Татьяна Зинина
Игры менталистов. Ловушка памяти
Глава 1. Жертва менталиста
‒ Изабель, эй, ‒ шикнула на меня профессор Айкинс и даже несильно стукнула локтем в бок.
Я вздрогнула и будто вынырнула в реальность из странного ступора. Повернулась к старшей коллеге и посмотрела с благодарностью. У нас тут между прочим первое собрание педагогического совета, и мне, как новому сотруднику, нужно показать себя как ответственного работника.
К счастью, моего непонятного состояния почти никто не заметил. Все вокруг были сосредоточены на речи декана факультета менталистики, которому предстояло в этом году занять ещё и пост заместителя ректора. И мне бы тоже следовало хотя бы сделать вид, что внимательно слушаю его выступление, но я не могла. Просто боялась, что если снова подниму на него взгляд, то опять выпаду из реальности, как случилось только что.
Почему это произошло? Из-за чего? Я старательно искала в себе ответы на эти вопросы, но не находила. Никогда раньше со мной не случалось ничего подобного. Я всегда считала себя устойчивой и к мужской красоте, и к обаянию. Но в этот раз что-то явно пошло не так.
Едва этот мужчина поднялся на трибуну, и у меня будто пол ушёл из-под ног. Если бы не сидела, то обязательно упала бы ‒ ноги попросту перестали держать. Тело обдало диким жаром, словно на меня полыхнуло от настоящего костра. А душу будто бы узлом свернуло и так защемило в области груди, что и не передать. Возникло ощущение, что я провалилась под лёд, но упала при этом в обжигающе горячую воду. Сердце замерло, а лёгкие перестали принимать воздух.
Не знаю, что бы стало со мной, если бы не своевременный толчок сидящей рядом профессора Розали Айкинс, преподающей общую магию. Наверное, всё бы закончилось банальным обмороком. И я даже не представляю, как бы объясняла произошедшее целителям. Не признаваться же, что такое безумное впечатление произвёл на меня совершенно незнакомый мужчина, которого я, между прочим, видела впервые в жизни.
А ведь умудрилась прослушать даже его имя. Возможно, оно могло бы пролить свет на причины моего состояния?
‒ Профессор Айкинс, ‒ я шёпотом позвала сидящую рядом женщину.
Та посмотрела на меня с неодобрением, чуть поджала свои тонкие губы, но по взгляду я поняла, что она готова слушать.
‒ Скажите, ‒ прошептала, склонившись к её плечу, – как зовут выступающего сейчас человека?
Я сама к трибуне благоразумно не поворачивалась. Слишком опасалась повторения того же ступора. А вот профессор Айкинс, наоборот, внимательно посмотрела на декана менталистов и странно хмыкнула.
‒ Это лорд Бестерли. Эйтан Бестерли, ‒ проговорила женщина. ‒ Думаю, вы должны были слышать о нём. Он у нас в империи личность известная.
Я задумалась. Имя на самом деле казалось знакомым, но очень отдалённо. А внешность… Если честно, сейчас даже не могла сказать, как он выглядел, был ли он блондином или брюнетом. От этого стало ещё больше не по себе. Потому, собравшись с силами, медленно подняла взгляд на трибуну. Опасалась, что снова выпаду из реальности, но на сей раз ничего подобного не произошло. И у меня всё-таки получилось рассмотреть этого самого лорда Бестерли.
На вид лет тридцать-тридцать пять. Довольно высокий. В чёрном преподавательском кителе с двумя рядами серебряных пуговиц, который подчёркивал и идеальную осанку, и внушительную ширину плеч. Чёрные волосы были собраны в низкий хвост, но, присмотревшись, я заметила в них несколько седых прядей. Лицо серьёзное, мужественное, правда, не сказать, что кричаще красивое. Я встречала и куда более привлекательных мужчин. Но вот глаза… Лишь стоило мне их увидеть, и пришлось снова опускать взгляд. Светло-голубые, точнее – аквамариновые. Глаза истинного менталиста. Кажется, меня напугали именно они.
