Тим Ясенев
Второй шанс
Он прекрасно понимал, что не может всю жизнь играть роль романтика. Истинная личность Бондарева – совершенно другой человек, а Милана, кажется, влюблена именно в романтика. Только Моника знает его таким, какой он есть. Ради нее агент даже готов бросить свою работу.
– Вы эгоист, Владимир! Что с вами? Вы нашли другую или не можете забыть старую? – возмутилась дама.
– Это мое дело. Спасибо вам за то, что сделали эту неделю незабываемой. Я отправлю вам фотографии. А сейчас, скажу вам: спокойной ночи, – герой повернулся и пошел прочь.
Милана замерла в отчаянии, а потом окликнула героя:
– Я поняла, я все поняла!
– Что вы поняли? – спросил Бондарев, подойдя к Перович.
– Вы лжец, вы самый настоящий лжец! Вы притворились романтиком с фотоаппаратом, чтобы все думали, что вы безобидный лапочка. А вы бабник! Ловелас и эгоист! А может быть и маньяк, – у Миланы разыгрались эмоции, и герой схватил ее за руку, чтобы та успокоилась.
– Тихо, а то все услышат, – прошептал Владимир.
– А, нет, я знаю, кто вы, вы шпион! – героиня ткнула пальцем в грудь Владимиру.
Бондарев остолбенел. Он не мог представить себе, что Милана способна его разоблачить, пусть это было лишь случайной догадкой, сделанной на эмоциях.
– Вы шпион, который выслеживает кого-то и без подозрения всех фотографирует, – продолжила Перович, – а ну отдайте свой фотоаппарат и удалите оттуда все мои снимки!
Бондарев был растерян. Он не знал, что делать с Миланой. По протоколу любого, кто разоблачает агента, положено немедленно устранять, чтобы тот не передал информацию другим. Это элементарное правило в том случае, когда противник – незнакомый человек, но когда речь идет о человеке, который практически стал спасительным плотом для души героя, выполнение приказа стояло под большим вопросом.
Недолго думая, Владимир схватил Милану за горло и надавил на сонную артерию, чтобы та отключилась. Дама сползла на пол, а герой присел на корточки рядом с ней.
Палуба была пуста, но в любой момент сюда мог выйти кто-нибудь, поэтому решать нужно было немедленно.
«Что делать? – думал Бондарев, – она поняла, что я шпион, а может быть, она замешана в деле Мистера Z. Может быть, она его правая рука, а может, это и есть сама Миссис Z? Нет, это вряд ли, но в любом случае, Милана в чем-то замешана. Интересно, не потому ли она не разрешала мне входить в свою каюту? Надо быстрее решать. Если я оставлю ее в живых, то она всем все расскажет. У меня нет с собой ни сыворотки правды, ни укола амнезии. Черт! Придется ее убить. Убить? Убить…»
Герой не мог себе представить такого финала круиза. Он вдруг вспомнил сон, который приснился ему на днях. Он был вещим, только убийца не злодей с ножом, а он сам. Сам…
Агент достал из карманов блузы героини карточку-ключ и телефон.
«Простите, Милана. Я не могу спасти вас. Если я оставлю вас в живых, то как минимум, будут неприятности у меня, а как максимум, у всего мира, ибо операция по выявлению Z провалится», – подумал Бондарев.
Он взял на руки нежное создание, оглянулся по сторонам и осторожно выбросил его в воду.
Послышался всплеск воды, который по сравнению с шумом работы двигателей не вызвал ни у кого волнения.
«Прощайте, Милана, – с горечью подумал агент, – я очень сожалею вам».
Герой быстро вернулся к себе в каюту, захватил перчатки, после этого пробрался в каюту Перович и осмотрел ее. Нигде не было шпионской техники, никаких записей, ее телефон тоже не вызвал подозрения. На столе лежал лишь один рисунок, сделанный карандашом: мужчина в костюме, похожий на Владимира, стоит на берегу моря. На шее у него висит фотоаппарат. Он улыбается и смотрит на зрителя влюбленными нежными глазами.
«Неужели она влюбилась в меня?» – удивился герой.
Он схватил лист, скомкал его, затем закрыл дверь картой-ключом и выбросил ее вместе с телефоном и рисунком за борт.
