Татьяна Олейник
Рыся
Пролог
― И что же с ней делать? ― наполненным болью и скорбью голосом спросила своего спутника юная девушка.
Двое. Девушка и юноша, а может, мужчина и женщина. С первого взгляда определить возраст сложно, да и некому. Их никто не видел, чтобы задаваться вопросом о возрасте и удивляться их необычной, безупречной внешности. Оба божественно красивы. Стройные фигуры, гладкая кожа без единого изъяна. Лица, словно вылепленные талантливым скульптором. Если б кто-нибудь их заметил, то не смог бы отвести взгляд.
Большими голубыми глазами девушка смотрела на своего собеседника. Ожидая ответ, она нервно накручивала на палец локон длинных светло-русых, с легкой рыжинкой волос.
– Ничего сделать нельзя. Придется отправить на новый круг перерождений! ― мужчина нахмурился, стараясь не смотреть на спутницу. Он на голову выше и, в отличие от неё, смуглый и кареглазый брюнет. Они, как Инь и Ян, дополняли друг друга.
– Но, если мы это сделаем, душа застрянет в бесконечной череде перерождений. Она была так близка к завершению и заслужила хотя бы один шанс исправить свою ошибку! ― Девушка посмотрела на него с надеждой на поддержку.
– Но ее поступок слишком ужасен! Его одного хватило, чтобы перечеркнуть все хорошее, сделанное за множество прожитых жизней! ― В голосе звучали разочарование и сожаление, он не хотел огорчать жену, но такова правда.
– Любимый, я прошу тебя о снисхождении! ― не хотела уступать супруга, как всегда пытаясь смягчить чересчур строгого мужа.
– Хорошо, ― сдался он. ― Но условия должны быть такими, чтобы душа искупила этот грех сполна. И только один шанс. Иначе нет смысла! ― Мужчина никогда не мог отказать своей жене, особенно когда любимая смотрела таким взглядом. Все-таки порой она слишком добра к провинившимся. Но в этот раз он был с ней согласен, хоть и не хотел признать это сразу.
Глава 1. Люди не всегда такие, какими кажутся
Руки тряслись словно у алкоголика с похмельным синдромом, когда я открывала упаковку с тестом на беременность.
Уже догадалась, что беременная. Все признаки налицо: задержка неделю, тошнота во время чистки зубов, иногда бывают головокружения. Но верить в это все равно не хотелось.
Обмакнув кончик теста до метки «максимум», выждала положенные пять секунд и не глядя, положила его на ровную сухую поверхность. Страх увидеть результат заставил меня трусливо сбежать из ванны прежде, чем появились полоски. Сердце, испуганной птицей, билось в груди, отдаваясь оглушительным стуком в ушах.
Сделав глубокий вдох и выдох, я медленно направилась в сторону балкона подышать свежим воздухом, успокоиться и собраться с мыслями.
Прохладный осенний ветерок ничем не смог мне помочь. В голове по-прежнему творился полный хаос. Мысли, как тараканы, разбегались в разные стороны и не хотели искать выход из сложившейся ситуации.
В этот трудный для меня момент хотелось прижаться к своей любимой бабуле. Она всегда успокаивала меня и гладила по волосам теплыми и такими родными ладонями.
От этих мыслей ничуть не стало легче, а наоборот, только хуже. Ведь в двухкомнатной квартире на девятом этаже я жила одна. Она досталось от бабушки, которая воспитала меня.
Моя мать была еще беременной мной, когда они разошлись с отцом, я никогда его не видела и имени его не знала. Мама считала, что отец не достоин упоминания, и уничтожила все напоминания о нем, кроме меня. Но с этим она тоже пыталась разобраться по-своему.
