Татьяна Миненкова
Письма из Терра Арссе. Часть 1
Желтые глаза и два проигрыша
Стасилия Рейн Ана Вива
Терра Вива. Нарог Паллас
♫ Two Steps from Hell – The Ring of Winter1
«Если битва неизбежна – бей первым» – так с детства учил нас Брай Риггс, заменивший отца четырем осиротевшим детям безвременно погибшего короля Елеазара.
Правда, говоря нам об этом он вряд ли предполагал, что чаще всего мы станем применять это правило друг к другу. Но как иначе убедить брата в том, что выдавать меня замуж за непойми-кого – не самая лучшая из его идей?
Будучи единственной девочкой, выросшей в окружении троих мальчишек, я никогда не считала драку событием из ряда вон выходящим. Раньше для того, чтобы доказать свою правоту, достаточно было расквасить противнику нос. Теперь сложнее. Мы стали старше, а ставки – серьезнее.
Сейчас моя ставка – свобода. И за нее я готова на многое.
И все же бой начался слишком неожиданно, несмотря на то что я сама его предложила.
Кто мог знать, что Виктор скривит губы в ехидной ухмылке и, ничего не ответив, в мгновение вынет из заплечных ножен двуручный меч, блестящее острие которого прочертит линию прямо перед моим носом.
Хорошо хоть успела резко отскочить назад, иначе одним носом у меня стало бы меньше.
С другой стороны, без носа проблема с нежеланным династическим браком отпала бы сама собой. А так, приходилось драться с собственным братом, дабы избежать свадьбы с наследником Лимерии.
Виктор с детства был самым азартным из нас, а став королем не мог позволить ни малейшего несогласия с его решениями. Поэтому мое предложение решить конфликт боем он воспринял с энтузиазмом. А может просто решил проучить. Или убить за непослушание. Но я старательно отогнала от себя эти мысли, полагаясь на его братские ко мне чувства. Хотя, сказать по правде, сомневалась в их наличии.
Успела фыркнуть, отскакивая подальше, выкрикнула с усмешкой:
– Честность, справедливость и благородство – явно не твой конек, Вик.
Так я тянула время, потому что магическую силу так просто не призовешь.
Биться мечом – прерогатива мужчин. А мне, с некоторых пор, доступен редкий дар магии воды. Не очень сильный, но все же именно на него я возлагала основные надежды в том, чтобы поставить Виктора на место и отвоевать мою свободу.
Брат смерил меня презрительным взглядом светло-голубых глаз и произнес:
– Бой и благородство – несовместимые понятия, Ана2.
Он сосредоточенно нахмурил брови и сделал молниеносный выпад в мою сторону, заставив рыжее облако пыли взметнулась из-под наших ног.
Резко отскочила назад. Острие меча мелькнуло в опасной близости от лица, напоминая, что нужно быть осторожнее. А брат продолжил нравоучения:
– Того, кто в битве размышляет о чести, обычно бьют первым. И в лучшем случае возвращают домой на щите, а в худшем – берут в плен.
Какие, однако, странные у него приоритеты. Но раздумывать над ними было некогда. Брат отменный боец, лучший в Терра Вива, и битва с ним – не игрушки. Он мог бы убить меня парой движений, но, кажется, «по-братски» давал фору.
Отскочила, уворачиваясь от нового выпада. Виктор, играючи перебросил меч из одной руки в другую, перехватил рукоять поудобнее, а я в это время сплела пальцы в нужный жест. Глубоко вдохнула сухой жаркий воздух и прикрыла веки. Сконцентрировалась и, наконец, почувствовала послушную мне стихию воды.
По телу прошла волна энергии, а кончики пальцев приятно защипало. Шум Инглота стал громче, хотя до берега был почти километр. Ощутила мельчайшие капельки воды в прохладном утреннем воздухе. Мои ноги приподняло над землей, а волосы взлетели вверх, как от сильного ветра. Знала, что значат эти ощущения – я готова к бою. Теперь готова.
