Тесса Бейли
У любви на крючке
Глава 2
Откинувшись на подушки дивана, Фокс поднес ко рту бутылку пива и сделал длинный глоток, иначе просто расхохотался бы при виде серьезного лица собеседника.
– Ну, что задумал, кэп? Приступаешь к осаде?
Не то чтобы он впервые видел недовольного Брендана. Тысячу раз видел. Другое дело, что уже полгода – с самого дня знакомства с будущей невестой – капитан «Деллы Рэй» неизменно пребывал в благостном расположении духа. Похоже, Пайпер удалось заставить Брендана переоценить свою точку зрения на любовные отношения.
– Нет, почему… – пробормотал гость, поправил вязаную шапочку, а потом и вовсе сорвал ее с головы и пристроил на колене. – Но если ты так и будешь откладывать разговор о должности капитана судна, клянусь, осады тебе не избежать.
Брендан уже с десяток раз просил Фокса пойти на повышение и возглавить экипаж. Сперва Фокс был натурально сбит с толку: неужто он производит впечатление человека, способного отвечать за жизни других людей? Если да – это катастрофа. Подчинялся приказам он с удовольствием, работу выполнял качественно. Получил свою долю от улова крабов осенью или рыбалки в остальное время года – и ладно. Что еще нужно?
Умение выживать под давлением внешних обстоятельств любой ловец королевских крабов впитывает с молоком матери. Сколько раз Фокс стоял плечом к плечу с Бренданом на мостике «Деллы Рэй», сколько раз смотрел в глаза смерти… Однако умение сражаться – не то же самое, что нести ответственность за команду. Не то же самое, что принимать решения и признавать неизбежные ошибки. Это давление совсем другого рода, и Фоксу оно не по плечу. Можно и более конкретно: скорее всего, экипаж усомнится в его способности вести за собой людей. Богатый опыт Фокса подсказывал, что команда рыболовецкого судна должна верить своему капитану безоговорочно. Цена любого сомнения – человеческая жизнь. Люди вряд ли воспринимают его серьезно, как человека, а уж в качестве капитана…
Место, где можно отоспаться и посмотреть бейсбол, да пара банок пива в конце тяжелого дня – вот и все, что ему требуется, если не считать мягкого женского тела под боком.
Впрочем, Фокс не мог сказать, что в последнее время тяга к противоположному полу серьезно занимала его мысли. Да что там – не занимала вообще!
Фокс сосредоточился, упрямо выпятив челюсть.
– Не нужно никакой осады. Говорил сто раз – для меня большая честь, что ты обо мне столь высокого мнения. – Он пожал плечами. – Но мне это неинтересно.
Зажав бутылку между коленями, Фокс потеребил висевший на запястье браслет из плетеной кожи.
– Я всегда рад подменить тебя, когда ты, например, спускаешься в трюм, однако постоянная должность не по мне.
– Угу. – Брендан демонстративно окинул взглядом скромную комнату. – Верю.
Намек был вполне прозрачен. Посетив трехкомнатную квартиру Фокса, выходящую окнами на гавань, любой решил бы, что хозяин находится в состоянии переезда, а между тем заселился Фокс в эти апартаменты шесть лет назад.
Ему стукнуло тридцать один, когда он вернулся в Уэстпорт. Решил, что бросит здесь якорь. В свое время Фокс назло самому себе поступил в колледж в Миннесоте, но учеба не пошла. Что ж, поделом. Очередной раз понадеялся, что Уэстпорт больше не засосет его в свою трясину, и все же в конце концов городок снова и снова притягивал его, словно магнит. Он приложил немало усилий, чтобы в юности вырваться из родных мест, но теперь… Всю смекалку и изобретательность, что еще оставались, Фокс вложил в профессию рыболова.
И в женщин. Во всяком случае, до последнего времени.
– Насчет Сандерса не думал? – Фокс раздраженно отнял руку от браслета. – Ему прибавка к жалованью не помешает, парень вот-вот станет отцом.
