Татьяна Зинина
Игрушка Её Светлости

Глава 3

Кэтрин

Утром Грант сообщил мне в записке, что наш пациент очнулся и чувствует себя вполне сносно. Я хотела сразу же отправиться в целительскую, но за завтраком мама сообщила, что наша модистка, ахна Верети, ждёт нас на примерку в своём салоне. Заказ мы сделали ещё на прошлой неделе, и большая часть платьев уже была готова. У папы тоже имелись дела в городе, и дабы не гонять две машины, мы отправились все вместе.

К сожалению, поездка затянулась. Мама встретила давнюю подругу, леди Равис. Отцу понадобилось съездить в порт, решить несколько важных вопросов. А мне самой пришлось коротать время в библиотеке. Это было единственное место во всём городе, где я могла спокойно посидеть в тишине, не отвлекаясь на знакомых, просителей или просто любопытных горожан.

Зато сразу после возвращения домой, я направилась в целительскую, даже переодеваться не стала. А, едва войдя, застыла на месте.

Кровать, на которой ещё вчера лежал айв, оказалась пуста, как и остальные три. В большом помещении, пропахшем настоями и лекарствами вообще никого не было, хотя Грант послеобеденное время всегда проводил именно здесь. И ладно целитель, но куда мог деться только что пришедший в себя пациент?

В душу закралось дурное предчувствие, но я решительно от него отмахнулась. Не буду думать о плохом. Уверена, всё в порядке. Нужно просто найти Гранта и всё у него выяснить.

Я уже хотела отправиться на кухню, поискать учителя там, но заметила заглянувшего в целительскую Патрика – молодого лакея, который иногда помогал нашему лекарю.

– Где айв? – спросила я его.

– Так это, – замялся парень. – На хозяйственном дворе.

– Что он там забыл? – вырвался у меня вопрос.

Вот только ответа мне не дали. Лакей стушевался, старательно пряча взгляд. Он пытался подобрать правильные слова, но так ничего и не сказал. Тогда, не став ждать, я направилась к выходу на задний двор. Но ещё только подходя к распахнутой двери, услышала голоса:

– Так его!

– Бей гниду!

– Покажи этой падали!

Работники и солдаты стояли кругом, в центре которого явно что-то происходило. А стоило мне услышать звук удара кнута, как душу сдавило страхом, и я мигом рванула вперёд.

– Расступиться! – приказала, усилив голос магией.

Люди отреагировали не сразу, толпу куда больше интересовало развернувшееся представление. Пришлось даже повторить приказ. И только тогда меня, наконец, заметили.

– Ваша светлость?! – удивлённо выдал Майлз, наш управляющий.

Он стоял с кнутом в руке, а на земле у его ног лежал тот самый мужчина, которого мы с Грантом лечили. На айве не было ничего, кроме порванных штанов. Длинные тёмные волосы слиплись от воды из лужи, а на спине и боках виднелись глубокие полосы от ударов.

Я была настолько шокирована увиденным, что даже не сразу нашла, что сказать. Ни разу при мне никто в нашем доме не бил людей. Это ведь ужасно!

– Майлз, что происходит? – спросила холодно. – За что ты его так?

Наш управляющий был ровесником моего брата, то есть, на шесть лет старше меня. Я знала его с детства, но даже не представляла, что он способен на подобную дикость.

– Раб отказался исполнять приказы, – заявил Майлз. – Я просто учу его подчинению.

– Он едва очнулся. Ему нужно восстановиться, – ответила ему. – Немедленно поднимите его и верните в целительскую.

– Но я не могу, – возразил управляющий. – Капитан Саргал приказал отправить его мыть казармы. А этот раб отказался подчиняться.

Пленник шевельнулся. Медленно, с огромным трудом он начал подниматься на ноги. Едва заметив это, Майлз уже хотел замахнуться своим орудием, но, глянув на меня, остановился. Когда же айв встал, вся толпа зевак предпочла дружно отойти назад.

Мужчина оказался высоким, широкоплечим, несмотря на худобу, явно вызванную болезнью, в нём угадывался опытный воин. Боец. На впалом животе всё равно оставались видны кубики пресса, а по тому, как мужчина сжал кулаки, стало ясно, сдаваться он не станет. Но чего добьётся? Того, что его забьют тут до смерти? А он даже сопротивляться не в состоянии – рабский ошейник не позволит.

