Татьяна Павловна Гутиеррес
Без памяти
Глава одиннадцатая
Темные, слегка кудрявые волосы, несколько длиннее, чем носят русские мужчины, глубоко посаженные карие глаза, идеально прямой аристократический нос и загорелая кожа конкурировали за внимание с сильным, слегка накаченным телом высокого красавца.
Варя наблюдала за Алехандро и не решалась войти, а он и не предлагал. И кто знает, сколько бы продолжалась игра в молчанку, если бы Лео не постучал в и без того открытую настежь дверь.
– Открыто, – только и ответил он, продолжая работать рубанком по внушительному куску дерева.
«Ну, хоть кто-то что-то делает в этом городе, кроме как валяется на траве или на пляже» – подумала про себя Варя.
– Здорово, дружище, как поживаешь? – Лео подошел и, поцеловав приятеля в щеку, приобнял его.
Варя до сих пор не могла понять кого и в каких случаях надо целовать, но, как она решила, скорее всего, всех и всегда. Она видела, как в открытых кафе за тремя – четырмя сдвинутыми столиками могло сидеть до двадцати человек, и все же опоздавшие люди подходили и целовали по очереди всех присутствующих. Неужели не проще сказать: всем привет? И что делать Варе в данной ситуации? Мужчина одет в одни шорты, занят делом, и ее явно игрорирует. Подойти и тоже чмокнуть в щеку? Тогда она вся просто зальется бордовой краской. Нет уж.
– Алехандро, я правильно понимаю?
Тут мужчина впервые поднял на нее глаза, сщурился и подошел ближе.
– Правильно, Флор, правильно. Чем обязан появлению столь важной особы?
Лео подошел к Алехандро и взял его за руку.
– Але, Флор не в себе. Она ничего не помнит после катастрфы. Зато слишком много помнит о какой-то Варе. Говорит, что она и есть Варя, русская девушка из Москвы.
Але метнул взгляд в сторону Флор.
– Слушайте, если вы пришли шутки шутить, то мне некогда. Рад был повидаться, простите, что не в настроении поддаваться вашему безумию.
– Пойдем, Лео, пожалуйста. Чем он может помочь, в любом случае? Мне не нужен психолог. Я не знаю, кто мне нужен. Я даже не знаю, что мне нужно.
Она развернулась и хотела уже уйти, как жесткая хватка остановила ее.
– Посмотри на меня еще раз! – приказал мужчина.
Варю словно кипятком облили: столь сильной была ее реакция на близость мужчины.
– Полегче, пожалуйста, – огрызнулась Варя. Она сама не понимала, откуда идет агрессия по отношению к Алехандро. Но находясь рядом с ним, она чувствовала себя неловко, боялась и слова сказать. Его близость была возбуждающей и пугающей одновременно. Ей хотелось вырваться и убежать из его дома как можно скорее, и Варя метнула злой взгляд на Алехандро.
– О, Боже мой… – Он схватил ее лицо, его руки словно тиски сжимали ее щеки. Алехандро неуверенно посмотрел на Лео, который кивнул, мол, я же говорил тебе, это не она…
– Что ты знаешь об этом? Расскажи. Я…Я ничего не понимаю, Алехандро. Я говорю голосом Флор, выгляжу как она, но не помню никого из вас. Мне это не знакомо. Если бы я потеряла память, откуда бы я взяла, что меня зовут Варя Сладковская? Я говорю по-русски, и думаю тоже. Я знаю, как умерла. Флор как раз была рядом со мной. И ее я помню!
Алехандро смачно выругался и сел на стул. Он опустил голову и долго сидел, ни говоря ни слова.
– Ты знаешь такую поговорку: глаза – зеркало души?
– Вы тоже так говорите?
Алехандро опять взглянул на Лео, словно пытался прощупать не розыгрыш ли это. Он пристально посмотрел Варе в глаза, от чего ей сделалось еще неуютнее.
– Настоящие, – заговорил он сам с собой, подходя к ней. – Не линзы, это точно. – Его карие глаза внимательно изучали Варино лицо.
Алехандро потер бороду двумя пальцами и стал осматривать Варю с ног до головы. Покрутив ее на месте, он произнес:
– Мы с тобой встречались давно, и я, конечно, мог забыть. Но, мне кажется, этой родинки на шее у тебя не было?