Теперь агент был в безопасности. Но какая к черту безопасность могла быть после того, что он сделал. Он убил невинную женщину только потому, что выполнял чертов приказ…
Глава 20 «Будет ли второй шанс?»
Герой не помнил, как и где провел ночь. Последнее, что осталось в голове – бар.
Однако Бондарев проснулся у себя в каюте. Он лежал прямо в мятом костюме и залитой коньяком рубашке.
Утро было последним на этом корабле. «Аквамарин» стоял возле венецианского порта, а пассажиры начинали собираться.
Владимир пришел в себя, начал собирать вещи, и тут его осенила мысль: Миссис Z – это Мишель. Если это так, то она, будучи парализованной, не могла сменить образ, а это значит, что ее эмоции и чувства – настоящие. Герой вспомнил, как Вилларе сказала: «Что мне делать в Ницце? Шоппинг мне ни к чему».
Она говорила так, потому что была там недавно. А слова о том, что до падения она была несчастлива, а после этого стало лучше, могут относиться к ее преступной карьере. Луи – ее возлюбленный, а может быть и супруг. Тогда почему Мишель не заподозрила в Бондареве агента? Или хотя бы почему не соблюдала элементарные правила скрытности и доверяла кому попало? Может это любовь? Любовь, без сомнения, меняет людей, и сейчас Владимир понимал это как никто другой, вспоминая свидания с Миланой и снова испытывая тянущее, горькое чувство – сожаление.
Агент покинул лайнер и отправился на такси в представительство своего агентства, которое располагалось в Падуе.
Там Бондарев передал материалы и подробно рассказал шефу по телефону о подозреваемых. Не забыл он и про Милану, которую убил, выполняя приказ.
Господин К был удовлетворен работой агента и заявил, что у Владимира есть время на отдых, но он может быть задействован в любой момент.
Агент попросил три гарантированно свободных дня, и шеф согласился, при условии, что на четвертый Бондарев будет готов к выполнению задания.
Владимир арендовал автомобиль и поехал во Флоренцию. Он не был уверен в том, что спустя двенадцать лет он сможет найти Монику, но надежда не угасала и не давала покоя.
Герой попал в знакомый город, который успел запомнить, пока жил здесь. Многое изменилось, однако тот самый старый дом на окраине стоял, и кажется, в нем ничего не изменилось.
Казалось, что вот-вот из окна высунется милое лицо девушки с черными волосами, и позовет домой. На скамейке непременно будет сидеть сеньора Виктория, а по улице с громкими воплями носиться на велосипеде беззаботный Джованни.
«Что, если все так, как и было раньше? – думал Владимир, – Все будет, как было. Нет, этого не может быть».
Бондарев открыл входную дверь и увидел знакомую лестницу наверх.
«Ее квартира была на третьем этаже», – вспомнил герой.
Он поднялся и увидел, что дверь сейчас совсем другая, железная, а не та, что была когда-то.
Владимир постучал в дверь в надежде на то, что жители хотя бы примерно знают прошлую хозяйку квартиры.
Никто не открыл дверь.
«Отмычки-то я не взял. Жаль, не на задании», – подумал агент.
Бондарев долго ждал на улице, сидя в машине, пока мимо не прошла сеньора Виктория.
– Сеньора Виктория, – окликнул герой, – помните меня? Я одно время жил в этом доме.
– Конечно помню. Как же такого подлеца забыть? – недовольно произнесла пожилая дама.
За эти годы она заметно постарела.
– Вы не знаете, где сейчас Моника Сардини? – невозмутимо спросил Владимир.
– Не знаю. А зачем она тебе? Совесть замучила?
– Представьте себе, да, – вздохнул герой.
– Она уже наверняка завела себе нормального мужа и родила детей. Я помню, что она плохо закончила институт и уехала в Рим. Кажется, работать. Можешь даже не надеяться, она тебя не простит. Она так мучилась, когда ты, гаденыш, уехал.
– Я и не надеюсь, – сказал невозмутимо агент и нажал на газ.
***
Поиски Моники растянулись на оставшиеся два дня. Оказалось, что она плохо сдала экзамены и не смогла получить рабочее место.
Ей пришлось ехать в столицу и искать работу не по специальности.
Запросы в интернете о Монике Сардини не давали ничего.
