Татьяна Серганова
Когда землю укроет снег
– Прости.
Наверное, я ждала от него другого. Думала, что Снежный будет оправдываться, говорить, что мне все это привиделось. Но он не стал. Значит, я была права. Во всем права. И вся холодность просто исчезла, оставляя лишь боль и гнев.
– Собирай вещи и уходи.
– Давай поговорим, – я услышала, как он делает шаг, и резко обернулась.
– Поговорим?! Серьезно? И ты мне говоришь это сейчас? Тебе не кажется, что ты немного опоздал с разговорами, Ирбис?
Внутри все клокотало от ярости, от боли. Я ведь ему доверяла, действительно доверяла, а он… Просто воспользовался. Наплевал на чувства, на эмоции, на меня.
Но его моя речь совершенно не тронула. С непроницаемой маской на лице перевертыш продолжал смотреть на меня.
– Хочешь ты этого или нет, но поговорить нам надо.
Глава 18
Правда
Я смотрела в его спокойные серые глаза, в которых даже намека не было на раскаяние, и могла думать только об одном – как же мне хотелось сорвать с груди амулет и… Ох, и поиздевалась бы над ним. Сколько существует интересных и весьма эффективных заклятий. А с моим увеличенным резервом я могла бы мучить его очень и очень долго.
До боли и судорог в пальцах сжав амулет, мысленно во всех красочных и кровожадных картинках представляла степень моего праведного гнева.
Представляла, но амулет не снимала. Нельзя. Не стоил этот наглый перевертыш моего сумасшествия.
– Если хочешь, можешь меня побить, дать пощечину, наорать, запустить чем-то, – тем временем перечислял мужчина. – Я не буду сопротивляться и уворачиваться.
Хотела. Очень сильно хотела. Все вместе и раз десять подряд. Но…
– Я не хочу с тобой разговаривать. И вообще не хочу тебя видеть. Теперь, когда мы фактически находимся в Долине, думаю, что нет совершенно никакого смысла продолжать дальнейший путь с вашей компанией.
А вот тут я его задела, и на его лице появились хоть какие-то эмоции. Снежный нахмурился и даже разозлился.
– Не болтай глупости, Миа.
– Какие глупости? Я совершенно и абсолютно серьезна. За все это время мы с Кианом так и не зарегистрировались как приезжие, а это непорядок и нарушение вашего законодательства. Вот завтра утром мы исправим это досадное недоразумение. Там я и узнаю информацию о брате.
– Вы поедете с нами.
– Какая уверенность. Силком потащишь? Кляп в рот и руки-ноги свяжешь, чтобы не вырывалась? По-моему, ты забыл, с кем разговариваешь, Снежный. Я не послушная марионетка, которая позволит собой командовать, и не пешка в жалкой шахматной партии. И дальше участвовать в твоих играх я не намерена. Ты сейчас рисковал моей жизнью и моим рассудком. А если бы он успел влить зелье? Ты подумал о последствиях?
– Я следил за ситуацией.
«Нет, я точно сейчас что-нибудь в него кину. Тупоголовый, непрошибаемый и самоуверенный дурак».
– Господин Снежный, – задрав подбородок, прошипела я. – Будьте так любезны, пойдите вон из моей спальни. Немедленно!
Вздохнул, посмотрел укоризненно и сделал совершенно иное. Просто быстро вытащил из кармана небольшой пузырек с синей жидкостью и бросил его на пол. Стеклянный сосуд разбился, и комнату мгновенно заволокло дымом, который так же быстро, как и появился, разошелся в разные стороны, образовав небольшой круг правильной формы. И в центре этого круга были мы.
– Заглушка? И зачем?
– Затем, что даже у стен есть уши. А нам стоит поговорить спокойно и открыто.
– Да вы что, – притворно ахнула я. – А вы разве не слышали, что я не хочу с вами разговаривать? Или вы слышите только то, что надо вам, господин Снежный?
– Миа, я был не прав. Но у меня были веские причины молчать. Просто выслушай. Хорошо? А потом принимай решение. Обещаю, я не буду на тебя давить.