Мама не смогла устроить личную жизнь и быстро спилась. Все время оставляя меня под присмотром у бабушки, она уходила к очередному мужчине, любителю разгульного образа жизни. Могла не появляться по несколько дней. Однажды ее холодное тело нашли в какой-то подворотне, на тот момент мне было пять лет. Естественно, никто не сказал, почему она умерла. И этот вопрос долго преследовал меня, хоть я и была маленькой. А когда ходила уже в шестой класс, тайком вытащила из бабушкиных документов выписку о вскрытии, в заключении о смерти стояла передозировка наркотических веществ. Мне было очень сложно принять этот факт.
Бабушка сильно переживала и всю оставшуюся жизнь винила себя во всем. Но при этом она всегда меня любила, стараясь заменить обоих родителей. Как же мне сейчас ее не хватает!
Детство, конечно, было непростое. Из-за вечной нехватки денег носила вещи с чужого плеча и всегда одевалась скромно и бедно, но чисто и опрятно. Может быть, поэтому у меня не было друзей. Я была серой забитой мышкой. Одноклассники дразнили меня «бомжихой» и не хотели со мной дружить. Дети порой бывают жестокими и не принимают тех, кто от них отличается.
В общем, после такого детства мне стало сложно сходиться с людьми, мешали неуверенность в себе и страх услышать насмешки в свой адрес. Теперь у меня была только одна подруга, Люба. С ней я познакомилась в медицинской академии.
В медицинскую академию я поступила благодаря бабушке. Она бегала и суетилась, пытаясь через знакомых устроить меня на бюджетное место. К сожалению, бабуля умерла, когда я училась на втором курсе, так и не дождавшись моего выпускного.
Бабушкина смерть стала для меня сильнейшим ударом. В этом мире я осталась одна. Неотвратимая «костлявая старуха с косой» забрала единственного, самого близкого и родного человека, которому была небезразлична моя судьба. Каждый раз, вспоминая бабушку, я плакала, ощущая боль невосполнимой утраты. Вот и сейчас по щекам катились крупные слезы горя, которое со временем так и не утихло.
Чувство долга и ответственность перед бабушкой не давали скатиться на двойки и вылететь из академии. Я изо всех сил погрузилась в учебу с головой, находя в этом способ не впасть в депрессию окончательно. Хотя холодными одинокими ночами меня иногда посещали мысли о суициде.
Тем не менее я продолжаю жить и сейчас перешла на последний курс. Хорошая стипендия за отличную успеваемость и ночные дежурства медицинской сестрой в отделении травматологии помогали держаться на плаву.
Как раз на работе я и познакомилась с отцом моего будущего ребенка. Его звали Игорь. Он лежал в нашем отделении с переломом большой и малой берцовой кости. Неудачно упал с мотоцикла, который и придавил ему ногу. Перелом оказался сложным, пришлось ставить аппарат Елизарова.
Игорь мне очень нравился. Делая ему процедуры, ужасно стеснялась и каждый раз глупо краснела, когда он мне что-нибудь говорил.
Парень со мной флиртовал и делал комплименты. Не избалованная мужским вниманием, я быстро влюбилась. Может, просто от одиночества хотелось, чтобы рядом находился надежный и заботливый человек. Сложно сказать почему, но я бросилась в омут с головой.
После выписки Игорь пригласил меня на свидание и предложил встречаться. Я была на седьмом небе от счастья и даже не подозревала, чем в итоге все это закончится.
Мы часто и подолгу гуляли. На прогулках он проявлял внимательность и вел себя обходительно, дарил цветы, говорил приятные и нежные слова, постоянно держал меня за руку. Мне, неопытной, казалось, что это любовь. Первый поцелуй показался невероятно головокружительным, после него я готова была на все лишь бы остаться рядом с Игорем навсегда.
Как-то раз мы пошли в ресторан, отметить мой отпуск. Дальше по программе был клуб. Мы веселились, танцевали и выпивали, хотя я вообще негативно отношусь к алкоголю, но в этот раз позволила себе расслабиться. А потом он проводил меня до подъезда и напросился домой, а я не отказала.