– Его место – на палубе. А твое – на капитанском мостике. Считай, что у меня шестое чувство. – Брендан уставился на товарища немигающим взглядом. – Второе судно почти готово. Скоро буду набирать экипаж – надо расширять бизнес. Хочу, чтобы «Делла Рэй» попала в хорошие руки. В руки человека, которому я доверяю.
– Господи, ничем тебя не проймешь! – усмехнулся Фокс, поднявшись с дивана. Он достал из холодильника вторую бутылку пива, хотя и первую едва ополовинил. Просто надо было чем-то занять руки. – Знаешь, в глубине души я наслаждаюсь сегодняшним разговором. Не каждый день отказываешь капитану.
– Я тебя измором возьму, скотина ты упрямая, – проворчал Брендан.
Фокс, глянув через плечо, натянуто улыбнулся.
– Не возьмешь. А упрямая скотина – ты сам. Упертый олух, который семь лет не снимал обручальное кольцо.
– Хм… – проворчал Брендан. – Все же я нашел повод, чтобы от него избавиться.
Фокс хмыкнул, открыл зубами вторую бутылку и сплюнул крышку в раковину.
– Кстати, раз уж ты прервал свой обет безбрачия… Разве тебя не ждут дома к обеду?
– Когда бы я ни вернулся, спагетти будут горячими. – Брендан заворочался на стуле, окинув Фокса тяжелым взглядом, которым держал в страхе свой экипаж. Сядь и заткнись. – Кстати, я зашел не только за этим.
– Опять нужен совет насчет женщин? Я пас. Если собираешься спросить, чего хочет твоя невеста, то лучше прикажи рассказать наизусть таблицу Менделеева. Больше шансов, что отвечу правильно.
– Мне твои советы не нужны, – снова хмуро посмотрел на него Брендан, опасаясь подвоха. – В Уэстпорт планирует приехать Ханна.
У Фокса перехватило дыхание. Он уже садился на диван, но слова Брендана застали его врасплох. Пришлось в последнюю секунду изогнуться – вроде как решил поправить одну из подушек, лишь бы не смотреть гостю в глаза. Жалкое зрелище, черт возьми…
– Да ладно! А зачем?
– Ты ведь помнишь, что она работает в продюсерской компании, – вздохнул Брендан, скрестив руки на груди. – Каким-то чудом ей удалось убедить режиссера, что Уэстпорт – идеальное место для съемок.
– Ты, должно быть, в восторге? – хрипло засмеялся Фокс.
Капитан был по совместительству неофициальным мэром городка. Излишней разговорчивостью он не отличался, однако к его вескому слову прислушивались. В каких-то городах почитали футбольных звезд, а в Уэстпорте – рыбаков. Если рыбак к тому же стоял на капитанском мостике, его уважали вдвойне.
– Мне все равно, чем они здесь будут заниматься. Главное – чтобы меня не трогали.
– Разумеется, ребята из Лос-Анджелеса будут вести себя тише воды, ниже травы, а как же… – протянул Фокс, оттягивая разговор о Ханне. – Помнишь, как было последний раз?
– Ну, не надо сравнивать. Тогда была Пайпер.
Ха, черт возьми, а уши-то у него покраснели…
– Так или иначе, как раз во время съемок ко мне приедут родители, а Ханна рассчитывала на нашу гостевую спальню.
– И ты предложил мою квартиру! – с притворным гневом констатировал Фокс.
Принял ли Брендан его возмущение за чистую монету?
– Пайпер вроде как отвергла эту идею, однако Ханна заинтересовалась.
Фокс машинально подцепил ногтем этикетку на бутылке и оторвал от нее тонкую полоску.
– Вот как… Значит, Ханна хочет остановиться у меня? Сколько они планируют здесь работать?
У него вдруг вспотели ладони.
– Недели две. Ханна рассчитывает, что половину этого срока, пока ты в море, квартира будет в ее полном распоряжении.
– Ну да…
Зато в течение второй недели они будут апартаменты делить. И как, интересно, Фокс должен воспринять подобную затею?
