Татьяна Полякова
Уходи красиво
Он был точно бельмо на глазу. Мужчина за шестьдесят в светлом плаще, какие носили лет двадцать назад. В это время года посетителей немного, а мужчины в таком возрасте даже в самый разгар сезона редкость. По моему мнению, пенсионеры тяготеют к санаториям и домам отдыха, а не к спортивным базам, но исключения, конечно, встречаются. Однако по виду не скажешь, что дядя увлекался спортом. Невысокого роста, полный, живот торчал так, словно под плащом он прятал арбуз. Я слышала, что подобные приобретения называют пивным брюшком, но в данном случае такое определение не годилось ввиду весьма выдающихся размеров.
В целом дядька выглядел вполне симпатичным, седина, щеточка усов, тоже седых, глаза с прищуром смотрели доброжелательно. Он явился минут двадцать назад, взял бутылку пива и устроился за столом в трех шагах от стойки, откуда и поглядывал на меня. А я на него. В основном оттого, что делать было нечего. Вот я и гадала: откуда к нам занесло дедулю?
Официально сезон начинался первого мая, до этой даты еще почти месяц покоя и абсолютного безделья. Зимовали на базе всего несколько человек, из тех, кому податься некуда. Сторож, который жил здесь уже лет десять, менеджер Ирка, по совместительству повариха и бухгалтер, и я. Вообще-то, я числилась инструктором по дайвингу, но была мастерицей на все руки, выступая то в роли спасателя, то в роли тренера по всевозможным видам спорта. До ближайшего населенного пункта пять километров, да и этот населенный пункт ничем не примечателен. О нашей базе знали три сотни энтузиастов, которые приезжали сюда понырять, половить рыбу или просто побыть в тишине. Хозяин десятка домиков, моторок и необходимого снаряжения, старательно переписанного в толстую тетрадь в ядовито-синей обложке, давно свихнувшийся на дайвинге тип сорока двух лет появлялся здесь редко. Его носило по всему миру, на что хватало и времени, и денег. Почему он до сих пор не прикрыл нашу лавочку, для меня загадка. Я искренне надеялась, что эта здравая мысль еще не скоро придет ему в голову, потому что в ближайшие год-два покидать насиженное место не собиралась.
Здешняя жизнь мне нравилась. Зимой можно вдоволь валяться на диване с книжкой в руках, бродить по берегу, слушая шум волн, или торчать в Интернете. Отсутствие компании в это время года с лихвой компенсировалось летом. Только заскучаешь по друзьям-приятелям, а тут уже и начало сезона.
В настоящее время в баре мы работали с Иркой посменно, открывали его в шесть вечера, но если проезжающие мимо туристы желали перекусить или выпить кофе, стоило лишь постучать погромче. Обычно и я, и Ирка обретались где-то по соседству, в задней комнате, прозванной библиотекой, потому что там стоял шкаф с десятком книжек, или в ангаре, где мы со сторожем Василичем возились со снаряжением.
Мужчина в плаще появился ровно в шесть, я открыла дверь бара, давая понять миру, что гостям мы рады, и увидела, как он выходит из такси. Машину он отпустил, что показалось странным. Я привалилась к дверному косяку, наблюдая, как мужчина направляется в мою сторону.
– Здравствуйте, – сказал он, поравнявшись со мной, такси к тому моменту развернулось и поехало к поселку.
– Здравствуйте, – ответила я и пошла к стойке, мужчина двигал следом.
– Пиво у вас есть?
Я кивнула, достала из холодильника бутылку, подала ее посетителю вместе со стаканом. Он взял их и устроился за столом, а я начала теряться в догадках.
Прошло минут десять, дядя посматривал на меня, я на него. Вопрос вертелся на языке, но я предпочла помалкивать. Не мое это дело задавать вопросы. Лично я их терпеть не могла, может, посетитель тоже их не жалует.
