Татьяна Михаль
Хозяйственная история графини Ретель-Бор, или Непросто графством управлять
Глава 5
* * *
Изабель Ретель-Бор
Как, по-вашему, выглядит зажравшийся и вальяжно себя чувствующий в чужом доме управляющий?
Я представляю себе этакого мужичка с залысинами, огромным пузом, нечёсаной кустистой, грязной бородой и в загаженной одежде.
Не знаю почему, но вот память Изабель не открывает мне причин страха перед управляющим, а также не даёт картинку того, как выглядит сие чудище, по ошибке названное управляющим графского замка Ретель-Бор.
Словно блок стоит.
Едва я думаю об управляющем – я неосознанно начинаю испытывать какой-то первобытный страх, даже ужас. Но это чувство не моё.
Я никогда так не боялась, даже когда услышала смертельный диагноз и понимала, что мои дни сочтены, медленно умирала на больничной койке…
Страх был, конечно, но не такой, от которого ноги подгибаются, горло сжимается в спазме, разум истерично вопит: «Опасность!», а сердце заходится в бешеном ритме и норовит выломать рёбра, дабы выскочить из груди.
Это ненормально.
Что ж, сейчас посмотрю на этого человека.
Элен, судя по всему, тоже боится управляющего.
Вхожу в кабинет этого мерзавца и что я вижу!
Мужчина сразу появляется в поле зрения.
Ростом он выше двух метров, сложен так, что с лёгкостью переломает кости. Мускулистый. Сплошные мышцы прорисовываются даже через плотную ткань его одежды. Пластины начищенной до блеска кольчуги прикрывают его сердце и жизненно важные органы. Сапоги из мягкой кожи с металлическими вставками, высотой до голени чуть скрипят. Одежда к моему удивлению чистая и кажется, новая.
На шее толстая золотая цепь. На цепи сияет золотом орден просто гигантского размера – больше двух моих ладоней!
Длинные пальцы мужчины унизаны массивными перстнями.
Под кольчугой рубаха малинового цвета. Брюки – коричневые. На поясе в богато украшенные ножны, меч длинный вложен. Рукоять такая мощная, что однозначно не поместится в моей ладони.
Его светлые, пшеничного цвета волосы вымыты и лежат крутыми волнами.
Лицо суровое и жёсткое. Нос с ярко выраженной горбинкой.
Всё в управляющем подавляет размерами. Весь его вид со вскинутым упрямым и мощным подбородком так и говорит: пощады не будет, маленькая графиня.
Его взгляд мне ясен – этот человек привык повелевать. Он прекрасно себя чувствует в моём замке и считает себя истинным хозяином. Но откуда такая вольность?
Я мысленно пинаю своё инстинктивное желание сбежать.
У меня даже эта неведомая сила исчезает, словно она, увидев этого представителя рода мужского, грохнулась в обморок.
– Госпожа графиня? Что вы здесь делаете? – в голосе управляющего звучат нотки пренебрежения и недовольства.
А я смотрю на эту махину, раскрываю изумлённо рот, демонстрируя управляющему отсутствие переднего зуба и нервно сглатываю.
Кстати, о зубах…
Я просто в шоке.
У этого великана зубы… вы не поверите… ЗОЛОТЫЕ!
Как это возможно?!
Хлопаю глазами, и в голове у меня возникает мысль: «А случаем, этот управляющий не родом с Земли? Скажем так, прибыла его душа в этот мир и в это время прямиком из лихих девяностых и поселилось в этом мощном теле».
Малиновая рубаха, золотые зубы, золотая цепь на шее той…
Истинный бандит, мать его!
Но вряд ли это так.
Просто я не ожидала, что он такой… большой и совсем не боится меня.
И с чего я вообще решила, что смогу справиться с ним в одиночку?
– Мне доложили, что сегодня в замок приезжают гости, – говорю спокойно, хотя, сказать по правде, вся моя храбрость в мгновение ока испаряется. – Но вы лично мне не доложили об этом. Что за повод звать гостей? Я не распоряжалась.
Управляющий, имя которого я не могу вспомнить, смотрит на меня так, будто перед ним сейчас возникла маленькая мышка и заговорила человеческим голосом.
– Госпожа графиня, гости приезжают лично ко мне. Вас они не побеспокоят, впрочем, как и всегда, – отвечает он насмешливо, сверкая золотыми зубами в свете зажжённых свечей и пламени в очаге камина.