Я вскинула голову и сразу наткнулась на внимательный взгляд холодных голубых глаз. В них отражалась поистине несгибаемая воля. Айв ведь понимал, что против толпы ничего не сможет, тем более без магии, но всё равно не собирался подчиняться. А ещё… в нём чувствовалась сила. Нет, не физическая, а какая-то иная. Сила духа. И гордость, которую рабу вообще иметь не положено.

– Майлз, что за балаган вы тут устроили?! – услышала я за спиной голос отца.

Он подошёл к нам вместе с целителем и Саргалом. Остановился и озадаченно посмотрел на пленника. И вдруг я совершенно точно рассмотрела в глазах отца испуг. Но папа мгновенно подобрался, взял себя в руки и снова принял вид холодного надменного герцога. Невысокий, чуть полноватый, тем не менее папа всегда умел держаться, как король. Вот и сейчас никто из присутствующих даже вздохнуть громко не решался, а управляющий и вовсе теперь выглядел откровенно растерянным.

– Учу раба повиновению, как и велел капитан Саргал, – с поклоном ответил Майлз.

Но папа его уже не слушал. Он шагнул вперёд и остановился в нескольких шагах от айва.

– Как твоё имя? – спросил отец.

У герцога Даворского был тяжёлый взгляд. Среди слуг не нашлось бы никого, кто решался прямо посмотреть ему в глаза. Но айв и не думал опускать голову.

– Я не знаю, – ответил он спустя несколько секунд. – Не помню.

И, может, мне показалось, но папа вздохнул с облегчением.

– Тебя поймали, когда ты со своей бандой грабил машины, – проговорил отец. – Ты арестован. И, так как попался моим людям, я имею право сам назначить тебе наказание. Смерть или рабство.

– Лучше смерть, – гордо заявил пленник.

А у меня внутри будто наступила суровая зима. Сердце сжалось, а ноги сами понесли вперёд.

– Отец, – сказала я, коснувшись руки родителя, – он едва очнулся. Сейчас просто не понимает, что творит. Даже имени своего не помнит. Дай ему время.

Папа одарил меня суровым взглядом.

– Кэтрин, иди в дом, – приказал строго.

– Нет, – заявила, не собираясь сдаваться. – Ты мудрый человек, который никогда не позволяет себе принимать поспешные решения. Прошу, дай ему хотя бы неделю.

– Зачем тратить силы на того, кто не ценит свою жизнь? – раздражённо бросил отец.

– Затем, что я тебя об этом прошу, – продолжала настаивать.

Но он будто меня не слышал. Смотрел на пленника, возвышающегося над ним на целую голову, и не спешил ничего отвечать. Никогда не замечала за папой склонности к насилию, но сейчас Его Светлость явно предпочёл бы просто избавиться от этого айва.

– Ладно, – наконец сказал герцог, обращаясь к рабу. – Я даю тебе время подумать. До заката. Потом ты либо покорно примешь свою рабскую судьбу, либо распрощаешься с жизнью.

И, махнув рукой, приказал:

– Отведите в целительскую.

Сам же схватил меня за локоть и повёл в дом.

Шагал быстро, размашисто, но при этом молчал. А заговорил, только когда за нами закрылась дверь его кабинета.

– Не смей перечить мне при посторонних! – прорычал папа, резко развернув меня к себе лицом.

– Прости, отец, – я покаянно опустила голову. – Это было глупостью. Я просто…

– Что?! – перебил он. – Пожалела айва?! Того, кто захватил нашу землю?! Переиначил нашу жизнь?! Расколол некогда великую Вергонию?! Ты видела его? Он явно из бывших военных. Понимаешь, что это значит? Если теперь он вынужден грабить машины, значит, из армии его выгнали. Может, даже он осуждён и сбежал. Солдат-преступник.

– Вот как вспомнит, так его и расспросим.

– Нет. Он слишком опасен, – не унимался отец.

– На нём рабский ошейник, – напомнила я. – Ты же знаешь, что этот артефакт сожмётся, едва ощутив агрессию того, на ком надет.

