Тисато Абэ
Золотой ворон
Младший сын уже, надувшись, закусил губу, да и Адзуса приуныла. И только «этот» невозмутимо работал палочками.
– Да какая там работа… Это же Юкия! Вряд ли его есть за что похвалить, – с кислым лицом ответил наместник, однако Сумимару, по очереди оглядев всех, покачал головой.
– Это что же вы имеете в виду?
– Так ведь мне сам Юкия передал, что у вас случилось. Поскольку слуг не хватало, его не уволили, но работал он скверно, постоянно всем причинял неудобства, так что и сам молодой господин махнул на него рукой, дотерпел, пока кончится уговоренный срок, да и выгнал его из дворца.
– Молодой господин махнул рукой? – медленно повторил Сумимару слова наместника и перевел взгляд на парня, определенно желая что-то сказать. Тот молча прихлебывал суп, будто происходящее его не касалось.
– Стыдно мне это признавать, но из трех моих сыновей-балбесов Юкия – самый неповоротливый. Уж и не знаю, что с ним делать. – Качая головой, наместник рассказывал, насколько его сын никчемный. – Сам из семьи воинов, а ни смелости в нем, ни воинских талантов нет. Когда бьются со старшим на мечах, ни разу еще не выходило путного состязания. Голова тоже хуже варит, чем у других.
– Что думает Его Высочество, я не знаю, – Сумимару ловко прервал наместника, который собирался продолжать в том же духе. – Но если позволите мне высказать свое мнение – а мы работали вместе, – то господин Юкия показался мне очень талантливым человеком.
– Премного благодарен вам за такую заботу.
– Но это правда. Именно поэтому я отправился к вам.
Почувствовав, что разговор перешел к главному, наместник нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Не позволите ли на время забрать у вас господина Юкию?
Юноша подавился супом. Не замечая громкого кашля и фырканья сына, наместник поднял одну бровь.
– Юкию? Но почему?
– Я хочу, чтобы он помог мне в одном поручении от Его Высочества. Похоже, что из Тюо в северные земли пересылают запрещенное снадобье.
– Запрещенное снадобье? – с сомнением посмотрел на Сумимару Юкима, поглаживая по спине захлебнувшегося брата.
– Это очень страшное средство. Остальные строго контролируются людьми из Таниай.
Таниай – это место в Тюо, где нашли пристанище разного рода головорезы. Их много, поэтому Таниай превратился в целый квартал. А поскольку эта территория осталась без надзора двора, здесь пышно цвела полулегальная деятельность, в том числе оборот всевозможных опасных товаров, запрещенных при дворе. Однако в Таниай существует собственный механизм управления и, можно сказать, свое разделение на отрасли, определенные пути сбыта и продавцы с покупателями, так что даже без контроля государства они не доставляют проблем.
– И все же нынче дело другое, – заявил Сумимару. – Так как эту торговлю ведут не люди из Таниай, ущерб понесли даже жители из усадеб на горе. Мы не знаем, ни откуда доставляют товар, ни где его производят. Мы не можем заполучить сам товар и даже не можем узнать, из чего его делают. Видим только, что жертвами снадобья становится все больше и больше людей.
Всего после нескольких употреблений этого снадобья, говорят, исчезает способность обращаться в человека. Не сумев вновь принять человеческий облик, одни потеряли рассудок и умерли от истощения, а другие сами лишили себя жизни.
– Это что, как сегодняшний?.. – сунул клюв младший брат, видимо не сдержавшись.
Повернувшись к Юкити, Сумимару серьезно кивнул:
– Похоже на то. А снадобье называется «Черепок отшельника».
– «Черепок отшельника»?
