Тесса Бейли
У любви на крючке
Глава 4
Ну что, с прекрасным началом, придурок…
После памятного разговора с Бренданом Фокс почти месяц привыкал к мысли, что Ханна поселится в его квартире. В основном это время он провел в море – соленый воздух отлично проветривает мозги. Никаких проблем быть не должно. Девочка займет гостевую комнату, он – другую спальню и даже думать не будет ни о каком сексе. Вот и отлично…
Нет, все-таки случайный секс куда проще, чем такая вот история.
Пока в его жизни не появилась Ханна, Фокс лишь раз вступил в серьезные отношения с женщиной. Тот союз сложился не слишком хорошо – в основном потому, что серьезно связь воспринимал только Фокс, а у его подружки-однокурсницы была совершенно иная точка зрения. Он получил тогда урок на всю жизнь: практически невозможно изменить свой образ, который сложился у окружающих, – а его считали не более чем приятным временным вариантом. Повзрослев, Фокс попытался покинуть Уэстпорт, а заодно и покончить с той репутацией, что его преследовала. Следовало признать, что виной тому была не только его внешность, но и поведение. Что сказать? Он прилагал все силы, чтобы создать о себе другое мнение, но не преуспел.
Потому и перестал пытаться.
Шутки шутками, но шутить над собой позволять не следует никому. Так или не так?
Рассматривая макушку Ханны, Фокс тяжело сглотнул. Они как раз проходили мимо бара «Наповал», и Фокс затылком ощутил, как зашевелились завсегдатаи, наблюдая, как он ведет девушку в свою квартиру. Обмениваются остротами, ухмыляются, попивая пивко. Сплетничают. Можно ли их винить? Фокс частенько сам над собой подшучивал.
Ну как там, в Сиэтле? – спрашивали они, ожидая рассказов о его приключениях. Отличный повод отвлечься от рыбацких будней.
Сиэтл? Грязное местечко, – подмигивая, говорил он.
У него хватило нахальства обнять Ханну за плечи. Ханна… Бесконечно интересная, до невозможности хорошенькая девушка. Не для его постели. Наверняка со стороны они выглядели Красной Шапочкой и Серым волком. Правда, тяжелая сумка в его руке была явно не из сказки.
Они остановились у дома, и Фокс, целясь ключом в замочную скважину, с болью отметил, что Ханна то и дело поглядывает назад – наверняка высматривает своего режиссера.
Никогда в жизни он никого не ревновал… Снова всплыл образ Сергея, заботливо помогающего девушке спуститься с подножки автобуса. Глаза Фокса тогда заволокла пелена, вспомнился тот день, когда он впервые услышал имя известного режиссера. Захотелось дать ему в морду, однако нельзя, Ханна – друг, у Ханны намечается роман с Сергеем, как можно вставлять ей палки в колеса?
Интересно, друг может ревновать?
Собственно, почему нет?
Такое бывает сплошь и рядом. Логично предположить, что первый в жизни Фокса друг женского пола пробудил в нем подобные чувства. Он и жаждал отношений с Ханной, и боялся их. С одной стороны, полюс надежды, с другой – полюс страха. В случае удачи можно стать для нее чем-то большим, нежели приятелем на одну ночь. В случае неудачи можно получить душевную травму.
– Спасибо, что приютил меня, – улыбнулась Ханна. – Не содрал из-за меня со стен постеры «Спасателей Малибу»?
– Спрятал их в гардеробной. Плакат с Фэррой Фосетт[17] тоже там.
Ханна рассмеялась. Тем не менее что-то явно ее тревожило.
– Вперед… – пробормотал Фокс, открывая дверь квартиры, и кивком пригласил Ханну внутрь. Раньше в этой берлоге девушек не было. – Расскажешь, что тебя беспокоит?
– Похоже, ты пропустил историю с моим трагическим падением? – прищурилась Ханна.
Стоп, сейчас первым делом надо найти антисептик.
– Я ведь вижу, что дело не только в этом.
Ханна шагнула через порог и заколебалась, словно желая признаться, и все же не решилась.
– Ты вроде обещал мороженое с печеньем?
– Обещал – значит получишь. Я не обману, Веснушка.
Он поставил ее сумку на небольшой кухонный стол и покосился на Ханну. Как ей апартаменты?
