Тим Леббон
Война Ярости. Хищник: Вторжение. Чужой: Нашествие. Чужой против Хищника: Армагеддон
11. Лилия
Свидетельские показания
Первые сто лет прошли под знаменем истинного путешествия открытий.
Началось все с того, что Основатели приготовили к полету три корабля и назвали их «Гамлет», «Отелло» и «Макбет». Как только корабли были готовы, их отправили в независимый порт на краю Сферы – обиталище контрабандистов, пиратов и наемников. В те времена, около трехсот лет назад, в далекий две тысячи четырехсотый год, Сфера заметно уступала своим нынешним размерам. Успешно поработав над секретным двигателем быстрее скорости света, Основатели собрались вместе, поднялись на корабли и через нору отправились к самым дальним границам изученной части космоса.
Я до сих пор в точности помню каждую секунду из того дня. Мы с Вордсвортом стояли на мостике «Отелло», окруженные остальными лидерами нашей группы. Беатрис Малони тоже разделила с нами то мгновение, но тогда это была совершенно другая женщина – более честная, жизнерадостная и открытая людям. Мы решили не проводить пышных церемоний и, отлетев от норы и обслуживающей космической станции, просто направились в открытый космос.
Первооткрывателями мы, конечно, не были. Корабли Файнса, громадные суда с колонистами, погруженными в криосон, на борту, бороздили космос уже долгое время, но их путешествие в один конец находилось в поиске хоть чего-нибудь, что окажется пригодным для заселения. В каком-то смысле, их путь страшил больше нашего, ведь эти храбрецы не имели ни малейшего представления даже о том, удастся ли им когда-нибудь очнуться.
Некоторым из них удалось, когда они проснулись в настоящем кошмаре. Но я расскажу об этом позднее. Понимание того, к чему мы стремились все это время, очень важно, если вы хотите полностью осмыслить чудовищные события настоящего. Возможно, люди смогут вынести из этого урок… но, скорее всего, человечество, как всегда, ничему не научится.
Триста пятьдесят миллиардов миль и три года мы пробыли в спячке. Я могла оставаться бодрствующей, ведь андроиды не испытывают необходимости в сне, да и Вордсворту нравилась мысль о том, что я смогу следить за состоянием «Отелло», связываться с компьютерами «Макбета» и «Гамлета», чтобы удостовериться в том, что все идет своим чередом. Конечно же, все работало на автоматике, и моя помощь не являлась необходимой, но он был человеком, пусть и с величайшими стремлениями и целями. И, как любой обычный человек, он скорее доверял даже самой призрачной идее контроля над машинами, чем самим компьютерам.
Тем не менее слишком долгое время я провела в спасательной капсуле «Эвелин-Тью», в сознании и в полном одиночестве, и Вордсворт прекрасно понимал мое состояние. Поэтому он позволил залечь в сон наряду с остальными Основателями, десятью сотнями единомышленников, погрузившихся в тысячедневный криосон, пока корабль относил нас все дальше от влияния Сферы.
Бытует миф, будто андроиды, погруженные в криосон, достигают состояния, близкого по ощущениям к снам человека. Никогда не понимала ни истоков этой байки, ни еле скрываемого страха, который овладевает людьми, принявшими ее на веру. Как же так, ведь именно люди сотворили нас? Люди сотворили и меня, своими собственными руками, своей процедурой клонирования плоти, и, поверьте, я многое прошла перед тем, как наконец смогла принять эту мысль. Поэтому, не кривя душой, могу подтвердить, что весь этот миф – сплошная чепуха. Прежде всего, видеть сновидения в гиперсне не под силу даже людям, уже от этого байка становится совершенно нелепой. Если бы человек и правда видел сны, то он бы просто умер, ведь подобные процессы указали бы на работу временных аномалий организма. Человек лежал бы в криокапсуле, но становился старше. Только представьте себе: три года взросления, а человек заточен внутри капсулы, без еды, воды, каких-либо внешних воздействий. Если не верите, то смело обращайтесь к задокументированным отчетам о неисправных криокапсулах, за самые быстрые сроки уничтоживших разум и тело несчастных.
Вторым объяснением тому, что этот миф является не чем иным, как ложью, я могу назвать то, что я способна переживать только те сновидения, которые сама же и создаю, но видеть которые мне не положено. Я не способна заснуть в том понимании, которое будет понятно человеческому сознанию, и даже в криозаморозке мой разум функционирует на таких подсознательных уровнях, что это нелегко объяснить. Определенно, это не настолько ужасно, как в одиночестве и сознании проводить время в спасательной капсуле, но… так или иначе, мое состояние слишком отличается от человеческого.