На самом деле, цвет и яркость глаз у мага говорили о силе и направленности его дара. Тёмно-синими могли похвастаться боевики и техномаги, зелёными – целители и зельевары, всеми оттенками карего владели стихийники, светлые созидатели обладали глазами от серого до белого, а тёмные разрушители ‒ от серого до чёрного. Ну а менталисты были голубоглазыми. И только самые сильные из них, с максимально развитым даром, могли похвастаться аквамариновым оттенком радужки.
Мой сын Ильер родился голубоглазым. Тогда его отец Серфим сначала устроил скандал. Ведь в семье техномага и слабой созидательницы по определению не мог родиться менталист. Но потом выяснилось, что когда-то моя прапрабабка обладала именно ментальным даром, и Сер успокоился.
В то время я надеялась, что всё у нас с ним наладится. Но… увы. Не получилось.
И вот в этом году Иль поступил на первый курс Высшей императорской магической академии. Прошёл по конкурсу, набрав максимально возможное количество баллов. И когда стало ясно, что он будет учиться вдали от дома, я решила тоже подать документы в это учебное заведение. Конечно, не как абитуриентка. Нет, я была профессором истории, и моего слабого дара вполне хватало, чтобы создавать для учеников красочные правдоподобные иллюзии событий далёкого прошлого. В этом заключалась моя личная методика преподавания. Думаю, именно из-за неё меня и приняли.
Так что в этом году мы с сыном оба начали новую жизнь на новом месте. Правда, жить нам предстояло порознь: ему ‒ в общежитии, мне выделили небольшой домик на территории. Но всё равно мы были в зоне досягаемости друг друга. И это меня несказанно радовало.
Нынешнее собрание было первым перед началом учебного года. Уже завтра утром начнутся занятия, и сейчас лорд ректор собрал нас, чтобы дать последние напутствия перед встречей с учениками. Вот только из-за вывертов собственного сознания, я умудрилась всё прослушать. Но, судя по спокойным лицам собравшихся, ничего сверхважного здесь сегодня не сказали. Ну, а с текущими вопросами разберусь как-нибудь сама.
***
К первому занятию мне хотелось подготовиться особенно тщательно. Я понимала, что просто обязана произвести на своих новых учеников впечатление, заслужить их уважение, заинтересовать их своим предметом. Потому мне требовалось освежить в памяти некоторые картинки для завтрашнего занятия. В академии имелась очень большая библиотека, потому не удивительно, что я засиделась в ней допоздна.
К себе возвращалась уже около полуночи. Путь, конечно, был освещён уличными фонарями, но мне всё равно было немного не по себе. Едва вышла из здания академии, как в душе поселилось нехорошее предчувствие. Не угроза, но что-то около того. Потому шла я быстро и настороженно озиралась по сторонам.
Наверное, именно потому и услышала приглушённые мужские голоса и едва различимый стон.
Звук доносился откуда-то справа. И мне точно стоило пройти мимо, но всё та же интуиция толкнула проверить. Она явно твердила, что там кому-то требуется помощь. А я давно привыкла верить своим предчувствиям. Потому всё-таки свернула с дорожки и прошла сквозь плотные кустарники. Увиденное за ними поразило меня до глубины души.
Их было двое… а она одна. В темноте так и не разглядишь, но точно девушка, и явно наполовину обнажённая, в то время, как оба парня оставались полностью одеты. Хотя один из них как раз расстёгивал ремень. Моего приближения они не заметили, явно увлечённые своей забавой. Потому, когда я создала над ними яркий светляк, оба вздрогнули.
А вот рыженькая девушка, на которой выше пояса совсем не было одежды, так и осталась стоять на месте, не обратив на моё появление никакого внимания. Но стоило мне увидеть её глаза, и внутри всё похолодело.
‒ Ты кто такая?! – с угрозой рявкнул один из парней. Высокий, светловолосый. На вид лет двадцати. – Чего тебе здесь надо?
И не успела я ответить, как с ним рядом встал второй. Этот, в отличие от первого, был брюнетом и выглядел немного старше. На меня же он смотрел с интересом, а я едва удерживала себя от того, чтобы не попятиться назад.
Судя по цвету глаз, оба молодых мужчины были менталистами. А девушка совершенно точно находилась сейчас под ментальным внушением. И её тут явно не ждало ничего хорошего.