На эту базу я набрела случайно, болтаясь в то время по побережью без всякого дела. Сезон кончился, отдыхающие разъехались, надо было решать, оставаться на зиму или искать местечко получше. Жила я экономно, но деньги к концу сезона почти закончились, с работой здесь вообще туго, а на рынке труда мне предложить было особо нечего. За плечами одиннадцать классов и полтора семестра на филфаке. В целях экономии передвигалась я автостопом, иногда пешком, если расстояние от пункта А до пункта Б казалось мне незначительным. Все мои вещи уместились в рюкзаке, впрочем, в этом смысле за шесть лет мало что изменилось… Вот так в пасмурный октябрьский полдень я зашла в бар выпить кофе и разговорилась с Иркой, тосковавшей за стойкой. По счастливой случайности хозяин базы в то время обретался в своих владениях, ему нужен был работник, а мне пристанище на зиму, и мы ударили по рукам. В июне я собиралась покинуть гостеприимные стены, но вышло иначе. В то лето народу понаехало неожиданно много, инструкторов не хватало, а мои таланты без внимания не остались. И я задержалась здесь на целых шесть лет.
К дайвингу меня приохотил брат. Парень он спортивный и не реже чем трижды в год отправлялся к морю. Семья наша из нас двоих и состояла, оттого с одиннадцати лет я ездила с ним и к шестнадцати годам вполне могла считаться профессионалом дайвинга. Так как это единственное, что я умела по-настоящему, пришлось сделать из увлечения профессию. О чем я совсем не жалела. Зимнее безделье навело на мысль продолжить учебу, и я поступила в пединститут, заочное отделение которого и закончила прошлым летом. Полученное образование на моей жизни никак не сказалось, но думать о том, что у меня теперь есть диплом, было приятно.
Я взглянула на часы, висевшие над стойкой, и отметила, что старикан сидит в баре уже двадцать минут. Он допил бутылку и перебрался ко мне.
– Выпьете еще? – спросила я, забирая у него стакан.
– Нет, спасибо. Как вас зовут?
Вопрос мне не понравился, хотя не было в нем ничего необычного. Почему бы, в самом деле, старичку не поинтересоваться моим именем, учитывая, что мы здесь вдвоем и он вроде бы не прочь завести беседу. То ли его внезапное появление насторожило, то ли было что-то такое в его взгляде… в общем, я соврала без зазрения совести:
– Ира.
– Очень приятно. А я Константин Иванович.
– Вы у нас впервые, – сказала я.
– Немного у вас посетителей, – кивнул он.
– Не сезон, – согласилась я. – Летом народу хватает.
– Давно здесь работаете?
– Подрабатываю иногда. Я студентка. – Еще одно вранье, причина которого мне и самой не очень-то понятна.
– На базе сейчас кто-нибудь живет? – спросил он и, заметив недовольное выражение на моей физиономии, поспешно пояснил: – Собственно, я хотел узнать, можно ли остаться на ночь?
– Нет, – смиренно ответила я. – Домики не отапливаются. Да и закрыты на зиму. Тут постоянно только сторож живет.
– Да? – он вроде бы усомнился в моем ответе, а я насторожилась еще больше.
Старикан сложил руки на стойке, красноватые, с загрубевшей кожей, и с отеческой улыбкой смотрел на меня. Точно знал, что я вру, но не собирался выводить меня на чистую воду.
– Вы не местный? – с ответной улыбкой заявила я. – И на туриста не очень-то похожи. Можно узнать, что вам здесь понадобилось? Я не из любопытства спрашиваю. Место людным не назовешь…
– Я абсолютно безопасен, – усмехнулся дядька. – А сюда меня привело одно дело. Я ищу девушку.
– Вот как? – не дождавшись продолжения, произнесла я.
Он кивнул.
– Вы ее, должно быть, знаете. Кристина Протасова.
Я пожала плечами:
– Первый раз слышу.
Он вновь улыбнулся и покачал головой, точно призывая меня к порядку.
– Возможно, она назвалась другим именем.
– Возможно, – не стала я спорить. – Хотя это довольно странно. Зачем человеку скрывать свое имя?
– Разные бывают обстоятельства. Предположим, она не хочет, чтобы близкие знали, где она находится.
– Мои родители в курсе, где я нахожусь.
– Не сомневаюсь. Здесь ведь еще одна девушка работает? Так мне сказали в поселке. И зовут ее Кристина. Разве нет?