Кабинет управляющего утопает в полумраке. Слюдяные оконницы задёрнуты толстыми шторами. Ощущение, что сейчас ночь.
Элен стоит позади меня и молчит. Я спиной ощущаю её животный страх и желание скорее отсюда сбежать.
Подавляю в себе страх, которым наполнено тело и сознание моей предшественницы и понимаю, чтобы справиться с управляющим, мне необходима мощная поддержка.
Поэтому, я беру себя в руки и заталкиваю подальше желание стребовать объяснений здесь и сейчас и также спокойно говорю:
– И как же долго пробудут в моём замке ваши гости? – спрашиваю его и делаю акцент на словах.
Управляющий сверкает хищной улыбкой и делает ко мне шаг.
– Госпожа графиня, позвольте, но вас не должны интересовать мои заботы. В отсутствии вашего супруга, графа Ретель-Бор, я – глава и я принимаю решения всего и вся. И я удивлён, что вы вдруг заинтересовались моими делами.
– Не думаю, что графу понравится подобное поведение… – произношу всё тем же ровным тоном, хотя внутри всё уже кипит от ярости.
– Это уже не важно, – ухмыляется этот гад и снова наступает на меня, но я не отступаю. Не дождётся. – Граф мёртв, госпожа графиня. И вы находитесь в моей воле, и воле Его Величества короля. Как только Его Милость примет решение о вашей судьбе – я обязательно дам вам об этом знать. А до тех пор продолжайте жить, как жили – незаметно и очень тихо, как и подобает благородной госпоже.
– Что ещё за решение? – настораживаюсь я.
Управляющий раздражённо вздыхает.
– Госпожа графиня, извольте, вы что же забыли? Король подберёт вам жениха или же решит отправить в монастырь до конца дней ваших. Но не пугайтесь, я написал королю и предложил несколько кандидатов вам в мужья – все они люди благородные и богатые. Через три месяца король получит моё послание и примет своё милостивое решение.
У меня нет слов!
Так и хочется заорать и затопать ногами!
Но я выдерживаю взгляд этого чудовищного человека, аристократично киваю ему и говорю всё тем же тоном истинной госпожи:
– Благодарю вас за содействие, но хочу напомнить, что муж мой, граф Ретель-Бор не объявлен мёртвым. Его не нашли и есть большая вероятность того, что он жив и совсем скоро вернётся домой.
– На всё воля Инмария, госпожа, – отвечает с завуалированной издевкой управляющий.
Как же его имя?! Изабель, не время от меня прятать информацию об этом гаде!
– Вы правы, на всё Его воля, – произношу я и усилием воли выдерживаю мужской взгляд. – И прошу не забывать об этом.
Резко разворачиваюсь и, не говоря больше, ни слова, иду к двери. Элен облегчённо выдыхает и спешит за мной.
Но меня вдруг останавливает голос управляющего.
– В вас что-то изменилось, госпожа графиня.
Поворачиваю голову и ледяным тоном заявляю:
– Я перестала бояться.
– Зря… – слышу тихие слова управляющего.
Едва оказываюсь в безопасности, как ощущаю возвращение ледяной силы.
И я понимаю, почему она покинула меня в момент разговора с этим опасным человеком. Моё тело умнее меня. Я бы раскрылась. Обязательно бы раскрыла свои способности. А управляющий об этом знать не должен.
Моё положение в данный момент – хуже, чем птичье.
И ещё эта воля короля…
Не хочу я замуж. И в монастырь не имею желания отправляться.
Но монарху будет всё равно на мои хотелки.
Сжимаю руки в кулаки и судорожно думаю. Элен что-то говорит, охает и ахает, но я не слышу её, так как занята своими думами.
Мне срочно нужно что-то предпринять. Я дитя другого мира и мира продвинутого. Ко всему прочему я многое умею и знаю, да и по профессии я инженер.
Что мне сделать, чтобы заинтересовать своей персоной короля и самой влиять на свою судьбу?
Построить небоскрёб? Запустит самолёт? Отправить людей в космос?
Эй! Ну-ка мозгами шевели лучше! Какие, к чёрту, небоскрёбы и самолёты? Надо что-то проще придумать и воплотить в жизнь, но такое, что повторить без моей помощи не смогли бы.