Не видела, но точно знала, что брат продолжал свой смертоносный танец с мечом. Он красиво замахнулся с правого плеча и в этот момент время замедлило свой ход, воздух стал вязким, а звуки – глубже и ярче.
Открыв глаза, сделала резкий пас рукой, сплетая энергетические нити вокруг в тысячи мелких и острых снежинок. Колючих, как иголки, которыми горничные штопали одежду. Холодных, как взгляд голубых глаз Виктора, размахивающего мечом. Прямо посреди теплого осеннего утра, когда до зимы было еще далеко.
И через мгновение брата, а по совместительству короля Терра Вива, приподняв над землей, отбросило снежным вихрем, и я, наконец, позволила себе довольную улыбку, глядя на то, как противник отлетел на несколько метров. С глухим выдохом упав на спину, он прочертил на земле глубокую борозду. На мгновение он даже пропал из виду в облаке пыли и мелких снежных искорок.
Наверное, учитывая наличие у нас братско-сестринских семейных уз, мне должно было стать его жаль. Но нет. Вик – не был тем, кому стоило сочувствовать. Да и не те у нас отношения. Скорее, я стала бы жалеть, что снежный вихрь приложил его о землю слабовато, а надо было сильнее.
Ведь он вдруг вынырнул из пылевого облака и, стремительно преодолевая расстояние между нами, снова приблизился. Он исчезал в одном месте, чтобы тут же появиться в другом.
Эта генетическая способность к быстрому перемещению передавалась по мужской линии рода Вива даже у тех, кто не является драконоборцем. Главное – родиться мужчиной. Хотя, в роду Вива всегда рождались только мальчики. До меня3.
Брат не позволял мне долго размышлять над его тактикой и стратегией, снова замахнувшись мечом. Вовремя заметив его маневр, вскинула руки и, отбросив назад, снова приподняла его над землей в снежном вихре. Вокруг разлился стойкий запах озона, воздух искрился и клубился паром, как в морозный зимний день.
– Ты не оставляешь мне выбора, Виктор! Я ни за что не выйду замуж за непонятно кого! Если считаешь, что это необходимо для королевства – женись на нем сам! – Выкрикнула, пытаясь перекричать бушующий вокруг снежный вихрь. Знала, что брат слышал мои слова, но молчал – берег силы.
Мне крохотные льдинки не причиняли никакого вреда, а Виктора жалили острыми краями и обжигали холодом. Его длинные платиновые волосы растрепались и испачкались, лицо скривилось от злости. Мне ли было не знать, как сильно он ненавидел проигрывать. А разве это не проигрыш?
– Признайте мою победу, Ваше Величество! – Громко заявила я.
Постаралась вложить в королевское обращение столько неприязни, сколько возможно. В горле засаднило.
Однако снежному вихрю с каждой минутой все сложнее становилось держать противника в воздухе. Резерв истощился больше, чем на половину, и я напряженно стиснула зубы.
– А кто сказал, что бой окончен? – Проревел он из снежного кокона.
Брат сосредоточенно хмурил брови, щурил глаза, защищаясь от льдинок, а губы сжал в тонкую линию. Он отплевывался от рыжей пыли, но взгляд льдисто-голубых глаз оставался ясным и пристальным и был устремлен прямо на меня.
Да, король барахтался в воздухе, скованный снежной стихией, не в силах ничего сделать. Однако побежденным себя не чувствовал. Он, видимо, догадался, что мой резерв был не безграничен и вообще довольно невелик. А убить – я его точно не убью. Это бы превратило семейный поединок в государственную измену и привело меня прямиком в дворцовую тюрьму. В лучшем случае.
Мои руки сделали новый пас и разошлись в стороны, а Виктора закрутило вокруг своей оси, а еще одним резкий взмахом с силой ударило о глинистую землю, а потом снова подняло в воздух.
Внутри разлилась тягучая липкая неуверенность, а силы в резерве оставалось примерно с четверть.
– Что еще умеешь, Ана? – Едко выкрикнул старший брат и недобро расхохотался.