– Может, и зовут. Но она уехала на пару дней. И я не уверена, что она захочет с вами встречаться, пока не узнает, кто вы такой и что вам от нее надо.
– Ровным счетом ничего, – развел дядя руками. – Только убедиться, что у нее все в порядке.
– У нее все в порядке, – сказала я. – Так что вы вполне можете двигать отсюда.
Старикан с минуту пялился на меня, потом не спеша достал бумажник, положил банкноту на стойку и сказал:
– Сдачи не надо. – После чего направился к двери.
Через минуту, выглянув в окно, я могла наблюдать, как он прохаживается вдоль дороги, прижимая к уху мобильный. Может, такси вызывал, а может, делился с кем-то впечатлениями от нашей беседы.
Матерно выругавшись, я вернулась к стойке. Шесть лет я считала это место надежным убежищем, и вдруг сюрприз. Впрочем, шесть лет большой срок, так что на судьбу роптать не приходится. Тем более что кое-кто о моем местонахождении точно знал, правда, не досаждал визитами. Жаль, если насиженное место придется покинуть. Я вздохнула и, включив телевизор, стала смотреть новости.
Через полчаса я вновь выглянула в окно, старичка возле дороги не было. Однако его отсутствие вожделенного покоя не вернуло. Зрело предчувствие, что одним визитом дело не кончится.
Заперев дверь бара, я воспользовалась служебным выходом и по тропинке припустилась к ближайшему домику. От прочих он отличался тем, что в нем была печка, в этом домике мы и жили. Две комнаты занимали мы с Иркой, в третьей обретался сторож, в настоящий момент он ударился в очередной запой. Как правило, запои длились дней пять, а то и неделю, и охранять хозяйское добро приходилось нам с Иркой. В трезвые периоды своей жизни Василич был мужиком покладистым и безотказным, оттого мы безропотно терпели его пьяные выкрутасы. Впрочем, и в подпитии он особых хлопот не доставлял.
Для начала я заглянула в его комнату и убедилась, что Василич дрыхнет без задних ног, причем прямо на полу. Пустая бутылка валялась по соседству. Добраться до кровати у страдальца сил не хватило, и он рухнул, не дойдя до нее трех шагов. Еще одним положительным качеством Василича было отвращение к курению, так что пожара мы с Иркой могли не опасаться.
– Киса, – услышала я голос подруги из-за соседней двери и поспешила туда. Как из имени Кристина она умудрилась сотворить Кису, для меня до сих пор загадка, но последние шесть лет меня звали именно так все, кому не лень. Я успела к этому привыкнуть, и настоящее имя временами казалось мне чужим и не имеющим ко мне никакого отношения.
Ирка лежала на диване, листая журнал полугодичной давности. Ей было тридцать, за шесть последних лет она дважды выходила замуж, каждый раз свято веря, что ее любовь будет длиться вечно. Но вечность оказывалась чересчур короткой. Первый брак длился месяца три, второй – и того меньше. Отправляясь в загс, она твердила, что ноги ее здесь больше не будет, а потом возникала на пороге бара с грустной улыбкой и надеждой, что настоящая любовь еще впереди. То ли парней она выбирала неподходящих, то ли вовсе была не приспособлена к семейной жизни. Сюда ее, как и меня, привел случай. В юности Ирка занималась спортивной гимнастикой, подавала большие надежды. Потом была травма, колено, собранное по кусочкам, хромота и большая обида на судьбу. По ее словам, видеть ей в те времена никого не хотелось, она было запила с горя, но и это вскоре наскучило. Хозяин нашей базы приходился ей дальним родственником и пригласил ее сюда отдохнуть. Она приехала с неохотой, «лишь бы отвязался», как пояснила Ирка, но здешняя публика пришлась ей по душе. Родственник отправил ее на курсы бухгалтеров, и теперь Ирка вела всю бухгалтерию, заведовала кухней, была кастеляншей и заменяла хозяина на время его отсутствия. Представить базу без Ирки невозможно, и ее замужества вызывали у хозяина нервный тик. В первый раз он горевал и даже взял на работу женщину из поселка, но во второй уже не торопился, буркнув с намеком на уверенность: «Может, вернется». И оказался прав. За шесть лет Ирка раздобрела, любой спорт считала глупым времяпрепровождением, а ныряльщиков – психами, что не мешало ей крутить с этими самыми психами любовь все лето. Склонность к многочисленным связям она объясняла тем, что находится в постоянном поиске «единственного», и свято верила, что количество непременно переходит в качество. Мое нежелание заводить романы вызывало у нее подозрение в моей нормальности, и зимними вечерами мы вели долгие споры о сущности любви, что, безусловно, скрашивало нашу жизнь.