Еще более интересно – и этот вопрос Фокс задавал себе не раз, – какие чувства, по мнению Пайпер и Брендана, он должен питать к Ханне? У него никогда не было друзей среди женщин. Прошлым летом Ханна и Пайпер нагрянули в Уэстпорт. Две богатые девушки из Лос-Анджелеса, которых папенька вдруг лишил карманных денег. Фокс тогда оказал дружескую услугу втюрившемуся в Пайпер Брендану: отвлек младшую сестру, свозив ее в магазин грампластинок.
Потом они еще съездили на слет любителей раритетного винила и полгода после той вылазки обменивались текстовыми сообщениями, рассказывая друг другу обо всем на свете. Ханна осмелилась запасть Фоксу в душу, хотя он в подобных отношениях не видел никакого практического смысла.
Секс исключался. Это было ясно с самого начала, причем по множеству причин.
Во-первых, в местных водах он сети не раскидывал, а когда ему требовалось женское общество – почему нет? – ехал в Сиэтл. У Фокса было непреложное правило: не спать с чужими сестрами и женами, иначе потом не отмоешься. А так – возвращаешься в Уэстпорт, и никаких случайных встреч, заканчивающихся постелью. Никакой суеты.
Была и вторая причина, почему Фокс не мог переспать с Ханной, и заключалась она в парне, сидящем в его гостиной. Прошлым летом Брендан отчитал друга для профилактики, и каждое слово той речи запало Фоксу в память. Если он затащит младшую сестру Пайпер в койку, случится катастрофа; если Ханна к нему привяжется, то Фокс обречет ее на страдания. И жизнь самого капитана превратится в ад, потому что сестры Беллинджер неразлучны.
Третью причину держаться подальше от Ханны Фокс считал самой важной. Ханна была его другом, женщиной, которую он привлекал отнюдь не в сексуальном плане. Фокс ценил ее отношение, ему нравилось с ней общаться. Им было весело вместе, они то и дело смеялись.
Ханна цитировала по памяти тексты песен, заставляя его задумываться. За те шесть месяцев, что ее не было в Уэстпорте, Фокс научился замечать красоту рассветов. Начал обращать внимание на прохожих, наблюдал за ними. Слушал музыку. Каждодневная работа обрела для него глубинный смысл. Каким-то образом Ханне удалось перестроить его мышление: Фокс взял за правило анализировать окружающий мир и размышлять.
Брендан, сдвинув брови, не отрывал от друга тяжелого взгляда.
– Конечно, Ханна может остановиться у меня, но… ты уверен, что это удачная мысль? Пойдут слухи…
– Без сплетен никогда не обходится, – признал капитан. – Другое дело, есть для них реальная почва или нет.
– Говори прямо, – нетерпеливо пробормотал Фокс, понимая, что имеет в виду Брендан. – Скажи, что я не должен ее трахнуть.
Капитан потер лоб.
– Не хочу повторяться. Твоя сексуальная жизнь – это твое дело и ничье больше. Но, пока Ханна здесь, тебе следует отказаться от своих привычек.
Фокс решил не давать приятелю спуска, был уверен, что Брендан на это и не рассчитывал. Им не раз приходилось друг друга подстраховывать, и никто из них не поучал другого. Так что повторяться Брендану и вправду не следовало; именно поэтому Фокс воспринял очередной разговор на тему Ханны как удар ниже пояса.
Он мрачно замолчал, и Брендан вздохнул.
– Ханна – моя будущая свояченица. Она – не временная фигура в моей жизни, понимаешь? Так что держи свои лапы при себе. – Капитан решительно взмахнул рукой. – Говорю последний раз.
– Уверен? А то, если не выговорился, запишу тебя на завтрашний прием.
– Не придуривайся.
Оба сделали вид, что тема исчерпана. Брендан занялся своим воротничком, Фокс уставился в экран телевизора.