Лицо и парадное темно-синее одеяние короля украшали рыжие пятна, аккуратный, стянутый лентой, хвост давно распался, светлые волосы спутались и зловеще разметались по сторонам. И все же он мог позволить себе смеяться.
Потому что точно знал, что не проиграет.
Истощить резерв полностью для чародеев равносильно смерти. Магия продолжит тянуть силу из крови, и маг выгорит, как спичка, за считанные мгновения.
Поэтому, ощутив, что силы на исходе, я бессильно опустила руки, и король Терра Вива в последний раз обрушился вниз, подняв облако пыли. Ее мелкие частички, медленно кружась, оседали обратно на потревоженную его падением сухую землю, поблескивая и переливаясь в теплых лучах утреннего солнца.
С удовольствием полюбовалась бы этой картиной подольше, но не вышло. Не тот у меня противник. Он явно не собирался долго валяться на земле поверженным.
Виктор сгруппировался и поднялся почти сразу, чтобы парой пространственных скачков оказаться возле меня, а своей способностью к быстрому перемещению напомнить мне о моей «исключительности».
Восходящее солнце уже поднялось над горами Бара-райдского хребта настолько высоко, что его лучи начали слепить глаза, и я сощурилась.
Магия истощила все силы и ноги сами подкашивались от усталости. Брату не потребовалось много сил, чтобы одним точным ударом с локтя свалить меня на землю.
Вик вложил в него достаточно сил, чтобы я отлетела на шаг. Не удержавшись, упала на спину. Теперь облако рыжей глинистой пыли взметнулось уже надо мной, а соприкосновение с твердой землей, кажется, вышибло весь воздух из легких.
Попыталась прерывисто вдохнуть, но вдох оборвался на половине, а где-то внутри черным облаком заскреблась противная ноющая боль. В глазах щипало, а носа я, кажется, все-таки лишилась. На губах отпечатался неприятный терпкий привкус железа.
Но даже если бы и хотела, подняться с земли так же быстро не смогла бы. И не планировала. Старший брат, сделав шаг ко мне, наступил на грудную клетку тяжелым кожаным сапогом правой ноги. Не сильно, иначе я не смогла бы дышать. Это был жест не для препятствия, но для унижения.
Зашипела от боли в и без того ушибленной, груди, но Вик лишь криво усмехнулся, не ослабляя давления.
Он наклонился и направил на меня меч, острие которого тут же уперлось прямо в солнечное сплетение. Фигурка дракона на гарде ослепила, ярко блеснув в серебряных лучах рассветного солнца. Сморгнула слезы, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Проиграла, – прохрипела негромко, с болью выдохнув из легких оставшийся воздух, признавая собственное поражение.
А то он, чего доброго, позабудет, что принцесса в Терра Вива всего одна, и ее надо беречь. Иначе не получится выгодно продать ее замуж.
Хотя, убить он меня, пожалуй, все равно не убил бы. Говорят, в роду Вива братоубийство испокон веков влекло за собой потерю убийцей драконоборческого дара. И, хотя технически я не брат, а сестра, Виктор вряд ли стал бы так рисковать.
В холодных серо-голубых глазах короля еще плескалась ярость боя, злость за мое непослушание и самодовольство от победы. Никаких следов братских чувств, на которые я рассчитывала. Но, надо признаться, и сама не питала к нему большой любви.
– А теперь поговорим о справедливости, Ана, – негромко произнес он, но я слышала, потому что кроме нас вокруг не было никого, и шум реки вдалеке не заглушал его низкий рокочущий голос.
Брат говорил медленно, задумчиво глядя в сторону противоположного берега, растягивая слова, чтобы каждое из них отпечаталось в моей памяти так же, как подошва стоявшего на моей груди тяжелого сапога.
– Я, пожалуй, посчитал бы бой с тобой ниже собственного достоинства, если бы ты сама не решилась мне перечить. Слишком много о себе возомнила. Решила, что можешь распоряжаться своей жизнью и имеешь право выбора. Ну что же. Ты хотела бой – ты его получила. И проиграла. Теперь, можешь считать брак с наследником Лимерии собственным выбором. Заодно узнала, где все-таки твое место, – он ехидно усмехнулся и, смерив меня презрительным взглядом, так же неторопливо продолжил:
– Запомни, Ана: магия не дает тебе никаких преимуществ, одни проблемы. И иллюзии о собственной непобедимости. Усекла, Ваше Высочество?
