bannerbannerbanner
Период распада. Апофеоз войны

Тим Волков
Период распада. Апофеоз войны

Полная версия

Глава 3. Очаг поражения

Первый день распространения

В комнате пахло ландышами. Пронзительно свежий, сладковатый до тошноты аромат, который Своркин терпеть не мог, казалось, пропитал здесь все – обитые бархатом стены, сводчатый потолок, дорогой персидский ковер под ногами, антикварную утварь, массивные мраморные скульптуры. Хозяин комнаты любил этот запах и выставлял ароматические палочки почти в каждом углу. Неподготовленного гостя эта приторная сладость, разлитая в воздухе, встречала плотной стеной, не давая опомниться, проникая в каждую пору до тех пор, пока и сам гость не превращался в подобие ароматической палочки, не в силах хоть как-то потом избавиться от этой вони до конца следующего дня.

Хозяин восседал в центре, на кожаном кресле, опираясь локтями о массивный дубовый стол, и не мигая сверлил взглядом вошедшего.

Краснея и едва сдерживая чих, Своркин приветственно кивнул. Стараясь лишний раз не наступать на ковер, подошел к сидящему.

– Докладывай, – сухо бросил хозяин комнаты.

Своркин прочистил горло, чуть заикаясь, начал говорить:

– По полученной от достоверных источников информации, государственная комиссия уже приступила к работе. Профессор Большаков успел в короткие сроки собрать мобильную группу, которую отправил в Зону для отбора проб.

– Это еще зачем? – Петр Алексеевич раздраженно передернул плечами.

– Вроде как хотят лекарство искать.

– Лекарство? – Хозяин комнаты потер острый подбородок. – Хм-м, понятно. Ну пусть ищут.

– Один из членов группы – наш человек, – многозначительно добавил Своркин, приподняв брови.

– Давно завербованный?

– Три месяца назад.

– Маловато. Можно положиться на него?

– Да. Он будет выходить с нами на связь, докладывать, как проходит операция.

– Хорошо, – кивнул Петр Алексеевич. – А по «Куполу» что?

– База успешно расконсервирована. Начальник первого корпуса Молчанов отрапортовал о полной готовности и запуске участка фильтрации. Сейчас проводим повторную чистку – на всякий случай. Часть – обслуживающего персонала – уже там.

– По людям что?

– По каким? – не понял Своркин.

– А какие у нас еще люди есть? – хищно улыбнулся сидящий. За деланым добродушием в интонациях голоса скрывалась злость. – Те, что на улице? Ты их, Своркин, уже не бери в расчет – недолго им осталось. Я имею в виду наших клиентов.

– Проинформировали всех, Петр Алексеевич, – сглотнув подступивший к горлу комок, промямлил гость. – Переживают. Очень много жалоб, что без предупреждения все это, неожиданно, стремительно. В общем, волнуются люди.

– Сам знаю, – хмуро бросил хозяин комнаты и отпил из бокала воды. – Просто из-за одних болванов все сроки к черту под хвост пошли. Да что теперь сожалеть? Пусть скажут спасибо, что вообще предупредили их. Эвакуационные самолеты готовы?

– Так точно. Баки заправлены, погрузка идет полным ходом. У клиентов много багажа. В основном деньги с собой забирают, богатства – целыми чемоданами и грузовиками. Но охрана, согласно вашим поручениям, четко отрабатывает этот момент. Так что к концу дня, думаю, закончим.

– «Думаешь»?

– Закончим. Точно закончим, – быстро поправился Своркин.

– Хорошо.

– Петр Алексеевич?

– У тебя еще что-то?

– Да, я просто хотел сказать, что вам бы тоже стоило поторопиться. Регистрируются случаи заражения среди жителей города, причем в очень огромном количестве. Надо уходить. Пока…

– Без тебя разберусь! – рявкнул хозяин. Потом, чуть спокойнее, добавил: – Еще рано. Надо кое-какие дела утрясти. У тебя все? Тогда иди давай.

Своркин кивнул и поспешно шмыгнул за дверь.

Петр Алексеевич остался один. В голове, как назойливые мухи, кружили мысли – и одна хуже другой. План с «джедом» пошел наперекосяк.

«И все этот Кропоткин, придурок! Все у него не через то место получается. Подвел, как обычно».

