Теона Рэй
Графиня из другого мира
ГЛАВА 1
От сильного удара головой о твердую поверхность перед глазами заплясали звездочки. Я громко выругалась и поднялась, пошатываясь, поплелась к раковине. Стоп, это не моя раковина… а это что? Дырка в полу?
Я широко распахнула глаза и осмотрелась. От светлого интерьера с мебелью из икеи остались только стекла в окне – вот они были точно такими же, как в моей квартире, только почему-то грязными.
Потрясла головой, чтобы прогнать видение, но стало только хуже, к горлу подступила тошнота. Так, ладно, сначала умыться. Я собственно за этим в ванную и пришла, но поскользнулась на мокром полу и с размаху шлепнулась на спину, ударившись головой о плитку. Ее, кстати, под ногами сейчас тоже не было. Поверхность пола покрывала темно-зеленая мраморная мозаика, местами выщербленная и покрытая толстым слоем пыли.
Смахнула рукой паутину с медной раковины и покрутила вентили, из крана полилась тонкая струйка желтой воды. Отключали опять что ли на ночь? Вечная проблема этого района – ржавые водопроводные трубы. Горячей воды не оказалось, умылась ледяной. В горле пересохло, но пить из крана не решилась – был уже один случай…
Так, не об этом сейчас надо думать.
То, что я нахожусь не у себя дома, до меня дошло почти сразу, когда голова перестала так сильно кружиться. Ванную комнату я уже осмотрела и осталась очень сильно недовольна. Убираться здесь никто видимо не хотел, или она вовсе заперта… А, нет, не заперта.
Деревянная дверь с вязью нарисованных цветов на поверхности легко поддалась, но заскрипела при этом так громко, что в ушах зазвенело. Из ванной я попала в комнату, заставленную старым диваном и креслами, попавшими сюда словно из средневековья, при взгляде на камин мои брови поползли вверх. Чего-чего, а уж камина в моей двушке на семнадцатом этаже точно не было.
– Есть здесь кто-нибудь? – позвала и прислушалась к эху, отразившемуся под сводом высокого потолка.
За дверью, что была в стене напротив, послышались шаркающие шаги, потом она отворилась, и перед моими глазами возникла бабуля-одуван.
Бабуля застыла на месте, уронив челюсть на пол, после подхватила полы своего невероятно пышного платья и грузно упала в кресло.
– Померла, моя девонька! – вскрикнула она, и разрыдалась. Бабуля смотрела на меня, роняя горькие слезы, и сухощавыми руками хваталась за седые, белые, как снег, волосы.
Мне стало совсем не по себе, так что на всякий случай тоже решила присесть. Разместилась на краешке дивана и осторожно спросила:
– Кто умер?
Бабулин плач превратился в вой.
– Ответьте мне, пожалуйста.
– Ты померла, а значит и я скоро помру! В наш мир не приходят просто так, моя девонька-а-а!
Короткий всхлип, и рыдания прекратились так же резко, как и начались. Я даже слегка опешила от такого уровня актерского мастерства. Бабулька одним движением смахнула слезы со щек и, поднявшись с кресла, произнесла ровным, спокойным тоном:
– Пойдем, времени у нас не так много. Расскажу тебе и покажу все, что успею, дальше разберешься сама.
– Стойте, – я тоже вскочила. – Сейчас мне объясните, что происходит? Я шла в ванную, поскользнулась, поднимаюсь – а тут все вот это… В чем дело?
– Да померла ты, говорю ж. Тупенькая… Наградил меня Создатель не сообразительной внучкой.
От такой наглости у меня рот открылся сам собой, но ни звука издать не могла. Возмущенно хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а бабуля уже бодро шла на выход. Мне пришлось ее догнать, схватить за руку и силой посадить в кресло, стоявшее прямо у двери.
Я нависла над ней и грозно выставила вперед указательный палец.
– Объясняйте, сейчас же! – церемониться с той, кто секунду назад обозвал меня тупенькой я не стала.
