Desperate Remedies – Томас Харди (Гарди)

Вот смотрю я и глазам своим не верю, литрес пишет, что имеется в электронном виде. А года полтора назад, когда я захотела ее прочесть, естественно, в электронном, ноги, что называется, сбила в ее поисках, чтоб достался мне напечатанный томик хотя бы, таки и пришлось постараться.Но усилия мои были окуплены сторицей. Притом, что не могу сказать, что Харди (или он же Гарди) является для меня любимым писателем. Английский писатель, который стремился поднимать темы, совсем не из лицеприятных, не из простых и легких для того времени и для английского обывателя в частности. Но! если бы эта книга была мной прочитана первой из его произведений, мне кажется, он тут же стал бы одним из моих любимых писателей.А история говорит – это первый его опубликованный роман. Да неужели?! Даже не верится! Потому что и сюжет, и его повороты, герои романа, которые являют собой разные истории, разные характеры – это все не подразумевает, что автор – совсем новичок, потому что он сразу берет быка за рога, да и интригу он выдерживает до самого конца, а нас – в напряжении.Герои, повторюсь, разные, но как-то освещена у него больше героиня со своей непростой историей. Если сравнивать этот роман, да и героиню с более поздними его вещами, возможно, покажется, что здесь он пошел по достаточно легкому пути. Хотя все относительно. Книги его всегда читаются очень переживательно, и эта книга не исключение, но я очень болела за героиню, и рада, что финал именно такой, а никакой не другой. Здесь тоже имеются проблемы, и вопросы достаточно злободневны для тех времен, но все-таки здесь имеется и какая-то светлая линия, обнадеживающая, а сам роман пронизан атмосферой надежды и любви. Может, потому что сам автор был молод и пока не так удручен тем, что имеет дерзость называться опытом. Ах, «опыт – сын ошибок трудных…»

Жили-были когда-то в XIX веке очаровательная юная леди из небогатой, но гордой семьи да молодой амбициозный джентльмен по духу, но не по происхождению. И вот уже границы сословий и благосостояния готовы были оказаться стертыми под напором чувств пары и пониманием родителей девушки, что не век дочери привлекать мужчин и нужно работать с тем, что есть. Однако леди оказалась своенравна, впала в истерику и заставила смыться семью куда подальше, чуть только услышав о предложении руки и сердца от нашего героя. Казалось бы, вот и полноценная история о чувствах и чувствительности, что и сестры Бронте, и Джейн Остен нашли бы себе достойного конкурента в лице Томаса Харди. Но тот решил иначе и в своём дебютном романе ударился в так называемую «сенсационную» литературу, что соответствует «скандалезности» у Луизы Мэй Олкотт, где по полной программе поиздевался над последствиями и последышами вышеозначенных романтических событий. Наверное, именно это и сможет привлечь внимание всех тех потенциальных читателей Томаса Харди, которые заочно считают его занудным – в «Отчаянных средствах» нравоучений и скучного до зубовного скрежета благонравия самую малость. Без ореола нравственной чистоты, заполняющей страницы классической английской литературы, не обходится только персонаж Цитерии Грэй, дочери отвергнутого жениха, вступившего в другой брак и не нашедшего ничего более трогательного, чем назвать при живой жене дочь именем несостоявшейся возлюбленной. Цитерия будет грациозна как лань, свежа как весенний цветок, её смех будет звенеть как колокольчик…в общем все то shit, что должно быть в описании типичной хорошей викторианской девушки на выданье. Но помимо этого бледного пятна у Харди персонажи второго плана двойственны и не могут быть признаны однозначно отрицательными или положительными. Например, старшая Цитерия одновременно своенравна и гневлива, но при этом преданна и способна на жертвенную любовь; возлюбленный мисс Грэй при всей яркости натуры довольно легко и без угрызений совести перешагнул через данное когда-то брачное обещание во имя новой любви; появляющаяся на некоторых страницах в качестве части злого умысла главного антагониста романа падшая женщина по имени Энн – сама по себе добрая душа и всегда готова помочь правосудию. Поэтому и поступки, которые совершают эти герои не всегда можно предугадать, так как действуют они как реальные люди в обычной жизни со своими слабостями и больными мозолями, на которые лучше ненароком не наступать.В год первой публикации все это и сделало роману плохую рекламу вместе с совмещением двух низких жанров – детектива и готической литературы. При чем представляется, что Харди сам не очень хорошо понимал, как эти два жанра совместить в одном действии, поэтому один из них непоследовательно сменяет у него другой. Появление младшей Цитерии в старинном поместье в роли горничной, когда вокруг все таинственно скрипит, а из угла так и норовит выпрыгнуть тень невинно убиенного двоюродного дедушки по тётушкиной линии, очень антуражно. Точно так же следует канонам зарождающегося жанра и другая сюжетная линия – с поисками пропавшей жены, но об атмосфере загадочного поместья Харди здесь забывает напрочь. Персонажи ищут зацепки, применяют дедуктивный метод, о котором широкий круг читателей узнает через энное количество лет, чтобы дойти до парочки неожиданных развязок и ложных финалов. Всё вместе в романе это выглядит как постмодернистский винегрет, жаль только, что в 1871 году о таком явлении не было и речи.Удивительно то, что особенности дебюта, признававшиеся критикой в то время недостатками, сейчас смотрятся авторскими находками, как и та смелость, с которой Харди обходился с темой интимности. Поскольку при королеве Виктории секса не было прямо-таки как во времена СССР, сцены соблазнения младшей Цитерии мужчинами написаны с одной стороны целомудренно, но с другой в достаточной степени завуалировано откровенно. Да так, что ещё и неизвестно, что переплюнет по накалу страсти – исступленная игра на органе или вроде бы случайное касание предметов одежды друг друга в тесной лодке. А уж сцена, в которой старшая Цитерия проникла в постель младшей с криками «Поцелуй меня крепче!» заставила искать на обложке псевдоним Сары Уотерс, даром, что при переиздании из-за успеха романа в Штатах Харди тщился добавить в эту сцену материнской любви. Думается, что «Отчаянные средства» по большей части опередили свое время или где-то, наоборот, опоздали из-за долгого пути к издателю, из-за чего Харди, например, было сложно избавиться от сравнений с «Лунным камнем». Но при чтении романа спустя почти 140 лет с момента первой публикации уже можно посмертно заверить автора о его личном попадании в вечность.