Теперь я уже не помню снов, увиденных во время спячки. Поначалу это сильно беспокоило меня, ведь неисправность моей абсолютной памяти могла указывать лишь на повреждение всей системы. В конце концов я смирилась с мыслью, что со временем мои воспоминания затуманились. В какой-то мере она даже приносила мне удовольствие. Так я больше походила на человека.
Позже, когда наши дела начали ухудшаться, я поделилась своими мыслями с Вордсвортом, а он обнял меня и назвал своей дочерью.
Спустя три года, компьютеры разбудили всех нас.
«Гамлет» исчез. «Отелло» не мог рассказать нам, что именно произошло, а в записях «Макбета» потерянный корабль вообще отсутствовал. Так мы узнали о превратностях путешествий на скорости выше световой, потеряв из виду тысячный экипаж корабля, и так никогда и не узнали, чем для них кончилось наше общее путешествие.
Из трех тысяч Основателей остались две, но за дело мы взялись не менее крепко. Наши корабли достигли таких границ, о которых суда Файнса, работающие на предельно простом световом двигателе, могли только мечтать. Мы забрались в самые темные глубины космоса, пролетали между звездами, которые вряд ли можно было заметить из нашего дома.
Не боясь вмешательства извне, Основатели во главе с Вордсвортом продолжили свои эксперименты. Информация об исследованиях, которую я выкрала с «Эвелин-Тью», ждала своего часа в хранилищах «Отелло», и все, что нам было нужно, так это найти образцы. Перед нами нарисовалась очередная задача на следующие тридцать лет.
Мы каждый день неустанно удалялись от Сферы Людей, и любопытство заводило нас в самые удивительные места. Однажды мы высадились на небольшой спутник, покрытый постоянно движущимся, пульсирующим кварцем, похожим на живой организм. Далее нас ждал газовый гигант, а поверхность его, размером с континенты, свободно дрейфовала, пропускала через себя электрические разряды, таким образом сама себя отапливая. Возможно, там нам повстречалась форма жизни, далекая от нашего понимания. Еще была галактика из семи планет, которые двигались по примерно одинаковой орбите, окруженные миллиардами астероидов. Кто знает, может и там когда-то царила жизнь?
Корабли опускали нас на десятки планет и спутников, где, по словам Вордсворта, мы отчаянно пытались найти пригодное место для жизни. Я верила ему, как и все остальные, но помимо дома, мы искали образцы, на которых можно было бы наконец испробовать украденные исследования и открыть нечто смертоносное – оружие, которое защитит нас в нашем опасном путешествии.
На одной из планет мы обнаружили брошенное судно. Очень древний корабль, большая часть которого уже начала разлагаться под воздействием кислотной атмосферы. Тридцать дней мы пробыли на этой планете, но так ничего и не нашли. Ни тел, ни признаков существ, принесших смерть кораблю, ни технологий, которые мы смогли бы распознать. Странно было оставлять позади себя эту махину. Ведь для большинства людей подобная находка стала бы отличным поводом отпраздновать что-нибудь, ознаменовалась бы поворотным событием в истории и понимании Вселенной.
Для нас брошенный корабль стал лишь очередным шагом в неизвестность.
На протяжении всего путешествия Основатели не переставали трудиться над экспериментами, которые вызвали волну преследования со стороны Сферы. Генетические пробы, квантовые исчисления, уравновешивание мультивселенной, кварковая заместительная терапия – я понимала далеко не все из новейших теорий, которые наши ученые пытались воплотить в жизнь, сидя в лабораториях «Макбета» и «Отелло». И пока они отдавали себя экспериментам, остальные Основатели помогали в управлении кораблями. Не уверена, что смогу описать тот период точнее, но это было мирное время. Никто никого не принуждал к определенной работе, компьютеры по большей части сами следили за состоянием судов, а задачи, от которых зависело наше существование, все еще оставались открытыми.
На борту «Отелло» располагался огромный зеленый отсек, где группа людей взяла на себя выращивание растений и пищи. Другая экспериментальная группа работала над созданием надежной, немеханической искусственной гравитации. Порой я ловила себя на мысли о том, что зерно процветающего общества, попавшего на борт корабля десятки лет назад, с каждым днем расцветало все ярче и уже почти достигло своего совершенства.