‒ Какая милая леди решила почтить нас своим присутствием, ‒ промурлыкал темноволосый и шагнул ко мне.
Он двигался тягуче, словно вода, всё пытался поймать мой взгляд, а я и не сопротивлялась. Ясно же, что намерен влезть и мне в сознание. Вот только ничего у него не выйдет. Я даже чувствовала, как он пытается прорваться в мою голову. Сначала вмешательство ощущалось как лёгкая щекотка где-то в районе лба. Но потом он явно усилил напор, и это отдалось болью.
‒ У этой киски защитный амулет, ‒ проговорил он, жестом подозвав друга. – Нужно его найти и снять.
‒ Во-первых, не у киски, ‒ ответила я, скрестив руки на груди, ‒ а у профессора Кайс.
‒ Да какой из тебя профессор? – рассмеялся блондин. – Девчонка-девчонкой.
Но я проигнорировала его слова.
‒ Во-вторых, ‒ продолжила строгим тоном, – то, что вы тут собирались сделать, противозаконно. И я уже вызвала сюда охрану академии.
После этих слов оба парня подобрались. Хотя блондин продолжал глупо скалиться. Но я сказала им чистую правду. У преподавателей на самом деле имелся так называемый артефакт безопасности, который я сейчас и использовала. Его были обязаны носить все работники академии. Ведь в её стенах могло случиться всякое: от стычки между юными магами, до вышедшего из-под контроля магического эксперимента. И во всех этих ситуациях особенно важно вовремя вызвать помощь.
‒ И, в-третьих, мальчики, ‒ добавила, стараясь не показать собственного страха, ‒ у меня невосприимчивость к ментальной магии. Так что, не тратьте силы. Лучше снимите внушение с этой юной особы, помогите ей одеться. И если вы не успели совершить насилия, то ещё можете отделаться штрафом.
‒ Да ты блефуешь! – выпалил блондин. ‒ Какой из тебя преподаватель? Максимум поверю, что пятый курс.
Его товарищ соображал быстрее. Он не стал слушать разглагольствования друга. Вернулся к девушке, которая так и продолжала стоять столбом, и тихо приказал ей одеваться. Та повиновалась мгновенно. Двигалась вполне обычно, и со стороны могло показаться, что она тут добровольно. Но я видела её зрачки, а уж ментальное внушение распознаю всегда. В конце концов, у меня уже пятнадцать лет рядом юный менталист с поразительно сильным даром, который он только недавно научился полностью контролировать. А до этого страдали и соседи, и учителя в школе, и друзья самого Ильера, и даже животные. Не доставалось только мне. Да и то лишь потому, что вместе с рождением сына я получила защиту от его магии.
‒ Снимите воздействие, ‒ сказала, обратившись к брюнету. Из этих двоих он казался более адекватным.
Парень кивнул, даже сам помог девушке застегнуть пуговицы на блузке. И только когда та оказалась полностью одета, посмотрел ей в глаза, деактивируя ментальную магию.
Студентка вздрогнула, принялась испуганно озираться по сторонам. А когда увидела блондина, то и вовсе отпрыгнула в сторону.
‒ Что я здесь делаю? Где мы? – шептала она, обхватив себя за худые плечи. – Как…
Она была дезориентирована и растеряна. Не могла понять, что происходит. Видимо, парни использовали воздействие абсолютного подчинения, когда сознание жертвы полностью засыпает и повинуется исключительно воле менталиста. Потому сейчас девушка будто бы проснулась, не помня ничего, что с ней произошло.
‒ Всё хорошо, ‒ я подошла ближе и легко коснулась её руки. – Я профессор Кайс. Сюда уже спешат стражи порядка академии. Не переживайте. Всё обошлось.
А девушка вдруг вцепилась в моё запястье и испуганно уставилась на блондина.
‒ Ты… ты… ‒ только и могла выдать она.
Но потом её будто бы прорвало. Она закричала зло, почти истерически:
‒ Это ты заманил меня сюда?! Ублюдок безродный! Как ты вообще посмел?! Я тебя уничтожу! Мой отец добьётся твоего исключения! Таким не место в академии. Сюда вообще не должны принимать всякую шваль из низов! Твой удел коров пасти, да улицы подметать.