Не устану повторять, что английская литература мой фаворит в мире литературы. И Томас Гарди занимает особое место в моем сердце. Я очень люблю его творчество и он является любимым викторианцем, хотя и является представителем уже позднего периода и в своем творчестве он был мало похож на любимца королевы Виктории Диккенса или Теккерея, и ломал стереотипы и нравы эпохи.Ранее мною были прочитаны самые известные книги писателя «Тэсс из рода Д»Эрбервиллей", «Джуд Незаметный» и «Вдали от обезумевшей толпы», которые в основном написаны уже в поздний период его творчества (более зрелый и пессимистический), особенно первые две книги, которые даже входили в список «Запрещенных книги» долгие десятилетия. Но в планах были и другие книги писателя, малоизвестные читателю, и еще давно мой взгляд упал на его первый опубликованный роман"Отчаянные средства", у которого вообще не было читателей, и когда данная книга попалась мне на глаза, я ее приобрела и практически сразу загорелась желанием прочитать и узнать, каким же Гарди был писателем в самом начале своего пути. И теперь могу сказать – удивительным!Мне книга действительно понравилась, именно за это я люблю Томаса Гарди. Он даже пейзажи описывает как-то по особенному и их хочется читать, не зря он мастер романов про сельскую местность, практически все его книги описывают жизнь простых сельских жителей в водовороте ежедневной суеты. Итак, главными героями являются брат и сестра – Оуэн и Цитерия Грэй, которые рано потеряли сначала мать, а после отца. Цитерия знала, что у его отца в молодости была трагическая история любви и именно в честь его первой возлюбленной она и получила свое редкое имя. И вот, когда молодые люди остались на попечении друг друга, им пришлось бороться с нищетой и трудностями бытия. Цитерия подает объявление в газету о должности гувернантки, а Оуэн подрабатывает помощником архитектора, но их средства малы и ситуация все больше усложняется. Название романа как никогда оправдывается сюжетом книги. Единственным лучем света для Грэев является молодой юноша Эдвард Спрингров. Он становится другом для Оуэна и возлюбленным Цитерии. И вот после нескольких невинных встреч влюбленных и первого поцелуя, оказывается, что Эдварда связывает обещание другой и он просит извинения у Цитерии и так ее постигает ее первое разочарование. Но благодаря рекомендации Спрингрова она, наконец -то, находит себе место – ее берут в дом обеспеченной мисс Олдкриф, которая крайне благосклонно относится к молодой девушки, несмотря на сложный характер. Вскоре оказывается, что новая хозяйка Цитерии и есть бывшая любовь ее отца и та, в чью честь ее назвали. После этого женщина испытывает чуть ли не материнские чувства к девушки и берет ее в качестве своей компаньонки. Но какой же роман без любовного треугольника, скажете вы? И вот мисс Олдкриф нанимает нового управляющего мистера Мэнстона, с которым ее связывает страшная тайна и берет она его на работу осознано. Старая леди пытается свести Цитерию с этим мужчиной, и обманом заставляет девушку и Эдварда расстаться, ведь он связан обещание жениться на кузине уже долгое время, плюс мисс Олдкриф заставляет Эдварда поверить, что девушка влюбилась в Мэнстона. Стоит сказать, что этот роман написан в детективном ключе, что очень необычно для Гарди, поэтому в книге очень много тайн и секретов. Тайна, связывающая мисс Олдкриф и Мэнстона; тайна Мэнстона, заключающаяся в том, что он женат; мистические и загадочные смерти, а также воскрешение из мертвецов. И я молчу о финальной тайне, о которой стоит узнать самим. В этом романе очень много нетипичных для Томаса Гарди сюжетных приемов и поворотом событий. Итак, по мере развития сюжета, Мэнстон все больше превращается в негодяя и главного злодея книги, ведь он обманывал, что женат, после принуждением и постоянным давлением вынуждает Цитерию принять предложение стать его женой, а в конце вообще обвиняется в двоеженстве, ведь загадочная смерть первой миссис Мэнстон в пожаре вдруг стала вызывать подозрения. А в финале раскрывается чудовищная тайна, наказание и расплата за нее.Поэтому перед главной героиней стоит дилемма – любовь или обязательства; сердце или разум. Гарди не первым пишет об этом, но он уж очень динамично раскручивает этот выбор и загоняет бедную девушку именно в условия «отчаянных средств».