– Ты чего бродишь? – спросила Ирка, отбрасывая журнал. Круглую мордаху с зеленовато-желтыми глазами красивой не назовешь, но привлекательной – вне всякого сомнения. Прибавьте к этому копну рыжих волос, а также готовность смеяться по любому поводу, и большой интерес к ней мужчин всех возрастов становился вполне понятен.
– Подмени меня в баре, – сказала я, устраиваясь в единственном кресле.
– В поселок хочешь смотаться? – спросила она, поднимаясь.
– Нет.
– Нет? А чего тогда?
– Посетитель у нас. Странный тип. На всякий случай лучше вместе держаться. Ты за стойкой побудешь, а я в подсобке посижу.
– Что за тип? – насторожилась Ирка.
– Старикан какой-то. Приехал на такси. Вопросы задавал. Кто здесь живет и все такое.
– Может, просто любопытный?
– Может.
– Ладно, идем.
Сунув ноги в тапки, Ирка направилась к двери как была в шортах и майке, прихватив вязаную кофту. Кофта была ее гордостью, она угробила на нее четыре месяца. Бойко стучала спицами, бормоча под нос «раз, два, три»: видно, петли считала. Рукоделие давалось ей с трудом, тем радостней была победа.
По тропинке мы вернулись в бар. Ирка распахнула входную дверь и устроилась за стойкой, я примостилась на стуле в подсобке, друг от друга нас отделяла штора из стекляруса, я могла наблюдать за баром, не привлекая к себе внимания, и вдоволь трепаться с Иркой, у которой мое поведение вызывало очень много вопросов.
– Чего там старичок-то? Ну, поинтересовался, кто здесь зимует, что с того? Чем он тебе так не приглянулся?
– Всем, – лаконично ответила я.
– Он точно не из поселка?
– Точно.
– Только идиоту придет в голову нас грабить.
– Так я у него справку не спрашивала, вполне возможно, что он идиот.
– По мне, так ты дурака валяешь, сказала бы просто, что работать лень.
– Тогда какого хрена я здесь сижу?
– Вот именно. Какого хрена ты торчишь за занавеской?
– Я в засаде. Враги решат, что ты легкая добыча, а тут я.
– Тьфу, нечистая сила, еще накаркаешь. И что мне за радость от твоей засады?
– Ментам успею позвонить.
Ирка впала в задумчивость, с неудовольствием косясь в сторону двери, а я почувствовала угрызения совести: ни к чему ее запугивать.
Тут послышался треск мотоциклов, и через пару минут в бар ввалилась компания мужчин. Это были ребята, которые летом работали у нас на базе. Все как на подбор рослые, плечистые и загорелые. В поселке имелось два кафе и бар, но парней тянуло сюда точно магнитом, вечера они предпочитали проводить здесь. То ли место и впрямь притягивало, то ли ежевечернее путешествие вносило приятное разнообразие в их жизнь, которая до наступления сезона событиями не баловала.
– Привет, Солнце, – забасил бородатый здоровяк, первым появившийся в баре. Ирку по имени, как и меня, мало кто называл, предпочитая прозвища, рыжим цветом волос Ирка была обязана своему. Сам здоровяк куда охотней отзывался на кличку Борода, чем на собственное имя Витя.
– Привет, привет, – ответила Ирка с заметным облегчением, в компании парней почувствовав себя в безопасности. Если кому и придет охота нас сегодня грабить, он об этом горько пожалеет. Народ здесь тусовался из тех, кого пугать вредно и даже опасно, сами кого хочешь напугают.