О да, из наших с Виктором уст королевские обращения друг к другу всегда звучали не лучше самых грязных ругательств. И я, несмотря на свой проигрыш и его неприятные последствия, готова была с честью ему ответить и высказать всё, что думаю.
Если бы не одна важная деталь.
Когда он произносил свой нравоучительный монолог, в его льдисто-голубых глазах блеснули желтые огоньки. Как тлеющие угли в камине – всего на мгновение сверкнули и погасли. Но этого короткого мига мне хватило. И заставило потерять дар речи4.
Виктор же, словно что-то почувствовав, тут же отвел взгляд, поднял голову и отточенным движением вернул тяжелый меч в заплечные ножны.
Желтый огонек из его глаз пропал так же неожиданно и быстро, как и появился. Но я же видела его только что собственными глазами! Хоть это и казалось невероятным.
Поспешила встать несмотря на то, что это оказалось не так-то просто: полы плаща при падении обмотались вокруг ног. Боль в ушибленной грудной клетке усилилась при движении. Поэтому поднялась я вовсе не так красиво и грациозно, как мой оппонент, который в этот момент развернулся и быстро зашагал в сторону городских ворот.
– Виктор, стой! – Крикнула я вслед, обретя наконец возможность говорить и набравшись смелости для того, чтобы снова попробовать ему противостоять. – Я видела твои глаза! Ты тоже драконоборец!
Брат нехотя остановился, но оборачиваться не стал. Переждал немного, словно обдумывая ответ, и произнес:
– Кажется, проигрыш тебя вообще ничему не научил, Ана. Как бы там ни было, тебя это не касается. Я не трогаю твой дар, а ты молчишь о том, что видела и не трогаешь мой. И все счастливы. И живы.
Пусть, я действительно проиграла собственную свободу, но молчать о новой, только что обнаруженной, несправедливости была не готова. И пока Виктор говорил, успела, превозмогая боль от ушибов, догнать его и попытаться заступить дорогу.
Именно «попытаться», потому что наша существенная разница в весовой категории, позволяла Виктору, при желании, сдвинуть меня с пути одним легким движением руки. Если вообще не перешагнуть.
Но я не сдавалась и, выжидательно уперев руки в бока, смотрела на брата. Учитывая его и мой рост, приходилось смотреть снизу вверх и это раздражало.
– Ну уж нет! Если ты тоже драконоборец, то в земли Терра Арссе нужно было отправлять тебя, а не Блэйда! Он должен был остаться здесь, а ты – пойти вместо него туда, на верную смерть! – Выкрикнула я, чуть не плача от осознания неправильности произошедшего.
Блэйд – младший из детей Елеазара Вива и именно он отправился в Терра Арссе, чтобы найти давно пропавший артефакт, способный спасти нас от верной смерти. Потому, что Виктору стало известно о проснувшемся у него даре драконоборца. О даре, которым король, оказывается, обладал и сам. А значит, и уходить на вражескую территорию должен был сам, имея гораздо больше шансов на успех.
Однако Виктор нисколько не проникся пламенной речью. Более того, закатив глаза, недовольно фыркнул, а потом, схватив меня грязными от пыли руками за отворот плаща, без труда приподнял на уровень своих глаз и прошипел:
– Что в моих словах показалось тебе непонятным, Ана? Блэйд отправился к арссийцам. Потому что. Я. Так. Решил. Потому что я – король Терра Вива. Мне прекрасно известно, что ты была бы только рада, если бы в Терра Арссе вместо Блэйда сгинул я, а тот вместо меня взошел на трон. Но этому не бывать и на корону у него и без того нет никакого права. Возможно, я тоже отправлюсь на другой берег, когда он, наконец погибнет. Но пока он жив. А для тебя бой, видимо, оказался недостаточным уроком, чтобы понять, что от тебя вообще ничего не зависит! Я церемонюсь с тобой исключительно для того, чтобы не расстраивать мать! – Рявкнул он и уставился на меня, так и висящую в воздухе, в ожидании ответа.