– Привезти его сюда в качестве раба, было глупостью. Самоуправством Саргала, – всё сильнее заводился папа.

– Но он уже здесь, – не сдавалась я.

– Если этот айв выберет смерть, я не стану возражать, – отрезал герцог. – Это гуманно. И я не сомневаюсь, что он не изменит решение. Ты видела его взгляд? Подобные ему не умеют подчиняться. Они только приказывают.

Я вздохнула, понимая, что отец прав. Для такого, как наш пленник, рабство будет хуже смерти. Оно сломает его, уничтожит в нём личность. А наши солдаты и работники не откажут себе в удовольствии показать ему, где его место. После войны у нас очень многие ненавидят айвов. Потому будут стараться отыграться на том, кто даже защититься не может.

Во что превратится его жизнь? В череду боли и унижений? Так, может, гуманнее принять его выбор?

И всё же что-то в глубине моей души упрямо твердило: он должен жить. Должен! Возможно, дело в моём вчерашнем лечении, или же в чём-то другом, но я чувствовала, что обязана сделать всё возможное, чтобы сохранить жизнь этого мужчины.

И тут в голову пришла интересная мысль.

– Папа, отдай его мне, – сказала, подавшись вперёд.

– Кого? Айва?! Ты в своём уме? – возмутился отец.

Пересёк кабинет, достал из серванта бутылку коньяка и щедро плеснул в стакан.

– Да, – ответила с полной уверенностью. – Ты давно говорил, что мне нужна охрана. А тут отличный вариант. Сильный, явно опытный воин. Который никак не сможет мне навредить.

– Брось, он не станет выполнять приказы. Навредить тебе не сможет, да, но что ему помешает просто остаться в стороне в случае опасности? – покачал головой родитель.

Несколько глотков коньяка сделали его чуть более спокойным. Папа даже прошёл к своему креслу и расслабленно в него опустился.

– Мы сделаем его моим личным рабом. И тогда мои жизнь и безопасность станут для него превыше всего. А отданные мной приказы он точно будет исполнять в точности, – продолжала уговаривать я. – Про нужный ритуал как раз недавно читала в книге по айвирскому праву. У них такое практикуется в том случае, если преступление не тяжкое, а пострадавший настаивает на возмещение ущерба. Я даже смогу провести такой ритуал. Но подчиняться айв будет только мне лично.

– Нет! – резко рявкнул папа. – Нет, Кэтрин Оливия. Это исключено!

– Но почему? – категорически не понимала я.

Потом подошла ближе, коснулась его плеча и посмотрела жалобно-жалобно, как всегда делала в детстве. Папа после таких взглядов всегда сдавался сразу. Но сейчас всё равно отрицательно мотнул головой.

– Кэт, милая. Поверь, этот айв, точно не тот, с кем стоит связываться. Мы должны просто казнить его. Лучше бы добили на дороге, как и остальных его подельников. Но Саргал притащил сюда, как свой военный трофей. А мне теперь с этим всем разбираться!

– Папочка, – я обняла его и прижалась щекой к гладко выбритой щеке. – Я знаю, это может прозвучать странно, но я чувствую, что айв должен жить. Может, ему суждено спасти меня от опасности? Может, если он останется при мне, то это в будущем сильно повлияет на мою судьбу?

Отец тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой.

– У него знакомое лицо, – сказал вдруг. – Я точно видел его раньше, Кэтрин. Не знаю, где. Но он кажется мне опасным. И как, скажи, я могу позволить этому человеку находиться рядом с тобой?

– Папочка, – я обняла его крепче. – Мы проведём ритуал. Он станет для меня лучшим охранником. Да и к тому же, сам айв ещё может отказаться. Ты же дал ему право выбора.

Отец накрыл мою руку своей и обречённо вздохнул.

– Ладно, плутовка. Твоя взяла. Если на закате айв будет готов признать себя твоим рабом и пойти на ритуал привязки, тогда я дам своё позволение. Если же нет, тогда будет казнён.

