Тесс Хаген
Другие. Феникс
– Не всё же нам дома сидеть, даже если Ада в отпуске, – Денеб чуть подтолкнул меня вперёд.
– Добрый вечер, – теперь и я протянула ладонь Льётольву.
– Действительно, добрый, – улыбнулся он мне как-то плотоядно и поцеловал руку своими яркими, будто нарисованными, губами. Я напряжённо выдохнула и бросила тревожный взгляд на Денеба, ища поддержки.
– Присаживайся, милая, – Ден забрал мою ладонь у Льётольва и усадил на стул. Сам же устроился рядом. – Льё, ты заказывал что-нибудь? Я без ужина сегодня.
– Для тебя могу организовать мясо, если хочешь, – небрежно бросил Ужас.
– Давай.
– А наша дорогая гостья что желает? – экзистенциалист обратил свой взгляд на меня.
– Что-нибудь лёгкое, не голодна, – пожалуй, мой голос прозвучал слишком тихо. Но мне казалось, что Льётольв сидит не только напротив нас, а находится везде – за спиной, на полу, под столом, на потолке, смотрит с каждой картины, выглядывает из-за каждой тяжёлой бархатной шторы.
– Тогда положимся на мой вкус, – приторно улыбнулся Льё и махнул официанту. Тот даже не подошёл, а сразу скрылся за дверью кухни.
– Как хорошо, а, – расслабленно пропел Ден, вытянув ноги под стол. – Почему бы нам не переселиться к диванам?
– Тебе бы только поваляться, Денеб, – строго ответил Льётольв. – Не забывай, что ты всегда на работе.
– Да ну тебя, не все же как ты – напряжённые и сосредоточенные. Кто-то должен быть проще, – парировал Ден. По манере разговора я сразу поняла, что эти двое, скорее всего, очень близкие друзья. Слухи не врали – эта рабочая пара не совсем обычная. Но всё равно крайне странно сидеть за одним столом с истинным экзистенциалистом и не бояться быть искажённой.
– О! Минуту, прошу прощения, – Льё вдруг поднялся и поспешил за наши спины ко входу.
Мы с Деном не сговариваясь обернулись. В дверях стояла темноволосая девушка, одетая совершенно буднично в длинный чёрный пуховик. Ужас подлетел к ней и заговорил.
– Это что, его девушка? – вырвалось у меня.
– С чего ты взяла? – откликнулся Денеб.
– Он сразу в лице поменялся, когда её заметил. Смотри, как напрягся.
– Это просто клиентка, Льё рисует для неё, – Ден повернулся к столу, наливая себе воды. – Когда уже еду принесут, я жутко голодный? Ада, лапушка, хватит наблюдать за этим дураком, у тебя есть кое-кто получше…
Рука Денеба скользнула по моему чуть оголившемуся из-за разреза на платье бедру, и медленно поднялась выше. И сейчас его ладонь не была ледяной, а горела почти в прямом смысле этого слова. Он придвинулся ближе, чтобы никто ничего не видел, а я не знала, как реагировать, но, кажется, мозг решил отключиться и передать бразды правления инстинктам.
– Ден, – шепнула я, повернувшись к нему, и встретила огненный взгляд.
– Мне кажется, – проговорил он, приблизившись, – я вовсе не есть хочу. А тебя, птичка моя…
– Сейчас? – спросила я только для того, чтобы спросить. Ответ и так был известен. Рука Дена забралась неприлично далеко, заставляя меня нервничать.
– Тут есть парочка укромных мест…
– А как же Льётольв?
– Денеб! – раздался над нами суровый оклик Льё. Я вздрогнула и резко облокотилась на стол, стараясь скрыть лицо. – У тебя совесть есть? Вы же здесь не одни.
– Ой, да ладно… – отмахнулся Ден, но руку от меня убрал.
– Ты же знаешь… – начал Льё, опускаясь на своё место.
– Чего? Что ты не любишь проявлений чувств? – хохотнул Денеб.
– Пошлости не люблю.
– Кто бы говорил.
Они оба замолчали, а я всё ещё пыталась успокоиться. Что это вообще было? Помутнение какое-то. На моё счастье, принесли заказ. Я схватила спасительный бокал с белым вином и чуть выпила, боясь поднять глаза на Льётольва. Денеб, бормоча хвалебные слова шеф-повару иногда постукивал ножом по тарелке, а экзистенциалист сидел молча, но я видела, как он изредка поднимал бокал и поигрывал пустым мундштуком.