Голова сразу же идёт кругом от обилия мыслей и идей.
Но я также понимаю, что идеи идеями, но без команды они останутся пустышкой.
Первоочерёдно, мне нужно составить план всего того, что я реально смогу привнести в этот мир.
Потом, я соберу команду. Мне понадобится много людей. И не только тех, кто будет воплощать в жизнь мои идеи. Мне также необходима своя личная дружина.
Придумать всё просто. А вот реализовать, как и людей нужных найти – это крайне сложный вопрос.
* * *
Изабель Ретель-Бор
– Госпожа, ваш слуга более не имеет ран, – говорит мне целитель недовольным голосом.
Омар переступает с ноги на ногу и смотрит на носки своих башмаков.
– Хорошо, – киваю и говорю: – Благодарю вас за работу.
А потом возникает мысль, быть может, за эту услугу нужно целителю заплатить? Если нужно, то сколько? И где мне взять денег? Или он в принципе находится в штате и получает зарплату?
Память Изабель ничего не рассказывает и не подсказывает по этому поводу, потому как, снова повторюсь, девушку не интересовал замковый быт и то, как в принципе живут, точнее, будет сказано – существуют здесь люди.
А я не могу так, не знать, как всё устроено.
Ой, беда-а-а…
– Госпожа графиня, простите своего верного слугу, но могу я просить вас боле не вызывать меня на подобные случаи? – произносит целитель.
И звучит его просьба не вопросительно, а скорее утвердительно, будто он меня вежливо посылает с будущими приказами лечить здешних слуг.
Делаю лицо кирпичом. Хочу сначала сказать, что будет так, как я решу, но потом в голову приходит мысль всё свалить на гадского управляющего, и отвечаю целителю:
– Это уж не вам решать, милейший. Но ежели вас что-то не устраивает – милости прошу, ступайте и жалуйтесь моему управляющему. Быть может, он заинтересуется вашим крайне сложным и не терпящим отлагательств, вопросом, оторвётся от своих дел насущных, от игрищ и уделит вам своё драгоценное время и внимание.
По тому кислому выражению лица, которое появляется у целителя сразу после моего предложения, я понимаю, что управляющего боятся не только в замке.
И что в нём такого загадочно-устрашающего?
Быть может, он титул какой носит? Или имеет некие привилегии от самого монарха?
Ох, и нечисто как-то дело с этим малиновым типом с золотой челюстью. Но как бы выяснить всё и не попасться?
– Простите… Нет в том нужды беспокоить господина управляющего, – тушуется целитель. – Я не в упрёк вам сказал, госпожа графиня. Просто я удивлён вашей просьбой, потому как Омаров отец сам целитель, хоть и не имеет грамоты на использование дара своего. Но сына своего он бы поправил от этих скудных ран.
Отец Омара – целитель?
Что ещё за грамота? Это что-то наподобие диплома или разрешения на деятельность?
Ох, Изабель! Ну, вот на кой чёрт ты днями и ночами молитвы зубрила, а миром своим не интересовалась!
Нет, молитвы – это тоже хорошее дело. Я теперь знаю заковыристые славословия, которые сама бы вовек не запомнила. Есть такие в моей памяти, которые могут даже службу верную сослужить в каверзных ситуациях, спокойно имисмогу оправдать странности своего поведения. А некоторые в моей памяти и вовсе древние, и даже позабытые, но Изабель живо интересовалась и находила даже такие, как исихазм[2] и селиха[3].
– Я знаю, – говорю спокойно. – Но это заняло бы время, а Омар нужен на кухне. И как вы сами сказали, отец его не имеет грамоты. Тогда Омару пришлось бы мучиться долго.
Целитель кланяется и вежливо произносит:
– Вы слишком добры к слугам своим недостойным, госпожа графиня.
– Инмарий нам поручил помогать ближнему своему и не проходить мимо того, кто чувствует боль и страдает, – отвечаю, ссылаясь на Бога.
На этом наши пикировки завершаются, и целитель уходит.
Киваю Омару и говорю:
– Возвращайся к своим делам. Выполняй поручения главного повара, не перечь ему, а свои идеи записывай… Кстати, ты умеешь читать и писать?
– Да, госпожа графиня. Я обучен грамоте, – отвечает юноша.
– Хорошо. Как вернёшься на кухню – сделай несчастный вид и не говори, что раны твои вылечены.