– Его Высочество узнал о нем дней десять назад. Среди разных жалоб из веселого квартала сообщили о том, что одна из девушек сошла с ума и буйствует в облике птицы. Встревожившись, Его Высочество попытался навести справки и выяснил, что за эти полмесяца у более чем двадцати ятагарасу нашли те же симптомы, и это только те случаи, о которых стало известно. Сначала думали, что это какой-то недуг, но уж больно странные были происшествия. Отправились в Таниай – и там-то все сразу стало понятно. Оказалось, что у них это снадобье появилось раньше, чем в усадьбах на горе, и уже два месяца назад они строго запретили покупать, продавать и принимать «Черепок отшельника», и об этом знали абсолютно все. Таниай делят между собой несколько старшин со множеством подчиненных, каждый из которых оберегает свою территорию. Они постоянно встречаются, и то, что решено на этих встречах, без всяких исключений становится правилом для всего Таниай. Хотя, конечно же, учитываются также выгоды и убытки различных организаций. В последнее время важных вопросов не обсуждалось, но я слышал, по поводу «Черепка отшельника» решение было принято единогласно. Уже одно это показывает, насколько опасно это снадобье, но двор, что ни говори, явно запоздал с запретом «Черепка». В результате ущерб сразу затронул простых жителей Тюо, а слухи дошли даже до ушей молодого господина.
При этих словах Юкима серьезно посмотрел на отца.
– И этот «Черепок отшельника» теперь появился и в Тарухи?
– Мне не хотелось бы это признавать, но похоже на то.
Недавно заметили, что на тракте торгуют подозрительным снадобьем. Узнав об этом, наместник доложил в Тюо, а сам поехал посмотреть, что и как, – все это произошло только что.
– И что вы там узнали? – Сумимару даже наклонился вперед, желая скорее услышать ответ.
Наместник только виновато покачал головой:
– К сожалению, тому, кто об этом сообщил, просто предложили купить это снадобье. Ничего полезного я не узнал. Видимо, продают совсем малыми порциями, мне так и не удалось заполучить его. Похоже, сегодняшний безумный ворон и был тем, кто принял эту малую порцию.
Он продолжил:
– Со стыдом вынужден признать, что недооценил происшествие. Я и подумать не мог, что проблема настолько серьезная, возвращался не спеша. Завтра же начну полноценное расследование и объявлю об этом всем местным жителям.
Сумимару серьезно кивнул.
– Сейчас вероятный ущерб от «Черепка отшельника» подтвержден лишь в Тюо и Тарухи. Прошу вас как можно быстрее заняться этим. Его Высочество тоже очень беспокоит этот вопрос. Возможно, через несколько дней двор потребует официального расследования, однако, чтобы не опоздать, Его Высочество сначала отправил меня. Если я начну свое расследование одновременно с вашим, вам это не помешает?
Наместник с радостью поддержал решение.
– Однако же в таком случае мой глупый сын вряд ли справится с таким серьезным заданием. Если вы, господин Сумимару, не против, я бы лучше дал вам в помощь старосту…
Наместник, не уверенный в своем втором сыне, замолчал, однако Сумимару решил не замечать этого и переубедил наместника.
– Не волнуйтесь. Я не посмею отрывать старосту от работы, а Юкии смогу спокойно давать всякие задания.
– Что ж, ясно. Значит, речь не о сложной работе, а о мелких поручениях! Если так, прошу вас, не стесняйтесь. Можете использовать его, как пожелаете!
Юкия, который до сих пор с надутым видом глядел в другую сторону, вдруг сделал кислое лицо и повернулся:
– Вот не надо принимать решения без моего согласия.
– Да кто тебя спрашивает, бестолочь! – фыркнул наместник.
Юкима хотел что-то возразить, но озадаченно промолчал.
Когда все отдыхали после ужина, Юкима выбрался в коридор, опустился на колени у входа в гостиную и тихонько обратился к тому, кто был внутри:
– Господин Сумимару! Простите, что так поздно, но ванна готова. Если пожелаете, я помогу вам искупаться.
Раздвижные двери мгновенно открылись, и выглянул удивленный Сумимару.
– Господин Юкима! Благодарю, вы очень любезны, однако я не могу позволить себе воспользоваться вашей помощью.