Какое-то время Основатели Вордсворта жили именно той утопией, ради которой покинули пределы Сферы Людей.
Но время не стояло на месте, и генетические исследования стали восприниматься более серьезно. Вордсворт, уже старик, достигший почти столетнего возраста, превратился в омраченного отчаянием человека. С его болезнями справлялись быстро, но к тому моменту он уже перенес трансплантацию сердца, легких и костного мозга, удаление четырех раковых опухолей и омоложение мозга.
Старик стоял на пороге смерти, а я удивлялась тому, как сильно он ее боится.
– Дело не в том, что после смерти меня ничего не ждет, – сказал он мне однажды. Как обычно, я была в его каюте – тогда мы взяли за привычку вечерами выпивать произведенное на корабле виски. И хотя мое строение отталкивало любой вид алкоголя, по крайней мере, мое присутствие успокаивало Вордсворта. Он впадал в глубокие раздумья и даже становился сентиментальным. – Дело совсем не в этом. Просто я хочу пойти дальше, Лилия. Увидеть, что еще лежит перед нами. Ты понимаешь меня? Основатели отправились за мной лишь потому, что мы жаждали свободы и места, которое смогли бы назвать своим домом.
Я сказала ему, что мы уже добились всего этого.
– Свободы – да, – подтвердил он. – Но я бы ни за что не смог назвать космический корабль нашим домом, так что его мы обрели лишь отчасти, – покачал головой Вордсворт. – Впрочем, тебе не понять.
Эта фраза ранила меня, но я не подала виду. Со стороны я нисколько не изменилась с тех самых пор, когда семьдесят лет назад Вордсворт отправил меня на «Эвелин-Тью».
Однажды, следуя за третьим спутником одной из звезд, мы попали на ее орбиту, где Вордсворт наконец нашел то, что искал. По всей планете плескались моря желеподобной субстанции, проанализировав которую мы сделали поразительные открытия: возможность омоложения, создания медицинских препаратов от огромного количества болезней, а через какое-то время, возможно, даже остановка процесса старения.
Конечно, стоило провести больше времени за проверкой чужеродного материала. Но многие из первоначальных Основателей уже умерли, и, несмотря на новорожденных, помогающих поддерживать стабильное население в две тысячи человек, оставшиеся в живых первые Основатели продолжали стареть. Почти все они хотели продолжить ранее начатый путь, и так были созданы лекарства на основе геля. Основатели производили их в огромных количествах и раздавали ежедневные порции в надежде прожить так долго, как это вообще было возможно.
Несмотря на всю странность происходящего и мои усиливающиеся опасения, план сработал. На какое-то время. Мы даже придумали название этому месту – Зенит. Поначалу приняв его за небольшой спутник, со временем мы осознали, что высадились на чем-то искусственно созданном (возможно, поселении пришельцев), которому было не меньше пяти миллионов лет. Глубоко под поверхностью этого, давно уже мертвого места, как нам тогда показалось, мы нашли то, о чем я не раз еще жалела с тех пор.
Найдя их спящими, нам не хватило ума не тревожить их.
Но Вордсворт разбудил их всех.
12. Лилия
Где-то за пределами Сферы Людей
2692 год н. э., июль
«Макбет» покинул Сферу около двухсот лет назад и с тех пор изменился до неузнаваемости. Корабль стал быстрее, вырос до таких размеров, что Лилии пришлось бы потратить целый день, чтобы полностью обойти его, но именно она знала каждый его уголок и все места, где можно было спрятаться.
Она сбежала от охранников, когда те вели ее в камеру. Они родились уже на корабле и до сих пор с благоговением смотрели на Лилию, старую женщину, не показывающую своих лет, андроида, которого невозможно было отличить от обычного человека. Столько всего они открыли на Зените, что Лилии начинало казаться, что ее наконец воспримут как нечто нормальное. Но никто к ней так и не привык, принимая за странное, непохожее ни на кого существо. А чудо, постоянно живущее в одном доме со всеми, всегда удивляло больше, чем любое из чудес, найденных в глубинах космоса.
Охранники так сильно ее боялись, что почти не сопротивлялись, когда Лилия сломала свои наручники. Почти. Она опустила их на землю как можно мягче и помчалась вперед, через уровни с жилищными отсеками, мимо столовой и комнат отдыха. Она бежала по громадному судну, словно вирус по венам великана.