– Проходи, не стесняйся.
В минуту смущения Фокс обычно пытался чем-то занять руки, поэтому без лишних раздумий поднял Ханну за талию и посадил ее на столешницу кухонного островка. Похоже, напугал: девушка удивленно открыла рот. Ее тело буквально обожгло ладони Фокса, и он одернул себя. Не следует думать о запретном.
Сделав шаг в сторону, Фокс откашлялся и вытащил из шкафчика на стене аптечку.
– Что примолкла?
Ханна покачала головой, словно приводя мысли в порядок.
– Помнишь, я говорила, что хочу добиться роста на работе?
– Да-да. Ты планировала заниматься саундтреками.
Она рассказывала Фоксу, что еще с прошлого лета вынашивает мечту составлять сборники композиций для музыкального сопровождения к фильмам. Они беседовали на эту тему на выставке грампластинок, и Фокс помнил каждое ее слово. Так здорово было провести с ней тот день…
Он встрепенулся, осознав, что застыл на месте, вспоминая, как тонкие пальчики Ханны бегали по стопкам виниловых дисков. Вытащил ватный шарик, нашел антисептик и, подойдя к ней, на секунду замер. Потом отвел волосы с ее лба.
– Эта штука щиплет. Кричать будешь?
– Не буду.
– Отлично.
Фокс протер ранку ватным тампоном и затаил дыхание, когда Ханна зашипела сквозь зубы.
– Так что с саундтреками? Тебе что-то помешало? – начал он заговаривать ей зубы, понимая, что делает девушке больно.
– Хм… – Тампон полетел в корзину, и Ханна с облегчением выдохнула. – Я в продюсерской компании исполняю роль всеми почитаемой рабыни. Когда возникает проблема, за которую никто не хочет браться, бегут за мной. Помнишь фильм «Битлджус»?
– Не могу представить тебя в роли рабыни, Ханна.
– Ну, я сама решила освоить киноиндустрию с самых азов, а уж затем делать карьеру, – рассказывала она, наблюдая, как Фокс роется в ящичке с бинтами. – Так вот, мы уже подъезжаем к Уэстпорту, и тут я думаю: эта поездка – мой шанс пробиться на более высокую должность. Только подошла к Сергею и Бринли с вопросом о возможности понаблюдать за процессом составления саундтрека, и… Словом, я позорно шлепнулась.
– Ох, Веснушка…
– Да уж.
– Значит, вопрос ты задать не успела?
– Нет. Наверное, это знак. Может, я еще не готова.
Фокс фыркнул.
– Ты родилась для того, чтобы подбирать музыку к фильмам! У меня есть доказательства: семь месяцев переписки.
Их взгляды вновь скрестились, и Ханна порозовела, затем и вовсе вспыхнула.
Сестренка невесты ближайшего друга сидит, покрывшись смущенным румянцем, у него на столешнице… Господи… Фокс подавил желание коснуться ее красных щечек и снова занялся поиском подходящего бинта.
– О’кей, – наконец сказал он. – Наверняка будут и другие возможности, правда?
Ханна кивнула и дальше сидела молча, пока Фокс обрабатывал рассечение мазью с антибиотиком. Затем он залепил ранку пластырем, осторожно его разгладив.
Не поцеловать женщину, когда находишься от нее в каком-то дюйме? Бывало ли с ним такое? Разве что с мамой… Нет, подобного случая Фокс решительно не мог припомнить. С другой стороны, он помнил далеко не всех женщин, которых ему случалось целовать.
Если их с Ханной губы соприкоснутся, этой секунды Фокс точно не забудет.
Нет, черт возьми, нельзя!
Фокс подобрал обертку от пластыря и бросил в мусорную корзинку.
– Не вижу ничего особенного в том, что ты хочешь изучить процесс. Уверен, что твое руководство не станет возражать.
– Наверное… – Ханна прикусила губу. – Обратил внимание на женщину, с которой ушел Сергей?
– Нет, – честно сказал Фокс.
Ханна что-то пробормотала себе под нос.
– Это музыкальный директор, Бринли. – Она махнула рукой. – Вряд ли мне удастся делать то, что умеет она. Бринли…
– Что – Бринли?
– Она создана для ведущих ролей, – вздохнула Ханна и испытала облегчение – наконец с кем-то поделилась.