Парни прошли к стойке и не торопясь расселись на высоких стульях. Ирка выставила шесть бутылок пива по количеству собравшихся и, решив, что миссию свою выполнила, вновь плюхнулась на табурет.
– А Киса где? – спросил двухметровый блондин по имени Коля, прибыл он уже навеселе, а выглядел совершенно несчастным. Третий сезон он набивался мне в женихи и неудачи топил в пиве. Правда, водкой тоже не брезговал.
– В подсобке сидит.
Раздвинув нитки стекляруса, я помахала прибывшим рукой в знак приветствия.
– Киса, выйди к людям! – завопил Борода. – Чего ты Кольку мучаешь?
– Не могу отойти от телефона, – ответила я. – Жду звонка, который изменит мою судьбу.
Коля, по прозвищу Терминатор, вытянул шею, поглядывая на меня с сомнением, и на всякий случай нахмурился.
– А кто звонить должен?
– Адвокат моей семьи. С минуты на минуту ожидаю наследства.
В тот момент я и представить не могла, как недалеки мои слова от истины.
– Наследство – это хорошо, – загоготал Борода, остальные его поддержали, а Коля слегка расслабился. Я не производила впечатления девицы, на голову которой в скором времени свалятся миллионы.
– Ну, чего ты там сидишь? – вновь подал голос Коля.
– Отстань! – рявкнула я, и он затих, по опыту зная, что если я перешла на крик, то лучше в самом деле оставить меня в покое.
За спинами парней входной двери не увидишь, и появление старичка я пропустила. Заметила его, только когда он материализовался у стойки. Новый посетитель вызвал интерес. Парни замолчали и принялись его разглядывать. Ирка, метнув взгляд в мою сторону, нахмурилась и с вызовом посмотрела на дядю в светлом плаще.
– Пива, пожалуйста, – очень вежливо попросил он.
Ирка с большой неохотой подала ему бутылку, он тут же отошел и сел за ближайший стол. Парни молча рассматривали диковинного посетителя, тот делал вид, что этого не замечает. Борода перевел взгляд на Ирку с немым вопросом, та досадливо пожала плечами. Дядя сидел и пил свое пиво, парни понемногу разговорились, перестав обращать на него внимание. Я из подсобки не показывалась, ожидая, что будет дальше. Особой оригинальностью предполагаемый сценарий не блистал, я была уверена: дядя начнет задавать вопросы – и криво усмехалась чужой наивности. Ему быстро дадут понять, что отвечать на них тут никто не собирается. И укажут на дверь. Если не дурак, поспешит отсюда убраться и вряд ли появится вновь.
Может, старичок и сам понял, чем закончится его попытка, потому что голоса не подавал. Пиво пил по глоточку, тянул время. Рассчитывал, что парни скоро уедут? Зря. В одиннадцать мы закрываемся, а раньше их отсюда не выпихнешь. Тут грохнула дверь, и в баре появились двое молодых мужчин. Я как раз отлепила зад от стула, чтобы достать чипсы, повернулась, услышав шум, и смогла наблюдать их эффектное появление. Чужаки. Обоим около тридцати, один блондин с ямкой на подбородке, второй брился наголо. Короткие кожаные куртки, джинсы, высокие ботинки. Физиономии малоприятные из-за застывшего на них выражения легкой брезгливости. Ясное дело: наше заведение ничего, кроме презрения, вызвать у них не могло. «Кого это черт принес?» – подумала я, вслед за этим пришла мысль, что вести себя парням следовало бы повежливее. Чужаки с такими минами запросто могли оказаться на улице без вожделенного пива, зато с синяками. Их эта мысль вряд ли посетила. Не обращая внимания на сидевших у стойки мужчин, парочка приблизилась. Один замер в трех шагах, сунув руки в карманы куртки, второй, довольно невежливо оттерев Вовку-Летчика (прозвище он заработал, потому что летал на мотоцикле точно угорелый), так вот, оттерев его плечом, парень придвинулся к Ирке, смерил ее взглядом и сказал:
– Я ищу девушку. Мне сказали, она здесь работает.
– Здравствуйте, – кивнула Ирка, улыбаясь.