В ту ночь Игорь стал моим первым мужчиной. Это важное событие в своей жизни я помнила смутно, и даже не знаю, понравилось мне или нет, но решила, что у нас начался новый этап отношений, и у него серьезные намерения. Наивная чукотская девочка уже представляла, как он делает мне предложение!
Наутро он просто ушел, пока я спала, и до сих пор не позвонил. Чтобы понять, что меня кинули, потребовалось несколько дней безрезультатных попыток дозвониться до него. Конечно же, я не была настолько глупой и все поняла. Игорь просто попользовался мной и бросил как ненужную вещь. Даже не потрудился позвонить и сообщить о расставании.
Такое отношение еще больше сделало меня неуверенной в себе. Когда поняла, что произошло, в душе как будто что-то надломилось. Еще и беременность была так некстати. Хотя с такими глупышками, как я, все так и случается. Не хочу такой же судьбы, как у мамы!!!
Но в душе еще теплилась надежда. Каждый раз, смотря на телефон, я ждала, что он вот-вот зазвонит и на дисплее высветится долгожданный номер.
Крепко ухватившись за перила, окончательно упала духом, страх увидеть положительный результат теста основательно засел в голове. Но сколько ни тяни, а проблема никуда не денется.
Сделав глубокий вдох и с трудом оторвав руки от перил, вернулась в квартиру. А когда зашла в ванну, машинально наткнулась взглядом на тест, и мои самые страшные опасения оправдались: две полоски!
Руки похолодели, и засосало под ложечкой, ноги стали ватными и подкосились. Бессильно сползла по стеночке. Опустившись на пол, обхватила голову руками и разревелась.
«Какая же я – дура! Толку от того, что в медицинской академии учусь?! Знаю ведь, как дети делаются! Моего ребенка ждет такая же судьба, как и меня! Я не хочу для него такой жизни! Что же теперь делать?!»
Через некоторое время попыталась успокоиться и взять себя в руки. Когда слезы перестали меня душить, и я смогла более или менее соображать, позвонила своей единственной подруге.
– Люба, я беременна! ― выдохнула, как только услышала «алло» с той стороны телефона.
– Ты ему звонила? ― сразу к делу перешла она.
– Он не отвечает! ― всхлипнула, сдерживаясь, чтобы опять не разреветься. Но слезы вновь выступали на глазах.
– Так, подбери нюни и собирайся! Сейчас я подниму его историю болезни, узнаю адрес, и мы поедем радовать будущего папашу! ― Люба, как всегда, была в боевом расположении духа. До сих пор удивляюсь, как она может в любой ситуации не унывать и быстро принимать решения. Я, в отличие от нее, вечно неуверенная в себе и с пессимизмом смотрю на жизнь. Никогда от людей не жду ничего хорошего, потому что получала от них только плохое. И вот очередной жестокий урок от жизни. Он выбил меня из колеи еще сильнее. Я на пределе и держу себя в руках из последних сил.
Пока умывалась и пыталась привести себя в более-менее человеческий вид, Люба уже приехала ко мне на такси.
– Выходи, ― раздался ее голос, когда я взяла трубку. ― Жду тебя в машине. Белая «Лада» стоит у подъезда, ― сказала и прервала связь.
Я надела серенькое пальто, на голову накинула белый теплый платок, потом наспех зашнуровала черные демисезонные ботиночки, выключила везде свет и, закрыв квартиру, вышла на улицу.
Погода стояла пасмурная, и начал моросить мелкий противный дождь, еще сильнее нагнетая тоску.
К счастью, такси остановилось у самого подъезда, и мне не пришлось прыгать через лужи, чтобы добраться до него.
К нужному дому подъехали через двадцать минут. Все время пути меня била мелкая нервная дрожь, и я никак не могла успокоиться.
Люба расплатилась с водителем, и мы вошли в подъезд. В душной темноте витал стойкий запах кошачьей мочи, вынуждая дышать через раз. С каждым вдохом накатывал приступ тошноты. Хорошо, что я сегодня еще не ела, а то обязательно бы явила свету содержимое своего желудка.