– Что ж, сама потом по дому шлындать будешь, может заново помрешь. Лестницы трухлявые, наступишь не туда…
– Бабуля!
– О, так ты знаешь обо мне? – на морщинистом лице отразилась смесь удивления и радости.
– Я вообще вас впервые вижу, и где нахожусь – не понимаю! Я шла в ванную, говорю же, поскользнулась и упала.
– Ударилась и померла, знаю, знаю. Я бабушка твоя, Марья Закамская.
– Вы умерли при родах, мне мама рассказывала, – пробормотала я, припоминая это имя. Буквально недавно мама упоминала мою бабушку Марью, вот и всплыло теперь в голове.
– Да! – почему-то обрадованно воскликнула бабуля. – И попала сюда, в этот мир. Потом вышла замуж, муж помер, а я живу одна уже много лет, но сейчас не об этом. Ты после своей смерти перенеслась туда, где есть частичка твоей души, то есть я – твоя родственница.
– А вы тогда как сюда попали?
– Этого я за свою жизнь так и не разгадала.
– Вы сказали, что теперь и вы умрете. Почему?
– Так пора уже, вот и ты мне на смену пришла. Значит пора, точно пора. Удивлена, конечно, что я все еще жива, так не должно быть. Ой, что-то уже нехорошо мне… – Марья вздохнула, прижав ладонь к груди в области сердца. – Так как тебя зовут, внучка?
– Алина.
– Мать не могла по-другому что ль назвать? Ладно, ладно, не смотри так, хорошее имя. Необычное, но придумаешь что-то другое.
– Ничего я…
– Не перебивай! Мало времени, а мне тебе еще дела передать надо. Правда, неразбериха в них, но Хавьер тебе поможет.
– А это еще кто? – уже чуть не плача, спросила я. От всего происходящего голова снова начала кружиться, я не понимала ровным счетом ничего, но к моему ужасу – верила! Ну не могут быть галлюцинации такими реальными, не могут!
– Дворецкий, советник, правая рука, друг, помощник – называй как хочешь. Именно он занимался делами графства после смерти моего мужа, я была в трауре, не до того мне было.
Марья тяжело вздохнула, и до меня донесся едва уловимый запах спирта. На мой многозначительный взгляд бабушка взмахнула рукой.
– Конфетки с ликером! Люблю я их, что уж скрывать. В общем, ты теперь графиня Закамская. Внучка Марьи Закамской, то есть, меня. Детей других, кроме твоей матери у меня нет, ни в том мире, ни в этом – ты единственная наследница. У тебя сестры, братья есть?
Я покачала головой.
– Отлично, значит теперь все это, – она развела руки, словно охватывая всю комнату. – Твое. Графство занимает десять тысяч гектар земли… Не смотри такими глазами, это не так много, как думаешь. На его территории одна деревня с совершенно бесполезными жителями, словно весь сброд королевства в нее пригнали, и поля. Поля, кстати, неплодородные. Раньше на них выращивали зерно, а потом забросили, и теперь чтобы расчистить такую территорию нужна баснословная сумма. Да, кстати, денег у меня нет, но есть долги, кому и сколько – найдешь в документах. На вот, держи ключ от кабинета.
В мою ладонь впихнули маленький железный ключ, я машинально сунула его в кармашек сорочки, даже не задаваясь вопросом, нужен ли он мне. Сейчас глюки развеются, и я вновь окажусь дома…
Не развеются.
Я вдруг отчетливо поняла это, и сердце замерло от ужаса. Все, что говорит Марья, вполне логично, а то, что я вижу своими глазами – реально. Это кресло, холодный пол, на котором я стою босыми ногами, этот совершенно не конфетный запах алкоголя. Сквозь щель между плотными шторами пробивается яркий солнечный луч, а из приоткрытой форточки доносится свежий утренний воздух, словно только-только закончился дождь.
Я реально умерла и теперь нахожусь черт знает где!