Я уже открыла было рот, чтобы послать его к прародителям, но неожиданно передумала. Прощать барса я не собиралась, но вот ответы получить желала. Поэтому медленно подошла к креслу, села и величественно произнесла:
– Я вас слушаю, господин Снежный.
Бросив на меня еще один тяжелый взгляд, мужчина сел в кресло напротив и начал свой рассказ:
– Ежегодно сотни одичавших, магов и людей проходят через эти ворота. Искалеченные, сломленные, испуганные. Очень трудно понять и принять правду о том, кто мы есть и что от нас скрывают Верховный маг и императорская семья. Первые дни после прибытия они мало что понимают. Обязанность встречающих – рассказать, объяснить и помочь адаптироваться к новой жизни. Законы Долины во многом схожи с имперскими, но есть и различия. Это касается формы управления.
– Совет лордов, – кивнула я.
– Совершенно верно, Совет двенадцати лордов, но не о них сейчас пойдет речь. Оплот – это не только граница между нашими землями и нейтральными. И это не только защита. Оплот – это своеобразное место распределения трудовых ресурсов.
А вот это уже интересно.
– В каком смысле?
– Мы переходим границу, хотим стать частью Долины и ее жизни. Но для этого здесь необходимо зарегистрироваться. Сообщить свое имя, ипостась, род деятельности и навыки. Собственно, можно выбрать новое имя, законы этого не запрещают. Это необходимо для того, чтобы определить, куда именно направить данного перевертыша.
– Что значит направить? А как же свобода выбора?
– Свобода есть. Еженедельно в оплоте обновляются списки вакансий и предложений, которые и предоставляются вновь прибывшим. Если они ничего не находят или не могут выбрать, им предоставляется право самим найти занятие по душе, но это сложнее. Если выбираешь что-то из предложенного, то получаешь документы, направления и прочее, а если нет, то лишь справку о прибытии.
– То есть получается, выбора особо и нет. Хочешь жить хорошо – выбирай из того, что есть, – хмыкнула я и покачала головой. А чего я особо удивилась? Ведь ожидала нечто подобное. – Значит, и мне предстоит получить какую-то вакансию?
– Ты здесь по приглашению и под защитой лорда Севера, деда Кристофера.
– Выходит, что на меня ваши правила не распространяются? Интересно получается. И тут равноправия нет.
– Система была создана для порядка, и она была эффективна многие годы. Нельзя было допускать, чтобы толпы новичков хлынули в Долину без цели и места. Тогда воцарится хаос. Все требует порядка, Миа. Никто не говорит, что на выбранном месте перевертыши должны будут прослужить всю жизнь. Срок контракта один год, потом либо его продлеваешь, либо ищешь что-то другое.
Он замолчал на мгновение. То ли переводя дыхание, то ли просто давая мне возможность осмыслить сказанное. Этим я и занималась – пыталась воссоздать в голове картину сказанного.
– И что же изменилось? – в конце концов спросила у него. – Система дала сбой?
– Не совсем. В системе нашлись дыры. Полгода назад в столице появилась группа неучтенных магов. Грабежи, разбой, убийства и все прелести незаконной деятельности. Первое зафиксированное нами ограбление ювелирного магазинчика обошлось без жертв. Потом было нападение на небольшую группу торговцев, которые тайно путешествовали с огромной денежной суммой с небольшой охраной. Перебили всех: и охранников, и купцов. Сомнений в том, что они действовали по чьей-то наводке, не оставалось. После – ограбление банкира, который именно этой ночью взял крупную денежную сумму домой. Ночью бандиты забрались в его дом и не только унесли все ценное, но и перебили всю семью из пяти человек, пока те спали. Младшей девочке было всего шесть лет. Бандиты всегда действовали четко и слаженно. Знали время, место и слабые стороны… Чисто случайно удалось поймать одного из них, но тот повесился в камере, так ничего и не сообщив. Гедеон Север, единственный сын лорда и отец Криса, каким-то образом вышел на след преступников. Или ему позволили думать, что он вышел, – Ирбис замолчал на мгновение, после чего тихо закончил: – Если бы он только посоветовался со мной. Но Гедеон всегда был слишком импульсивен и самоуверен. Особенно после смерти Фанни. Он не хотел принимать помощь, особенно от слуги своего отца. За это и поплатился. Единственное, что Гедеон успел сообщить: все следы ведут в оплот.