В спешке дошли до лифта, но он оказался нерабочим. На пятый этаж пришлось подниматься пешком. Нужную квартиру нашли быстро и позвонили в дверной звонок. Все это время Люба держала меня за руку в молчаливой поддержке.
Но вот раздался звук открывающегося замка, металлическая дверь слегка скрипнула и приоткрылась. На пороге показалась молодая миловидная девушка с грудным ребенком на руках.
– Вам кого? ― в голосе слышались нотки удивления, а лицо выражало недовольство.
– А Игорь дома? ― спросила Люба, видя, что я растерялась.
– Дома. Сейчас позову, ― с подозрением поглядывая на нас, ответила девушка. Дверь снова скрипнула и закрылась. Я тут же испуганно глянула на подругу, но она лишь сильнее сжала мою ладонь и ничего не сказала.
Через пару минут вышел Игорь. На нем было темно-синее домашнее трико с когда-то белой футболкой, и от него сильно пахло алкоголем.
– Чего приперлась, обезьяна? И еще подружку притащила! По-моему, и так было понятно, что я не хочу с тобой общаться! ― даже не поздоровавшись, грубо сказал он заплетающимся языком.
– Игорь… я … я… ― от страха начала заикаться.
– Что я? Разговаривать разучилась?
– Я беременна, ― чудом не разревевшись, смогла выдавить из себя.
– Ха-ха-ха! ― обидно засмеялся он, а я все-таки заплакала. ― И что? Ко мне зачем приперлась? Узнать, где аборты делают? Или тебе денег на него дать? Да хрен тебе, а не деньги! Можешь по блату сделать в своей чертовой больничке!
–Ну ты и козел! ― выплюнула Люба, видя, что я не могу вставить и слова.
– Ага, и что дальше? ― Игорь ничуть не смутился. ― Мне плевать, какие у тебя там проблемы! Проваливай и больше не появляйся тут, иначе с лестницы спущу!!! ― проорал он и с грохотом захлопнул дверь.
А я стояла как оплеванная, ни жива и ни мертва. Никогда еще не испытывала такого унижения, даже в школе.
«И это тот самый заботливый и добрый Игорь??? ― не хотела верить своим ушам. ― Как? Как может человек так резко поменяться? Или так хорошо притворяться?» Я не могла найти объяснения его поведению и тем более оправдания.
От шока глубоко ушла в себя и не сразу поняла, что говорит подруга.
– Пойдем, нечего тут ловить. Зло, как бумеранг, когда-нибудь вернется к нему, ― говорила она, пытаясь утянуть меня в сторону лестницы. А я как зомби шла за ней и ничего не понимала. Слез как не бывало. Мной полностью овладела апатия. Не хотелось ничего: ни идти, ни стоять, ни дышать, ни даже жить. Меня словно опустошили. С этого момента я перестала существовать, а мир окрасился в серые краски, даже голос Любы звучал глухо, как будто в уши напихали вату.
Обратную дорогу вообще не запомнила. В таком состоянии Люба привезла меня домой, завела в квартиру, напоила успокоительным и уложила спать. Все это время в голове зрел план, как выйти из сложившейся ситуации. Внутренний голос постоянно твердил, что ребенок вырастет несчастным, над ним будут постоянно издеваться и насмехаться, ты не сможешь его защитить. Самое страшное в этом то, что я была полностью согласна.
В итоге дождалась, когда подруга уснет в соседней комнате, потом встала и пошла на балкон, стараясь двигаться как можно тише. Выйдя на свежий воздух, быстро, чтобы не передумать, перелезла через перила, но в последний момент передумала.
– Боже, что я делаю?! ― осознание пришло яркой вспышкой. Как глупо поддаваться эмоциям. Бабушка не этого хотела для меня.
Закрыв глаза, сделала пару вдохов, немного успокоилась и подняла ногу, чтобы перелезть обратно, но вторая нога соскользнула с мокрого выступа и я не удержалась.
