Кафедра А&Г – Татьяна Соломатина

Несколько дней назад мне позвонила мама и сказала: «Вот, читаю „Кафедру А&Г“. О, такая вещь! Ты тоже должен обязательно прочитать!». Ну что ж, моя мама знает толк в литературе, да и сама некоторое время была завкафедрой, хоть и не анатомии и гинекологии, и даже не в вузе. Пришлось прочесть.

Сами понимаете, я ждал чего-то эдакого. Ну, или хотя бы какого-то такого. Но на поверку книга оказалось просто никакой. Судите сами:

– Абсолютно никакой конкретики ни в чём. Всё время какие-то размытые, расплывчатые ситуации и описания. Никакого реального представления о работе кафедры медицинского вуза у меня не сложилось. Тем более не узнал ничего нового о нашей медицине. Красной нитью сквозь всю книгу проходит мысль о научной профанации, очковтирательстве, коррупции и прочих негативных чертах нашей медицинской науки, но ни-ка-кой конкретики. Да неужели автор в прошлом медик? Чёрт побери, я хоть и не имею никакого отношения к медицине, но, думаю, сам мог написать на эту тему ничуть не хуже.

– Излишне витиеватый стиль. С упорством, достойным лучшего применения, автор пытается нас убедить в том, что она мастер художественного слова. Хотя мастер художественного слова никого в этом убеждать не должен – если он и в самом деле мастер, то читатель это заметит. В итоге мне до того надоело продираться через все эти хитросплетения словесного мусора, что целые абзацы я просто наскоро пробегал глазами, убеждаясь лишь, что там нет ничего важного. В конце концов, если я захочу насладиться изяществом слога и пленительностью русского языка, я почитаю Пушкина, Тургенева, да хоть бы даже и Акунина, но не Соломатину, тем более, что – см. след. пункт.

– Грубо. Мата в избытке, юмор солдатско-матросский. Можно, конечно, списать это на профессиональный врачебный цинизм. Но зачем тогда выё…ся и пытаться изобразить из своего произведения некий послед великой русской литературы? Будь проще – и народ потянется.

– Плохо выписанные диалоги. Диалогов в книге много, как и действующих лиц. Но каждый из персонажей говорит одинаково. Устами автора. Никакого психологизма нет и в помине. Всё плоско, однообразно. Но опять же с претензией на интеллектуальностью.

– Претензия на интеллектуальность. Отдельный пункт для критики. Помимо названия книги и научно-врачебного антуража, которые сами по себе должны вызывать некое почтение к автору, мы на протяжении всей книги сталкиваемся с пространными эпиграфами из «Фауста» и буквально навязшей в зубах автора латынью. Спору нет – язык Вергилия чудесен. У меня у самого латынь была любимым учебным предметом в университете. Но зачем же этой латынью читателю каждый раз «в харю тыкать»? Хорошо, если пару-тройку раз латинские выражения употреблены к месту. Но обычно их связь с русским текстом далеко не очевидна. Если автор таким образом хотел показать своё свободное владение этим языком, так и писал бы на нём всю книгу. А некоторые фразы включал бы на русском. Собственно, всё содержание книги в них и можно было бы уместить. Как говорится, sapienti sat.

– Затянутость. Если бы выкинуть все эти ненужные и нудные описания непонятно чего, то книга стала бы гораздо читабельнее. Боюсь только, что она превратилась бы в небольшой рассказец, а небольшие рассказы продаются, увы, хуже.

– Фальшивая философичность. Прочитав этот текст, читатель упирается в некое философское заключение (ну как не вспомнить тут заключительную часть «Войны и мира», которую 99% читателей благополучно пропускают? хорошо хоть у Соломатиной этот философский выхлоп куда короче). Автор снисходительно поучает этих несмышлёнышей (то есть нас – если кто не сообразил) на предмет того, что же такое жизнь. Как это мило с её стороны!

Ах, мама моя, во что ты меня втравила?!

Я крайне редко отзываюсь о книгах и авторах настолько категорично, но тут – да простят меня любители Соломатиной – нашлось только три слова для описания всех моих впечатлений. Нет, я могла бы накатать огромный разгром – и про то, что по поводу кафедры – только сплетни и ноль работы (чтобы посмотреть как кафедра функционирует лучше читать «Кафедру» Грековой), что псевдопростонародный стиль (когда доходит до безграмотнейшего – мужчина родил) плюс латынь к месту и не к месту – это ужоснах, что, что, что…

Но проще сказать всё теми же тремя словами: «Автор не писец».

А разгром писать лень и просто жаль тратить время на такую очевидную бездарность. (Всё это, конечно же, личное мнение рецензента ака Снобби Сноббс))).

И, кстати, не увидела никого с нашей кафедры… Впрочем, наши персонажи исключительно оригинальны и явно не являются расхожими типажами))).

Книга понравилась с первых страниц. Потому что на каждой кафедре есть своя вечна лаборантка "Тонинапална", свои вечные Игори Израилевичи, Шефы и цветущие вокруг них Ольги и Елены… Вы не поверите, но читая книгу, я буквально видела свою кафедру акушерства и гинекологии… Конечно, я не посвящена в закулисье этого мира, но уверена, что везде свои страсти и везде свои истории. Истории, которые пишут своими неповторимыми судьбами простые люди, служащие кафедральному делу, пишут, сами того не замечая – приходя ассистентами, влюбляясь и влюбляя, попутно защищая очередную диссертацию, овладевая новой оперативной техникой, с годами получая в ученики ассистентов и прочая… А время ведь идет. И книги пишутся. И читаются )