– Наверное, нам вообще не стоило это обсуждать, тем более что Ханна влюблена в режиссера. – Брендан хлопнул ладонью по колену. – Похоже, от меня ждут, что я буду держать эту ситуацию на контроле. Например, пригрожу сломать челюсть этому Сергею, если он решит воспользоваться чувствами Ханны.
– Господи, Брендан! Сергей не виноват, что Ханна в него влюбилась! – вздохнул Фокс.
О чувствах Ханны он знал с прошлого лета, был в курсе, что она продолжает сохнуть по Сергею. Глупо надеяться, что ее страсть вот-вот утихнет; Фокс не любил об этом рассуждать. При любом упоминании об известном режиссере в нем вспыхивало желание засадить кулаком в стену.
– Значит, ты развлекаешь своих родителей, а Ханна живет у меня. Я за ней присматриваю, слежу за развитием ее романа с режиссером…
Черт его дернул за язык самому предложить то, о чем молчал приятель…
Впрочем, Брендан явно был благодарен, и напряжение, витавшее в комнате, ослабло. Ну да, Фокс – кобель, каких поискать, однако что касается защиты чужого тыла, доверять ему можно. В этом смысле его репутация безупречна.
– Ладно, – пробормотал Фокс, отхлебнув пива. – Если заподозрю неладное, то приложу все силы, чтобы не дать Ханну в обиду. Впрочем, она и сама способна за себя постоять.
– Да-да, – откликнулся Брендан. – И все же…
– О’кей. Буду кружить над режиссером аки ястреб.
Брендан, шумно выдохнув, хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.
– Слава богу, вот и договорились.
– Выход там.
Фокс, не отпуская бутылку, ткнул рукой в сторону двери.
Капитан, вздохнув, перешагнул порог. Фокс тут же отставил пиво в сторону, поднялся и пересек комнату. Остановился у шкафа, приобретенного на распродаже всякого хлама. Он терпеть не мог выбирать мебель, но не складывать же грампластинки в стопки на полу! Начало коллекции Фокс положил во время той самой летней поездки в Сиэтл. Первым экземпляром стал диск «Ссылка» группы «Роллинг Стоунз»[12]. Ханна его выбор одобрила.
Единственная пластинка смотрелась одиноко, и Фоксу пришлось прошвырнуться в «Диск энд Дэт», прикупить еще несколько. Хендрикс, Боуи, «Кренберриз»[13]… Стопка росла, и грех было хранить ее просто так. Пару недель Фокс крепился, а потом заказал вертушку.
Он пошарил за шкафом, где прятал ключ в кожаном чехольчике. Отомкнул дверцу и уставился на разноцветье вертикально стоящих конвертов. После секундного колебания выбрал «Мэднесс»[14] и опустил иглу на одну из дорожек. «Наш дом»[15]. Прослушав песню, вытащил телефон, вернул иглу к началу и, записав трек на аудио, отправил его Ханне.
Через пару минут в ответ прилетела запись главной темы саундтрека к «Золотым девочкам»[16].
Обменялись музыкальными репликами – и закрепили за Ханной гостевую комнату на период съемок. Подобные диалоги нередко случались после ее отъезда из Уэстпорта. Фокс опасался, что сообщения вот-вот прекратятся; к концу каждого дня начинал дергаться и расслаблялся, когда от Ханны приходила долгожданная весточка.
Вздохнув, он окинул взглядом предназначенную для гостьи спальню. Он в Уэстпорте, Ханна в Лос-Анджелесе. Их дружба держалась на чистоте помыслов, к которой Фокс был не слишком привычен. Ни к чему не обязывающая дружба. Хочешь – пишешь, не хочешь – не пишешь. Ничем не жертвуя, они давали друг другу нечто весомое.
Удастся ли поддерживать подобные отношения, если Ханна будет жить в соседней комнате?
Глава 3
Две недели Ханна и Лэтрис работали не покладая рук: во имя художественной концепции готовили переезд из Лос-Анджелеса в Уэстпорт. Бизнесменов Уэстпорта и торгово-промышленную палату взяли хитростью и щедрыми посулами. В итоге все необходимые разрешения были подписаны.