– Привет, – неохотно ответил парень, сообразив, что вежливость иногда не лишняя. Я устроилась на стуле, продолжая наблюдать за незваными гостями. Мужики смотрели на них с неудовольствием, но тем, похоже, было на это наплевать. Бритый достал из кармана куртки фотографию и выложил на стойку, щелкнул по ней ногтем, пододвигая ближе к Ирке:
– Ее зовут Кристина, фамилия Протасова.
Ирка без особой охоты взглянула на фото и покачала головой:
– Малолеток на работу не берем.
– Сейчас она на шесть лет старше.
– Никакой Протасовой тут нет.
– Возможно, она сменила фамилию, – не унимался Бритый. – И я точно знаю, что она здесь работала.
– Может быть, летом, – с сомнением произнесла подруга. – В сезон тут народу до черта. Но я такую не помню.
– А ты напрягись. – В голосе Бритого послышалась угроза.
Наши друзья переглянулись и уставились на Ирку, ожидая ее решения.
– Сейчас очки надену, рассмотрю как следует, – ворчливо заявила она, сгребла фотографию и направилась в подсобку. Я слегка отодвинулась, чтобы парни меня не заметили, Ирка вошла и молча сунула фотографию мне под нос. Фотография с моего паспорта. Светлые волосы заплетены в косу, вид счастливо-придурковатый. Последующие годы сказались на моей внешности, но не до такой степени, чтобы меня стало трудно узнать. Хотя блондинка на фото, когда у меня возникало желание заглянуть в свой паспорт, вызывала скорее недоумение. Не только потому, что светлые волосы остались в прошлом. По непонятной для меня причине мужчины считали блондинок существами несерьезными и даже глупыми, и в первый сезон моего здесь пребывания это обстоятельство здорово действовало на нервы, вот я и внесла радикальное изменение в свою внешность, став жгучей брюнеткой. Потом мне было уже все равно, кто и как меня воспринимает, но темный цвет волос неожиданно пришелся по душе, и раз в месяц я отправлялась в парикмахерскую в поселке.
Даже если мой облик стал совсем другим, проблему это не снимало, если уж Бритый назвал мою фамилию. Подруга взглянула выразительно, а я покачала головой, тем самым давая понять, что свое инкогнито раскрывать не собираюсь. Ирка скроила свирепую мину и вернулась к стойке, отдала фотку Бритому, сказав с намеком на печаль:
– Не помню я такой. Шесть лет – большой срок, может, она сама на себя не похожа.
– Может, – хмыкнул Бритый. – Если выяснится, что ты нам голову морочишь…
– А ты кто такой, чтобы мне грозить? – посуровела подруга.
– Много будешь знать, скоро состаришься.
– Дверь за вашей спиной, – сказала она и широко улыбнулась.
Стараясь не шуметь, я выскользнула на улицу через служебный выход, обогнула здание и, прижимаясь к стене, осторожно выглянула из-за угла. Незваные гости как раз вышли на крыльцо, громко хлопнув дверью. На обочине стояла ветхая «девятка» с номерами соседнего региона. Ничто меня с теми местами не связывало, и оставалось лишь гадать, чего этим типам от меня надо.
Они загрузились в машину, но с места не трогались. Это мне не понравилось. Подумав немного, я направилась в сторону пристани, прошла вдоль моря метров пятьсот и по едва заметной тропе вновь поднялась к дороге, но выходить на нее не стала, предпочитая двигаться параллельно. За кустарниками парни меня не увидят, если им придет охота отправиться в эту сторону.
Путь мой лежал к развилке, в полукилометре от базы. Жители поселка, облюбовавшие наш бар, редко обходились бутылкой пива, что очень тревожило местное начальство, оттого каждый вечер на развилке дежурила машина ДПС с двумя сотрудниками. Толку от этого не было никакого, во-первых, инспектора наших завсегдатаев хорошо знали и не раз приятно отдыхали в их компании, во-вторых, до поселка на мотоцикле легко добраться по многочисленным тропам, минуя шоссе и развилку, но приказы начальства не обсуждают, чему сейчас я от души порадовалась. Вдруг явилась мысль, что по закону подлости именно сегодня парни наплюют на приказ и отправятся пытать счастье в другом месте, но через десять минут я с облегчением вздохнула, увидев машину с надписью на борту «ДПС». Привалившись к капоту, один из мужчин в форме курил, второй грыз семечки с унылым видом. Я вышла на дорогу и помахала им рукой.
