Татьяна Викторовна Бурмистрова
Пой, ласточка, пой!
Девочка выполнила просьбу, и на бумаге появилась радуга.
– Откуда? – удивленно воскликнула девочка.
– Луч света состоит из нескольких цветов. Когда он проходит сквозь воду, то раскладывается на составные части.
Затем Жорж Глафирович спросил:
– Как ты думаешь, Юля, бумага может быть пробкой для бутылки с водой?
– Нет, конечно. Бумага обязательно промокнет.
– Проверим? – подмигнул девочке Жорж Глафирович.
– Давайте, – с недоверием пожала плечиками Юля.
Физик приложил лист бумаги к горлышку банки, наполненной водой, и перевернул.
– Опля! – озорно выкрикнул он и обвел глазами аудиторию. – Ну? Промокла?
Бумага плотно закрыла горлышко, и вода осталась на месте.
– Как это? – удивилась Юля.
– Жидкость от вытекания удерживает среда с пониженным давлением. А вода может подниматься вверх?
– Нет, наверное, – неуверенно ответила Юля.
– А вот и да! – захихикал физик и воткнул в воду салфетку. – Смотрите!
Банка тотчас опустела, а Жорж Глафирович пояснил:
– Твердое тело имеет волокнистое строение, поэтому впитало жидкость. Вода заполнила капилляры и начала движение вверх.
Затем физик обратился к завхозу:
– Как вы думаете, погаснет свеча в воде?
– Естественно.
– Проверим? Втыкайте гвоздь в свечу.
Жорж Глафирович разместил свечу в стакане с водой так, что на поверхности остался тонюсенький краешек парафина и фитиль, а затем зажег ее.
– Сейчас догорит до воды и погаснет, – сказал завхоз.
– Посмотрим, – хитро улыбнулся Жорж Глафирович.
Свеча продолжала гореть и потихоньку всплывать.
– Видите, вокруг фитиля образовалась глубокая ямка? Она-то и сделала свечу легкой!
– Не силен я в науке, – смутился завхоз.
Физик, тем временем, зажег другую свечу, а перед ней поставил пузатую бутылку.
– Задуйте пламя, Семен Октябринович! – весело сказал Жорж Глафирович.
– Бесполезно, – махнул рукой завхоз. – Вы же бутылку поставили. На нее подуть что ли?
– Подуйте, – засмеялся физик, – посмотрим, что из этого выйдет!
Семен Октябринович пожал плечами и со всей силы дунул на бутылку.
– Ну? – спросил Жорж Глафирович. – Что скажете?
– Погасла, – удивился завхоз, глядя на свечу. – Но как?
– Струя воздуха разделилась бутылкой на два потока. Они обогнули емкость, встретились у свечи и задули пламя. А давайте, Семен Октябринович, смастерим с вами батарейку для будильника.
– Зачем? – удивился завхоз. – У меня их полно на складе. Сейчас принесу, коли вам надо.
– Наша поинтереснее будет, – засмеялся физик и принялся катать по столу лимоны. – Доставайте, Семен Октябринович, из кармана гвоздики.
Завхоз высыпал на стол восемь оцинкованных и столько же медных.
– Пожалуйста, – улыбнулся он. – У меня этого добра навалом.
– Сейчас я соберу цепь, – сказал физик.
Он воткнул в лимоны гвоздики и соединил их проводками. Затем он замкнул цепь, скрутив проволоку первого и восьмого по счету, а затем прикрепил их к месту, куда вставляется батарейка в будильнике.
– Готово, – сказал Жорж Глафирович.
Секундная стрелка на часах ожила и весело побежала по циферблату, а воспитанники пришли от этого зрелища в неописуемый восторг.
– Работает лимонная батарейка! – обрадовался, как ребенок, завхоз.
– Это объяснимо, – сказал Жорж Глафирович. – Произошла химическая реакция. Медь и цинк соединились с кислотой, в результате чего выработался электрический ток.
– А хотите я тоже покажу вам опыт, только музыкальный, – предложила Аркадьевна.
– Очень любопытно, – кивнул Жорж Глафирович.
– Только мне нужны стаканы и вода.
– Идем на кухню, – позвала девочку Раиса Василисовна. – Я помогу тебе.