– Ада, что же вы молчите? Могли бы сказать пару слов в своё оправдание, – вкрадчиво начал он.
– Мне нечего сказать. Просто Ден… Это Ден, – с усилием я заставила себя посмотреть на Льё.
– А вы, значит, такая же? – с насмешкой улыбнулся экзистенциалист.
– Абсолютно, – хохотнул Денеб, легко проведя рукой по моей метке. – Поэтому вот так всё… Красиво.
– Nolite dicere, si nescitis9, – вставила я.
– Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся Льё, привлекая внимание. – Она тебя сделала, Ден! Адочка, вы великолепны! Пожалуй, я понимаю, почему мой дорогой товарищ готов наброситься на вас прямо здесь.
– Не, ты совсем? – Денеб даже вилку отложил в сторону. – Она моя!
– А кто-то ещё претендует? – продолжал веселиться Льётольв.
– Дайте поесть вообще, – буркнул обиженно Ден.
– Эй, ты не забывай, что тебя ждут, – вмиг став серьёзным, кивнул куда-то в сторону Льётольв.
Денеб весь подобрался, заглянул за спину друга, отложил приборы, извинился и торопливо ушёл в противоположный край зала. Там, в тени за шторой, где пряталась ещё одна дверь, стоял человек. Я видела его смутный образ, но больше – ничего. Ден, даже не протянув руки, начал что-то говорить, и в этот момент бархатная штора расправилась, закрывая от лишних взглядов собеседников.
– Не переживай, Ада, – Льё вдруг перешёл на ты и пристально посмотрел на меня, будто бы изучал, запоминая каждую деталь. – Это обычная рабочая встреча.
– Да я и не…
– Я всё вижу, – перебил меня он. – Хочешь, сниму метку?
– Ты можешь? – внезапный вопрос Льё заставил мой мозг вернуться в нормальное состояние и напряжённо думать.
– Могу, конечно. Если ты попросишь, ну или согласишься на моё предложение. А так, я бы Дена обижать не стал, – Ужас чуть помолчал. – Сущности просто так особыми метками не разбрасываются. Покажи.
Я послушно положила руку на стол татуировкой вверх. Льё внимательно осмотрел рисунок, улыбнулся при виде надписей и осторожно дотронулся. Кожа моя тут же покрылась мурашками, в солнечное сплетение будто бы ударил целый эмоциональный снаряд, перед глазами запрыгало, поплыло и замерцало.
– Omnia vincit amor et nos cedamus amori10, – как заклинание прошептала я фразу, которую помнила со времён учёбы в колледже. Не знаю, почему именно она возникла первой, но Льё отреагировал моментально.
– Хотел бы я, чтобы эта метка принадлежала мне, – он убрал руку, и стало легче. Глаза снова видели всё чётко и ясно, но уши оказались заложены, и слова до меня долетали будто бы из другого мира.
– Что?
– Обладать Фениксом, обмениваться с ним силой…
– У нас всё не так с Денебом, – попыталась я вставить своё веское слово, хотя фразы, брошенные Льётольвом, задевали очень больно.
– Мне можно не врать, Адочка. Я и так знаю больше, чем ты можешь себе представить. И вот что хочу сказать, если думаешь, что ни я, ни Ден не понимаем, какое задание ты получила от Сёртуна, то ошибаешься. И эта ошибка может стоить тебе жизни, – он подвинул ко мне бокал вина.
– Я с Денебом не потому, что учитель так сказал, – отпираться бессмысленно. Льётольву ничего не стоило исказить меня, самую малость, а дальше я сделала бы всё самостоятельно. Он отступник и изгнанный – для него не существовало правил. – Вернее, изначально всё было не так. Он заставил меня, я не имела возможности отказаться. Но мне хорошо с Деном. Спокойно. И эта метка… Она нужна мне!
– Ох ты, смелая… Феникс, одним словом. Настоящий, – у Льё даже глаза потемнели, а щёки покрылись румянцем. Он облизнул губы, как голодный людоед. – Ценный кадр.
– Выйду, мне нехорошо, – я попыталась встать, но не смогла, будто прилипла к стулу. К горлу подкралась душащая паника, бегло оглянувшись, я увидела, что никто нас не замечает, все заняты своими делами.