Утечка «джеда» не входила в план Петра Алексеевича. По крайней мере, не на таком раннем этапе. Для начала необходимо было разработать антидот. И для этого он все и затеял: – договорился с научной лабораторией в Германии, где гарантировали результат и строгую конфиденциальность, за хорошее вознаграждение, разумеется. И как только в руках у Петра Алексеевича оказался бы антидот, можно было бы диктовать свои условия королям этого мира.

А вышло… как обычно, впрочем, вышло. Но Петр Алексеевич был готов и к такому повороту событий. В глубине души даже знал, что будет именно так. Разве можно что-то доверять кому-то, кроме себя? Нет, нельзя. Поэтому и была через ряд подставных фирм, в строгой секретности, чтобы не дай бог никто из любопытных не смог пронюхать и выйти на его след, в уральских горах построена целая система сооружений под кодовым наименованием «Купол». Сначала была подготовлена взлетная полоса, потом – основное здание, вспомогательные строения, коттеджи, тройная система безопасности, периметр, подъездные дороги, локационные сооружения, ферма и многое, многое, многое другое. Денег ушло немало. Но они легко вернутся в виде платы за место под солнцем. Жить хотят все. А как только грянет основной удар, денег жалеть уже никто не будет.

Петр Алексеевич довольно улыбнулся. Мысленно вновь пробежался по докладу Своркина. Госкомиссия, профессор, группа, поиск лекарства…

А что, вполне разумная мысль.

Надеяться на ученых немцев, которым он отправил несколько партий товара для того, чтобы в обход Министерства обороны заполучить с помощью их изысканий в свои руки антидот, уже не приходится – нет времени ждать. Надо укрыться от первой волны. А она должна быть вот уже скоро, и будет страшной и беспощадной.

Петр Алексеевич поднял трубку телефона.

– Своркин? Слушай внимательно и запоминай. Сформируй мне отряд из бригады Кузьмина, самых лучших, настоящих охотников, снаряди их всей необходимой защитой максимального уровня безопасности и отправь вслед за теми ребятами, которых этот профессор Большаков в Зону закинул. Пусть проследят за ними. Задача следующая: вести профессорскую группу до момента сбора информации, потом этой самой информацией завладеть, а саму группу… в общем, не дать им попасть обратно за Периметр. И твой «крот» пусть всячески помогает, информацию о месте положения передает и прочие нужные моменты. Что с ним потом делать, когда все будет сделано? Он нам ни к чему – свидетель лишний. Организуй ему встречу с Джоном Ленноном. Ты понял, что я имею в виду. Потому что если они что-то нароют, – а я уверен, что Кропоткин настолько туп, что мог все секретные документы не в сейфе хранить, а прямо у себя на рабочем столе, – тогда могут и до нас добраться. А нам сейчас это не нужно. В общем, задачу ты понял. Чуть что – сразу меня информируй. Давай, выполняй.

Вот и отлично. Остается только ждать.

Петр Алексеевич откинулся в кресле и закрыл глаза – ждать он умел.

* * *

Вертолет трясло и бросало в стороны. Казалось, еще мгновение, и он просто рухнет вниз, превратив всех своих пассажиров в кровавое месиво.

– А почему воздухом добираемся, а не колесным транспортом? – спросил Максим у Остроушко.

Тот хмуро посмотрел на парня и, стараясь перекричать гул, ответил:

– Так безопаснее. На дорогах заторы. Да ты сам посмотри.

Макс глянул в окно и неприятно поразился увиденной картине. Весь город превратился в одну сплошную пробку. Машины заполонили улицы, образуя многокилометровый затор.

– Из города рвутся, – пояснил Березин, тоже выглянув в окно. – Слухи пошли.

– Какие еще слухи?

– По всем мессенджерам рассылают. Вы что, не получали? Даже мне пришло.

– Я сотку дома оставил, когда переодевался, – не скрывая сожаления, произнес Макс.

– Пишут, что новый вид чумы по городу гуляет, а власти, мол, утаивают все, вот и рванули все кто куда.

– Бред!

– Бред не бред, а народ видит, что происходит что-то неладное, а толковых объяснений нет, вот и готов поверить во всякую чушь.

– Так надо было властям… – возмутился было Макс.

Березин его перебил:

– О, парень, ты погоди! Это не нам с тобой решать, что делать властям, а что нет.

– Но ведь паника…

– А что паника? – оскалился Остроушко. – Паникеров наказать – и всех делов.