Но из всей его гневной тирады меня зацепило только одно:
– Ты сказал «когда» и «наконец», – пробормотала я, недоуменно глядя на него.
Теперь ситуация с отправкой Блэйда в Терра Арссе становилась еще прозаичнее.
Виктор ничего не ответил. Он недовольно нахмурил широкие светлые брови, а потом легко отшвырнул меня в сторону, как ненужную ветошь, заставив снова оказаться в пыли. А сам, не оглядываясь, быстро зашагал в сторону городских ворот.
Я не случайно выбрала для нашего с ним «разговора» дорогу к разрушенному мосту. Река придавала мне сил, от нее веяло прохладой и влагой, позволяя дышать полной грудью в засуху, ставшую для Терра Вива привычной. А еще здесь всегда было безлюдно, и наш бой не повредил репутации обоих.
Хотя, о наших словесных перепалках и взаимной неприязни знал каждый камень в Нарог Палласе5, где это видано, чтобы принцесса не только перечила королю, но еще и валяла его в грязи на берегу Инглота.
Со дня окончания войны между Терра Вива и Терра Арссе, дорогой никто не пользовался. Местные предпочитали обходить это место стороной, приписывая ему дурную славу и пугая друг друга байками о призраках павших в роковой день окончания войны вивианских солдат и мифическом подводном чудище – Хозяине Инглота.
Территория между городской стеной и берегом реки и правда выглядела жутковато. Безжизненная пустыня с потрескавшейся и сухой глинистой почвой, редкими высохшими деревцами с искривленными стволами, шариками перекати-поля и обломками взорванного когда-то каменного моста между двумя враждующими королевствами.
На фоне все еще цветущих и зеленеющих на противоположном берегу Инглота арссийских полей, наши земли казались проклятыми. И, наверное, так оно и было.
Пора признать, что в Терра Вива давно все шло наперекосяк. Оказалось, что драконы издавна были основой нашего государства и когда они вдруг исчезли, нарушились пищевые цепи, а вытоптанные стадами диких къярдов6, пастбища стали безжизненной пустыней. Друаданский лес редел с каждым годом, а фрукты и овощи стали роскошью, потому что их приходилось доставлять морем из Лок Ардена.
Поднявшись с земли, нехотя поплелась за стремительно удаляющейся фигурой брата. Виктор, как и полагается победителю, покинул поле боя первым с высоко поднятой головой, несмотря на свой весьма потрепанный вид.
Побежденные уходят по-другому: с опущенной головой, разбитым в кровь лицом, запылившимися волосами и отпечатком сапога противника на темно-синем платье. Именно так я и шла, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в правом боку и спине.
Потому что мои мысли занимало иное. То, что Виктор, оказывается, тоже драконоборец. Как и Блэйд. Но вместо того, чтобы отправиться на верную смерть, предпочел стать королем Терра Вива, что неудивительно.
Вообще-то в роду Вива давно уже не рождалось больше одного драконоборца. Но, учитывая, что там и девочек появляться не должно было, как и магов, меня это не удивляло.
За исключением Блэйда, дар которого проснулся не так давно, последним драконоборцем, о котором я знала, был наш отец – Елеазар Вива. Его я не помнила, но по рассказам матери, его сила ограничивалась лишь быстрым перемещением, повышенной регенерацией и желтым сверканием в глазах в моменты злости или радости.
Механизмы наследования силы давно нарушились, спутались как нити из, выпущенного из рук, клубка шерсти. Так же, как и все остальное в Терра Вива. Наше королевство, как ни прискорбно было это признавать, медленно, но верно, как тот самый упущенный клубок, катилось в бездну.
А когда все катится в бездну и разумные выходы из ситуации на горизонте отсутствуют, принято вспоминать о легендах, пророчествах и давно утраченных преданиях глубокой старины и верить во все что угодно, ради собственного спасения.