– Он погиб? – нахмурилась я. Трудно было не заметить, как тяжело давался ему этот рассказ. Винит себя в случившемся? Похоже на то. – Но почему Крис уверен, что его отец жив?
– Он и жив. Пока. Гедеон проклят. У него бред и горячка. Уже несколько недель мужчина не приходит в себя. Наши маги пытаются вытащить его, мы вызвали парочку из столицы, но шансов почти не осталось. Единственное, на что они способны, это немного продлить его жизнь… и его мучения. Именно поэтому Кристофера так срочно пытались переправить в Долину. Чтобы он успел попрощаться с отцом. Вот только на их обоз неожиданно напали, а его самого похитили.
– Так вовремя, – пробормотала я, отводя взгляд.
Ирбис неожиданно улыбнулся и кивнул.
– Как всегда, улавливаешь самую суть, Миа. Я тоже об этом подумал. О прибытии Кристофера знало очень мало лиц, но кто-то все равно успел сообщить звероловам.
– Но зачем? Он ведь совсем ребенок?
– Теперь, когда Гедеон при смерти, Кристофер фактически единственный законный наследник лорда Севера. Одного из двенадцати лордов.
– А как Крис оказался в Империи?
– После гибели Фанни Гедеон был… немного не в себе, поэтому лорд Север решил заняться воспитанием внука и наследника самостоятельно. Когда его назначили послом, он забрал мальчика с собой.
– Неужели методом исключения вы не смогли найти того, кто выдал передвижение Криса? – невольно вырвалось у меня. Но я действительно не могла понять, почему они до сих пор не нашли предателя.
– Ты забыла об оплоте. Здесь нельзя утаить вход и выход от всех. Это же граница.
– Получается, что предатели находятся здесь? Вы знаете, кто они? – я слегка подалась вперед.
– Понимаешь, в чем дело, Миа. Это расследование находится под личным контролем главы столичной службы расследования.
Звучало очень официально и очень емко.
– Это кто-то очень важный?
– Более чем. Именно он курирует все вопросы, связанные с расследованием. Мне известна лишь малая часть.
– Но вы как-то вышли на Коротова.
– Было логично его заподозрить. Коротов занимается распределением. Именно он и его отец отвечают за всех прибывших. Но этот прохвост занимает слишком высокую должность, и просто так к нему не подобраться. А по прибытии в оплот мне был дан приказ вывести его из строя. Но это должно произойти естественным образом и не вызвать ни у кого подозрений.
– Поединок? – понимающе кивнула я. – Надо было вызвать его?
– Да. И мне нужен был такой повод, чтобы он не смог отказаться.
– А соблазнение чужой луаны – самый лучший вариант.
И снова между нами возникла стена отчуждения. За разговором я даже как-то забыла, что произошло совсем недавно, а теперь вновь вспомнила, и обида больно кольнула в сердце.
Вспомнил и Снежный. Я видела тень, которая промелькнула на его лице.
– Прости. Я не мог сказать. Все должно было выглядеть обычно, в том числе и твое поведение. Миа, у тебя не получилось бы сыграть роль, а у меня – вызвать его на бой… И меня вполне могли бы арестовать за предательство.
– Предательство? – недоверчиво ахнула я. – Но почему?
– Да, я раскрыл тебе государственную тайну и провалил задание. Одного этого достаточно, чтобы посадить меня в темницу на долгий срок или просто казнить.
– Но ты служишь лорду Северу? Разве нет?
– Миа, сейчас затронуты интересы всех двенадцати лордов. Если мы не остановим бандитов, то они пойдут еще дальше, будут еще наглее.
Я понимала, но все равно было страшно.
– Но ты же рассказываешь мне все сейчас. Разве это не предательство?
