Татьяна Михаль
Требуются родители. История попаданки
– Это правильный, но лишь поверхностный взгляд на вещи – так судят большинство людей, поэтому они никогда не бывают счастливы, усмехнулся мудрец.
– Я научу тебя смотреть на обыкновенные вещи и обыкновенные процессы, которые происходят с этими вещами, как на духовные метафоры, дающие ключ к пониманию природы вещей – усмехнулся он.
– Посмотри-ка на первую метафору. Когда-то твёрдая морковь, побывав в кипятке, стала вдруг мягкой и податливой. А вот – вторая метафора. Жидкое яйцо, побывав в кипятке, стало вдруг твёрдым.
Внешне они практически не изменились. Однако они – и морковь, и яйцо – изменили свою внутреннюю суть под воздействием одинаковых внешних неблагоприятных обстоятельств – кипящей воды. Разве не то же мы видим в жизни людей?
– Под воздействием беды внешне сильные люди могут раскиснуть, стать слабаками… Тогда как некоторые, про которых говорили: они слишком «хрупкие и нежные» для этой жизни, лишь затвердеют и окрепнут в невзгодах и трудностях…
– Ну а какую же метафору олицетворяет собой этот прекрасный кофе? – спросил юноша мудреца.
– О! Кофе – это самое интересное! Третья метафора – кофе. Как ты видишь, наш кофе полностью растворился в новой враждебной среде и, растворившись – изменил её. Кофе, смолотый в порошок, превратил какой-то безвкусный кипяток – в великолепный ароматный напиток. Есть третий тип людей, и это особые люди! Эти люди не изменяются в силу тяжёлых обстоятельств, которые агрессивно пытаются их подавить – нет! Они сами изменят эти обстоятельства и превратят их в нечто новое и прекрасное…
– Кто ты? Морковь, которая стала мягкой и «варёной»? Яйцо, которое сварилось вкрутую – закалилось огнём? Или кофе, который «создал нечто новое и прекрасное», попав в тяжёлые обстоятельства или испытав нечеловеческое горе?
– Ты никогда не узнаешь этого, пока не перестанешь видеть в трудностях один только «негатив» и от этого – бояться и всячески избегать их. И горе нужно «принимать», а не отталкивать. Его нужно только «принять», а не лелеять. И жить дальше, став «новым» человеком.
Глава 6
* * *
Эрик
Я допивал второй стакан обжигающей жидкости и никак не пьянел. Голова продолжала оставаться ясной и мысли съедали меня.
Как жить дальше? Что делать?
Пока будет идти разбирательство о незаконности сделок Нила и о том, каким образом он завладел всеми финансами своих сотрудников, мне надо думать, как жить.
Компания прекратила свою деятельность на время расследования. Но проклятые конкуренты, учуяв запах жаренного, уже нацелились на лакомый кусочек. Они даже пообещали выплатить все потерянные деньги сотрудникам компании.
Ха-ха! Простым сотрудникам, тем, кто горбатился на Нила за мизерные зарплаты. О таких, как я речи и не шло.
Естественно, меня сейчас никто не возьмёт к себе партнёром из-за подмоченной репутации компании.
Нил! Как я тебя ненавижу! Ты столько жизней отправил в бездну! Сломал людские судьбы! Я даже посметь думать не мог о том, что ты можешь оказаться мошенником!
Когда я вернулся домой, то в первую очередь, нашёл всю свою наличность, которой оказалось не так уж и густо.
Поганец Нил, состряпал подложные договора, в которых я и другие люди передавали права на свои счета! И доверяли совершать любые сделки и операции с финансами! Как он это провернул?!
Следствию ясно как день, что все документы липовые с поддельными подписями. Но Нил успел заложить всё наше имущество в рисковую сделку и прогорел. Пока пройдёт проверка, пока найдут все фирмы, куда ушли все деньги…
Проклятье! Это может занять не один месяц и даже не один год, а что мне делать всё это время?
Услышал, как заплакал Артур.