«Как у тебя все просто получается, – подумал Макс, но вслух ничего не сказал. Вся эта компания начинала уже действовать ему на нервы. – Поскорее бы отобрать эти чертовы пробы и вернуться обратно в свой загородный домик. Там сейчас тихо, спокойно, не то что здесь, в это консервной банке».

– Входим в зону-семь, – раздался из динамика голос летчика. – Немного потрясет, парни, поэтому пристегнитесь.

И едва он это произнес, как вертолет начало мотылять из стороны в сторону.

– Ох ты ж! – только и смог выдохнуть Макс, едва успев схватиться за подлокотники.

От сильной тряски подступила тошнота. Парень, всегда плохо переносящий перелеты, побледнел и затих, ожидая только одного – скорейшего приземления.

Но качка, как оказалось, только начиналась. После секундного затишья воздушный транспорт мелко завибрировал, а мотор, до этого монотонно гудящий, вдруг начал чихать и сбиваться с такта.

– Держись! – крикнул Доцент Аглае, которая, кажется, тоже страдала от резких перегрузок и сейчас находилась на грани обморока.

Вертолет резко ушел вниз. Под винтами натужно загудело.

– Входим в… – захрипело из динамика, но расслышать окончания фразы Макс не смог – заложило уши.

«Неужели так всегда происходит?» – сам себя спросил парень, поглядывая на остальных. Другие члены команды тоже пребывали в ужасе, и только Остроушко был невозмутим, ни единым движением не выдавая страха.

Правый бок борта начало сильно кренить. Из динамика раздалась ругань пилота.

– Мы сейчас упадем? – пропищала Аглая.

– Нормально все будет! – пробасил Березин, впрочем, не сильно веря своим словам.

 

Макс вновь выглянул в окно. Судя по дремучему лесу внизу, где, казалось, никогда не бывало не то что человека, но даже зверя, они давно миновали границы города и были уже на полпути к Зоне. В южной части леса виднелась скалистая, в форме подковы, котловина. Возле нее – узкое ущелье, еще дальше – горы. Красивые места, по которым не похоже было, что где-то совсем рядом скрывается раковая опухоль Земли – Аномальная Зона.

Максима передернуло. Он был там несколько раз. В пору юности, когда кровь кипела от жажды новых знаний, навязался в экспедицию. Показал там себя с хорошей стороны – и как ученый, и как смекалистый следопыт. Потом была еще одна экспедиция. И еще. Третья. Последняя. Позвали коллеги из института – проводить исследования по влиянию на вирусы некоторых артефактов. Интересная тема и, казалось бы, безобидное путешествие, но все вылилось в итоге в жуткую трагедию.

На их группу напали мутанты. Максим видел таких раньше только издали и поодиночке. Эти твари всегда ходили по одному. А тут вдруг – все разом. Целая стая. Макс не удрал, принял бой. Но проиграл.

Насытившиеся его товарищами, мутанты оставили израненного парня умирать. А он полз прочь, три кошмарных дня, пока, наконец, поисковая команда не обнаружила его в неглубокой рытвине – истощенного и едва соображающего.

С тех пор он зарекся – в Зону ни ногой. Да не сдержал слово. От этого становилось гадко на душе.

Макс тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, пригляделся вдаль. В воздухе, почти под самыми винтами, переливалось что-то непонятное, какое-то светящееся завихрение. Оно изменялось, складывалось в причудливые формы, закручивалось в тугую пружину, сплеталось в шар и вновь распадалось, превращаясь в дрожащее облако и иногда разбрасывая вокруг себя белые искры. Необычное явление. И это нечто, не отставая, следовало за вертолетом.

– Это воздушные аномалии, – пояснил Остроушко. – Из-за них и трясет так сильно.

Вертолет вновь подбросило.

– А облететь их стороной никак нельзя? – спросила Аглая, вытирая взмокший лоб.

– Горючего не хватит. Слишком большие новообразования. Над всей Зоной.

– Входим в зону-четыре, – сообщил пилот.

– Всем надеть защитные костюмы, – крикнул Макс, доставая маску из заплечной сумки.

– А без них никак? – скривился Остроушко, явно не желая натягивать на голову противогаз.

– Нельзя, – ответил Огнев. – Уровень опасности «красный». Значит, и одежда должна быть соответствующая. На вас надеты специальные костюмы.

– А как мы в них друг с другом разговаривать-то будем? – спросил Николай, глядя на всех сквозь пластиковое стекло маски.