– Привет, Киса, – сказал один, второй улыбнулся. – Ты в поселок?
– Нет, я к вам.
Поравнявшись с мужчинами, на лицах которых появилось недоумение вкупе с любопытством, я пояснила:
– В бар парочка чужаков завернула, вели себя невежливо. Странные типы. Если вдруг здесь объявятся, взгляните на документы. Не удивлюсь, если они тачку угнали.
– Ну, так давай проверим, – предложил младший из мужчин, звали его Серегой. – Садись в машину.
Через минуту мы уже ехали в направлении базы. «Девятки» возле бара не оказалось.
– Догоним, – сказал Серега, парень он был рисковый, тихо ездить просто не умел. Не будь он дэпээсником, водительского удостоверения давно бы лишился.
С ветерком мы проехали километров десять. Если «девятка» двигалась в том же направлении, мы просто обязаны были ее догнать. Предположение, что скорость у нее была больше, чем у нашей машины, критики не выдерживало.
– Куда ж они делись-то? – пробурчал Серега. – Может, в сторону Озерного поехали? По проселочной дороге, ее с шоссе не видно…
Серега лихо развернулся, и мы заспешили обратно.
– Если они к Озерному подались, мы их вряд ли догоним, – заметил его товарищ, которому гонка по шоссе удовольствия не доставила. – Там этих дорог тьма-тьмущая.
Замечание совершенно справедливое. Пока мы двигаем по одной дороге, Бритый с дружком благополучно проследуют по другой. Однако в этом случае выходит, что с местностью они знакомы неплохо: даже если в их машине есть навигатор, кому придет в голову наносить на карту партизанские тропы, которых здесь в избытке?
– Ладно, высадите меня возле базы, – внесла я разумное предложение и на всякий случай продиктовала номер «девятки».
…Стоило мне войти в бар, как все присутствующие дружно повернули голову в мою сторону. Взгляд мой переместился к ближайшему столу, который теперь пустовал.
– Где старикан? – спросила я. Народ у стойки заволновался, а Ирка ответила:
– Черт его знает. Я и не заметила, как он ушел. Ты где была?
– Прогулялась до развилки. Там Серега с напарником пасутся, попросила уделить внимание нашим гостям.
– Разумно, – кивнула подруга.
– Киса, эти типы тебя искали, – с некоторой неуверенностью в голосе сказал Борода. – Чего им надо?
– Ты бы у них и спросил.
Я устроилась на свободном стуле и немного подрыгала ногами.
– Так ты это… – начал Колька и запнулся под моим взглядом.
– Я их знать не знаю, а знакомиться – нет ни малейшего желания. Еще вопросы есть?
Вопросов не было. Однако несмотря на то, что данную тему мы благополучно оставили, некая напряженность все равно присутствовала, витала в воздухе, так сказать. Мое беспокойство, возникшее в момент появления старика, крепло с каждым часом. Я сидела за стойкой, не принимая участия в общей беседе. Присутствующие с уважением отнеслись к моей задумчивости и без особой нужды меня не тревожили.
В одиннадцать парни собрались по домам, Колька задержался у двери и сказал, не глядя на меня:
– Может, мне… это… у вас остаться?
Я данное предложение проигнорировала, и он поплелся вслед за остальными. Мы поставили бар на охрану и вышли через служебную дверь. Ирка на всякий случай ее подергала, что говорило о некоем беспокойстве.
Я направилась к нашему жилищу, подруга, ускорив шаг, со мной поравнялась, но рот держала на замке. Однако, когда мы вошли в дом, она, проигнорировав дверь своей комнаты, толкнула плечом мою, после чего устроилась на диване с видом человека, который никуда не спешит, и сказала:
– Давай колись.
– Понятия не имею, кому и зачем понадобилась, – миролюбиво ответила я и сдвинула брови, симулируя раздумье.