Повар с Аркадьевной ушли в столовую, а Жорж Глафирович поставил на пол два открытых ячеистых лотка с тремя десятками яиц в каждом.
– Что будет, если я на них сейчас встану? – спросил у детей физик.
– Кокнутся! Разобьются! Треснут! – донеслось со смехом в ответ.
– Ничего подобного, – покачал головой Жорж Глафирович. – Смотрите.
Физик разулся и аккуратно встал на яйца.
– Ого! Обалдеть! Не может быть! – пробежал по залу восторженный шепот.
– Структура скорлупы такова, что при равномерном давлении она не ломается, – пояснил физик.
Но что-то пошло не так, и раздался треск. Яйца, одно за другим, начали лопаться, отчего поднялся хохот.
– Что такое? – удивился Жорж Глафирович и почесал макушку. – Кажется, понял! Я забыл повернуть яйца. Надо было их острыми или тупыми концами ориентировать в одну сторону.
Он схватил свои кроссовки и ушел мыть ноги, а в аудитории появилась Аркадьевна с подносом в руках. Завхоз расчистил на столе место, а будильник сунул себе в карман.
– Верните часы на место, пожалуйста, – попросила девочка.
– Так они не ходят, – удивился Семен Октябринович.
– Тем лучше, – загадочно улыбнулась Аркадьевна и провела пальчиками по краешкам стаканов, отчего раздались мелодичные звуки.
– Ты сама нам лучше спой, ласточка, – попросил директор.
Девочка кивнула и запела, аккомпанируя себе с помощью стаканов:
– Старинные часы еще идут, старинные часы, свидетели и судьи.
Будильник снова ожил, а по залу разлетелся вздох восхищения.
– Когда ты в дом входил, – продолжала Аркадьевна, – они слагали гимн, звоня тебе во все колокола.
Тут на пороге появился Жорж Глафирович, а будильник громко зазвенел. Все покатились от хохота, а физик удивленно моргнул глазами.
– Очевидное и невероятное, – только и смог вымолвить он.
– Еще спой, Аркадьевна, – попросили воспитанники. – Пожалуйста! Мы тебя просим.
– Такого снегопада, такого снегопада давно не помнят здешние места, – пропела девочка.
– Глядите, – закричали мальчишки, что сидели у окна, – снег пошел!
– В июле? – спросил физик. – Этого просто не может быть.
Тогда Аркадьевна запела другую песенку:
– Чунга-чанга синий небосвод, Чунга-чанга лето круглый год.
На небе ярко засветило солнышко, и снег тотчас растаял.
– Чудо-остров, чудо остров, жить на нем легко и просто. Наше счастье постоянно – жуй кокосы, ешь бананы, жуй кокосы, ешь бананы, Чунга-чанга!
Дети увидали за окном пальмы и высыпали в сад.
– Кокосы! – радостно кричали они. – Бананы!
– Антинаучно, – сказал Жорж Глафирович.
Все расхватали ярко-желтые сладкие бананы и начали лопать, а Драчун вскарабкался на пальму и стал сбивать палкой кокосы.
– Слезай немедленно, – рассердился директор.
– Еще чего, – огрызнулся парень и принялся лупить по орехам.
Кокосы срывались с пальмы и летели вниз на головы его товарищей: Толстого, Доходягу и Беззубого.
– Хорош, – завопили они, потирая синяки и шишки.
– Безобразники, – покачал головой Глеб Жаннович.
– Мне, как раз сегодня, очень нужны помощники на кухне, – засмеялась Раиса Василисовна.
– Забирайте, – кивнул директор и ушел по своим делам.
Ребята приуныли и отправились в столовую, а Аркадьевне стало их жаль.
– Зачем они вам, Раиса Василисовна? – спросила Аркадьевна.
– Картошку на ужин надо почистить.
– У меня идея получше есть. Давайте устроим ужин в итальянском стиле?
– Как это? – удивилась повар.
– Увидите! А сейчас идите и хорошенько отдохните.
– Ладно, – махнула рукой добрая повариха. – Вечером жду всех в столовой.
Она шутливо пригрозила проказникам кулаком:
– Как штык! И тихо мне тут, иначе полы заставлю драить. Ясно?
– Ясный пень, – обрадовался Толстый. – Я проконтролирую.
Аркадьевна направилась в свою комнату, а Драчун ее окликнул:
– Певунья, спасибо тебе.
– Ты того, – промямлил Беззубый, – жла не держи на наш.
– Нормальная ты, девчонка, – сказал Толстый.
– Мне вот интересно, – спросила Аркадьевна, – а имена у вас есть? Или только клички?
– Сережа, – представился Толстый, а потом назвал своих товарищей по именам, – Юра, Слава и Миша.
– Оля, – улыбнулась в ответ девочка.
– А я думал, что ты Аркадьевна, – хмыкнул Драчун.
– Правильно, только это не имя, а отчество. Ольга Аркадьевна меня зовут.
– Мир? – протянули ей руки ребята.
– Без друзей меня чуть-чуть, без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много! – весело пропела в ответ девочка.
Наступил вечер. Раиса Василисовна посмотрела по телевизору сериал и теперь тихонько напевала себе под нос, находясь в приподнятом настроении.
– Аркадьевна, – весело сказала она. – Ты мне сегодня устроила настоящий праздник. Так что у нас с ужином?
– Прибыли, Раиса Василисовна, – перебил ее Сережа. – Происшествий не было.
– Приступай, Аркадьевна, – засмеялась повар. – Команда, как видишь, в сборе.
– Люблю я макароны, любовью к ним пылаю неземною, – запела девочка, и тут же из огромной пустой кастрюли полезли вареные спагетти.
– Тащите скорее тарелки, мальчишки, – крикнула Раиса Василисовна и кинулась к плите.
Вскоре стол был накрыт. Аркадьевна, как в песне, полила спагетти томатом, а сверху посыпала черным перцем и тертым сыром.
– Налетай, – крикнул Сережа и распахнул двери столовой перед воспитанниками.
После ужина разразился ливень. Он долго стучал по дырявой крыше столовой, а затем закапал с потолка. Раиса Василисовна носилась с ведрами и тряпками, а Аркадьевна убежала звать на подмогу завхоза. На обратном пути она заскочила к ребятам и с порога запела:
– Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной?
– Што шлучилош? – прошепелявил Миша.
– Крыша в столовой прохудилась! – крикнула девочка и умчалась.
Ребята тут же вскочили и побежали следом. Пожаловал в столовую и директор, а следом и Семен Октябринович в плаще и с набором инструментов.
– Попробую залатать крышу, – сказал он.
– А мы поможем, – вызвался Сережа.
Директор очень удивился, но разрешил:
– Ступайте, только без озорства. Дело серьезное.
– Само собой, – ответил Драчун. – Не на пальму полезем, а на скользкую крышу.
Ремонтники долго гремели и стучали наверху, а директор, повар и Аркадьевна сидели на кухне и напряженно вслушивались, переживая за них. Наконец, все стихло, и команда, вымокших до нитки работников, вернулась.
– Чайку горячего, – засуетилась Раиса Василисовна. – Непременно с медком!
Директор же пожал ребятам руки и широко улыбнулся:
– Молодцы. Спасибо.
Утром у мальчишек приключился насморк, и они остались в постелях, а Аркадьевна решила навестить героев.
– Заболели? – спросила она, услышав хлюпанье носами и дружное чиханье.
Девочка задумчиво поглядела на ребят, и вдруг ей на ум пришла одна презабавная песенка, которую написал Илья Орлов.
– Насморк – это очень хорошо, – запела Аркадьевна. – Можно спеть гнусаво эту песенку. Если на работу не пошёл, отдыхай, и дома будет весело. Другу позвони и расскажи, как тебе тоскливо и безрадостно. Он скорей в аптеку побежит, купит капли в нос и новый градусник.
Тут раздался стук в дверь, и в комнату вошел завхоз.
– Ребята, – сказал он, – я купил в аптеке вам градусники и капли. Поправляйтесь!
– Кашель – это тоже хорошо, даже если он с температурою. Сейчас чихну, сейчас ещё, ещё – где же друг с таблеткой и микстурами, – продолжила веселую песенку Аркадьевна.