Обычно гостю помогали принять ванну слуги. Нестрашно, если бы вместо Юкимы пришли младшие братья, Юкия или Юкити, но и представить себе было нельзя, чтобы этим занялся Юкима, будущий хозяин. Юкима и сам прекрасно это знал. Именно поэтому он запретил слугам рассказывать об этом и пришел к Сумимару по секрету от остального семейства.
– Прошу прощения, но я слышал, что завтра утром вы изволите отбыть…
Юкима намекал, что другого времени поговорить им не представится, и Сумимару сразу же сообразил, в чем дело:
– Мне крайне неловко, но в таком случае попрошу вас оказать мне эту услугу.
Юкима, благодаря гостя за понятливость, сопроводил Сумимару в ванную.
Конечно, ванную в усадьбе невозможно было даже сравнить с купальнями в Тюо. Ходила молва, что в усадьбах дома Сокэ и других четырех домов есть даже целые бочки, в которые можно окунуться целиком, но наместник принадлежал к провинциальной, местной аристократии. В его доме ванной служила просто маленькая комнатка, куда помещалось два-три человека и куда приносили подогретую воду, однако Сумимару и не думал жаловаться.
Юкима поставил на пол две бадьи с горячей и холодной водой и заговорил с Сумимару, одетым в льняное юкатабира[3].
– Вы позволите побеседовать с вами, пока купаетесь? Я хотел поговорить о Юкии.
Сумимару понимающе кивнул:
– Прошу.
Юкима набрал в пустую кадку кипятка и холодной воды и, добившись приятной температуры, начал поливать спину Сумимару горячей водой.
– Правда ли, что работу Юкии в Тюо ценили?
Ответ прозвучал мгновенно:
– Правда.
Видимо решив, что этого недостаточно, Сумимару продолжил:
– Господин Юкия отлично проявил себя. Работал он великолепно, и Его Высочество очень жалел, когда молодой человек покидал дворец. Он просил Юкию стать его пажом и перед отъездом даже сказал, что хочет, чтобы этот верный юноша всегда оставался у него в услужении. Это Юкия отказался от места, а то, что молодой господин будто бы выгнал его, – просто глупости. Я удивился, когда услышал наместника. Неужели сын не рассказал отцу, чем занимался в Тюо?
Глядя на удивленного Сумимару, Юкима глубоко вздохнул:
– Я так и думал. Нам брат сказал, что в Тюо у него ничего не вышло. Вернувшись из Тюо, он говорил одно и то же: мол, ничем не пригодился Его Высочеству и только мешался под ногами. Поскольку людей не хватало, год он отработал, но просто от безысходности, и, как только нашли другого слугу, ему отказали в месте. Отец наивно верит в это, но я все время догадывался, что такого быть не могло. Рад, что услышал то же от вас, господин Сумимару.
Сумимару вопросительно посмотрел на юношу:
– А можно узнать подробнее?
Словно решаясь на что-то важное, Юкима глубоко вздохнул и посмотрел прямо в глаза Сумимару.
– Наверное, вы знаете, что из нас, троих братьев, только у Юкии другая мать.
Сумимару, ответив Юкиме таким же прямым взглядом, кивнул:
– Знаю.
Мать Юкии скончалась сразу же после родов. Однако происходила она из Северного дома, которому принадлежала и земля Тарухи. Именно высокое происхождение матери поставило обоих мальчиков в неловкую ситуацию. Одно время вместо старшего сына предлагали выбрать следующим наместником Юкию: видимо, свою роль сыграло то, что один был старше другого всего на год. Некоторое время продолжались споры, кто из братьев – Юкима или Юкия – станет следующим наместником. Однако отец, пытаясь уловить настроение своего хозяина – главы Северного дома – и не умея противостоять давлению родственников, так и не высказался определенно, кого прочит в наследники.