Варя инстинктивно схватилась за горло.
– Как я могу сказать была родинка или нет, если я не знакома с Флор?
– Это был вопрос ради разоблачения.
– Лео, пойдем-ка от сюда, нам тут нечего делать, – заявила Варя. Она не позволит какому-то болвану в шортах рассматривать себя, да еще и пытаться разоблачить ее в том, что она пришла пошутить.
– Как хочешь. Но я бы на твоем месте дал ему еще один шанс. Але хороший психолог, к тому же изучал окультные науки много лет. Он ездит по миру, наблюдая за различными аномальными явлениями, даже в передаче участвовал. Он – единственный, кто может тебе хоть что-то сказать.
Алехандро пожал плечами, подтверждая собственные успехи в околонаучных областях.
– Пойдем, – Варя повернулась и вышла из дома.
– Рад был повидаться, – буркнул Алехандро и вернулся к доске.
– Извини, – сказал Лео, когда они сели в машину и поехали по лесной дороге.
– За что? Ты хотел помочь. Откуда тебе знать, что он обсмеет нас? И вот в этого балвана была влюблена Флор? Не спорю, он хорош собой, но слишком заносчив, разве нет?
Варя открыла окно машины и вдохнула свежий сосновый запах. Она закрыла глаза и подставила лицо мелькающему среди ветвей ласковому солнцу.
– Почти как дома, – мечтательно произнесла она.
Увидит ли Варя Россию, увидит ли она ее леса, реки, столичные дома, привычные улицы, родные станции метро?
Когда –то давно, в прошлой жизни, как бы сумбурно это ни звуало, но Варя думала над вопросом: что она хотела бы увидеть последним с своей жизни. И тогда она пришла к выводу, что это будет летний сосновый лес. И чтобы лучи солнца пробивались сквозь ветки и разделялись на маленькие лучики острыми иголками. И теперь она видит это, и не важно, что не в России…Оказывается солнце одинаково ласковое везде. И даже забавные угукающие птицы кажутся родными. Только бы они не перестали петь, только бы их никто не спугнул. Все – лишь бы не думать, что она опять в тупике.
Варя понятия не имела как жить дальше? Взять себе чужую жизнь и претворяться, будто это ее родные люди, и это ее дом?
Лео то и дело отрывал взгляд от дороги и направлял его на Варю, которая была рядом с ним, и в тоже время далеко. Он не хотел нарушать тишину, дабы не спугнуть ее, он считал преступным вмешиваться в ее мысли.
Но машина остановилась, и Варя вспомнила, что она не одна.
– Где мы?
– Пойдем, покажу. Немного повеселимся, что скажешь?
–Э…Ну, я понятия не имею, что ты предлагаешь, поэтому, однозначно, скажу да.
–Вот и отличненько.
Лео вышел из машины и взял какую-то доску из багажника.
– Мне кажется, что для сноуборда нужен снег. Я, конечно, не эксперт, на лыжах –то еле стою....
– Для сноуборда нужен снег, а для сэндборда – песок. У нас его тут как раз хватает.
Они прошли через узкую тропинку, заросшую кустарниками и мясистыми листьями, и вышли на открытое пространство.
Варя ахнула от неожиданности. Барханы были огромными, словно горы. Где-то поменьше, где-то побольше, но вместе они создавали пейзаж, который, казалось, возможен где угодно, но не на нашей планете.
Вдалеке был слышен прибой и голоса людей, разъезжающих на квадрациклах. На ровной полосе берега, которую можно было увидеть только сверху песчаного холма, в складных креслах сидели люди, попивая мате. Вокруг бегали дети, кидали мячики собакам. Из открытых машин раздавались звуки танго и кумбии. И, казалось, люди не мешают друг другу, они просто фильтруют музыку, фильтруют звуки моря и лай собак. Они наслаждаются моментом неспешности.
– И? Ты поедешь?
– На этом? Вниз? Ты с ума сошел? Я не так давно умерла, и мне больше не хочется.
– Да ладно, это совсем не страшно. А если упадешь, то упадешь в песок. Давай, вставай!
– Один раз, только потому что это не мои коленки я расшибу.
Варя встала на доску, закрепив ногу в резиновую петлю.
– Присядь немного, иначе сразу упадешь.