– Внутри есть небольшая рация, настроенная на одну волну, – пояснил Доцент. – Вот здесь динамик, слышать друг друга будем хорошо. Да и не такой уж и толстый материал: если достаточно громко говорить, то и без рации нормально будет. Костюмы способны защитить от вредного воздействия биологических жидкостей, микробных взвесей, пыли и прочих веществ, через которые возможно заражение. Категорически запрещено его снимать.

– А если порвется? – спросила Аглая.

– Тогда вы попадаете в зону риска, – хмуро ответил Максим.

– Да не беспокойся ты так, – махнул рукой Остроушко. – Нас Большаков уже проинструктировал, и не один раз. Мы все помним.

– Хорошо, тогда готовимся к посадке.

– Входим в зону-два, – сообщил пилот, и вертолет начал снижение.

– Мы разобьемся! Разобьемся! – вдруг истошно закричала Аглая и начала вырываться из кресла. Но ремни безопасности, которые заботливо затянул Доцент со всей своей молодецкой силой, не давали ей этого сделать. – Упадем!

– Без паники! – крикнул Огнев, но девушка его, кажется, не услышала. – Успокойтесь!

– Заткнись, дура! – рявкнул Николай.

Макс глянул на него, но сказать ничего не успел – вертолет дернуло так сильно, что с Доцента слетела маска.

– Ох ты ж! – выругался тот и потянулся за ней.

– Нет! Стой! Запасная! – закричал Макс.

Березин оказался понятливым и быстро достал из заплечной сумки запасной комплект защиты.

– Зона-один! – сквозь ругань и маты проинформировал пилот.

– Я не хочу умирать! – заплакала Полунова, окончательно потеряв над собой контроль.

«Что же будет, когда мы в Зону пойдем?» – с тревогой подумал Макс, глядя на девушку.

В окне показались верхушки деревьев – вертолет начал маневр на посадку.

– Ребята, держитесь! – крикнул пилот. – Не из мягких…

Громыхнуло. Заскрипел винт, а потом пассажиров подбросило вверх. Ремни больно врезались в плечи, оставляя после себя кровоподтеки и синяки.

– Сели! – раздался из динамика радостный голос пилота.

Макс достал карманный персональный компьютер в форме небольшого планшета, сверил координаты приземления с фактическими. Ушли на три километра южнее.

– Шеф, а как насчет… – нажав на связь с пилотом, начал возмущаться Огнев, но тот его перебил:

– Ты видел, какие тут аномалии?! Скажи спасибо, что хоть сюда доставил. Дальше лететь – гиблое дело. Точно разобьемся.

– Ты нам маршрут на три километра прибавил!

– На шесть, если быть точным, – тихо поправил его Доцент.

– Что?!

– Вы карту смотрите в масштабе не один к двум, а один к четырем, тут получается шесть километров.

– Охренеть!

– Дальше не полечу! – поспешно вякнул из динамика пилот и отключился.

– Вдвойне охренеть!

– Приземлились, да? – начала приходить в себя Аглая. – Отстегните, пожалуйста.

– Кричать не будешь? – поинтересовался Березин, подходя к девушке.

– Не буду, – смущенно улыбнулась та. – Я просто сильно испугалась! Думала – упадем. С детства боюсь перелетов.

– Ну что, идем? – хмуро спросил Остроушко, закидывая на плечо автомат и рассовывая магазины по карманам.

– Идем, – буркнул Макс, собирая вещи.

Снаряга оказалась не такой легкой, как думалось. При первом беглом осмотре, там, на базе, все наивно полагали, что четыре сумки – это не так уж и много. Но здесь они превратились практически в неподъемный груз. К тому же неудобный и по своим габаритам.

Доцент закинул себе на горб две сумки, самые тяжелые. Аглая, хоть и подрывалась тащить какую-нибудь ношу, была категорически отстранена – слишком тяжело для нее, да и нельзя было допустить, чтобы оборудование и пробоприемники повредились вследствие случайного падения. Остроушко наотрез отказался помогать, сквозь зубы цыкнув, что у него совсем другие задачи. Пришлось оставшиеся две торбы брать самому Максиму.

– Пойдем по этой пологой местности, – сказал он, удобнее распределяя вес в руках. – Потом… Николай, ты чего там?

Остроушко сидел на корточках и что-то рисовал на земле.

– Чего это он? – шепотом спросил Доцент, подойдя ближе. – Потерял, что ли, что-то?