И самая главная легенда в Терра Вива гласила, что тысячу лет назад драконов на нашей территории было столько же, сколько и людей. И короли из рода Вива, не только победили огромных ящеров, но и смогли жить с ними бок о бок, заставив трудиться на благо королевства и вивианского народа.
Каждый наследник, становясь совершеннолетним, проходил обряд посвящения или инициации, «привязывая» себя к дракону. Он поднимал над собой меч-артефакт – Кристальный гладиус, не знавший промаха в бою, и огромный дракон склонял перед ним свою клыкастую чешуйчатую голову.
Тогда и в королевстве все было хорошо, и соседи жили в мире и согласии, и не было голода, а Терра Вива процветало. И все было прекрасно, пока кто-то из оппозиции не устроил восстание и не отравил короля
Наследник в ту пору был слишком юн, чтобы пройти инициацию, а вдова, хоть и стала регентом, не обладала силой, позволяющей управлять драконами.
Восстание удалось подавить силами верных королеве войск, но поскольку существовала вероятность наличия среди оппозиционеров человека с даром драконоборца, было принято решение спрятать Кристальный гладиус в труднодоступном месте до момента совершеннолетия наследника.
Меч был надежно укрыт в землях дружественной, на тот момент, Терра Арссе, где местные маги вплавили его в камень и оставили дожидаться своего звездного часа. Однако, когда наследник достаточно подрос, он по неизвестной причине не смог вытащить гладиус из камня. То ли сам наследник был слабоват, то ли маги что-то намудрили с заклинанием, история умалчивала о причинах.
Драконы к тому времени совсем перестали подчиняться и, то и дело, вредили. Нередко выбирали в качестве пищи домашний скот или людей. И вивианцы вынуждены были отвоевывать территорию у ящеров, сбивая их из катапульт или поджигая и разграбляя их гнезда.
В конце концов, драконов становилось все меньше, пока они не исчезли из Терра Вива совсем. Драконоборцы почти перестали рождаться, лишь изредка мелькая в королевском роду. Знания о месте сокрытия меча и точном ритуале призыва драконов были навсегда утеряны. А королевство гибло год за годом, становясь бесплодной пустыней.
Поэтому, когда пару лет назад во время тренировочного боя в глазах у Блэйда мелькнул желтый огонек, все ухватились за возможность вернуть Терра Вива великое прошлое. И я, признаюсь, тоже.
Но, со временем, идея отправить одного из братьев на вражескую территорию в поисках меча, месторасположение которого никому не было известно, перестала казаться такой хорошей, как раньше.
В размышлениях, не заметила, как подошла к городским воротам Нарог Палласа. Крепостная стена с этой стороны частично осыпалась, поскольку на протяжении последних двадцати лет, после подрыва моста, ни один арссиец не ступал на наш берег Инглота.
Даже если бы захотел – не смог бы, мост ведь был уничтожен арссийцами четверть века назад, а течение настолько сильное, что не позволило бы перебраться на другой берег вплавь. Блэйду для того, чтобы переплыть Инглот, пришлось пожертвовать своим къярдом.
По этой же причине городские ворота со стороны моста практически не охранялись. Пара стражей лениво повернули головы в мою сторону, отметив, вероятно, помятый и побитый, неподобающий принцессе, вид, но лишь молча проводили взглядом. Вот и правильно. Меньше всего мне хотелось бы что-то кому-то объяснять.
Вошла в город, оттряхнув с платья пыль, гордо подняв голову и стерев рукавом плаща кровь с лица, насколько это было возможно.
Нарог Паллас – столица Терра Вива, но даже он давно растерял остатки былого величия. Дорожная брусчатка пестрила выбоинами, покосившиеся домики на окраинах мрачно зияли пустыми провалами окон, все вокруг было серым, неухоженным и давно нуждающимся в реставрации и вложении средств из полупустой королевской казны.