Папа повернулся ко мне, а в его глазах я увидела вызов. И в тот момент поняла, что радоваться рано. Ведь уговорить пленника будет куда сложнее, чем отца. На айва, увы, мои взгляды вряд ли подействуют. Значит, придётся найти более весомые аргументы.

Глава 4

Когда я вошла в целительскую, айв сидел на дальней из четырёх коек и отрешённо смотрел в окно. На нём были надеты всё те же порванные штаны и больше ничего. Выглядел пленник так, будто уже всё для себя решил, и это решение менять ни за что не станет.

– Леди Кэтрин, – обратился ко мне Грант, – рад, что вы пришли.

Я бросила ещё один взгляд на пациента и повернулась к целителю.

– Как он?

– Неважно, – вздохнул мой учитель. – Раны позволил обработать только после того, как я пригрозил приказом. По-хорошему не давался. Молчит. На вопросы не отвечает. Лекарства так и не выпил.

– Ясно, – кивнула я. – Сильно ему досталось?

– Сильно, – удручённо ответил Грант. – Майлз бил, не щадя. Пришлось в некоторых местах накладывать швы. Так наш айв не стал пить обезболивающее. И пока я зашивал, он не издал ни звука. Поразительный мужчина. Будет очень жаль, когда его казнят.

Мой учитель всегда и во всём оставался настоящим целителем. И для него не имело значения, враг перед ним или друг. Грант считал, что если уж ему дан дар исцелять, то нужно использовать его независимо от личного отношения к пациенту. И меня учил именно этому.

– Вы хотите поговорить с ним? – правильно понял меня учитель.

– Да, – сказала тихо.

Но стоило посмотреть на пленника, и вся моя уверенность пошла прахом. Гордый, несломленный, сильный. Такой скорее примет смерть, чем позволит хоть кому-то подавить его волю. Такие не ломаются. Такие привыкли ломать сами.

– Будьте осторожны, леди, – настоятельным тоном проговорил Грант. – Если что, я рядом. А ошейник на нём настроен так, что при неповиновении приказам причиняет боль. Жуткую. Нужно просто начать со слова «приказываю», и ему придётся исполнить.

Я тяжело вздохнула, собралась с мыслями и направилась к постели проблемного пациента.

Айв точно слышал наш разговор, как и мои шаги, но даже не шелохнулся. Приветствовать меня он не стал, но на иное не стоило и надеяться.

– Тебе нужно выпить лекарства, – сказала я, остановившись в нескольких шагах от его койки.

– В этом нет смысла, – ответил он глубоким твёрдым голосом.

– Есть, – возразила. – Они помогут тебе скорее восстановиться.

– Чтобы на закате я своими ногами дошёл до места казни? – бросил с иронией.

– Чтобы ты поправился. И жил дальше.

– Рабом? – теперь он всё-таки повернулся ко мне и посмотрел в глаза.

Под его ледяным взглядом, я едва сумела подавить в себе желание покорно опустить голову. И это поразило меня больше всего. Кем бы ни был этот айв, но он умел смотреть как повелитель. Судя по всему, отец прав. И к нам умудрился попасть кто-то из военной верхушки Айвирии. Возможно, когда-то он командовал теми, кто во время войны убивал наших бойцов. А потом, судя по всему, из-за собственного гонора попал в опалу и стал разбойником.

– Да, рабом, – ответила я, разозлившись на саму себя за собственную странную реакцию на его взгляд. – Между прочим, раньше в нашей стране никакого рабства не было. Оно пришло к нам вместе с вашими законами.

– В Айвирии рабом человека или айва может назначить только суд. Что-то я не заметил, чтобы меня судили, – ядовитым тоном произнёс пленник. – Более того, леди, даже не представляю, за какое преступление получил свой приговор.

– У герцога есть право назначать наказание, если преступник пойман на его земле, – возразила.

– И он мигом приговорил меня к рабству. За что?

– За разбой, – сообщила, присев на край соседней кровати. Разговор получался странным. – Вас поймали, когда вы грабили машины мирных жителей.

– Я?! – выпалил он поражённо и даже дёрнулся вперёд.

Но тут же замолчал, а лицо сильнее побледнело. Движение явно причиняло ему боль.

– Этого не может быть, – сказал тише, но в голосе не было даже намёка на сомнения. – Я бы на такое не пошёл.

