Татьяна Михаль
Будни Дракона-детектива, или Убийство в замке ста мечей
Глава 1
* * *
СОФИЯ
Понедельники плохие дни?
Так говорят те, кто не переживал «чёрные вторники».
Моя бабуля всегда говорила, что вторник – день вечного Зла.
А я ей не верила.
Кутаясь в колючий шарф по самый лоб, я раньше обычного вышла из Академии и помчалась сквозь снежную вьюгу. Мечтала о горячем чае с вишнёвым вареньем.
На крыльце своего дома наткнулась на пухлого господина.
На его руках были дорогие кожаные перчатки. А у меня сейчас нет денег на хорошие перчатки, в которых ходят леди, но гордость родовая осталась. Никто у меня её не отберёт.
Господин уже тянул руку к дверному молотку.
Но сейчас дома нет никто!
– Чем могу вам помочь? – прокричала, привлекая внимание серьёзного господина.
Мужчина обернулся на мой возглас (надо же, услышал). А я с завистью посмотрела на его магический утеплённый купол. Никакая метель ему не страшна.
Эх, подобный артефакт мне сейчас не по карману.
И почему мой дар бесполезен в артефакторике?
Мужчина внимательно осмотрел мою дрожащую фигурку и с невозмутимым лицом поинтересовался:
– Леди София Тёрнер?
Я шустро взбежала по ступеням и, шмыгнув носом, бойко выпалила:
– Да! Это я!
Надеюсь, мой голос не прозвучал слишком высоко. Я пыталась перекричать вьюгу.
Заметно поёжилась и смахнула снег, что налип на ресницы. От ветра мне сушило глаза, кожу щипало и стянуло от кусачего мороза.
Я его тоже осмотрела.
Господин оказался на удивление молодым мужчиной лет так двадцати шести. Он пытался придать себе самый серьёзный и суровый вид, но это сложно сделать, когда у тебя пухлощёкое, холёное и изнеженное лицо.
Я скривилась под шарфом. И ещё больше скривилась, когда увидела эмблему на его груди.
Служба безопасности банка.
Вот «чёрный вторник» меня и настиг.
Господин пришёл вынести мне приговор, вручив «письмо счастья».
– Просрочка за дом составила три месяца. Это уведомление о досрочном погашении долгового обязательства. Либо вы оплатите в указанный срок указанную сумму, либо выселяетесь из дома.
На мою вязаную варежку из шерсти горной козочки снежными гранулами налип снег. Стоило их снять, чтобы не испортить конверт с гербовым знаком из проклятого банка, вместо этого я с силой сжала его.
Мой жених Патрик Пшик надоумил меня взять кредит, чтобы оплатить учёбу. А ведь я могла выбрать другой вариант и отработать после окончания три года в пользу королевства. Поверила любимому, что он поможет с выплатами.
Вот зачем я согласилась и заложила фамильный дом?
Что сказала бы бабуля о моей дурости, будь она жива?
Я будто наяву услышала её строгий, но такой любимый голос: «Для чего тебе дана голова, Соня? Думать али дурью маяться? Раз дурью, то вот держи топор от головы бедовой».
– Как же так? Мне обещали отсрочку до весны! Я завтра же приду в банк и поговорю с вашим управляющим! – возмутилась я. – Вы что-то напутали, уважаемый!
Банковский служака откашлялся и провозгласил:
– Я действую согласно инструкциям, леди. Никакой путаницы. Но если не верите официальному документу, то приходите в банк.
И преисполненный важности он начал быстро спускаться по лестнице. На последней ступеньке вдруг поскользнулся и с испуганным вскриком, шумно и грузно упал на спину. Его ноги взметнулись вверх, руки в стороны, и поднял он брызги снега.
Мне бы позлорадствовать, да нельзя.
Эти чиновники из банка такие неженки и обиженки, ещё подаст на меня в суд, да скажет, что я специально ступеньку водой залила, дабы она льдом стала.
Сбежала и помогла ему подняться.
– Вы не сильно ушиблись? – поинтересовалась у мужчины.
Он выпятил толстые губы, поправил зимнее пальто, шляпу и взглянул на меня высокомерно и надменно. Сказал таким тоном, будто меня высокой милостью одарил:
– Всё прекрасно, леди. Не извольте тревожиться. Лучше о себе позаботьтесь. Желаю дачи. Она вам ещё пригодится.
Я скривилась и, затолкав проклятое уведомление в карман пальто, побежала в дом.
Вечером с работы придёт мой Патрик и нужно с ним серьёзно поговорить.
Начальство фабрики обещали ему премию к весне. Она-то и покроет основную часть долга за дом. Доложим мою повышенную зимнюю стипендию, и всё обязательно будет прекрасно.
А это уведомление какая-то ошибка. Управляющий ведь мне обещал отсрочку!
Влетела в тепло дома и облегчённо припала спиной к двери.
Стянула шапку, размотала кусачий шарф, стряхнула снег, который превратился в лужицу под ногами и шумно выдохнула.
Вздрогнула, избавляясь от холода.
Сняла пальто и не успела его убрать в гардеробную, как вдруг меня насторожили некоторые странные звуки, будто кто-то стучит.
В доме никого не должно быть. Любимый на работе. Слуг я распустила за невозможностью платить им жалованье.
Тогда кто это? Неужели грабители пожаловали?
Бросила пальто на банкетную скамью, быстро скинула ботинки и, вооружилась латунной ложкой для обуви.
Ложка длинная, один метр и семнадцать сантиметров. Тяжёлая. И с набалдашником в виде головы остроклювой птицы.
Я начала красться на шум, который доносился со второго этажа.
Если ударить этой ложкой, то ой, как больно-то будет.
Стараясь не шуметь, поднялась на второй этаж и удивилась, что злоумышленник орудует не в кабинете, где имеется сейф, правда пустующий, а в спальне – моей и Патрика.
Чтобы вышел эффект неожиданности, с ноги толкнула дверь и замахнувшись ложкой, дабы напасть и вырубить преступника, застыла на пороге с открытым ртом.
Вот уж неожиданность.
– Патрик? – выдохнула изумлённо.
Мой благоверный на нашей с ним кровати, на наших простынях из облегчённого льна, кувыркался с какой-то гулящей девкой!
Да, мы с моим женихом не были ещё близки как мужчина и женщина, хоть и спали вместе. Я настояла, чтобы всё случилось после свадьбы. И раз он дал согласие стать моим женихом, а после и мужем, то не имел никакого права на измену. А он… гад! Кобелина!
– Соня?! – не меньше меня удивился жених. Но тут же взял себя в руки и выпалил гневно: – Что ты здесь делаешь? Ты же на учёбе быть должна!
Ага… То есть, я ещё и виновата?
Сволочь!
* * *
Опустила ложку и процедила, обращаясь к его девке:
– Уважаемая, извольте убраться из моей постели и моего дома! Живо!
Молодая полнотелая блондинка с голубыми глазами, полными преданности и любви посмотрела на моего Патрика.
Когда он ей кивнул, лишь тогда эта непотребная девка соизволила покинуть мою кровать.
Я осмотрела спальню и в гневе раздула ноздри. Запыхтела, закипела как колба с ядерным реактивом. Они в мою спальню даже верхнюю одежду с обувью приволокли!
– Сонечка, только не сердись, всё не так как кажется, – точно, как в дешёвом бульварном романе запел мой благоверный, прикрывая свой срам одеялом, чем вызвал у меня смех.
И я захохотала в голос, когда он всерьёз заявил:
– Дорогая, у тебя просто белая горячка. Джина моя подопечная. Я объяснял ей азы профессии, чтобы она получила полмастера на фабрике. А ты всё не так поняла.
– Джина? – переспросила, отсмеявшись. И вздёрнула брови со словами: – Полмастера?
– Именно, дорогая, – заискивающе улыбнулся жених.
– Патрик, а может, хватит врать? – подала голос девка. И с вызовом посмотрела мне в глаза и выдала истину: – Мы уже давно вместе, дорогуша. Патрик обещал с тобой вскорости расстаться. Ты ведь никакая. Кожа да кости и голова забита трупами…
– Джина! Заткнись! – взревел Патрик и вскочил с постели. Запутался в одеяле и с грохотом рухнул.
А у меня внутри словно пропасть разверзлась. И из пропасти этой выбралось чудище страшное. Гнев обиженной женщины называется.
Девка не успела одеться полностью. Лишь нижнюю рубашку натянула и один чулок.
Я крепко схватила грудастую блондинку за её патлы и хорошенько её оттаскала. Она заверещала, будто я её режу:
– Отпусти, дура! Больно же!
Толкнула её, и белобрысая дрянь с визгом повалилась на Патрика.
Она совей пышной тушкой вновь сбила мужчину с ног, и теперь эти двое вместе барахтались в плену моего одеяла.
Патрик ругался и что-то пыхтел из разряда: «Дорогая, ты не так всё поняла!»; «Джина лжёт! Я только тебя люблю!»
А в меня словно демоны вселились.
С каменным выражением на лице распахнула окно.
Окно спальни выходило на задний дворик.
Я сгребла одежду, обувь разлучницы и вышвырнула всё в окно.
– А-а-а! Это же моё! – завизжала девка.
– Соня, что ты творишь? Глупенькая, успокойся, я сейчас объясню всё… – голос Патрика дрожал. Взгляд метался по моему лицу в поисках хоть малой искорки надежды.
– Ненавижу повторять дважды! – зашипела я на девку. – Быстро убралась вон из моего дома!
– Но моя одежда, мои сапожки! Ты выбросила всё в окно! Патрик! Сделай что-нибудь!
Она цеплялась за плечи моего «благоверного» и трясла его, но Патрик глядел на меня. Мужчина был напуган моим поведением и реакцией. От доброй и милой Сонечки сейчас ничего не осталось.
Сонечку обидели, унизили и на её место выползла стерва особого подвида – мстительная и злопамятная.
Бойся меня, Патрик.
– Считаю до трёх, – обманчиво ласково заговорила я. – Если немедленно не исчезнешь из моего дома, я тебя вслед за одеждой вышвырну в окно! Красиво полетишь, прямо головой в сугроб!
Патрик нервно сглотнул.
На слезливые причитания своей любовницы даже внимания не обратил. Оттолкнул её и прошипел:
– Уходи, Джина. Соня не шутит. Моё пальто возьми.
Обливаясь слезами, девка убежала. И пальто Патрика прихватила.
Мой уже точно бывший успел надеть брюки и забормотал:
– Сонечка, милая, я согласен, что всё выглядит не…
Я не стала слушать его лживые оправдания. Замахнулась обувной ложкой и… Увы, Патрик успел увернуться и ложка разрезала воздух.
– Что ты творишь? Успокойся! – заорал он, уклоняясь от моих новых и новых ударов.
Меня начало злить, что я никак не могу поколотить его и всё время промахиваюсь. Патрик убегал от меня по кругу спальни и швырял в меня разные предметы. То подушку, то мой халатик (почему он не в шкафу?) Неужели эта мымра пыталась втиснуться в мой халат?!
Я пуще прежнего рассвирепела и всё-таки огрела бывшего по месту ниже поясницы.
– А-а-а-й! Больно же! – захныкал Патрик, потирая ушибленный зад. – Ты ведь меня могла покалечить!
– Радуйся, что не покалечила, сволочь, – прошипела я и сдула выбившуюся прядь, упавшую мне на глаза. – А теперь, живо одевайся. Будет разговор.
С этими словами вылетела из спальни. По пути на кухню подумала, что придётся устроить генеральную уборку в спальне. Не просто сменить постельное бельё, но и перетрясти всю свою одежду и всё выстирать, вычистить. А то мало ли, что эта девка делала с моими вещами.
«И одна ли она тут была?» – пришла ужасная мысль. Предположение меня потрясло, что я даже о собственные ноги запнулась, чуть не упала.
Вернула обувную ложку на место. Заперла дверь. Любовница Патрика не потрудилась её за собой закрыть.
Повесила пальто в гардеробную и, пыхтя, как паровоз, отправилась на кухню.
Поставила греться чайник. Достала из кладовой баночку вишнёвого варенья и от горя, не дождавшись чая, слопала всю пол-литровую банку.
Глава 2
* * *
СОФИЯ
– Что с твоей премией? – с ходу спросила Патрика, когда он спустился на первый этаж и нашёл меня за столом, мирно попивающей чай со второй банкой варенья. На этот раз я уминала малиновое.
Мельком бросила на него негодующий взгляд и хмыкнула. Помылся, причесался, даже по парадному оделся.
И выглядит виноватым. Взгляд такой, будто на казнь собрался. Будь он псом, сейчас бы уши к голове прижимал, хвостом вилял и поскуливал, вымаливая прощения.
Но Патрик не пёс, потому нет ему прощения.
– Она будет весной, ты же знаешь, – ответил он и присел на стул напротив.
И вот у меня возникла мысль, проверить его хребет. Проверить его любовь ко мне.
Придвинула к нему письмо из банка и сказала:
– У меня дом отбирают. Либо я срочно выплачиваю весь долг, либо лишаюсь дома.
Мужчина нахмурился и дрогнувшими пальцами достал письмо. Бегло прочитал и откинулся на спинку стула. Длинно вздохнул и обвинительно процедил:
– Глупая ты женщина, Соня. Ты же договаривалась с управляющим! Тебе дали отсрочку до весны! Он слово дал!
Угу. Прямо, как ты. Только видимо у мужчин это профессиональное, нарушать обещания и клятвы.
Но вслух я сказала другое:
– Я завтра иду в банк. Узнаю в чём дело. Просто… Скажи, Патрик, что ты будешь делать, если дом отберут? Как ты станешь мне помогать?
– Я-я-а? – удивился он так искренне и как-то по-детски, что я хихикнула.
Потом он взял себя в руки и пробормотал:
– Но я-то могу получить комнату от фабрики. Будут один серебряный высчитывать. Но вот мы с тобой не женаты и тебя с собой взять не смогу, Сонь. Прости.
Так я и думала.
Что ж, права была бабуля. Вторники – зло.
– Думаю, нам пора расстаться, – произнесла вдруг с улыбкой. Внутри душа сжалась в комок из жалости к себе.
Некому меня приголубить и пожалеть, посочувствовать и поддержать добрым словом.
Только я одна у себя есть. Но ведь это уже много, правда?
– Соня, я… – вдруг засмущался Патрик. – Право… я не думал, что так выйдет…
Ну вот, теперь никакого вранья нет. Когда узнал, что с домом у меня беда, сразу удочки смотать решил. Трус. Лжец. Блядун.
Патрик надеялся, что я оформлю на него долю дома, когда он своей премией погасит основную часть долга. И у меня были честолюбивые планы так и сделать. А ещё мы пожениться хотели, когда я окончу учёбу.
Недаром говорят: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
Патрик собрал свои вещи и в тот же день покинул меня и мой дом. Навсегда.
Эту ночь я провела в спальне бабули, и проревела до самого утра.
Ах да, с горя съела ещё две банки варенья. Как итог разболелся живот, и пришлось пить микстуру из трав, зачарованных лесной ведьмой.
* * *
На следующее утро около девяти часов утра я бежала с визитом в банк.
В кармане утеплённого пальто не давало мне покоя проклятое уведомление.
Утро было хмурым. Вдобавок ещё и холодным. Впрочем, неудивительно. Для здешних мест холод дело привычное.
Я надеялась, что когда доберусь до банка, не буду выглядеть как ледяная сосулька. Внешний вид для таких людей как управляющий банка крайне важен. Господин не станет слушать девушку, одетую как бродяжка.
Потому я надела свой самый лучший наряд. Достала праздничное утеплённое пальто, которое зачем-то берегу.
«Для чего беречь? Носить надо!» – словно наяву услышала голос бабули.
В большом холле респектабельного банка было тепло.
Сотрудники с важным видом в поте лица уже трудились, писали письма с предложениями новым клиентам, чтобы защитить их деньги от других мошенников. Они косились на меня с подозрением, потому что я уж точно не соответствовала всем критериям их «правильного» клиента.
Подошла к простому служащему и пальчиком постучала по столешнице, привлекая его внимание. Когда он поднял на меня усталый взгляд серых глаз, заговорила:
– Здравствуйте! Моё имя София Тёрнер. Я пришла к господину управляющему. Будьте любезны, проводите меня к нему.
Я старалась говорить по-деловому ровным и спокойным голосом, но в конце фразы голос дрогнул.
– Вам назначено? – отчего-то печальным голосом спросил мужчина за стойкой.
Хотела сначала сказать правду, что нет, не назначено, но тут же вовремя прикусила язык, с силой сжала конверт с уведомлением и твёрдо ответила:
– Да. Мне назначено.
– Хорошо, – он снова печально вздохнул и добавил: – Идите за мной.
Я не поверила своей удаче и поспешила за служащим. На ходу сняла пальто, а шапку с варежками засунула в рукав. Я уже знала, где кабинет управляющего, была там один раз, когда получила его обещание на отсрочку.
В приёмной мой провожатый кивнул секретарю:
– Леди Тёрнер пришла. Говорит, ей назначено.
Сурового вида женщина, как и в прошлую нашу встречу, посмотрела на меня таким подозрительно-недовольным взглядом, будто я пришла грабить банк и заявила неприятным голосом, похожим на скрип старой двери:
– Пусть уходит. Господин управляющий никого не принимает.
Мужчина поманил меня за собой, чтобы мы уходили, а я гневно засопела.
Просто так не уйду. Мне очень нужна отсрочка по займу. Тем более, мне её пообещали!
Я должна услышать ответ управляющего, в чём дело и должна получить подтверждение, что это уведомление – ошибка.
Да, с Патриком покончено, и нет надежды на помощь от него, но до весны есть время и я найду выход.
– Простите, уважаемая, но я не уйду, пока не переговорю с господином управляющим! Я буду находиться здесь столько, сколько потребуется, пока господин Романовский меня не примет! Вопрос крайне важный!
Секретарша поджала и без того тонкие губы, сузила злые глаза и не хуже змеи зашипела:
– Леон, немедленно выпроводи из банка эту нахалку!
– Леди, идёмте, вы ведь слышали… – заблеял Леон.
– Нет! – возмутилась я и встала напротив стола секретарши. – Я вас очень прошу. Нет, даже умоляю, доложите господину обо мне.
Я старалась придать своему голосу всю степень моего отчаяния и мольбы помощи.
Очевидно, у этой женщины просто нет ни сердца, ни души.
– Вон! – вновь зашипела она.
Леон мягко взял меня за локоть, потянул прочь из приёмной.
Я выдернула руку и, игнорируя вопль гадкой секретарши направилась прямиком в кабинет управляющего и застучала по двери, что есть силы.
Секретарша не успела ничего мне сделать. Двери резко распахнулись, и предо мной предстал сам господин управляющий. Высокий, худощавый, нескладный и согнут, как вопросительный знак.
Он был без усов и бороды, но с длинными седыми бакенбардами.
Его глаза были чёрными как уголь, а взгляд – острее любого клинка. И лицо управляющего казалось лицом человека, с которым лучше никогда не пересекаться по жизни. Увы, мне не повезло.
– Что здесь происходит? – совершенно спокойным, но при этом крайне гневным тоном поинтересовался господин Маркус Ром, он же управляющий банком.
От его тона захотелось сжаться в комок, забиться в какой-нибудь угол и вообще исчезнуть, чтобы этот человек не обратил на тебя внимание.
– Г-господин, да она как бешеная набросилась! – завопила секретарша.
А вот и неправда. Я ни на кого не набрасывалась.
Мужчина впился в меня своим холодным и колючим взглядом. Он маг и довольно сильный, оттого вдвойне сложнее общаться, так как его аура сильнее, и она подавляет волю.
– Вы кто такая? – поинтересовался он.
Я собрала все свои силы и максимально доходчиво сказала:
– Господин управляющий, моё имя София Тёрнер. Вчера ваш сотрудник доставил на моё имя уведомление о досрочной выплате всего займа. Но это ошибка. Вы лично давали мне слово, что даёте отсрочку до весны…
– Заходите, – тут же предложил он, не дав договорить. И распахнул двери, пропуская в кабинет.
Дрожащими пальцами достала из кармана пальто конверт с уведомлением и протянула его управляющему со словами:
– Вот, взгляните сами…
– Сядьте, – распорядился он и кивнул на кресло возле рабочего стола. Письмо в моих руках проигнорировал.
Опустилась на самый краешек и заёрзала. Мужчина сел в своё кресло и подперев пальцами подбородок, произнёс:
– Вы та леди Тёрнер, что взяла у нас займ под залог дома.
Облизнула губы и с неуверенной улыбкой кивнула:
– Всё верно.
– И вы просрочили несколько выплат, – продолжил он.
Моя улыбка сползла с лица.
– Всё так… Но…
– Если всё так, тогда чего вы от меня хотите, леди? – усмехнулся Маркус Ром. – Вы сами подписали договор с банком. Сами взяли деньги и сами нарушили обязательства. Не хотите потерять дом, выплачивайте долг. Всё просто. Ещё вопросы?
В полном недоумении уставилась на мужчину. Неужели он сейчас серьёзно говорит?
– Но мы ведь с вами общались и вы сказали, что я смогу всё оплатить весной! Вы пообещали мне отсрочку, господин управляющий! Неужели вы забыли?
Он вдруг подался ко мне и с крайне неприятной улыбкой спросил у меня:
– Если я пообещал вам отсрочку, то где этот документ, леди? Покажите мне его.
У меня не нашлось слов.
– Как же так? – выдохнула изумлённо. Мой голос задрожал. В груди всё сдавило от рвущихся наружу слёз: – Господин, но вы ведь слово дали.
– Слово? – переспросил управляющий и удивлённо поднял густые брови. – Если бы я дал слово, леди Тёрнер, то это обещание было бы с магической печатью. Но ничего нет. А значит, никаких юридических обещаний с моей стороны тоже нет.
Я часто задышала. Голова резко закружилась. Мне стало казаться, что в этом кабинете слишком душно.
Мне захотелось сию же секунду выбежать на мороз и подставить лицо холодному ветру, чтобы он меня отхлестал, а потом умыл снегом. Чтобы остудил, отрезвил и навечно заморозил. Потому что навалившееся отчаяние, было болезненным, горьким и неимоверно тяжёлым.
Я была на грани. Ещё чуть-чуть и позорно расплачусь.
– Значит… всё вот так? – пробормотала тихим, обречённым голосом.
Он развёл руками и с усмешкой произнёс:
– Увы, леди, но я не в силах вам помочь.
Я поднялась с места и побрела на выход. Я не знала, что мне делать.
– Хотя… Знаете, есть один вариант… – вдруг услышала мужской голос и резко обернулась.
– Да? – зацепилась за его оговорку как за последнюю соломинку.
Он широко мне улыбнулся, сцепил длинные узловатые пальцы и произнёс:
– Вы девушка симпатичная, из благородного, но разорившегося рода. Насколько мне известно, у вас нет сильного покровителя. А без него юным и красивым девам сложно выживать.
У меня душа ушла в пятки. Я уже прекрасно поняла, куда клонит этот гад. Стиснула пальто в руках, представив, что это шея управляющего.
– Если вы согласитесь встретиться сегодня вечером, то мы можем более детально обсудить вашу… проблему. И кто знает, быть может, мы найдём решение.
Мне стало тошно от его слов. Но грубить смысла не было.
Натянуто улыбнулась и произнесла деревянным тоном:
– Простите, господин, но ваше предложение мне неинтересно.
Он откинулся в кресле и небрежно махнул рукой, чтобы я скорее убиралась. Да с удовольствием!