Горожане говаривали, что раньше было лучше, но я этого не помнила. Теперь Терра Вива напоминало дом, оставшийся без хозяина и приходящий в запустение. Хотя, его хозяин – Виктор и разглагольствовал о том, что обязательно сделает наше королевство процветающим и сильным, как прежде. Я-то знала, что в первую очередь Его Величество всегда заботился о себе самом и действовал лишь в собственных интересах.
Поежившись и брезгливо скривившись, аккуратно переступила через дохлую крысу на мостовой. Привычная картина, к сожалению. Раз от голода дохли крысы, людям тоже не очень-то хорошо жилось. Во дворце еда имелась, но там имелись механические ловушки, а значит, крысам вход был воспрещен.
От взгляда на город, в котором выросла, где знала каждый камешек, и свидетелем обнищания которого стала, попыталась подавить в себе щемящее чувство тоски от осознания собственной беспомощности.
Как бы мне ни хотелось что-то изменить, это было не в моих силах. И вряд ли вообще в чьих-нибудь. Несмотря на все обещания Виктора, он был так же бессилен, как и я.
Вестей от Блэйда не было уже второй год, и я постепенно теряла веру в то, что он вернет меч. Надеялась только, что брат хотя бы сумеет вернуться сам.
Наша с ним разница в возрасте была несущественной, и он, пожалуй, являлся единственным членом семьи, которому можно было доверять. В его отсутствии я осталась без поддержки и общения, которые много для меня значили. А король, оказывается, изначально в него не верил, а отправил в Терра Арссе, чтобы сгинуть.
Грусть сменилась злостью на собственную слабость и на Виктора, и я от досады пнула булыжник в раскрошившейся дорожной брусчатке.
Вообще-то в моих планах на это утро значилось посещение голубиной башни и конюшен, но кто же знал, что после разговора с братом я буду выглядеть так, словно всю ночь собственноручно рыла под Инглотом тоннель.
Да и разбитое лицо не добавляло привлекательности. Голубям и Валаару, моему къярду, внешний вид визитеров безразличен, но, пожалуй, лучше все же привести себя в порядок.
Во дворец проникла тайно через ход для слуг, которых в замке осталось не так уж много. Сейчас этот факт несказанно радовал, ведь в отличие от голубей и лошадей слуги с удовольствием будут обсуждать грязную и окровавленную принцессу неделями, смакуя подробности и выдумывая причины.
И ни одна из сочиненных ими причин не оказалась бы хуже настоящей – я проиграла Виктору. И теперь выйду замуж за лимерийского, Гхара7 его сожри, наследника.
В Лимерии8 я не бывала ни разу, но слухов о ней хватало для того, чтобы туда не рваться. Последний раз там была делегация из Терры больше четверти века назад. Еще до войны. В ее составе был наш отец, и в его записях осталась заметка об особенности королевской семьи – умении превращаться в огромных саблезубых тигров. А у меня такой способности не было. Потому такой брак для меня точно не был пределом мечтаний.
Виктор общался с лимерийцами исключительно письменно, он и сам этого наследника ни разу не видел. И теперь пытался подложить мне кота в мешке. Саблезубого.
И даже если не брать в расчет всех этих обстоятельств, я вообще не очень-то хотела замуж за кого бы то ни было. Не видела в браке ничего хорошего. Что привлекательного может быть в мысли о ежедневном прислуживании чужому мужчине? Я мечтала не об этом.
Пусть мне, как и Блэйду, никогда не светил трон Терра Вива, но я могла бы получить хорошее образование, найти работу и путешествовать. И главное – не зависеть от деспотичного брата.
В размышлениях, сама не заметила, как поднялась по лестнице и прямо на подъеме наткнулась на двух гвардейцев.
– Ваше Высочество.
Оба синхронно склонили головы. Первого я не знала, наверное, он не так давно поступил на службу. Второй же был знаком мне с детства.
– Привет, Ари, – поздоровалась я, а второму, незнакомому, кивнула.