Оттолкнувшись, она поехала вниз стремительно набирая скорость. Чуть наклонив туловище, Варя свернула в бок и сумела немного притормозить. Удивительно, как легко двигалось ее тело. Как послушно оно выполняло команды, как быстро реагировало. Словно она это делала всю жизнь.
– У меня получилось! У меня получилось! Ха-ха-хааааа! Я никогда в жизни не делала ничего подобного, Лео!
– Еще разок?
– Ха! Иди найди себе другую доску, если хочешь покататься. На доске по песку! Подумать только! И кто катается? Я! Я! Это я!!!!
Лео смотрел на Варю словно завороженный. Он был очарован ее простотой, ее недвусмысленностью, ее детской радостью.
– Пожалуй, это не плохая идея, тут рядом есть центр проката. Я мигом. А ты пока потренируйся.
К тому моменту, как Лео вернулся, Варя уже была на другом холме. Ее цветастое платье задиралось, но, казалось, девушка даже не замечала этого, настолько она была увлечена процессом. Лео видел немало красивых попок в жизни, но ни одна так не ввозбуждала его, как Варина, вся в песке от падений. Легкая ткань платья то и дело взлетала вверх, и опускалась вниз. Жаль, что у него не было фотоаппарата, такой снимок расхватали бы с руками и ногами. Эти эмоции не подделать, их не сыграть.
Вдруг Варя свернула и с огромной скоростью, крича что-то на русском, налетела на Лео.
Он полетел на песок, и она приземлилась рядом с ним дико хохоча и одновременно прося прощение.
– У меня есть идея, – произнес Лео выплевывая песок изо рта, – Теперь, когда я весь в песке, и ты, к слову тоже, пойдем искупаемся.
– У меня нет купальника, – все еще хохоча сказала Варя.
– Твои бежевые трусики и так весь пляж уже видел, давай, никто не будет против.
Варя на глазах побагровела.
–Я такая идиотка, Лео. Я никогда не умела вести себя как другие девушки. Элегантные, и утонченные. Я всегда была бульдозером. Да и на меня никогда не обращали внимания, меня не замечали. Я могла голая вот так скатиться с горки, никто бы и ухом не повел.
Настала очередь Лео смеяться.
– Глупости. Ты была просто великолепна. Ты так искренне, по-детски радовалась, что я был готов схватить тебя в объятия.
Варе стало не по себе от такого замечания и она опустила глаза, но ее лицо тут же озарилось.
– Ты думаешь, я испорчу платье Флор, если искупаюсь в нем?
– Я думаю, что это последнее, о чем она волнуется сейчас.
– Ну тогда, я первая.
– Ха, вот еще!
Они побежали к берегу, падая на песок, вставая, и снова падая. Так искренне Варя не смеялась с тех пор, как…как увидела свое отражение в зеркале в сексуальном купальнике, натянутом на ее тучное, тестообразное тело. Это было всего две недели назад, а ей казалось, что прошла целая вечность.
Добежав до края океана, она почувствовала, как холодная вода облизывает ее ноги. Сперва холод остановил ее, но когда она увидела, как Лео бросился в ледяную воду, то решила последовать за ним. «Хватит себя жалеть и лелеять. Пора жить!» – решила она и нырнула с головой в подоспевшую волну.
Спустя пару секунд вода уже не казалась такой холодной, даже наоборот, с каждой волной, упорно возвращавшей Варю на берег, она становилась теплее и теплее, и совсем как в детстве, ей не хотелось покидать ее.
Глава двенадцатая
– Чертов куст, это надо же было такое придумать! Как он там открывается?
Алехандро вот уже пять минут дергал за все ветки, но куст не поддавался.
– Але, честное слово, стало жалко тебя. Ты уже красный как рак. – Смеялся Лео, открывая можжевеловую калитку. – Не сочти за грубость, но что ты здесь делаешь? Вчера ты ясно дал нам понять, что не хочешь иметь ничего общего с Флор и с ее ситуацией?
