Татьяна Михаль
Беременна на заказ, или Цена любви миллиардера
Глава 1
* * *
– НАНА —
– Твой братец должен нам денег, Нана, – нажёвывая резинку, говорит небритый, вонючий, жирный незнакомец. Рассматривает меня жадным и оценивающим взглядом, от которого меня передёргивает. – Где нам его найти, девочка?
Переминаюсь с ноги на ногу, крепче сжимаю пакет с мандаринами и яблоками, и хочу убежать, но четверо здоровых и страшных мужчин перехватили и окружили меня на тёмной аллее.
Они явно не собираются отпускать меня без нужных им сведений. Но только я ничего не знаю.
– К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Я понятия не имею, где сейчас Макс. И он не мой брат. После гибели моей мамы и его отца мы с ним не общались и не виделись, чему я очень рада. Прошло шесть лет, так что… Извините, что не могу вам помочь…
Мой голос звучит уверенно, я стараюсь не показывать гопникам своего страха. Но внутри я вся дрожу от ужаса.
Интуиция сиреной вопит, что мне нужно скорее бежать от них, спасаться. Но как бежать, когда один стоит за спиной, двое других слева и справа, а главарь гадко ухмыляется прямо мне в лицо?
Он вдруг протягивает руку, и в свете заснеженных уличных фонарей вижу его грязные ногти, сухие встопорщенные заусенцы, потрескавшуюся кожу и он проводит этими пальцами по моей щеке.
Я резко отшатываюсь и спиной впечатываюсь в тело другого гада. Мужчина лыбится и снова проводит пальцами по моей щеке.
– Дело в том, Нана, что по документам Максим Романович Серёгин – твой брат. И мне плевать, что он тебе сводный, а не кровный. Он задолжал мне денег. Хренову тучу денег. А сверху набежали проценты. И я хочу вернуть своё, сечёшь?
Сглатываю нервно и киваю.
– П-понимаю вас, но я… Я не знаю, где он. Правда. Если вдруг узнаю, то сообщу… – произношу дрожащим голосом.
Мужчина широко усмехается и вдруг хватает меня своей ужасной рукой за подбородок.
Мои пальцы слабеют, и я роняю пакет с фруктами. Мандарины и яблоки как мячики разбегаются и катятся по снежной наледи. Хватаюсь за его руку и пытаюсь отцепить от себя, но хватка мужчины сильная, жёсткая, болезненная.
– Серёгин кинул меня, исчез с моим баблом, а его хорошенькая сестрёнка отказывается сообщать, где мне его найти, – обманчиво мягко выдыхает он мне прямо в лицо.
Я едва сдерживаю рвотный позыв, так как воняет от этого урода, как из помойки.
– Я не знаю, где он, – произношу как можно твёрже, снова и снова пытаюсь вырваться из хватки бандита, но мужчина лишь крепче сжимает пальцы.
– В таком случае, Нана, долг твоего не брата теперь твой. Я даю тебе ровно неделю, чтобы вернуть деньги.
Что?!
У меня земля уходит из-под ног.
Мужчина убирает от моего лица руку, но не отходит.
– Вам задолжал Серёгин, а не я! – мой голос полон возмущения и страха. Но я не собираюсь поддаваться на угрозы подонков. – Сами его ищите и с него требуйте деньги, а не с меня!
Он начинает смеяться. Смех подхватывают его дружки.
– Какая забавная, крошка, да, парни? – говорит гад, отсмеявшись.
– И красивая, – басит тот, что стоит за спиной. – Но глупая.
– Прости, Нана. Ничего личного. Это просто бизнес. Мне нужно вернуть деньги, иначе мои партнёры не станут воспринимать меня всерьёз. Они решат, что я слабак, раз у меня можно брать бабки и не возвращать. Подобное недопустимо.
Моя душа уходит в пятки. По спине пробегает холод.
– Я… не совсем вас понимаю… – выдавливаю из себя. – Я ведь сказала, что не знаю, где Максим.
– А я уже не о Серёгине говорю, – с нажимом произносит этот подонок. – Ты вернёшь долг брата. Поняла? Чтобы через неделю бабки были у меня.
У него дёргается щека, и заплывшие жиром глаза с пожелтевшими белками становятся злыми, безжалостными. Он сплёвывает жвачку мне под ноги. Мерзкий человек.
– С-сколько он вам должен? – решаюсь узнать сумму долга моего проклятого сводного брата. В груди моё сердце судорожно дёргается, руки начинают дрожать.
– С процентами сто тысяч, – уже мягче произносит мужик. – Есть расписка, так что всё честно, никакого обмана.
Я облегчённо выдыхаю. Сто тысяч у меня есть.
– Хорошо, я отдам вам сто тысяч рублей, а вы мне расписку Максима и ещё напишите, что получили деньги, – произношу нервным голосом.
Мужчина вдруг как-то странно на меня смотрит. У него делается такой удивлённый взгляд, будто я ему предложила жениться на мне.
Потом он переводит взгляд на своих подельников, которые посмеиваются и говорит:
– Не, вы слышали? Она отдаст мне сто тысяч рублей!