На Зените исследования достигли такого уровня, что уже нельзя было с точностью различить, где заканчивались машины и начиналась биология. После долгого изучения этого места Основателям стало ясно, что оно продолжало расти – новые территории формировались существами, похожими на слизней, которых люди нашли глубоко под громадной внешней корой поселения.
Они принесли одно из существ на борт «Макбета» и позволили ему беспрепятственно передвигаться по всей поверхности корабля. Основатели испробовали все известные способы исследования создания, попытались наладить с ним связь, но все оказалось напрасно. Существо же начало быстро расти и улучшать структуру и дизайн корабля, создав не только строения судна, но и системы управления, электронику и другие настолько темные технологии, над предназначением которых Основатели до сих пор ломали головы. За сто лет оно полностью переделало корабль, используя лишь свои собственные многочисленные придатки, создавая, улучшая со временем и, наконец, закрепляя их на своем месте.
Основатели так и не выяснили, было ли это создание живым организмом или машиной. Напоминая внешне большого слизня, оно обладало и металлическими частями. Существо кормилось и выделяло переваренное, но в то же время постоянно нуждалось в подзарядке. Чем бы оно ни было, откуда бы ни пришло, ясно было одно: главной целью его существования было строительство.
Сейчас «Макбет» выглядел так, словно скорее вырос сам, чем его кто-либо построил, и был намного быстрее и действеннее, чем когда-либо. Лилия бежала по кораблю, через его помещения, когда-то бывшие обычными коридорами и проемами, а теперь ставшие туннелями и впадинами. Она выступала против риска, который брали на себя Основатели, взяв на борт неизвестное им существо, но к тому времени Вордсворт был уже мертв, и на посту главы Основателей его заменила Беатрис.
Все то, чем раньше были Основатели, исчезло. Группа взяла новый курс развития.
Более не Основатели, но Ярость управляла судами.
Подозрения Лилии крепли с каждым днем. Ей не давало покоя упорство Малони в желании вернуться на Сферу Людей, переименование их вырождающейся маленькой цивилизации, и все усугубилось, когда Лилия поняла истинный смысл посылаемых сообщений. Все указывало на то, о чем андроиду не хотелось даже задумываться, но Беатрис сама признала далеко не мирный посыл их возвращения домой.
Внутреннее устройство «Макбета» было похоже на паучью сеть с множеством туннелей и потайных мест, но никто не догадывался, как широко раскинула свои сети сама Лилия. Она не забывала хранить тайну о своих истинных знаниях и влиянии на корабле. Как и раньше, была дружелюбна с одними, но не рассказывала об этом остальным. Помогала в исследованиях, но не гнушалась выкрасть собранную другими необходимую информацию. В самом центре сети Лилия, словно паучиха, наблюдала и выжидала, когда прояснится целая картинка происходящего, когда она сможет понять, как и почему случилось то, что она видела вокруг себя.
Лилия знала, что начало жестокости уже было положено. Все еще находясь за пределами Сферы Людей, их группе удавалось атаковать человечество с расстояния. «Испытания», так Беатрис Малони и ее совет называли свои зверства. Пока лишь ложные покушения и проверка оружия перед настоящей атакой и раскрытием истинной цели Ярости.
Коварное сообщение, которое андроиду поручено было отослать, стало для нее последней каплей. Лилия понимала, что должна была восстать еще много лет назад, должна была бороться со всеми ужасными решениями и последствиями, к которым они могли привести в ближайшем будущем, но ее верность была слишком крепка, слишком преданной синтетик была идеям Основателей, и память долгое время не давала ей об этом забыть.
Лилия уже очень давно переросла состояние обычного запрограммированного андроида. Годы, проведенные в спасательной капсуле, не только повредили ее, но и сделали более… человечной. Она превратилась в личность со своими собственными целями, предпочтениями и неприязнями. Но у человечности была и обратная сторона. Ужас перед Яростью и их планами, растущий в ней с каждым годом, омрачал ее существование очень долгое время.
Но настало время вырваться из-под давящего мрака.
Лилия понимала всю иронию повторяющейся ситуации. Почти триста лет назад она украла данные об исследованиях с корабля, экипаж которого сама же обрекла на смерть, и отправилась в космос. Теперь все было иначе. Отныне она сама строила свою судьбу. Да, она вновь крала ценную информацию и сбегала с корабля, но делала она это по собственным убеждениям.
Ярость спешила домой.