– Я долго думал над тем, что она сказала. Но самое главное – не это. Ее глаза – вот что пугает меня. Пару лет назад я ездил в Боливию. Там один из шаманов показывал мне человека, у которого поменялись глаза. Он, как и Флор, ничего не помнил о своей преждней жизни. Говорил ерунду какую-то. Но тогда я только отмахнулся. Решил, что человек просто ударился сильно, потерял память, насочинял историй. В общем, оправданий нашел немало. Потом та история, о которой писала Майа в своей газете. Тоже самое – чужие глаза. Лео, – тихо произнес Алехандро, – Я сам в это мало верю. Слишком много я видел в этом мире, чтобы верить в такие истории безоговорочно. Но они редко, да оказываются правдой. И теперь я хочу выяснить, что случилось с Флор. И если ты мне позволишь, я хотел бы пообщаться с ней.
– Але, это не мое дело и не моя жизнь. Это решение Флор. Если она захочет, она приедет к тебе. Я передам, что ты заходил.
Алехандро кивнул головой и, пожав руку Лео, сел в свой багги и уехал.
Варя проснулась в хорошем настроении. Вчера вечером, когда они с Лео вернулись домой, она себя чувствовала самой счастливой на свете. Словно любовники, они пробрались в дом, чтобы никто не заметил их мокрой одежды и не начал расспрашивать. Приняв горячий душ, Варя надела самый сексуальный топ из гардероба Флор, и синие обтягивающие джинсы. Какое это было волшебное ощущение – ловить восхищенный взгляд Лео на себе. Ей нравилось чувствовать себя женщиной. Ей нравилось как легко она двигалась, как могла демонстрировать оголенный живот, не боясь насмешить людей свисающим фартуком из жира.
Вчера, как и днем раньше, за ужином все пили вино и обсуждали сущие глупости. Варя много смеялась. Ей нравилось быть частью этой семьи. И она даже жалела, что все это не по настоящему. Вот, казалось, пробъют часы двенадцать, и карета превратится в тыкву, а Флор снова станет Варей.
Но разве не этого она хотела, не этого она добивалась? Разве не просилась ее душа наружу? Но пока этого не произошло, Варя будет танцевать на балу.
Спустившись вниз, Варя натолкнулась на Монику на кухне и смущенно поздоровавшись, решила сбежать от нее на улицу.
– Флор, подожди, дорогая, – остановила ее Моника. – В этом доме у тебя у единственной трезвый разум. Я хотела бы показать тебе что-то. И хочу услышать твое мнение. Давай, наливай себе кофе и пойдем со мной.
– Ладно, ты меня заинтриговала.
– Эти твои линзы, они тебе очень идут. Я видела девушек с цветными линзами, но они смотрелись очень неестественно. А твои, словно настоящие, делают твое лицо намного живее.
Варя незаметно хмыкнула на последнее замечание.
– Спасибо, мне тоже нравится, – густо покраснев, ответила она.
И налив себе полную кружку кофе, последовала за Моникой через комнату Клеопатры и на улицу.
Даже корова не могла сидеть в помещении в такое прекрасное утро, и мирно прогуливалась по лужайке, ловя на свою рыже-коричневую шкурку горячие лучи солнца. Она громко замычала в приветствие, и продолжила свою неспешную прогулку.
Они прошли через лужайку, и вышли к круглой беседке, оформленной, в отличае от дома гномов, в восточном стиле. Беседка была открытой, от крыши вниз спускались полупрозрачные белые шторы, привязанные к резным опорам, а в центре потолка висела большая турецкая стеклянная лампа с мозаичным рисунком и железной окантовкой. Еще несколько цветных подсвечников спускались вниз на цепях, играя в лучах солнца. Беседка была большой и воздушной. Варя даже ахнула.
– А где Алладин? Он точно где-то прячется. Моника, это просто восхитительно.
– Ты думаешь? – смущенно спросила женщина. Ее тоненькая фигурка чуть согнулась. Она выглядела словно малыш в детском саду, показывающий свой шедевр воспитательнице. – Это для Лео в подарок на день рождения. – Она подняла руку, не давая Варе сказать ни слова. – Он тут не живет уже давно. Но я хочу, чтобы он знал, что здесь – его дом, и в нем есть его личный уголок, не считая его комнаты, конечно. Он любит путешетвовать, особенно по Ближнему Востоку. Вот я и решила сделать для него такой арабский уголок.
– Но мне кажется, что он любит этот дом. Нет разве?
