Татьяна Новикова
История одной беременности
Охранник сверяется с электронными часами, на которых горит зеркальное время «20:02», подслеповато изучает рукописный журнал.
– Пятьсот седьмой кабинет поставлен на сигнализацию два часа назад. Там никого нет. Весь пятый этаж закрыт.
– Как нет?..
– Вот нет, и всё. Идите, девушка. Не мешайте работать.
И вновь включает на телефоне сериал, который я помешала ему досмотреть.
Я выхожу на улицу, зябко кутаюсь в плащ и набираю телефон мужа.
– А ты где?
– Рабочие вопросы решаю, – на фоне доносятся голоса, грохочет музыка. – Мы с заказчиком в ресторан поехали, надо бы умаслить его. Сама понимаешь, сроки срываем, нельзя без извинений. Нескоро вернусь.
– Понятно.
Изучаю погасшие окна здания, ночную улицу, по которой проносятся одинокие автомобили.
Я так по-дурацки смотрюсь в этом наряде, с распущенными волосами и похабным макияжем (теперь он кажется мне похабным), как будто собиралась на панель, но даже туда не взяли. Ноги подмерзают, и на душе воют волки.
– Слушай, а где вы сидите? – звоню опять мужу с внезапным порывом. – Я заеду?
– Зачем? – искренне изумляется Кирилл. – Не надо. Мы же чисто мужской компанией. Странно будет, если ко мне жена примчит. Я не подкаблучник какой-то.
– Я за соседним столиком сяду, – несу полный бред, но не могу остановиться. – Чай выпью, подожду тебя.
Голос дрожит.
Конечно же, я не собираюсь к нему ехать, просто хочу услышать: "Да, конечно, приезжай". Понять, что Кириллу нечего скрывать. Убедиться, что его не смущает близость жены.
Но муж недоволен:
– Рит, ты чего удумала? Глупости какие-то, сидеть за соседним столом. Займись лучше чем-нибудь полезным.
Чем только? Уборкой или готовкой? Глажкой, стиркой, протиранием пыли?
Ведь у женщин есть столько «интересных занятий», за которыми они должны отвлекаться, дожидаясь своих мужчин. А те с самых древних времен где-то шляются. Раньше за мамонтами охотились, пока жены в пещерах уют наводили. Потом в крестовые походы уходили на долгие годы, а супруги их преданно ждали. Теперь придумали всякие командировки и совещания, на которых пропадают до самой ночи.
Некогда им дома валяться, у них дедлайны, авралы, цейтноты.
А если и в доисторическую эпоху, и в средние века мужчины просто хотели отдохнуть от нас? Вот и сбегали на другие континенты, тигров саблезубых усмиряли, войны устраивали. Только бы не видеть свою ненаглядную, одетую в грязный фартук (или застиранную шкуру).
Вечно недовольную, уставшую.
Эта мысль удивляет меня своей простотой.
– Хотя бы ролл мне закажи, – вздыхаю. – Филадельфию.
– Рит, дурью не страдай. Возьми и сама закажи себе хоть Филадельфию, хоть Калифорнию, хоть весь Техас во главе с Хьюстоном. Я тебя в деньгах не ограничиваю.
Он вешает трубку, а я стою в трусах на босу ногу и отчетливо слышу, как наш семейный фундамент покрывается трещинами.
***
Почему я вновь думаю о том жутком мужике – владельце коттеджа на окраине города? О враче непонятной квалификации? Отвлекаюсь, но вновь и вновь возвращаюсь к нему. Визитка лежит в сумке, я её специально не трогаю, но она так и манит рассмотреть себя подробнее.
Отзывы опять ищу – впустую. Кроме тех, коротких, ничего нет. Корнев Макар Эдуардович не особо-то светится в сети. У него нет профиля, он не выкладывает фотографии или видео, не делится свежими новостями.
Мне нужно как-то отвлечься от мужа, пропадающего незнамо где, и я нахожу спасение в этом Корневе. Интересно же раскусить его.
Да только бесполезно.
Той ночью Кирилл возвращается глубоко за полночь, не будя меня, заползает под одеяло. От него пахнет крепким алкоголем, сигаретами и чем-то сладким. Туалетной водой? Цветочной такой, приторной.