– Так что меня выбрали благодаря поведению Юкии, который выставлял меня на передний план. Возьмите хоть науку, хоть сражения на мечах – как только он понимал, что его могут сравнить со мной, он тут же опускал руки. Ясно было, что он поступает так намеренно, ведь когда отец не смотрел, мне ни разу не удалось одолеть его в братских ссорах – хоть на словах, хоть силой. И мать, и младший брат это поняли, только отец не раскусил. Ему даже в голову не приходит, что Юкия нарочно изображает бестолкового. А возможно, он боится это осознать и старается даже не думать.
Руки Юкимы замерли, он смотрел в пол. Ему было очень стыдно, что приходится говорить об этом самому. Более того, он чувствовал свою вину перед Юкией.
– Думаю, отец хочет быть спокоен: мол, я правильно назначил наследником Юкиму, я не ошибся в своих суждениях. Но на самом деле это не отец выбрал, а брат любезно уступил мне это место. И теперь мы с матерью чувствуем себя виноватыми перед Юкией. Мы прекрасно знаем, что он не такой бестолковый, каким его считают отец и родственники, а мне неловко, потому что я вынужден пользоваться милостью среднего брата. Именно поэтому мы с матерью искренне радовались его назначению в Тюо.
Он немного помолчал, а потом продолжил:
– Пока отец снисходительно относится к Юкии, тот так и застрянет на своем нынешнем месте. Вот мы и подумали, что для него будет лучше жить в Тюо, лишь бы он обрел свободу и не оглядывался на дом. Это вовсе не оттого, что мы его не любим. Мать растила его как родного сына, и мы с Юкити считаем, что мы все – одна семья. Поэтому, с одной стороны, хотим, чтобы он навсегда остался с нами здесь, а с другой – нам кажется ужасно несправедливым, если он увязнет в таком маленьком местечке, как Тарухи, и зароет свои таланты. Ну почему он вернулся? Ведь если его останавливал сам молодой господин, он мог бы остаться в Тюо. Это на пользу даже ему самому.
Юкима с мольбой взглянул на Сумимару, но столичный гость смотрел куда-то вдаль, будто что-то вспоминая.
– Юкия не видел ценности в услужении молодому господину. Он несколько раз повторил нам, что для него самое важное – семья и родина.
– Что ж, значит, он опять застрял в Тарухи.
У Юкимы сжалось сердце, и он, несмотря на то что одежда могла промокнуть, опустился на колени рядом с гостем:
– Прошу вас, господин Сумимару. Даже став наместником, я не смогу вытащить брата из здешней глуши. Пожалуйста, не могли бы вы помочь Юкии вместо меня?
Сумимару серьезно посмотрел на юношу и тихо приказал:
– Посмотри на меня.
Когда умоляющие глаза Юкимы встретились с его глазами, он ласково улыбнулся. Сумимару и так был приятным на вид мужчиной, а улыбка вдобавок разом осветила его лицо. До сих пор он старался не выказывать эмоций, и оттого показалось, будто в эту секунду из сухой земли внезапно появились цветы. И само его сияющее лицо стало не просто красивым, но нежным, как у взрослого, который оберегает ребенка.
Юкима страшно удивился такой перемене, а Сумимару мягко спросил:
– Не рано ли обсуждать это? Юкия не лжет, когда говорит, что хочет защищать то, что для него важно. Обидно будет, если его чувствами совершенно пренебрегут. Что господин Юкия не дурак, ты сам знаешь лучше всех, – утешал Сумимару. – Я думаю, что правильнее всего нам довериться его воле. Господин Юкия умен и проницателен, но также очень упрям, поэтому вряд ли примет во внимание чужие наставления. И все же если он найдет то, что действительно должен оберегать, найдет цель, к которой захочет стремиться, он свободно расправит крылья. И тогда твое беспокойство о нем покажется глупым. Разве не так? Поверь своему брату.
Юкима почувствовал себя ребенком, которого поучают, и застыдился. Хотя Сумимару был примерно его возраста, юноше подумалось, будто с ним говорит ворон гораздо старше.
Когда Юкима признался в этом, Сумимару наградил его таинственной улыбкой:
– Хоть ты и не угадал, не могу сказать, что сильно ошибся.