Белобрысый заметно побледнел, на лице заходили желваки. Он даже попытался дёрнуться к девушке, но его удержал товарищ.
‒ Что ты хотел со мной сделать?! Изнасиловать?! Вот так в сквере академии? Думал, тебе это сойдёт с рук?! – продолжала верещать девушка.
‒ Никто не собирался тебя трогать, ‒ ответил брюнет. – А ты, Айла, лучше бы думала, прежде чем оскорблять менталиста. Особенно пьяного!
Потом повернулся ко мне, медленно выдохнул и попросил:
‒ Профессор, пожалуйста отзовите охрану. Мы разберёмся сами. Обещаю, дар применять не будем. Мы на самом деле не хотели ничего плохого. Только проучили бы эту… особу за её злой язык.
Но я ему не верила. Даже если сейчас эти двое на самом деле не собирались прибегать к насилию, то кто им помешает сделать это в другой раз, с другой девушкой? Безнаказанность порождает чувство вседозволенности. Этого никак нельзя допускать. Потому я только отрицательно покачала головой.
Со стороны аллеи послышались быстрые шаги, громкие голоса, из-за кустов стали видны всполохи магических светляков. Помощь была уже близко.
‒ Профессор Кайс, ‒ брюнет сглотнул и кажется побледнел, – пожалуйста, скажите, что ошиблись. Использовали артефакт, не разобравшись в ситуации. Обещаю, мы в долгу не останемся.
Что-то во мне хотело согласиться, уж слишком потерянный был у мальчика вид. Но я не стала менять решение. В конце концов, начальное разбирательство будет внутри академии. Назначенный преподаватель выяснит все подробности, представит их ректору, а уже тот вынесет решение. Максимум, что грозит парням ‒ отчисление.
Вот только не учла я одного. Учебный год ещё не начался, и академию пока охраняли представители городского патруля. Потому нарушителей они повели не к ректору… а в управу стражей порядка. И дело автоматически переросло из внутреннего академического до настоящего… почти уголовного.
***
За ночь мне удалось поспать не больше трёх часов. Сначала пришлось отправиться в управу стражей, как главной свидетельнице. Заполнить уйму бумаг, трижды рассказать следователям всё, что видела. Айлу проверили на ментальное воздействие, которое подтвердилось, парней сразу отправили в камеру, а меня отпустили домой.
Утром пришлось принять бодрящее зелье, потому что иначе глаза просто отказывались открываться. И всё же собралась я вовремя. А когда увидела выходящего из кухни Ильера, проснулась окончательно.
Сейчас мой мальчик показался невероятно взрослым. Ему дико шла тёмно-синяя форма академии. Китель сидел на нём, как влитой, а воротник-стойка придавал мужественности. В свои пятнадцать Иль уже был одного со мной роста, и даже чуть-чуть выше. Конечно, немного недоставало ширины плеч, но это всё дело наживное. Зато голубые глаза сияли восторгом и предвкушением.
‒ Доброго утра, мам, ‒ сказал он, протягивая мне чашку бодрящего отвара. – Ты готова? Пойдём вместе?
‒ Иди, Иль, ‒ улыбнулась я. – Вижу же, что тебе не терпится встретиться с товарищами. Я подойду как раз к началу торжественного построения. Кстати, у меня сегодня лекция в твоей группе.
‒ Я знаю, уже смотрел расписание, ‒ ответил сын. Но, чуть замявшись, спросил: ‒ Мамуль, ты точно не против, что я буду жить в общаге? Не хочется оставлять тебя одну.
‒ Не против, ‒ ответила с улыбкой и напомнила: – Но ты обещал вести себя примерно и соблюдать правила академии. К тому же ты всегда можешь навестить меня после занятий и в выходные.
‒ Знаю, ‒ он вздохнул. – Но всё равно как-то совестно.
‒ Иль, из нас двоих я должна переживать, что мой мальчик будет жить один, а не наоборот.
‒ Я не один. Нас в комнаты заселяют по трое. Мне одиноко точно не будет, в отличие от тебя. Мам… если хочешь, я останусь с тобой.