– То есть, вы вспомнили, кто вы? – спросила его.

И только теперь осознала, что стала обращаться к пленнику на «вы». Это получилось само собой, что уже говорило о многом.

– Нет, – он снова отвернулся к окну. А потом добавил, будто размышляя вслух: – Помню законы Айвирии, помню, что была война, в которой Вергония проиграла. Потом был заключён мирный договор, а захваченные территории были поделены. Мы получили запад и север. Анхельм выторговал себе центр и юг. Пришлось отдать. Не помню, почему. Кстати… где я?

– Наше имение носит название Дистери и стоит в пригороде Тривала. Это…

– Недалеко от новой границы, – кивнул айв. – Бывший запад Вергонии. Ясно. Здесь почти не было боёв.

– Да, – ответила я. – Город сдали сразу. Отец решил, что жизни людей дороже. Потому предпочёл принять новую власть.

– И предал старую, – на заросшем щетиной лице появилась злая ухмылка. – Не думаю, что этим стоит гордиться.

– По-вашему лучше было смотреть, как крылатые убивают наш народ?! – выпалила возмущённо. Его слова задели меня за живое.

– Мы не убивали мирных жителей. Да и солдат предпочитали брать в плен. В Айвирии ценят жизнь.

– Да? Серьёзно?! – завелась я. – Что ж тогда вы свою не цените? Готовы сдаться сразу, едва появились трудности. Хотите сказать, рабство – это ведь непреодолимое испытание, в котором вы предпочли сразу покориться судьбе? Что это, если не трусость?

По тому, как вспыхнули серебром его холодные голубые глаза, я поняла, что перегнула палку. Вот только мужчина даже не дёрнулся в мою сторону. Сдержался, но пальцы всё равно сжал в кулаки.

– Вы назвали меня трусом, – сказал он таким тоном, что у меня мурашки по спине побежали. – Будь вы мужчиной, я бы призвал вас к ответу. И никакой ошейник бы меня не остановил.

– А разве я не права?

– По-вашему, гордо принять смерть – это признак трусости? А как бы поступили вы, окажись на моём месте? Покорно стали бы рабыней? Ох, не думаю. Не с ваши гонором.

– Я не преступница и на вашем месте не окажусь.

– Вы уверены в этом? – его тон стал ироничным.

Потом он окинул меня изучающим взглядом и ухмыльнулся. Даже думать не хочу, какие мысли крутились в этот момент в его голове.

– И всё же, леди, ответьте честно. В случае, если бы у вас был выбор: рабство или смерть, что бы вы предпочли?

– Рабство, – заявила, без сомнения. – Потому что я целитель и знаю, что превыше всего должна быть жизнь.

– А я боевой маг и воспитан на постулатах, что превыше всего честь.

– Вот, мы с вами выяснили, что вы ещё и боевой маг.

Он помрачнел. Конечно, уже понял, что крылья ему отрезали или даже оторвали. И сейчас на его спине, помимо полос от плетей были ещё две глубокие раны.

– Без крыльев. И без магии, – констатировал айв поникшим тоном.

– Кстати, о крыльях. Скажите, они теперь потеряны навсегда? Может, есть вероятность их вернуть? – заговорил во мне исследователь.

– Крылья – это порождение нашей магии, – ответил мужчина. – В теории, они должны восстановиться. Но только если их не вырвали с корнем. А отрезанные, да, могут вернуться.

Кивнула, принимая данную информацию к сведению. И мы оба замолчали. Я пыталась подобрать слова, которые смогли бы заставить его согласиться стать моим рабом, но они все казались мне глупыми.

Снова перевела взгляд на пленника. Теперь, когда появилась возможность спокойно его рассмотреть, я поняла, что он довольно молод. Нет, явно старше меня. Думаю, ровесник Ландера. Кожа гладкая, ухоженная, хоть и с заметным загаром. Волосы тёмно-русые, длинные, ниже плеч. Брови густые, ресницы пушистые. Нос правильной красивой формы. Губы совсем немного пухлые, упрямый подбородок. А вот густая тёмная щетина на его лице мне совершенно не нравилась.