Глава 2. Что же ты за зверь-то такой?
Среди многих представителей семейства кошачьих рысь выделяется не только оригинальным внешним видом, но и поведением. Рысь испытывает особую неприязнь к лисам и при любой возможности старается их уничтожить. Объясняется это стремлением лис полакомиться чужой добычей. Поэтому если рысь замечает неподалеку лису, то выжидает поблизости от добычи. Затем, улучив момент, нападает на воровку. Интересно то, что рысь не ест убитую лисицу, а просто оставляет на месте.
Раз за разом чей-то шершавый язык вылизывает меня. Сильно пахнет молоком. Пытаясь двигать всеми конечностями одновременно, ползу на его манящий запах. Сделать это получается с трудом, кто-то все время отпихивает меня от желанного источника, но я упорно стараюсь добраться до него первой. Наконец-то, вцепившись в теплый бугорок, начинаю жадно сосать, плотно прижавшись и обхватив его язычком. Чтобы облегчить себе задачу, начала разминать молочный источник лапками, от этого молоко полилось сильнее, и я едва успевала его проглотить.
«Ммм, как же вкусно!» В животе приятная тяжесть, начинает клонить в сон. Я наелась, но от жадности не хочу отпускать такой любимый бугорок, вдруг его отнимут.
Тепло, сытно и комфортно. Все время ем, сплю и ползаю. Кто-то заботливо меня вылизывает. Ни над чем не задумываюсь, хотя иногда какая-то мысль пытается зародиться в голове. Не обращаю на нее внимание.
В какой-то момент увидела свет ― это глаза стали открываться.
Смогла разглядеть, как рядом копошатся три пушистых комочка. «Так вот кто пытался отобрать мой вкусный бугорок! Рррр… пойду, покусаю их за это!»
Постепенно зрение стало четче, а лапки налились силой. Мысль, которая до этого робко стучалась в мое сознание, все-таки смогла добиться внимания от меня.
Я все вспомнила и осознала.
Вспомнила, как прыгнула с балкона, удар об асфальт, дикую боль, чей-то крик и испуганное, бледное лицо подруги. Ее губы что-то шептали, но я уже не слышала. Затем пришло облегчение и темнота. Я не выжила.
Сожаление о совершенном поступке пришло слишком поздно. Было очень стыдно перед Любой, она единственная, кто будет переживать, и проблем, наверно, не оберется из-за моего самоубийства.
Теперь я понимала, что не было причин так поступать. У меня как будто помутился рассудок. Как вообще я могла додуматься до такого? Тихий навязчивый голос нашептывал, что так будет лучше и это самый верный выход из положения. И я ему поверила.
А сейчас ясно как день, что меня наказали высшие силы, переродив каким-то животным.
И что теперь с этим делать? Вот где точно ничего не изменить. Необходимо смириться, а то уже натворила дел, век не разгрести. Откинув все прошлые проблемы, стала просто жить, тем более другого выхода у меня не было.
Росла я немного быстрее, чем остальные котята, а когда научилась ходить, часто пыталась вылезти наружу. Мама-кошка все время бегала за мной и убирала от выхода, аккуратно беря зубами за шкирку. В этот момент, инстинктивно сжимаясь в комочек, я боялась пошевелиться.
Со временем стало совсем скучно, я от безделья обнюхала все углы в норе, хотя какие там могли быть углы?
Облазила все выемки и выступы на стенах, попробовала на зуб каждый торчащий корешок, даже охотилась на жучков. И переделав все возможные дела в данной ситуации, шла к своим сестричкам и братику, чтобы покусать их и повалять по земляному полу. Иногда забиралась на маму и кусала ее за ухо, а она мужественно терпела мои игры. Папа-кот почти весь день спал, а под вечер уходил на охоту. Его тоже не обделяла вниманием, особенно коротенький хвостик. Он часто недовольно порыкивал на меня. Ну не любят кошки, когда их дергают за хвост!
