Тим Волков
Рок Зоны. Адское турне
Он содрал кожу на ладонях в кровь, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.
«Если впереди будет дерево, то мне трындец – расшибусь!»
Деревья и кусты кончились, исчезли из поля зрения.
И Юрка полетел вниз!
«Ну, вот, теперь точно разобьюсь», – успел подумать он, прежде чем холодная вода ударила ему по лицу. С такой силой его последний раз бил соседский мальчишка. Пашка, кажется, так его звали. Зарядил по лицу, когда они играли во дворе в войнушку. Это было не по правилам, поэтому он долго ревел, пытаясь потрогать свою опухшую щеку.
Но сейчас ему надо было плыть, потому что следом за ударом в лицо и грудь вода решила забраться и в рот. Он задыхался, фыркал, но не мог вздохнуть – бурный поток подхватил его и понес куда-то в сторону.
Он барахтался, но умел плавать только по-собачьи. Это умение в такой ситуации не стоило ровным счетом ничего. Тут пригодились бы навыки в дайвинге. Один раз знакомые пацаны взяли его понырять, но в итоге этот процесс свелся к тому, что он просто следил за тем, чтобы вовремя подавать им маски и кислородные баллоны. «Мал еще нырять!» – ржали они. Как в морду дали! И он все то время, что они ныряли, был на берегу. На этом закончились его попытки освоить дайвинг.
И вот сейчас он тонул, мечтая о кислородном баллоне.
«Вдохнуть бы. Хоть глоточек. Хоть маленький, малю-ю-юсенький».
И когда уже казалось, что легкие выжгло насквозь, вода вдруг пропала. И он сделал вдох.
Но тут же стукнулся лбом – и снова начал захлебываться.
Забарахтал руками, пытаясь нащупать твердую поверхность. Кое-как схватился за влажный огромный булыжник, подтянулся и, выпав вперед, бухнулся на камень.
Юрка попытался оглядеться по сторонам. Судя по всему, его вынесло на другую сторону реки.
«Можно передохнуть! Наконец-то», – подумал он, как рядом взорвался фонтан из брызг.
Это его преследователи открыли огонь сверху, с края обрыва.
«Чем они стреляют? Это гранатометы, что ли?»
Он прыгнул за камень, который в это время взлетел на воздух. Земля содрогнулась. Перед этим он увидел вспышку, словно от электричества.
Он бросился в лес, который маячил в двух шагах, проламываясь сквозь кусты. Сзади долетали недовольные крики преследователей. Он не слышал, что конкретно они орали. Ему казалось, что они просто ревели, как динозавры.
«Как сраные динозавры из фильмов!»
Возможно, он был не так уж и далек от истины в своем предположении.
17
– Ты не хочешь ничего нам сказать? – спросил я, подсев поближе к окошку между водительским и пассажирским отсеком. Желание растекаться амебой сразу же пропало. Что за дела тут вообще творятся?
Ожогин обернулся на меня. Хмыкнул, но ничего не ответил.
– Ты знаешь, кто этот Юрий? – продолжал упорствовать я.
Остальные парни смотрели нас, не понимая, что происходит.
– Что за дела? – вставил свои пять копеек Лева. – Кто этот Юра вообще?
– Это он пусть ответит, – сказал я, указывая на капитана.
Тот молчал.
– Погоди, а ты-то что знаешь? – спросил Лева. Алкоголь сразу выветрился из его головы. Влипать в еще одну странную историю ему точно не хотелось.
– Юра, Юра, я – такая дура, – пробурчал Саня и, повернувшись на другой бок, снова захрапел. «Блин, как он умудряется столько спать?» – промелькнуло в голове, но сейчас были куда более важные вопросы.
– Там, в тумане, кое-что произошло… – начал я.
– Это мы уже поняли, – бросил Макс.
– Да, ты стукнулся головой и увидел галлюци… Короче, тебе показалось, что ты что-то увидел, – понятно, что Лева не верил ни единому моему слову, но вот то, что сталкер вдруг ушел в себя, – это было действительно странно. И нужна была информация, которая прольет свет на новую загадку.
Я его прекрасно понимал, поэтому очень подробно рассказал о том, что увидел и услышал, стараясь даже скопировать интонацию тех существ, которые вышли из леса, чтобы поговорить со мной.
– Ну ты и ударился, – резюмировал Лев, когда дослушал до конца. – Конкретно так долбанулся! А мне вот пиво так не вставляет…
– Это тянет на отдельную песню, – ухмыльнулся Макс. Саня лишь всхрапнул на последнюю мою фразу.
«Дрыхнет, когда решается наша судьба. Очуметь!»
– Они сказали: Урый? – спросил Лева.
– Да.
– И услышав это, наш Кэп предположил, что это Юрий? В общем-то, логично, – пытался вслух размышлять гитарист. – Может, Гагарин? Или Антонов. «Мечта сбывается и не сбывается…»
– Вы не понимаете… – бросил вдруг сталкер.
– Что мы не понимаем? – спросил я. – Ты уж постарайся объяснить.
– Я его не знаю… Ну не то чтобы не знаю, но…
– Да ты, блин, тот еще жук! Говори уж прямо! – начал наседать гитарист. Ему уже начала надоедать вся эта комедия, которая происходила в нашей «буханке».
– Все равно это не тот Юрий… Он не может здесь быть. Так что… так что забудьте о нем! Его тут нет и быть не может! – сказал Ожогин и повернулся к нам, подняв указательный палец.
В этот момент заорал Макс:
– Берегись!
Я только успел заметить метнувшийся силуэт на дороге и – удар!
Машину тряхнуло. Она пошла юзом и с ходу влетела в кусты.
– Тормози! – закричал Лева. – Че-е-ерт!
Заскрипели тормоза, но мы и так уже были в кустах. Они создали естественное препятствие, останавливая машину. Его, мы, правда, изрядно проредили своими мини-мачете на колесных дисках – сучки и листва полетели в стороны, как от газонокосилки.
Впереди мелькнуло дерево.
– Черт! Берегись! – заорал сталкер.
Он и Макс инстинктивно закрыли голову руками, готовясь к тому, что сейчас будет столкновение. Мы с Левой упали на пол.
Тормоза снова завизжали – и… Удара не было.
Выглянув из-за кресел, я увидел, что мы остановились в нескольких сантиметрах от толстенной березы, которая должна была стать частью интерьера нашего салона. Но не стала – мы не доехали!
– Очуметь просто! – выдохнул я. – Просто о-хре-неть!
Попытался встать, но плечо было вывихнуто, поэтому завалился на пол.
И тут проснулся Саня:
– Что такое? Мы уже приехали? Это типа Болото?
Он протирал глаза, с удивлением осматривая наши тела, беспорядочно разбросанные по салону. Из водительского отсека на него смотрели две пары безумных глаз.
– Что вообще происходит?
– Мы кого-то сбили! – ответил Макс. – И это не мутант…
18
Юрка бежал куда глаза глядят. В основном – прямо. Хотя ему уже начинало казаться, что он видел и эту вот березу, и этот вот куст с ягодами, название которых он не помнил. Может, он просто ходит, точнее – бегает, кругами.
Его предположение подтвердилось, когда он догадался все же пометить повторяющуюся березу и отодрал на ней кору. Теперь ее просто было отличить.
И через двадцать минут вышел снова к ней же.
«Точно хожу кругами», – он остановился. Ноги гудели, легкие жгло огнем, но шума погони слышно не было. Поэтому можно было передохнуть. Он сел возле дерева – просто стек по стволу спиной.
– Черт! – Ниже спины что-то куснуло. Он подпрыгнул на месте, откатился в сторону.
Под ним – муравейник, огромный. И муравьи – с кулак. Еще бы укус так не болел…
Он встал на ноги, потирая зудящую задницу.
Благо муравьи после того, как он ушел с их домика, перестали обращать на него внимание.
«Такие, если стаей набегут, то все – хана! Сожрут, как эти… Как их? …Рыбы такие, с зубами. Название забыл. А, во – пираньи!»
Юрка смотрел про них документальный фильм. Там в одном видео показывали, что если корова заходит в водоем с такими рыбками, то от нее остаются только косточки – и все!
– С этими муравьями вышла бы такая же история. Наверняка!
Юрка обернулся и посмотрел на свои штаны. В них зияла дырка – как мышь продрала.
Сзади зашуршали кусты.
– Кто там? – Юрка резко развернулся. Сейчас бы не помешал автомат, но он его потерял, пока летел с обрыва. Он даже точно не помнил момент, когда это произошло. Да и против оружия преследователей «калаш» все равно казался жалкой пукалкой.
Но сейчас у него не было и ее. Только руки. Он инстинктивно сжал кулаки, с трудом вспоминая, когда ему приходилось последний раз драться. Недавно, неделю назад, только вот это закончилось для него фингалом и разбитой губой. Как, впрочем, и все предыдущие разы до этого. Он с удовольствием влезал в драки, но только выйти из них нормально не получалось, чаще – выползать. В ссадинах и кровоподтеках.
– Кто тут? Отвечай! Эй! – Он по своей привычке лез на рожон, надеясь, что незнакомец за кустами испугается. Обычно это все равно не срабатывало, но Юрка был из той породы людей, которые вырастали дворовыми хулиганами, несмотря на то, что их родители давали им имена великих космонавтов или не менее великих ученых.
– Я тебе ща… – сказал он и двинулся в сторону кустов, воображая себя героем боевика. Сейчас таких махальных фильмов показывали мало, но в детдоме был старый видик, а в шкафу – целый склад видеокассет с Чаком Норрисом. Вот Чак бы сейчас как вломил этому…
Когда он увидел выглянувшую из кустов морду, желание вломить куда-то пропало. Возникло другое желание – бежать. Срочно!
– Э…
Только вот бежать не получалось, ноги не слушались. Юрке казалось, что еще чуть-чуть – и его мочевой пузырь сам по себе расслабится и он натурально обоссытся, потому что то существо, которое стояло перед ним, не было человеком. Оно даже не было животным.
– Аа-а-аргх-х-х! – заревело существо, напоминавшее кабана. Только вот размерами – раза в три крупнее. С небольшого бегемота. Морда густо поросла шерстью, а клыков было вместо одной пары сразу четыре – с одной стороны пасти четыре острых крюка и с другой. Они завивались в стороны, словно оленьи рога.
Юрка отшатнулся, но руки не опустил.
«Надо махаться – буду!» – решил он, хотя изрядно перетрусил.
Кабан снова заревел. И тут Юрка вспомнил, что в фильмах обычно рычат в ответ – чтобы напугать зверя. Тот услышит, что человек агрессивен, и отстанет. Должен отстать, если верить фильмам.
– А-а-ар-р-р-р-р! – это типа он заревел, но на деле выдал лишь жалкое карканье.
Кабан лишь фыркнул на это дело, будто усмехнулся, и двинулся на него.
«Не помогло. Блин! Не помогло! Да что же это?!»
Но существо, сделав вид, что его не заметило, просто прошло мимо. Юрка с удивлением наблюдал, как огромный кабан прошел через поляну, обогнув муравейник, и растворился в кустах с другой стороны.
«Уф… Живой, я живой! Ура!» – ему хотелось закричать от радости, но тут кусты раздвинулись – и на него двинулась целая толпа странных животных. Таких же странных, как и кабан.
«Это мутанты!» – понял он.
Впереди шествовало странное существо с длинными руками и щупальцами вместо губ, за ним высунулась морда твари, с виду похожей на собаку.
«Только это не собака. Ни разу не собака!»
У нее с морды лохмотьями свисали лоскуты ороговевшей кожи, а глаза светились красным огнем.
– Нет! Не трогайте меня! Не-е-е-т! – Он развернулся и бросился бежать.
Он едва не налетел на кабана, которого встретил до этого. Упал, перекатился, снова встал и побежал – лишь бы уйти подальше от этого кошмара!
Но твари появлялись повсюду. Из-за деревьев справа, из-за кустов слева. Им не было числа.
– Не-е-ет! – кричал он.
Увидел проблеск света в деревьях – помчался туда. На свет!
У самого края леса росли кусты. Очень плотные и колючие. Он влетел в них, словно самолет в грозовую бурю. Оцарапал все что можно, но все-таки вынырнул с другой стороны кустов.
И тут раздался визг тормозов. Что-то железное мелькнуло слева.
Удар – и темнота…
19
– Эээ… Вы там искали какого-то пацана… – сказал Макс, который первым выбрался из «буханки» и пошел смотреть, кого мы там задели по дороге. – Похоже, вы его нашли!
– Таки сбили? – переспросил Лева.
Понятно, что в Зоне не было полиции, которая готова была бы нас за такое сразу упрятать в кутузку, но все равно сбивать людей на проселочных дорогах мы как-то не привыкли. Пока не привыкли.
– Сбили! – мрачно констатировал барабанщик. Он стоял на дороге и смотрел в овраг с другой стороны.
– Пни его! Проверь, живой ли! – посоветовал Лева.
– Пни?! Лева, блин, мы человека сбили… – бросил я.
– Не-не, погоди, все было не так… Это он, мать его, выбежал и – хренась! – нам под колеса, – сказал он так, если бы репетировал ответы на допросе в полицейском участке.
– Макс, ему нужна помощь! Наверняка!
– Ну, иди… Помогай и мне тогда, – сказал драммер и начал спускаться в овраг к телу, которое лежало ниже, в кустах.
– И чего он тут, правда, разбегался? – спросил Лева.
– А вот чего! – Ожогин показал на опушку леса, где снова начали свою миграцию мутанты. Они устало переходили дорогу, не замечая людей. – Он от них, видимо, и драпал. Народ! – закричал он нам с Максом. – Поберегитесь там!
– А? Что? – Я оглянулся на зверье. – Черт! Опять?!
Макс отшатнулся, начал отступать в овраг. Я следовал за ним.
– Они не тронут! – крикнул нам Ожогин.
– Ты уверен? – переспросил я.
Пауза.
– Тут ни в чем нельзя быть уверенным! – ответил он.
– Вот черт! – буркнул Макс.
Мы уже почти дошли до тела. Отсюда я видел, что это был паренек.
«Млад! Он найдет!» – вспомнил я слова существа из леса.
Кого-то он точно уже нашел. Нас, например.
Сзади раздался выстрел, потом еще один. Я обернулся – это сталкер палил в воздух. Зверье сразу шарахнулось в стороны.
– И на том спасибо! – понял я его замысел.
Мутанты сменили направление, засеменив в другую сторону. При желании они могли разорвать нас в клочья, но они не хотели. Что-то приближалось. То, что заставляло их сорваться с насиженных мест. И оно не оставляло им времени…
«Зло! Давнее!»
– Черт-те что! – буркнул я и побежал помогать Максу.
Вместе мы развернули пацана лицом вверх.
– Вроде дышит! – закричал Макс. – Дышит.
– И пульс есть, – сказал я и обернулся. Сталкер стоял на дороге и смотрел вниз, на тело, и в его глазах читалось ощущение дежавю, словно это была старая история, которую он хотел бы поскорей забыть. И ни в коем случае не вспоминать!
Он заметил мой взгляд и отвернулся.
– Грузите его, живее! – закричал он. – Я тут вечно отгонять их не смогу!
Лева с Саней подоспели к нам на помощь. Вместе мы подняли парнишку и затащили в «буханку», аккуратно уложили на сиденье. Он застонал, но в себя не пришел.
– Нам нужно в больницу! – сказал я.
– Да, и много ты их тут видишь, а? – съязвил Лева. – Живой – и ладно. Мог бы и не выжить. Это где же видано из кустов так вот вылетать?! Были бы мы в городе, так и то бы полиция решила, что мы не виноваты. «Не-ви-нов-ны!» Так бы и записали, да…
– Лева, прекрати! – осадил его я. – Ему реально помощь нужна.
– Есть тут что-нибудь поблизости? – спросил Макс у Ожогина.
Тот обернулся, при этом стараясь не смотреть в сторону мальца, и сказал:
– Болото! Мы уже рядом! Доедем быстро, там должны помочь! Должны! – сказал он.
Я хотел было спросить его о пацане, но тот уже нажал на педаль газа. «Разрушитель», который временно стал «скорой помощью», рванул по лесной дороге.
Пока мы ехали, я все думал надо словами древней. Они сказали, что нужно найти млада – он нашелся. Сам. Они сказали: «Он найдет!» Может, они имели в виду, что он найдет нас? Но мне казалось, что все не так просто в этой истории, а главные загадки еще впереди.
Я посмотрел на пацана, лицо которого превратилось в один сплошной синяк. По крайней мере, дышащий синяк – и то хорошо.
– Это оно? – вдруг спросил Макс.
Лес кончился, и мы выехали к реке, с другой стороны которой виднелся сталкерский лагерь.
– Да! Мы почти на месте! – ответил сталкер, втопив педаль газа.