– Если только ты не сдашь меня властям, – улыбнулся Ирбис. – Миа, свою работу я выполнил, вызвал Коротова на поединок, остальное нас пока не касается.
– Не понимаю, то есть тебя привлекли в единичном случае?
– Можно и так сказать. Я же не состою в столичной службе расследования.
– Победа в этом бою подразумевает смерть? – тихо уточнила я, внимательно всматриваясь в его лицо.
– Да, смерть проигравшего.
– А если это будешь ты?
Беглая улыбка слегка коснулась серых глаз, что вновь смотрели на меня.
– Тогда проводи меня в последний путь как жена. О большем я просить не смею.
Я не знала, что ответить. Злость и обида никуда не делись. Я так и не смогла до конца простить его обман. Но в то же время я понимала его мотивы и поступки. Понимала и принимала.
– Скажи, в лесу, когда предложил стать луаной, ты знал, что это случится?
– Что мне придется использовать тебя в наших играх? – догадался он и покачал головой. – Нет, не знал. Я просто хотел защитить тебя. Именно здесь, в оплоте, я и получил приказ и соответствующие инструкции. Узнав о тебе и хейдах, они решили, что Коротов, вокруг которого уже стали сгущаться тучи, не сможет пропустить столь лакомый кусочек. Поэтому до него так быстро дошли слухи о тебе, твоих способностях и блокирующем амулете. Ему даже помогли быстро получить приворотное зелье.
– И ты не мог отказаться?
Ухмыльнулся, откидываясь на спинку кресла:
– Таким, как они, не отказывают, Миа.
Ответить я ему ничего не смогла. Просто отвела взгляд и кивнула.
И вновь возникла тишина – неловкая, гнетущая, которая не давала спокойно оценить все сказанное, а, наоборот, возвращала к собственным проблемам.
– Дым от заклинания почти рассеялся, – произнес Ирбис, вновь привлекая мое внимание. – Сейчас должны привести Киана. Ложитесь спать пораньше. Завтра сложный день.
Перевертыш встал и потоптался на месте, словно ожидал от меня ответа.
– Хорошо, – произнесла я и тоже встала. – Тебя не ждать?
Снова внимательный, какой-то непонятный взгляд, будто он пытался разгадать что-то, найти во мне и не находил. И этот взгляд словно прошелся по коже, вызывая покалывание на обнаженных участках и затрудняя дыхание.
– Да, меня не ждать… Спасибо, Миа.
– За что? – сощурилась в ответ и обхватила плечи руками, словно вдруг стало холодно. А может, просто решила закрыться от него.
– За то, что поняла. Не простила, но поняла, – добавил Снежный, все так же пристально меня разглядывая.
Он так хорошо меня знает или все так очевидно?
Говорить «пожалуйста», показалось мне в этот момент кощунственным. Поэтому снова кивнула и зябко повела плечами. Странные у нас отношения, которые после этого разговора стали еще более запутанными.
– Спокойной ночи, – он слегка склонил голову и вышел.
Туман действительно уже почти рассеялся. Я смотрела, как исчезают последние клубы дыма, растворяясь в воздухе. Это было красиво и завораживающе.
После ухода Ирбиса я вновь села в кресло и попыталась осмыслить полученную информацию.
Опять интриги и расследования. Этого следовало ожидать, ведь в Долине, как и в Империи, живут все те же люди. И различий между нами фактически нет. Всегда есть хорошие, и всегда есть плохие. Но я даже представить не могла, что стоит мне только переступить границу Долины, как окажусь в самом центре круговорота всех этих событий. И все почему? Потому что оказалась лакомым кусочком для бандитов. Вот и аукнулись мои сила и способности. С той стороны, откуда не ждала. Интересно, если бы я не появилась, то как бы они нейтрализовали Коротова? Что ж, теперь мы этого никогда не узнаем, и сделанного не воротишь.
Наверное, Ирбис прав, достоверно сыграть у меня бы не получилось. Где-нибудь я бы себя выдала. А малейшие сомнения – и Коротов бы отступил. Так что Снежный поступил правильно, ничего мне не сообщив, но разве от этого легче? Разве от осознания и принятия поступка можно все вернуть назад? Нет, между нами все так же стена отчуждения и обиды.