Еще десять минут – и их арендованный автобус пересечет границу маленького рыбацкого городка в штате Вашингтон.
Если Ханна собиралась сделать шаг вперед в профессиональной карьере уже на съемках «Оглушенной славой», время было самое подходящее. Сейчас или никогда. Пора использовать свои женские чары и попросить Сергея дать ей шанс. Как только автобус припаркуется, главный режиссер спрыгнет с подножки, и других возможностей уже не представится.
Ханна позорно тянула время. Помассировала лицо, вытащила из ушей наушники, заставив замолчать Боба Дилана, и убрала их в карман. Сняла бейсболку, нервно поправила прическу, потратив на это еще минуту, глянула на свое отражение в окне. Вздохнула, осознав, что попытка лихо преобразиться ничего не даст. Личный ассистент – он и есть личный ассистент. Нижнее звено в пищевой цепочке.
Не тот она человек, которому Сергей доверит должность музыкального директора.
Ханна откинулась на спинку кресла, нервно поболтала ногой и тяжело вздохнула, удостоверившись, что за хриплым рычанием мотора ее никто не слышит. Впереди, через несколько рядов, мерно покачивались затылки Сергея и Бринли – музыкального директора. Сблизились – о чем-то говорят. Рассмеялись.
Бринли…
Эта женщина создана для того, чтобы играть ведущие роли. Ладная, одетая со вкусом, коротко подстриженная брюнетка из Нью-Йорка. К каждому наряду обязательно подберет подходящее украшение. Такая дама открывает дверь ногой и легко получает ту должность, на которую рассчитывает, потому что ее внешность, безусловно, соответствует всем мыслимым требованиям. Бринли излучает уверенность в себе и всегда возьмет то, что ей положено.
Например, работу, о которой мечтала Ханна.
Два года назад она попросила отчима подыскать ей незначительную должность в продюсерском центре, и тот переговорил с Сергеем из продюсерской компании «Рожденная бурей». Поставил условие, что об их родственной связи никто знать не должен – так пожелала падчерица. Ханна и Ханна – и ни слова о том, что она приемная дочь известного продюсера Дэниэла Беллинджера. Получив по окончании Калифорнийского университета степень бакалавра по истории музыки, она не имела ни малейшего представления о кинематографе. Вполне возможно, что фамилия отчима обеспечила бы ей и должность продюсера, но… Разве справедливо занимать чужое место, если ты в этом бизнесе ничего не смыслишь? Ханна сознательно решила начать с нуля.
Ее подход дал свои плоды. Погрузившись с головой в делопроизводство и перелопатив чертову уйму документов, Ханна воспользовалась возможностью изучить музыкальные справки и различные отчеты, составленные Бринли, и вникнуть в хитрости синхронной съемки и озвучки. Никто не заподозрил, что Ханна исподволь интересуется этой стороной деятельности продюсерской компании. Хотя практики не хватало, за два года ей удалось повысить свой уровень настолько, что можно было претендовать на карьерный рост.
Ханна с тоской посматривала на Сергея и Бринли. Оба – большие таланты, приблизиться к ним – все равно что подойти к кинозвезде. С другой стороны, она уже устала держать соломку в бокале Кристиана.
Соленый морской бриз просочился сквозь треснутое окно автобуса, нежно тронул кожу, и Ханна испытала приступ ностальгии. Между прочим, соль в воздухе означала, что они уже совсем недалеко от Уэстпорта. Если добиваться хоть какого-то прогресса, пора действовать.
Она расправила плечи, затолкала бейсболку в сумку и, не обращая внимания на любопытные взгляды съемочной группы, двинулась по проходу. На шее забилась жилка, во рту пересохло. Ханна поравнялась с креслами Сергея и Бринли, и те вопросительно и вполне любезно улыбнулись. Будь добра, объясни, что заставило тебя прервать наш разговор…
Неужели они тайно встречаются? Эта мысль уже не первый раз пришла Ханне в голову. Да нет – сидят, не касаясь друг друга локтями, а у Бринли на пальце, между прочим, колечко с камнем, свидетельствующее о помолвке. Все же они просто друзья.