Лилии нужно было добраться туда еще быстрее.
Малони и остальные Основатели довольно скоро узнают о ее побеге. Паря в своих опорных конструкциях, поддерживаемые омолаживающим гелем, эти старики, несомненно, придут только к одному выводу: Лилию необходимо остановить.
«Она знает меня целую вечность», – подумала Лилия, а перед ее глазами снова и снова проплывала картинка того, как она отшвыривала Беатрис в стену. На секунду Лилия сама удивилась той небывалой агрессии, обрушившейся на друга, союзника, но в ней уже зародились ростки сомнений. Трудно было сказать, являлась ли Беатрис по-прежнему ее другом. Возможно, все это было ложью с самого начала.
Лилия побежала в хвостовую часть корабля и по пути столкнулась с одной из первых Основателей, Эрикой Симмонс. Так же погруженная в опорную конструкцию, та медленно передвигалась, посылая команды устройству. Сквозь гель, казалось, что глаза Симмонс опухли. Она взглянула на Лилию и подняла уголки губ в неком подобии улыбки. Гель не давал ей умереть и заставлял системы работать, но сама Симмонс выглядела не лучшим образом: мертвенно-бледная кожа, волосы, застывшие в вязкой жидкости, сморщенное, больное и голое тело старухи. Тем не менее Лилия знала, что внешность способна жестоко обмануть. Эрике, возможно, и больше трехсот лет, но ясности ее ума можно было позавидовать.
Лилия улыбнулась в ответ, пока они вместе проходили узкий туннель. Она не заметила никаких признаков того, что Симмонс была в курсе ее побега, по крайней мере, открыто Основатель себя не выдавала. Наконец, механизм понес ее дальше, словно беспомощное насекомое, а она так и не проронила ни слова.
Лилия ускорила бег.
Пройдя мимо парочки кораблерожденных, спешащих по своим делам, она добралась до хранилища корабля. Лилия знала, что находится внутри, да это и не было секретом для остальных, ведь каждый представитель Ярости, будь то ребенок, мужчина или женщина, от трех до трехсот лет, разделял одни и те же идеи. Это место хранило в себе лишь жестокость и смерть, и Лилии совсем не хотелось когда-либо снова возвращаться сюда.
«Я бы могла покончить со всем прямо сейчас», – подумала она. Мысль оглушила ее, и, стоя в тусклом свете, Лилия остановилась, размышляя, к чему может привести ее возможное решение. Разрушения и убийства невероятных масштабов. Но все ее инстинкты, мысли, помысли, отошедшие от изначальной программы, развившиеся за последние десятилетия и даже столетия, кричали о том, что в убийстве нет ничего правильного.
«Я бы могла повредить систему обеспечения, взорвать корпус и выпустить все прямо в космос. Стоит мне это сделать, и целый корабль разрушится, разлетится по космосу, став в итоге ничем. Как будто ничего и не было. Как будто я никогда и не существовала».
По какой-то причине она засомневалась в намеченном плане. Лилия пыталась убедить себя, что все дело в базовой программе и принципах, заложенных в ее организм очень и очень давно. Но так же она осознавала, что, возможно, причина кроется в ином: со временем она стала человечнее большинства людей на борту «Макбета», а вместе с человечностью обнаружила в себе и страх.
Страх перед смертью и пустотой, лежащей за ней.
Лилия обошла хранилище, слишком огромное, чтобы сделать это быстро, но за ним расположилось кое-что, куда она не могла не заглянуть до того, как попробует сбежать. О ее побеге уже сообщили по всему кораблю, и на борту не осталось ни одного безопасного места.
Найденная лаборатория была не единственной на борту «Макбета», но именно эта расположилась ближе всего к хранилищу и тому, что там лежало. Просто большая комната, с низким потолком и обычным полом, но все же и стены, и потолок больше напоминали внутренности чего-то живого. Очередное помещение, почти полностью созданное существом из недр Зенита.
Лилия остановилась и осмотрела лабораторию. Большая часть открытий, сделанных здесь, стали возможны лишь благодаря исследованиям, украденным ею с «Эвелин-Тью», и претворила в жизнь создание чудовищ, которых Ярость несла теперь обратно к Сфере Людей. Открытия из поселения пришельцев с Зенита, вне сомнений, внесли свою лепту, но без информации, добытой Лилией, ничего этого не случилось бы. Именно она положила начало всему и дала возможность Основателям, а затем и Ярости Беатрис Малони, стать теми, кем они сейчас являлись.