– То есть Бринли – актриса? – удивился Фокс.
– Нет, я имею в виду – по жизни. Ну, как моя сестра.
– Что-то я запутался, Ханна.
– Ладно, не бери в голову, – засмеялась она.
Черт… Эта девушка находится здесь всего пять минут, а он уже не выдерживает роли друга.
Фокс вытащил из морозилки мороженое. Шоколад с ванилью – комбинация что надо. Вчера, в супермаркете, выбор казался ему безошибочным. Посматривая на Ханну, Фокс достал ложечку, воткнул ее в разноцветную массу и поставил лакомство перед девушкой.
– И все же объясни: что ты имеешь в виду, говоря, что Пайпер и эта цыпа Бетти созданы для ведущих ролей?
– Бринли, – поправила Ханна, смешливо блеснув глазами.
– Типичное имечко для жительницы Лос-Анджелеса, – скорчил гримасу Фокс.
– Говоришь точь-в-точь как Брендан.
– Ох, Веснушка, – вздохнул Фокс. – Объясни же.
Она посидела, собираясь с мыслями, с удовольствием съела кусочек мороженого и медленно, словно гипнотизер, вынула ложечку изо рта.
Фокс закашлялся и поднял взгляд к потолку.
– Возьми меня – я рабочая лошадка. Понимаешь? Всегда готова что-то посоветовать или дать дельное предложение. – Она помолчала. – Могу собраться, отложить работу и уехать в Уэстпорт, потому что меня хочет видеть Пайпер. Но не решаюсь попросить босса дать мне шанс заняться саундтреком. Глупо, да? Не могу даже признаться Сергею, что уже два года в него влюблена, как последняя дура. – Ханна смущенно хихикнула. – Просто сижу и жду у моря погоды, а другие тем временем устраивают свою жизнь. Люблю помогать, но я – актриса второго плана. Не звезда. Вот.
Неужели? Наконец Ханна ему открылась. Рассказала о своих сомнениях, о парне, в которого безответно влюблена. Первый раз в жизни Фокс поговорил с девушкой по душам. Он ни на что не претендовал; о флирте речь не шла. Возможно, до этого разговора Фокс по-настоящему не сознавал, что девушка относится к нему исключительно как к другу, а сообщения, которыми они обменивались, ни в коем случае не были прелюдией к серьезному роману. Ханна ведь не слепая, имела возможность оценить его внешность? Однако никакого затаенного интереса с ее стороны не ощущалось. Дружба и дружба. И все же она понимала: у Фокса внутри что-то происходит, и ей это нравилось. Наверное, к тому моменту, когда вся эта история придет к логической развязке, его эго довольно сильно пострадает.
– Знаешь, – сказал он, сделав шажок назад, – честно говоря, никогда еще не слышал подобной ерунды. Ты – актриса второго плана? Прекрасно помню, как ты защищала Пайпер перед капитаном. Ты – верный друг, решительный человек!.. Ладно, не буду продолжать.
– Нет уж, скажи, – прошептала она дрожащими губами.
– Из таких людей и делают ведущих актрис.
Ее губы сложились в улыбку.
– Спасибо…
Ему удалось заставить девушку улыбнуться, тем не менее проблема не исчезла. Ханне нравился режиссер. Почему, черт возьми, этот олух не преследует ее с букетами пурпурных роз? Что тут можно сделать? Рыбак всегда готов закрыть пробоину в борту, устранить неисправность, как только она возникнет. Ханна была несчастлива. Есть неисправность? Безусловно.
– Между прочим, он ревнует, твой парень. Я заметил, когда подобрал тебя у автобуса.
Ханна с надеждой вскинула голову, однако блеск в ее глазах угас так же быстро, как появился.
– Да нет. Просто он джентльмен, – вздохнула она, ковырнув ложечкой мороженое.
Кстати, в основном ей пришелся по вкусу шоколад – надо учесть на будущее.
На будущее?..
– Поверь, Веснушка, я всегда вижу, что соперник устрашен.
– Устрашен – значит, ревнует? – сморщила носик Ханна.
– Именно так. Если человек опасается своего визави, особенно горячего парня типа твоего покорного слуги, то…
Ханна насмешливо фыркнула.