И какая бы ни была у меня душа, а звериные повадки никуда не денешь. Они постепенно брали верх над человеческой душой и вытесняли воспоминания о прошлой жизни. Забота и любовь со стороны моих родителей делали меня счастливой, даря ощущение полноценной семьи.
В очередной раз, переделав все свои «котячие» дела и напившись молока, я уснула. Снилось что-то грустное из прошлой жизни, но четко запомнить не получилось. Проснулась от того, что мама решила нас умыть, и я первая попала под раздачу.
Дождавшись, когда она переключится на других, и стараясь не привлекать внимание, стала красться в сторону выхода. Когда добралась до него, выглянула наружу. Постоянно оглядываясь на маму, убедилась, что она занята утренним туалетом, набралась смелости и вылезла на улицу.
Жмурясь от яркого света, я вертела головой, пытаясь разглядеть все и сразу. В нос ударили новые яркие запахи, которые манили меня к себе, пробуждая любопытство и жажду познания. Влекомая желанием познакомиться поближе с новыми впечатлениями, сделала пару неловких шагов, споткнулась и кубарем полетела прямо к лапам большой кошки. По сравнению со мной она была просто огромной.
По запаху определила, что это мой кошачий папа. Плюхнувшись на попу, во все глаза рассматривала кота-красавца. И посмотреть было на что. Шикарный самец, размером с крупную собаку, туловище короткое и плотное, очень длинные лапы, плоская морда с большими янтарными глазами и круглыми зрачками. На ушах забавные кисточки. Окрас палево-дымчатый с ярко выраженной пятнистостью на спине, боках и лапах. Снизу очень хорошо был виден белый пушистый животик с редким бледным крапом, так и хотелось его потрогать. Недолго думая, встала на задние лапки, а передними попыталась уцепиться за папу. Тем временем он негромко муркнул, сцапал меня за шею и потащил домой.
«Вот и погуляла! Но зато теперь точно знаю, кто я. Я – рысь, ее ни с кем не спутаешь!»
Так мы и жили. Я часто пыталась сбежать и обследовать ближайшую территорию, а родители только и успевали возвращать меня в безопасное место.
Примерно через недельку нам разрешили выходить наружу и играть на небольшой полянке перед жилищем.
Как обычно, я была впереди всех. Моя мелкая родня сначала боялась выходить, но, глядя, как я резво бегаю на солнышке, осмелела и медленно вышла на полусогнутых лапках, при этом прижимаясь к земле и настороженно оглядываясь по сторонам. В это время один из родителей уходил на охоту, а второй лежал в сторонке, греясь в лучах заходящего солнца и охраняя нашу безопасность. Тем временем мы занимались своей малышовой возней: бегали, ловили жучков, дрались друг с другом, проверяли свои зубы на крепость, лазали по корягам и пытались взобраться на деревья. В общем, росли здоровыми и активными котятами.
Наше кошачье семейство живет оседло, в глухом хвойном лесу. Сейчас примерно начало августа или середина июля, и сегодня в первый раз нам дали попробовать сырое мясо. Папа притащил зайца-русака и положил перед нами, давая понять, что это надо есть. Брат и две сестрички бросились к заячьей тушке, как оголодавшие, а я в нерешительности стояла в сторонке и думала: «Как-то это все неаппетитно выглядит!» Подумала еще немного и решила, что надо попробовать, скоро молочная диета закончится и придется питаться одним только мясом. Подойдя ближе, неуверенно понюхала, запах крови не вызвал отвращение, рискнула лизнуть. «Хмм… неплохо, можно и пожевать!» Выбрав место, где уже не было шкуры, вцепилась в красное и еще теплое мясо, пытаясь оттянуть побольше, потому что мелкие жадюги перетягивали самое аппетитное на себя, при этом изображая грозное рычание. Но получалось оно у них несильно-то грозно, точнее вообще не грозно.