Возможно, эту группу людей уже невозможно победить.
Но в том, что они сами превратились в монстров, Лилия уже не сомневалась.
Она направилась к дальней стене, но на полпути ее остановил чужой голос.
– Взялась за старое, Лилия? – услышала она Эрику Симмонс. Должно быть, та узнала о проступке андроида и поспешила в лабораторию. Устройство выскользнуло из тени входного проема лаборатории, неся женщину, обволакиваемую гелем. Эрика не говорила сама, лишь мысленно посылала сигналы, а устройство воспроизводило безжизненное, монотонное электронное подобие голоса, который Лилия слышала когда-то давно. По привычке ее рот двигался, произнося слова, и наполнял жидкость пузырьками.
– Я здесь не для этого.
– Тогда для чего же? – за спиной Эрики показались еще две тени. Одна из них, кораблерожденная, выглядела слишком слабо и неестественно от многолетнего скрещивания на корабле. Даже технологии, найденные на Зените, так и не смогли расширить генофонд Основателей.
Вторым оказался генерал – боевой андроид, специально созданный старшими из Ярости, для того чтобы командовать чудовищными отрядами. В программу всех генералов вошли любые крупицы военной истории, тактики и стратегии, которые только смогла отыскать Ярость. Они обладали знаниями обо всех конфликтах, начиная с древней истории человечества, технологической революции и трех Мировых войн и заканчивая битвами за территории, которыми отметились первые века исследования космоса и его колонизации.
Этот генерал любил называть себя Наполеоном.
С одной стороны, генералы были куда более развитыми, чем Лилия. Нанотехнологии, открытые на Зените, позволяли им подключаться к своим отрядам и управлять ими силой мысли. И все же они были ничем в сравнении с Лилией.
Созданные только для войны, эти андроиды не были способны на мысли о чем-то другом. Похожие на людей, но далеко не люди. Их выдавали отрешенные выражения лиц и пустые белые глаза с черными зрачками. По их венам тек инопланетный гель, но то был скорее смазочный материал, чем живительная сила. Лилии не по себе было находиться рядом с ними, и тем более она никогда не чувствовала никакого родства между собой и этими безжизненными созданиями.
Наполеон уставился на Лилию, но руку с оружия так и не убрал. Очередная технология, найденная на Зените, способная прорубить дыру в корабле, стоило андроиду только подумать об этом.
– Что ты здесь делаешь? – снова спросила Эрика, но ответа не ждала, лишь тянула время.
Первой к Лилии кинулась кораблерожденная, на ходу доставая электрошоковую дубинку из-за пояса Симмонс. Женщина выглядела испуганно, но не собиралась отступать, явно намереваясь доказать свою верность Основателям.
У Лилии оставалось совсем мало времени, чтобы все обдумать и начать действовать. Если ее оглушат дубинкой, то на мгновение парализуют. Лишь на мгновение, но и этой секунды Наполеону хватит, чтобы схватить бунтарку и заставить подчиняться. Вся жестокость, в которую окунулась Лилия, была совсем не в ее характере, даже спустя все годы и происшествия, выпавшие на долю Основателей, а затем и Ярости. Они теряли корабли-побратимы, исследовали новые миры, сражались с неисправностями в системе и возможными чудовищными последствиями, открывали для себя Зенит, чтобы в итоге покинуть этот искусственный мир, не предназначенный для человеческой жизни.
Но Лилию создавали не для войны.
Кораблерожденная взмахнула дубинкой, сделав ложный выпад в попытке обмануть Лилию и задеть ее шею.
Лилия ухватилась руками за ноги женщины и раскрутила ее в воздухе. Та успела лишь издать короткий стон, перед тем как стукнуться лицом об пол. Дубинка выпала из ее руки. Быстро перехватив оружие, Лилия, помедлив лишь секунду, сильно ударила женщину по спине.
Ноги кораблерожденной сотрясла спазматическая судорога, когда по ней прокатился заряд, из глаз потекли кровяные слезы, и ее стошнило. Может, Лилию создавали и не для убийств, но удар оказался фатальным для ее жертвы. Женщина моргала все реже, и Лилии, охваченной ужасом, оставалось только наблюдать, как та умирает.
Не успела убийца поневоле опомниться от происшествия, как увидела надвигающегося Наполеона. Оружие генерала все еще покоилось в кобуре.