– Как скажете, госпожа.
Смотрю на парня и решаюсь спросить:
– Далеко отец твой живёт?
– Нет, госпожа графиня. В Виселках.
«Виселки» – деревня, до которой добираться часа три.
Хорошо хоть об этом Изабель знала.
– На днях навещу твоего отца, – огорошиваю Омара.
Тот вскидывает на меня испуганный взгляд и открывает в немом крике рот.
– Хочу потолковать, – успокаиваю его. – Пусть расскажет, почему грамоты нет. Совершил преступление какое, или причина в другом…
– Мой отец – честный человек, госпожа! – тут же вступается за родителя Омар. – Грамоту ему не пожаловали, потому как гильдии целителей не по нраву пришлись идеи моего отца.
Это уже любопытно.
– Вот об этом мы и поговорим с твоим отцом. А ты не переживай. Я только помочь хочу, – говорю Омару. – Всё, ступай и передай повару – хочу похлёбку из кролика с овощами. И готовить ты будешь. Пусть только кто другой попробует руки свои грязные в мою еду сунуть – оторву и сожрать заставлю.
Омар вдруг удивляется:
– Но кроль же – еда не для госпожи!
– У каждого свои недостатки, – отвечаю ему. – Всё, иди. Не люблю пустую болтовню.
Омар удаляется.
Я же возвращаюсь в свою опочивальню. Голова пухнет от мыслей и переживаний. Всё оказывается не так и радужно, как я изначально себе представила.
Элен семенит рядом, и когда мы оказываемся одни на лестничном пролёте, женщина вдруг хватает меня за руку, дёргает к себе и шипит мне в лицо:
– Кто ты, дитя Тинария?! Куда ты дела мою госпожу?! Отвечай!
Поначалу, едва я очнулась, с осознанием, что я в другом мире, всё показалось захватывающим дух приключением. Новый мир, новое тело, ноги, что ходят… Второй шанс на жизнь. Но ко всему этому прикладывается и море проблем, и моя безголовость.
Вместо того чтобы тихо-мирно сидеть и не выделяться, познакомиться подробно с жизненным укладом замка, выяснить всё хорошенько, а потом идти на амбразуру, я как Сорвиголова сама же нарвалась на неприятности. Безголовая!
– Элен… – выдыхаю изумлённо и многозначительно гляжу на её руку, что сжимает моё запястье. – Что на тебя нашло?
Женщина глядит на меня со страхом, непониманием и надеждой.
– Я жду ответа, – говорит она сурово.
Качаю головой и, несмотря на изначально боевой настрой, я ощущаю приближающуюся панику и страх. Сердце бешено колотится в груди, а пот стекает по спине ручьём.
– Элен… Ты меня пугаешь… – шепчу. – Я – твоя Изабелюшка. Я та, кого ты вырастила, как свою дочь. Я устала бояться. Устала от жизни такой… И впервые в жизни решила начать что-то менять.
Женщина щурит глаза.
Меня трясёт и накрывает новая волна страха и отчаяния. По щекам текут неясно откуда взявшиеся горячие слёзы.
– Ты же сама свидетель тому, как складывалась моя судьба… Я всю жизнь вела себя примерно, плыла по течению и никогда никому не перечила. Но что из этого вышло, мамушка? Посмотри сама…
Элен отпускает мою руку и смотрит уже другим взглядом – исчез страх и подозрения.
– Я осталась без мужа, Элен. Без защиты и поддержки. И я не знаю – жив ли он, али нет. Ребёночка потеряла и едва не отошла в мир иной. И что ждёт меня дальше? Новое замужество? А разве не грех это страшный выходить замуж, будучи женой другого? Я верю, Элен, что муж мой – жив. И я не собираюсь больше отдавать свою судьбу в руки таких людей, как наш управляющий. Кто он таков, чтобы вершить мою судьбу? Я тут хозяйка, Элен. И отныне, я буду бороться за себя и за тех людей, кто встанет рядом со мной. Выбирай, моя мамушка – со мной ты или нет.
– Изабелюшка! – восклицает Элен и заключает меня в свои тесные и жаркие объятия. – Девочка моя несчастная! Горюшка столько хлебнула! Прости меня, дурную! Подумала я, что Тинарий вмешался и испортил тебя!
Ну-у-у-у… Не знаю, кто там вмешался, но явно Высшие силы руку приложили.