Нет, наверное, чудится.
Я делаю вид, что сплю, а сама сжалась в комочек и пытаюсь вспомнить все те разы, что муж задерживался в офисе. Чем он занимался? Развлекался с «заказчиками» или портил зрение, работая с документами?
Может быть, права та врачиха? Я морально истощена, выжата как лимон, причем уже давно. Мне нужно успокоиться, а не получается, потому что не осталось ничего светлого внутри. Одно отчаяние и промозглый сумрак.
Я разъедаю себя подозрениями, обидой и страхом перед будущим, которого может не случиться.
Надо что-то делать с этой дуростью. Вернуться к йоге, съездить на выходные в какой-нибудь спа-отель.
Утром первым делом извиняюсь перед Светкой:
– Я не хотела на тебя сорваться. Прости.
Та машет рукой, мол, не парься.
– Я даже не обиделась.
– Слушай, странный вопрос. Но могу я попросить тебя о помощи? – и протягиваю ей визитку. – Мне тут врача рекомендовали, сказали к нему по поводу беременности обратиться. Ты можешь ему позвонить? Узнать, чем он занимается?
– А сама?
– Не хочу. Даже причины тебе не объясню, их нет. Просто… не хочу, и всё. Мне себя не заставить. Но если тебе сложно…
– Да ну, несложно, конечно. Чем он тебя заинтересовал?
Я рассказываю о том, какой странный этот самый врач. О коттедже его элитном без опознавательных знаков, о неизвестной отрасли. Короче говоря, не человек, а сплошной знак вопроса. Ещё и выглядит пугающе.
Света набирает номер, и мы обе слушаем долгие гудки.
– Не берет, – цокает языком и тут же подпрыгивает на стуле. – Да-да, добрый день, Макар Эдуардович! Надеюсь, не отвлекаю.
Ей отвечают тихо, не могу разобрать слов.
– Мне к вам посоветовали обратиться… кто посоветовал? – подруга кивает мне, и я называю имя врача. – Регина Самойленко, клиника «Мир репродукции». Да-да, проблемы с беременностью. Никак не получается, пять лет уже. Хотела к вам прийти на консультацию. Кстати, а вы специалист какого рода?
Она замолкает, сосредоточенно слушает и начинает размашисто кивать, словно собеседник должен видеть её согласие. Светка напоминает мне школьницу, которую отчитывает учитель.
– Да-да, поняла. Обязательно буду. Сегодня в семь? Договорились. Спасибо большое. – Блокирует телефон и говорит с непониманием: – Не ответил он, чем занимается. Сказал приходить, пообщается со мной. Типа тогда и решит, браться или не браться.
– Я же говорю, он странный. Как это: не ответил клиенту, чем занимается?!
– Ну, надо съездить, – пожимает плечами. – Гении, они такие. Сложные. Сама говоришь, отзывов о нем хоть и мало, зато все положительные. Чем черт не шутит? Вдруг он только за самые сложные случаи берется?
– Нет, я не поеду.
Брови Светки ползут ко лбу.
– Да почему?!
– Не хочу всяким шарлатанам доверять. Устала уже.
Подруга понимающе кивает.
– Давай я сама съезжу, обстановку разведаю. Если нормально там всё, то сходишь. А если мне не понравится – ну и пошел лесом.
– Но у тебя же нет никаких проблем…
Не знаю, почему мне так важно разобраться с этим Корневым, но прям-таки не остановиться. Всё кручу его в голове и кручу. Как заколдовал меня кто-то.
– А он откуда знает? – ухмыляется подруга. – Документов не возьму, от осмотра откажусь. Ну а поговорить – всегда пожалуйста. Проверим его. Раз уж он тебя так вставил.
Я порываюсь ответить, что никто меня не вставлял, но зачем врать самой себе? Да, мне жутко интересно. Кто он такой, чем примечателен. Мошенник или, как выразилась Света, гений?
Как на домище себе такой заработал? Явно не в больнице вкалывает за голый оклад. Вдруг у него расценки заоблачные, что и не потянем мы их при всем желании?