На первый взгляд в Болоте все было хорошо – по крайней мере, я видел людей. Кое-кто из них нам даже махал. Улыбался.
Но это было только на первый взгляд.
20
На дорогу вышли незнакомцы в черных экзоскелетах. Они выглядели настолько мерзко, что даже мигрирующие твари отшатнулись от них. Альфа-собаки сразу метнулись в кусты – и исчезли. Остальные тоже растворились в лесу за доли секунды. Вокруг стало пусто. Встречаться с жуткими тварями не хотелось никому из мутантов.
Один из незнакомцев показал в сторону опушки. Второй кивнул. Через несколько секунд подтянулся и основной отряд. Три десятка головорезов. И это был только передовой отряд. Разведка. Они должны были подготовить все перед тем, как все начнется.
Уже скоро!
Нужно было только найти украденную карту. Она много значила для их миссии. Куда больше, чем их собственные жизни. Они были готовы продать свои души – если они у их конечно были, хех! – кому угодно, если это понадобится для выполнения операции. Впрочем, души они и так уже продали, и этот покупатель был куда страшнее, чем обычный христианский дьявол. Император.
Отряд, перестроившись в боевой порядок, двинулся в ту сторону, куда вели следы автомобиля.
Бридж. Подземелья ужаса
Его держали в подземелье три года. И все это время он не знал, за что ему выпали все эти испытания и мучения. Что он такого сделал? Кому перешел дорогу? Кому насолил? Измеряя тесную сырую комнатку раз за разом – пять шагов от одной стены до другой и пять перпендикулярно, – он задавал себе эти вопросы и не находил на них ответа.
В первые дни заточения все его существование было пропитано ужасом. Безграничным, леденящим. Потом на смену ужасу пришло отчаяние. Оно душило, и порой становилось трудно дышать от его натиска. Но и отчаяние ушло, а его место заняла отрешенность. Пустая, пыльная, молчаливая.
Иногда небольшая створка в массивной железной двери раскрывалась и на пол падала еда – плесневелые куски хлеба, куриные обглоданные кости, вареная картошка, в особенные дни – печенье.
Он ел не спеша – время давно перестало существовать. В начале своего заточения он еще пытался отмерять его, ориентируясь на кормежку, но потом забросил это дело. Зачем? Надежда на спасение все равно уже умерла. Оставалось только ждать смерти в одной нескончаемой мгле ночи.
Воду он собирал со стен. Однажды ему кинули литровую пластиковую бутылку, в которой еще немного оставалось газировки. Сок он выпил, а бутылку приспособил для сбора влаги – у противоположной от двери стены ее скапливалось особенно много. За целый день получалось насобирать две бутылки. Воду эту он пил, иногда умывался, иногда вообще не притрагивался – в те дни, когда мысли о смерти затмевали собой все.
По нужде ходил в выдвижной железный лоток. Раз в три дня лоток задвигался в стену, а через некоторое время возвращался обратно – уже опорожненный.
Почему они не убьют его? Зачем держат? Для каких целей? Это пытка, самая жуткая из всех.
Он просто сидел в темнице, узник без прошлого, настоящего и будущего – ровно три года, пока однажды дверь не распахнулась настежь, впуская в его мрак нестерпимо яркий свет, и металлический голос не прошипел:
– Выходи! Пришло твое время.
Припев
1
Мы миновали небольшой холм, переправились через неглубокую речушку и оказались возле Болота. Небольшое поселение размещалось между двух возвышенностей, ловко уместившись на треугольной равнине.
Едва мы вышли из машины, как к нам подскочил сутулый худой мужичок и начал раскланиваться.
– Рад приветствовать вас, дорогие наши гости! Мы уже заждались.
Ожогин кивнул, сухо спросил:
– Вы – Брусок?
– Он самый. А вы, стало быть, капитан Ожогин?
– Так точно.
– Это значит, я с вами разговаривал по рации, когда насчет концерта договаривался?
– Со мной.
– Очень хорошо. У нас все готово, мы клич дали – со всего района стягиваются сталкеры в наш бар. Такая выручка идет! Все заказывают выпивку, еду – вас ждут. Замечательная идея! Просто замечательная. А что с вашим другом?
Брусок вопросительно поглядел на парня, которого держал на руках Макс.
– С дороги устал, – быстро ответил я.
Брусок кивнул, понимающе улыбнулся:
– Бывает.
– Нам бы немного в себя прийти с дороги, – сменил я тему разговора. – Умыться, гитары настроить.
– Да, капитан говорил про гримерку, – ощерился Брусок. – Возле бара есть небольшая гостиница на пару-тройку номеров, одна из комнат в вашем распоряжении. Через сколько планируете начинать выступление?
– Через два часа, – ответил Ожогин, поглядывая на часы.
– Очень хорошо! Прошу вот сюда.
Брусок провел нас в комнату.
– Милости прошу, – обнажая желтые кривые зубы, довольный собой, произнес хозяин бара, демонстрируя номер.
Комнатка была темной и тесной. Пахло половыми тряпками и кислятиной. Вдоль дальней стены стояли стулья из разных наборов, в углу – кровать, по которой, никого не стесняясь, ползали жирные черные клопы.
– Скромненько тут, – сморщил нос наш тур-менеджер, осматривая убранство.
– Чем богаты, – выдохнул Брусок и добавил: – Я тогда минут через тридцать забегу к вам, чего-нибудь покушать принесу.
– Хорошо, – едва не выталкивая назойливого хозяина за дверь, произнес Ожогин.
– Вот аванс, как договаривались. Остальное – после концерта.
– Группе нужен отдых! – Капитан схватил деньги и хлопнул дверью перед самым носом хозяина.
– Не нравится мне что-то этот тип! – пробубнил Макс, едва дверь за Бруском закрылась.
– Да какая разница? Деньги платит – и то хорошо, – ответил капитан, сверкнув пачкой банкнот.
– Не о том вы, ребята, думаете, – сказал Лева, поглядывая на лежащего парня. – Куда его девать будем?
– А куда его девать? Пусть тут пока побудет, отдохнет. Мы отыграем концерт, а там уже и видно будет. Может, в себя придет, расскажет, кто он такой и куда путь держит.
– Но… – начал Лева.
Я перебил друга.
– Ожогин прав. Пусть отдохнет парень. А нам уже пора. Слышите, как орут?
– Слышим, – мрачно ответил Лева. – Как неандертальцы. Не поубивали бы нас.
– Не бойся. Не впервые концерты в гоп-компании давать.
– Ну что, парни? Покажем им настоящий «Рок Зоны»?!
– Еще как! – в один голос закричали те.
Ожогин, увидев вдруг холодильник с кривой надписью: «Пойло», метнулся туда.
– Ох, ты ж! Да тут… Все, ребятки, давайте, готовьтесь. А мне надо… В общем, обычные дела обычного тур-менеджера.
– Какие еще дела? – возмутился Лева, видя, как капитан распечатывает бутылку.
– Не жужжи! Доставай давай балалайку свою! Все, конец разговора.
Парни начали настраивать инструмент, и только я не находил себе места. В голове все крутились воспоминания последних часов. Ожившие деревья, давнее зло, парень, который должен нас найти… и нашел, на свою беду. Куда же мы опять вляпались-то? А может, все это просто галлюцинация? Какие-нибудь вредные пары от тумана? Черт, хотелось бы в это поверить, но сам понимаю – все было взаправду.
– Леха, ты чего? – спросил капитан, подходя ко мне.
– Нормально, задумался просто.
– Все из головы не можешь ту хрень выкинуть?
– Не могу. Понимаешь…
Дверь распахнулась. В комнату вошел Брусок.
– Ладно, потом договорим, – шепнул я Ожогину.
– А вот и еда прибыла!
– Господи! Что это?! – не смог сдержать неприятного удивления Лева.
Брусок хрипло хохотнул и вкатил в номер поскрипывающую от тяжести тележку. На алюминиевом подносе лежала зажаренная туша неведомого восьмиглавого зверя.
– Деликатес! – значительно произнес хозяин бара. – Водная мегера в медовом соусе на картофельной подстилке.
– Ох, меня сейчас… – Лева отвернулся в сторону, заикал.
– Выглядит ужасно, – брезгливо поглядывая на блюдо, произнес Макс.
И только Ожогин радостно воскликнул:
– Мегера! Мать честная! Тысячу лет ее не ел! Неужели еще водится, не выловили всю?
– В наших краях есть, осталось немного, подаем для самых высоких и уважаемых гостей, – Брусок сделал акцент на последние слова и многозначительно поднял указательный палец вверх.