– Зона – это не просто местность, чуть отличающаяся от других территорий, – произнес тот не своим голосом. – У Зоны есть душа. Зона – жива. И, как любое живое существо, она может быть злой, а может и доброй. Поэтому всегда, прежде чем начинать путь, надо задобрить ее.

Николай достал из кармана пачку сигарет и небольшую фляжку. Сигареты быстро распаковал и высыпал половину на землю, из фляжки полил вокруг. Судя по ударившему даже сквозь маску в нос терпкому запаху – коньяк.

– Вот теперь можно идти, – удовлетворенно кивнул боец, наблюдая, как жидкость впитывается в землю. – Зона приняла дары.

– Ты сейчас это на полном серьезе, да? – не смог сдержать сарказма Макс.

– А ты считаешь, что это все ерунда? – прищурился Остроушко. Глаза его в этот момент напоминали линзы прицелов снайперских винтовок.

– Я считаю, что все эти ритуалы выглядят как минимум глупо. С научной точки зрения…

– Вот поэтому вся твоя группа и погибла тогда, – грубо перебил его вояка, поднимаясь с корточек. – Ты разгневал Зону.

– Что?! – Ярость обожгла щеки.

Макс подскочил к Остроушко, схватил того за грудки.

– Ребята, вы чего? – вклинился в намечаемую перепалку Доцент. – Надо поспешить. Сами же сказали, что времени нет. Устроили тут… жаркие дебаты.

Макс отпустил вояку, произнес:

– Извиняюсь, не сдержал эмоций.

– Ладно, идем, – согласно кивнул Остроушко и двинулся первым.

– Нам же вроде туда надо? – спросила девушка ему вслед, показывая в ту сторону, про которую говорил Максим.

– Там опасно, – сухо бросил Николай. – За мной идите. Мое дело – провести вас до цели. Ваше – отобрать пробы.

– Пошли, – нехотя согласился руководитель группы.

Команда миновала небольшой перелесок и оказалась в довольно странном месте. Через плоскую, похожую на могильную плиту, равнину, лишь изредка поросшую сухими колючками, тянулся тракт, упирающийся в густой лес.

Опровергая все законы физики и геологии, вдоль всего тракта стояли высокие и острые пики скал, изогнутые на вершинах, отчего создавалось впечатление, что дорога находится в лапах гигантского чудовища. Ветер бродил меж огромных каменных глыб, наполняя пространство леденящим душу свистом. Тракт – серый труп, завернутый в саван из пыли, – был уже давно не хоженый.

– Нам туда? – осведомилась Аглая, с подозрением поглядывая на пустынную дорогу.

– Туда, – кивнул Остроушко. – Тут безопасно. Пока. Пройдем до тех возвышенностей, к лесу, за ним и будет база Кропоткина.

Группа не спеша направилась к цели.

Ветер затих, и некоторое время вокруг стояла такая мертвая тишина, что Макс подумал, что у него сломался динамик. Как вдруг до слуха донесся едва уловимый низкий гул. Аглая тоже встрепенулась и испуганно глянула на руководителя группы.

– Николай, что это за звук? – спросил Огнев, нагоняя ушедшего далеко вперед вояку.

– Не слышу ничего, – буркнул тот. – Хотя, постой. Да, что-то есть. Это аномалия, где-то совсем рядом. Будьте осторожны, не отставайте.

– Легко тебе говорить! – вздохнул Доцент, подтягивая груз. – Налегке идешь.

Макс почувствовал легкое головокружение. А потом – словно укол в голову. Мир вокруг стал внезапно пронзительно четок; все будто залило бледным лунным светом, но настолько резким и сильным, что разглядеть можно было даже самую мелкую песчинку под ногами.

– Что это? – растерянно спросил Максим, не встречавший ничего подобного в прошлых вылазках в Зону.

– Аномалия, – выдавил Остроушко. Слова явно давались ему тяжело.

– Все… плывет… перед… глазами… – Полунова пошатнулась, упала.

– Надо… уходить… – выдавил Макс. Язык был словно чужой. В голове все гудело, а резкость, колющая глаза, вызывала тошноту. – Доцент, возьми коробку.

Огнев всучил здоровяку сумку, свободной рукой подхватил Аглаю и бросился прочь. Следом пошел Березин. И только Остроушко стоял в оцепенении и не двигался.

– Николай! – прохрипел Макс в микрофон. – За мной! Иди за мной!