Короче, вопросов больше, чем ответов. И я благодарна Свете за то, что она готова взять и поехать к незнакомому человеку вместо меня. Принять удар. Потратить личное время.
Вечереет. Мы со Светой прощаемся, и я возвращаюсь домой с непонятным трепетом. С предвкушением чего-то особенного. Так ребенок ждет новогоднюю полночь, поглядывая на часы.
Я даже о Кирилле забываю, который пришел домой вовремя, но абсолютно не в духе, и теперь ругается с кем-то по телефону.
– В смысле, артикул древесины перепутали?! – ярится он. – Да я всех уволю! Заколебали! Да плевать мне, что на сайте был сбой! Вы габариты-то отличать умеете?
Прикрываю дверь на кухню, где носится разъяренным зверем муж. Его крики – не моя проблема.
Взглядом впиваюсь в погасший экран телефона.
Жду.
В три минуты восьмого раздается звонок. Хм, подозрительно рано. Встреча сорвалась?
– Козел! – емко выражается Светка, и я слышу её возмущенное пыхтение, сопровождаемое шумом ветра.
Видимо, быстро идет.
Куда она торопится? Сбегает от чудо-врача?
– Что он тебе сделал? Приставал, что ли?
Почему-то в голову лезут именно такие идеи. Представляю, как огромная лапища этого Макара Эдуардовича ложится на коленку к Светке, и он проникновенно произносит: «Помочь тебе забеременеть?..»
– Да если бы! Посмотрел на меня мерзопакостно, даже вопросы задавать не стал. Говорит, не возьму вас! Я его спрашиваю: на каком таком основании?
– А он? – замираю.
– Ответил, что сам себе основание! И дверь закрыл перед носом! – она добавляет неприличное определение этого самого Корнева.
– А ты поняла, чем он занимается?
– Стоя во дворе? Он меня даже на порог не пустил! Козел!
Подруга вспыхивает как спичка, взбешенная реакцией сомнительного доктора. Во вселенной Светы любой мужчина, даже накрепко женатый, оборачивается в её сторону. А тут внимания не обратил, да ещё и выгнал – такого она не прощает.
Короче, пора признать поражение. Бесполезно туда соваться. Человек явно неадекватен, мнит себя центром вселенной, думает, что может людей вот так запросто выгонять.
Но чуть позже я начинаю сомневаться. А мне бы он что ответил? Если бы я пришла с пакетом документов, притащила бы всю свою подноготную, вывалила бы перед ним как грязное белье: выкидыши, неудачные протоколы.
Пригласил бы внутрь?
Отказал бы?
Кирилл продолжает ругаться – с кем-то другим, по поводу лакокрасочных покрытий, – а я всё обдумываю рассказ Светы. Почему он её послал? Не увидел, что она нуждается в помощи? Или наоборот, понял, что такую вокруг пальца своими шарлатанскими штучками не проведешь?
Нет, ну это невозможно. Мне не сконцентрироваться. Если раньше мозг был занят постоянным отслеживанием цикла, витаминами, таблетками, овуляцией, то теперь… как переклинило.
Зря подругу пустила. Самой надо идти.
Совсем забываю, что только недавно убеждала себя, будто ни за что не пойду к нему домой. Вообще из головы вылетает, потому что появляется глупая, наивная надежда: а вдруг поможет, вдруг только за особые случаи берется, как мой.
Решено. Надо попробовать.
– Кир, – я засовываю голову на кухню, где сидит муж и озлобленно лупит по клавиатуре ноутбука. – Хотела посоветоваться с тобой. Можно я всё-таки попытаюсь сходить к тому врачу, которого в «Мире репродукции» посоветовали?
Он нехотя отрывается от экрана, хмурит брови.
– Зачем? Мы же договорились сменить клинику.
– Я отзывы почитала о нем, такие хорошие. Вдруг мы должны дать ему шанс?
– Ты уже один раз отзывы почитала, всё впустую, только зря потратились. Иди куда хочешь, – раздраженно машет рукой.
Ой, ну конечно. Припомнил.
Для чего вообще его спрашиваю?