– Бабушка-а-а, – всхлипнув, позвала я. – Быстрее рассказывайте все, что я должна знать! Пока и вы… не того…
– Ой внучка, сердце… Помни все, что я тебе говорила!
– Так ты же мне толком ничего не рассказала! – от волнения я перешла на “ты”.
Впрочем, кричала я уже в пустоту. Глаза бабушки Марьи закрылись, руки безвольно упали на колени, а голова склонилась на плечо.
Теперь я в чужом незнакомом мире, в тонюсенькой ночной сорочке, сквозь которую просвечивают кружевные труселя, стою посреди средневекового дома, а передо мной в кресле лежит труп бабки.
Единственное, что я могла сейчас сделать, это набрать в грудь побольше воздуха и очень громко закричать.
– Хавьер!
Я ждала его, стоя на одном месте, не заботясь о том, чтобы хоть покрывальце на себя накинуть. Как-то из головы вылетело, что выгляжу не совсем пристойно. А вспомнила об этом, когда дверь распахнулась и на пороге возник мужчина.
ГЛАВА 2
Он был из тех, кто зачесывает волосы назад и смотрит на всех взглядом хозяина замка. Пожилой холеный мужчина с проседью в бороде и волосах, в черном идеально выглаженном костюме и белых перчаточках.
– Ты кто?
– Алина, приятно познакомиться, – широко улыбнувшись, протянула дворецкому руку. Он взглянул на нее, вскинув бровь, и мы снова встретились взглядами. Пришлось объяснять. – Внучка Марьи, вряд ли она вам обо мне рассказывала, сама только сегодня узнала…
– Твою ж… Судя по твоему внешнему виду, приехала ты не из соседнего королевства?
– Из другого мира.
В этот момент бабуля захрипела, резко распахнула глаза и подпрыгнула в кресле.
Испугались и Хавьер, и я. Дворецкий отскочил к двери, а я завизжала.
– Да накинь уже хоть что-то на себя, бесстыдница! – возмутилась Марья. Я послушалась, быстро схватила тонкий плед с дивана и обмоталась им, как в полотенце.
– Ты жива! Я уж решила…
– Решила она! Жива, жива, – бабуля пожевала губы. – Странно это, но Создателю виднее. Так, на чем я остановилась?
Мы с Хавьером переглянулись. Дворецкий не был в курсе, а я все забыла. Да и как тут не забыть, Марья за пять минут выдала мне кучу информации, к которой я не была готова.
– Ах да, точно! Покажу тебе дом.
Бабуля бодро подскочила и жестом позвала нас за собой к выходу.
– Замок имеет два этажа, но на второй ходить не советую, он в еще более плачевном состоянии, чем первый.
На этой фразе мои брови взлетели вверх. Если вспомнить, как выглядит ванная комната в жилых, как я понимаю, покоях, то что же на втором этаже?
Из комнаты мы попали в узкий арочный переход. На стенах висели канделябры с огрызками свечей, под потолком сети паутины, и, клянусь, оттуда на меня кто-то смотрел. Я вздрогнула и ускорила шаг, чтобы не отставать от “умирающей” бабули. На умирающую она похожа не была, скорее наоборот, в ней стало еще больше энергии, чем было до этого.
– Лестницы! – неожиданно громко крикнула Марья, когда я шагнула на ступеньки. Вскрикнув, отскочила обратно в коридор и замерла, а бабушка спокойно добавила: – Как я уже говорила – трухлявые в некоторых местах, и нога может застрять. Хавьер с этим уже столкнулся.
Хавьер скривился, видимо припоминая тот случай.
– Почему замок в таком состоянии? – не могла не спросить я. Ну правда, если Марья не хотела следить за домом, то почему им не занялся дворецкий?
Оба остановились. Но если эмоции мужчины, мелькнувшие на его лице, я прочесть не смогла, то бабушка с ужасом смотрела на меня и держалась за грудь в области сердца.
– Замок пропитан духом моего мужа! Здесь даже пыль не протиралась со времен его похорон. Он ступал по этой дорожке, – Марья указала на откровенно грязную и потертую дорожку на лестнице. – Трогал эти перила!