Лето прошло незаметно. В начале осени нас стали брать на охоту, во время которой мы нетерпеливо вошкались в кустах и азартно наблюдали, как родители подкрадываются к добыче. На нашей территории хватало дичи, и рацион был достаточно разнообразный: мелкие грызуны, зайцы, куропатки, тетерева, небольшие кабаны и пятнистые олени. Но мне больше всего нравились рябчики, к сожалению, поймать их удавалось очень редко, потому что сложно было застать врасплох.
Осень так же, как и лето, быстро подошла к концу. К зиме мы сменили шубки, и наша шерсть стала густой и красивой. Лапы опушились, покрывшись шерстью снизу, так что стали похожи на лыжи. Благодаря этому мы сможем спокойно ходить по снегу и не проваливаться глубоко в сугробы.
Мы сильно выросли. Брат и сестры почти достигли размера взрослых рысей, а я, как всегда, отличилась. Выросла на целую голову выше папы, это при том, что еще пару месяцев точно буду расти. Не рысь, а целый тигр. Охотиться у меня тоже получалось лучше, и вполне уже могла жить самостоятельно. Уходить не давала привязанность к семье, хотя весной придется расставаться и обзаводиться своей охотничьей территорией. Ну, а пока я наслаждалась любовью своей семьи.
В это время года было очень весело. Мне особенно нравилось гонять по снегу лис с нашей территории. Я караулила их в укрытии, а потом подкрадывалась сзади и хватала за хвост, от чего они пищали и со всех лап улепетывали, смешно загребая снег задними лапами.
За всеми этими заботами и развлечениями я потихоньку перестала вспоминать о человеческой жизни, хоть и не забыла. К счастью, за все время ни один человек нам не встретился.
Ближе к весне пришла пора расставаться с семьей. Не знаю как они, а я чувствовала тоску. По очереди подошла к каждому, на прощанье обнюхала и потерлась мордочкой, при этом грустно помуркивая.
Теперь я – взрослая и самостоятельная рысь, ну, а братик с сестричками могут еще пожить вместе с родителями, пока они не заведут новое потомство.
Я рада, что в этой жизни выросла в полноценной, любящей семье, хоть и кошачьей. Для меня самое главное ― любовь, которую подарили мама-кошка и папа-кот. Даже если при следующей встрече, конечно, если она случится, они меня не узнают или прогонят, для меня это будет неважно. Они выполнили свою родительскую задачу на все сто процентов. Многим людям никогда не стать даже наполовину, такими замечательными родителями.
И вот я бегу по заснеженной тайге молодая, сильная и полная энтузиазма. Кажется, что могу горы свернуть и преодолеть любые препятствия.
В поисках свободной и хорошей охотничьей территории пришлось пройти довольно большое расстояние на север. Во время пути всегда принюхивалась, определяя по запаху, занята территория или нет. За сутки могла пройти до тридцати километров. Раз в два дня охотилась, чаще всего попадались зайцы, одного вполне хватало, чтобы почти двое суток не мучиться голодом. Пару раз натыкалась на хозяев территории, на которой вынуждена была добывать пропитание.
В первом случае удалось избежать стычки, так как я в полтора раза крупнее, хватило одного грозного рыка, и рысь, хозяйка территории, не стала приближаться близко, издали наблюдая, как я доедаю свою добычу. Постаралась долго не задерживаться и не нервировать ее.
Второй случай был через пару дней, когда я забрела на охотничью территорию волков и чуть сама не стала дичью. С одним волком точно справилась бы, но, когда поняла, что на меня устроили охоту и пытаются загнать в ловушку, решила, что лучше уносить лапы, еще сутки голодной смогу потерпеть.