Потом опустила взгляд на его пальцы и озадаченно задумалась.

– Дайте руку, – попросила, протянув ему свою.

Он глянул с сомнением и всё-таки повиновался. Но когда я прикоснулась к его ладони, случилось почти то же, что и вчера ночью. Моя магия потекла к нему, правда, сейчас лилась тонким ручейком. Медленно, почти незаметно. Потому я не стала перекрывать её ток. Пусть лечит. Хоть так помогу.

– На ваших пальцах следы от перстней, – сказала, проводя по ободкам светлой кожи, которая заметно выделялась. – Судя по всему, их было минимум четыре. На запястье тоже несколько подобных отметин. Эти похожи на места ношения артефактов в виде браслетов. Если добавить сюда вашу манеру держаться и говорить, могу с уверенностью сказать, что вы имели отношение к элите.

Сказав это, я подняла на него взгляд и едва не отшатнулась. Пленник казался опьяневшим, а в его глазах появился шальной блеск. Он смотрел на меня в полном непонимании, но потом зажмурился и всё-таки забрал у меня свою руку. Правда сделал это так, будто столь простое действие далось ему с огромным трудом.

– Что с вами? – не могла не спросить я.

Он не ответил, только отрицательно мотнул головой.

Не хочет объяснять? Могу заставить, но не стану. Хотя очень хочется узнать, почему на него так повлияла моя магия.

– Я уговорила отца отдать вас мне, – решила перейти к главной цели моего визита. – Если согласитесь, то станете только моим личным рабом.

Его чётко очерченные брови поползли вверх.

– Вашим личным рабом? – медленно повторил он, а в его взгляде появилось презрение. – Вы меня удивили, леди. Мне казалось, девушки из вергонской аристократии все как одна целомудренные зажатые скромницы, которые и мужа-то пускают в свою постель только после долгих уговоров. А вы решили завести себе живую игрушку? Неужели супруг вас не удовлетворяет?

У меня щёки запылали от возмущения. Да как он смеет такое думать?!

– Вы интересуете меня исключительно, как личный охранник, – выдала раздражённо. – К вашему сведению, у меня есть жених, которому я верна. Уж не знаю, как принято в Айвирии, но вергонские аристократки берегут себя до свадьбы.

Он кивнул, а в его глазах проскользнуло удовлетворение.

– Значит, охранник? – спросил с лёгкой заинтересованностью.

– Да, – ответила, смотря ему в глаза. Хотя выдерживать этот взгляд было непросто.

– И всё же, раб.

– В вашем случае иначе нельзя. Это единственный выход. Отец позволил мне сделать вас своим охранником. Но он настаивает на ритуале привязки.

Мужчина молча кивнул. Сразу не отказался, что уже само по себе было хорошим знаком. И у меня появилась надежда, что он всё-таки проявит благоразумие.

– Приказы вам смогу отдавать только я, и подчиняться вы будете исключительно мне, – посчитала важным добавить.

Он смотрел задумчиво, потом перевёл взгляд на свои пальцы и вдруг сказал:

– Дайте руку.

Я замялась.

Это оказалось сказано приказным тоном, и подчиняться было глупостью. И всё же что-то подтолкнуло меня исполнить его желание. Когда наши пальцы соприкоснулись, он обхватил мою ладонь и закрыл глаза.

Моя магия снова потекла к нему, но в этот раз я решительно перекрыла её поток.

Айв усмехнулся, но не отпустил.

– Хорошо, леди Кэтрин, я согласен на такие условия, – он говорил это, глядя мне в глаза. А казалось, смотрел в самую душу. – Проводите ритуал. Знаете, как?

– Исключительно в теории, – кивнула я. – Но для него нужно ваше имя.

– Нет. Вы, как будущая хозяйка, вольны наречь меня любым. Своего я всё равно не помню.

– Выберете сами, – предложила ему.

– Пусть будет… – он задумался и погладил мою ладонь большим пальцем, отчего по руке побежали приятные мурашки, а дыхание немного сбилось. – Аск.

– Аск, – повторила, стараясь отрешиться от тех ощущений, что дарило его прикосновение. – Кажется, с древнего это переводится, как защитник.