– Пока Денеб не вернётся, ты никуда не уйдёшь, – прошипел Льё, словно становясь больше.
– Тебе нужна моя сила? – пролепетала я, вконец испугавшись. Спина заледенела, ноги тоже.
– Нет, конечно. Я же видел, что с тобой стало тогда… Потеря крыла – серьёзная травма. Если не пожизненная. Всё гораздо проще – мне не хватает грубой силы Феникса для одной затеи.
– Какой?
– Этого не скажу. Понаблюдаю за тобой ещё. Может, ты не настолько труслива, чтобы говорить правду. Ладно, – Льё откинулся на спинку стула и снова закурил. – Ты не бойся. Я тебя не трону. Но за Денеба, если что, – на куски твоё сознание разнесу. Никогда потом не соберёшь, ясно?
– Ясно…
– Мои слова похуже метки, Адочка… Кстати, ты же знаешь, наверное, почему вы с Денебом так искрите, почему между вами вообще возможен обмен?
– Могу только догадываться, – вот теперь я по-настоящему ощутила себя в ловушке. Никакие задания и угрозы Сёртуна, никакие слова и поступки Дена не могли заставить меня испытывать настолько сильный ужас. А простые слова Льё – могли. Я знала, что он не врал, экзистенциалисты вообще на редкость честные ребята. Особенно отступники.
– Не буду тебя мучить, скажу. Просто так, к сведению. Ты – Феникс, твоя ипостась – огонь. А Денеб сущность, и его истинная природа – тоже огненная. И притягиваетесь вы вовсе не потому, что находитесь на разных полюсах, а потому, что можете подпитывать друг друга, поддерживать тот самый внутренний огонь, усиливая его и преобразуя. Мы именно это называем искажением. Но в вашем с Деном случае, это искажение исключительно положительное. Вернее, оно может таким быть, – Льё развёл руками и улыбнулся как-то уж слишком добродушно. У меня на душе заскребли кошки.
– Это правда, что у сущностей нет чувств?
– Опять эти ваши глупости…
– Я, кажется, прямо спросила.
– А я прямо и ответил! Есть аспекты природные, на которые мы не в силах повлиять, а есть другие, обусловленные наличием мозга, – Льё тронул указательным пальцем свой висок, – наличием сердца, – теперь его рука коснулась груди, – ну и души, конечно.
– М-да…
– Неужели ты думала, что я отвечу за Денеба? Ада, в тебе сейчас больше женского начала, чем сущности Феникса!
– Я, вообще-то, не на работе…
– А я что? На работе? Но всё равно остаюсь экзистенциалистом.
– Ненормальный потому что.
– Буквально пару дней назад ты боялась меня до ужаса! Того самого, экзистенциального, – Льё хохотнул и снова прикурил, изящно отведя руку с мундштуком в сторону. – А теперь болтаешь как со старым другом, позволяя вольности.
– Кто бы говорил.
– Что Ден сделал с тобой?
– Говорила…
– Защитил?
– Хотя бы это. Да. Не знаю, какие вы преследуете цели, но пока мне спокойно рядом с ним, я буду с ним.
– Отчаянно, Феникс… Похоже, в вашей структуре не всё так гладко, как хотелось бы, да? Можешь не отвечать, – он отмахнулся от моего несуществующего ответа. – У тебя же отпуск, отдыхай… Ладно.
– Тоже мне, сжалился. Разрешил, – выпалила я бесстрашно, хотя у самой пот, кажется, лился по спине потоком.
– Вы с Денебом стоите друг друга, это точно, – то ли в шутку, то ли серьёзно процедил Льётольв, и я не поняла, как нужно реагировать. Хотелось немного разрядить обстановку или вообще встать и выйти, благо напряжение в теле уменьшилось.
– Где Ден? Почему его так долго нет?
– Адочка, отпуск здесь только у тебя, а мой дорогой друг работает в поте лица.
Я промолчала, не хотела выглядеть ещё более глупо, чем в этот момент. Какой же Льё тяжёлый собеседник: иногда казалось, что он шутил, но глаза при этом были мертвенными и холодными, а когда говорил что-то серьёзное, то одного взгляда хватало, чтобы рассмеяться в голос. Постоянно играл. Или это попытки искажения? Может, границы между ним настоящим и экзистенциальным настолько размылись, что эта сущность проникает даже в самые обычные жизненные ситуации? Жутко.