– Лилия, просто пойдем с нами, – попросила Эрика. Даже сейчас в ее монотонном голосе Лилия не могла уловить ни тени злости, лишь горечь. Но она знала, что именно Эрика вместе с остальными Основателями сделают с ней, и должна была не забывать об этом. Только не сейчас. Больше нельзя давать своей слабости одержать верх.
Лилия опустила плечи, притворяясь побежденной, и внезапно набросилась на противников с дубинкой. Удар угодил Наполеону между глаз, ломая переносицу и расплескивая гель внутри андроида. Электрический заряд осветил его глаза и пронесся по щекам.
Наполеон всхлипнул, отступая назад, и вытащил свое оружие.
Пусть даже этого андроида создавали исключительно для войны, пока что у Лилии было небольшое преимущество. Впрочем, Наполеон совершил глупейшую ошибку, недооценив противника, чего больше не сделает, а значит, и второго шанса у Лилии не осталось.
Она обогнула лабораторию и спряталась за Эрику. Устройство загремело, поворачиваясь по приказу Симмонс, болтающейся в геле, в попытке успеть за Лилией, но андроид оказалась быстрее. Схватив одну из задних ног устройства, она прижала ее к себе, очутившись с Эрикой на расстоянии вытянутой руки.
– На пол! – закричала она Наполеону, но заряд дубинки, скорее всего, повредил не только его глаза и нос. Заряд поджарил еще и электрические цепи андроида, возможно задев центральную нервную систему.
– Нет! – крикнул он в ответ, игнорируя ее команду. Затем, пошатываясь, направил оружие в ее сторону и открыл огонь.
Инстинктивно Лилия упала на пол за Эрикой. Раздался взрыв, всплеск, и на Лилию обрушился шквал теплого геля, металлических осколков и, наконец, тяжелых кусков окровавленной плоти.
Тело женщины свалилось с платформы поврежденного устройства на ноги Лилии.
Выстрел снес полголовы Эрики, из которой на пол начали вытекать мозги, смешиваясь с гелем. Даже сейчас вещество, хоть и напрасно, но пульсировало, стараясь излечить своего носителя.
– Вот и всё, – сказала Лилия, нервно покачивая головой. – Вот и всё.
Внутри нее что-то сломалось. Лилия услышала громкий треск, какой-то электрический щелчок, может быть, квантовый сбой. Все мысли перепутались, Лилию разрывало в разные стороны.
Эрика, впервые за многие десятки лет оказавшаяся на открытом воздухе, не переставала в конвульсиях дергаться на полу. Ее рот открывался и закрывался, а легкие все еще пытались выработать воздух, но получались одни пузырьки. Левое веко беспрерывно мигало, но все, за чем сейчас наблюдала Лилия, было лишь мышечной памятью уже мертвого тела.
Наполеон застыл в боевой стойке, повернул голову влево на семьдесят градусов, затем назад, и так снова и снова. Лилия не понимала, был ли причиной такого поведения ее удар, либо сработала реакция системы андроида на свои действия и осознание того, кого именно он только что убил. Но зато она точно знала, что каждый генерал оснащен системой саморазрушения, способной в одну секунду разорвать «Макбет».
Лилия начала медленно и тихо отодвигаться назад, отталкивая со своей левой ноги легкий как перышко труп Эрики. Наполеон, не останавливаясь, качал головой из стороны в сторону, переводя ствол оружия то в пол, то на собственные ноги. Его левый глаз вытек на бледно-голубую униформу.
Лилия прокралась через всю лабораторию и встала, только когда подобралась к столу. Она кинулась к холодильным камерам и открыла дверь, больше похожую на кожу какого-то существа.
Внутри она увидела стоявшие в ряд аппликаторы. Пути назад не было. Лилия, не медля, приставила один из аппликаторов к своей шее и ввела в организм его содержимое.
Раздалось шипение, затем щелчок.
Наносущества, созданные под предводительством Ярости, распространились в теле андроида. И хотя пока что они были неактивны, Лилия ощущала себя совершенно по-другому.
Она ощущала присутствие кого-то внутри себя.
В тени коридоров, ведущих в машинный отсек «Макбета», Лилия напрягла все чувства и скрывалась в укрытии всякий раз, когда слышала что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее шаги. Но никто не приближался. До нее доносились звуки тревоги, проносящиеся по всему кораблю, и Лилия понимала, что генералы и силы безопасности в курсе того, что она натворила.