Работать им приходится в тесной связке – это факт. Музыкальное сопровождение картины – процесс тонкий, и саундтрек частенько подбирается уже после того, как отснят материал. Впрочем, у «Рожденной бурей» подход особый: список треков составляют сразу, и съемки проходят уже на фоне музыки, либо саундтрек вписывается в сцены на этапе монтажа. Основным ориентиром служит атмосфера момента (если говорить прямо – капризы Сергея). Специально для фильма музыку «Рожденная бурей» не заказывает, пользуется уже готовыми композициями, нарезая их под длительность нужных эпизодов.
Вот это и есть мечта Ханны: научиться подчеркивать дух момента подходящей песней, создавать общее настроение картины. Музыка – становой хребет кинематографа, да и не только. Строчка из песни всегда помогала Ханне понять собственные чувства, и шанса применить свою страсть в профессиональной области она ждала всю жизнь.
Сейчас автобус остановится. Ну же, пора!
– Хм…
О, прекрасное начало разговора. Ключевое слово.
Ханна судорожно пыталась пробудить в себе решимость, которую ощутила, предложив Уэстпорт в качестве натуры. Кто знает, может, в ней и впрямь заговорила ностальгия по этим местам?
– Бринли, Сергей, – промямлила она, заставляя себя смотреть им в глаза. – Хотела спросить, нельзя ли…
Разумеется, именно в эту секунду автобус резко затормозил.
А Ханна, конечно же, именно в этот миг решила расправить на себе одежду, потому ее попытка хоть за что-нибудь ухватиться и провалилась. Отлетев в центр прохода, она пребольно стукнулась плечом и бедром, а потом еще и виском об пол. Изо рта вылетело унизительное «ух…», и в автобусе наступила оглушительная тишина, которая так редко нависает над планетой Земля.
Никто не тронулся с места. Ханна прикинула, не заползти ли под сиденье и там дождаться конца света. Ее планы нарушил Сергей. Перепрыгнув через Бринли, режиссер наклонился над несчастной ассистенткой и помог ей встать на ноги.
– Ханна! – Он встревоженно ощупал ее глазами. – Не ушиблась?
Не дождавшись ответа, Сергей метнул гневный взгляд на водителя; тот невозмутимо глядел в проход.
– Эй, парень! Неужели нельзя сначала убедиться, что в салоне все сидят, прежде чем тормозить?
Ханна и признала бы свою вину, но не успела – Сергей вывел ее из автобуса, пока остальные сидели разинув рот. Разглядывали набухающую на лбу ассистентки шишку. Господи боже, и правда – шишка что надо. Только собралась с духом задать вопрос, нельзя ли ей участвовать в процессе музыкального сопровождения… Теперь можно смело увольняться и искать работенку человека-сэндвича, раздающего листовки.
Нет, последствия ее чудовищной глупости могли быть куда неприятнее, чем эвакуация из автобуса в компании известного режиссера, обнимающего ее за плечи. Ханна чувствовала запах его лосьона после бритья. Апельсин и гвоздика – в этом весь Сергей. Всегда выберет нечто уникальное и неожиданное. Она бросила взгляд на его выразительное лицо, на прическу – невысокий черный ирокез. Эспаньолка – произведение искусства.
Нельзя поддаваться первому впечатлению, вряд ли Сергей сильно за нее переживает. Этак можно задуматься: а вдруг у неуклюжей ассистентки есть шансы, которых нет у звезды?
Поймав себя на том, что она неотрывно смотрит на Сергея, мужчину, в которого была влюблена вот уже два года, Ханна отвела глаза и… и увидела встревоженного Фокса, бегущего к ним через парковку.
– Ханна?!
В ее голове прозвучал странный сигнал – наподобие звука, который разделяет песни на диске. Она каждый день общалась с этим мужчиной на протяжении шести – нет, семи! – месяцев, однако за все это время ни разу не слышала его голоса. Наверное, образ Фокса сжался для нее до нескольких строк на экране телефона, иначе Ханна наверняка помнила бы, что на него нельзя не обратить внимания – как на грандиозный финал пиротехнического шоу в ночном небе.