Пока я тоскливо искала помидоры в салате, в голову лезли совсем уж непонятные мысли: есть ли у Льётольва семья, или хотя бы девушка; а родители; почему ему позволяют жить в буфере так долго и привлекать Дена, и много чего ещё. Но главное, что меня тревожило, так это – зачем я ему понадобилась, ведь он так и недоговорил. Нужно быть внимательнее, а ещё лучше – попробовать провести небольшой эксперимент над сущностью.
– Птичка, – раздался над ухом довольный голос Денеба, – чего грустишь?
– Скучает, наверное. Я так себе собеседник, – вставил Льё, потягивая вино.
– Правда? Никогда бы не подумал, – протянул удивлённо Ден, но тут же отбросил всякие ненужные разговоры. – Льё, работы привалило! Красота, а то я уже засиделся.
– Мелочь какая-нибудь, да?
– Ага, но лучше, чем ничего, – Ден легко коснулся моего плеча, – Ада, милая, что с тобой?
– Утомилась… – я не нашла лучшего ответа. Не говорить же о том, что случилось в его отсутствие.
– Странно… Мы не так давно пришли, – удивлённо глянул на меня он, а я поспешила отвернуться.
– Замучил девушку, – хохотнул Льё.
– Я?! – Ден даже выпрямился от удивления. – Может, это ты её тут своими разговорами утомил? В это я скорее поверю.
– Не шумите, пожалуйста. Люди смотрят, – пробормотала я, заметив косые взгляды.
– Да пусть смотрят, чего они не видели? – возмутился Ден всё так же громко. И добавил уже чуть тише, – если бы ты знала, кто они все, не переживала бы так.
– И кто они? – я насторожилась, интересно, кто здесь собирался, что за публика.
– Да все подряд. И люди есть, и экзистенциалисты, работники архивов, отпускники, те, кто проездом оказался в городе…
– И отступники? – вырвалось у меня.
– Ага. Даже преступники, – ехидно улыбнулся Льётольв.
– Да уж…
– Теперь вот, и Феникс в числе гостей имеется, – Ден приобнял меня за плечи и прижался к щеке. – Моя птичка…
– Денеб! – снова возмутился Льё.
– Да тьфу на тебя, – огрызнулся тот в ответ.
Вот так мы и провели вечер: в небольших дружеских перепалках Дена и Льё, незначительных разговорах о работе и ближайших планах, за хорошим вином и вкусной едой. Пару раз Денеб вытаскивал меня танцевать среди таких же отдыхающих пар, но удовольствия я не получила. Постоянно чувствовала на себе и своей спине тяжёлый взгляд Льё и никак не могла расслабиться. Кажется, моё настроение не укрылось ни от одного из друзей, но теперь оба предпочитали отмалчиваться.
Ловушка
Домой ехали молча. Я куталась в пальто на заднем сидении рядом с Деном, он почти с отсутствующим видом смотрел в окно, пока такси неспешно двигалось по узким улочкам.
– Хочу вернуться к себе, – шепнула, подсев ближе к Денебу.
– Нет, – ответил он не поворачиваясь.
– Что значит нет?
– То и значит. Тебе там делать нечего. Всё, что нужно, я забрал. Самое безопасное место – со мной, – он резко повернулся, и я вздрогнула от яркого огня, вспыхнувшего в его глазах.
– Но… Я же не твоя рабыня? Не твоя собственность. Я свободная женщина…
– Свободная, да. Но – моя. Думаешь, я не видел, как ты изменилась после того, как побыла наедине со Льё? А Сёртун? К тебе домой он запросто проникнет, если того захочет, – Ден вдруг схватил меня под локоть. – Знаешь, Ада, я не хочу, чтобы ты осталась без руки. Пусть и временно.
– Ден…
– Иди сюда, птичка, – он ласково приобнял меня, поправляя пальто.
