Татьяна Панкова
Священномученник Мисаил, архиепископ Рязанский и Муромский. Житие. Акафист
Среди русских епархий Рязанская архиепископия была третьей по значимости, поэтому архиепископ Мисаил «почтен седанием быти третьим архиепископом». Государь же Алексей Михайлович пожаловал ему служебную архиерейскую подушку.
5 мая 1651 года рязанский владыка получил Ставленную грамоту о назначении и в скором времени покинул столицу и отправился в свою епархию водным путем на струге. Через восемь дней он был радостно, в торжественной обстановке встречен паствой Переяславля Рязанского.
Вскоре рязанцы, воочию видя высокую жизнь своего архипастыря, могли воскликнуть вместе с пророком: И привели они к нам, так как благодеющая рука Бога нашего была над нами, человека умного (1 Езд. 8, 18).
По прибытии на Рязанскую кафедру святитель Мисаил обнаружил многие «нестроения» беспорядки и нарушения церковных правил. При виде того, что люди уклоняются от указанного Господом пути спасения, а «ревнуют об образе зверином» и гибнут в пороках, душа владыки Мисаила исполнилась скорби и он составил грамоту, в которой говорил о церковном благочинии и об улучшении нравственности в духовенстве и народе. Грамота была разослана во все концы обширной епархии. Особенно горько для архипастыря было то, что пороки распространялись среди священников и монашествующих, ибо он всегда помнил наставление Божие: решивший посвятить себя на служение Ему должен пребывать в полном трезвении (Чис. 6, 1–3).
Вид кремля Переяславля Рязанского. Худ. М. Бровкин. 60-е гг XIX в.
«Да вы же бы сынове нашего смирения игумены, писал святитель Мисаил во все обители епархии, у себе в монастырях на погребех и на ледниках и в келиях вина и пива и медов хмельных и браг пьяных не держали; и в вотчинах бы своих монастырским служкам и крестьянам заказ крепкий учинили, чтоб они к праздникам вин не курили, и пив и браг пьяных не варили, и медов хмельных не ставили…
А в церквах бы Божиих везде у вас по вся дни без всякого церковного пения не было; и детей бы своих духовных и прихожан учили страху Божию, и на кабак ходить им не велели, и в домех своих вина и пива и всякого хмельного питья держать им заказали…».
Архиепископ Мисаил был воплощением кротости и смирения. Однако, видя оставление служб церковных или исполнение их наскоро и многоголосно (многоголосие одновременное чтение разных частей богослужения), он принимал строгие меры против неблагочиния: «А будет, которые попы и дьяконы и церковные дьячки нашего указа учнут ослушаться… и церкви Божии будут у них без пения: и вы бы игумены тех… велели имать и сажать в смиренье на нашем дворе в цепь и железа на шесть недель; и выпустя после шести недель имали б по них крепкие поруки с записми, чтоб им впредь… в церквах Божиих петь и говорить единогласно…».
Понимая, что привести народ в Царствие Небесное может только мудрый, духовно стойкий и зрелый пастырь, владыка Мисаил увеличил возраст рукоположения во священники и диаконы. При этом он более всего советовал обращать внимание на духовный облик ставленников: «Да сказали б старостам и целовальником и крестьяном, как доведется им посылать к нам ставленников в попы и дьяконы, и оне б посылали к нам ставленников срослых в попы тридцати лет, а во дьяконы двадцати пяти лет; а люди б были добры и благочинны и искусны и грамоте учены, а не здорщики и не косторы (игроки в кости), и не бражники и не ярыжники (мошенники); и присылали б к нам об них выборные челобитные за поповыми и волостных людей за руками, и мы по своему рассмотрению таких ставленников учнем в попы ставити, а молодых бы ставленников воров и бражников к нам не присылали».
На Руси продолжали сказываться отголоски Смутного времени, в определенной степени разорвавшего нить преемственности поколений. Если в городах церковная жизнь уже наладилась, то в отдаленных местах, в том числе и на окраинах Рязанской епархии, в некоторых селах вообще не было церквей и священников. «Да ведомо нам учинилось, писал архиепископ в грамоте, что в Шацком и в Кадоме, и в уездах ваших и у всех приходских церквей, православные христиане с своими женами и детми лет по тридцати и по сороку и по пятидесяти и больше посты не постятся и у священников не поновляются и не причащаются; и вам бы священникам в своих приходах учинить заказ крепкой, чтоб впредь православные христиане с женами у вас отцов своих духовных поститься благословлялись к поновлению и причастию, а вам бы священником тех детей своих духовных по правилом святых апостол святых отец покаивать и причащать пречистого и животворящего Тела и Крови Господней…».
В то время в русских городах, а тем более в селах и деревнях, еще были крепки различные суеверия наследие периода язычества. Пребывая во мраке невежества, крестьяне продолжали гадать накануне великих двунадесятых праздников Рождества и Крещения Господня, совершать празднества в честь Ярилы и другие языческие весенне-летние обряды. Святитель Мисаил, болевший сердцем за каждого заблудшего, заботясь о просвещении своей паствы и об искоренении остатков язычества, во исполнение слов Господних: Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились и не стали служить иным богам и не поклонились им (Втор. 11, 16), обращался ко «всяких чинов людем, чтоб они впредь безо всякия вражие мечты и игры о праздниках меж Рождества Христова, и меж Крещения и Рождества Иоанна Предтечи и о Петрове дни качелей и релей[2] не ставили и всякия игры оставили, в том бы в мире смуты не делали…».