– Вы правы, леди. Раз уж мне предстоит вас защищать, пусть и имя будет соответствующим.

– Можем провести ритуал прямо сейчас, – предложила, всё-таки высвободив руку. – Только мне нужно сходить к себе за записями.

– Я помню слова заклинания. Как и особенности самого ритуала. Но если не верите, то несите свои записи.

Соблазн довериться был велик. Но всё же я понимала, что не должна поддаваться. Всего одно неверное слово в заклинании может обернуть ритуал так, что я сама окажусь его рабыней. Потому рисковать не стоит.

Поднявшись на ноги, молча направилась к выходу. Но по пути остановилась у стола, за которым сидел Грант. Он встретил меня ободряющей улыбкой, явно ведь слышал весь наш разговор. Но жестом попросил остановиться.

– Леди Кэтрин, лучше, чтобы при ритуале присутствовал ваш отец и Саргал, – сообщил целитель. – Ошейник надевал капитан, а герцог указан в качестве хозяина.

– Спасибо. Так и сделаю.

***

Через час все приготовления были завершены. Папа решил, что проводить ритуал мы должны в его кабинете. Пленника туда доставили двое солдат, хотя тот шёл смирно и даже не пытался сопротивляться. Когда айва завели внутрь, сидящий в одном из кресел Саргал демонстративно отвернулся, а вот отец, наоборот, поднялся на ноги. Кажется, Аск производил странное впечатление не только на меня.

Сейчас, глядя на него со стороны, я только сильнее убедилась, что он далеко не простой айв. Вокруг него так и витала аура власти, а внутренней силы было столько, что и не передать. Однажды, ещё до войны, мы с родителями посещали столицу, где я была представлена ко двору. Так вот, даже король Каргал, ныне почивший, не произвёл на меня такого впечатления, как Аск.

– Значит, ты согласен стать рабом моей дочери? – спросил папа, глядя в глаза айву.

– Согласен, – ответил он. Но положенного «ваша светлость» не добавил.

С одной стороны, это было дерзостью, но сам вид Аска непроизвольно подчёркивал его превосходство над всеми нами. И нет, это было не гонором или попыткой бунта. Скорее… привычкой.

Отец не спешил отвечать, всматривался в лицо стоящего перед ним мужчины и явно раздумывал.

– Что ты помнишь о себе? – спросил герцог.

– О себе – ничего, – ответил пленник. – Хотя это странно.

Отец кивнул.

– По словам нашего целителя Гранта, у тебя серьёзная травма головы, – сказал он. – То есть, провал в памяти дело не удивительное. Но память к тебе должна вернуться. Так вот, Аск, как только это произойдёт, я приказываю тебе явиться ко мне и сказать, кто ты такой. И хочу, чтобы этот приказ был выполнен обязательно.

Отец пустил к ошейнику импульс силы, зеленоватые камни на нём мигнули ярче, а пленник побледнел. Судя по всему, теперь он будет обязан выполнить этот приказ. А если не выполнит, его заставит сделать это магия.

– Тогда можем начинать, – проговорил отец.

– Ваша светлость, – Саргал поднялся и даже изобразил поклон, – если позволите, ещё раз выскажу своё мнение. Этот пленник опасен. Его нельзя отдавать юной госпоже. Боюсь, леди Кэтрин, может проявить с ним излишнюю мягкость. А рабу нужно постоянно показывать его место.

– Капитан, я не вижу смысла в этом, если раб подчиняется и так, – возразила я.

– Он в первую очередь преступник, – стоял на своём Саргал. – А рабство – это наказание. Вы же, ваша светлость, всего лишь девушка. Мы все понимаем, что раб вам ни к чему. Охраны и так достаточно. Водите с собой хоть целый отряд. К тому же, магия этого айва закрыта, возможно без неё он не сможет вас защитить. Вдруг он и оружия в руках держать не умеет?

– Можете проверить, – спокойно бросил Аск. И это было сказано без малейшего сомнения.

– Тогда прошу во двор, – заявил капитан.

– Проверите позже, – я была непреклонна. – После того, как Аск поправится и восстановит силы. Сейчас он ещё слишком слаб.