Сначала я хочу дождаться утра, но потом передумываю. Раз он готов был принять клиентку, значит, работает ещё. Позвоню, договорюсь о приеме. Минуту времени его потрачу.
– Слушаю, – отвечают мне, когда я с третьей попытки набираю верный номер.
– Мне вашу визитку дали… в «Мире репродукции», – как же глупо звучит, только сегодня эту же фразу Света говорила. – Мне диагноз поставили… невынашивание…. четыре ЭКО было… я…
– Сегодня сможете подъехать? – перебивает меня Корнев. – Нужно посмотреть на вас перед тем, как решу, браться ли за работу.
– Во сколько?
– К девяти. Адрес на визитке указан, вам её должны были дать.
– Д-да, конечно. А какие документы брать?
В ответ – максимально негостеприимные гудки.
Очень общительный доктор.
Прямо само очарование.
Глава 3
Не ожидала, что всё завертится так быстро. У него совсем клиентов нет или что? Окно свободное появилось?
Я суетливо собираюсь, высчитываю, сколько ехать. На общественном транспорте точно где-нибудь застряну. Ну, ничего страшного. Вызову машину.
– Кирилл, я к Корневу поеду, – вновь заглядываю к мужу, который успокоился и наворачивает бутерброд под футбольный матч. – Он на сегодня пригласил.
– Прыткий чел, однако, – хмыкает муж. – Что, так бабло нужно? Ты только аккуратно, разведет же. Заранее не плати, ни во что не ввязывайся. Ясно?
– Ага. Ну, с другой стороны, хорошо, что не придется откладывать. На всякий случай адрес его скинула тебе сообщением. Ну, мало ли что…
Меня напрягает и ситуация, и место, куда еду. Слишком много сериалов смотрела дурацких, про похитителей и серийных убийц. Поэтому будет надежнее, если Кирилл в любой момент сможет приехать и забрать меня.
Только плюхнувшись в такси, выдыхаю, и меня осеняет: я не попросила мужа поехать со мной.
На другой конец города, в ночи, к непонятному эскулапу, о котором ровным счетом ничего не известно. Не спросила, а Кирилл даже не предложил.
Конечно, у него проблемы, древесина вон не та приехала, ему разгребать это нужно срочно, не до поездок туда-сюда по вечернему городу.
Но… но…
Обидно почему-то становится. Как будто проблема беременности стала моей собственной.
Я подъезжаю к дому без пяти минут, громко выдыхаю, заставляя себя нажать на звонок. Смотрю в глазок камеры видеонаблюдения. Щелкает замок. Толкаю тяжеленую дверь и попадаю в поистине гигантский внутренний двор.
Только сейчас осознаю, что он видел меня и наверняка запомнил. Или зря переживаю? Будет Макар Эдуардович каждого встречного-поперечного рассматривать. Ну, отиралась девица у забора, ну, пялилась на его ворота.
А что такого, даже если пялилась? Хотела узнать, кого ей посоветовали. Законом не запрещено гулять по улицам и стоять у чужих домов.
Я гордо расправляю плечи и подхожу к открытой веранде.
Дом, конечно, огромный. Тяжеленный такой, похож на хозяина. Массивный, громоздкий, хоть и одноэтажный. Окна зашторены, свет не пробивается. Двор тоже полупустой, не считая дорожек вымощенных. Ни цветов, ни клумб, ни парников или сарайчиков.
Выстриженный газон, и всё.
Мужчина встречает меня в дверях.
– Здравствуйте, Макар Эдуардович, – обращаюсь к нему с улыбкой, хватаясь за пакет как за последнюю соломинку. – Я сегодня звонила вам.
Взгляд его тяжелый, прожигает насквозь. Давит. Секунда ему требуется, чтобы сообщить:
– Заходите.
Разворачивается и исчезает в темном нутре холла. Я колеблюсь всего мгновение, а затем послушно забегаю внутрь.
Он меня впустил!!!
Свете отказал, а мне разрешил войти.
Надеюсь, он таки не маньяк и не собирается заниматься всякими гадостями.