Даже не обернувшись к автобусу, она могла сказать, что женщины (натуралки уж точно) так и прилипли носом к окошку, разглядывая символ своих сексуальных фантазий, спешащий к ней через дорогу. Фокс был брутально небрит, и лицо его покрывала темная трехдневная щетина, контрастировавшая с более светлыми волосами.
К сногсшибательной внешности Фокса идеально подошел бы мягкий характер, однако ее старый знакомый всегда шел своим путем, прокладывая его напрямик, и производил впечатление изгнанного с небес задиристого ангела – высокого, хорошо сложенного и явно способного за себя постоять. В довершение ко всему у Фокса была одна из самых опасных профессий в Соединенных Штатах, и в его голубых глазах читался серьезный опыт: этот человек знал, на что способна стихия и что такое настоящий страх.
Увидев Фокса, Ханна испытала неожиданное облегчение. Открыла рот, готовясь сказать «Привет!», однако Фокс, играя желваками, не сводил тяжелого взгляда с Сергея.
– Что с ней случилось? – рявкнул он, и время, обратившееся было вспять, вновь пошло своим чередом.
– Просто грохнулась в автобусе. – Ханна коснулась ушибленной головы и болезненно скривилась. Черт, такая ссадина… – Все в порядке, Фокс.
– Пойдем, – сказал он, принюхиваясь к Сергею, словно охотничий пес. – Сейчас мы тебя подлатаем.
Ханна скептически усмехнулась про себя и едва не попросила Фокса предъявить диплом медика, однако вовремя вспомнила историю, рассказанную сестрой. Однажды Фокс выручил Брендана, наложив тому импровизированные швы на рассеченный лоб, когда вокруг бушевал ураган.
Что ж, жизнь ловца королевских крабов еще и не тому научит.
Неужели нельзя быть помягче? Или Ханна слишком многого хочет?
– Все в порядке, – повторила она и, похлопав Сергея по руке, дала понять, что может обойтись без его поддержки. – Нет, если в твоей аптечке есть снадобье, восстанавливающее самооценку…
Фокс, продолжая хмуриться, облизал уголки губ и вновь покосился на режиссера.
– Разберемся дома. Ты с багажом?
– Э-э-э… – протянул Сергей, разглядывая Ханну, словно увидел в ней нечто новое, только не понял, что именно. – Не знал, что у тебя есть близкие знакомые в этом городке.
Близкий знакомый? Семь месяцев назад Ханна сочла бы подобные слова преувеличением. Но сегодня – очень может быть. В принципе, последнее время Ханна общалась с Фоксом куда чаще, чем с сестрой.
– В общем…
– Надо срочно обработать твою шишку, Веснушка, – перебил ее Фокс.
– Веснушка… – эхом повторил Сергей, изучив ее нос.
Похоже, сейчас что-то будет…
Мужчины с разных сторон приблизились к Ханне, словно она была последним кусочком пиццы на тарелке.
– Хм… Моя сумка в багажном отделении.
– Я заберу, – хором сказали Фокс с Сергеем.
Судя по всему, ее шишка источала флюиды, привлекавшие самцов.
Режиссер с рыбаком оценивающе глянули друг на друга. Еще спорить начнут, кто притащит багаж… День складывался просто чудесно, только перетягивания каната не хватало. Если до этого дойдет, замок сумки точно раскроется, и на землю вывалится куча разноцветных трусиков.
– Я сама! – опередила Ханна играющих мускулами мужчин и потащилась к багажнику, не дожидаясь неприятного столкновения.
К автобусу она подошла как раз в тот миг, когда Бринли, легко спрыгнув с подножки, бросила на Фокса любопытный взгляд, на который тот, как ни странно, не потрудился ответить. Его небесно-голубые глаза не отрывались от шишки на голове Ханны. Вероятно, размышлял, какой иголкой воспользоваться, чтобы окончательно ее изувечить.