Но что такое любовь без крова над головой? Нищета. А кров без любви? Увы, ничего хорошего, но все же – свой кров. Хочется сказать, что данный роман чем-то напомнил известную «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, особенно историей про двоеженство и пожары. Также роману характерный даже легкий оттенок готики, что еще больше напоминает его знаменитых предшественников.Хочется отметить, что книга получилась очень динамичной и, честно, я не ожидала, что роман будет так хорош. Все-таки, первая публикация (хотя и не первая написанная вещь Гарди. В статье перед началом романа говорится, что первая рукопись Гарди бесследно сгорела). А теперь, когда возможно сравнить первую написанную работу 1871 г. «Отчаянные средства» и последнюю 1895 г. «Джуд Незаметный» можно провести параллели. Между ними практически 25 лет и видно, как же изменилось мировоззрение и стиль Гарди. Для его ранних книг характерны любовные перепетии, треугольники, но, в конце-концов, счастливый финал, как в данной книге или в «Вдали от обезумевшей толпы», а для заключительных – скандальность, грех и несчастливый финал.Но есть то, в честь Гарди всегда был хорош и определенно славится этим. Это описание человеческих чувств.Он гениально легко описывает психологию взаимоотношений между мужчиной и женщиной и буквально несколькими фразами раскрывает то, над чем философы и психологи ломают головы многие десятилетия.

… чтобы не упустить ни одного поклонника надо унижать балованного и баловать униженного. Если бы Мэнстона поощряли, как Спрингрова, он вскорости охладел бы. Если бы Спрингров получит отказ, как Мэнстон, он сразу же отдалился, как он это сделал потом. Ее совершенное равнодушие разжигало страсть Мэнстона – оно обезоруживало его гордость. Неприступная девчонка без роду и племени казалась ему желаннее самой пылкой принцессы.

… поскольку некоторые на редкость удачливые люди – глупцы, значит, все на редкость неудачливые – гении.Но даже в первой книге Гарди стал поднимать очень опасные для викторианцев вопросы женской чести, разврата, свободы, нравственности. За эту смелость я стала его уважать еще после прочтения «Тэсс» два года назад, ведь написать такую откровенную книгу в те времена, это уже заслуживает уважение. Ведь он один из первых преодолел викторианскую цензуру и стал прекрасным примером для своих последователей. Видимо, после издания «Джуда» нападки на него усилились, его обливали грязью во всех газетах и даже угрожали, отчего автор не выдержал и после этого пообещал себе, что больше не будет писать романов. И слово обещание он сдержал, к сожалению. «Джуд» стал его последним романом, хотя дальше он продолжал издавать стихи, а также различные статьи, но к романом уже не возвращался. Мне очень жаль, что на сайте этот роман прочитали всего лишь семь(!) читателей, включая меня, и еще где-то у трех десятках она находится в хотелках. Ведь роман действительно прекрасен и я знаю, как много людей, также как и я, любят классическую английскую прозу. Я очень надеюсь, что книга получит больше внимания и, определенно, я буду советовать ее при любых возможностях.