Бежала так, что ветер свистел в ушах. Пытаясь уйти от преследования, увидела впереди группу высоких деревьев. Не раздумывая, с разбегу запрыгнула на ствол самого ближайшего. Цепляясь когтями за кору, вскарабкалась как можно выше. Перепрыгивая с ветки на ветку, искала место, где можно спрятаться от опасных хищников. На одном из деревьев обнаружила достаточно большое дупло. Заглянула и обнюхала его, никого. Осторожно забралась внутрь, еще раз обнюхала, безопасно, можно переночевать. Свернувшись калачиком и спрятав нос, быстро уснула, несмотря на то, что внизу раздавался разочарованный волчий вой.
Утром проснулась отдохнувшей. Встала и потянулась, сладко зевая. Потом умыла мордашку и вылезла из дупла. День обещал быть солнечным, а в воздухе витал запах приближающейся весны. Оглядевшись по сторонам, увидела под деревьями волчьи следы. Решила не спускаться, а пройти по веткам в противоположную сторону. Когда близко стоящие деревья закончились, пришлось спускаться на землю. Убедившись, что вокруг нет опасности, бегом припустила на восток, как можно дальше от волков.
Еще несколько дней шла, делая остановки для охоты и сна. А потом лес внезапно прервался широкой полосой открытого пространства. Скорее всего, это была замерзшая река. На противоположной стороне снова начинался лес. Влево и вправо река уходила заснеженной полосой, теряясь где-то за горизонтом. Решила идти вдоль берега и поселиться рядом с водой, это будет очень удобно, иметь все под рукой, точнее, под лапой.
Еще сутки бега трусцой и я вышла на небольшую замерзшую заводь, на берегу которой стояли высокие раскидистые кедры. Один из них выделялся внушительной шириной, наверно, в три человеческих обхвата. Его толстые ветки начинали расти на трехметровой высоте, образуя густую крону, которая может скрыть даже медведя. Решила его обследовать, предполагая, что там может быть дупло. И не ошиблась. Оно оказалось достаточно глубоким и широким, чтобы вместить большую меня, и что немаловажно, с земли не просматривалось.
«Вот и нашла я себе новый дом. Еще осталось выяснить, как обстоят дела с дичью».
Выбранное место оказалось хорошим. На кедрах водятся белки. Иногда даже удается поймать одну из них, но хватает ее только на один зубок, так что охочусь на них редко, и то в основном ради забавы, всегда отпускаю или гоняю для вида, чтоб боялись. Чаще охочусь на зайцев и оленей, иногда попадаются кабаны.
Осев на постоянном месте, днем стала предаваться праздному безделью, а ближе к ночи выходить на охоту, и то не каждый день. В основном раз в два дня. А если повезет, я добуду некрупного кабана или пятнистого оленя, то вообще до пяти дней можно не охотиться.
Недоеденную добычу обычно затаскивала на дерево, чтобы не стащили любители халявы, которых часто приходилось гонять со своей территории. Мои родители учили прикапывать остатки мяса в снегу или земле, но это мало помогало. Стоило оставить припасы без присмотра, как их тут же утаскивали. Так что я решила: «Дерево ― лучший вариант, меньше привлекает внимание, и только вороны прилетают, но их прогнать гораздо проще».
Где-то в середине апреля по моим подсчетам, но это не точно, началась потайка. В это время мне совершенно не хотелось выходить из убежища. Не люблю сырость! Теперь днем я почти все время сплю, выходя на охоту только ночью, когда нерастаявший снег и мокрую землю прихватывает морозом. Хочется, чтобы скорее все растаяло и потеплело.
Наконец-то, на реке тронулся лед, к этому времени у меня началась линька. Все дико чешется, и шерсть лезет клоками. Ее очень много осталось в дупле, но это не страшно, следующей зимой будет теплей, а осенью можно будет еще и сухих листьев натаскать.
Из-за линьки я стала раздражительной, меня все бесило. От этого очень сильно доставалось лисам и енотовым собакам, имевшим неосторожность нарушить границы моих угодий. Один раз даже росомаха забрела, и мне удалось хорошенько ее потрепать. Я выросла гораздо крупнее обычной рыси, что позволило легко справиться с довольно опасным животным и не получить ни одного серьезного ранения.