– Завязывай дурака валять. Ты ж меня не первый год знаешь, язык за зубами держать умею.
– Ага. Но это ничего не меняет, потому что я действительно не знаю.
– Киса… – Ирка хлопнула ладонью по колену, глаза метали молнии. Как все женщины, она была любопытна. Я, кстати, тоже. Села рядом с ней и поскребла за ухом.
– Хоть убей, ума не приложу, что это за люди.
– Сидишь на базе безвылазно, – рассудительно начала Ирка. – В город ездила только на сессию… Здесь ты в историю вляпаться не могла, выходит, в городе?
– Не выходит. Нет никакой истории.
– Кому ты лепишь? Еще шесть лет назад, когда ты тут появилась, я подумала: девка не проста. То ли прячется от кого, то ли…
– Я не прячусь. Торчу на базе, потому что податься некуда. Родни нет, только брат, но с ним мы не общаемся, я же тебе рассказывала.
– Так, может, он тебя ищет?
– С головой у него проблем вроде нет. С какой стати ему посылать сюда этих придурков? Ладно, так или иначе мы узнаем, кому я понадобилась. Давай спать, а?
Ирка неохотно поднялась и отбыла в свою комнату. А я переместилась к столу и открыла ноутбук. Шесть новых писем. Пять – рекламные рассылки, шестое я открыла с большим нетерпением. Таинственный адресат был, как всегда, лаконичен: «Жди гостей» – и подпись: «Капитан Америка».
– Опоздал ты, парень, – пробурчала я. Впрочем, это я зря. Не опоздал. Письмо пришло три дня назад, да вот проверить почту я поленилась.
Первое письмо от него я получила, когда еще только начинала свое странствие по побережью. Оно было без подписи и содержало всего несколько слов: «Тебя не так трудно найти». Признаться, в тот момент послание здорово напугало. Немного побегав по гостиничному номеру, я быстро напечатала: «Ты кто?» И получила ответ: «Скорее друг, чем враг». – «Имя у тебя есть?» – вновь набрала я. Письмо пришло лишь через несколько часов. «Капитан Америка», – прочитала я, далее следовали с десяток смайликов с лунообразной улыбкой.
В тот же вечер я покинула гостиницу и на следующий день была уже на расстоянии ста пятидесяти километров от прежнего места пребывания. А еще через три дня пришло письмо с той же подписью. «В субботу обещают дождь. Хороший повод сходить на концерт. Тебе нравится «БИ-2»?» Я сидела за столом возле окна и, подняв голову, увидела напротив афишную тумбу. Белые буквы на черном фоне: «БИ-2». Семнадцатое число. Суббота. По спине пробежал холодок, а чувство было такое, что чей-то взгляд уперся в затылок.
Само собой, я предприняла еще одну попытку избежать чужого внимания – и с тем же результатом. Когда я обосновалась на базе, он написал: «Хорошее место. Может, как-нибудь заверну к тебе порыбачить». Мои попытки узнать что-нибудь о человеке, называвшем себя Капитан Америка, никаких результатов не дали, хотя я очень старалась. Он, в свою очередь, старался сохранить инкогнито. За шесть лет писем пришло не так много, иногда он писал раз в три месяца, бывало, пропадал на полгода. Особого смысла я в письмах не видела, если не считать того, что Капитан Америка настойчиво давал понять, что мое местонахождение и моя жизнь (событиями, кстати, не богатая) для него вовсе не тайна. Иногда он спрашивал: «Домой не тянет?» или «Поздравляю с окончанием сессии». Письма всегда были короткими и не содержали более трех предложений. Отчаявшись выяснить, кто их автор, я перестала на них отвечать, втайне рассчитывая, что его это обидит или разозлит и он станет более словоохотливым. Но мое молчание его вовсе не волновало.
И вот теперь он предупредил о незваных гостях. Интересно, кому я понадобилась? Вырисовывалась лишь одна кандидатура – мой брат. Встречаться с ним я не планировала, даже если малоприятные субъекты зачастят на базу. Кстати, одно время я решила, что письма пишет он. Но кое-что смущало: Витька терпеть не мог комиксы и назваться Капитаном Америка ему вряд ли бы пришло в голову.