Через десять минут Мэри действительно привела Киана, который, несмотря на усталость, продолжал прижимать к себе игрушку. Сынок уже дремал на ходу, но был таким счастливым и красивым в новом темно-синем костюмчике. Что бы ни двигало Снежным, но я была благодарна ему за сына.
– Мама, было так весело, – забираясь ко мне на колени, прошептал он. – Мы играли, там было столько детей… Мне понравилось. Можно я завтра опять буду с ними играть?
Мой мальчик. Только он моя жизнь, мой свет и опора. Только о нем мне надо думать и переживать, а все остальное пустое. Пусть перевертыши сами разбираются со своими проблемами, самое главное, чтобы с ним все было в порядке. Чтобы Киан жил и радовался жизни.
– Я очень рада, что тебе понравилось, – поцеловав его в макушку, прошептала в ответ и взглянула на Мэри. – Нельзя ли принести сюда воды, чтобы я могла обмыть сына?
– Да, госпожа.
Через пять минут слуги внесли небольшой, но глубокий чан и два ведра воды. Киан к тому времени уже дремал у меня на коленях, смешно сопя носиком.
Быстро раздев, я искупала сына с помощью служанки, вытерла его душистым махровым полотенцем и, надев новую сорочку, уложила в кровать.
– Пусть боги хранят тебя, – прошептала я, присаживаясь на краешек кровати и целуя его в лобик.
– Мама, я тебя люблю, – пробормотал он, еще теснее прижимая к груди собачку и поворачиваясь на бочок.
Такие простые слова, но как они грели душу.
– И я тебя люблю. Сладких снов, малыш.
Задув свечу, я вышла из его комнаты. Девушка еще была тут.
– Госпожа желает принять ванну здесь или спустится в пещеры? – спросила девушка, продолжая упорно рассматривать узор на ковре.
Я, может быть, прошла бы мимо, но подозрительность и взвинченные нервы заставили присмотреться к молоденькой служанке. Что-то в ее позе не давало мне покоя. Словно она ждала чего-то. Или, может, хотела сказать, но не могла. Боялась? Странно.
– Спасибо, ничего не надо, – не сводя с нее внимательного взгляда, ответила я.
– Я могу идти? – а сама позы не меняет, лишь спина еще больше напряглась.
Нет, это не могло мне показаться. Что-то тут не так.
– Подожди. Мэри, ты слышала о том, что завтра утром на площади состоится поединок?
Вздрогнула, а я еще больше разволновалась.
– Да, все слуги об этом шепчутся.
Ну, это не новость.
– А ты сама что об этом думаешь?
– Я? – Голову девушка все-таки подняла и удивленно взглянула на меня.
– Да, ты. У тебя же есть свое мнение?
Замялась. Глаза забегали, а мое сердце сжалось от тревоги. Барс опять что-то от меня скрыл? Или дело в другом?
– Я считаю… что господину Снежному надо быть осторожнее, – быстро произнесла Мэри и закусила губу.
– Почему? – Я сделала шаг в ее сторону и мягко попросила: – Расскажи мне, Мэри.
– Господин Коротов играет нечестно. Всегда жульничает. Это всем известно.
– Как можно жульничать в поединке?
– Никто точно не знает, доказательств не нашли. Говорят, что использует запрещенные зелья, – в конце концов едва слышно закончила она.
– Какие зелья? – Сердце болезненно сжалось.
– Это всего лишь слухи, госпожа. Но люди говорят, что эти зелья увеличивают его скорость, регенерацию и способности.
Да, люди просто так, на пустом месте говорить не станут.
– Разве у вас нет проверки?
– Есть. Но ведь не все зелья можно вычислить. А господин Коротов всегда выходит победителем, даже из самых безвыходных ситуаций… Госпожа Розалина уверена, что так будет и в этот раз.
Надо же, какая уверенность.
– Она сама так сказала?
– Да. Я случайно услышала. А госпожа Маргарет расплакалась… Господин Снежный хороший и добрый. Он заслуживает честного поединка.