Снимаю кроссовки – тапок никто не предлагает – и следую за Макаром Эдуардовичем в одну из бесконечных комнат. Он одет в футболку и трикотажные штаны. Мышцы выпирают сквозь тонкую ткань, бугрятся, проступают так отчетливо, будто врач обнажен.
Не особо-то похоже на приличного доктора.
Поздно возмущаться, Рит. Сама сюда пришлепала, ещё и на ночь глядя.
Мы с пакетиком оказывается в полупустом кабинете. Стены выкрашены белой краской, на полу – светлый паркет. Посреди кабинета сиротливо стоит кушетка с прорезью для лица, укрытая одноразовой пеленкой. Мне на такой массаж делали.
Ну, не гинекологическое кресло – уже добрая новость. А то я представляю, как бы этот мужлан сказал своим грубым басом: «Сымай трусы, красавица, будем тебя осматривать».
– Давайте сюда бумаги свои, – мужчина нетерпеливо тянет руку.
Подаю ему пухлую папку, он недолго перебирает её, но без особого энтузиазма, не вчитываясь ни в диагнозы, ни в методы лечения.
– Ложитесь на спину, – машет в сторону кушетки. – Не раздеваясь.
Лежу. Смотрю в потолок без единого изъяна, скола или трещинки. Думаю над тем, как меня сюда нелегкая занесла.
Точно мошенник какой-то. У него ни инструментов, ни перчаток медицинских нет.
Корнев зависает передо мной, вытягивает ладонь ровнехонько над животом, но не дотрагивается. Прикрывает веки – я тоже прикрываю, на всякий случай, – стоит с минуту. Затем всё же прикасается поверх одежды – меня словно током пробирает, – надавливает в область пупка. Опять замирает.
Хм, кажется, я поняла его специализацию.
Остеопат!
Мне на работе советовали к такому сходить, когда шею защемило. Но, если честно, результата я не увидела. Тот врач повертел мою голову влево-вправо, несильно постучал по позвонкам и отпустил. Сказал больше не приходить. Не вправлял ничего, таблеток не выписывал.
Какой толк от подобного «лечения»? Пощупать себя я и сама способна.
Короче, понятно. Сейчас меня тоже аккуратно осмотрят, ценник в несколько тысяч выставят и разрешат беременеть. Ладно, дождусь окончания и сольюсь.
– Я не возьму вас, – обрывает вдруг мои размышления Корнев.
Я распахиваю глаза, непонимающе хлопаю ресницами.
– П-почему?
– Не возьму, и всё. Идите.
Спускаюсь с кушетки, а у самой коленки трясутся. Необъяснимо. Вроде сама собиралась отказаться, но его слова вывели из состояния равновесия.
Корнев возвращает мне папку, качает головой почему-то. Осуждающе так, словно знает про меня какие-то особые, неприглядные вещи.
– Ты зачем хочешь забеременеть? – совсем другим тоном, уже на пороге, произносит он; мрачным таким, испепеляющим заживо. – Чтобы мужа удержать?
Что?!
Вскидываю голову.
– Сколько вы уже пытаетесь? Пять лет, да? В какой момент ты поняла, что у вас ничего не получится? Когда перестала бороться?
Вопросы вроде бы простые, но чувствуется в них подвох. Двойное дно. Сложностью сквозит.
Откуда же я знаю…
Когда вы только начинаете планировать ребенка, ты просчитываешь даже месяц.
– Не хочу скорпиона! – заявляешь мужу. – Он вредный будет.
Вы полны энергии, вам кажется, что всё получится. Вас даже первые осечки не смущают. Ну, у кого не бывает? Не получилось сегодня – получится завтра.
В какой момент ты окончательно перегораешь, изматываешься?
Мой первый выкидыш меня нисколько не смутил. Я спокойно отлежала в больнице неделю, даже порадовалась, что можно безнаказанно не работать. Эмоций не было: ни страха, ни боли.
Я не рыдала, как другие девочки, в подушку, не скандалила с врачами. Ела вязкую кашу, по утрам делала уколы магнезии (бесполезные, потому что плод было уже не спасти). Меня всё устраивало.
Я не понимала толком, что произошло. Не думала, что это – начало конца.