С Ари Бэттлером и его сестрой Кайрой мы были ровесниками и нас объединяла общая беда. Их отец – Конрад Бэттлер был командующим одного из передовых отрядов моего отца и погиб вместе с ним, в тот злополучный день, когда был разрушен мост. Мы росли вместе, дружили, и чего уж скрывать, Ари мне даже нравился, пока Виктор не запретил мне общаться с простолюдинами.
Противиться брату я не боялась, но понимала, что собственным неповиновением создам лишние проблемы остальным, поэтому общение сошло на нет. Хотя и сейчас наши отношения были близки к приятельским.
В ответ на мое приветствие Ари улыбнулся и оглядел меня с ног до головы. Он не стал бы начинать разговор со мной первым, но, поскольку я позволила себе поздороваться с ним непротокольным образом, спросил:
– У тебя все в порядке?
Наверное, вопрос был задан из вежливости, вряд ли он действительно хотел знать правду. В любом случае, обсуждать с ним утреннее происшествие, как и его причины, я не могла, поэтому, после недолгих раздумий, улыбнулась и произнесла:
– Относительно.
– Ладно.
Он тоже тепло улыбнулся. Второй гвардеец уже начал спускаться вниз по лестнице и Ари, все еще глядя на меня, двинулся следом.
– Передавай привет Кайре, – махнула на прощание я, а он кивнул и махнул мне в ответ.
И я смогла, наконец, проскользнуть в свою комнату.
Грязную одежду сбросила прямо у входа, не желая тащить в комнату пыль. Горничных в замке осталось не так уж много, Гхара его знает, когда они соизволят заглянуть для уборки в следующий раз.
Вода в каменной ванне у большого окна была уже налита. Служанки всегда наполняли ее по утрам, зная, что подогреть ее я смогу и сама – просто прелесть быть водным магом. Резерва нужно – всего ничего, а вода будет нужной температуры, подчиняясь моей воле.
Опустив в ванну руку, слегка подогрела воду и перебралась через высокий край, охнув, превозмогая боль в спине. Надеялась что, хотя бы, рёбра целы.
Нелегко было быть девушкой в семье, где сотни лет подряд рождались наследники исключительно мужского пола. Поневоле приходилось быть сильной. Биться на равных с мужчинами. Не плакать и не жаловаться. Но при этом, подчиняться, когда один из них решил, что Терра Вива позарез нужно объединиться с Лимерийцами. Вот сам бы на них и женился!
Заметив, что вода рядом с моей рукой скоро закипит, слегка поумерила пыл.
Осторожно смыла кровь и пыль с лица и волос, нырнув в воду полностью. Водная стихия всегда успокаивала, придавала сил, энергии и уверенности в том, что все будет в порядке.
Постепенно пришла в себя, осознав, что замуж за лимерийца выходить не завтра, а проблемы нужно решать по мере возникновения.
Вот поваляюсь в ванне, восстановлю магический резерв, насколько это возможно, а потом все по плану: проверю почту в голубиной башне, в надежде перехватить послание от Блэйда до того, как король его прочтёт.
Отправившись в Терра Арссе, брат не писал ни разу, но точно был еще жив, поскольку парный родовой артефакт сообщил бы Виктору о его гибели. Поэтому я старалась не терять надежду. И проверяла почту каждое утро. Правда, пока безрезультатно.
А теперь, видимо, придётся и государственную переписку с Лимерией отслеживать. Гхара его знает, о чем там они с Виктором договариваются, считая меня разменной монетой.
Потом навещу Валаара на конюшне. Это мой къярд. Их осталось не так уж много, и почти все у королевской семьи и гвардии.
Они перестали приносить потомство с тех пор, как исчезли драконы, связанные с ними какими-то звеньями пищевой цепочки.
Къярды – самые красивые на свете животные, которые всегда были гордостью Терра Вива. Если вы видели хоть одного из них – никогда не перепутаете с обычной лошадью. Жили вивианские скакуны от трехсот до тысячи лет. Скорость, сила и выносливость къярдов легендарны, а уж внешность… Ворс на длинной гриве и хвосте лоснился и искрился в солнечном или лунном свете, все линии и пропорции идеальны, а движения – настолько грациозны, что захватывало дух.