Высвобождаюсь из тисков, именуемых объятия мамушки и говорю ей:
– Управляющий что-то задумал недоброе.
– Страшный человек он, графинюшка. Не ведаю я, почему граф поставил Зеррана на эту должность. Он же волей управляет. Редкий дар…
Зерран!
Имя управляющего тут же всплывает в моём сознании. Да! Это его имя. Резкое и неприятное. Зерран. Звучит, как зараза какая-то.
Ещё вспоминаю, что этот Зерран вроде как спас супруга Изабель. Точнее, уже моего супруга в каком-то походе.
Хмурюсь, и у меня тут же возникает подозрение, что раз он управляет волей, то может, Зерран внушил графу эти мысли? Или и вовсе подстроил спасение.
Не удивлюсь.
И что значит, он управляет волей?
Может, поэтому возникает страх перед ним?
Ох, плохо как без знаний. Мне надо срочно-срочно найти источник, который даст мне ответы на мои вопросы. И этот источник – библиотека.
Ночью прокрадусь в этот храм знаний.
Вхожу вместе с Элен в свою опочивальню и застаю премилую картину.
«Служанки убираются», – так бы я назвала этот кошмар, творящийся в моих комнатах.
Шторы сняты наполовину. Почему полностью не сняли?
Чёрную сажу над камином, видимо пытались отмыть. В итоге только размазали черноту ещё больше.
Дрова как были брошены у очага, так и лежат как попало. Дровницы и в помине не наблюдаю. Элементарно – никакого порядка в поленьях.
С пола собрана солома и камыш в кучку у самого входа. Но вот сами полы никто помыть не удосужился.
Грязное постельное бельё заменили на такое же грязное. Шкуры остались прежние.
Люстра скрипуче шатается. Паутины на ней поубавилось, но всё равно осталось предостаточно паучьих лохмотьев.
В самом помещении пахнет горечью сильнее – благовонья и травы весело дымятся в золочёных чашах.
Это просто кошмар какой-то!
Две служанки не замечают ни меня, ни Элен.
Одна взбивает мои подушки, с которых поднимается пыль. Другая вроде как протирает пыль на столиках и весело переговариваются.
– Нет, Илли, о том, насколько добротное у мужчины хозяйство, нельзя судить по его голове. Глупости это. Голова на плечах, а хозяйство внизу…
– Мой братец говорит, что по размеру черепа и надобно судить.
– Потому что у твоего брата голова, точно тыква.
– Она у него и впрямь здоровая.
– Нет, Илли, о том, большое ли хозяйство у мужчины, можно сказать только по его носу.
– Носу?
– Да, да. Чем больше нос, тем больше то самое. Точно тебе говорю.
Вот курицы! Нашли тут время лясы точить! А работу делают не просто из рук вон плохо, они вообще ничего не делают!
– Почему у меня до сих пор грязно? – говорю ледяным и суровым голосом.
Вновь ощущаю энергию, что закручивается вокруг меня и даёт моему голосу небывалую мощь, звонкость и силу.
– Госпожа графиня? – удивляется служанка. – Ппп… простите…
– Мы не успели… – блеет другая.
Я гляжу на Элен и та выступает вперёд и рявкает, точно генерал:
– Немедля, тазы с водой и тряпками притащили, и всё тут отмыли! Разгильдяйки! Чтоб каждый камень блестел! К вечеру не управитесь – выпороть прикажу!
Девушки ойкают и тут же вылетают из комнаты, несутся за водой и тряпками.
Что ж, со служанками и Элен отлично справится.
Я вздыхаю устало и говорю ей:
– Пойду на воздух свежий. Поможешь одеться теплее?
– На башню? – спрашивает она.
Точно. В замке же башня есть.
– Да, мамушка. Туда пойду.
– Сегодня ветер сильный. Наденьте не один плащ, а два. И на ноги, что потеплее. Сейчас, найду.
И скрывается Элен в гардеробной.
Глава 6
* * *
Изабель Ретель-Бор
В сопровождении Элен поднимаюсь на башню.
Но потом прошу её:
– Спасибо, мамушка, что проводила. А теперь ступай. Одна хочу побыть. Подумать мне надо.
– Ох, графинюшка, давай я тут на ступеньках подожду тебя, а то вдруг ветер тебя толкнёт, и ты сорвёшься?