В голове тут же закрутилась сотня мыслей. План, который я придумала за ужином, казался идеальным и очень правильным, типа проверки. Но действия сущности заставляли сомневаться в необходимости подтверждения искренности отношения ко мне. Не приведёт ли это к нежелательным последствиям? Трудно было признаваться, но мне с каждым часом всё больше и больше нравилось находиться рядом с ним, и я уже с тоской думала о том времени, когда нам придётся расстаться. Но попробовать кое-что сделать всё равно можно, Ден вряд ли успеет понять…
В квартиру оба заходили спокойно, уставшие и вымотанные до предела. Денеб бурчал себе под нос что-то похожее на «Фениксы и экзистенциалисты в одном месте – слишком тяжело…». Я никак не реагировала, потому что тоже всё прекрасно понимала. Этот вечер стоил нам много сил как физических, так и моральных. За сотни лет существования сообществ ни то, ни другое так и не наладили взаимодействие без вреда друг для друга. Хотя, может, и не пытались?
Пока я умывалась, Ден гремел посудой на кухне. А потом я заметила его тень, перемещающуюся в спальню. Сейчас или никогда. Я двинулась за ним, чуть подобрав платье. Денеб бросил пиджак на кровать и упал рядом с ним, широко раскинув руки и закрыв глаза. Каким же он казался мужественным и сильным даже в такой момент. Настоящий брутальный красавчик, будто сошедший с книжных страниц. Только вот тело его – как альбом для рисования. Ни одного чистого сантиметра, не считая лица.
Я ловко забралась на Дена и принялась молча расстёгивать пуговицы на рубашке. По его лицу пробежала призрачная улыбка, притормозила в уголке рта, а руки добрались до моего платья, пытаясь осторожно освободить от него тело. Сердце колотилось бешено, я выжидала подходящий момент и ужасно боялась сделать что-нибудь не так. Денеб – не обычный объект для выжигания, он гораздо сложнее. И крайне мне симпатичен. Я сняла с него рубашку и кинула в сторону, резко наклонившись к лицу. Ден, как и ожидалось, притянул меня к себе, спуская бретельки платья, и открыл-таки глаза. Вот он, тот самый момент! Собрав волю в кулак, задержала дыхание, убеждаясь в своей решимости, и попыталась выжечь самый маленький кусочек его памяти, не личности. Тот кусочек, где мы познакомились. Удар был точным – я лучший Феникс из отдела.
Вспышка. Дикая боль в глазах и висках. Руки обожгло, и меня с силой швырнуло на пол. Хлынули слёзы, а тело затряслось в ознобе, я сильно ударилась спиной и почти не чувствовала ног. Голова отказывалась понимать, что случилось. Ледяные руки Дена резко перевернули меня на живот. Кажется, он придавил меня коленом, во всяком случае на пояснице лежало что-то очень тяжёлое.
– Ну что ж ты так, птичка моя? – прошипел Ден, туго завязывая мне глаза какой-то тряпкой. – Теперь придётся играть по-другому.
– Не надо, пожалуйста!
– Как это не надо, лапушка?
С этими словами он тряхнул чем-то недалеко от нас, вызывая лёгкий порыв ветра, и связал мои руки за спиной, а потом – и ноги тоже. Спасибо, что хоть рот не стал ничем затыкать, и я могла говорить. Как же глупо вышло, а что дальше – непонятно. Денеб нежно провёл ладонью по татуировке на спине, тело отозвалось мурашками и ужаса, и трепета одновременно. Вот теперь я точно его заложница.
– Ден, не делай ничего, – в страхе зашептала я.
– Ты же любишь такие игры, милая… – ответил он, склонившись к моему уху.
– Не люблю! Нет!
– Ну-ну, не надо нервничать… – сущность схватил меня и осторожно уложил на кровать. – Ты такая красивая, Ада… Особенно в этом платье, – его руки снова, как и вечером в ресторане, заскользили по внутренней поверхности бедра, а я даже не могла ничего сделать.
– Я так не хочу! Остановись!
– Не шуми, птичка. Вечер и так был тяжёлым, – Ден закрыл мне рот рукой и жарко поцеловал в шею, потом в плечо и спустился к груди. Я пыталась вырваться, но в связанном состоянии движения выходили слишком слабыми.
Кажется, от нахлынувшей внезапно паники, я перестала соображать и просто смирилась в одну секунду. Но этого было и не нужно. Денеб неожиданно отпустил меня и лёг рядом.
– Зачем ты это? – каким-то совершенно незнакомым тоном спросил он. Мне показалось, что Ден опечален по-настоящему, по-человечески.
– Проверить хотела… – призналась я, борясь с подступившими рыданиями.