– …он обязательно попытается самоутвердиться. Попробует перехватить инициативу. Естественная реакция, закон джунглей. Поэтому он и хотел забрать твою сумку из багажника. Поэтому и обнимал тебя непозволительно долго. – Фокс почесал потный затылок. – Его задело, что ты со мной общаешься, не понравилось, что я называю тебя Веснушкой. Он был устрашен и поэтому заревновал.
Фокс не стал рассказывать, что подобные подробности черпал из личного опыта.
Сам он точно робел перед манерным спортивным лосанджелесцем с козлиной бородкой. Парень наверняка был русским, а русские – основные конкуренты на рынке ловли крабов. В принципе, можно было найти миллион иных причин, объясняющих, почему Фокс невзлюбил этого козла.
Господи, что он так нервничает…
– Занятно рассказываешь, – пробормотала Ханна, крутя в руках ложечку. – Если ты прав и Сергей в самом деле ревнует, то в конце концов он вспомнит, что у него со мной ничего не было и нет причин… хм… и это не тот случай, когда действует закон джунглей. – Она небрежно воткнула ложку в мороженое. – Разве что мы дадим ему понять, что ты со мной спишь. И то…
У Фокса задрожали руки: похоже, он невольно дал заманить себя в ловушку.
– Не стоит даже намекать ему на подобный вариант.
– Считай, что я просто устроила мозговой штурм. – Она глянула Фоксу в лицо и, видимо, что-то рассмотрев в его глазах, вдруг прищурилась. – Ты против?
Он хрипло засмеялся, пытаясь скрыть охватившую его панику.
– Ханна, пожалуйста, ты не должна пострадать от моей репутации. День-другой в Уэстпорте, и до твоего режиссера все равно дойдут слухи. Уж поверь, если Сергей – парень стоящий, то его заставит ревновать даже твой рассказ, как я обработал тебе ранку.
– Если он стоящий парень, то вообще к сплетням не прислушается, тем более о человеке, которого знать не знает.
– Разве что эти сплетни – чистая правда, а?
Фокс улыбнулся, прикидываясь, что ответ его не слишком интересует. Ханна задумалась, и Фокс, намереваясь отвлечь ее от неприятной темы, задал вопрос, о котором немедленно пожалел:
– А ты не пробовала намекнуть Сергею, что он тебе нравится? Ну, знаешь, подмигнуть или там руку пожать…
– Фу! – Ханна окинула его презрительным взглядом. – Ты сам-то как на такие пожатия среагировал бы?
Если говорить о последнем времени – то никак. Последнее время его волновали три мигающие точки на экране телефона – значит, собеседник пишет. А сегодня – шишка на голове, как бы трогательно это ни звучало.
– Ты обо мне не думай, думай о своем режиссере. Похоже, он о твоих чувствах ни сном ни духом. Без маленьких подсказок ни один мужчина ни о чем таком не догадается.
Похоже, его рассуждения позабавили Ханну, и она насмешливо склонила голову к плечу.
– Себя тоже относишь к таким тупицам?
Фокс вздохнул, подавив желание поскрести в затылке.
– В моем случае без намеков не обходится никогда.
– Ну хорошо, – помолчав, сказала Ханна, и в ее глазах мелькнул непонятный огонек.
Как же они свернули на эту скользкую тему? Начали с рекомендаций по привлечению внимания Сергея, а в итоге получилось, что он хвастается своими успехами у женщин. Отличное начало…
– Послушай, я не тот человек, который связывает себя серьезными отношениями, но тебе я хочу помочь. Нельзя допустить, чтобы поводом для твоего возможного романа с Сергеем стали беспочвенные слухи о наших с тобой отношениях. – Фокс сделал недвусмысленный жест рукой. – Для твоего же блага, понимаешь?
Ханна явно настроилась на продолжение спора, однако, слава богу, передумала.
– Можешь мне не рассказывать, что ты не сторонник отношений, – бросила она, покусывая губы. – По твоей квартире все видно.
– Что-что? – усмехнулся Фокс, мысленно поблагодарив Ханну за перемену темы, и приподнял пальцем ее подбородок. – Тебе показалось, что тут не хватает женской руки?
– Да нет. Если серьезно, коврик в гостиной и ароматизированные свечки тебя сильно напрягут?
Забрав у нее контейнер с мороженым, Фокс поставил его на столешницу.
– Печенье тебе пока не светит.