– Капитан, ты это есть собрался? – искренне удивился я.
– Да ты только попробуй кусочек! М-м-м! – Ожогин пододвинул стул к тележке, схватил вилку и подцепил ею приличный кусок дрожащей, словно холодец, грязно-черной плоти. – Просто объедение! Пальчики оближешь! Ребятки, подсаживайтесь!
– Нет, я пас.
– Я тоже.
– А меня сейчас… Ой!
– Зря, – Ожогин прожевал кусок, отложил вилку в сторону и вцепился пальцами в одну из голов гадины. – Это того стоит. А мозг у нее… м-м-м! Нежнейший деликатес. Вот тут ножичком разбиваешь и высасываешь.
– О, господи! Капитан, прекратите! Довольно эти чавкающих жутких звуков! Вы не ей, а мне сейчас мозг высасываете!
– Ну хотя бы картошечки тогда? – предложил Ожогин, уже успев расправиться с первой головой и приступая ко второй.
– На ней же вот это лежит! – жалобно запричитал Лева, кивая на мегеру. – Как можно это есть?
– Жаль, камеры нет, – выдохнул Макс, почти не мигая и с каким-то гипнотическим оцепенением глядя, как капитан расправляется с морским гадом. – Включить – и снимать. И все. Весь клип. Как он ей мозги высасывает. Грайндкорщики обзавидуются. Ничего более металлического в жизни не видел.
– Тут ближе к гор-грайнду, я считаю, – поправил Макса Саня, тоже с ужасом взирая на капитана. – Да тут не грех для такого и новый жанр придумать. Некрограйндкор, например.
– Брутал-некрограйндкор, – поправил его Макс.
– Брутал-мегера-некрограйндкор.
– Брутал-ожогин-каннибало-мегера-некрограйндкор.
– О да!
– Парни, прекратите на меня так смотреть! – с полным ртом пробормотал капитан. – Я же не заставляю вас это есть.
– А если бы заставлял, то называлось бы тогда – брутал-ожогин-каннибало-мегера-садомазо-некрограйндкор.
– Ну все, хватит надо мной издеваться! – разозлился Ожогин. – Принесите мне лучше чего-нибудь выпить.
– Да, точно, садомазо, – поддержал Санька Макс и отошел в сторону.
Минут через двадцать, когда от изощренного кушанья остались лишь объедки с костями, в дверь постучали.
– Открыто! – поглаживая живот, крикнул капитан.
В комнату влетел Брусок.
– Народ хочет видеть вас.
– Еще час у нас есть.
– Не могут уже ждать, – виновато улыбнулся хозяин. – Совсем обезумели. Еще немного – и мебель начнут мне бить. Выручайте!
– Ладно, парни, – кивнул я. – Пора уже растрястись. Идем на сцену. Зададим здесь жару!
2
Начали, как обычно, с «Псов войны» – кавер на HMR. Быстрая, забойная – она обычно хорошо зажигала толпу. Хотя здешний зритель в этом не нуждался. Толпа ревела и готова была разорвать нас на куски. Было видно, что здешние бродяги давно заскучали от однообразной серой жизни и нуждались в хорошенькой встряске. Макс дал отсчет – и понеслась!
Раз! Уже на первом куплете к микрофону полез сильно пьяный мужичок. Стараясь не покалечить его, я оттолкнул бродягу обратно в толпу.
Два! К припеву двое выпивох затеяли между собой небольшую склоку.
Три! Второй куплет – и парни вовсю дерутся.
Четыре! Второй припев – и в драке участвует уже ползала.
Пять! Шесть! А это уже прилетело мне. В порыве дикого драйва я даже не сразу заметил, что меня молотят чьи-то крепкие руки. Хорошо, что вовремя на выручку подоспел Макс и одним только своим грозным видом распугал обидчиков.
Не прерываясь, мы сразу же начали вторую тему – «Мы здесь не умрем!». Народ забурлил еще громче. Все помещение бара, казалось, наполнилось концентрированной энергией, и достаточно было только поднять вверх «козу», как по пальцам она начиналась заряжать тебя. От этой подзарядки пляшущие еще больше начинали бесноваться и прыгать, наполняя комнату новой порцией электричества. Черт, да это же вечный двигатель!
Третьей пошла «Живая тьма». Толпа, чуток выплеснув первую порцию драйва, поумерила пыл, стала раскачиваться в такт мелодии.