– Спасибо, Мэри.
После ухода служанки я наскоро умылась, переоделась в сорочку и пеньюар, что купил мне Снежный. Надо признать, что вкус у него отменный. Легкая дорогая ткань приятно льнула к телу, а вырез был достаточно скромным и в то же время откровенным.
Уснуть я так и не смогла. Мерила шагами комнату, то и дело подходя к камину и всматриваясь в ярко-оранжевые сполохи огня. Но они не приносили покоя. Беспокойство никуда не делось. Я так сильно погрузилась в свои чувства и эмоции, что пропустила приход Снежного.
– Миа? – его голос заставил меня подскочить на месте и резко обернуться. Ткань сорочки облаком взметнулась вокруг ног и облепила тело. – Почему ты не спишь?
– Мне нужно с тобой поговорить.
Удивился. В сумраке комнаты, что освещал лишь камин за моей спиной, я увидела, как он нахмурился, пытаясь понять, что же произошло.
– Что случилось?
– Ничего, – потом подумала и добавила: – Пока ничего. Ты знал о том, что Коротова подозревают в использовании запрещенных зелий?
– Вот ты о чем, – заметил Ирбис и начал невозмутимо раздеваться: медленно стащил камзол, развязал шейный платок, затем принялся расстегивать манжеты рубашки. Каждое его движение приковывало взгляд и вызывало учащенное сердцебиение. – Да, мне известно об этом.
– И что собираешься делать? – с трудом оторвав взгляд от кусочка обнаженной кожи, что виднелась в прорези ворота, спросила у него.
– А я должен что-то делать?
– Он же жульничает. Это противозаконно.
Может, барс до конца не понимает всей серьезности завтрашнего поединка или уже смирился с поражением? С чего вдруг такое равнодушие?
– Поймать его на мошенничестве не удалось.
– Но это не значит, что завтра можно допустить подобное.
Рубашка аккуратно легла рядом с камзолом в кресло, и, сев на кровать, Ирбис начал стягивать ботинки.
– Миа, если зелье ему создала та ведьма, что прокляла Гедеона, то отследить использование незаконного снадобья мы не сможем. Она действительно очень сильная. И следов не оставляет.
– Я могла бы…
– Не могла, – перебил меня Ирбис, выпрямляясь и смотря прямо в глаза. – Ты не будешь в это вмешиваться, поняла меня?
Но этот приказной тон меня совершенно не испугал.
– Это еще почему? Я же могу помочь.
– Не можешь. Как маг ты сейчас ничего не можешь – на тебе амулет. Или забыла?
Забудешь такое. Скрестив руки на груди, я упрямо вздернула подбородок:
– Если ты думаешь, что я позволю тебе просто умереть завтра из-за своих твердолобости и самоуверенности, то ошибаешься. Нельзя ждать, надо действовать.
На него мой монолог подействовал странно. Вместо того чтобы возмутиться, поставить меня на место, перевертыш неожиданно улыбнулся.
– Переживаешь за меня? – выдал он.
– Конечно, переживаю. Или я должна молча смотреть, как тебя убивают?
– Понимаешь, Миа, иногда я жалею, что ты такая… – и замолчал, продолжая взглядом скользить по моему телу сверху вниз и обратно.
– Какая? – От этого взгляда у меня что-то вспыхнуло внутри.
Ох уж эта чувствительность. Раньше, когда я считала себя холодной, было намного легче.
– Правильная, – спустя пару секунд произнес перевертыш. – Любая на твоем месте устроила бы истерику, наорала на меня, выбросила вон из комнаты, запустив сапогом. А ты вместо этого переживаешь, волнуешься. А ведь я, по идее, предал тебя.
– Для того чтобы предать, у нас с тобой несколько иные отношения, – парировала в ответ. – И я сейчас не поняла, ты делаешь мне комплимент или обвиняешь?
– А какие у нас с тобой отношения? – неожиданно мягко спросил он и поднялся, делая шаг ко мне.