– Охранник должен исполнять свои обязанности в любом состоянии, – не сдавался Саргал. – Если охранник слаб – его меняют на другого. Ваша светлость, у меня немало отличных бойцов. Выберете себе любого. Будет ходить за вами, как привязанный, и исполнять ваши приказы без всякого рабского ошейника.

– А я хочу этого, – заявила, скрестив руки на груди.

И только потом поняла, что фраза прозвучала двусмысленно. Благо, все собравшиеся в этой комнате обладали достаточным чувством такта, и никто из них не стал заострять внимание на моей оговорке.

– Саргал, я принял решение, и менять его не собираюсь, – с лёгким недовольством бросил отец, и капитан был вынужден покорно кивнуть.

Герцог ненавидел, когда ему перечили. Подобное прощалось только одному человеку. Мне.

Для того, чтобы провести ритуал, с айва нужно было снять ошейник. Полагаю, капитан всё же боялся пленника, хоть тот и едва стоял на ногах. Саргал сам обездвижил его заклинанием, и только убедившись, что айв не может шевелиться, снял с него рабский артефакт, произнёс фразу освобождения и только потом передал ошейник мне.

Я зачитала ритуальные слова, сделала надрез на пальце Аска, окропила каждый камень на артефакте его кровью, и сама застегнула на шее теперь уже моего личного раба. Как только щёлкнул магический замок, айв зажмурился и пошатнулся. Но всё же устоял.

Теперь мне следовало отдать ему первые приказы. Главные. Которые станут смыслом его рабской жизни.

– Приказываю тебе, раб Аск, защищать и оберегать меня, – произнесла уверенным тоном. – Исполнять все мои приказы. Беречь собственное здоровье. Не причинять намеренный вред членам моей семьи и работникам нашего имения. В моё отсутствие исполнять приказы герцога Даворского, но только если они не противоречат моим. Быть вежливым. Без моего личного позволения не выходить за забор имения. Во время наших выездов не отходить от меня дальше, чем на пять метров.

Потом глянула на внимательно слушающего меня Саргала и добавила:

– Драки не провоцировать, первым в схватки не вступать. Но если тебя вынудят, разрешаю принять бой.

После этой фразы на лице Аска появилась иронично-довольная улыбка. Казалось, он даже про боль забыл, хотя первые приказы всегда были самыми болезненными. А по тому, как он глянул на капитана, сразу стало понятно ‒ мой раб обязательно покажет ему, на что способен. И не раз.

Отец внимательно наблюдал за происходящим. А когда я закончила, снова вернулся за свой стол.

– Ну что ж, дочь, поздравляю с приобретением, – сказал он, снова разглядывая Аска.

Тот хоть и стал ещё бледнее, но падать точно не собирался.

– Спасибо, отец, – улыбнулась я. – Если позволите, мы вернёмся в целительскую.

– Конечно, – папа кивнул, потом строго глянул на Аска, но больше ничего добавлять не стал.

Когда мы вышли в коридор, оставленные там стражи, тут же обступили моего раба с двух сторон. Сначала я хотела приказать им оставить нас, но одного взгляда на айва хватило, чтобы понять – сам до кровати он может просто не добраться.

Но мой раб держался до последнего. Даже стойко преодолел три этажа по лестнице. И только там его силы закончились. Повинуясь моему жесту, один из конвоиров, закинул его руку себе на плечо и помог дойти до койки. Вёл себя при этом вполне мирно, и даже с уважением. А вот его товарищ наоборот держался надменно, а к айву старался не прикасаться. И даже в целительскую не пошёл, оставшись у входа.

– Как твоё имя? – спросила я солдата, уложившего Аска на кровать.

– Дивар, леди, – ответил тот. – Дивар Орвис.

Он был совсем молодым. Может лет двадцати или чуть больше. Высоким, крупным и явно сильным. Рыжие волосы завивались мелкими барашками, а всё лицо усеивали мелкие веснушки. Но самое главное – его зелёные глаза излучали доброту. Именно это меня в нём и подкупило.

– Слушай, Дивар. Приказываю тебе охранять целительскую. Проследи, чтобы Аска не беспокоили. Если кто-то попытается оспорить мой приказ, смело отправляй прямо ко мне.