Он схватил взвизгнувшую Ханну за талию, перекинул через плечо и потащил в гостевую комнату.
– С неблагодарными гостями у меня разговор короткий, Веснушка.
– Я благодарна! Благодарна!
Ее смех утих, как только они перешагнули порог гостевой спальни; Фокс уже обрел привычку называть ее комнатой Ханны. Наверняка ее ошеломил аккуратный ряд ароматизированных свечек, тщательно свернутые полотенца и розовая лампа из гималайской соли. Фокс заприметил ее в витрине одного сувенирного магазина и решил, что гостье наверняка такая понадобится, хотя и почувствовал себя ужасно глупо, расплачиваясь за безделушку.
Удивляясь самому себе, он спустил Ханну с плеча и бережно посадил на огромную кровать. Волосы девушки упали на лоб, прикрыв один глаз, и сердце Фокса сжалось от нежности.
– Ох… – промурлыкала Ханна, рассматривая комнату.
– Ничего особенного, – быстро сказал Фокс, прислонившись к косяку, и скрестил руки на груди. Нет-нет, конечно, он не думал о том, как неслышно подойдет к ее кровати, как проведет пальцем по нежной коже бедра, по животу, как будет ласкать ее, пока она не потянется к нему губами, и черт с ними, с его первоначальными намерениями. Искусством танца любви он владел прекрасно.
Только друг не может стать партнером в подобном танце…
– Значит, так, – хрипло сказал Фокс и сделал над собой усилие, чтобы голос не звучал слишком серьезно. – Я сейчас двину в доки – нужно снарядить «Деллу Рэй». В море мы отправимся завтра, вернемся в пятницу. Постарайся не спалить квартиру, пока меня нет. Не заставляй хозяина жалеть о первой в его жизни покупке свечек.
– Не спалю, милый мой павлин, – слегка улыбнулась Ханна и разгладила покрывало.
Хоть бы не догадалась, что Фокс купил его специально к ее приезду…
– Спасибо тебе, спасибо за все.
– Без проблем, Веснушка.
Он направился к двери, но Ханна его остановила:
– На всякий случай… Если пойдут слухи, что я с тобой сплю – сочту это за честь. Плевать на подмоченную репутацию.
У Фокса перехватило горло, и он молча кивнул, схватив ключи от входной двери.
– Печенье в буфете, угощайся.
Глава 5
Остановившись у двери бабушкиной квартиры, Ханна отключила воспроизведение плей-листа «Прогулки по Вестпорту» и вытащила из ушей беспроводные наушники. В подборке в основном были композиции «Модест маус»[18], «Криденс»[19] и «Дропкик Мерфиз»[20]. Каждая из них напоминала об океане – о пиратах и о хиппи с губными гармошками, расположившихся у доков. Она постучалась и подавила невольную усмешку, услышав ворчливый голос Опал, разносящей в пух и прах идиотов, которые запускают в подъезд торговых агентов.
Опал зашаркала в прихожей, и Ханна задумалась: в какой момент она наконец привыкла к мысли, что у нее есть бабушка со стороны отца? Когда они с Пайпер были девчонками, о папиной матери им никто не говорил; они совершенно случайно нашли ее прошлым летом. Бабка оказалась чудесной женщиной: временами суровой, но в то же время нежной и забавной. Помнила множество историй об отце. Кстати, вероятно, именно поэтому Ханна решилась зайти к ней в гости лишь на четвертый день.
Да, сразу после приезда дел было невпроворот – работали на первом из мест, выбранном в качестве натуры. Ханне пришлось помогать при съемках сцены воссоединения бывших одноклассников, любивших друг друга в школьные годы. Снимали у маяка, в главных ролях – Кристиан и Максин. Достоверности добивались как раз четыре дня, однако свободные вечера Ханна проводила в пустой квартире Фокса, вместо того чтобы отправиться к Опал. Пайпер уехала – повезла родителей Брендана прошвырнуться по Сиэтлу, так что Ханна решила выждать, пока сестра не вернется. Сходят к бабушке вместе. Впрочем, тянула время она не только поэтому.
Ханна вздохнула, пытаясь подавить чувство вины.
Пайпер вернулась, и они условились сегодня навестить Опал. Интересно, сестра уже там или еще в пути?