«И как же так вышло?» – ломал голову Юкия, злобно уставившись в спину перед собой.
Это было на следующее утро после того, как мужчина по имени Сумимару прибыл в Тарухи. Юкия – он же «бестолковый второй сын из Тарухи» – покинул усадьбу наместника вместе с Сумимару, а вслед ему с улыбками махали родители, братья, староста и его семья.
Они вдвоем уже долго летели верхом на коне Сумимару. Отдалившись так, чтобы никто даже случайно не подслушал их разговор, Юкия наконец выпалил все, о чем не мог сказать целый день.
– Какой еще «посланник Его Высочества»?! Разве можно приезжать без единого телохранителя?! – кипел он. – Есть же предел легкомыслию, Ваше Высочество!
Сумимару – он же наследник престола, молодой господин Надзукихико, – ответил с серьезным видом:
– Не пойми меня неправильно. Его Высочество и сейчас изволит старательно выполнять свой долг во дворце. Я в данный момент всего лишь прислужник Его Высочества, Сумимару. У меня и посемейная запись есть.
Сумимару показал через плечо листок с печатью, удостоверяющий его личность. Держась за спину молодого господина, Юкия вырвал бумагу из его рук, внимательно прочитал и удивленно воскликнул:
– Ну надо же! Вот это подготовка! Я надеюсь, вы оповестили людей в Тюо, что отправляетесь сюда?
Во дворце, где полно врагов, каждый из тех достойных людей, кто согласился поддерживать Его Высочество, – на вес золота. Если сын правителя приехал сюда, не предупредив даже их, он точно безнадежен. Но, к счастью, тот отмахнулся.
– Такой глупости я себе не могу позволить, не волнуйся. Наши недоброжелатели должны считать, что молодой господин сейчас у новообретенной супруги.
Слова Его Высочества прозвучали небрежно, но Юкия даже помыслить боялся, каким образом тот обманул врагов. В течение года, пока Юкия жил во дворце, недруги постоянно покушались на жизнь его хозяина.
Молодой господин не должен был занять трон главного дома в роду ятагарасу – дома Сокэ. Старейшину рода называют Золотым Вороном, и почти всегда этот титул передается по наследству: им становится старший сын нынешнего правителя и его официальной супруги. Но так как второй сын оказался истинным Золотым Вороном, титул наследника передали ему, несмотря на то что он младше и к тому же родился у наложницы.
Дело в том, что трон может получить либо истинный Золотой Ворон, то есть настоящая сущность Золотого Ворона, либо его воплощение – тот, кто временно представляет правителя, выполняет его обязанности и обеспечивает преемственность, пока истинного Золотого Ворона нет. Воплощение правителя – простой ятагарасу из дома Сокэ, истинный же Золотой Ворон, как считалось, существо совсем иное: бытует мнение, что, хотя обычные ятагарасу не могут обращаться по ночам, истинный правитель свободно меняет свой облик даже после захода солнца и способен на то, что обычным людям не под силу.
И вот этого самого молодого господина, который сидит на коне перед Юкией, и называли истинным Золотым Вороном. Поэтому-то он получил титул наследника вместо своего старшего брата. Все остальные представители дома Сокэ, кроме истинного правителя, считались его представителями, но когда священник признавал новорожденного в главном доме истинным Золотым Вороном, тот, безусловно, должен был занять престол.
Однако за тот год, что Юкия прослужил молодому господину, наследник ни разу не показал свою «истинность». Так что в конце концов юноша убедился, что все эти «истинные Золотые Вороны» и «воплощения» всего лишь помогают дому Сокэ удерживать власть.
В те эпохи, когда появлялся истинный Золотой Ворон, часто возникали беспорядки. И вполне естественно, что из-за этого люди, которым приходилось терпеть наводнения и засухи, стали поговаривать, будто именно он и вызывает несчастья.