В женской консультации мне сказали не отчаиваться и продолжать попытки забеременеть.
– А ты думаешь, у всех получается с первого раза? – таранила меня глазами мой гинеколог, тетка в возрасте, носящая вязаную кофту поверх халата. – Ах, если бы. Родишь ещё, какие твои годы?
Я советам её вняла и не стала даже обследоваться.
После – полгода бессмысленных попыток, отслеживание овуляции, лежание после интима столбиком.
Не получалось. Никак. Не было даже задержек.
Тогда мы пошли по врачам. Кто бы знал, сколько раз за следующий год я сдала анализы на ЗППП! Каждый новый доктор давал один и тот же список обследований, менялся только порядок. Никого не волновало, что всё это давно сдано, что проблема явно не в хламидиозе, которого у меня нет и никогда не было.
Всякий раз они разводили руками, назначали витамины и советовали попробовать ещё раз.
Я психовала, меняла врачей, ставила низкие оценки клиникам.
– А давайте встанем на квоту? Не получается по-простому, сделаем ЭКО, – предложила другая мой гинеколог в женской консультации (от первой я ушла), осмотрев приличную кипу документов. – Мужа проверьте. Вдруг у него что-нибудь найдется.
Она была молодая и ещё не растеряла энтузиазма.
Она первая, кто посоветовал осмотреть ещё и мужа, а не обвинял во всем меня…
У Кирилла действительно оказались так себе показатели. Не плачевные, но для ЭКО по мужскому фактору этого хватало.
Только вот обнаружилось, что встать на квоту – это занятие практически безнадежное. Потому что сначала ты сдаешь одни и те же анализы по десять раз, чтобы собрать полный комплект, потом тебе дают направление, идешь в больницу, гордо приносишь в регистратуру…
– Мы перезвоним, как подойдет ваша очередь, – механическим тоном сообщают там.
И ты ждешь.
Ждешь.
Ждешь.
Они не врут. Звонят через полгода или год, но чтобы сказать, что у направления вышел срок действия. Переделывайте.
И так по кругу.
Наверное, особо дотошные способны настоять на своем и получить эту чертову квоту. Я по ней не попала ни разу. Всегда что-то мешало. То у них плановые ремонтные работы, то внеплановые, то анализов не хватает, то врач на больничном, то в отпуске, то опять кончился срок действия направления, то изменился порядок его получения.
– Пошли платно, – рявкнул однажды муж. – Устал пресмыкаться перед этими врачами.
Это оказалось значительно быстрее. За ваши деньги вас будут холить и лелеять. Вам быстро назначат дату пункции, выдадут халатик с тапочками, разрешать писать сообщения с вопросами.
Только вот два подряд ЭКО кончились провалами.
Тогда-то меня решили обследовать глубже, отправили на операцию (тоже за наши деньги, разумеется, потому что по квоте её делали только в областном центре, и очередь стояла по несколько лет). Нашли проблему с эндометрием, пролечили физиотерапией и антибиотиками.
Третья, как и четвертая попытка опять не увенчались успехом.
Поэтому спокойный вопрос Макара Эдуардовича вызывает у меня иррациональный страх.
Когда я поняла?..
Я… до сих пор не поняла… я верю в лучшее… планирую, не опускаю руки.
– В каком смысле, перестала бороться? – чувствую, как начинаю задыхаться.
– Ты когда о ребенке говоришь, то у тебя взгляд затравленной овцы. Никакой надежды, сплошная повинность. Ради чего? Ради мужа или родителей? Кто тебя заставляет рожать? Тебе организм кричит, что вам нельзя общих детей иметь. Эмбрионы не приживаются, но ты упорно продолжаешь травить его таблетками. Зачем? Чтобы мужик не ушел к другой, более плодовитой?
– То есть вы хотите сказать, что если у кого-то не получается забеременеть, значит, ему не суждено иметь детей от мужа? – у меня от злости щеки гореть начинают. – Расскажите это тем, у кого по десятку протоколов, а на одиннадцатый чудо случается! Скажите, что они зря пытались!
