Тим Ясенев
Квант справедливости
– А ваш сын того же мнения жизни в стране?
– Почти. Он смотрит на мир свежим взглядом постсоветского человека, но уважает предков. Он, как и я – атеист, и, кстати, ищет себе такую же жену. Говорит, куда ни плюнь – везде верят. Девушки молодые, меньше тридцати, а уже верят. Воспитали их уже по новым правилам. Но они, конечно, не виноваты, виноваты предатели, которые перешли от коммунизма к церкви и пустили семидесятилетний труд великого вождя пролетариата насмарку! – продекламировал пенсионер и ударил кулаком по столу.
Илья Кузьмич говорил как настоящий агитатор и революционер. И это без грамма водки внутри. А что бы было с ней!
«Ему бы в партию КПРФ», – подумала девушка.
– Но получается, что ваша жена тоже предатель, раз поверила в бога, – заявила Данилова.
– Ну да. Я ей этого не простил, я даже хотел уйти, но знал, что сын не поймет. А потом и смирился. А сейчас даже жалею, что был на нее в обиде.
– Получается, что ее практически сгубила вера?
– Ой, ну нет, конечно, но по факту.… Слушай, а что если тебя с моим сыном познакомить?
– А это сейчас к чему?
– Да к тому, что ты, я вижу, порядочная умная девушка, к тому же еще и почти атеист. Слушай, а ты белый коридор не видела, когда душа от тела отделилась?
– Нет. Я была в своей комнате. Было темно, а потом я увидела себя со стороны.
– А голоса с неба не слышала?
– Нет. А что вам это дает?
– Да то, что твое таинственное появление не доказывает существование потустороннего мира или высшего разума. Значит, сомневаться нам не в чем!
– Я рада. Думаю, будет интересно увидеть вашего сына. А как мы расскажем ему обо мне?
– Что-нибудь придумаем. Покажем опыт с ложкой. Ну-ка возьми ее в руку.
Алина взяла со стола серебряную ложку и подняла ее. Это было удивительно, ведь она не могла двигать или трогать никакие предметы. Кроме серебра.
– Вот это и покажем, – сказал герой.
– Значит, решено. Скоро поедем к домику.
«Хоть бы я еще была жива», – подумала с волнением Алина.
Глава 9 Движение – жизнь
Перед поездкой к лесничему домику Илья Кузьмич пошел к дому старого деда Геннадия Михайловича. Он когда-то работал учителем химии в школе, что располагалась неподалеку от деревни в соседнем селе.
Наш инженер разрешил Алине пойти с ним и пообещал, что не выдаст ее.
Девушка проходила мимо старых деревянных домов и смотрела с сожалением на каждого здешнего обитателя. Все это были, в основном, пенсионеры, некоторые из них уже с трудом справлялись с ведением домашнего хозяйства.
«Надо будет им помочь. Может, я организую фонд помощи старикам?» – подумала Данилова.
Геннадий Михайлович жил один. Ему было семьдесят восемь лет, он ходил, опираясь на трость, и то с трудом, поэтому, услышав стук в дверь, он не встал, чтобы встретить гостей, а просто как обычно спросил: «Кто там?»
– Это Кузьмич, – сказал Илья, приоткрыв дверь.
– Заходи, – послышался ответ из комнаты.
Дом учителя был очень похож на кузьмичевский своей простотой и старостью.
Хозяин дома сидел перед старым кинескопным телевизором и смотрел единственный принимавший канал. На столе стояла бутыль с самогоном.
Знания химии особенно пригодились в старости – шутил Михалыч.
Старик носил очки, у него были седые до белизны волосы, которые были прилизаны по макушке. Геннадий Михайлович выглядел благородным стариком, но его увлечение «химией» делало его самым настоящим Михалычем, таким же любителем спиртного, как и Илья Кузьмич.
– Зачем пришел? Поговорить или по делу? – спросил без какого-либо раздражения и неприязни старик.
– Я тебе принес подарок, – Кузьмич поставил водку на стол.
– О, какая щедрость! – восхитился Михалыч, – выпьем вместе? У меня и огурчики припасены по такому случаю.