– Так и есть. Но может, он будет почаще навещать нас? – Моника пожала плечами. – Когда мы тебя взяли, ты наверное, не помнишь, он уже учился в Буэнос Айресе, и жил у наших друзей. Тогда мы еще не могли позволить себе оплатить аренду даже самой простой квартиры для него. Денег не хватало даже на еду, не говоря уж о поездках домой. Мы с папой по нему очень скучали. Он привык жить один, и редко балует нас своим присутствием. Да и ты тоже. Я знаю, моя сестра была тебе большей матерью, чем я. Но мне было чертовски приятно, когда ты меня так назвала. – Моника, мягко улыбнулась и, что было не свойственно ей, смущенно опустила взгляд. – Я хотела бы быть для тебя тем, кем была Мелисса. Она тебя любила безумно. Помнишь, как она тебя утешала после встречи с настоящим отцом? Вот подлец оказался, а? – Моника покачала головой, закутанной в чалму – видимо для того, чтобы настроить себя на восточный лад. – Я знаю, ты по ней скучаешь, как и все мы.
Женщина задумалась на минуту, и только сейчас Варя смогла рассмотреть ее: несмотря на возраст, она выглядела сногсшибательно. Длинные блестящие светлые волосы, скорее всего крашеные, ниспалади волнами из чалмы, а голубые глаза были такими же большими, как и у Лео, только немного другого оттенка. Если присмотреться, то в уголках глаз можно было заметить несколько морщинок, и казалось, они вовсе не являлись проекцией времени, а всего лишь признаком жизнерадостности. Они удивительно шли этой солнечной женщине и дарили ее лицу какой-то домашний уют, материнскую нежность. Кожа имела прекрасный медовый оттенок – результат пребывания на солнце по утрам.
По ее чуть влажным глазам было видно, что она вспоминает сестру, и Варе хотелось бы сказать что-то в утешение. Но что она могла сказать о человеке, которого совсем не знала?
– Сегодня принесли посылку для тебя. Совсем забыла про нее, балда. – Моника словно вышла из транса, и снова обратилась к Флор, но та никак не среагировала на ее слова.
– Моника, эта беседка самое волшебное, что я только видела в этом мире, – искренне сказала Варя, охватывая произведение искусства с низу до верху. – Она просто великолепна. – Если еще поставить кальян, и на пол кинуть турецкие подушки, будет самым уютным уголком во всей Аргентине. Можно еще по краям пола выложить плитку с восточными узорами.
– Ах, я уже обыскалась, кальян не продают здесь. Только заказывать. А вот подушки сделать можно, спасибо за идею. Знаешь, Лео побывал в Иордании, делал фотографии для какого-то важного журнала, и так вдохновился ее пейзажами, что мы волей-неволей тоже заинтересовались.Ты бы видела его фотографии пустыни Вади Рум на закате. Вот такие скалы – она руками обвела невидимый круг, – обтесаные ветрами, абсолютно округлые, представляешь? Петра, у подножья монастыря в которой, на большой высоте стоят старинные медные арабские чайники. Ммм…, – она подняла глаза к небу, – я бы тоже с удовольствием там побывала. Ты попроси, он покажет тебе фотографии.
Обе женщины стояли молча, размышляя о красотах далекой страны. А ведь Варя нигде еще не бывала. Совсем – совсем не видела мир. Подумать только, насколько скудной была ее жизнь.
– Моника, а где моя посылка? И кто ее отправил? – Варя решила вернуться к настоящему, иначе глаза уже начали наполнаться слезами от упущенных возможностей.
– Как кто? Ты не помнишь? Ты сама…Из Москвы. Мне показалось это странным, и я хотела у тебя спросить, почему такую маленькую посылку ты отправила за пару дней до отлета, а не взяла с собой? Что в ней?
– Ах, да, совсем забыла. Она не вошла в чемодан, ничего важного – придумала Варя и поспешно вернулась в дом.
– Какого черта посылать себе такую маленькую посылку? – Варя вновь заговорила с Флор, вертя в руках маленькую коробочку.
Она взяла кухонный ножик и аккуратно вскрыла ее. Внутри находилась деревянная резная шкатулка с огромным количеством металлических завитушек, и, почему-то друмя отверстиями для ключика. Потяся посылочную коробку, Варя услышала звук ударяющегося ключа о деревянный пол.