И все же Юкия не понимал тех, кто считал, что достаточно убить молодого господина. Устав при дворе от водоворота черных мыслей и устремлений, Юкия отказался от места в Тюо и вернулся в Тарухи.
– У вас все без изменений? – спросил Юкия, ни на что особенно не надеясь, но в его голосе послышалась тоска.
Молодой господин, видимо, заметил это и беззвучно посмеялся.
– Без изменений. Чему там меняться, – многозначительно заметил он, но Юкию это не интересовало.
– Тогда вам лучше не покидать дворец надолго.
– Ситуация не позволяет действовать по-другому. Иначе не полетел бы за тобой сам.
Поняв, что молодой господин говорит серьезно, Юкия тоже сменил тон.
– Неужели «Черепок отшельника» настолько ужасная вещь?
– Я сам не слышал о таких снадобьях, от которых ятагарасу теряют умение принимать человеческий облик. К тому же ты сам вчера убедился, что оно вредит не только тому, кто его принял, но и окружающим. Снадобье продают совсем помаленьку, но его воздействие слишком велико. При этом мы до сих пор не выяснили, что же это на самом деле такое. Лекари в Тюо прилагают все силы, чтобы найти способ лечения, но до сих пор не разобрались, как вернуть человеческий облик тем, кто потерял эту способность.
Ситуация явно была необычной.
– Пока ущерб не так значителен, но если не найти способ справиться с происходящим, то все будет очень плохо. Необходимо как можно скорее узнать, что такое этот «Черепок отшельника», вычислить и схватить продавца. Иначе снадобье быстро поставит под угрозу само существование ятагарасу. При дворе уже зашевелились, однако нельзя упускать инициативу.
Молодой господин собирался оставить официальные пути чиновникам, а сам решил прибегнуть к таким средствам, которые были доступны только ему, – с нарушением правил.
– Если понадобится, я использую свои полномочия Золотого Ворона и сделаю все возможное для защиты моего народа. Поможешь?
Юкии показалось, что бывший хозяин хотел сказать ему: «Не волнуйся, я не возвращать тебя приехал». Он помолчал.
– Поскольку пострадали люди в Тарухи, это уже касается и меня. Буду помогать, не щадя сил.
– Отлично. Надеюсь, ты приложишь все усилия, ведь это ради тех, кто тебе дорог.
Сказав так, молодой господин больше не оборачивался и направил коня вперед и вверх.
Страна Ямаути делится на Тюо – центр, где находится двор правителя, – и окружающие его наделы: восточные, западные, южные и северные. Этими наделами управляют четыре аристократические семьи, четыре дома: Восточный, Южный, Западный и Северный. Каждый надел также разделен на три владения.
Сеть путей сообщения Ямаути выглядит следующим образом: дороги из Тюо в каждый надел расходятся лучами, а кроме этого, есть еще тракты, кольцом соединяющие двенадцать владений.
Казалось бы, тем, кто может обращаться в птицу, дороги не нужны, однако этими трактами пользовались многие. Перемещаться на конях быстро и удобно, но за один раз можно перевезти ограниченный объем груза, а плату при этом берут высокую. В тех случаях, когда надо было доставить рисовый налог из провинций или сразу переправить большой груз, часто использовали подводы, запряженные конями с подрезанными крыльями, которых специально тренировали для поездок по земле.
На постоялых дворах вдоль трактов останавливались те, кто путешествовал пешком, там же отдыхали кони. Почти все крупные рынки тоже возникали поближе к скоплениям таких постоялых дворов, и здесь торговцы и путники, прибывшие издалека, приобретали овощи и фрукты, выращенные в провинции.
Молодой господин и Юкия сначала направились в поселение Тамари, чтобы проследить, откуда привезли «Черепок отшельника».
Утром староста, который вернулся на рассвете, сообщил, что выяснили, кто вчера нападал на них в Тарухи. Это был одинокий мужчина, который промышлял охотой и жил в деревне ровно посередине между усадьбой наместника и Тамари.