– Все Фениксы в курсе, что проникнуть в мозг к сущности, а тем более выжечь его – почти невозможно и крайне опасно…
– Прости…
– Чего тебе наговорил Льё, что ты вдруг решилась на такое?
– Мне страшно, – всё же всхлипнула я. Уж лучше бы он сделал со мной что-нибудь, чем задавал эти ужасные вопросы. Ден наверняка прекрасно знал, что мог сказать Льё, но хотел услышать это от меня, а я, в свою очередь, не собиралась ничего говорить.
– Понятно… Можешь не отвечать, я и сам узнаю. Уж Льё-то мне врать не будет, – похоже, Ден сел.
– Он предлагал снять метку!
– Чтобы что?
– Чтобы я могла быть не твоей… А… – тут позывы к слезам стали совсем невыносимыми, и я захлебнулась обидой, горечью и злостью на саму себя. Повязка нестерпимо давила на всё ещё горящие глаза. Руки и ноги затекли.
– А ты, стало быть, отказалась? Моя ты лапушка… Умничка, – Денеб ласково погладил меня по плечу. – Но твоя «проверка» ужасно обидная и непонятная…
– Льё говорил, что я нужна для чего-то. Ден, я не хочу. Не хочу, чтобы меня использовали все, кто только может!
– Не вижу связи…
– Если бы у меня вышло убрать наше знакомство из твоей памяти, я могла бы… Покинуть буфер и… – я снова зашлась рыданиями, прекрасно понимая, что ни за что не уехала бы.
– Птичка моя… Какая же ты ещё глупенькая, всё равно что девочка-подросток. Ты теперь от меня никуда не денешься, пока я не захочу. Льё не станет переступать через меня, как бы того ни желал… А Сёртуну я сам больше не позволю до тебя даже дотронуться… Неужели так трудно просто поверить?
– Трудно.
– Это потому, что я сущность? – вдруг спросил Денеб.
– Скорее потому, что я – Феникс, – тихо ответила я.
Повисла пауза. Ден встал – я слышала его осторожные шаги. Он приоткрыл окно, устроил меня в подушках, долго ковырялся в шкафу, будто бы вышвыривая из него вещи.
– Отдохни пока здесь одна, у меня есть небольшое дельце. Главное, не паникуй. Вернусь, развяжу тебя, – бросил сущность совершенно спокойным тоном и, не дожидаясь ответа, вышел.
Я слышала, как хлопнула входная дверь и продолжала неподвижно утопать в мягкой постели, тяжело дыша. Всё-таки моя попытка проверить Денеба оказалась ошибкой. Оставалось только надеяться, что он действительно не сильно обиделся.
Как же я испугалась, когда Ден связал руки и ноги. Ужасно чувствовать себя бессильной, особенно тогда, когда нет возможности видеть, что происходит вокруг.
Лежать с завязанными глазами в пустой квартире, всё равно что лежать в кромешной тьме: никогда не знаешь, что таится в пространстве, даже рядом. Я почувствовала, как липкий ужас подобрался к моим босым заледеневшим ногам. Скоро он схватит меня и будет залезать всё выше и выше, пока не проберётся в мозг. А что будет тогда, думать не хотелось.
Попытка взять себя в руки не удалась. Я дёргалась, плакала или затихала, чтобы прислушаться. Но кроме шума улицы из приоткрытого окна, ничего не доносилось до моих ушей. Сколько прошло времени? Куда ушёл Ден? Я отчаянно пыталась отвлечься от окружающей меня темноты, ёрзала по постели в страхе упасть, но связана была слишком крепко. В какой-то момент прекратив жалкие попытки освободиться, я занялась тем, что заставляла себя успокоиться. Планомерно, по капле, сосредотачивалась на ощущениях в теле, чтобы загасить разум. И вдруг провалилась в небытие, паря в невесомости, не чувствуя рук и ног, не видя ничего перед собой. Кромешная, ледяная тьма.
Сколько длилось это странное состояние, я не знала, но вырвалась из неё не самым приятным способом. На меня что-то капало, почти лилось: какая-то вязкая, тёплая жидкость с кислым запахом. Собрав силы, я откатилась в сторону, но угодила в противную, мерзкую лужу.
– Что это?! – в ужасе закричала я, но никто не ответил.