Но вояка по-прежнему оставался на месте.

Тяжело дыша, поминая на чем свет стоит профессора Большакова, Максим дотащил девушку до места, где воздействие неизвестной аномалии было слабее, аккуратно уложил на траву и бросился спасать Остроушко.

– Николай! Очнись!

Хорошенько тряхнув замершего, Макс вновь выругался – теперь уже вслух.

Знакомые по военной кафедре слова, кажется, вывели Остроушко из забытья, он дернулся, осмысленно взглянул на своего спасителя.

– Делаем ноги! – рявкнул Макс, не забыв приправить команду отборной руганью.

Боец окончательно пришел в себя и дал деру.

Выйдя из зоны воздействия аномалии, группа устало повалилась на землю.

– Что это было? – спросил Доцент, обхватив голову руками, словно проверяя – на месте ли та.

– Без понятия, – честно признался вояка, опасливо поглядывая в сторону тракта. – Первый раз такое вижу.

– Но вы же сказали… – начала Аглая.

Остроушко ее перебил:

– В Зоне всегда так. Хоть ты по ней всю жизнь ходи, а все равно найдется место чему-нибудь такому, что никогда до этого не видел.

– А говорили, что Зона приняла дары, – упрекнул проводника Доцент.

Остроушко злобно посмотрел на здоровяка, но ничего в ответ не сказал.

– Ладно, рассиживаться некогда, – встал Максим. – Надо двигаться дальше.

Пиликнул КПК. Огнев глянул на монитор – звонил по видеосвязи Большаков.

– Слушаю?

– Максим, еще раз приветствую тебя, – натянуто улыбнулся профессор. – Мне пилот сообщил, что вы отклонились на несколько километров от точки посадки?

– Есть такое.

– Вот ведь напасть! В последнее время Зона будто сошла с ума – ее словно лихорадит: аномалии, мутанты, все активизировались. Как назло!

– Не переживайте, доберемся пешим ходом, – успокоил старика Максим, видя, что Большаков не на шутку растревожился.

– Обстановка как у вас?

– Рабочая, – хмыкнул парень, украдкой глянув на Остроушко. – Выдвигаемся к базе.

– Отлично. Держите меня на связи, я…

По монитору побежали полосы помех – связь отключилась. Динамик выдал злобное змеиное шипение.

 

– Магнитные возмущения, – пояснил Доцент, вертя в руках небольшой прибор с торчащими из него двумя антеннами.

– Надолго это? Без связи оставаться что-то не хочется.

– Не могу знать, – честно признался здоровяк. – Но судя по мощности импульса, часа на два, не меньше. Интенсивность очень большая.

– Ладно, – тяжело вздохнул Максим. – Давайте поскорее закончим уже с этим.

Команда согласилась с ним – оставаться надолго в Зоне ни у кого не было желания.

* * *

Своркина никто не боялся. Хоть и был он правой рукой самого шефа, но вместо трепетного уважения и страха вызывал он у подчиненных лишь усмешки, и только большая власть в его руках не давала в открытую шутить и издеваться над ним. Ниже среднего роста, с нелепой копной рыжих волос, зачесанных лихим вихром назад, круглым веснушчатым лицом и маленькими, с горошины перца, глазками, вызывал он только смех. И даже самому ему порой становилось противно от этой несуразной морды в зеркале. Постепенно это все переросло в крысиную злость, и к сорока годам Своркин окончательно превратился в того, кем теперь являлся, – злую шавку.

– Опять бездельничаете? – с порога спросил он, оглядывая подчиненных.

Наемники сидели в дежурке и пили чай. Праздновали день рождения своего бригадира. Шутили, вспоминали былые деньги. Еще до того, как устроиться к Петру Алексеевичу, но уже после Афгана, команда промышляла разными темными делами, и только всевышний уберег их тогда от клетки. А выживать как-то нужно было. Пара банок просроченных консервов да булка хлеба – обычный их рацион в то голодное время.

С устройством же к шефу в найм все пошло иначе. Появилась работа, появились деньги. Хорошие деньги. А остальное наемников не волновало. Тем и жили.

– От Петра Алексеевича поступило задание, – стараясь придать своему голосу важность, сообщил Своркин, заходя в комнату.

На него бойцы даже не обратили внимания, продолжая громко смеяться и травить байки.

– А ну тихо! – взвизгнул Своркин, испепеляя наемников яростным взглядом.

И снова – ноль эмоций в его сторону.