‒ Нет, ‒ я посмотрела строго. – Иди уже. А то опоздаешь. И не называй меня на занятиях мамой.
‒ Я помню, профессор Кайс, ‒ серьёзным тоном ответил сын. – Обещаю заниматься историей лучше всех.
Иль поцеловал меня в щёку и уже хотел уйти. Но я остановила его, принявшись поправлять разлохматившиеся чёрные волосы сына. Эти непослушные вихры никогда не лежали как надо. Потому приходилось подстригать их очень коротко, но сейчас они уже основательно отросли и потому торчали во все стороны.
‒ На выходных схожу к парикмахеру, ‒ проговорил он, глядя на меня с пониманием. – Хотя, мам, может мне их отрастить? Буду собирать в хвост. Как наш декан.
‒ Не думаю, что это хорошая идея, ‒ покачала головой.
‒ И всё же…
‒ Делай, как хочешь, ‒ махнула рукой. В конце концов, уж с тем, какую носить причёску, Иль может разобраться и сам.
Когда сын ушёл, я села за стол, взяла сделанный им для меня бутерброд и почему-то вспомнила того самого декана менталистов, о котором вскользь упомянул Ильер. Душу кольнуло странным чувством – это было то ли ощущение потери, то ли стыда, то ли узнавания. А в голову вдруг пришла странная мысль, что если Иль отрастит длинные волосы, то станет очень похож на лорда Бестерли. Почему-то это вызвало у меня улыбку. И в академию я отправилась с хорошим настроением.
Меня ждал первый рабочий день на новом месте. В новой жизни. И я хотела надеяться, что у нас с сыном всё получится.
Глава 2. Урок справедливости
Торжественное построение прошло спокойно и надолго не затянулось. Сегодня после пожилого ректора – лорда Эрнеста Торна, управляющего академией уже больше пятидесяти лет, снова выступал лорд Бестерли. Но в этот раз я отреагировала на декана менталистов вполне спокойно, без странных ступоров и прочих глупостей. Даже странно, почему меня вчера так скрутило? Возможно, дело в переутомлении?
И всё же смотреть на этого мужчину было приятно, а душа при взгляде на него отзывалась теплом. Будто он не посторонний человек, которого я вчера увидела впервые, а близкий знакомый или даже родственник.
После него выступали другие деканы, но речь каждого из них не занимала больше двух минут. Таким образом, всё это торжественное приветствие завершилось довольно быстро. Теперь студентам давалось два часа, чтобы отнести вещи в выделенные им комнаты, позавтракать в столовой и добраться до нужной аудитории. Ну, а мне предстояло перепроверить расписание и подготовиться к первой лекции.
Особенно радовало, что в этой академии для уроков истории был оборудован целый круглый зал. Студенты размещались всего на трёх рядах, а центральный пятачок оставался свободен. Именно его я собиралась использовать, как место для показа иллюзий.
Преподавательская кафедра располагалась чуть в стороне, и с неё открывался прекрасный обзор. К аудитории примыкал крошечный кабинет, где можно было хранить документы и учебники. В общем, новое рабочее место мне пришлось по душе, и я с предвкушением ждала прихода первых студентов.
Вот только за полчаса до начала лекции в дверь постучали. А потом внутрь заглянул темноволосый парень, в котором я без труда узнала одного из вчерашних нарушителей.
‒ Профессор Кайс, доброго дня, – поздоровался он и, войдя, плотно прикрыл за собой дверь.
‒ Доброго, ‒ отозвалась я. – Что привело тебя сюда? Полагаю, не вопросы по истории.
‒ Вы правы.
Сегодня он вёл себя гораздо скромнее, но держался гордо. В нём сразу читалась порода. Аристократов в нашей империи всегда можно было отличить от простолюдинов, хотя бы просто по умению себя держать. Вот, к примеру, его светловолосый друг точно к высшей касте отношения не имел.
‒ Профессор, ‒ парень подошёл ближе к моему столу. – Вчера всё произошло неправильно. Я хотел бы извиниться перед вами. И за мой выпад, и за слова Нико.
Я хмыкнула и откинулась на спинку кресла.
‒ Для начала, ты мог хотя бы представиться.
‒ Простите, ‒ тут же проговорил он и чуть опустил голову, выражая покаяние. – Моё имя Шерридан Сайтер. Студент пятого курса факультета менталистики.
Удивительно, что не назвался лордом. Хотя, уверена, титул у его семейства есть.
‒ Моё имя ты уже знаешь, ‒ ответила ему. – Итак, зачем ты пришёл? Неужели лишь ради извинений?
‒ Нет, ‒ тяжело выдохнул парень. – Нас с Нико отпустили, но дело не закрыто. Его закроют только если все участники заберут свои заявления. Айла уже забрала.
‒ Хм, неожиданно.
Вчера эта самая Айла плакала, кричала, что они за всё ответят. Даже грозилась пожаловаться отцу и таинственному дядюшке, который разнесёт академию, где учат таких негодяев. В общем, много чего наговорила. И тем удивительнее, что так быстро забрала заявление.
‒ Очень интересно, как удалось её уговорить? – я чуть подалась вперёд и подпёрла щёку ладонью. – Судя по всему, сыграли роль деньги и связи. Но вот чьи?
‒ Это не имеет значения, ‒ покачал головой Шерридан. – Я пришёл просить вас забрать заявление. Именно вы инициатор ареста. Без вашего вмешательства дело не закроют.
‒ Знаешь, ‒ ответила ему, ‒ я всегда считала себя учителем по призванию. Это не просто профессия, это образ мысли. Для меня важно научить, объяснить саму суть. А вот теперь представь, чему вы научитесь, если я заберу заявление? Тому, что всё продаётся и покупается? Что справедливость измеряется в деньгах? И что вам всё можно?
‒ Нет же, ‒ он уже понял к чему я веду, и в его глазах проскользнула тень отчаяния.
‒ Вот посуди сам, представь, что на месте Айлы оказалась бы любая девушка, которую ты уважаешь. Важная для тебя. И вот с ней хотели поразвлечься два менталиста.
‒ Профессор, вы не правы. Мы не собирались делать ничего плохого.
‒ Когда я пришла, на ней не было половины одежды. А твой товарищ расстёгивал ремень. По-моему, тут всё однозначно.
‒ Он хотел связать ей руки, ‒ обречённо проговорил Шерридан. – И оставить в сквере. Воздействие бы рассеялось через несколько минут, и она бы просто очнулась одна, полуголая, среди деревьев. По плану мы хотели привести к этому месту других ребят. Показать, что эта грубиянка на самом деле с кем-то весело развлекалась в кустах.
‒ По-твоему, это нормально? – спросила я, пребывая в лёгком шоке от услышанного.
‒ Профессор, вы просто не слышали, как она оскорбляла Нико. При всех. Унизила его.
‒ И он решил ответить тем же.
‒ Он не мог спустить ей это. А я не мог отпустить его одного, ‒ парень сел на край ближайшего ученического стола. – Прошу вас, заберите заявление, пока не поздно. Иначе Нико отчислят.
‒ А тебя?
Мне на самом деле было интересно, чего боится он. Ведь сейчас передо мной выпрашивал прощения Шерридан, а не его светловолосый друг.
‒ И меня тоже. Но в моём случае приговор упадёт тенью на весь род.
Ну вот, говорила же, аристократ.
На самом деле было жаль этого мальчика. Но я понимала, что если сейчас уступлю своей жалости, то в будущем они с товарищем могут совершить куда более жуткие преступления. Ведь будут знать, что всегда можно найти способ избежать наказания.
‒ Прости, Шерридан, ‒ сказала я, глядя ему в глаза. – Но я не буду забирать заявление.
Он зажмурился, но спустя несколько мгновений посмотрел на меня со злостью, которую не смог скрыть.
‒ Чего вы хотите?! Денег? Да пожалуйста! – и вытащил из кармана свёрток крупных купюр. – Тысячу? Две? Двадцать?!
Он нервно выкладывал банкноты на мой стол, а потом и вовсе опустил туда всю стопку. Там по моим прикидкам было не меньше пятидесяти тысяч ригов. При том, что зарплата за месяц у меня составляла семь… и это была очень хорошая зарплата.