Её переживания меня немного смешат.
– Стены высокие, Элен. Ветру придётся сильно постараться, – смеюсь я. – Ступай. Не волнуйся за меня. Лучше проверь, чтобы опочивальню мою в порядок привели. И совсем забыла – портреты со стен пусть все снимут.
– Портреты ужасные, – согласилась со мной Элен. – Я каждый раз как вхожу, так вздрагиваю. Смотрят они так пристально, будто души их застыли в самих картинах.
– Вот и мне уже дурно от них. Снимите и… – улыбаюсь от пришедшей в голову идеи, – …и подарите управляющему. Пусть завешает свои комнаты этими картинами и любуется.
– Полноте! Обойдётся. Лучше в нежилую часть замка уберём, да простынями укроем.
– Как скажешь, – соглашаюсь с ней.
Получив от меня новое задание, Элен уходит.
Я, наконец, осталась одна.
Выхожу на свежий воздух и глубоко вдыхаю его полной грудью.
День холодный, резкие порывы ветра разносят запах осени.
Мир Арлия – отныне мой дом. Королевство, в котором находится графство Ретель-Бор, называется Эндарра.
Я гляжу на раскинувшиеся земли и море и понимаю, что моё графство так прекрасно, что дух захватывает.
Сейчас день, и графство хорошо видно, несмотря на лёгкий туман. С башни картина открывается воистину замечательная.
В Ретель-Бор идёт дождь.
Мокрые острые капли увлажняют осеннюю землю, мочат жалкие развалюхи‐избы, крытые соломой.
Вдруг, на башенные перила прилетает и садится крупный ворон.
Он стряхивает с перьев влагу, но дождь продолжает идти. Ворон поднимает крылья и, глядя на меня чёрными глазами громко каркает. Потом снова водит головой и стряхивает с себя дождевую воду. Нахохливается и замолкает, погружаясь в свои вороньи думы.
Это именно ворон, а не ворона. Наверное, ему уже много лет и есть что вспомнить.
Дождь начинает лить сильнее, доставляя и птице, и мне беспокойство, но ворон не улетает в лес, что раскинулся совсем недалеко от замка. Птица сидит и переживает дождь здесь, вместе со мной.
Я переключаю внимание на пейзаж.
Вижу пустынное поле, за ним поднимается высокий и густой лес, а ещё дальше стоят величественные горы. Их вершины устремляются в самое небо. Высокие и мощные горы Ретель-Бор.
Я вижу самую ближайшую к замку деревеньку и настоящая стыдоба, да грусть одолевают моё сердце.
Нищета страшная.
И это я вижу издалека. А вблизи, значит, всё гораздо печальней.
Одинокие фигурки людей различаю едва-едва. Дождевая пелена не позволяет рассмотреть всё детально. Но и того, что уже вижу, хватает мне, чтобы понять, насколько всё плохо.
Перевожу взгляд в противоположную сторону и вижу волнующееся море – мрачное, бурное, яростное.
Суровая красота моего графства поражает, вызывает благоговение и уважение.
Всё ничего, но омрачает эту величественную природу нищая деревня. И это только одна из немногих, что я вижу.
Ничего, дорогие мои поданные. Я разберусь и обязательно изменю вашу жизнь к лучшему.
Вдруг ворон сердито ведёт головой, смотрит на меня и скрипуче, каркает.
В тон его крику ветер дует сильнее. Туже запахиваю оба плаща.
Осенний ветер, злой и колючий, срывает последние одеяния с деревьев. Летит к своим друзьям горам и морю.
Холодно.
– Что кричишь-скрипишь, как старая несмазанная дверь? – говорю птице недовольно. – Лучше бы рассказал, что видел, да что знаешь. Видел ли мужа моего?..
Ворон смотрит на меня и ещё некоторое время сидит рядом на башне, а потом величаво взмахивает чёрными блестящими крылами, громко каркает, срывается с башни камнем вниз и улетает.
Вздыхаю и провожаю чёрную точку взглядом до тех пор, пока ворона становится не видно, и продолжаю обозревать прекрасный и немного мрачный пейзаж.
Тоска по дому невольно сжимает сердце.
Понимаю, что мне придётся в этом мире сложно. И пока не знаю, с чего мне стоит начать. Увы, но жаль, что в мире, который стал теперь моим домом, женщина не имеет голоса.
Это мир мужчин, а значит, мне придётся несладко. Но когда было легко?
Сегодня ночью посещу библиотеку и узнаю, наконец, обо всём.
И не думаю больше ни о чём. Позволяю своему сознанию отдохнуть и очиститься.
* * *
Его Величества король Роланд Первый
Утро для охоты выдалось великолепным.
Несмотря на сырость, я нахожу сегодняшнюю погоду наилучшей для загона зверя.
Воздух холоден, дождь приятно моросит.
Как и всегда при выезде на охоту, чувствую приятное волнение в животе. Я люблю это чувство: оно придаёт остроты и сосредоточенности.
Это же чувство я всегда испытывал, когда шёл в сражение.
В сопровождении приближённых мне людей и личной стражи, мы выезжаем на свирепых конях в густой королевский лес ещё до рассвета.
Кони, закованные в стальные латы, рвутся вперёд, громко лают псы – животным не терпится скорее начать охоту.
Окидываю взглядом своих спутников.
У всех глаза горят и улыбки играют на лицах.
Охотничье возбуждение связывает нас всех воедино: семеро лучников, личная стража, охотовед, ловчий. Славные и сильные ребята. А также мой советник и друг – Тейлор, два лорда – Лукас и Шон. Все они мои друзья с детства.
Эта троица – самые верные мои люди. Благодаря их советам и поддержке я сумел остановить кровопролитную войну…
Но пришлось пожертвовать красавицейсестрой Селестой.
Королевская семья не смеет выбирать себе спутников жизни сердцем и душой. В нашем случае важнее всего сохранять мир.
Младшая сестра, увы, несчастна, но она смело покоряется своей судьбе.
Моя храбрая сестрёнка.
Благодаря её жертве в обоих королевствах наступил желанный мир.
Уверен я, что отец мой, будучи на том свете проклинает всех нас. Вечно жаждущий крови, новых завоеваний и расширения влияния на других землях, он не мог остановиться. Никогда не мог. Жестокий и беспощадный во всём.
Кровавый король. Так запомнил его мир, и так запомнили отца его дети.
У нас не было детства. Оно прошло в суровых условиях, в страхе и боли.
Об отце пора забыть. Отныне я правлю Эндаррой – обнищавшим и утонувшим в крови королевством.
Трясу головой, прогоняя мрачные мысли.
Снова гляжу на своих спутников и весело улыбаюсь, когда вижу последнего, кто едет с нами охотиться.
Старый звездочёт – Бьёрк Тамач, верный слуга, что служит уже третьему королю.
Деда-короля моего он застал. При отце был. Теперь и мне служит.
Его предсказания всегда правдивы. Последняя его весть о произошедшем знамении вселяет в меня надежду о светлом будущем.
При моём правлении всё изменится. Я верну Эндарре былое величие. Моё королевство снова станет славным государством, как это было при предке моём – Одане Великолепном.
Наконец, все в сборе.
– Бьёрк Тамач! Не ожидали мы, что вы составите нам компанию! – восклицает удивлённо Тэйлор.
– Уважаемый звездочёт! Не рассыпятся ли ваши кости по пути в лес? – смеётся над ним Шон.
– Смейся, смейся, молодёжь, – улыбается Бьёрк. – Погляжу я потом на вас, когда моего возраста станете. Я-то в седло ещё сяду, а вот вы…
Все дружно смеются.
– Пора! – восклицает Тэйлор и машет рукой ловчему и охотоведу, когда киваю ему, что можно начинать.
Ловчий спускает собак.
Псы тут же начинают выслеживать зверя.
Гончие натасканы так, что не отвлекаются они на мелочь, вроде лисы или зайца. Только крупного зверя они будут выслеживать – вепря, либо оленя.
Идут минуты. Мы ждём с напряжёнными лицами, дышим белесым паром в холодном влажном воздухе.
Проходит немного времени, и мы слышим заливистый лай гончих псов.
Все взоры обращаются на меня.
Скалюсь в довольной и хищной улыбке и кричу:
– Взять зверя!
Мы все тут же устремляемся галопом в лес.
Ловчий и охотовед поднимают изогнутые рожки и трубят.
Нелегко на всём скаку огибать деревья и перепрыгивать через рвы.
Гончие ведут по лесу извилистым путём в самую глубь. Деревья растут плотно, что приходится придерживать лихих скакунов, дабы самим не убиться о ветку какую крутую или не выколоть себе глаза.
Лай псов побуждает спешить, но приходится замедлиться.
Мы несёмся через бурелом, через глубокие и быстрые ручьи.
Лай гончих приближается.
Зверь близко.
– Это вепрь, Ваше Величество! – взволнованно кричит охотовед.
Кабан оказывается громадным.
Мы нагоняем гончих и вепря. Лучники тут же пускают стрелы. Но ни один выстрел не настигает цели. Зверь ловко и быстро уносится в чащу.
Мы мчимся за вепрем и снова видим его.
Лучники опять стреляют и две стрелы смазано ранят зверя – одна ранит ногу, другая задевает крутую бочину. Но эти лёгкие раны лишь прибавляют зверю прыти и ярости.
Разъярённый вепрь резко разворачивается и опускает голову к земле так, чтобы насадить врага на свои смертоносные бивни.
Раненые кабаны никогда не уступят своим убийцам – охотникам. Кабан второй после медведя по выносливости на рану. Лишь пробитое сердце может уложить этого выносливого во всех смыслах зверя. Не пробитое лёгкое, даже вспоротое брюхо не даст повода ликовать. Раненый кабан, даже с выпущенными кишками не станет спасаться бегством. Он будет драться до конца, чтобы утащить за собой в могилу своего обидчика.
Невероятная сила воли, ярость и мощь этого зверя меня восхищают.
Кабан глядит на нас глазами-буравчиками, шумно дышит, мехами раздувая крутые бока.
Гончие заливаются до хрипоты в судорожном лае, но без приказа не атакуют сильного зверя.
Лучники натягивают тетиву, но я вдруг меняю решение.
Мой дар – это сильное чутьё на выполнение следующего шага. Я чувствую, будут ли верными мои следующие действия, али нет. Прямо сейчас я явственно ощущаю, что не должен убивать этого зверя.
Он обязан жить.
Поднимаю вверх руку и кричу:
– Нет! Не убивать!
Друзья и звездочёт знают меня и не выказывают возмущения или удивления.
Охотовед, смачно сплёвывает от разочарования и приказывает ловчему накинуть на гончих поводки.
– Роланд! Вы, как всегда, умеете убить всё удовольствие! – восклицает Тэйлор. – Понимаю, почему вы до сих пор не женаты!
Раздаётся хохот друзей.
А я гляжу на кабана, который всхрапывает и мгновенно уносится прочь, подальше от этого места.
– Клянусь, Инмарием! Сроду таких здоровенных вепрей не видывал! – удивляется звездочёт.
– Могу одолжить вам зеркало, господин королевский звездочёт! – острит Лукас, и все снова гогочут.
Я тоже смеюсь, а старый Бьёрк грозится пальцем и говорит:
– Ох, и договоритесь, молодые люди! Как придёте совета и мудрости моей просить, многое вам поведаю.
И улыбается хитро-хитро.
Друзья умолкают и дружески хлопают Бьёрка по плечу.
– Что ж, охота не удалась. Возвращаемся, Ваше Величество?
– Возвращаемся, – говорю я. – Вместо охоты займёмся делами королевства. Хочу отправить по всему королевству тайную проверку. Без предупреждения пусть вызнают, как живут люди и дворянство.
– Хорошее дело, Ваше Величество, – соглашается Бьёрк. – Ваш покойный отец любил подобные дела. Таким образом, изменников искал, а после их жестоко казнил.
– Про казнь речи не идёт, Бьёрк.
– Пока не идёт, Роланд, – говорит Тэйлор. – Как только истину узнаешь, возможно, изменишь своё решение.
– Всё может быть, – не затеваю спор.
Вдруг, в разгар нашего разговора, я слышу свистящий звук.
В следующий миг, Тэйлор толкает меня в плечо, и я вылетаю из седла.
Мой советник спасает меня, подставив под стрелу свою спину.
Стража выхватывает мечи и бросается на поиск того, кто пытался меня убить.
Мужчина сжимает зубы и соскальзывает со своего седла.
– Тэйлор! – кричу в страхе за жизнь верного друга.
– Скорее! Скорее возвращаемся в замок!
– Лукас! Скачи впереди нас наравне с ветром! Пусть немедля целитель готовится спасти моего советника!
Лукас взлетает на своего резвого скакуна и отправляется в путь.