– Мне было разрешено убираться только в своих покоях, – грустным шепотом оповестил меня дворецкий.
– А если мы были на первом этаже, то куда идем сейчас?
Мы уже спустились по невысокой лестнице вниз, в большую круглую залу, из которой во все стороны тянулись арочные коридоры. Все они были такими узкими, что я мгновенно вспомнила про свою клаустрофобию. Окна здесь были стрельчатые и располагались под самым потолком, света от них хватало, но у меня все равно создавалось ощущение, что нахожусь в темнице.
– Эта часть подземелья, облагороженная для жизни, сделал ее еще мой муж. Мы перенесли сюда библиотеку, кабинеты, несколько гостевых комнат, и вон там, – Марья ткнула крючковатым пальцем в сторону хлипкой деревянной двери. – Ход, ведущий за пределы королевства. На случай войны. Пользовались им лишь однажды, но это было очень давно, даже не на моем веку.
– Так, по всем помещениям я тебя не поведу, сама разберешься. Вернемся обратно, покажу кухню и столовую.
– А там тогда что? – я кивнула в сторону другой двери, массивной, железной, с выковаными цветами на поверхности.
– Винный погреб, – отмахнулась Марья. – Содержимое его я с собой взять не смогу, так что останется тебе. Пользуйся правильно, там вина таких сортов и выдержки, каких нет даже в погребах Его величества!
Я усмехнулась. Ход, который в случае войны спасает жизни людям, защищен меньше, чем бутылки с винишком. Ну, бабуля!
– Подожди, куда ты с собой не возьмешь? – опешила я.– Ты вроде как жива и вполне здорова…
– Как куда? Внучка, теперь все это твое! Мне осточертел и этот замок, и графство, и в особенности – его жители. Познакомишься с ними поближе, поймешь, почему. Те еще упыри!
Бабуля не была дружелюбной, это уже понятно, но ни за что не поверю, что вообще все люди здесь “упыри”. В каждом народе есть плохие и хорошие, просто Марья не была человеком, который видит в людях это “хорошее”. Она меня в первые минуты знакомства обозвала всяко разно, о чем уж говорить.
– А я уеду на заслуженный отдых, к морю! – глаза старушки затуманились. – Мы с мужем купили там домик с озерцом на заднем дворе, ездили, правда, туда всего два раза, а чтобы не попортился, я туда подругу поселила. Ох, и весело нам будет старость доживать!
Марья мечтательно вздохнула, а потом окинула меня и Хавьера грозным взглядом и сказала:
– А всем скажите, что я померла! Алинка приехала с югов и на правах внучки вступила в законное наследство.
– У вас ведь не было детей, – заметил дворецкий.
– А у моего мужа был! Сын, от первого брака. И вот у него родилась Алинка.
Я споткнулась посреди лестницы, сердце бешено заколотилось. Мой отец… тоже здесь? Я ведь видела его только на фотографиях!
– Не было у него никого, – покачал головой Хавьер, глядя на меня. – Но как легенду можно использовать.
– Все это, конечно, прекрасно, но хочется домой.
Под удивленными взглядами пожала плечами.
– Ну правда, все это похоже на какой-то бред сумасшедшего. Графство, замок, бабушка, умершая во время родов моей мамы… Не поверила бы, если бы сама прямо здесь не стояла.
Марья мгновенно ссутулилась, блеск в глазах пропал, а из голоса исчезла издевка.
– Внучка, нет пути домой. Ты думаешь, я не искала? Да мне первые полгода жизни в этом мире хотелось спрыгнуть с обрыва. Мне несладко пришлось, но я выдержала, выстояла и прожила счастливую долгую жизнь. И ты справишься, Алиночка, выбора-то нет.
В эту секунду я поняла, что мне действительно не из чего выбирать. Тут только два варианта, либо я через какое-то время очнусь в реанимации, и все это окажется просто сном, либо принять происходящее за реальность и начинать строить новую жизнь.