В деревне рассказали, что два дня назад, утром, он отправился к постоялым дворам, чтобы продать добытую в горах дичь. Без сомнения, снадобье он приобрел в Тамари. Мужчина не отличался особо буйным нравом, так что жители деревни, узнав о том, что он натворил, были потрясены.
Когда Юкия и молодой господин покидали усадьбу наместника, нарушитель все еще не пришел в себя и лежал связанный, так и не обратившись в человека. При мысли о том, что мужчина может остаться в этом виде до конца жизни, если не найдется противоядие, Юкия почувствовал, что жалость к этому человеку подавила вчерашний страх. Во что бы то ни стало нужно было предотвратить дальнейший ущерб.
Однако молодой господин почему-то не полетел сразу в Тамари. Он начал с того, что останавливался в каждой деревне по дороге и подробно расспрашивал жителей, не случалось ли там в последнее время чего-либо странного, что за путники к ним заходили, чем торговали, как себя чувствуют обитатели деревни. Некоторые с подозрением глядели на докучливого чужака, но, как только узнавали, что Юкия – средний сын наместника, вся их осторожность сразу исчезала. Тут Юкия наконец смекнул, зачем молодой господин взял его с собой.
– Как правило, жители провинций недолюбливают пришельцев из Тюо. Быстрее всего заручиться поддержкой кого-то из местных. Хорошо, что ты со мной, – решительно заявил молодой господин, и Юкия потер виски.
В неподходящей ему плетеной шляпе, простом уэ и с длинным мечом, который был бы впору разбойнику, молодой господин выглядел как обычный путник. Говорили, что он с детских лет обучался во внешнем мире и вернулся в Ямаути только год назад. Интересно, как так получилось, что, проведя столько времени вне страны, а после возвращения почти не покидая Тюо, он был так привычен к путешествиям?
– Чтобы заручиться доверием местных в северных землях, можно вместе выпить саке. Если есть время. В восточных я играю на флейте, в южных добьешься теплого приема, если намекнешь, что сведущ в политической обстановке при дворе, а вот на западе сложно приноровиться к разговору, но в целом достаточно похвалить наряды и жилище, – равнодушно говорил молодой господин, и Юкия бросил думать об этом.
Так и не узнав ничего интересного, они добрались до Тамари. Здесь было самое крупное скопление постоялых дворов Тарухи. Впрочем, поскольку само владение Тарухи находится на окраине северных земель, то и масштабы здесь скромные. Даже отдельных больших лавок, как в Тюо, здесь нет. Лишь постоялые дворы, где путника накормят и дадут приют, да передвижные палатки, чтобы там перекусить.
В это время рынок уже не работал, в Тамари царила тишина, и обитаемым это поселение сложно было назвать. Молодой господин и Юкия направились к самому большому постоялому двору, которым управлял здешний воротила. Наместник уже отправил сюда своих чиновников, те начали собирать сведения, и молодой господин собирался все разузнать.
Путников встретили приветливо. Наместник заранее предупредил всех, чтобы помогли Сумимару, так что с ним охотно поделились всем, что успели выяснить. Местный староста, подавая молодому господину и Юкии чай и сладости, рассказал, что они разыскивают человека, который привез сюда «Черепок отшельника».
– Это торговец?
– Да. Судя по рассказам, он бродячий торговец и занимается своим делом на тракте. Точно известно, что он не из местных.
Оказалось, что охотник, ставший жертвой снадобья, продавал шкуры и мясо зверей не напрямую, а сдавал их оптом какому-то предпринимателю. А получив деньги, всегда заходил в закусочную при постоялом дворе и выпивал с путниками из других земель.
– Он постоянный посетитель, так что хозяин лавки его приметил и рассказал, что тот разговаривал с каким-то неместным торговцем, а расплатившись, они ушли вместе.
Хозяин лавки подтвердил, что впервые видел человека, который беседовал с охотником. Поскольку большого багажа при торговце не было, он решил, что тот остановился на каком-то из постоялых дворов поблизости.