– Рабочие у нас отношения, – пробормотала и сделала крохотный шаг назад. Дальше идти было некуда – сзади полыхало пламя камина, которое тут же обдало жаром спину и ягодицы.
А Ирбис уже подошел ближе. Остановившись в полуметре от меня, продолжал смотреть своими невозможными серыми глазами.
– Все действительно было бы проще, если бы ты была другой. Такой, как остальные ведьмы. Но каждый твой поступок, каждая реакция… Ты заставляешь думать о тебе, восхищаться тобой.
– Спасибо, – сглотнув, произнесла я. – Я к этому не стремилась.
– Знаю. И это подкупает больше всего, – и снова непонятное выражение, что слегка исказило черты его лица. Я чувствовала, что он хочет коснуться меня. Даже руку поднял. Но неожиданно мотнул головой, отступил и судорожно вздохнул. – Все зашло слишком далеко.
А я почувствовала себя так, словно у меня что-то отняли. Как будто помахали конфеткой перед лицом и в конце концов съели ее сами. Обидно.
Но если Ирбис считал, что я оставлю все как есть, то глубоко ошибался. Мне надоели тайны, и я требовала ответа прямо сейчас.
– Что зашло? Ты о чем?
– Ни о чем.
– Опять от меня что-то скрываешь, Снежный?
– Ничего серьезного, – ответил он, вернулся к кровати и принялся стягивать штаны.
Вот тут-то я и разозлилась. К богам благоразумие и понимание. Я и так сегодня столько выстрадала и пережила. А он, вместо того чтобы закончить свою речь, опять пустился в непонятные метафоры.
– То есть пришел, наговорил что-то непонятное и сейчас собираешься спать на моей кровати?
– Да, – и, откинув одеяло, лег на мягкую перину. – И тебе советую это сделать.
– Вставай! – рявкнула я и схватила его за руку, стараясь поднять с кровати. – Немедленно вставай!
Стащить его мне так и не удалось. Наоборот, Ирбис резко притянул меня к себе, от неожиданности я потеряла равновесие и упала на него. Но на этом мужчина не остановился. Извернувшись, он уложил меня на спину и навис сверху.
– Слезь с меня, чурбан неотесанный.
– И не подумаю. Ты же так хотела знать, о чем я думаю! – зло выдохнул он, сверкая глазами.
– Уже не хочу, – пропыхтела я, пытаясь выползти из-под него.
– Ничего, потерпишь. Вот что тебе спокойно не сиделось, а? Легла бы спать, и все было бы нормально. Нет, у тебя проснулось чувство справедливости.
– Что? Да как… Я же… – у меня от возмущения даже слова кончились.
Кое-как высвободившись, попыталась его ударить. Но Ирбис схватил меня за запястья и завел руки за голову, крепко сцепив их своей ладонью.
– Ты же, – кивнул он и скользнул взглядом по лицу и обнаженной шее к гневно вздымающейся груди. – Боги… Миа, я же всеми силами стараюсь не думать о тебе, забыть, но так и не смог…
Перевертыш замолчал, словно не мог найти слова. А я боялась даже вздохнуть лишний раз, чтобы не спугнуть этот удивительный момент.
– Стоит мне только задуматься, как я вижу твои глаза, – прошептал мужчина. И каждое произнесенное им слово находило отклик в моем сердце. – Они черные, как ночь, и сияют, словно звезды в небе. Ты очень редко улыбаешься, но когда делаешь это – невозможно не улыбнуться в ответ… Ведьма, что покорила всех своей отзывчивостью и добротой. Я и на эту аферу согласился большей частью лишь для того, чтобы ты разочаровалась во мне, разозлилась. Тогда мне было бы легче уничтожить все чувства. Но нет! Ты и тут поступила по-своему.
– Но почему? – только и могла спросить я.
Мне жизненно необходимо было знать правду. Прямо здесь и сейчас. И даже не столько знать, сколько услышать от него.
– Потому что я не для тебя, Миа. Ты достойна другого, лучшего… Но теперь… Теперь я понимаю, что уже поздно… Я уже не отдам тебя, – прошептал он и наклонился к моим губам.