В тот момент я еще даже не подозревала, насколько тяжело мне придется и, улыбнувшись бабушке, побрела за ней по лестнице вверх.
– Здесь мои покои, можешь жить в них, а можешь выбрать другие. На этом этаже их еще двое.
Я сразу же мысленно решила выбрать другие, только прежде, чем заселюсь, проведу генеральную уборку.
– А мне-то можно будет убираться? Хотя бы пыль протереть… – Нет, когда бабуля уедет, я вычищу замок до блеска. Ненавижу бардак всем сердцем! Педантичный перфекционист внутри меня негодует.
Марья скрипнула зубами.
– Можно. Вещи покойного мужа я заберу с собой, их не очень много, в пару чемоданов поместятся. С остальным делай, что считаешь нужным.
Мы пришли в столовую, которая оказалась меньшего размера, чем я предполагала. Здесь стоял длинный стол на восемь персон, деревянные резные стулья обитые бархатом, на окнах висели плотные занавески. Сейчас они были раздвинуты, и столовую заливал яркий солнечный свет. Я тут же подбежала к окну, распахнула створку и выглянула на улицу.
Вот это да!
До высокого каменного забора было не менее сотни метров, а вся территория возле замка заросла коротко стриженной изумрудной травой. Там и тут разрослись дивные белые цветы, а аромат от них стоял такой, что в носу щекотало. Сад был ухоженным и очень красивым, по горизонтали его расчерчивала узкая речушка, через которую был переброшен мостик, а под пышными ветвями деревьев стояли беленькие резные скамейки.
– Садом мне было разрешено заниматься, вот там я и провожу большую часть времени, – ко мне подошел Хавьер и тоже выглянул в окно. В его взгляде появилась теплота, с которой он смотрел на плоды своих трудов.
– Он прекрасен! – выдохнула я, уже представляя, как выхожу на улицу в халате с чашкой ароматного кофе, сажусь на скамейку и наблюдаю за рыбками в речушке.
– Не советую плескаться в воде, – послышался ворчливый голос бабушки. – В речке живут какие-то противные рыбы, их развел еще дед моего мужа, так мы и не смогли их вывести. А еще они постоянно размножаются и их все больше и больше! В прошлом году туда нечаянно спрыгнул дикий кролик, так его больше никто и не видел.
– Это пираньи, Ваше сиятельство, – осторожно подсказал Хавьер.
Я прыснула в кулак, а бабуля воскликнула.
– Да мне хоть акулы! Терпеть их не могу. И ведь в пищу-то непригодны, и других, съедобных рыб, не разведешь – эти зубастые сжирают все, что встречается на их пути.
Я оторвалась от окна и отправилась на кухню, в которую вела дверь прямо из столовой. Здесь обнаружилась печь, несколько столов, тумбы и шкафчики для посуды. Кухня была даже больше столовой, на что я обратила внимание.
– Это потому что в столовой принимают пищу только члены семьи, а когда приезжают гости, то обеды проходят в бальном зале. Чтобы приготовить на всех, нужна не одна кухарка, поэтому и кухня такая большая, – объяснила бабуля и указала на дверь напротив входа. – Там кладовые. Влево ведет коридор к провизии, а тот что справа – к складам с посудой, тканями, постельным бельем и хозяйственным принадлежностям. Оттуда же можно попасть на этаж так, чтобы не проходить через столовую.
– Кто обычно готовит? – в моем представлении бабушки – это те самые люди, которые живут у плиты. Пирожки, супчики, кашки, и это постоянное: “Ты не голодна?”
– Хавьер, конечно, – бабуля ответила с таким видом, словно я сама должна была догадаться.
Бабушка Марья ломала стереотипы.
– Так, вроде все показала. Дровяник и котельную тебе смотреть не обязательно, всем этим занимается Хавьер.
– А как замок отапливается?