Бабушка открыла дверь как раз в тот момент, когда Ханна вывернула шею, высматривая Пайпер в конце длинного коридора. Старушка удивленно моргнула.
– Так это не продавец подписок на журналы… Это моя внучка!
Ханна ступила через порог и тут же попала в теплые бабушкины объятия.
– Когда ты приехала? Глазам своим не верю! А у меня в холодильнике шаром покати! Сэндвич с ветчиной хочешь?
– Нет, спасибо, – покачала головой Ханна. – Я сыта, честно. Просто заскочила повидать тебя.
– Ну, давай, проходи, коли так! – зарумянившись от удовольствия, воскликнула Опал.
Обстановка в бабушкиной квартире полностью изменилась. Исчезла старая мебель, в воздухе больше не витали ароматы чистящих средств с лимонной отдушкой и виноградного сусла – довольное тоскливое сочетание. Теперь здесь пахло свежестью. На новеньком столе в гостиной стояла ваза с подсолнухами, защитную полиэтиленовую пленку с дивана сняли.
– Вау…
Ханна поставила сумку на пол и, расстегнув ветровку с эмблемой «Рожденной бурей», повесила ее на крючок.
– Так-так… Чувствуется рука Пайпер!
– Как ты догадалась? – Опал с довольным видом хлопнула в ладоши, окинув взглядом свое обновленное жилище. – Не знаю, что бы я без нее делала.
К стыду примешалось восхищение сестрой, хотя чувство вины не пропало. За последние семь месяцев Ханна говорила с Опал всего пару-тройку раз, и то по телефону. Отправила поздравительную открытку на Рождество. Нет, бабушку она обожала, даже составила прошлым летом для нее плей-лист по мотивам последнего «Вудстока»[21], и сборник стал для них своеобразной связующей нитью. Вот и сейчас, едва перешагнув порог, она ощутила теплую атмосферу бабушкиной квартиры.
Дело было в рассказах Опал о своем единственном сыне – отце Ханны. Прислушиваясь к ее болтовне, девушка каждый раз ощущала душевный дискомфорт. Воспоминаний об отце не осталось. Никаких. Ханне было всего два годика, когда Генри – ловец королевских крабов – утонул в Беринговом море. Пайпер была постарше и помнила его смех, его неуемную энергию, а у Ханны в сердце царила пустота – ни тоски, ни любви, ни ностальгии…
Проект по восстановлению бара Генри Кросса дал Пайпер возможность лучше узнать себя и освежить память об отце, потому она за это дело и взялась. А Ханна… Ханна снова играла роль второго плана – сопровождала сестру в путешествии в Уэстпорт.
Разумеется, завершение проекта принесло ей глубокое удовлетворение, ведь они положили на него не одну неделю. Поменяли название на «Кросс и дочери», однако Ханна так и не ощутила духовной близости с отцом. Поэтому рассказы Опал по телефону и старые фотографии лишь заставляли девушку гадать: неужели она – эмоциональный паралитик?
Как можно всплакнуть от песни из «Бесславных ублюдков»[22] и остаться равнодушной к покойному отцу?
Ханна плюхнулась рядом с бабушкой на новенький диван цвета морской волны и обхватила руками колени.
– Я приехала по работе – наша компания снимает здесь короткометражный фильм. Душераздирающий артхаус.
– Кино? – прищурилась Опал. – В Уэстпорте? Боюсь, в городе такую помеху спокойной жизни на ура не воспримут.
– Не беспокойся, у нас предусмотрено много второстепенных ролей и массовок. Как только местные сообразят, что есть шанс попасть на экран, – дело пойдет как по маслу.
– Твоя идея? – восхищенно хмыкнула Опал, хлопнув себя по коленке.
Ханна распустила хвостик.
– Да, мэм. То есть я заставила режиссера считать, что замысел привлечь для достоверности обычный люд принадлежит именно ему. Слава богу, что я не использую свои способности убеждения во зло!
Только жаль, что она не применяет свой дар для продвижения по карьерной лестнице – результат получился бы фантастическим. Ханне не составляло труда содержать механизм продюсерской компании в рабочем состоянии, но подобная работа ничем особо не примечательна – незаметный труд, все по накатанной. А вот попробовать себя в качестве музыкального директора – в этом был определенный риск. Тут ты у всех на виду.