– Нет, сам пей. Я бросаю. Не могу больше. Я понял, что я убиваю себя, а мне еще надо дожить до внуков.
– А, вот чего! На старости лет печень заглохла? – догадался Михалыч.
– Нет. Пока жива, надо прекращать. Я же сказал, я еще поживу, мне есть, что терять, – герой обернулся в сторону Алины.
Она стояла и с интересом наблюдала за этим невероятным явлением – эволюции алкоголика до нормального человека.
«Неужели одна лишь встреча со мной так напугала его, что он готов бросить свое любимое занятие? Или он действительно возлагает на меня большие надежды и хочет, чтобы у него были внуки. А ведь он не так стар, как кажется», – подумала Данилова.
– Ну как знаешь. Если вдруг бросишь бросать пить, приходи. А то мне не с кем, – заявил Михалыч, – Степаныч тоже завязал. У него печенка уже в тряпочку превратилась. А я-то что? Я же не все время, я иногда, по чуть-чуть. Как без этого в нашем возрасте и положении?
– Выход есть всегда, ладно, я пойду, – сказал Илья Кузьмич, – о внуках подумай, они на тебя смотрят и думают: дед-то наш тут морально разлагается.
– Я не разлагаюсь, а консервируюсь, – возразил Михалыч, – ты же знаешь, что лабораторных животных заспиртовывают. Да и вообще, что ты лезешь в чужую жизнь?
– Помочь хочу. Но раз тебе помощь не нужна, я не буду продолжать лясы точить. Пока, – инженер открыл дверь и вышел на улицу. Алина прошла сквозь стену.
Дойдя до дома, Илья, наконец, сказал:
– Вот человеку ничего не надо, только спирт и покой. Действительно, консервируется.
– И много тут таких? – спросила девушка.
– Нет. Только он, есть еще Степаныч, но он завязал. Заболел. Живет еще один пенсионер здесь, но он редко бывает в нашей компании.
– И много вы пили вместе с Геннадием Михайловичем?
– Много, больше него, как на пенсию вышел, так и стал пить водку как компот. А теперь понял, что пора завязывать. Ты до сих пор для меня как белочка.
– В смысле? Глюк?
– Ну да. Прости. Не могу я принять происходящего, – сказал виновато герой.
– Вы, может быть от моего появления, пить по-настоящему бросите, так что я вам, считайте, помогла, – заявила Алина.
– И то верно…
***
Когда часы пробили девять, герои собрались ехать. Солнце было еще высоко, но деревья, растущие по обе стороны дороги, закрывали солнечный свет, погружая путников в полумрак, от которого девушке было жутко, хотя осознание того, что она призрак делало ее самым страшным явлением на этой дороге.
Выехав на нормальную дорогу, «Жигули» быстро добрались до поворота на леснические угодья. Машина остановилась, и Данилова вышла из салона.
– Жду вас дома, – сказал водитель.
– Спите без меня. Я, может быть, приду только к утру, – заявила Алина.
«Семерка» скрылась за деревьями, а девушка пошла к домику, где сейчас должна была находиться ее телесная оболочка и два цербера, которые ее охраняют.
Данилова узнала тот самый домик, куда ее привез Коринштейн. В окне горел свет, а значит там точно кто-то был. Помимо минивэна на площадке рядом с домом стоял еще и серый седан, который Алина почему-то никогда не видела у мужа, хотя было понятно, что это именно он. Алексей мог использовать этот автомобиль для скрытных выездов, чтобы не привлекать внимания.
«Что же там происходит? – с интересом и тревогой подумала девушка. Интересно, я как-нибудь почувствую, если мое тело умрет? Надо скорее попасть в дом и посмотреть».
Глава 10 Опасения
Алина прошла сквозь стену и попала в прихожую, которая переходила в гостиную. На вешалке висела дорогая куртка Алексея Данилова, которую девушка не могла спутать ни с какой другой.
«Он точно здесь», – поняла героиня.
Она прислушалась и разобрала отдаленные тихие голоса на втором этаже. Данилова поспешила туда, и не опасаясь, что ее заметят, ведь она – призрак.
«А все же иногда это полезно. Меня можно отправлять на разведку», – с долей самоиронии заметила Алина.