– Камины и паровое отопление. Спасибо моему мужу, перед смертью успел провести трубы да установить котел, а то раньше совсем туго было, особенно зимой. Хотя и летом в каменных стенах не шибко жарко.
Она была права, воздух в замке прохладный, но вполне комфортный. Правда, кто знает, какая температура ночью или в сезон дождей.
– Кабинет, от которого я дала тебе ключ, находится в моих покоях. Во всех других тоже есть, обустроишь под себя. Ну все, внученька, краткий экскурс я тебе провела, а теперь мне пора собираться. Хавьер, подготовь экипаж, отвезешь меня в порт.
– Ты уже сегодня уезжаешь? – не то чтобы мне хотелось подольше побыть с бабушкой, которую я никогда в жизни не видела до сегодняшнего утра, но оставаться в чужом мире одной совершенно не хотелось. Марья была с Земли, хоть и наверняка уже забыла об этом, потому что не задала ни одного вопроса о судьбе землян. Может, там планета уже вымерла? А может, мы переселились на Марс? Нет, Марью вообще это не интересовало.
– Я ждала этого дня много лет, так что да, я уезжаю прямо сейчас. Только чемоданы соберу.
– Ты давно живешь в этом мире? – я начала задавать вопросы, чтобы оттянуть ее отъезд.
– Дай-ка вспомнить… Давно, Алиночка, давно. Сколько лет точно уж не вспомню. А тебе-то сколько уже годиков? Выглядишь, конечно, молоденькой, как только умудрилась помереть.
– Двадцать восемь. Было бы двадцать восемь через месяц.
– Что случилось-то, помнишь?
– Примерно. Пошла в ванную воды попить, поскользнулась на плитке и упала. Подозреваю, что ударилась затылком.
Я усмехнулась. С моей неповоротливостью дожить до двадцати восьми – подарок судьбы. Особенность у меня необыкновенная, притягивать к себе неприятности. То открытый люк не замечу, то на красный цвет светофора бегу.
– Как там дочь моя устроилась? Все ли хорошо?
Мне показалось, что Марье не очень хочется слышать ответ, просто она, как и я, почему-то оттягивала время. Поэтому я ответила коротко.
– Нормально. После детского дома она сразу вышла замуж за состоятельного человека, но они очень быстро развелись, и ей осталась небольшая компания по продаже велосипедов. Меня родила в тридцать два года, от кого – не знаю, мы никогда не говорили о моем отце.
Я вспомнила маму и загрустила. Хавьер улыбнулся мне ободряюще, а бабушка похлопала меня по плечу.
– Не волнуйся, внучка, мне говорили, что граница миров стирает все воспоминания родных о тех, кто прибыл в наш мир, – и весело добавила: – Тебя и не вспомнят, словно никогда и не было!
Сомнительное ободрение, но я все равно обрадовалась, что моим родным не придется лить по мне слезы. Мама бы не пережила.
Бабушка очень быстро собрала чемоданы, словно они уже были наготове, оставалось только перетащить в холл. Хавьер подготовил экипаж, попутно рассказав мне, что у нас есть небольшая конюшня, и они укатили в неизвестность. Неизвестность – для меня, потому что я даже примерно не могла представить, какой мир ждет меня за стенами этого замка.
Оставшись в одиночестве, я побродила по коридорам, на второй этаж идти так и не рискнула, потом вышла на улицу. Прежде чем выйти, я высунула голову, убедилась, что никого нет и никто меня не сожрет внезапно. Лестницы не было, был только небольшой порожек перед выходом, так что “погулять” я смогла, не отходя от входа даже на метр. Стояла, прислонившись к двери спиной, и любовалась садом.
Где-то неподалеку послышался цокот копыт и звук хрустящего под колесами гравия. Напрягла весь слух и зрение, всматриваясь в открытые ворота, которые Хавьер почему-то решил не запирать, и когда в них въехал чужой экипаж, у меня словно ноги отказали. Я стояла и смотрела, не в силах пошевелиться от волнения, а экипаж меж тем подкатил ближе и затормозил в нескольких метрах от меня.