– А вот дальше будет сложно, – буркнул староста. – Сейчас мы собираемся расклеить описание примет обоих на площади и попробовать расспросить хозяек постоялых дворов. Но ведь восемь из десяти человек здесь – приезжие. Не знаю, сможем ли мы узнать что-то новое. Опять же, нет свидетельства, что именно тот торговец привез сюда «Черепок отшельника». Если предположить, что, выйдя из лавки, охотник получил снадобье от совершенно другого человека, все наше расследование пойдет прахом.
Юкия и молодой господин поблагодарили старосту и вышли.
Солнце поднялось довольно высоко. В животах уже урчало, и они вдвоем уселись в тени дерева на краю площади и принялись уплетать онигири, которые мать Юкии заставила их взять с собой. Начинкой для риса служили маринованные сливы, которые заготовили как раз в это время год назад.
Жмурясь из-за кислого вкуса, они передавали друг другу бамбуковый стебель с водой, и Юкия сказал:
– Не очень-то ценная информация.
– Вовсе нет, – ответил молодой господин. – Во-первых, у нас есть сведения из усадьбы наместника. Немало людей должны были общаться на этом постоялом дворе с этим торговцем. Если связать все нам известное – свидетельство хозяина лавки и первоначальные показания – мы естественным образом придем к ответу.
Возможно, есть те, кому предложили подозрительное снадобье, но они его так и не купили. Если здешний староста и его помощники всех оповестят о происходящем, а местные заправилы помогут с поисками, мы обязательно узнаем что-то про торговца, пусть даже это займет какое-то время.
– Тогда что нам делать? Может быть, помочь старосте? – спросил Юкия, но молодой господин тут же покачал головой.
– Нет. Мы попробуем способ, которым староста и его помощники воспользоваться никогда не смогут.
– А есть такой способ?
– Замолчи и иди за мной.
Слизнув с пальцев прилипшие рисинки, молодой господин поднялся. Юкия послушно двинулся за ним, ломая голову, что тот задумал. Молодой господин, точно так же, как и до прибытия в Тамари, стал расспрашивать людей, не случалось ли в последнее время чего-то странного.
Расспрашивал о самых разных вещах: не прибывал ли кто в необычное время, не менялись ли за последние годы товары, не жаловались ли женщины в питейных заведениях на своих хозяев… Большинство вопросов, казалось, не имели никакого отношения к снадобью, однако молодой господин раз за разом внимательно выслушивал ответы людей.
Юкия не понимал смысла действий хозяина и ощущал себя брошенным. Похожие чувства он испытывал, когда прислуживал при дворе. Когда они обошли почти все постоялые дворы, Юкия уже валился с ног.
Впервые молодой господин заметно заинтересовался, услышав слова старика, продававшего лечебный сироп.
– Странное, говорите? Я слышал, что в Суго стали часто видеть призрачные огни сирануи.
– Сирануи?
– Да. Раньше это была редкость, а в последние лет десять они стали появляться пять-шесть раз в год. Их окрестили горными миражами.
Пограничные области, самые удаленные от Тюо, зовутся краем гор. Люди считают, что там действительно граница страны Ямаути и, если перейти за нее, больше никогда не вернешься.
Сирануи же – призраки, которые ночами сбивают с пути заблудившихся. За краем гор никто не живет, огней людских жилищ там нет, все погружено во тьму и ничего не видно. Однако тем, кто в этой тьме потерялся, случается видеть за горами свет, которого в той стороне быть не должно. Решив, что там люди, путник идет туда и незаметно для себя переходит за этот край, и никто в Ямаути не знает, что с ним случается. А предание о призрачных огнях, как прозвали их те, кому посчастливилось не заплутать и вернуться назад, известно здесь всем.
– Призрачные огни считаются у нас плохой приметой. Все напуганы.
Старик явно просто болтал, но Юкия, который расположился на складном стульчике в сторонке и потягивал сироп, заметил, что взгляд сидевшего рядом молодого господина изменился.