Хихикнув, бабушка нежно сжала ее руку.
– Не представляешь, милая, как мне не хватало твоего нахальства.
Замок входной двери щелкнул, и Опал хлопнула в ладоши. Ханна, перемахнув через спинку диванчика, набросилась на сестру, не дав той толком перешагнуть через порог. Сама не ожидала, что испытает такое облегчение. Обняв Пайпер, она словно попала в облако теплых воспоминаний. Пайпер… Комбинезон с прозрачными рукавами, непрактичные высокие каблучки, дорогие духи – Ханна будто вновь очутилась в комнате сестры в Бель-Эйр, где они сидели на полу, перебирая бижутерию.
Рассмеявшись, девушки закружились на месте, а Опал тем временем тыкала пальцем в свой смартфон, безуспешно пытаясь настроить камеру.
– Ты уже здесь! – вздохнула Пайпер, сжав сестру в объятиях. – Моя идеальная маленькая сестренка, красотка с сердцем настоящего хиппи! Как ты смела заставить меня скучать?
– А ты? – засопела Ханна, уткнувшись в плечо Пайпер.
Наконец сестры разомкнули руки и привели себя в порядок – каждая по-своему. Ханна небрежно стерла смазавшуюся помаду, а Пайпер аккуратно поправила розовым мизинчиком подводку для глаз. Взявшись за руки, они сели на диван и прижались друг к другу.
– Ну, когда соберешься переехать насовсем? – шмыгнула носом Пайпер. – Давай прямо завтра, а?
Ханна вздохнула, откинув голову на подушки.
– Мысль-то неплохая. А что? Наймусь в «Диск энд Дэт», займу твою гостевую комнату… – Она поковыряла блестку на комбинезоне сестры. – Лос-Анджелес меня не отпускает, Пайпер. Это город, в котором меня ждет работа мечты.
Пайпер взъерошила ее волосы.
– Какой-то прогресс есть?
– Будет, обязательно, – откликнулась Ханна, прикусив губу. – Я так думаю.
– Работа мечты? – вопросительно склонила голову Опал.
– Ну да. – Ханна выпрямилась, по-прежнему прижимаясь к боку сестры. – Хочу составлять саундтреки к фильмам.
– Ого, интересное занятие! – просияла бабушка.
– Да, спасибо.
Ханна отбросила со лба волосы, предъявив на всеобщее обозрение заклеенную пластырем шишку.
– К сожалению, когда я первый раз попыталась попросить о такой возможности, заработала вот это.
Сестра с бабушкой озабоченно глянули на поврежденное место.
– Ничего, уже не беспокоит. – Ханна хихикнула и отпустила челку. – Фокс меня перевязал и угостил мороженым.
Она говорила легко и беззаботно, и все же старшая сестра явно напряглась.
– Что, серьезно?
– Шишка будет служить напоминанием, что заселение к Фоксу – твоя идея.
– Я ведь ее почти сразу отвергла! – встревожилась Пайпер. – Он… он себе что-нибудь позволил?
– Вовсе нет! – возмущенно возразила Ханна. Неважно, что она до сих пор ощущала прижавшееся к ней мускулистое плечо Фокса… – Вообще, прекрати говорить о нем так, словно он какой-то сексуальный маньяк. Я уже большая девочка и вполне могу судить, что и как. Фокс – настоящий джентльмен.
– Ты так говоришь, потому что его нет в городе, – проворчала Пайпер, разглаживая складку на комбинезоне.
– Между прочим, он приобрел для моей комнаты соляную лампу.
– Подбивает клинья! – сердито фыркнула Пайпер.
– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? – подала голос Опал. – Я тоже хочу посплетничать про мужчин. Сто лет этим не занималась.
– Да какие там сплетни… – успокоила ее Ханна. – Просто у меня есть друг – мужчина, который… э-э… увлекается женским полом. Часто увлекается. Но мы давно договорились, что ко мне его хобби отношения иметь не будет.
– Ты ей еще расскажи про альбом группы «Флитвуд Мак»[23], – съязвила Пайпер, похлопав сестру по колену. – Давай, не стесняйся.
Ханна выдохнула, подняв голову к потолку в попытке скрыть смущение при воспоминании о тех мыслях, что внушала ей пластинка, и обстоятельствах, при которых ее получила.
– А что тут особенного?