Девушка поднялась по ступенькам и увидела кровать, возле которой сгрудились доктор Коринштейн и ее муж. Данилова стала прислушиваться к разговорам:
– Как вы могли, Александр? – с презрением и ненавистью, поглощенной отчаянием произнес Алексей.
– Я вам уже сто раз сказал: она чуть не сдала нас всех, – оправдывался врач.
– Я не хочу слушать ваши пустые слова. Я все равно не прощу вас.
Алина подошла поближе к своему бездыханному телу. Лежащая на кровати Алина была бледной и жалкой. На шее виднелся след от удушения.
«Я умерла или еще нет? – подумала девушка, – когда я уходила, я была еще жива».
Алексей приложил свое ухо к груди жены и услышал еле различимое биение сердца.
– Жива, – тихо и почему-то обреченно произнес Данилов.
«Ура!» – вырвалось из уст Алины, но ее слова оказались потеряны в небытие.
Девушка не сразу обратила внимание на самого Алексея. Только сейчас она заметила, что его глаза были явно красными, несмотря на тусклый свет, его лицо было искажено горем и отчаянием, а его волосы, кажется, стали белее. Никогда еще Алина не видела своего мужа таким несчастным. Он выглядел уже не на тридцать с небольшим, а вполне на свои сорок или даже чуть больше.
«Неужели он и вправду так любил меня, что сейчас мучается, будто не сам убивал меня? – удивилась Данилова, – хотя он действительно не хотел моей смерти. Но он хотел нечто большее и страшное – сделать меня инвалидом на всю жизнь. Как с таким желанием в нем могло остаться что-то человеческое?»
– Она не выживет без высококачественной помощи специалистов, – заявил Коринштейн.
– А вы что, не специалист? – удивился Алексей.
– Специалист, но я имею в виду еще и оборудование. Поверьте, если хотите, чтобы она жила, вам придется отвезти ее в больницу. А там все вскроется.
– Вы виноваты, вам и исправлять, – отрезал Данилов.
– Я знаю, поэтому предлагаю вам авантюру. Я уже заказал препарат для отключения памяти, осталось лишь привести вашу Алину в чувства. Она сейчас в коме, и вернуться к жизни она может через неопределенный срок. И чтобы его приблизить, нужно хорошее оборудование для поддержания жизнеспособности.
– Я понял. Вам нужно много денег. Деньги будут.
– Но поймите еще, что риск неизбежен. Она может умереть в любую минуту, – сказал врач, – есть два самых выгодных для нас варианта: либо я пытаюсь вернуть ее к жизни сам, либо мы убьем ее прямо сейчас…
– Вы издеваетесь?! – вскрикнул Алексей и вцепился в Коринштейна руками, повалив его на пол, – я никогда не убью Алю!
– Прекратите, если не хотите иметь дело с двумя трупами! – с трудом произнес доктор, ведь противник схватил его за горло.
– Ладно, – Данилов отпустил врача и встал с пола.
Алина с ужасом наблюдала за этой схваткой, опасаясь за собственной здоровье.
– Ну, так что? Я лечу ее? – спросил Коринштейн.
– Да, но как только она придет в себя, вы прекратите травить ее. Я больше не вынесу ее болезни. Пусть она выздоравливает. Мы скажем ей, что болезнь была остановлена на критическом этапе.
– Ладно. Тогда мне нужно закупить необходимую технику, – заявил врач.
– Вот, – Алексей положил на кровать пачку пятитысячных купюр, – лишь бы Аля была жива. Если она умрет, вы вернете мне все эти деньги и все те, которые получили от меня за все «лечение», ясно?
– Ясно, – вздохнул доктор.
– Или вы попрощаетесь с жизнью. Что вам больше нравится?
– Я сделаю все, что в моих силах и даже больше.
– Я приеду завтра около трех дня. Раньше не смогу. Если прогресса не будет, сами знаете, что, – пообещал Данилов.
Он поцеловал на прощание Алину в лоб и ушел из комнаты. Алексей вышел из дома и уехал на своей неприметной машине, а врач остался на месте, еще раз пощупал пульс и убедился, что он еще не лишился своей головы и своего хлеба.