«Очевидно, она жила подработкой, а может быть и вовсе примкнула к какой-нибудь банде. Как ужасно, что время нельзя отмотать назад. Я бы ни за что не бросил ее, – думал Владимир, – как теперь ее искать?»
Бондарев не терял надежды найти Монику и ездил по разным учреждениям, расспрашивая всех, кто мог хоть как-то пересекаться с девушкой по ее профессиональной и не только части.
Она мечтала быть экономистом, но их в Италии, как и везде, как грязи, поэтому студентка с баллами ниже среднего никому не была нужна.
«Неужели она не сдала экзамены из-за меня? – удивлялся герой, – она была такая жизнерадостная, мне казалось, она переживет все, что угодно».
На четвертый день Владимир все-таки отчаялся и стал просто бесцельно ходить по городу. Он не смотрел по сторонам, а просто шел куда-то, опустив голову. Так агент пришел на набережную Тибра.
Вдруг зазвонил телефон. Знакомый номер. Бондарев снял трубку.
– Ваши расчеты были ошибочны, господин Бондарев, дама, которую вы отправили в плавание, не имеет отношения к делу. Мы не нашли в ее доме крыс.
– Как? – удивился агент, – совсем?
У секретных агентов был свой шифр, чтобы в случае подслушивания злоумышленники не смогли сразу понять, о чем идет речь.
– Она чиста, Бондарев. На детей Людовика у нас пока тоже ничего нет. Кажется, вам пора в отставку, Бондарев.
– Я согласен. Я согласен на отставку, только сделайте для меня последнее одолжение, – попросил герой, его голос дрожал.
– Что же вы хотите? – спросил Ковалев.
– Найдите информацию о Монике Сардини. Это гражданка Италии.
– Зачем вам это? Ладно. Я не буду задавать вопросов. Надеюсь, вы не собираетесь брать штурвал в свои руки?
– Нет. Я должен ее найти и поговорить с ней. Мы давно не виделись, – вздыхая, произнес агент.
– Ладно, подождите пару минут, – сказал Господин К.
Владимир положил трубку и задумался.
Он зря убил Милану. Она была не при чем.
«Ну что же вы такая умная, Милана, зачем сказали мне о своих мыслях? Ах, если бы время можно было отмотать назад!»
Да и Вилларе пока были чисты, а это значило, что и основное задание агент провалил. Что же он за неудачник? Скорее всего настоящими преступниками были Шульцы.
Вскоре раздался повторный звонок. С волнением герой снял трубку, ожидая самого худшего.
– Она мертва, Бондарев. Она мертва. Умерла пять лет назад от ножевого ранения, предположительно, во время ограбления. Детей не было, мужа не было, – сказал Ковалев, – это все?
Бондарев стоял безмолвно почти минуту, осознавая, что Моники больше нет. С ней не было никого, кто бы ее защитил, и ее убил какой-то случайный грабитель.
«Я боролся со злом мирового масштаба, но не смог спасти одну женщину от одного несчастного хулигана! – сокрушался Владимир, – эх, я думал, что жизнь дает нам второй шанс, а оказалось, что нет. Я потерял все, что у меня было, и шанса исправить это у меня нет. Моника, Милана, работа. Где же я споткнулся в первый раз? Тогда, двенадцать лет назад, или восемнадцать, когда пошел в МОППД? Какой я к черту спаситель человечества, когда я не смог сберечь то, что можно сберечь, даже не владея пистолетом или ножом, а только сердцем…»
– Бондарев, я повторяю, вам что-нибудь еще нужно? – спросил Ковалев.
– Да, – тяжело произнес герой, – мою фотографию, черно-белую, в рамочке и венок…
Владимир сбросил звонок и убрал телефон в карман.
Он вспомнил, как упала в воду Милана. Она бы не выжила посреди залива, тем более оказавшись под днищем огромного лайнера.
Бондарев шел вдоль набережной и думал, куда деть себя так, чтобы не нарушать покой граждан и не привлекать внимания.
Вдруг телефон зазвонил в третий раз.
«Ну что еще нужно шефу? – недовольно решил герой, – меня уже нет, ни как сотрудника, ни как человека».
Но все же он взял трубку.
– Господин Бондарев, вас разыскивают, – сказал серьезный голос Ковалева.
– Кто? Спецслужбы? Полиция? – спросил безразлично Владимир.
– Нет. Пришло сообщение из больницы Венеции… Вас просят приехать…
