Татьяна Зимина
Радуга в душе
Но на следующий день её повергло разочарование. Жемчужин было по-прежнему две. Мало того, и все последующие дни никаких изменений тоже не происходило.
Собираясь в очередной раз в школу, Иришка по привычке посмотрелась в зеркало, подкрасила, пока не видит мама, губы и поглубже спрятала свои жемчужины под блузкой.
Сегодняшний день был особенно неудачный. Нестись сломя голову по ступенькам настроения не было. И всё же, по традиции, уже на первом этаже Иришка решила перескочить одну ступеньку, и снова неудача. Больно подвернула ногу и, хромая, поплелась в школу.
Когда учитель раздал тетради с результатами контрольной, Иришка отчего-то боялась её открывать. Смутные предчувствия одолевали её. Учитель открыл журнал и извинился:
– Ребята, не успел вчера выставить оценки, – и улыбнулся. – Не в службу, а в дружбу, я буду называть фамилии, а вы продиктуйте свои результаты, – и приготовился писать.
Иришка поняла, что дальше тянуть нельзя, и открыла тетрадь. Внизу красовалась здоровенная тройка с минусом. И это в конце четверти. Когда с оценками было покончено, учитель произнёс:
– Да, некоторые ребята меня удивили. Я рассчитывал на лучшие результаты. Поэтому предлагаю всем, кто хочет исправить оценку, подойдите ко мне после уроков, и мы подумаем, когда и как это сделать.
По окончании занятий Иришка вместе с проштрафившимися одноклассниками подошла к учителю, и он назначил день повторной контрольной. Девочка была уверена, что исправит оценку. Нужно только позаниматься получше, подготовиться. Да, но как же маме показать тетрадь с тройкой?
Иришка возвращалась домой, понурив голову, еле-еле волоча ноги. Вот сейчас она зайдёт, и мама сразу спросит про контрольную, попросит показать оценку. У Иришки прямо сердце замирало от одной мысли об этом. У подъезда она села на лавочку, достала тетрадь, открыла нужную страницу и долго-долго смотрела на здоровенную, прямо в половину страницы, красную тройку. И тут, не отдавая себе отчёта, будто в забытьи, Иришка вырвала ненавистную страницу.
«Ой! Что я наделала! – опомнившись, ужаснулась она. – За это от мамы ещё больше попадёт». Иришка посидела ещё в раздумьях, а потом решила: «А мама ничего и не узнает». Она оглянулась по сторонам, размышляя, куда бы спрятать следы своего преступления. Увидев вентиляционное отверстие в цоколе дома, быстро подошла к нему, наклонилась и сунула туда скрученную трубочкой тетрадь. Лёгкий ветерок из подвала качнул её чёлку и покружился у шеи. Но в этом ведь нет ничего необычного, из подвала всегда слегка поддувает. Поэтому Иришка спокойно поднялась, отряхнулась и, делая вид, будто просто шла мимо, направилась к своему подъезду.
От сердца немного отлегло, девочка почувствовала себя в безопасности, однако неведомое нехорошее чувство скребло где-то глубоко внутри и рождало смутное беспокойство. Поднимаясь по лестнице, Ириша всё время убеждала себя: «Ничего страшного не произошло. Я же скоро исправлю оценку и покажу маме новую тетрадь с четвёркой или даже с пятёркой».
Вечером мама попросила у Иришки её дневник и папку с тетрадями. И хотя девочка точно знала, что в её рюкзаке нет ничего, что могло бы расстроить маму, Иришка прятала взгляд, будто по глазам можно было прочесть о её хитрости. Ей даже не хотелось сегодня любоваться своим волшебным ожерельем – настроения не было.
Однако перед сном, взглянув мельком в зеркало, Иришка изумилась – на тонкой блестящей леске красовались уже три жемчужины, одна из них была чёрной, но не менее красивой. Иришка вгляделась в отражение – перламутровый блеск новой бусины завораживал своей красотой и загадочностью.
«От чего же зависит появление жемчужин?» – подумала Иришка. Она погладила пальчиком новую жемчужину, но быстро отдёрнула руку. Какая-то мысль или воспоминание промелькнула и исчезла настолько быстро, что Иришка не успела осознать её, но неприятное чувство осталось.
Утром за завтраком Иришка была неразговорчивой и хмурой. Когда все мамины попытки развеселить дочь не возымели успеха, за дело взялся папа и спросил:
– А расскажи-ка, дочь, что интересненького у вас в школе творится?
– Всё нормально в школе, – пробубнила Иришка еле слышно и постаралась поскорее выскользнуть из-за стола.
Папа и мама переглянулись, ничего не понимая.
– Переходный возраст, – не то объясняя самому себе, не то успокаивая жену, произнёс папа и продолжил завтрак.
А Иришка уже шла привычной дорогой в школу. Сегодня она немного опаздывала, поэтому пришлось слегка ускорить шаг. Не хватало ещё получить запись в дневник об опоздании.
До школы оставалось совсем немного, когда Иришка взглянула на часы и поняла, что опаздывает основательно. Сейчас она уже почти бежала, ни о чём не думая и ничего не замечая вокруг. Неожиданно её окликнули:
– Девочка, помоги, пожалуйста.
У подъезда двухэтажного дома стоял пожилой мужчина. Одна рука у него была в гипсе.
– Помоги, дочк, – улыбнулся он Иришке и, выставив вперёд одну ногу, глазами указал на неё.
Ириша на ходу проследила за его взглядом. На одном кроссовке шнурок был не завязан.
– Ой-ой, дяденька, я так опаздываю, попросите кого-нибудь ещё, – и припустилась дальше.
Мужчина с грустью посмотрел ей вслед и остался ждать того, кто не откажет в помощи.
А Иришка уже бежала во всю прыть. Неожиданно встречный ветерок освежил разгорячённые щёки и маленьким вьюнком успокоился на жемчужном ожерелье. Иришка его и не заметила.
И как так получилось? Ведь она неслась быстрее лани и всё же опоздала, а в дневнике появилась-таки ненавистная красная запись.