Девушка решила, что узнала достаточно, поэтому вышла из домика и направилась к дороге, вдоль которой ей предстояло идти двадцать с небольшим километров до деревни Горки, где ее ждал единственный спаситель.
Уже почти стемнело, а на заросшей лесом с обеих сторон дороге с редко встречающимися рабочими фонарями стояли сумерки.
Алине было по привычке страшно, хотя на нее никто не мог напасть, ведь для всех, кроме Ильи Кузьмича, ее просто не существовало.
Девушка вспомнила, как она, будучи маленькой, пошла однажды, с подругой гулять на даче вечером и потерялась на окраине небольшого леса возле их домика. Две девочки шли, держась друг за друга, и боялись, что откуда-нибудь выскочит волк или какой-то другой зверь. Услышав шуршание, подруги вздрогнули и замерли. Оказалось, что это был еж. Вскоре они нашли знакомую тропинку и вышли к домам. Тот лес был знаком им хорошо, но в темноте он превратился в чужую, страшную чащу.
Отбросив глупые мысли, Алина пошла быстрее, понимая, что ресурсы ее сил ограничены лишь ее страхами.
Глава 11 Фокусы человека-невидимки
Илья Кузьмич уже спал, когда девушка вернулась домой. Она села на вторую кровать и задумалась.
Этот день стал для нее самым страшным и во всяком случае, самым необычным в ее недолгой жизни.
“Интересно, я смогу уснуть? – подумала Алина, – призраки вообще спят? Во всяком случае я не хочу сидеть в одиночестве, я хочу, чтобы скорее наступило завтра”.
Тогда Данилова легла и закрыла глаза. Она не заметила, как погрузилась в какой-то транс, поскольку назвать ее состояние сном, то есть состоянием расслабления тела нельзя, ведь телесная оболочка находилась далеко от души Алины.
***
Утром, когда солнце уже висело над горизонтом, Илья Кузьмич проснулся и, увидев на кровати, где когда-то спала его жена, девушку-призрака, обрадовался. Он не стал будить ее, а пошел к столу, чтобы приготовить себе завтрак.
От шума, поднятого хозяином дома, Данилова вскоре проснулась и сказала:
–Доброе утро, Илья Кузьмич.
–И тебе, дочка, – сказал безмятежно пенсионер, – ну что там с твоим телом?
–Пока еще не телом, я жива. Сегодня в три вновь приедет мой муж, он хочет даже меня вылечить по-настоящему. Врач привезет туда оборудование и начнет выводить меня из комы. Но главное – то, что мне введут препарат, стирающий память на несколько дней. Леша хочет вернуть все, как было, будто я ничего и не узнавала.
–Это плохо. Ну так что? Берем их в три и увозим тебя в больницу? – предложил герой.
–Давайте дождемся вашего сына и обсудим все вместе.
–Не забывай, что он не увидит и не услышит тебя, а меня примет за поехавшего, – предупредил Илья Кузьмич.
–Я помню, но все же вдвоем с сыном вы сможете больше, чем вы один, – заявила девушка.
***
Герои поговорили еще немного о том, как живется в стране, и узнали друг о друге побольше. Так, например, Илья Кузьмич рассказал про своего отца-ветерана, о его военных подвигах, и даже достал из закромов дома его единственную сохранившуюся медаль. Остальные украли.
В десять часов утра к дому Степанова подъехала белая “Нива” Евгения Ильича – сына нашего бывшего алкоголика.
Тогда Алина впервые увидела этого человека, о котором так много говорил хозяин дома, и с которым девушка так хотела встретиться.
Женя был высокого роста, спортивного, скорее легкоатлетического телосложения, у него были серо-русые волосы, зеленые глаза, чем-то похожие на отцовские, немного длинный нос, который тем не менее не делал его внешность хуже. Герой был одет просто, так как приехал в деревню, поэтому впечатление о нем, как о принце на белом коне для Алины было несколько разрушено. Вместо коня была хоть и белая, но “Нива”, вместо модного прикида старые поношенные вещи, но его взгляд… его не могло испортить ничто.