– Сергей! – окликнула режиссера Бринли. – Все в порядке?
– Абсолютно, – ответила за него Ханна, пытаясь открыть багажник.
Съемочная группа невозмутимо наблюдала, как она безуспешно дернула ручку и, засмеявшись, рванула еще раз, сильнее. Снова усмехнулась и ударила в дверцу бедром – по-прежнему безрезультатно.
Фокс не дал Ханне сделать третью попытку, отодвинул ее в сторону и легким поворотом кисти открыл багажник.
– Не самый удачный день, верно? – шепнул он ей на ухо.
– Согласна, – вздохнула Ханна.
Фокс сочувственно закивал.
– Ну, где тут твоя сумка? Ничего, все поправимо, – добавил он, легонько дернув ее за прядь волос.
Похоже, она довольно сильно стукнулась головой, раз уж оказалась в эротическом сне с участием Фокса Торнтона. И не в первый раз – хотя на суде Ханна в этом ни за что не призналась бы. Что там на суде – даже сестре. Не было никакой возможности сопротивляться тем сигналам, которые исходили от Фокса: я хорош в постели…
Не просто хорош, а хорош исключительно. Подобные сигналы принимала любая женщина, с которой общался Фокс, но Ханна не желала быть одной из тысячи, потому они и оставались друзьями. Вроде бы все давно ясно и понятно, так почему же сегодня он так на нее действует?
– Все поправимо? То есть? Ты перевернешь этот день? Интересно, каким образом?
– Например, я собирался угостить тебя мороженым.
Фокс хитро улыбнулся. Ханна ведь и забыла, какие у него ямочки на щеках…
– А ты что подумала?
Ханна забормотала какую-то несуразицу, однако, заметив, как Сергей с Бринли двинулись прогулочным шагом к гавани, примолкла. Даже не оглянулся… А она-то, дура, вообразила, будто в глазах режиссера пробудился живой интерес. Чушь! Просто хороший босс забеспокоился, что рана ассистентки окажется серьезной.
Ханна отвела глаза от парочки и наткнулась на внимательный взгляд Фокса.
Вся эта кутерьма – падение, бросившийся на помощь Сергей – на некоторое время заняла ее мысли, однако теперь, несмотря на шум, поднятый выбирающейся из автобуса съемочной группой, она осталась один на один с Фоксом. На нее нахлынула волна нежности и благодарности. Ханна скучала по родному городку, который хранил ее самые сокровенные воспоминания, и немалое место в них занимал Фокс. Его текстовые сообщения последние семь месяцев позволили ей сберечь в сердце кусочек Уэстпорта. Ханна ценила эту тонкую ниточку. Ни секунды не сомневаясь, она бросилась в объятия старого знакомого, вдохнула исходящий от него соленый аромат и улыбнулась.
– Ах ты, Веснушка, – засмеялся Фокс, потрепав ее волосы.
Ханна потерлась щекой о грубую ткань его рубахи и, отступив на шаг, игриво толкнула Фокса в грудь.
– Ах ты, самовлюбленный павлин!
Оба шутили – беззлобно, без всякого сексуального подтекста, и на дружеские подначки ни капли не обижались.
Они друзья. Этим все сказано, и Ханна не собиралась разрушать их дружбу, воспринимая Фокса как объект сексуального влечения. Фокс – это не только чеканный профиль и могучие плечи, не только присущий ему ореол риска. Собственно, и Ханна – не только человек, подносящий кофе и делающий рабочие заметки.
Похоже, Фокс заметил, что радость девушки несколько померкла, и, отвернувшись, вытащил из багажного отсека единственную черную сумку, безошибочно определив, кому она принадлежит. Обняв Ханну за плечи, он повел ее к дому прямо напротив доков.
– Итак, ты позволишь мне подлатать твою голову, а в качестве награды вместе с мороженым получишь еще и печенье.
– По рукам, – вздохнула Ханна, прильнув к его плечу.