– Я сказал замолчать! Кузьмин, почему опять не слушаетесь? Бардак среди личного состава! – завопил посланник шефа, брызгая слюной.

– Чего горло дерешь почем зря, начальник? – сказал тот, кого назвали Кузьминым. – Сядь лучше, чайку с нами хлебни. У меня день рождения. Вот, тортик покушай, печеньки погрызи.

– Некогда мне тут рассиживаться, – чуть успокоился Своркин, но за стол все же сел. – От Петра Алексеевича, говорю, команда пришла.

– Мы внимательно тебя слушаем.

– В Зону надо отправляться. Там проследить за одними. Ученые, не из военных. Потом, когда те дела сделают, в расход их, а сумки забрать.

– В Зону? – скривился один из сидящих бойцов с огромным шрамом на все лицо.

– Да, именно туда, – не смея посмотреть головорезу в глаза, промямлил Своркин. – Не я приказы отдаю.

– Это ты правильно заметил, рыжий: не ты тут главный, – ухмыльнулся наемник со шрамом.

– Что? – Своркин аж покраснел от злости. – Да я… да ты…

– Остынь, паря! – цыкнул боец. – Выпей водички.

– Кузьмин! Это что за бардак?! Что за…

– Не кипятись, – успокоил нервного начальника предводитель группы. – Ребята не со злости.

– Приказы Петра Алексеевича надо беспрекословно…

– Да мы все понимаем, – по-лисьи улыбнулся Кузьмин. – В Зону так в Зону. Приказ шефа – закон для нас. Ты, главное, не нервничай.

– Совсем распоясались! – Своркин неуклюже встал, задел локтем стакан с чаем и пролил себе на брюки. – Да что же это такое!

– Нас, что ли, испугался, рыжий, что в штаны напрудил? – заревел от рвущегося смеха боец со шрамом.

– Молчать! Молчать! – завизжал Своркин, выскакивая из-за стола.

– Ты нам тут не указывай, – внезапно понизив голос до зловещего шепота, пробормотал все тот же наемник с изуродованным лицом. – Ты – никто. У нас один командир – Везунчик.

Боец кивнул на Кузьмина.

– Я вас тут, везунчиков, в неудачников… – закончить Своркин не успел – три ствола, направленные с разных сторон стола, в упор взирали на гостя.

– А вот это ты зря.

Своркин напыжился, покраснел пуще прежнего, лицо его стало похоже на перезрелый помидор.

– Кузьмин… – прошептал одними губами Своркин. – Пусть не шутят так. Оружие все-таки. Я же… погибнуть могу.

– Ладно, ребята, пошутили – и хватит, – после непродолжительной паузы произнес Кузьмин. – Начальник у нас из другого теста, он наших армейских шуток не понимает. Хорош, парни, спрячьте оружие.

Бойцы нехотя убрали стволы.

Своркин тяжело выдохнул.

– Что за сумки такие, которые надо забрать? – спросил главарь наемников, едва заметно улыбаясь. – Небось артефакты? Эти штуки, я слышал, очень опасные. Нам все риски просчитать надо.

– Не переживайте, там будут обычные пробы, – севшим голосом ответил помощник шефа. – С ними надо будет осторожнее, чтобы не побить – все-таки стекляшки. В остальном – полная безопасность.

– Сделаем. Какие сроки?

– Не терпит отлагательств – отправляться нужно прямо сейчас. Вот фотографии членов группы.

Своркин протянул Кузьмину три карточки.

– Сейчас – так сейчас, – прищурился тот, внимательно разглядывая лица. Бровь у вожака чуть дернулась вверх – одно лицо оказалось знакомым, но Везунчик виду не подал. Спросил:

– А что за пробы?

– Это для выполнения задания не имеет значения, – почти прошипел Своркин.

– Хорошо, – спокойно ответил Кузьмин. И с прищуром глянул на подопечного шефа: – Что-нибудь еще?

Своркин хотел сообщить про обязательную защиту, чтобы не подвергать жизни бойцов опасности, но промолчал, вдруг обрадовавшись внезапно подвернувшейся возможности отомстить за свое унижение.

– Нет, больше ничего.

«Будет вам уроком, уроды! Все время надо мной смеетесь. Вот теперь посмотрим, у кого шутки веселее! – про себя подумал Своркин и пулей вылетел из комнаты. – Одним больше – одним меньше. Какая разница?»

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru