Татьяна Ткачук
Шоколад с надеждой
Нам Джун осторожно приблизился и увидел на измученном лице своей любимой чаги такую ослепительную улыбку, что сердце его трепыхнулось в груди. Мужчине показалось, что оно просто ухнуло куда-то вниз.
– Нам Джун!.. Посмотри, наши малыши прекрасны! – сказала вполголоса, словно боясь разбудить младенцев, молодая мать. Госпожа Кан тоже подошла ближе и вгляделась в личики крошек:
– Ох, какие красавчики! – воскликнула она. – Дочка, поздравляю тебя! Медсестра сказала, что ты держалась молодцом!
– Но ты кричала, чаги!.. Так больно было? – в голосе музыканта звучало сострадание.
– Нет, сейчас уже все хорошо, – успокоила его девушка. – Хочешь подержать кого-нибудь на руках?..
– Ох, нет! Боюсь, я с моей неуклюжестью обязательно что-нибудь сломаю… Или еще уроню… Я совершенно не умею держать на руках младенцев…
Ми Сун тихонько засмеялась:
– Трусишка!
А Нам Джун протянул руку и коснулся указательным пальцем сначала одной шелковистой головки, а потом другой. Крохи завозились, словно почувствовали рядом присутствие отца, завертели головками, но так и не проснулись.
– Боже, они такие маленькие! – с каким-то восторгом воскликнул он.
А госпожа Кан сказала:
– Ничего, вырастут! Главное, чтобы были здоровенькими! Деточки наши! Теперь им еще нужно выбрать счастливые имена. Вы уже думали над этим?
– Конечно, мамочка, – улыбнулась Ми Сун. – Сына назовем Кён Мин…
– …а дочку – Мин А, – подхватил Джун, глядя на любимую.
– Хорошо звучит, – согласилась бабушка, осторожно погладив малышей по крошечным тельцам. – Теперь отдыхай, моя девочка! Ты славно потрудилась сегодня! Вон каких замечательных детишек произвела на свет! Ладно, вы поговорите, а я пойду к Хо Соку. Намджуни, мы будем ждать тебя там же.
– Хорошо, омони! Я скоро приду, – пообещал мужчина, и госпожа Кан вышла из палаты.
А мужчина взял стул, стоящий у стены, и поставил его у кровати. Сел и вгляделся в лицо возлюбленной:
– Чаги, моя чаги! Какая же ты молодец! И как же я люблю тебя! – он осторожно погладил ее по руке, прижимающей к себе сынишку – он был явно крупнее сестренки, настоящий богатырь!
– Я тоже люблю тебя, родной, – ответила Ми Сун.
– Скажи, кто родился первым?
– Доченька. Помнишь, я рассказывала тебе тогда?.. Та девочка сказала, что постарается найти меня… А что, если это она, Нам Джун? Та малышка, что спасла меня тогда?
– Наверное, такое может быть, – задумчиво ответил Джун, глядя в личико хмурившей темные бровки дочери. И вдруг она улыбнулась. – Ты видела? Видела?! Она улыбается! Такая крошка – и уже умеет улыбаться! Это просто какое-то чудо! До сих пор не могу поверить, что у нас – двойняшки! – он, не веря, покачал головой.
– Так бывает, – опять нежно улыбнулась Ми Сун.
– Да, медсестра так же сказала, – кивнул он.
– Тебе, наверное, пора, дорогой, – тихо сказала девушка. – Мама ждет. А… Кто еще приехал с вами?
– Хо Сок. Это он привез меня!
– И правильно сделал. Ты, наверное, был взволнован…
– Не то слово! У меня руки тряслись, как у запойного алкоголика.
– Да, в таком состоянии нельзя садиться за руль – по себе знаю… – нахмурилась Ми Сун, вспомнив, как однажды разбила машину в состоянии стресса после ссоры с отцом. Муж успокаивающе погладил ее по голове и поднялся:
– Да, наверное, мне пора идти. Не будем заставлять омони ждать.
Он склонился над кроватью, легко поцеловал сначала Ми Сун в щеку, а потом – прикоснулся губами к головкам детей, и те опять зашевелились во сне.
– Они как будто чувствуют тебя, – улыбнулась Ми Сун, глядя на малышей.
– Конечно! Ведь я их отец! – самоуверенно воскликнул рэпер. – Отдыхай, любимая! Тебе теперь много сил понадобится!
– Это точно! Тебе тоже, папочка! И будь осторожен, береги себя! На твоих плечах теперь такая большая ответственность!
– Да уж! Глава большой семьи, – тихо засмеялся Нам Джун и еще раз чмокнул женщину, на сей раз – в бледные губы. – Люблю тебя, моя красавица!
– Люблю тебя, Нам Джун! – отозвалась она.
И мужчина пошел к выходу, у дверей бросив еще один короткий взгляд на свое семейство.
Глава 4
В большом здании «SH» работы для уборщиков было много. К концу рабочего дня Мэй Лин уставала. Но она не роптала. Ей нравилось здесь гораздо больше, чем на рыбном рынке. И запахи были совсем другие: духов в кабинетах и комнатах для совещаний – от артистов и сотрудников; вкусной свежей еды и ароматного кофе – в кафетерии на первом этаже (но девушка туда, естественно, не попадала); терпкого мужского пота – в больших репетиционных залах, где айдолы отрабатывали хореографию. Ну, и, конечно, дезинфицирующих растворов – в туалетах и коридорах. Этот запах чаще всего сопровождал Мэй Лин.
Но она уже привычно занималась своей работой в различных помещениях, куда направлял ее менеджер. Напарница все так же молчала, и Мэй Лин оставила попытки разговорить ее. Зато когда наступал долгожданный обеденный перерыв – ровно на тридцать пять минут, девушка с удовольствием общалась с другими уборщиками. Все они собирались в одном помещении – небольшой комнате, выделенной им для отдыха и переодевания. Тут же поставили кабинки для одежды и личных вещей. Все приносили еду с собой и, пока поглощали её, успевали поделиться новостями и рассказать, на каких этажах они сегодня работают.
Уборщиков в команде, направленной клининговой компанией в «SH», было десять человек. И Мэй Лин как-то подружилась с весёлой хохотушкой Ми Ран, выкрашенной в ярко-рыжий цвет, восторженно рассказывающей, кого из звёзд она повстречала, пока работала – при этом широко распахивала и без того немаленькие светло-карие глаза. Супруги Пак тоже попали в эту команду вместе с Мэй Лин, и девушка была очень рада – они оказались спокойными, добрыми и заботились о молодёжи.
Был еще долговязый худощавый парень, немного старше самой Мэй Лин. Он охотно расспрашивал коллег об их жизни, но о себе предпочитал не распространяться. Мэй Лин знала только, что он учился в каком-то из Сеульских университетов, но по стечению обстоятельств вынужден был бросить учебу.
Девушка о себе тоже не особо откровенничала, сказала только, что она сирота. Да, по сути, так оно и было – мама давно умерла, брата убили в тюрьме, а человека, давшего ей жизнь, считать отцом она не собиралась. Ничего хорошего она от него не видела и только рада была, что о ней забыли, как о ненужной вещи. Так ей легче было ходить по этой земле.
После работы она плелась домой от станции метро. Вечер был в самом разгаре, солнце почти закатилось, и дневная жара сменилась приятной прохладой. По пути Лин зашла в небольшой магазинчик «Сэвэн-Элэвэн» и купила кое-какие продукты, потому что нужно будет приготовить обед на завтра, чтобы взять его с собой на работу.
Она уже шла по знакомой улице, почти дойдя до дома, когда увидела на тротуаре под деревьями подростков из их района. Парни стояли вшестером и что-то негромко обсуждали. Увидев Мэй Лин, они замолчали и, одновременно поклонившись, нестройно произнесли:
– Здравствуй, нуна!
– Здравствуйте, ребята! – девушка всегда была с ними ровна и вежлива. В конце концов, они уже давно привыкли считать её «своей», так почему она должна была относиться к ним иначе, чем они – к ней? Хотя почти все мальчишки были из бедных, неблагополучных семей и нередко хулиганили, но после того раза, когда Дон Гу устроил им хорошую трёпку за сестру, парни держали себя в руках. И неизменно здоровались, пересекаясь с ней на улице.
Потом один из них спросил:
– С работы идешь, нуна?
Девушка только устало кивнула, а другой паренек, четырнадцатилетний Дон Иль, подскочил и взялся за ручки пакета:
– Давай, помогу, нуна!
– Спасибо, Дон Иль, я сама справлюсь!
Но парень не отступал, и она отдала ему пакет.
– Я провожу тебя!
– Ладно, – улыбнулась девушка.
– Ты нашла другую работу? – спросил мальчишка, шагая рядом
– Почему ты так решил? – искоса глянула она.
– Ты в последнее время ходишь какая-то усталая.
– Ишь, какой глазастый!
– Да это Ро Ун-хён так сказал!
Ро Ун был старшим в этой компании и негласным лидером.
– М-м-м… Ну, если Ро Ун-хён сказал! – лукаво повторила она.
– Так что? У тебя новая работа?
– Ага, нашла хорошее место! Теперь надо там закрепиться, чтобы остаться надолго, – сказала, размышляя вслух, Мэй Лин.
Тем временем они подошли к её домику на крыше, и девушка, забрав у мальчишки свой пакет и поблагодарив его, стала подниматься наверх.
Первым делом она приняла душ. Стоя под приятными горячими струями, чувствовала, как усталость покидает тело, взамен принося ощущение, как будто она родилась заново.
Потом с полотенцем на влажных волосах прошла на крохотную кухоньку и разогрела вчерашний рис. Меланхолично поужинала и с облегчением растянулась на кровати. И, едва включила будильник, чтобы не проспать утром, как уплыла на волнах сна.
***
Когда друзья узнали, что лидер стал счастливым папашей двух близнецов, они принялись тормошить его, хлопать по плечам и спине, обнимать и наперебой поздравляли.
– Добро пожаловать в клуб отцов, бро! – важно сказал Юн Ги, обнимая его и похлопывая по спине.
– Ну, наш Намджуни, тебя, хён, одним махом переплюнул, – засмеялся Хо Сок, а Чи Мин надул и без того пухлые губы:
– Ничего-ничего! Глядишь, и мы с Айсулу вас догоним!
– Агаши, похоже, пока не до малышей, – заметил Тэ Хён. – Вся в искусстве!
– Это точно! Ну, ничего, мы не торопимся, – ответил его лучший друг.
А Чон Гук, блестя своими глазами-смородинами, спросил:
– Джун-хён, ты видел малышей? Какие они?
– О, Гуки, они прекрасны! И такие крошечные! Но такие красивые!
– А как себя чувствует капитан Кан? – спросил Хоби. – Она в порядке?
– Да, моя чаги просто умничка! Доктор сказал, что через пару дней их уже выпишут, – ответил Нам Джун.
– А мы сможем потом увидеть близняшек? – опять задал вопрос Тэ.
– Омони говорит, что первые недели не стоит показывать младенцев никому, кроме членов семьи. Но потом, конечно, приедете и посмотрите…
В комнату отдыха зашла Анна:
– Пообедали? Тогда поспешим – нас ждут на примерку костюмов для рекламы.
Парни зашевелились, направляясь к выходу.
Анна взглянула на лидера:
– Нам Джун, всё хорошо? Как Ми Сун и детки?
– Спасибо, менеджер! Они молодчинки, мои крошки! Уже набирают вес! Скоро поедут домой!
– Ми Сун одной будет сложно. Вы же наймете няню?
– М-м-м… А это обязательно?.. – неуверенно просил Джун.
– Пожалей жену, лидер! Пока ты будешь на работе, она останется совсем одна с двумя младенцами…
– Но…Вроде омони говорила, что она будет помогать…
– Твоя омони – уже немолодая женщина. Ей тоже сложно будет. Нет, няня – лучший вариант. Я Юн Соку сразу наняла няню и горя не знала.
– Спасибо, менеджер! Ты мудрая женщина! – проникновенно сказал Нам Джун и добавил. – Решено! Сегодня же поговорю об этом с чаги.
– Конечно! Не затягивай. Нужно найти хорошую няню. Могу порекомендовать то же агентство, в котором я искала няню для своего сына, – эти слова она произнесла уже перед самым выходом из комнаты, и Джун воскликнул ей в спину:
– Хорошо! Будем благодарны тебе!
Анна, не оборачиваясь, кивнула головой.
***
Мэй Лин работала сегодня на восьмом этаже. Она методично делала уборку по порядку в каждом помещении, а потом переходила в следующее. Уже наступил вечер, и здание постепенно начинало пустеть. Девушка зашла в мужской туалет, решив начать там уборку, и уже набирала воду в ведро, когда в одной из кабинок послышался звук спускаемой в унитаз воды, и оттуда вышел какой-то мужчина, направляясь к раковине, чтобы помыть руки.
– Ой, простите! – пискнула Мэй Лин. – Я сейчас уйду! – она наклонила голову, пряча лицо за козырьком форменной кепки, но мужчина остановил ее низким бархатным голосом:
– Нет-нет, продолжайте! Это я сейчас уйду, – он открыл кран и начал мыть руки, глядя на нее в зеркало, но девушка уже смущенно отвернулась.
– Я закончил – можете работать, – сказал мужчина, выключая воду и вытягивая из держателя на стене бумажное полотенце. Он вытирал руки и все так же с любопытством смотрел на нее в зеркало.
Вот бросил скомканную бумагу в урну и направился в выходу. Мэй Лин облегченно вздохнула и посмотрела ему вслед. И невольно расширила глаза – у двери лицом к ней стоял… тот самый парень! И так же ошеломленно смотрел на нее:
– Ты!
Мэй Лин замерла – не было сомнений: это он, тот, кого когда-то похитил её брат, и кому она приносила еду. Потом, опомнившись, она наклонила голову и отвернулась, но в спину полетело:
– Шоколадка?! Это же ты?!
– Нет… Вы ошиблись, – сдавленно пробормотала она, но мужчина уже шёл к девушке и, протянув руки, схватил её за предплечья:
– Да это точно ты! Только… ты изменилась! – он быстро взял ее за подбородок двумя пальцами и поднял лицо. – Те же шоколадные глазки!
Мэй Лин рывком сбросила его руку и попятилась:
– Чего тебе?
– Ух, какая резкая! Ты как здесь оказалась?
– А ты сам-то что здесь делаешь? – грубо ответила она.
– В компании или в туалете? – поднял он бровь. – Если в туалете – то, думаю, должно быть понятно. (Мэй Лин начала краснеть.) А в компании я работаю! – в его голосе послышалась насмешка.
– Я тоже тут работаю!
– Надо же! Как тесен мир! Вот уж не думал, что встречу тебя в мужском туалете! – хохотнул он.
– Иди уже, куда собирался – не мешай мне работать! – нахмурилась она.
– А ты чего такая ершистая? Голодная, наверное?! Хочешь, угощу мясом?
– Обойдусь!
– Зря отказываешься! Я бы накормил тебя корейской говядиной! – парень уже откровенно улыбался.
А настроение Мэй Лин, непонятно почему, уже опустилось ниже плинтуса.
– Сказала же – обойдусь! – буркнула она.
И тут дверь в туалет открылась, и вошел еще один парень, очень высокий и длинноногий:
– Хён, ты чего тут застрял? Мы уже домой собираемся! О!.. Ты не один?!
– Нет, это просто уборщица, – ответил айдол. – Идем, Джун!
И они оба вышли в коридор.
Мэй Лин, которая стояла вплотную к стене, обессиленно сползла по ней вниз.
Как же так?!
Почему именно сейчас, когда она только нашла эту работу, когда всё начало складываться как нельзя лучше, прошлое опять так бесцеремонно вторглось в её жизнь?!
Если говорить начистоту, девушка испугалась. Так сильно, что начала грубить – это стало её защитной реакцией. Она боялась, что айдол расскажет своему начальству, что это её брат был похитителем, а она… а она помогала ему. Но ведь тогда удалось доказать, что она не виновата была в похищении. Однако кто знает, что может придумать про нее этот холеный артист? А если он решит отомстить ей, раз уж её брата больше нет в живых?
Что же ей делать?
Мысли девушки метались, как испуганные кролики, а руки, словно независимо от мозга, выполняли привычную работу. Она очнулась только когда увидела, что помещение сияет чистотой. Тогда, хорошо промыв губки и тряпки, она собрала весь инвентарь и отправилась в подсобку.
К счастью, в коридорах было уже пусто и тихо, и Мэй Лин, быстро переодевшись, пошла к выходу из здания.
***
Нам Джуну показалось, что Хо Сок выглядел странно задумчивым, и, несколько раз бросив взгляд на друга, он не выдержал:
– Хоби-хён, что-то случилось?
– А? Н-нет… – с запинкой произнес рэпер, но лидер не поверил:
– Слушай, да что с тобой? Ты – как сомнамбула!
– Намджуни, вот скажи мне, может ли такое быть, чтобы встретить человека, о котором давно забыл и никогда не то что не думал, а даже и ни разу не вспоминал?
– Ты встретил кого-то из своего прошлого? – догадливо спросил Джун.
А Хоби посмотрел на него очень серьезными глазами, и уголки рта его опустились вниз, как рожки у месяца:
– Ты видел сейчас ту девушку… в туалете?
– Да. Это же была уборщица?
– Это сестра того бандита, Дон Гу.
– Да ладно! – резко остановился Джун. – Ты уверен? Ведь столько времени прошло!
– Говорю тебе – это она! И именно её я видел недавно в своём кошмаре.
– Опа! – воскликнул лидер. – Ничего себе!.. А что она делает здесь?
– Сказала – работает…
– Слушай! Она что – преследует тебя?
– Да нет! – засмеялся Хоби. – Она, похоже, и сама была ошарашена, увидев меня!
– И что ты теперь собираешься делать?
– А я что-то должен делать? – вопросом на вопрос ответил Чхве. – Пока она мне ничего плохого не сделала. А дальше… посмотрю…
– Если что – не молчи. Сразу говори мне!
– Нам Джун, эта девчонка мне и тогда ничего не делала… Ей просто не повезло с братцем. Вот и всё!
Парни уже вышли из здания и направились к парковке. Там, попрощавшись, разъехались: Нам Джун – в клинику к Ми Сун и малышам, а Хо Сок – домой.
Войдя в квартиру, музыкант разулся, сунул ноги в тапочки и, пройдя на кухню, достал из холодильника бутылку виски. Налил полбокала и залпом выпил.
На душе было неспокойно. Девчонка пробудила в нём неприятные воспоминания о тех нескольких днях в заточении, когда он чувствовал себя совсем беспомощным. Парень боялся, что снова начнет видеть те кошмары, которые так долго не давали ему покоя.
А потом он начал вспоминать сегодняшнюю встречу в туалете, и девушка, как живая, предстала перед его внутренним взором.
Да, она однозначно изменилась. Куда подевалась та девчонка в безобразной, мешковатой одежде, с небрежно стянутыми в длинный хвост волосами какого-то редкого оттенка? Девчонка, которая боялась рассердить братца-бандита, но которая втихомолку от него все-таки осмелилась зарядить телефон Хо Сока, благодаря чему друзья смогли найти и освободить его? Та самая девчонка, которая приносила ему еду и давала лекарство, когда у него началась лихорадка?
У этой девушки оказалась стройная фигурка, которую не скрывал даже форменный рабочий комбинезон, длинные ноги и весьма аппетитная попка. И эти ее глаза – насыщенного шоколадного оттенка, сверкающие недовольными искрами, когда он заговорил с ней.
Девушка, как и он, совсем не обрадовалась их встрече. И Хо Сок решил для себя, что здание компании – большое, и скорее всего, они не будут пересекаться там. И это, несомненно, к лучшему.
Айдолу не хотелось бы, каждый раз, встречая уборщицу, опять возвращаться в ту неприятную страницу своей жизни.
Он принял душ, перекусил и рухнул на постель. Уснул почти мгновенно. А проснулся опять от собственного крика – кошмар вернулся.
Хо Сок застонал с каким-то отчаянием, не желая возвращаться к тому, от чего он с таким трудом избавился. Потом выпил таблетку успокоительного, которое когда-то выписал ему доктор Мун, и только потом, некоторое время поворочавшись на кровати, смог опять уснуть.
Глава 5
Время то плелось трехсотлетней черепахой, то неслось неудержимым галопом молодого арабского скакуна. Мэй Лин как-то незаметно для себя втянулась в работу, привыкла к тому, что почти каждый день она просыпается в несусветную рань, быстренько завтракает, потом едет в метро, а от станции бежит, стараясь не опоздать к началу смены.
Сработалась со своими напарниками, привыкла к тому, что почти целый день приходится проводить на ногах, наводя чистоту то в одном, то в другом помещении большого здания компании.
С артистами и другими сотрудниками уборщики пересекались крайне редко, и это было девушке только на руку.
Она побаивалась, что опять столкнётся с парнем, который вызывал у неё странное беспокойство. Живя всё это время одна, полагаясь только на себя, она привыкла сама устраивать свою жизнь, просчитывать дальнейшие шаги. И не хотела никаких потрясений и треволнений в этом устоявшемся бытии. Айдол же, возможно, сам об этом не догадываясь, выбивал её из привычной колеи, лишал душевного покоя, заставляя вновь переживать чувство вины. Ей это не нравилось.
Конечно, прошло уже очень много времени с того события, и девушка перестала винить себя в том, что всё так получилось. Хотя она-то и не была ни в чем виновата. Но иногда в голову всё же закрадывалась неприятная мысль, что артист как раз именно так и думает – что она такая же преступница, как и её брат, раз ничем не помогла ему тогда.
Мэй Лин видела, когда их с братом уже без особого пиетета втолкнули в машину, как к парню, которого они удерживали в заброшенном доме, кинулся высокий молодой мужчина, как обхватил ослабевшего айдола обеими руками, не давая ему осесть. Какое-то жгучее чувство возникло в её груди, и она почувствовала такой стыд, такую вину за то, что сделал брат, что, не в силах смотреть дальше, отвела в сторону глаза.
Потом, сидя несколько суток в камере предварительного заключения, девушка, как киноплёнку, бесконечно прокручивала в голове события тех нескольких дней и снова и снова винила себя. И опять видела перед мысленным взором эту сцену – высокая девушка-полицейский, закинув себе на шею руку парня, ведёт его из дома, а навстречу им устремляется и подхватывает ослабевшего танцора мужчина, видимо, его друг.
Она, конечно, знала, кем был её брат, и какими делами он занимался. Но Дон Гу несколько лет был единственным человеком на земле, кто заботился о ней, кто помогал ей хоть небольшими деньгами, иногда приносил продукты и обеспечил ей безопасность в том неблагополучном районе, где девушка снимала жильё.
Она знала. Но не смогла отказать ему, когда он попросил помочь «с одним делом», как он тогда выразился. А потом что-либо менять было уже поздно.
Брата ожидаемо осудили и посадили в тюрьму. И тогда она осталась совсем одна. Но хотя бы бандиты отца не докучали. Тот, видимо, совершенно забыл о существовании бесполезной дочери.
Пару дней в неделю девушка выполняла ещё другие задания в клининговой компании, работником которой она по-прежнему считалась. Обычно это была уборка в каких-нибудь квартирах, хозяева которых либо не имели времени, либо просто не желали заниматься этим сами.
Такая работа Мэй Лин тоже нравилась. Она имела возможность видеть новые места, бывать в незнакомых домах, с интересом разглядывая обстановку, расположение помещений и мечтая о том, что когда-нибудь и у неё будет своя, пусть небольшая, но принадлежащая только ей одной квартирка, где она будет полновластной хозяйкой и обустроит всё так, как сама сочтет нужным.
Иногда приходилось выезжать в какие-то фирмы, где тоже требовалась уборка.
Месяц стажировки уже почти подходил к концу, когда Мэй Лин, идя вечером по коридору компании со шваброй и ведром в руках, всё-таки столкнулась с айдолом, неожиданно вышедшим из одного из помещений. Она дёрнулась было назад, не желая встречаться с этим человеком, но он уже заметил девушку и, подойдя ближе, произнёс с непонятной интонацией:
– Какая встреча! Давно не виделись, Шоколадка!
Мэй Лин хотела обогнуть его и молча пройти дальше, но парень заступил ей дорогу:
– Опять сбегаешь?
– Пропусти!
– Подожди, – в его голосе было что-то такое, что она невольно остановилась и вся подобралась. Лицо мужчины было сейчас очень серьёзным, глаза смотрели, казалось, в самую её душу.
Девушка замерла на месте, насторожённо глядя на него:
– Чего тебе?
– Как поживаешь, Шоколадка?
– Я просила тебя не называть меня этим дурацким прозвищем!
– Чем оно тебе не нравится?
– Ничем! Мы с тобой ничем не связаны, чтобы ты давал мне нелепые клички! – она почувствовала глухое раздражение.
– Ничем?! – протянул он. – Ты полагаешь – ничем? – и поднял одну бровь. – Так как ты живешь?
– Замечательно! Я живу просто прекрасно! – выпалила она.
Он сузил глаза и в один шаг оказался рядом, навис над ней:
– А я вот не очень прекрасно.
– Да? И что же такого не дает спокойно жить суперзвезде? – с сарказмом произнесла Мэй Лин.
– Ты!
– Че-го-о?! – ошеломленно спросила девушка. – Что ты несешь!
– То и несу! – припечатал он. – Спать, знаешь ли, не могу. Кошмары снятся!
– Ха! А я-то тут при чём? Сходи к врачу! – девушка начала пятиться назад, но он наступал, не позволяя увеличить расстояние между ними.
– Ходил. Не помогает.
– Но я-то – при чём?! – повысила голос она.
– Ты как раз очень даже «при чём»! В моих кошмарах с завидным постоянством присутствуешь ты! Да и кошмары повторяются! – лицо парня вдруг побледнело, да так, что Мэй Лин испугалась.
– Я?.. – растерянно переспросила Мэй Лин. Он только энергично кивнул. – Но… Я ничего такого не делала… – пролепетала она, опять превращаясь в ту робкую девчонку, которой была когда-то.
– Да знаю, – оборвал айдол, шумно выдыхая и устало проводя ладонью по лицу. – Я вот подумал… Если бы ты выслушала меня… Возможно… это бы прекратилось.
– Я… Мне… нужно работать! – почти выкрикнула она и, обойдя всё-таки мужчину по крутой дуге, у самой стенки коридора, устремилась вперед, трусливо сбегая от него.
А вслед ей донеслось отчаянное:
– Просто выслушай меня!
«Господи, вот зачем мне такое?!» – беззвучно шептала она, скрываясь за дверью женского туалета в слабой надежде, что уж сюда-то он не посмеет зайти.
А Хо Сок еще раз шумно выдохнул, глядя ей вслед, но не делая попытки догнать девушку: «Чёртова девчонка! Нет, с этим надо что-то делать! Так недолго и с катушек съехать!»
И, еще раз с силой потерев ладонями лицо, пошел в направлении, противоположном тому, куда скрылась девушка.
***
Близнецы чувствовали себя хорошо, и вскоре их и Ми Сун выписали. Адмирал с супругой и Нам Джун приехали за ней и всем семейством отправились в квартиру молодой семьи.
Там бабушка Юн А вместе с Ми Сун начали хлопотать вокруг детей, а Нам Джун и адмирал прошли на кухню. Джун включил чайник и, поставив в микроволновку курицу, начал сервировать стол.
Дед сидел рядом, молча наблюдая за ним. Потом сказал:
– Заботы теперь у вас прибавится! Все-таки сразу двое малышей…
– Я уже разговаривал с Ми Сун. Мы найдем хорошую, проверенную няню, чтобы Ми Сун было легче.
Адмирал кивнул:
– Это правильно! Верное решение!
– Какое решение, дорогой? – спросила, входя на кухню, госпожа Кан.
Следом за ней шла Ми Сун, уже переодевшаяся в домашнюю одежду и показавшаяся Нам Джуну необычайно милой. Она положила на видное место родительский блок от «радионяни» – теперь, если малыши проснутся и заплачут, взрослые тут же услышат их. Он улыбнулся, а адмирал ответил:
– Мы говорили о том, что детям будет сложно сразу с двумя малышами.
– Папа, мы возьмем няню, – сказала дочь.
Джун спросил:
– Как малыши?
– Уснули. Такие забавные! Стоило их только положить в кроватки, как они тут же засопели носиками. Как будто поняли, что это – их места!
– Ох, Намджуни, – сказала тёща. – У вас такие красивые детки!
– Мама, это потому что они – наши? – засмеялась Ми Сун.
– И поэтому тоже! Но они, и правда, очень красивые! – ответила бабушка.
Они вчетвером уселись за стол, и музыкант достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком – для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:
– Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?
– Ох, и правда! – спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. – Прости, чаги! Давай, поменяю! – и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.
Все четверо подняли бокалы.
– Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! – торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Нам Джун наполнил бокалы еще раз и предложил:
– А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!
Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.
Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.
Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.
Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.
Нам Джун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:
– Чаги, чего они хотят?
– Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!
Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Тот округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:
– Милая! Я боюсь – как бы не уронить крошку!
– Садись в кресло и ничего не бойся! – успокоила она. – Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Нам Джун!
Мужчина послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Нам Джун негромко заговорил:
– Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!
Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.
– Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!
– Она же чувствует, что ты близкий ей человек, – ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. – Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин – тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!
Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.
Наконец дети были накормлены, уложены в кроватки, и Джун и Ми Сун, еще раз взглянув на своих спящих ангелочков, тихо вышли из детской. Вернулись в кухню, где так и лежал блок от «радионяни», Ми Сун быстро закончила убирать со стола, пока Нам Джун отправился в душ.
Потом электроника заняла свое место в родительской спальне на прикроватной тумбочке. Мужчина, еще раз проверив, как спят дети, лег в постель. Вскоре пришла Ми Сун, с еще слегка влажными после душа волосами, и забралась к нему под бок. Супруг тут же обнял ее и прижал к груди:
– Моя любовь! Как же я соскучился по тебе! Все эти ночи, пока ты находилась в клинике, были такими одинокими!
– Нам Джун, мне тоже не хватало там тебя, – ответила она.
– Но, наконец, мы снова вместе! Мы и наши детки, – добавил он, целуя женщину в висок. – Люблю вас больше жизни!
– Я тоже люблю тебя, родной, – Ми Сун погладила мужа по щеке и зевнула. – Ох, этот день был таким долгим!..
– Спи, чаги! Тебе нужно больше отдыхать, чтобы были силы заботиться о наших малышах!
– Спи хорошо, дорогой! – сонно откликнулась она, и Нам Джун повторил:
– Спи хорошо, любимая!
***
Мэй Лин возвращалась домой после смены в компании. Подростки, расположившиеся на своем обычном месте, поприветствовали ее и проводили взглядами. На завтра ей дали выходной, и девушка решила провести его в блаженном ничегонеделании. Ну, может быть, наконец-то откроет учебники, так и лежавшие без применения на полке. Она сварила рис, достала из холодильника кимбапы, купленные накануне в «Сэвэн Элэвэн», кимчи и поставила чай. К чаю у нее были припасены вкуснейшие кексы, приобретенные там же.
Чайник только вскипел, и девушка совсем уже было собралась ужинать, как вдруг во входную дверь кто-то громко и настойчиво застучал.
Мэй Лин замерла, страшась даже предположить, кто это может быть: никто не знал, где она живет, кроме вездесущих мальчишек из их района. А стук не прекращался, стал только еще громче и отчаяннее. Девушка подошла к двери и спросила как можно более решительным голосом:
