Татьяна Михаль
Замуж за эльфа, или Всё очень сложно…
Глава 1
* * *
– Валерия —
На улице темнеет быстро. Накрапывающий дождь сменяется холодным ливнем. Временами доносятся ворчливые раскаты грома.
Паршивая сегодня смена.
Смахиваю дождливую влагу с лица и забираюсь в кабину «Скорой помощи».
– Всё, пациентку передала, – говорю коллегам, водителю и фельдшеру. – Возвращаемся на базу.
Николай, наш водитель, вяло кивает и мы уезжаем с территории больницы.
– Всё-таки аппендицит, – произносит фельдшер Ольга, заканчивая заполнять бумаги о вызове.
К счастью пациентка с подозрением на аппендицит вовремя доставлена в больницу и с ней всё будет хорошо.
Но сколько нервов и времени потрачено, чтобы убедить женщину ехать. А ведь не хотела она, долго упиралась и всё упрашивала, чтобы мы ей поставили какой-нибудь укольчик или капельницу, и у неё бы сразу всё прошло. А там такие явные симптомы были, что любое промедление – это шанс отдать её госпоже Смерти.
Мне удалось убедить пациентку ехать в больницу. Всю дорогу держала её за руку и обещала, что всё будет хорошо. Николай гнал как автогонщик-профессионал. Наверное, сегодня он установил свой новый рекорд.
А я каждый раз удивляюсь, сколько в нас, женщинах, терпения. Мужчины иной раз с лёгкой простудой и температурой тридцать семь и один «скорую» вызывают и со скорбным видом интересуются, сколько жить им осталось? Они абсолютно не знают, что делать и как себе помочь. В такие моменты взрослые становятся похожими на детей – беспомощными и нуждающимися в поддержке кого-то более сильного духом, а ещё в добром и полном уверенности слове, что всё отлично будет, всё переживём.
Эх, люди, мы такие странные люди. И почему в наш прогрессивный и стремительно развивающийся век мы стараемся всё и везде контролировать, но при этом халатно относимся к своему собственному здоровью?
Я скажу вам, что по статистике почти шестьдесят процентов населения страны не знают, как нужно оказывать первую медицинскую помощь. Люди часто теряются в сложных ситуациях, связанных со здоровьем, их накрывает паника и страх.
Мы, «Скорая помощь» – фронт всей медицины. Нас не принято называть героями, наш труд со стороны не особо заметен и часто нас воспринимают и общаются с нами, будто мы прислуга. Да-да, увы, но такова реальность. Люди считают, что работники «Скорой помощи» – второй сорт. Но ежедневно мы стоим на страже жизни и здоровья. На нашей работе невозможно схалтурить, отложить дело в долгий ящик, ведь мы отвечаем за человеческие жизни.
А свои чувства – досаду, обиду, злость, страх, испуг, неуверенность – мы держим в узде.
С опытом приходит мудрость и титаническое терпение. Ситуации в моей работе разные случаются, – пациенты, к которым моя бригада спешит на помощь, иной раз бывают подшофе. Встречаются и психически неустойчивые люди. И ко всем нужно найти подход, да ещё и быстро.
Я научилась быть выше всех своих чувств и эмоций, из-за этого стала слишком «толстокожей», даже непробиваемой, из-за чего мне трудно строить личные отношения.
Потому до сих пор не замужем, а ведь мне уже тридцать пять стукнуло. А всё в девках хожу, – ни котёнка, ни ребёнка. Про мужа вообще промолчу. Мужчинам не нравится, когда женщина работает сутками напролёт, и после работы долго отсыпается и не занимается его «королевской» особой.
Самые долгие отношения длились два года, и когда уже пришло время переходить на новый уровень, мне мужчина предоставил выбор: либо он, либо моя работа.
Я выбрала работу.
Вот так.
Мужчины дам вам совет: никогда не ставьте женщину перед выбором, особенно ту женщину, которая нашла своё призвание и следует зову собственного сердца.
Вы должны либо встать с ней плечом к плечу, либо обеспечить тихую гавань, где она могла бы после трудовых будней отдохнуть, набраться сил, искупавшись в вашем тепле и любви, либо оставить её в покое. Иначе она будет страдать. И не будет никакой радости в семье.
Я за себя всё знаю. И знаю, что без своей работы в «Скорой помощи» жить не смогу. Поймите, чтобы работать на «скорой», ею нужно «болеть». Ну, и ещё обладать железными нервами. Всё это у меня в достатке имеется.
Мы возвращаемся на базу. Новых вызовов пока нет.
– Лера, тебе кофейку или чайку? – спрашивает меня Оля, когда мы прибываем на место.
– Лучше кофейку, да покрепче. И сливок добавь, пожалуйста, – говорю с блаженной улыбкой и уже даже чувствую на языке вкус ароматного напитка, который совсем скоро с огромным удовольствием и наслаждением волью в себя. Люблю… Нет, просто обожаю кофе.
Олечка как никто другой великолепно варит кофе. Уж не знаю, что она творит с нашей кофемашиной, но именно когда над ней колдует фельдшер Ольга Игоревна, напиток получается выше всяких похвал. Когда кофе делает кто-то другой, получается совсем не так. И у меня не выходит такая вкуснота, как у нашей Олечки.
– А мне чаю, – вздыхает Николай. Ему кофе противопоказан.
Пока Оля делает напитки, я сажусь за документы. Увы, но бумажной волокиты никак не избежать. ОМС требует подробных отчётов от «Скорых» и обязательное соблюдение кодов «болезней». Приходится заполнять тысячу и один бланк.
Кофе и чай готовы. На столе у нас всегда стоит ваза с печеньем ассорти. Наслаждаемся недолгими моментами покоя и тишины.
– Какие у вас планы на завтра? – интересуется Оля у меня и у Николая.
– У меня план всегда один – выспаться после смены, – отвечаю с улыбкой.
– А мне дети внучку завтра привезут, послезавтра идём с ней в зоопарк, – произносит мужчина и с теплотой улыбается.
– А я на свидание иду, – вдруг смущённо говорит Оля. – Я вам не рассказывала, но я недавно познакомилась с мужчиной… Он сам врач, гинеколог…
– А где ты с ним познакомилась? – задаю вполне невинный вопрос.
И едва не давлюсь печеньем, когда Оля отвечает:
– У него на приёме.
Девушка тут же густо краснеет. Николай хмыкает и тихонько смеётся.
А я, откашлявшись, сипло, но с улыбкой произношу:
– Похоже, твоя гавань его сильно впечатлила.
Оля, алая, как маков цвет, хихикает и вдруг кивает, и говорит:
– Вообще-то да. Он так и сказал: «Я никогда прекрасней твоей… «гавани» не видел».
Я смеюсь.
– Комплимент необычный. Но замечу, что ведь действенный. Любая женщина обрадуется, когда её «цветок жизни» назовут самым прекрасным, – отмечаю я и чтобы не развить сию мысль, отправляю в рот хрустящее курабье.
Оля кусает нижнюю губу и сияет от счастья. Ба! Да девочка явно влюблена. Ох, не оказался бы её принц-гинеколог козлом обыкновенным. Надеюсь, он нормальный и всё у них получится. Хотя, скажу вам по секрету среди врачей не бывает нормальных. Все мы имеем разную степень придури и неадекватности. Издержки профессии, так сказать.
– Девочки, а давайте не за столом, – не сильно активно призывает нас к порядку Николай Петрович, он алеет от смущения, но глаза сияют любопытством.
– А ты смотри, Петрович и учись у Ольки, как надо знакомиться, – смеюсь я. – Отправляйся на приём к обаятельной женщине урологу или проктологу. Вдруг, дамы, да оценят твои… «гавани».
Петрович фыркает чаем и заливает брызгами наш стол.
Петрович уже много лет как вдовец и всего год как он понял, что ещё очень даже ничего, да и душа просит любви и тёплого тела рядом. Человеку нужен человек…
– Ну, девчонки! – хохочет наш водитель, мужчина в самом расцвете сил.
Ему всего пятьдесят два года. Выглядит Николай как истинный викинг. Вот честное слово. Сильный, высокий, поджарый, руки на месте – и машину водит, точно ас; и по хозяйству он умел, дом сам построил. И готовит вкусно. Не мужчина – мечта. А супруга его семь лет назад за полгода «сгорела» от рака.
Горевал он долго. Уверена, его рана от утраты любимой до сих пор не зажила, но так сильно кровоточить всё же перестала. Болит, но это уже родная и даже необходимая боль. Но жить дальше нужно. Ведь ещё осталось тепло, остались силы на любовь и нежность. Их можно дарить детям и внукам, но и для себя любви тоже хочется. Тем более, когда душа ещё молода.
Мы с Олей переглядываемся и понимающе улыбаемся.
И не успеваем мы чай и кофе допить, как поступает срочный вызов.
* * *
Дорожно-транспортные происшествия, особенно массовые – это страшно. И нас врачей, фельдшеров и водителей неотложки спасают от полного одурения вот такие посиделки с разговорами о светлом будущем и лёгким юмором.
Мы мчимся на место аварии, не зная какова ситуация на самом деле. Как правило, всё оказывается намного серьёзнее и сложнее, чем нам передают.
По дороге, пока Николай нас мчит на место аварии, мы с Олей распихиваем по карманам всё самое необходимое, чтобы всё сразу было под рукой – шприцы, обезболивающие, бинты, фонарик и другое.
Мы абсолютно сосредоточены и голова у всех «холодная», свободная от эмоций и чувств. Так нужно, чтобы трезво оценивать ситуацию, оценивать состояние каждого пострадавшего. Только на «холодную» голову можно определить, в какой последовательности оказывать помощь.
Самое страшное это смерть. На моих руках случались такие события, я видела угасание жизни своими глазами. И к таким событиям невозможно привыкнуть. Невозможно с ними смириться. Хотя как медик я понимаю, что это неизбежный процесс. Утешать себя мыслью, что ты сделала всё возможное можно, но как правило, это не помогает. На моём счету три утраченных жизни. Это за тринадцать лет работы в «Скорой».
Вы, наверное, сейчас спросите, а зачем тогда вообще оставаться работать в столь экстремально-сложной и стрессовой профессии как врач скорой помощи?
Даже морально и физически тяжёлые ситуации не заставят меня разлюбить мою профессию. Я её просто люблю и всё тут.
Мы буквально «прилетаем» на место аварии.
Один лихач на легковой выехал на встречку и на полном ходу «встретился» с другой легковушкой. Попутно зацепило ещё две машины. Настоящее месиво из железа.
К сожалению страшное ДТП может случиться даже с самым аккуратным водителем, потому что есть такие вот лихачи.
Приезжает ещё одна бригада неотложки. Здесь уже работают ребята из МЧС и полиции. Начинается и наша работа.
Пострадавших много, но к счастью, все живы. Травмы разной степени тяжести и наша задача – сделать всё возможное и даже больше, чтобы никто «не ушёл».
* * *
Когда мы «сдаём» докторам с рук на руки пострадавших в автомобильной аварии, ощущаю, как у меня дрожат руки. Сегодня моё личное кладбище могло пополниться. К счастью этого не произошло.
Смело могу прогнозировать состояние пострадавших – все выживут.
– Всё, – выдыхаю тяжко, – едем на базу.
Оля и Петрович вяло кивают. Все устали.
До конца смены новых вызовов не поступает.
Ранним утром наша смена сдаёт дежурство новой – проверяются «укладки». Это медицинские чемоданчики, в которых находятся лекарства и медицинские инструменты.
И ровно в восемь утра начинается рабочий день новой смены, а точнее сутки.
Но прежде, чем отправиться по домам и на пару дней уйти в спячку, мы с новой сменой по традиции завтракаем. Примета у нас такая позавтракать с предыдущей сменой, чтобы у новой сутки прошли гладко.
Есть не хочется, но и становиться причиной «плохой» смены тем более, поэтому я заставляю себя сжевать и проглотить бутерброд и запить его кофе. Жизнь продолжается. Точнее, продолжится, когда посплю.
Когда поднимаюсь в лифте на свой этаж, получаю смс-ку от подруги.
«Лера, привет! Я помню, что сегодня и завтра у тебя выходные, так что не планируй ничего на завтра. К часу дня мы с тобой идём на выставку антикварного искусства. Я заеду за тобой. И только попробуй возрази мне или придумай причину не пойти! На подобных выставках легко можно завязать новые знакомства и отношения. Мне ОЧЕНЬ надо! Я чувствую, что встречу ТОГО САМОГО! Всё. До завтра. Целую тебя».
Сначала кривлюсь, так как откровенно не горю желанием рассматривать всякого рода старину и вообще я ровно отношусь к антиквариату и прочему искусству. Но потом перед глазами встаёт сегодняшняя авария, слышатся стоны и мольбы пострадавших и понимаю, что мне жизненно необходимо отвлечь свой мозг от кровавой смены.
Пишу ей ответ:
«Привет! Договорились!»
Глава 2
* * *
– Валерия —
– В этом году месяц май и не май. Не весна, а настоящая осень, – ворчит моя подруга Юля и паркует машину на стоянке.
– Ой, не говори, – вздыхаю я. – Хочется уже тепла и солнышка. На следующие выходные поедешь ко мне на дачу?
– Помидоры твои высаживать? – смеётся подруга.
– Ещё огурцы, перцы, цветы, кабачки и даже арбузы, – перечисляю гордо. – Рассада уже готова перекочевать в теплицу и на грунт.
– Боже, Лера! Арбузы тебе зачем? В нашем регионе они не вырастут, – фыркает Юлька.
– А вот посмотрим, – отвечаю с улыбкой и двигаю бровями.
– Вроде нет у меня никаких дел на следующее воскресенье, так что помогу, – соглашается она. Юлька хоть и красотка, модница и вся из себя деловая леди, но в земле тоже любит повозиться.
Знаете, не пошла бы я в медицину, обязательно стала бы ботаником.
А день сегодня и правда, выдался пасмурный, вот-вот грозит хлынуть дождь.
Мы почти бегом (насколько это возможно на высоких каблуках… Юлька заставила меня обуть именно лодочки, будь они неладны) входим в выставочный центр, где и проходит выставка антикварного искусства. Юля говорит, что будет проводиться и аукцион.
М-да. Не понимаю, зачем тратить баснословные деньги на старину? Чтобы запереть её в собственном доме за сотней замков и любоваться на древности одинокими вечерами?
Не лучше ли старине оставаться в музеях?
Хотя, это всего лишь моё мнение.
В гардероб сдаём плащи и как все истинные женщины останавливаемся у зеркала, что показывает наши отражения в полный рост.
Нужно ведь убедиться, что в образе всё идеально. Макияж никуда «не сдвинулся», причёска на месте, да и наряд в полном порядке.
Юлино отражение демонстрирует брюки цвета нежнейших сливок, изысканный жакет и кремовые туфли на высоченных шпильках. На плече у неё модная дизайнерская сумочка. На запястье часики с бриллиантами. Её длинные блондинистые волосы, распущенные по плечам, слегка вьются на кончиках.
Подруга словно только что сошла с фото глянцевого журнала. Юлька идеально красива. У неё правильные черты лица, синие как море глаза, гладкая и словно сияющая изнутри кожа – результат постоянного ухода за собой.
Такие женщины, как моя Юлечка, неотразимы и с макияжем, и без него.
По её внешности часто судят неправильно. Обычно люди думают, что она жена какого-нибудь богача и катается в роскоши как кот в масле. Всё не так.
Юля, управляющая филиалом одного из крупных банков нашего города. Работала и работает она много. И как руководитель – очень строгая и требовательная. Всё что подруга сейчас имеет в своей жизни – всего она добилась сама. Юлька, как и я – сирота. И меня и её растили бабушка с дедушкой, которых, увы, нет уже на этом свете. Дружим мы с ней с самого детства. Росли в одном дворе и многое повидали. Всегда были друг за дружку стеной.
Такой красавице, как она, мужчины готовы без конца смотреть вслед. Высокая, стройная, энергичная, всегда одета с иголочки и по последней моде, умеет себя подать, и может вскружить голову любому мужчине. Только нет в жизни счастья.
У Юли очень высокие требования к мужчинам и как сказал ей один товарищ, что она своим характером и принципами подавляет мужчин.
Мол, мужчины не любят слишком умных, и тех женщин, что сами всего могут достичь, а потому не встретит она свой идеал. Потому как таких героев просто не существует. Но у Юли своё мнение на сей счёт.
Она никогда не показывает чужим людям своих слёз. Только я знаю, что подруге очень хочется стать, наконец, слабой женщиной и больше не держать на своих хрупких плечах всё небо мира. Знает она, то же самое и обо мне.
Да, сильным женщинам нелегко. Но и слабой как быть? Затопчут, сломают и даже не заметят.
У нас с подругой есть девиз: жить в центре своей жизни, а не на обочине чужой.
Вздыхаю и кошусь на своё отражение. Мне далеко до подруги.
Я не слежу за модой. В салоны красоты хожу редко. Полноватая. Ростом всего метр шестьдесят пять. Лицо симпатичное, но усталое. Во взгляде моих зелёных и чуть раскосых «лисьих» глаз словно застыл вопрос: «Что я вообще здесь делаю? Лучше бы на дачу поехала, и грядки к рассаде подготовила».
Волосы у меня коротко острижены. Должна была быть причёска «боб каре», но вышло чучело лесное. Красиво и элегантно получается только с укладкой, как сегодня.
Мои от природы рыжие волосы выкрашены в цвет «тёмный каштан». Наверное, спросите, зачем крашусь? Ведь рыжий, это так красиво…
Красивый рыжий, – когда цвет насыщенный, плотный и яркий. А мой цвет рыжий больше похож на мочалку, выгоревшую на солнце.
Веснушки у меня тоже имеются. И не только на лице, а по всему телу. В общем, я та ещё «красотка».
Но сегодня вроде ничего.
Одета я в синее трикотажное платье и туфли на каблуке, которые уже мечтаю поскорее снять.
Приглашение на выставку у нас есть (Юля позаботилась), и мы предъявляем их на входе в зал. У нас забирают приглашения, взамен выдают буклеты с подробным описанием выставочных экспонатов.
Входим в зал…
Что ж, организаторы антикварной выставки постарались на славу. Всё выглядит очень… старинно.
Зал полностью передаёт атмосферу старинного особняка. Здесь представлены не только картины, иконы, статуи, статуэтки, мебель, часы, но и ювелирные изделия, предметы гардероба, а ещё и книги.
Ювелирные украшения хорошо освещены и находятся они в стеклянных закрытых витринах.
Мебель и предметы гардероба демонстрируются на специальных вращающихся подиумах и окружены алыми канатами на золотых стойках. Подсветка тоже есть.
У каждого экспоната стоит высокая табличка с подробным описанием, а ещё стоимостью и номером лота.
Юля больше всего рассматривает экспонаты – мужчин без сопровождения.
Мой взгляд падает на столик, на котором стоят высокие и стройные бокалы с шампанским. Почти все гости «путешествуют» по огромному выставочному залу с бокалом в руке.
Юля тоже берёт бокальчик. Но не с вином, а с водой.
Тоже беру воду. У меня от шампанского почти мгновенно начинается головная боль. Жаль, что у них нет вина. Бокал красного с удовольствием бы пригубила.
Мы с подругой долго ходим по залу и рассматриваем то картины, то украшения… Точнее, это я рассматриваю.
Так, кажется, подруга уже нашла себе жертву.
– Лера, я вижу одного прекрасного «юношу». Нужно с ним познакомиться. Пожелай мне удачи. Шестое чувство мне подсказывает, что это «тот самый».
«Юноша» выглядит солидно и на вид ему лет где-то за сорок. Ухоженный, явно обеспеченный. То как себя мужчина держит, сразу даёт понять, что он находится в статусе «хозяин жизни».
Фыркаю и произношу с улыбкой:
– Удачи. Если что, за меня не волнуйся, уеду домой на такси.
– Погоди думать о грустном, может он тут с другом… – уже другим, томным голосом произносит подруга. Это она так настраивается на покорение мужчины, и соблазнительной походкой направляется в сторону «юноши».
Вслед моей роскошной подруги смотрят все без исключения мужчины. Женщины тоже смотрят, но не с восхищением и вожделением, как мужская половина, а с завистью и гневом. Думается мне, будь у экспонатов глаза, они бы тоже глядели на мою подругу.
Я качаю головой и направляюсь к книгам.
Долго рассматриваю старинные экземпляры. В руки их брать не разрешается. Но если сильно заинтересует что-то, то мужчина в белых перчатках протянет одноразовые перчатки и позволит рассмотреть внимательно старинный томик.
Когда только собираюсь отойти от книг и снова полюбоваться ювелиркой, ко мне подходит Юля и нашёптывает на ушко:
– Лера, это точно ОН! И он не женат. Подруги постоянной нет. Богат, умён, красив…
– Бандит? – перебиваю её восторженный шёпот.
– Какой бандит? Лера, их уже давно так никто не называет. Они все в ДУМе сидят. А этот не из них, у него крупный бизнес.
– Ясно, – хмыкаю я и смотрю на подругу. – Но?
Она морщит аккуратный носик и виновато произносит:
– Но холостого друга у него нет. И он здесь один.
Я смеюсь.
– Господи Юля! Да и прекрасно! Не нужно меня пристраивать.
– Но ты не в обиде? – она вглядывается в моё лицо. – Просто я… мы… Роман сказал, что не нашёл здесь ничего для себя интересного… кроме меня… И пригласил прямо сейчас поехать и отобедать с ним в ресторане. Если хочешь, поехали с нами… Помнишь тот ресторан, в который мы с тобой за три месяца записывались?
– Помню, а как же, – киваю я.
– У него там есть свой столик. Всегда свободный. Вот… Поедешь?
– Нет. А ты езжай, если чувствуешь, что это ОН, – говорю твёрдо. – За меня не волнуйся.
Юлька расплывается в счастливой улыбке и вынимает из сумочки ключи от машины.
– На, держи. Поедешь на моей, я потом заберу.
Забираю ключи и убираю в свою сумочку.
– Ты только мне в сообщении напиши, кто он такой, его имя, номер тачки, и тэ дэ, и тэ пэ, хорошо? Мало ли что… – произношу взволнованно. Хоть и не в первый раз моя подруга таким вот образом собирается уехать с совершенно незнакомым мужиком, всё равно волнуюсь.
– Обязательно, – заверяет она меня. Потом её взгляд падает мне за спину, она удивлённо округляет глаза и говорит: – Ой, смотри, какая книга!
– Где? Какая? – спрашиваю и оборачиваюсь. Смотрю на книгу, которую, как ни странно сначала и не заметила.
Действительно, очень странно, почему я её не увидела? Ярко алая обложка, расписанная загадочными золочёными символами, не могла не привлечь моего внимания. Книга толстая, но узкая. И она не выглядит как остальные – словно только-только вышла из печати.
Юлька как зачарованная тянет к этому томику руку, чтобы провести пальцами по обложке, но её вдруг окликает мужской голос, приятный, бархатный, низкий, что даже я вздрагиваю и покрываюсь мурашками. Вот это да.
– Юлия? Вы готовы ехать?
Подруга тут же одёргивает руку и оборачивается к своему тому самому. Ещё раз извиняется передо мной, обнимает, потом подмигивает и уходит с выставки со своим красавцем в надежде, что он тот самый, кого она ждёт.
Я же возвращаюсь к созерцанию необычной книги. В ней действительно имеется нечто загадочное.
И что странно, мужчина в белых перчатках никак на мою персону не реагирует, хотя я уже протянула руку, и ладонь моя зависла в сантиметре над книгой.
– Хм…
Осторожно кончиками пальцев касаюсь обложки. Роспись объёмная, рельефная. Обложка загадочной книги прохладная. Осторожно беру за острый кончик, чтобы открыть книгу, как вдруг указательный палец пронзает резкая боль.
Одёргиваю руку. Смотрю на палец. На нём ранка и сильно кровит.
Уголок книги испачкан моей кровью.
– «Прелестно», ещё и порезалась, – вздыхаю раздражённо и зажимаю палец в кулачке. Не хватало от этой «старины» какой-нибудь грибок подхватить.
Всегда с собой ношу пластырь. Отправляюсь в «заведение», тщательно мою руки с мылом, позволяю крови немного протечь и только потом заклеиваю ранку пластырем.
Когда возвращаюсь обратно в зал, обнаруживаю, что той загадочной и красивой книги нет.
Спрашиваю у сотрудника аукциона об этом томике, но он удивлённо смотрит на меня и говорит, что здесь нет, и не было никакой книги в алой обложке с золотыми символами. Потом мы вместе листаем каталог и действительно, данной книги не находится.
Чувствую себя идиоткой. Но раненый палец «говорит», что книга была.
Потолкавшись на выставке где ещё минут двадцать, я решаю уйти. Дожидаться аукциона не собираюсь. Мне откровенно скучно. Я все старинные предметы роскоши посмотрела, ценами впечатлилась, ту книгу больше не увидела и отправилась на выход.
Домой добираюсь быстро, даже пробок нет. Ставлю Юлькину машину на парковку рядом со своей и иду домой, точнее, ковыляю. Ноги на шпильках требуют срочного отдыха. А ещё раненый палец дёргать начало.
Решаю остаток дня провести в компании какого-нибудь «мыльного» сериала и вкусного ужина, который прямо сейчас закажу через доставку.