‒ Забери, ‒ я поднялась и даже сделала шаг назад. – И немедленно покинь аудиторию!
‒ Не хотите денег? Так возьмите меня! – он шагнул вперёд и раскинул руки в стороны. – В личное рабство. Я буду даже рад ублажать по ночам такую красивую женщину.
От возмущения у меня перехватило дыхание. Нет, это уже переходит все границы.
‒ Или ты сейчас же выходишь, или я вызываю охрану!
Я продемонстрировала ему широкий браслет с тремя крупными камнями. Достаточно отправить импульс силы по одному из них, и сюда тут же явятся. Правда, на этот раз не стражи порядка.
Парень сглотнул и посмотрел с ненавистью. Думала, скажет ещё что-то, но он направился к двери.
‒ Стой! – приказала я. – Забери деньги.
Он с шумом втянул воздух, но за купюрами всё же вернулся. Сгрёб их в карман и молча вышел. Но лишь когда за ним с грохотом закрылась дверь, я смогла вздохнуть чуть свободнее.
Это ж надо! Первый день в академии и уже предлагают взятку! Да ещё и за то, чтобы покрывала преступников! Уму непостижимо! И ладно бы просто взятку… но он ведь был готов влезть в мою постель. В качестве платы. И это окончательно добило моё хорошее настроение.
В голову полезли гадкие мысли, среди которых больше всего было обиды. Если Шерридан хотел ударить меня побольнее, у него получилось. Вряд ли он догадывался об этом, но попал в самую цель. В яблочко.
Собрав в стопку листы с лекциями, я поднялась из кресла и отправилась в кабинет. Там имелись раковина и зеркало. Мне срочно требовалось хотя бы умыться.
Плеснув в лицо холодной воды, я промокнула его полотенцем и уставилась на своё отражение. Волосы чуть растрепались, пришлось заново собрать их в низкий пучок. Щёки были бледными, как и губы, зато светло-серые глаза сейчас казались особенно большими. Красивая женщина? Ну да, мне часто говорили, что я красива. И что выгляжу намного моложе своих тридцати четырёх лет. Вот только это было просто внешностью.
Мой бывший муж часто повторял, что ему досталась кукла, напрочь лишённая чувственности. Называл ледышкой и даже бревном. С первого года брака заявлял, что в постели от меня толку ноль. Поначалу ещё пытался что-то во мне изменить, но потом смирился и начал искать развлечения на стороне. А я, честно говоря, вздохнула с облегчением.
Мы вполне неплохо жили. Да, как соседи или друзья. Меня даже не трогали его измены, да и не было между нами любви ‒ она поразительно быстро пропала. Потому, когда полгода назад он предложил развестись, я согласилась без лишних возражений. Вот только перед тем, как окончательно уйти из нашей с Илем жизни, Серфим ещё раз попытался уложить меня в постель. И я даже не сопротивлялась. Если честно, сама надеялась, что вот сейчас смогу испытать хоть толику возбуждения. Увы… ничего не вышло.
Наверное, именно поэтому меня так обидели слова Шерридана про его готовность стать моим рабом в постели. Нет, я бы никогда на такое не согласилась, но его фраза просто лишний раз напомнила, что я неправильная женщина. Сломанная. Бракованная. Которая несмотря на свою красоту… никому не нужна.
***
Эйтан Бестерли
‒ Дядя, я… Я просто не знаю, что делать, ‒ опустив голову, произнёс Шерри.
Он сидел в кресле у окна в моём кабинете и сейчас казался особенно юным. Растерянным. Полностью дезориентированным. Его было жаль, но умение вызвать жалость ‒ это точно не то, чем мужчине стоит гордиться. Я хотел видеть племянника сильным, тем более с его даром. Потому нынешнее зрелище вызывало у меня только неприязнь и раздражение.
‒ Она упёрлась и не желает идти на уступки, ‒ продолжал каяться племянник. – Несла чушь про важность воспитания и усвоения уроков. Про опасность вседозволенности. Но мы уже и так поняли, что поступили плохо. Больше такого не совершим.
‒ Или будете лучше прятаться, ‒ бросил я с иронией.
