Жизнь советской девушки – Татьяна Москвина

К чтению «Жизни советской девушки» я приступала с большими ожиданиями и такой же большой изначальной симпатией.

Собиралась сквозь приоткрытое окошко заглянуть в чужую молодость, совпавшую по времени с моею.

Я ведь сама кто есть, вернее была? Такая же советская девушка, на шесть годков всего помладше автора. Воспоминания о детстве и юности – разве же ждёшь от них подвоха?А посмотрела не через отмытое временем стеклышко – через замызганный и залапанный грязными пальцами осколок…Я, конечно, верю, что Таня Москвина (в отличие от меня – типичной советской девочки-отличницы-простушки) была совершенно необыкновенной и не-советской девочкой. Верю, хотя в нашей простой районной школе такие не водились.

Мне бы в голову не пришло в седьмом классе доказывать художественную малоценность «Молодой гвардии», да и позже ничего подобного не приходило. И Достоевского я в одиннадцать лет не только не понимала, но и попросту ещё не читала. Да и вообще, не в театральные критики, а в инженеры идти собиралась. И перспектива работать ради хлеба насущного меня как-то не пугала.

Таня, а вот теперь поклянись, что этого – треклятой обязаловки от девяти до пяти с зарплатой пятого и двадцатого – в твоей жизни больше не будет никогда.

– Клянусь! – сказала я сама себе голосом юного пионера – и сдержала клятву.Откуда это в конце семидесятых? Кстати, я всю жизнь вот так и работаю – от и до, и ущербности в том не нахожу…Ну нельзя, нельзя писать о том, что не пережито до конца, не додумано, не выплакано, не прощено. Нельзя…Вот ещё. Женщина, которую предпочел нашей необыкновенной героине любимый мужчина… Тридцать с лишним лет прошло, а кроме клички (Мормышка!) автор её никак не называет. Нет, ещё «женским паразитом», мещанистым и бездарным (а этот бездарный паразит, между прочим, и во ВГИК как-то поступил, и в ЛГИТМиКе поучился).Всюду это тщательно скрываемое высокомерие автора… Как ни старайся, а уши торчат.

Ничем я этого оправдать не могу. Ни травмирующим разводом родителей, ни несчастной (а может наоборот – счастливой!) – любовью, ни одиноким материнством.

Даже не могу сказать, чего во мне сейчас больше по отношению к автору: неверия, возмущения или жалости.

Возможно, последнего больше: моя-то жизнь советской девушки не была идеальной, но уж точно была счастливой…Дальше…

И даже Ленинград в этой книге – совсем не тот, в котором были «Проводы белых ночей».

И так полюбившийся мне «Питер FM» , похоже, снят в совсем другом городе…

Удивляет такое количество хвалебных отзывов. Мне книга не понравилась – причем не понравилась так, как не нравится человек: местами было сложно читать от накатывающей смеси жалости и брезгливости.Для начала – почему эта, не слишком типичная и ничем особо не примечательная биография, называется «Жизнь советской девушки»? Голда Мейр, фактически описав историю создания государства Израиль, переплетенную со своей действительно незаурядной судьбой, скромно назвала книгу «Моя жизнь» – а здесь.. Впрочем, громкое название должно предупредить читателя о том, что автор склонен воспринимать себя чересчур серьезно.Убийственной серьезностью по отношению к своей персоне наполнена вся книга: любое событие, будь то пьянка с однокурсниками или беременность, автор описывает как невероятно важное, и притом донельзя драматичное. Описывая ссору с молодым человеком, пишет, что «после такого не живут, после такого выбрасываются из окна…» Нет, серьезно? Не живут?

Точно также – как великий подвиг – подается все: от окончания школы до рождения ребенка. При этом всюду автора окружают бессердечные, непонимающие ее люди, на которых автор выливает ушаты помоев. Под раздачу попадают все: родители, одноклассники, преподаватели. Бедная Москвина, как ей, наверное, тяжело жить, ни разу и никого не простив за всю свою жизнь.При этом упреки не звучат жалостливо, обиженно. Читателю приходится продираться сквозь дремучий лес агрессивной злости – на нелицеприятные эпитеты автор не скупится. Попутно достается и совсем уж невиновным в «несчастьях» Москвиной: например, геям, которых автор мимоходом вываляла в грязи. Но больше всего меня поразил отрывок, посвященный суррогатному материнству. Назвав «глупыми, хитрыми и жадными» суррогатных матерей, автор проходится и по родителям:Вот уж действительно, бедным богатых не понять (а детей за деньги делают только богатые). На нас-то чихни, бывало, – мы сразу беременные.Не представляю себе, что должно быть в голове у женщины, чтобы она действительно считала, что к услугам суррогатных матерей прибегают только богатые тунеядки ради развлечения. Действительно, не хотят поднапрячься и забеременеть – делов-то.Злобные выпады перемежаются жалобами: всю книгу автор ноет (другого слова подобрать невозможно), как тяжело ей пришлось в жизни. В высокопарных выражениях описывается, как судьба с самого начала уготовила ей тяжелую долю, как жестоко обошлась с ней жизнь, как невероятно сложно было просто ВЫЖИТЬ в этом жестоком мире. Между тем, если посмотреть на факты, выходит, что автор прекрасно прожила студенческие годы, не гнушаясь материальной помощью родителей, что с ребенком ей помогали всем миром, да и недостатка в профессиональных протекциях не было.. Но зачем об этом писать, ведь куда слаще обсасывать то, что одна из однокурсниц в своих мемуарах написала о ней, Москвиной, в недостаточно позитивном ключе.Подводя итог: это плохая книга. Может, потому что и автор подкачал?

Я прочитала «Жизнь советской девушки. Биороман» –

Название в корне не соответствует содержанию книги. На самом деле это рассуждения немолодой, обиженной на всех и вся женщины, на тему того, как же ей плохо жилось в Советском Союзе, а сейчас еще хуже, ну разве что в Парижи она наведывается…

Начну с того, что понравилось – хороший слог, книга читается легко, очень трогательно описано лето в деревне с бабушкой, лес, походы за ягодами и грибами.

Для счастья человеку нужны лето и бабушка.Но дальше автор ведет нас в дебри своих невысказанных обид и злобы. Интеллигентные (в начале книги) родители становятся склочными мещанами, чудесная бабушка – злостной скандальной запойной алкоголичкой, жизнь только бьет – и никакого проблеска радости вплоть до рождения чудесного, неземного, бесподобного, светоносного, богоподобного сына.

Кроме того, нашу ГГ с детства убивает нищета, не мешают сознанию собственной нищеты, ненужности и неприкаянности даже несколько «построенных кооперативов», помощь родных и друзей с трудоустройством, покупкой вещей, присмотром за ребенком…

Первая любовь, дружба, детство – все кидается в тлеющий костерок этой ненависти.

А еще любопытно, насколько активно автор подчеркивает свою уникальную несогласность с режимом. С детства. Нарочитые, напоказ отказы собирать макулатуру, присутствовать на уроках литературы при изучении «Молодой Гвардии», и вот это –

Нам бы только намекнули, куда мы живемэээ…детям, да? партия, зараза такая, не докладывала детям, куда катится союз, это и правда печально.

Рада, что книга закончилась, такой поток уныния и бессильной злобы невозможно долго выносить.