– Да что ж такое, – отчаянно произнесла Варя и встала на колени, чтобы найти ключ. Заползя под висящий стол, Варя рукой пыталась нащупать потерю.
– Ты ни это ищешь? – раздался голос с усмешной практически за ее пятой точкой.
Резко встав, Варя ударилась головой о дубовый стол и айкнула.
– Наверне, это, – потирая ушибленную голову, Варя взяла ключик из рук Лео и хотела было вставить его в отверстие, как Лео ее остановил. Он схватил ее за локоть, его лицо оказалось близко к ее, настолько близко, что Варя ощущала его дыхание, и слышала гулкое биение его сердца.
– Дай-ка посмотрть, – Лео взял в руки шкатулку. – Это похоже на китайскую шкатулку с потайными отделениями. Ты знаешь, что вот такие ловушки могли быть смертельными, если человек, которому она не пренадлежала вставлял ключик не в то отверстие?
– Да что ты такое говоришь? – усмехнулась Варя, но на всякий случай не стала рисковать. – А как я узнаю, что там?
– Где ты вообще взяла эту рухлять?
– Прислала сама себе…Представляешь? На посылке стоит дата 16 ноября – это всего за два дня до полета. И все же Флор отправила эту шкатулку почтой. Хотя, она навлядли бы разбилась, как ты считаешь?
– Странно. Надо посмотреть, что внутри. Может, сделаем рентген?
– Рентген шкатулки? Мы вот так придем в больнцу и спросим, сколько будет стоить рентген шкатулки, да?
– Ну да, идея бредовая.
– Пойдем в антикварную лавку?
– И ненароком убъем продавщицу, которая захочет открыть шкатулку. Да и потом, как мы объясним, что у нас у руках вещь, содержимое которой мы не знаем? Нет уж, все слишком подозрительно. Твоя неожиданная потеря памяти. Посылка от…самой себя. С какой радости ты сама себе отправила посылку?
– Черт побери, Лео. Ну когда же до тебя дойдет, что я ничего не посылала.
Варю даже в некоторой степени увлекала эта история. Если бы дело было в потерянной памяти, она бы словно Шерлок Холмс начала искать зацепки и разгадывать тайну своей жизни. Но Варя уже давно откинула эту версию. Слишком много было неувязок. Слишком много она помнила из жизни Вари Сладковской, и совсем ничего из жизни Флор Басетти. Ни ее вещи, ни родные люди не вызывали никаких эмоций. Если бы она в самом деле каким-то образом начала отождествлять себя в Варей, то откуда ей извесстно, как выглядит ее мать?
Варя покачала головой, пытаясь хоть на минуту выкинуть из головы эту неразбериху и сосредоточится на странной посылке.
– Значит, ты отправила себе посылку со шкатулкой, чтобы не брать ее в самолет. Может, боялась, что ее украдут? Судя по всему, шкатулка древняя. Может стоить много денег.
– Или внутри лежит что-то ценное, и мы ее можем открыть и посмотреть…
– У меня идея получше. Пойдем, покажем ее Але.
– Только не ему. Ты же видишь, он ничем помочь мне не смог. С чего ты взял, что он знает про эту шкатулку что-то?
– Что-то мне подсказывает, что тот Алехандро из блокнота и есть наш Алехандро. Что именно ему предназначалась эта вещица. И вовсе не любовь была на уме у тебя. В Монте он – единственный эксперт в вещах с тайнами.
Лео фыркнул и скривил рот в ухмылке.
– У Флор.
– Что?
– У Флор! Любовь была на уме у Флор – не у меня.
– Но теперь ты и есть Флор! Кстати, Але сегодня заходил, сказал, что хочет, чтобы ты пришла к нему. Что у него появились кое-какие мысли по поводу тебя. Захвати ларец, покажешь заоодно. Может, это просто старинная вещица, которая стоит кучу денег. Хотя, ты в них вряд ли нуждаешься.
– Что же ты молчал насчет Але?
– А то, что он тебе не подходит. Думаешь, я не заметил, как ты на него смотрела?
У Вари от вожмущения перехватило дыхание.
– Да что ты несешь? – Варя резко выхватила шкатулку из рук Лео, и направилась к выходу.
– А ты не хочешь взять ключи от машины?
– Не хочу, я не умею ее водить.