Мне становится обидно за всех тех людей. Я столько времени провела на форумах, я беспокоилась за девочек как за себя, читала про их ощущения, про тесты, подсчитывала вместе с ними дни до сдачи анализа на уровень ХГЧ. Все эти аббревиатуры: ДПП[1], БхБ[2], МФ и ЖФ[3] – для меня имеют огромное значение.
А он взял и всё обрубил, знаток чертов. Руками поводил над животом, прям мастер медицины, кандидат наук.
– У них другая ситуация и проблемы есть реальные, – перебивает меня Корнев, – а ты полностью здорова, просто дурью занимаешься. Иди домой. Мне нечем тебе помочь.
Я нервно влезаю в кроссовки, не расправив задники, едва сдерживаясь, чтобы не накричать.
Как он может судить обо мне, о муже, о чьих-то попытках?!
– Подружек ко мне тоже не нужно подсылать, – ехидничает напоследок, когда я хватаю с вешалки куртку и путаюсь в её рукавах.
– Она что, рассказала?!
– Не говорила она ничего, и так всё очевидно. Иди. Желудком своим лучше займись, а то язву заработаешь.
– Обойдусь без ваших советов.
Мы не прощаемся. Дверь захлопывается за моей спиной, я вылетаю на улицу. Такси как специально блуждает где-то во дворах, а я стою в десятке метров от ненавистного дома и прошу себя остыть. Не заслужил этот Корнев моих эмоций. Не дождется. Права была Света: козел он безрогий.
Да где этот водитель?!
Живот сводит судорогами. Ещё и не поужинала толком. Сначала переживала за Светку, потом готовилась к поездке. Лучше бы мяса с макаронами навернула, чем сюда моталась.
Бороться я перестала…
Что он вообще обо мне знает?!
Он хотя бы догадывается, как страшно каждый раз после ЭКО делать тесты? Ждать второй полоски, а потом выбрасывать тест в мусорное ведро, потому что опять не получилось. Разве ему известно, как бывает больно от собственного бессилия? Как хочется выть от отчаяния?
Когда ты запираешься в квартире, только бы не видеть никого и никогда. Когда твои подруги предлагают тебе встретиться и жутко обижаются на отказы, а ты попросту не готова вылезти из своей скорлупы.
Разве может он понять, что я чувствовала все эти годы?
Ему легко говорить, он…
Бок простреливает болью. Столь сильной, что меня ведет в сторону. Я еле дохожу до машины, которая как назло паркуется у самого въезда в дом Корнева. Водитель опускает стекло, смотрит на меня буквально секунду:
– Я никуда тебя не повезу, укуренная ты какая-то, еле плетешься, – сплевывает он и дает по газам.
Уезжает, а я понимаю, что начинаю оседать на землю. Под правым ребром пронзительно жжет. Даже дышать сложно. Ещё немного, и сознание потеряю. Не было такого никогда, но теперь точно кинжал воткнули в бок и проворачивают.
Мамочки…
«Язву заработаешь», – вспоминается жесткий тон.
Не мог же он меня проклясть… невозможно же…
Я рушусь, когда меня подхватывают сильные руки, встряхивают как тряпичную куклу.
– Сейчас полегчает, потерпи немного, – злым шепотом над ухом.
Я смутно помню, как вновь оказываюсь в доме, как меня укладывают на кушетку и оголяют живот. Самую малость, лишь правый бок. В себя прихожу, когда на ребро ложится горячая ладонь, а вторая начинает надавливать под ним.
Только не он.
Не нужна мне его помощь.
– Отстаньте от меня!
Пытаюсь вскочить, но болью простреливает в спину.
– Утихни, потом истерику закатишь.
Корнев прижимает меня к кушетке, продолжает давить на ему одному известные точки. Долго. Так долго, что я теряю счет времени.
Удивительно, но становится легче.
– Вы что со мной сделали? – спрашиваю чуть позже, слабым голосом. – Сказали, что желудком надо заняться, и меня тут же скрутило.
Ничего не болит, но и сил двигаться нет. Иссякла. Попросту выпотрошили. Кажется, в уголках глаз скапливаются слезы. Но мне даже руку тяжело поднять, чтобы их стереть.