Судорожно хватая ртом воздух, пыталась снова взять себя в руки. И тут в голову пришла гениальная мысль, странно, что раньше не удалось додуматься. Частичный выход из тени. Рискованно. Но можно попробовать. Мне бы только освободить руки, и тогда всё стало бы гораздо проще. Помню, в пору учёбы, у меня это получалось великолепно!
– Раз, – начала считать я, приготовившись, – два… Три!
Голова закружилась, а руки отдались режущей болью – я совершенно забыла, что их обожгло. С трудом сомкнув пальцы, собрала немного огня в них и попробовала выжечь то, чем связал меня Ден. Ужасно больно, до слёз, до лёгких судорог в ногах.
– Ада! – скомандовала я себе, – ты же Феникс. Терпи, зараза. Терпи!
Сверху, как назло, всё продолжало капать и литься, попадая на лицо и голые участки тела. Если бы жидкость была не такой тёплой, а ледяной, было бы не настолько жутко. Я всеми силами гнала от себя мысль, что это кровь, но фантазия подбрасывала одну картинку за другой, каждая ужаснее предыдущей. Наконец, мне удалось выжечь путы и вернуть руки в тень. От стократно усилившейся боли в запястьях, я на какое-то время потеряла сознание. А когда очнулась, то могла спокойно, хоть и не без страданий, дотянуться до повязки на лице.
Свет был приглушён, и мои раненые глаза спокойно адаптировались к обстановке. Я мимоходом распутывала ноги, оказывается, Ден завязал глаза своей рубашкой, а всё остальное стянул простыней – невероятная силища в нём. Но по сравнению с обстановкой в комнате эти догадки были мелочью, настолько ничтожной, что я отметила-то их только потом.
С потолка всё ещё капало – это точно была не кровь, скорее нечто, похожее на болотную жижу, и пахло соответствующе. Чёрные шершавые стены изъела синевато-серая плесень, кажется, из-под кровати вылетали не то мотыльки, не то ещё какие-то неизвестные мне жуткие чёрно-коричневые бабочки с жирными тельцами. Я осторожно заглянула с постели на пол, будто в пропасть. Судя по цвету вместо уютного мягкого ковра теперь комнату покрывала влажная рыхлая земля, местами почерневшая от следов пожаров. Я никак не могла понять, что здесь случилось, это искажение такое? Искажали меня или кого-то другого? И кто это делал?
Я метнулась к противоположному краю кровати, там всё было так же – земля, болотная жижа, порхали уродливые мотыльки. И здесь, среди этого хаоса я увидела его, Денеба, лежащего в дверях. Он был настолько грязным, что сливался с землёй. Собрав всю смелость, я спрыгнула с постели и в пару шагов оказалась рядом с сущностью.
– Ден! Ден! – я перевернула его на спину и от ужаса закрыла рот руками, чтобы не закричать. А кричать хотелось до дрожи. Лицо Денеба было исполосовано страшными ранами, рубашка отсутствовала. Вместо этого на голое грязное тело был накинут изодранный и запачканный пиджак. Из ран струилась вовсе не кровь, а такая же непонятная субстанция, что и с потолка. Татуировки почернели, и только надписи горели огнём. «Qui nisi sunt veri, ratio quoque falsa sit omnis11» – прочла я на его груди.
Я знала, чья это любимая фраза.
– Денеб, очнись, пожалуйста, – рыдала я над ним, пытаясь стереть грязь, стащив с постели покрывало. – Что я могу сделать для тебя, как помочь?
– Не плачь, – хрипло шепнул он и, чуть повернув голову, сплюнул коричневую жижу.
– Ты живой! – я принялась целовать его в грязные щёки с таким рвением и радостью, что перестала понимать саму себя.
– Птичка…
– Ден, я так испугалась! Потерпи, я сейчас принесу что-нибудь, воды… Нужно промыть раны.
– Не надо. Это не поможет. Я сам. Ты здесь будь. И всё.
– Но как же? – я внезапно растерялась.
– Раны затянутся. Я же сущность, у меня внутри не кровь, милая, – он открыл глаза и слабо улыбнулся. – Мне главное сейчас совсем из тени не выпасть…
– Так это всё ты? Сделал?
– Да… Трудно контролировать, – Ден зашёлся кашлем и снова сплюнул. Я подложила одеяло ему под голову и погладила по щеке. Холодная.