Я глянул на Макса, тот показал жестами – отлично встречают. Я кивнул. Да, давненько я не ощущал такой отдачи от зала. Да такому зрителю позавидовала бы сама Metallica!
Небольшая сбивка – и припев. Вот только спеть я его не успел – едва открыл рот, как двери бара с оглушительным грохотом распахнулись внутрь, а следом за ними в комнату вбежали трое незнакомцев в черных экзоскелетах. Не медля ни секунды, они бросились к нам.
3
– Куда прете?! Покажите билет! Нельзя… – начал качать права Брусок, но, получив прикладом по зубам, быстро затих и сполз по стенке на пол.
Незнакомцы явно не были настроены на диалог.
Первым среагировал Лева.
– Шухер, пацаны! – завопил он во все горло и ломанулся в толпу.
Вполне логичный ход – смешаться с людьми.
Но недруги ответили на это достаточно радикальным способом поимки. Вскинув оружие – какие-то навороченные автоматы – они стали палить по сторонам.
Сталкеры, пребывая еще в адреналиновом кураже вперемешку с алкоголем, такого простить незнакомцам не смогли, началась адская перестрелка.
– Валим! – только и успел крикнуть я остальным парням, как что-то прошипело почти над самой моей головой. Грохнуло! Граната?!
Не заботясь о сохранности инструмента, мы рванули наутек, через запасной выход, по которому нас привел сюда Брусок. Возникший за барной стойкой разъяренный сталкер с двумя автоматами наперевес и криком «За родину!» позволил нам выиграть две секунды. Пока неприятель оборонялся от пьяного патриота, мы успели выбежать на улицу и ломануться к гостиничному номеру.
Там нас ждал заспанный Ожогин, в большом удивлении встретивший запыхавшихся нас.
– Как, уже кончился концерт? – потирая сонное лицо, спросил капитан.
– Свой сет отыграли, там теперь другая команда выступает! – рявкнул я, влетая внутрь комнаты. Парни последовали за мной. Мы начали живо собирать свои вещи.
– Какая еще команда? У нас сольный вечер!
– Напали на нас! – теряя всякое терпение, закричал я.
– Кто напал?!
– Да какая разница?! Валим!
Повторять дважды Ожогину не пришлось.
Он схватил свой рюкзак, крикнул Максу:
– Сбитого возьми! Я машину подгоню.
В дверь стукнули. Потом еще раз.
– Живо! За мной!
Капитан распахнул окно, выпрыгнул наружу.
За дверью послышалась возня, а потом она затрещала и начала ходить ходуном так, что посыпалась известка с потолка.
Не став дожидаться, когда ее доломают, мы ломанулись в окно. Там нас уже ждал Ожогин с автомобилем, размахивая руками и крича нам:
– Скорее! В машину! Осторожно! В окне!
Я отреагировал первым и, как оказалось, весьма вовремя. Пригнувшись и одновременно уходя в сторону, услышал, как вздрогнула земля рядом с нашей тачкой. Краем глаза успел заметить в окне черный силуэт.
Ожогин выругался, попутно давая ответный залп. Тень в окне ойкнула и исчезла.
– Да шевелитесь же вы!
Наконец мы погрузили сбитого нами паренька, продолжающего пребывать в счастливом беспамятстве, в машину и запрыгнули сами.
– Жми! – крикнул я, и капитан вдавил педаль газа в пол.
Машина взревела и с пробуксовкой рванула с места.
Снова затрещало-зашипело над головой.
– По нам бьют, гады! – процедил сквозь зубы капитан, уводя машину в сторону. – Леха, дай-ка им прикурить!
Я взял автомат Ожогина и высунулся в окно. Две короткие очереди поумерили пыл стрелявших.
– Кто это такие?! – спросил Ожогин, еще полностью не придя в себя от столь неожиданной развязки, казалось, прекрасно начинающегося вечера.
– Да откуда нам знать? – ответил Макс, потирая коленку – приземление было не самым мягким. – Ворвались какие-то отморозки, стали стрелять во всех подряд. Из этих своих базук.
– Не во всех, – поправил его я. – К нам целенаправленно шли.
– Не знаю, не обратил внимания, – признался Макс, с укором поглядывая на Санька. – Я был занят тем, что пытался понять, что же этот тип пытается играть.