– Ты думаешь, я колдун какой-то и язву на тебя наслал? – он откровенно смеется. – У тебя на нервной почве проблемы с желудком обостряются. Чувство голода часто испытываешь, а съесть толком ничего не можешь? Да? После еды подташнивает? Ну, вот. Оно самое. Тут перенервничала, не поужинала нормально, днем перебилась каким-нибудь бутербродом. Таблетками себя на постоянной основе травишь. Ещё немного, и рвануло бы, откачивай тебя потом в больнице.
– Так вы остеопат или кто?
Мне уже не хочется скандалить. Просыпается интерес. К его профессии. К нему самому.
– Ну, диплом по остеопатии у меня тоже есть, как и обыкновенный, медицинский. Муж забрать сможет? Тебе нежелательно сейчас шляться по улицам, вдруг опять тряхнет.
Я звоню Кириллу, рассказываю о том, как едва не потеряла сознание перед домом местного Айболита.
– Слушай, а вызови машину? – лениво предлагает он. – Я замотался за день.
Наверное, в любой другой ситуации я бы покорно согласилась, но тут внутри меня поднимается буря. В смысле, замотался?! Я ведь звоню не потому, что мне охота выпендриваться. Я его о помощи прошу. Он последние дни приезжает незнамо когда, он потерял всякий интерес к нашим забегам по клиникам, зато прекрасно катается по ресторанам с заказчиками.
А теперь даже сесть в машину не может и проехать десяток километров?!
– Кирилл, давай мы не будем соревноваться, кто сильнее «замотался». Забери меня, пожалуйста, – надавливаю на последнее слово.
– Ладно, жди, – соглашается тот без особого энтузиазма.
Думаю, он ещё собираться полчаса будет, одеваться с перерывом на просмотр спортивного канала.
Поэтому я никуда не тороплюсь. Макар Эдуардович не гонит, правда, чай-кофе тоже не предлагает. Оставляет полежать, в себя прийти, а сам уходит куда-то. Интересный такой. Чужого человека в дом пустил и не беспокоится, что я начну по шкафам шуровать.
Впрочем, сил вставать у меня нет. Как и дышать. Как и двигаться.
– Сколько я вам должна? – спрашиваю перед уходом, получив обнадеживающее смс от мужа: «ехать две минуты».
– Иди уже, должница. Болеть желудок будет – звони, посмотрим. С беременностью не помогу. Не в моей компетенции.
– Я поняла.
У ворот сигналит иномарка, я вздыхаю и покидаю дом Корнева с совсем иным чувством, нежели час назад. Облегчения и даже благодарности. Не бросил ведь, отнес к себе, помог, хоть я ему и нахамила.
Трогаю область под ребром. Не болит. Хм. Мне рассказывали, что остеопаты творят чудеса руками, но, повторюсь, мой опыт был иным.
Но перестало же ныть, стоило ему прикоснуться. Раз, и отпустило.
Такое возможно?
Надо бы про эту область медицины почитать подробнее…
– Что врач сказал? – участливо спрашивает муж, выруливая на шоссе.
– Беременность не в его компетенции, – повторяю слова Корнева. – Он остеопатом оказался.
– А, ну шарлатан очередной. Я так и говорил, а ты не слушала. Сколько заплатила?
– Нисколько. Он меня осмотрел, даже помог с животом. А денег не взял.
Муж хмыкает.
– Может, тоже к нему на прием сходить? Люблю бесплатную медицину.
Я улыбаюсь, но, если честно, вымученно. Смеяться не тянет, да и обида на Кирилла только ширится, разрастается от каждого его поступка. Словно всё то, что я отказывалась видеть предыдущие годы, внезапно полезло наружу.
Не понимаю, что испытываю после вечера наедине с Макаром Эдуардовичем. Зато вспоминаю прикосновение его ладоней к животу и… непонятное чувство накатывает, заливая щеки краснотой.
Как будто я собираюсь предать Кирилла тем, что мне было приятно ощущать на себе чужие руки.
[1] ДПП – день после переноса эмбриона
[2] БхБ – биохимическая беременность
[3] МФ и ЖФ – мужской фактор и женский фактор