А Шерридан не ответил. Знал же, что врать мне бессмысленно. Всё равно распознаю ложь, и тогда будет хуже.
‒ Так, может, эта тиса[1] права? – спросил я. – Может, вас на самом деле стоит отдать под суд? Ничего сверхужасного вам не грозит. Отчисление, блокировка дара на год. Всё.
‒ Отец меня уничтожит, ‒ совсем поник парнишка.
А я нахмурился.
Увы, папаша у него тот ещё гад. Хотя, когда моя старшая сестра выходила замуж, её избранник казался вполне нормальным. Это уже потом в нём проснулся деспотичный самодур, который уже много лет держит в страхе всю свою семью. И за пятно на репутации рода он точно накажет сына. Скорее всего, просто вышвырнет из семьи, лишив и наследства, и содержания.
‒ Хорошо, Шерри, я поговорю с ней, ‒ согласился я, хоть мне совершенно не хотелось во всё это лезть. ‒ Напомни её имя?
‒ Профессор Кайс. Преподаёт историю, ‒ тут же воодушевился племянник, а в его глазах появилась такая явная надежда, что мне даже стало смешно. – Но выглядит она очень молодо, лет на двадцать пять максимум. Светловолосая, красивая. Дядя, всё, как ты любишь.
‒ Предлагаешь мне соблазнить коллегу, чтобы она забрала заявление из управления правопорядка? – усмехнулся я.
‒ Ты можешь просто её попросить, ‒ с лёгкой иронией подметил Шерридан. ‒ Уверен, сумеешь найти правильные слова. К тому же, ты теперь заместитель ректора, она не станет с тобой ругаться. Как я понял, профессор Кайс только что устроилась на работу в академию. А ещё узнал, что её сын в этом году поступил на наш факультет.
После этих слов я вспомнил, почему фамилия Кайс показалась мне знакомой. Точно, глава приёмной комиссии буквально пару дней назад рассказывал, что среди поступивших есть паренёк ‒ настоящий самородок с таким даром, который при должном подходе может по силе переплюнуть даже мой. Значит, он – сын этой принципиальной исторички?
Теперь мне и самому стало интересно на него посмотреть. А первой лекцией у меня как раз стояла теория менталистики у первокурсников. Потому на неё я шёл полный энтузиазма. Хотелось оценить новый набор и, в особенности, этого мальчика. Слишком уж злорадно смотрел на меня профессор Феррис, сообщая, что и мне скоро придёт замена.
Первокурсники встретили меня восторженными взглядами и сияющими лицами. Сидели, не шелохнувшись, слушали внимательно, вопросы задавать опасались. Все, как один, голубоглазые. И только у одного из них радужка уже сейчас отливала аквамарином. Судя по всему, это и есть тот самый многообещающий мальчик.
Когда до конца занятия оставалось десять минут, я решил провести перекличку и заодно познакомиться поближе с представителями нового набора. Им всем было по пятнадцать-шестнадцать лет. Когда-то я тоже пришёл в эту академию в таком же возрасте. Наверное, и на первой лекции сидел с таким же наивным лицом.
В этой группе будущих менталистов из двадцати человек оказалось аж пять девушек. Хотя обычно юные леди предпочитали другие учебные заведения, более, хм, спокойные, откуда выпускали этаких целителей душ. У нас же упор делался именно на применение дара в области разведки и следственного дела. Но и на приличные должности наших выпускников всегда брали очень охотно. Некоторые получали работу уже на пятом курсе. Именно так когда-то произошло и со мной.
Студенты этого набора оказались очень разными, как по происхождению, так и по уровню дара. Были тут и знакомые фамилии – к нам пожаловали целых три представителя высшей аристократии, чьих родителей я хорошо знал. С одним из них – Рэймондом Мирсом я даже учился вместе. Помню, он у нас женился раньше всех на нашей же однокурснице.
Называя фамилию за фамилией, я просил студентов подняться, представиться, рассказать о себе в двух словах. Мне было важно видеть их настрой и понимать силу магии. А вот того самого одарённого мальчугана я оставил напоследок. И вызвал его лишь тогда, когда познакомился со всеми остальными.