– Что за ерунда, ты водишь с пятнадцати лет. Сколько тебя помню, ты даже на пляж ездила на машине.
– Лео, ты тупой, да? Или просто настырный?
Лео остановился. Его словно облили ледяной водой. Что случилось с жизнерадостной девушкой, катающейся на сэндборде в платье? Где эта веселая Флор?
– Я поеду с тобой. Отвезу тебя. Если ты не против?
– Не против, других вариантов у меня все равно нет.
Дорога к дому Алехандро шла через деревеньку ремесленников, у которых дома служили одновременно и магазином. К ним со всех близлижащих деревень и городков приезжали люди, чтобы купить что-то оригинальное в дом. Плетеная мебель, интересные рамки для фото, поделки из дерева и глины, зеркала с рамками из ракушек – все, что давала щедрая природа в качестве материала, шло в дело. Вся деревня была в сосновом лесу, что придавало дополнительный шарм месту. Дом Алехандро находился за этой деревней, чуть глубже в лес, куда не заезжали туристы, и не беспокоили его.
Вот уже четыре года Але занимался изготовлением резной мебели на заказ для богатых клиентов, и его имя не нуждалось в лишней рекламе. Оно переавалось по сарафанному радио среди высшего класса, и Але всегда был занят работой. Он непременно оставлял свои инициалы под столешницей, с внутренней стороны дверцы от шкафа или же на ножке банкетки. Резные АА стали символом стиля и богатства, и хозяева нарочито оставляли шкаф открытым, чтобы гости могли узреть эти буквы.
– Але, черт возьми, – зло сказал Лео, заходя в патио Лео и тут же отварачиваясь, – Ты не знаешь, для чего замки на дверях?
Але в свою очередь нецензурно выругался и накинул свою рубашку на голое тело бесстыдницы, которую, похоже, весьма позабавило внезапное появление Лео и Флор. Стыдиться такого шикарного тела, и в самом деле, наверное, не стоило. Длинные рыжие волосы спускались до тонкой талии, переходящей в очень изящную попку. Полные груди, не совсем большие, но и не маленькие были изумительной красоты. Даже Варя не могла отвести взгляд от них, что уж говорить о Лео, который, скорее всего, заставлял себя думать о мертвых щенках, дабы ненароком не выдать излишнего интереса.
– У меня нет привычки закрывать дом, я этого никогда не делаю, даже когда ухожу. Но, это была моя оплошность, и я извиняюсь перед вами. – Але театрально приложил ладонь к груди, и резко кивнул, чем вызвал очередной приступ смеха у рыжеволосой.
Надев рубашку на голое тело, она стала еще более сексуальной, поскольку белая ткань была весьма прозрачной, и только сильнее приглашала усладить взгляд безупречным сексуальным телом. Ее огромные синие глаза сияли, словно ей дали нобелевскую премию, а не застали за непрестойностями. Але же к моменту вторжения был уже в джинсах, и ему только оставалось застегнуть их – и это, казалось бы, простое движение, привело Варю в некий трепет. Лео, прищурив глаза, смотрел за реакцией Вари.
– Я же говорил, каждый раз… – прошептал он ей на ухо.
Варя резко ударила Лео кулаком в бок, и он тут же оставил затею насмехаться над ней.
– Раз у тебя гости, я, пожалуй, пойду, искупаюсь.
– Тогда тебе может пригодиться вот это, – улыбаясь одними глазами, Але подцепил пальцем тонюсенькие плавки и подкинул их.
Рыжая даже не подумала поймать свой аксессуар, и вместо этого скинула рубашку.
– Мне это не надо, – она игриво посмотрела на Лео, чем вызвала дьявольский гнев у Вари внутри.
Сколько раз она чувствовала это…Когда другие девушки не ставили ее ни во что, не замечали ее, будто она – пустое место. Они могли флиртовать с мужчинами, вести себя вызывающе в ее присутствии, считая ее бесполым существом, кем-то, с чьим мнением считаться не принято.
Они ни раз выезжали всей дружной группой из университета на дачу к старосте. Выпив, все расслаблялись, и позволяли себе вольности. Не с ней, зато при ней. Одногруппники могли начать откровенно лапать друг друга, совсем не смущаясь ее присутствия.