– Давай я согрею тебя. Поделюсь внутренним огнём? Льё говорил, что мы с тобой можем обмениваться.
– Ада… Не делай этого. С одним крылом слишком…
– Но ведь получалось же, тогда, когда мы… Вчера ночью.
– Это другое, лапушка.
– Тебя так влияние? Да? Неужели такое же сильное, как и моё? – я не знала, чем помочь Дену, поэтому просто устраивала его удобнее на влажной земле, потихоньку стирала грязь, не обращая внимания на то, что сама уже испачкалась с ног до головы.
– Учитель его так твой, Сёртун, тварь, – раздался строгий, жутко злой голос Льё.
– Учитель? – я обернулась и замерла в ужасе. Глаза Льётольва налились кровью, на лице без труда читалась невероятная ненависть. Он упал на колени рядом с нами и склонился над Денебом.
– Ден, мы всё зафиксировали и передадим куда надо. Слышишь? Его накажут. Но это фактически война. Сёртуна против меня, против нас, – Льё водил руками по татуировкам своего товарища, и они приобретали привычный цвет.
– Забей, это рано или поздно случилось бы.
– Я на всё могу закрыть глаза, но за друга… – я видела, как экзистенциалист стиснул зубы и с трудом перевёл дыхание. – Сейчас, потерпи чуток.
– Льё, оставь меня. Я сам.
– Да какой сам! Ты видишь, что происходит? Частичный выход из тени, тебя же разорвёт на части, если не вернёшься. А искажение далеко пошло!
– Я могу чем-то помочь? – тихонько шепнула я и тут же получила сильный импульс в грудь, отчего отлетела к постели и снова больно ударилась спиной, аж дыхание перехватило.
– Не лезь! Вы, Фениксы… Вы! – Льётольв метнул в меня злобный взгляд.
– Сдурел? – Ден еле дотянулся до руки экзистенциалиста и схватил за запястье. – Не трогай её. Она не виновата ни в чём.
– Как же! – Льё позабыл обо мне и снова принялся за Дена, что-то рисовал руками прямо на земле, и от этого стены понемногу очищались, будто бы плёнка с рисунками собиралась к рукам Ужаса. – Если бы ты её не подцепил… Если бы не поставил метку… Любимая ученица, Ден! О чём ты думал…
– А я не думал, Льё… Вон, он даже написал…
– Вижу. Навсегда останется же. Чувства, – Льё всадил кулаком в землю. – Тварь он! Тварь! Повод искал…
– Он и без птички бы его нашёл. Может, чуть позже только… – вяло выговорил Денеб. Дышал он всё ещё тяжело и часто прикрывал глаза.
Я молча наблюдала за их диалогом и за работой Льётольва, потихоньку глотая слёзы. Кажется, картина сложилась. Денеб отправился на задание, а там его ждала засада. Сёртун решил избавиться от того, кто мешал ему добраться до меня? Странная логика. Хотя… Какая же я была дура – всё предельно просто! Не стал бы учитель давать мне такого задания и так легко отпускать без наказания. Я просто приманка, повод, чтобы добраться до Денеба, а через него – до Льё. Не информация нужна была Сёртуну, нет! Он хотел на вполне законных основаниях вступить в бой.
– Это же и правда война… Сёртуна против Льётольва, – вырвался у меня хриплый шёпот.
– Дошло наконец-то! – отозвался Льё.
– Давайте я просто уйду обратно. Вернусь. Сделаем вид, что ничего не было! – начала в панике тараторить я, пытаясь найти выход.
– Не ты, так что-то другое найдётся. Сёртун давно на меня зуб точит, а поскольку я и так несколько вне закона… – Льё вроде бы успокоился и говорил более мирно. – Да и… Ты для Денеба важна. А он мой друг.
– Спасибо, – тут же отреагировал Денеб.
– Я… – мне вдруг сделалось плохо, в одно мгновение всё закружилось и зашумело. Комната очищалась так быстро, что казалось, будто бы и нас всех засосёт в экзистенциальную воронку. Я старалась держаться изо всех сил, но не могла – опустилась на уже чистый ковёр и закрыла глаза. К горлу подобралась тошнота, желудок свернулся в кулак, и дыхание перехватило.
– Рискуем, Ден… – услышала я издалека голос Льё.
– А что делать?… Привыкнет, надо только чаще…
– Что-нибудь придумаю… Дай пару дней…