Ещё и ребёнок мне на голову свалился…
Скорее бы наступило утро. Завтра придут оценивать мой аэромобиль. Мысль о продаже аэромобиля причиняла невыносимые душевные страдания. Но если я его не продам, то жить мне будет не на что.
Конечно, можно связаться с отцом, который сейчас находился в свадебном путешествии со своей новой третьей женой.
Или у матери помощи попросить…
При этих мыслях меня даже передёрнуло. Я никогда не был нужен своим родителям, а когда они развелись, они и вовсе забыли про меня, спихнув на воспитание деду, который и стал для меня и мамой, и папой.
В бездну их! Я мужик или сопля?
Подошёл к ребёнку и взял его на руки. Я уже понял, что Артуру нравится находиться на руках.
И сейчас, оказавшись на моих руках, он сразу перестал плакать.
Вздохнул.
– Сейчас у нас настали не самые лучшие времена, но я обещаю тебе, что что-нибудь придумаю…
Ребёнок, заинтересованно смотрел на меня и смешно пускал слюни пузырями.
Я даже улыбнулся.
Вдруг, раздался стук в дверь.
– И кого там принесло? – задал вопрос в пространство, не сдерживая своё раздражение.
За окном шёл сильный дождь, порывы ветра стремились вырвать с корнем деревья, свинцовые низкие тучи, казалось, вот-вот рухнут на землю.
Погода, мягко говоря, была так себе.
Положил Артура обратно в люльку и ребёнок сразу захныкал.
– Прости, парень, постараюсь скорее купить тебе нормальную кровать. И не плачь, я сейчас вернусь.
Стук в дверь повторился.
Распахнул дверь и очень удивился. В дверь стучал мой сосед, что жил напротив. Его звали Лонс. А на моём крыльце, в позе ребёнка, лежала женщина.
Что происходит?!
– Лонс, что случилось? Кто это?
– Это я у тебя хотел спросить, – пожал плечами сосед, сильнее натягивая на лицо непромокаемый капюшон плаща. – Вернулся с работы домой и случайно увидел лежащую у тебя на крыльце женщину. Твоя очередная подружка?
Я отбросил с лица девушки мокрые тёмные пряди и покачал головой.
– Нет, впервые её вижу.
– И что? Оставишь её лежать здесь? – удивился сосед.
Я проверил её пульс – жива. Слава Всевышнему. А то ещё трупа мне не хватало. И вот вопрос, почему моё крыльцо? Почему она лежит не на крыльце моего соседа?!
– Может, отнесёшь её к себе? – с надеждой спросил Лонса. – У меня сейчас, итак, в жизни творится не пойми что…
– Нет-нет, – замотал головой сосед. – Меня жена сразу выгонит! Она лежит на твоём крыльце и значит, это твоя проблема… Ну всё, я пошёл…
И Лонс трусливо побежал прочь с моего двора.
Как мило! Похоже, мирозданье решило поиграть в «подкидышей»?
Сначала хотел оставить женщину там, где она и лежала, вызвать службу поиска и пусть они сами с ней разбираются…
Проклятье! Если бы погода была не такой, то я бы так и сделал.
Подхватил девушку за руки, выше локтя и затащил в дом, оставив лежать в коридоре. От её сырой, очень странной одежды моментально образовалось мокрое пятно, размером с океан.
– Проклятье!
Ещё и Артур заревел так, словно наступил конец света!
Я бросился к ребёнку и достал его из люльки, но его плач так и не прекратился.
– Ну что ты всё орёшь? У тебя что-то болит? – спрашивал я у Артура, будто он мог ответить мне.
Проклятье! Нужно было купить детский сканер, который сразу выявляет и показывает, что беспокоит у ребёнка.
Какой сканер? – одёрнул я сам себя. У меня сейчас средств хватит только на одну-единственную заправку аэромобиля или на одну пачку детских салфеток.
О, Всевышний! Дети – это так дорого, особенно, когда ты банкрот.
Я качал ребёнка на руках, что-то приговаривал, стараясь его успокоить, пытался его накормить, но всё было бесполезно. Плач не прекращался.
Я начал ходить по дому с ребёнком на руках и думал, что сойду сейчас с ума.
Проходил мимо незнакомки и услышал, как девушка слабо застонала.
Она приложила руку к голове и поморщилась.
Я вернулся в комнату и положил плачущего ребёнка в люльку.
– Я не знаю, что тебе нужно, Артур, поэтому лежи и давай уже скорее успокаивайся! – прикрикнул немного на сына.
Почувствовал, как в моём правом виске запульсировала нарастающая боль.
Вдруг, Артур затих, только недовольно попискивал.
Оказывается, я безумно люблю тишину!
Вернулся к девушке, которая уже приняла сидячее положение, и зажала голову между колен.
Очевидно, дамочке было дурно. Может, перебрала лишнего и сейчас она испытывает не самое лучшее состояние своего организма? Только зачем она выбрала моё крыльцо для своего отдыха? Или её кто-то подкинул мне? Но почему выбрали меня?
Присел перед ней на корточки и недовольно спросил:
– Как ты оказалась на моём крыльце?
Девушка дёрнулась, подняла голову и с изумлением посмотрела на меня.
– Что? Я не понимаю… – она потёрла пальцами виски, жмурясь от боли и тихо произнесла: – Я не помню ничего…
– Приехали, называется. Что значит, не помнишь?! – повысил на неё голос.
Она посмотрела на меня как-то потерянно, оглядела себя, потрогала влажные волосы и обняла себя дрожащими руками, словно хотела согреться.
– Я не знаю… Я не помню…
– Прекрасно! Просто невероятно! – зло воскликнул я.
Вскочил на ноги, сдёрнул с дивана плед и кинул его девушке.
– Вытрись и завернись в него, быстрее согреешься, – буркнул я, чувствуя глухое раздражение, которое готово было вот-вот вырваться наружу и взорваться. И тогда я разнесу свой дом. Или соседский. А ещё лучше Лонсу морду набью.
Активировал свой смарт браслет.
– Соедини меня со службой поиска.
– Меня зовут Аврора, – вдруг услышал я тихий голос своей неожиданной гостьи.
– Ага, значит, память уже вернулась? – усмехнулся я.
– Вы связались со службой поиска… Что у вас? – услышал я из смарт браслета и ушёл в другую комнату, чтобы девушка не слышала мой разговор.
* * *
Аврора
Голова раскалывалась от боли. Боль. Просто тупая боль, охватившая всю мою несчастную голову. Эта боль ныла, плакала, скулила. Ей было невмоготу болеть в одиночестве, она искала во мне ту, кто разделит с ней её участь. Но я не могла понять её… Не было отдельных мыслей. Просто несвязанные воспоминания и отдельные фразы врезались будто кто-то вколачивает в мою голову железные гвозди… Я не могла зацепиться за воспоминания… Они ускользали от меня, порождая невыносимую боль. И я прекратила пытаться понять что-либо из проносящихся образов в моём воспалённом сознании.
Я открыла глаза и увидела неизвестное мне помещение. Я лежала в луже воды. Сырое платье неприятно прилипло к телу, вызывая на моей коже дрожь и озноб. Захотелось снять с себя мокрую тряпку и залезть под горячие струи воды…
Села и положила голову на колени. Я почувствовала сильную тошноту. Что со мной произошло, и почему я ничего не помню?
– Как ты оказалась на моём крыльце? – услышала я мужской голос, который громом ворвался в моё сознание. Я дёрнулась, ощутив сильный приступ боли в затылке и медленно подняла голову.
Передо мной на корточках сидел привлекательный мужчина. Волевое лицо мужчины можно было бы назвать красивым, если бы его не исказила гримаса раздражения и неприязни.
– Что? Я не понимаю… – я потёрла пальцами виски, жмурясь от боли и призналась незнакомцу: – Я не помню ничего…
– Приехали, называется. Что значит, не помнишь?! – воскликнул он раздражённо.
Зачем же так орать? Я посмотрела на него. И осознание моей ситуации вызвало неприятный холодок в области позвоночника. Получается, что я нахожусь в доме этого мужчины. И я даже не знаю, куда мне идти…
– Я не знаю… Я не помню… – произнесла растерянно.
– Прекрасно! Просто невероятно! – снова воскликнул он. И в его голосе явно чувствовалось лютое недовольство.
Наверное, мне лучше отсюда уйти.
Вдруг, в меня прилетел тяжёлый плед, укрыв с головой.
– Вытрись и завернись в него, быстрее согреешься. – Произнёс мужчина чуть тише.
– Меня зовут Аврора, – сказала я и сама себе удивилась. Аврора? Да, это однозначно моё имя. А дальше? Кто я? Попыталась напрячь свой мозг и хоть что-то вспомнить, но я вновь почувствовала резкую головную боль, от которой у меня на мгновение потемнело в глазах.
– Ага, значит, память уже вернулась? – услышала я его насмешку.
Поднялась на ноги, чувствуя, как меня шатает. Когда мужчина ушёл из комнаты, я с удовольствием стянула с себя влажное платье и белье, укуталась в плед и… замерла. Я услышала плач.
Плакал ребёнок… Нет, ребёнок не просто плакал. Он звал! Звал меня! Как такое может быть?
Я направилась на плач, который вызывал трепет в моём сердце. И какого было моё удивление, когда я увидела в люльке прекрасного малыша. Какой же он кроха! И какой хорошенький! Только люлька явно была неудобной для ребёнка. Я плотнее завернула на себе плед, чтоб не свалился и, осторожно взяла ребёнка на руки.
– И кто тут у нас плачет? – прошептала я ребёнку, широко улыбаясь. – Разве может такой чудесный малыш плакать?
Я прижала кроху к груди, словно старалась защитить его от невзгод и тревог. Ладошкой коснулась редких тёмных волос, погладила их игриво, и ребёнок перестал плакать. Малыш мне даже улыбнулся!
– Ну вот, ушли все неприятности и огорчения, – прошептала я с улыбкой.
Я ощутила себя так, словно я мама этого очаровательного малыша и отвела печаль от него своей материнской рукой.
Я вдруг поняла, что знаю, как обращаться с ребёнком. Когда ребёночек грудной, он ведь иначе разговаривать не может. Его дискомфорт и выражается капризами и плачем; сначала адаптация к новой жизни, это и проблемы с животиком, и просто смена настроения, погода, иногда плохой сон, аппетит; потом это проявление характера, темперамента…
Я прониклась всем сердцем к этому малышу, словно он МОЙ…
Может, у меня тоже есть ребёнок? – со страхом подумала, и на мои глаза навернулись слёзы. Если это так, то мой ребёнок сейчас страдает.
Как и где мне узнать о себе?
Малыш протянул ко мне свою крошечную ручку и цепко ухватился за мои волосы.
Я, обрадовавшись, улыбаясь про себя, взяла эту кроху за кулачок. Почувствовала огромную радость, счастье, умиление и даже гордость от того, что я нравлюсь этому ребёнку.
– Ты такой красивый, – сказала я, касаясь своим носом его крошечного носика.
Малыш в ответ мне улыбнулся, обнажив розовые дёсны.
Я широко улыбнулась в ответ.
– Немедленно положи моего сына обратно! – услышала я яростный рык мужчины.
Глава 7
Самое лучшее ожерелье для женщины – это руки ребёнка обнимающие её шею…
© Хелен Роуленд
* * *
Аврора
– Простите меня… Я не сделала ничего плохого ребёнку. Он плакал… Ему неудобно здесь лежать… – заблеяла я. От взгляда мужчины мне стало очень неуютно. Он смотрел на меня словно я противное и надоедливое насекомое, которое нужно, по-хорошему, раздавить, но отчего-то он не решался это сделать.
– Я. Сказал. Положи. Моего. Ребёнка. На место. Немедленно!
От его рыка я вздрогнула и вопреки приказу (а это был именно приказ), прижала малыша к себе ещё крепче.
– Не могу… – прошептала с отчаянием в голосе.
Я не знаю, почему, но взяв на руки эту кроху, уже не могла оторвать его от себя. Создалось ощущение, что я обрела свою душу и сердце. Как такое возможно?
Я не понимаю, что со мной происходит, но этого ребёнка не могу отпустить от себя. Не могу и не хочу.
Мужчина в мгновение ока оказался рядом со мной и натурально вырвал ребёнка из моих рук, вместе с пледом.
Я тут же прикрылась руками и свела вместе ноги. Оказаться полностью обнажённой перед мужчиной, которому ты неприятна, было безумно стыдно и не просто некомфортно, а ужасно! Я быстро присела и ухватила упавший плед, чтобы тут же укрыть своё тело от нахмурившегося взгляда этого человека. Судя по всему, моё тело вызвало у него ещё больше негатива и раздражения.
А ребёнок, тем временем, потеряв моё тепло и нежность рук, громко заплакал, задёргал ручками и ножками.
– Тише, тише… – растерянно произнёс мужчина и, оттолкнув меня плечом, положил ребёнка обратно в жуткую люльку.
Мне захотелось разрыдаться.
Плач малыша был мучительным и полным безысходности; то взлетал до невероятной высоты, то затихал на мгновенье, чтобы снова усилиться в своих горьких переливах и всхлипываниях.
Мужчина стоял рядом и раскачивал люльку, надеясь, что таким образом, ребёнок успокоится.
Это было невыносимо.
– Простите… Я не знаю вашего имени… Но позвольте мне успокоить вашего… – я даже не успела закончить свою речь!
– Нет! – рявкнул он. – Уйди и жди в коридоре. За тобой скоро приедут. Мало ли кто ты такая. Может ты носитель неизлечимых болезней. Я уже жалею, что принёс тебя в свой дом…
Его слова вызвали протест в моей душе и молчаливый крик, который вторил крикам ребёнка.
– Пожалуйста… – всхлипнула. – Я не могу объяснить, но меня тянет к вашему сыну, будто… Будто он мой. Наверное, у меня тоже есть дети и я тоскую… Я не знаю, кто я, но уверена, что ничем не болею и уж точно не причиню вреда вашему ребёнку!
Мужчина обернулся и скептически на меня взглянул.
– Ты его впервые видишь. Зачем тебе успокаивать чужого ребёнка?
Слова пришли сами собой. Я не знаю, откуда их взяла, но они сами сорвались с моего языка.
– Говорят, что когда дикие звери встречают в лесу покинутого младенца, то они не только не убивают его, но стараются спасти его жизнь. Если это самка, то она кормит его своим молоком. Люди удивляются, что волки вскармливали брошенных детей, а волки, если бы знали, то удивились бы и ужаснулись, что люди убивают собственных младенцев.
Он мрачно на меня глянул и процедил:
– Как видишь, мой сын жив и здоров. И у него есть отец. Уходи, пока я окончательно не разозлился и не заявил на тебя в соответствующую службу, что ты пыталась навредить моему ребёнку.
Меня ошарашили его слова.
– Но это неправда! – воскликнула пылко. – Вы не знаете меня…
– Мне плевать на тебя. Если ты сейчас же не уберёшься в коридор, то немедленно окажешься на улице!
Я нехотя кивнула и поплелась в коридор.
Почему мне так больно?
По щекам полились слёзы, а душа распадалась на части. Ребёнок вдруг стал мне так нужен, что воздуха в груди не хватало, и я задыхалась…
Села на диван в коридоре и я отчётливо слышала голос ребёнка. Он плачет, кричит и эти звуки складываются в зов. Он будто зовёт меня! Я закрыла уши руками, чтобы не слышать его голос! Что со мной случилось? Почему я чувствую себя так, словно меня вывернули наизнанку, перемололи все мои кости, а потом, с садистским удовольствием, собрали меня обратно?
В мои безрадостные мысли ворвался стук в дверь.
Наверное, это пришли за мной.
Я больше не увижу и не услышу этого малыша.
Эта мысль пронзила отравленной иглой моё сердце. Стало больно в груди…
Мужчина вышел из комнаты с кричащим ребёнком на руках и распахнул дверь.
Я лишь краем глаза увидела нескольких людей, одетых во всё чёрное, с непроницаемыми лицами. От таких людей на уровне инстинктов, хочется держаться подальше.
– Как хорошо, что вы приехали быстро, – произнёс мужчина, который совсем скоро передаст меня в руки этих «страшных» людей.
Я не хочу уходить отсюда. Не хочу…
* * *
Аврора
Глядя на этих жутких людей, я ощутила в себе ужасную пустоту.
– Мистер Варго, от вас поступила информация о найденной вами женщине, потерявшей память, – сухо произнёс один из мрачной троицы.
– Всё верно, – кивнул мистер Варго. – Проходите.
Когда представители непонятной мне службы вошли в дом, я ощутила себя маленькой и совсем-совсем беззащитной. Захотелось укрыться пледом с головой, и чтобы меня никто не увидел и не нашёл.
Ко мне подошёл мужчина, возвышаясь надо мной гигантской горой перекаченных мышц. Его безразличное выражение лица и пустые глаза рождали во мне панику. Язык словно прилип к нёбу. Я почувствовала животный страх и желание бежать отсюда, прихватив с собой малыша. Только я такого поступка никогда бы не совершила.
– Мисс, назовите ваше имя, – произнёс он приказным тоном.
Я взглянула на мистера Варго, пытаясь в нём найти поддержку, так как кроме него из знакомых у меня сейчас никого не было. Но мужчина рассказывал о том, как нашёл меня, двум другим представителям какой-то там службы, а они записывали его показания.
– Я… – во рту было сухо и горько. Сглотнув вязкую и неприятную слюну, произнесла хрипло: – Я не знаю… не помню ничего о себе.
Я не стала называть своё имя этому страшному амбалу. Тем более, я помнила только имя, что меня зовут Аврора. И больше ничего.
Мужчина кивнул и вернулся к своим коллегам.
– Дэн, проверь её. – Кивнул он на меня.
Мужчина, названный Дэном, что-то вынул из металлического чемоданчика и, приблизившись к дивану, на который я взобралась вместе с ногами, присел на корточки напротив меня.
Моё сознание находилось в ужасе и фиксировало какие-то незначительные мелочи; я увидела, как лакированные туфли этого мужчины чуть сморщились у носков; идеально отглаженные чёрные брюки приподнялись у щиколоток, обнажив небольшую полоску его светлой кожи, покрытой тёмными волосками.
– Мисс, посмотрите на меня, – произнёс Дэн. В его глазах чётко проглядывалось любопытство. В отличие от его коллег, его лицо располагало к себе. От него не исходила опасность, как например, от первого, у которого мышц было больше, чем у всех остальных присутствующих мужчин, вместе взятых. И лицо было приятным и довольно симпатичным.
Я наблюдала, как он включил какую-то тонкую палочку, и её острый кончик загорелся голубоватым светом.
– Смотрите на этот луч и не моргайте. И прошу вас, не задерживайте дыхание, это будет совсем не больно. Не бойтесь, – успокоил он меня и даже улыбнулся кончиками своих полных губ.
Я сделала, как мне сказали.
Действительно, не больно.
Голубой луч на мгновение ослепил меня, но стоило ему исчезнуть, как зрение тут же вернулось.
– Сотрясения нет, – заключил Дэн, поднимаясь. – Мисс, у вас имеются ушибы, ссадины, порезы или синяки?
Я замотала головой.
Мужчина кивнул и вернулся к коллегам.
– У девушки что-то было при себе? – поинтересовался он у мистера Варго.