– Мы, видимо, опять не к стати, – заявила она, чуть не испуская пар из ноздрей, и потянула Лео за рукав.
Але махнул рукой, как будто это был сущий пустяк.
– Не обращай внимания. Я рад, что ты здесь.
– Не похоже…
– Эй, ты же не злишься из-за Марьяны?
– Але, я вижу тебя всего второй раз, и ты прости, что я опять пришла сюда. Я не хотела тебе мешать. – Варя чувствовала, как зарели щеки на чужом теле, в котором она уже вполне уютно себя чувствовала. – Мы вошли в твой дом, потому что он был открыт. И, честно, нам не пришло в голову, что ты можешь быть не один.
Але пропустил пальцы сквозь темные волосы и глубоко вздохнул, пытаясь спрятать улыбку.
– Изини, ладно? Я тебя сам пригласил, но тут пришла Марьяна, и я как-то…В общем, немного потерял голову, хорошо?
Варя заставила себя улыбнуться. Иногда ей хотелось бы вести себя так, как это делает Марьяна – сексуально, уверенно, непринужденно. Но для Вари это неприступная стена. Она, может, и выглядит сногсшибательно, но внутри она все еще та Варя, которая краснела от одного только взгляда мужчины на нее.
– Я постараюсь долго не задерживать тебя, – опять этот извиняющийся тон…На кону ее душа, ее жизнь, а она извиняется, хоть ни в чем не виновата.
Варя посмотрела на Лео, который стоял, прислонившись к стене. Он едва заметно кивнул ей в знак поддержки и улыбнулся одним только уголком рта.
– Но сначала я хочу знать: Флор не пыталась связаться с тобой до полета?
– Послушай, ты держала на меня обиду много лет. Ты, не ты…Флор, в общем. И была слишком горда, чтобы понять и принять. – Але посмотрел на Лео, ему не хотелось говорить о его сестре, но сейчас речь шла о чем-то более важном, чем его самолюбие. – Мы встречались, когда еще оба были детьми. Ей было пятнадцать лет, мне восемнадцать. Об этом мало кто знает, мы никому не говорили, просто не успели, если честно. Мы были влюблены по-сумасшедшему. Так могут любить только в первый раз. Флор была забитым ребенком, и только со мной она раскрепощалась, и становилась сама собой. – Але улыбнулся – видимо, эти воспоминания грели его душу. – Мы стали дружить, а потом дружба перешла во что-то более серьезное. Она доверяла мне все. В том числе и свое тело. О, мы могли часами провоить в постели. Ты, Лео, знаешь, что мои родители дома бывали очень редко. Иногда уезжали на неделю, иногда на две. Поэтому я был предоставлен сам себе.
Парень, похоже, ни капли не смущался откровенного разговора, Варя же чувствовала себя неловко. Ведь именно ее тело было в постели с этим мужчиной. И именно его он видит сейчас перед собой, вспоминая мгновения близости.
– Что случилось между вами? – она решила перевести разговор.
– Да, что случилось? Вы так внезапно перестали общаться…Флор никогда не говорила об этом. Но каждый раз, когда она встречалась с тобой случайно на улице, или кто-то заговаривал о тебе, она моментально делалась бледной.
Лео, сщурив глаза, ожидал услышать что угодно. Только не то, что рассказал Але:
– После летних трех месяцев безумного подросткового счастья, Флор узнала, что беременна. Вот так неожиданно и глупо…
Лео отстранился от стены. Все его тело напряглось, и Варя в очередной раз подумала, что Флор была дорога ему.
– Какого черта ты несешь, Але? Не было никакого ребенка!
– Она была рада начать свою семью, ведь у нее по-настоящему ее никогда не было. Но мы оба еще учились. Ей только исполнилось шестнадцать. Я собирался поступать в университет в Буэнос Айресе. И, откровенно говоря, ребенок в мои планы не входил. И когда Флор объявила о том, что мы станем родителями, я отреагировал не по-мужски. Стал винить себя за то, что был так неосторожен, за то, что разрушил наши жизни. Она, видимо, ожидала, что я обрадуюсь. Что буду с таким же рвением придумывать имена. Но я не мог заставить себя. Не мог даже улыбнуться. Я, конечно, сказал ей, что я буду воспитывать малыша, как и она. Но не могу отказаться от получения образования.