Маленькая лгунья…
– Прошлым летом мы съездили в Сиэтл. Вчетвером: я, Фокс, Пайпер и Брендан. На какое-то время мы там разделились, и Фокс отвел меня на слет любителей грампластинок. Альбом «Флитвуд Мак» – «Слухи»[24] – сразу меня зацепил.
Ее рассказ звучал довольно обыденно, хотя на самом деле все было совсем не так.
– Цена кусалась, а мы с Пайпс тогда были на мели, так что купить его я не могла…
– А в тот день, когда Ханна улетала домой, пластинка возьми и появись. Лежала на моем крылечке. Фокс вернулся в Сиэтл и приобрел.
Опал изумленно вздохнула.
– Бог ты мой, как романтично!
– Нет, девочки, вы все неправильно понимаете. Никакой романтики, просто добрый поступок.
Пайпер и Опал обменялись понимающими взглядами.
В глубине души Ханна их не винила. Она и сама не могла расценивать тот поступок Фокса как стопроцентно дружеский. Дома она поставила пластинку на почетное место – на полку стеллажа, где хранились другие диски и пластинки, но лицом к комнате. Каждый раз, проходя мимо, Ханна вспоминала ту минуту на слете, когда ахнула при виде конверта «Флитвуд Мак» и тоскливо провела по нему пальцем. Снова ощущала тепло руки Фокса, обнявшего ее за талию, слышала тяжелый стук его сердца… Впервые она взяла кого-то с собой в свой музыкальный мир, куда обычно погружалась в одиночестве.
– Подумай, Пайпс, – продолжила Ханна. – Если бы Фокс был мной увлечен, зачем ему ждать дня моего отъезда? Почему не вручил подарок сразу?
– В ее словах есть резон.
– Спасибо, Опал. Итак, дело закрыто!
Пайпер потеребила кончики идеально завитых волос, видимо, признав свое поражение.
– Ладно. Как там Лос-Анджелес? А она – скучает по мне?
– Еще как! Знаешь, когда тебя нет, дом кажется больше, чем на самом деле. Намного больше…
Их мать, Морин, покинула Уэстпорт два десятка лет назад, находясь в глубоком трауре после смерти мужа, и переехала в Лос-Анджелес. Первое время она работала швеей на киностудии, там же встретила будущего супруга, продюсера, и вышла за него замуж. Для девочек все решилось за один-единственный день. Раз – и они втроем переехали из крошечной квартирки в шикарный дом в Бель-Эйр; Ханна жила там до сих пор.
Пока Пайпер не съехала, просторный особняк казался уютным. С тех пор как сестра переселилась в Уэстпорт, Ханна ощущала себя в доме отчима гостьей, чувствовала себя чужой в огромном дворце. Стала замечать, что у отчима с матерью своя жизнь, за которой она наблюдала словно со стороны, вместо того чтобы наслаждаться собственным счастьем.
– Подумываю снять себе отдельное жилье, – вырвалось у Ханны. – Есть разные идеи.
Пайпер посмотрела сестре прямо в глаза.
– Например?
Разговор в основном вертелся вокруг Ханны, и это ее смущало. Необходимости вовлекать кого-то в свои дела не было никакой – она вполне самостоятельный человек. К примеру, взяла и организовала поездку в Уэстпорт, потому что почувствовала себя одинокой, поняла, что ей чего-то не хватает.
– Ладно, забудь, – махнула она рукой. – Как там родители Брендана?
– Пытается сменить тему! – предостерегла Пайпер бабушка.
– Точно, давай-ка не увиливай! – Сестра ткнула в сторону Ханны пальцем с алым ноготком. – Решила съехать из Бель-Эйр?
– Наверное, уже пора, – пожала плечами Ханна. – Пришло время взрослеть, а то я застряла где-то на полпути. – Вспомнив о Бринли, она добавила: – Никто и думать не станет о карьере девушки, живущей с родителями. Во всяком случае, точно будут недооценивать. Хочешь брать на себя ответственность взрослого человека – будь добра соответствовать. Во всяком случае, сперва надо внушить себе, что ты уже выросла из детских штанишек.
– Ханнс, я более ответственного человека, чем ты, просто не знаю, – сказала Пайпер. – Твое увлечение Сергеем имеет какое-то отношение к этим планам?