– Она была одета только в то платье, что валяется на полу, – ответил он и указал пальцем на мокрую тряпочку невнятного бурого цвета.
Дэн вынул из чемоданчика белый пакет и щипцы. Надел чёрные перчатки.
Приблизился к моему мокрому одеянию и приподнял платье щипцами, ворочая его в разные стороны, и в задумчивости поместил его в пакет.
Мне было очень неприятно от его манипуляций, словно я объект, представляющий опасность.
– Необычный состав ткани. Такое даже в музеях уже не найти, – произнёс Дэн, убирая пакет обратно в чемодан, а за ним щипцы и перчатки.
– Мистер Варго, благодарим вас за содействие и помощь попавшему в беду человеку. Распишитесь здесь и здесь, – произнёс третий тип в чёрном.
– Мисс, мы забираем вас с собой для обследования и выявления вашей личности, а также поиска родственников, – «обрадовал» меня Дэн.
Я сглотнула. Ответить мне было нечего. Но так не хотелось отсюда уходить!
Дэн положил руку мне на плечо. Я вздрогнула от неожиданности, и он тут же убрал руку.
– Мистер Варго, – обратился Дэн к моему «спасителю». – Доброй ночи. Если у нас будут к вам вопросы, мы свяжемся с вами.
– Надеюсь, не будет, – мрачно заметил Варго.
– Вы можете идти самостоятельно? – сухо поинтересовалась у меня гора мышц.
На глаза набежали слёзы, я неотрывно смотрела на мистера Варго, пытаясь своим громким молчанием и взглядом выразить своё отчаяние.
Но он опускал глаза и старался не смотреть на меня.
– Я могу идти сама, – прошептала я будто не своим голосом.
Мужчины, увидев, что я босиком, выделили мне из того же чемоданчика резиновые чехлы для ног.
Они меня окружили и увели из дома, где жил ребёнок, которого я, кажется, полюбила всем своим сердцем и душой, увидев его впервые в жизни. Никогда не забуду его синие глаза и улыбку, которые на несколько минут сделали меня самой счастливой.
Шёл дождь, но я будто не ощущала холодной воды. Страх и неизвестность сковали моё тело в глыбу льда.
Я обернулась в последний раз и увидела хмурое лицо мистера Варго. Наши взгляды встретились, и мне отчаянно захотелось закричать «Не отдавайте меня им! Умоляю!» но я молчала и покорно шла под конвоем, будто овца на заклание.
Меня посадили в странную и необычную штуку, которую в другой ситуации я бы с удовольствием разглядела, а сейчас мне было всё равно. Я сосредоточилась на своих ощущениях. Мне было больно. Не физически, нет. Болела душа. Невыносимо болела, что хотелось просто исчезнуть и оказаться в пустоте, где нет никого и ничего, а главное, нет никаких чувств.
– Мисс, не плачьте, – обратился ко мне Дэн. – Скоро мы найдём ваших родных и узнаем, кто же вы на самом деле. И вы больше не будете под статусом потеряшки.
Я слабо улыбнулась и согласно кивнула в ответ на его слова.
* * *
Эрик
Женщина смотрела на меня, уходя. Её взгляд задержался на пару секунд дольше необходимого, и я почувствовал, как ускорился мой пульс.
Проклятье! – выругался про себя, наблюдая, как все четыре фигуры скрылись в аэромобиле. – Вот только чувства сожаления мне сейчас не хватало. Не понимаю, почему она смотрела на меня так, будто я отдал её не сотрудникам службы поиска, а по меньшей мере, службе исполнения наказания. Столько отчаяния и боли было вложено в этот взгляд, что мне стало не по себе.
Вернувшись в дом, я сразу направился к Артуру. Ребёнок спал, но по нахмурившемуся детскому лицу, можно было подумать, что ему снился не очень приятный сон.
Вздохнул и решил сам лечь спать. Завтра у меня будет трудный день.
Поставил люльку с сыном рядом со своей кроватью.
Едва моя голова коснулась подушки, я моментально провалился в тревожный сон.