Последнее слово он выделяет, произносит издевательским тоном, и все они начинают смеяться, точнее ржать.
Я не понимаю, в чём дело, но когда они успокаиваются, главарь вновь хватает меня за подбородок и рявкает:
– Не рублей, дура! Сто тысяч долларов! У тебя неделя, чтобы вернуть долг!
СКОЛЬКО?
Забываю, как дышать. Мне становится дурно. Тошнота подкатывает к горлу, горечью и кислотой заполняет мой рот. Дрожь ужаса прошибает от макушки до кончиков пальцев на ногах. Тело, словно льдом сковывает. В голове начинает звенеть.
Он убирает от меня свои поганые руки и добавляет зло:
– Если сунешься в ментовку, пожалеешь, Нана. У меня есть связи среди ментов. Просто знай, пойдёшь к ним, не удивляйся потом, что в один прекрасный день у тебя найдут наркоту, и ты окажешься на нарах. А там тебя достанут другие мои люди. Усекла?
Я не могу перестать смотреть в эти жестокие и злые глаза. Я вижу, что лицо этого человека, оплывшее жиром, нездорово. Этот подонок болен, слаб, но жаден, беспощаден и уродлив телом и душой. Мерзкий человечишка, который, увы, сдержит своё слово.
– Я не смогу… – выдавливаю из себя. Не узнаю свой скрипучий надломленный голос. – У меня нет столько… И я не найду…
Он усмехается со словами:
– Я навёл справки, девочка. Ты в банке работаешь, вот тебе и решение.
Мотаю головой.
– Причём тут моя работа?
– Какая недогадливая, – ржёт тот, что стоит справа от меня, дышит на меня, обдаёт мне скулу зловонным дыханием. – Так ты ограбь свой банк, и долг нам верни. Всё просто.
Ужасные люди! Макс, сволочь, увижу тебя, убью собственными руками!
Закрываю лицо руками, размазываю по лицу снег, смешавшийся с тушью и со всхлипом говорю:
– Я не найду столько денег… Оставьте меня в покое… Это Макс у вас занял… Не я…
– Не, ну есть и другое решение, – говорит эта мразь. – Если не сможешь вернуть бабки, то тогда отработаешь долг.
Все нервы в моём теле напрягаются. Убираю руки от лица и смотрю сквозь слёзы на мерзкое лицо вымогателя.
– Что вы имеете в виду? – выдыхаю обречённо.
Мужчина расплывается в сальной улыбке, кивает мужикам на меня и говорит:
– Будешь в моём ночном клубе обслуживать мужчин. Ты красивая молодая женщина, Нана. На тебя потянется народ. Годика три-четыре ежедневной работы и считай, твой долг погашен.
Он тянет ко мне свою гадкую руку, чтобы похлопать по щеке, как какую-то шавку и на этот раз на место дикого страха и отчаяния приходит ярость.
Отмахиваю от себя его руку и со всей силы бью кулаком по морде жирдяя. Попадаю ему точно по носу. И я рада, что из носа у него фонтаном вылетает кровь.
– Ах ты сссу…. – шипит он.
Трое остальных как-то странно переглядываются, и я пользуюсь их заминкой.
– Отвалите от меня! Никаких денег! Никаких отработок! Это не моя проблема! Не мой долг! – рявкаю на всю силу лёгких и добавляю громкости: – Помогите-е-э-э!
И тут же пытаюсь сделать ноги, пытаюсь убежать. Не выходит.
Меня хватают, и тут же по лицу прилетает удар, от которого у меня в глазах темнеет. Я падаю прямо к ним под ноги на грязный снег.
Правая часть лица немеет и наливается тяжестью. А потом приходит дичайшая боль.
Холодная испарина покрывает каждый сантиметр моего тела.
– Тварь ты мелкая, пожалеешь за мой разбитый нос, – шипит подонок гнусаво. Он нависает надо мной, и его вонючая кровь пачкает моё светлое пальто. – Я тебе всё сказал. Приготовь бабки ровно через неделю. Мы придём, так что будь готова к встрече.
– Я не стану платить. Это не мой долг, – стою на своём.
– Ты не права, Нана, это теперь твой долг. За родственников приходится отвечать, девочка. А не заплатишь, значит, отработаешь. Добровольно или принудительно, не имеет особого значения. Ты станешь показательным примером для всех остальных. Все узнают, что меня нельзя кидать.
Его гнусавый голос будет сниться мне в кошмарах.
– Поверь, ты мне заплатишь. Выбор за тобой, Нана: деньгами, натурой или кровью, – добавляет этот мерзкий человек.
А потом они оставляют меня в покое и уходят, посмеиваясь и ругаясь, а я остаюсь сидеть на обледенелой аллее.
Поздний вечер. Тишина. Никого. И пушистый снег падает.
Макс, мой свободный брат, который братом никогда и не был, не вернётся. Он кинул этих мразей, подставил меня и теперь мне предстоит разбираться с его проблемами.
И даже если я продам свою крохотную однушку, то всё равно не соберу нужную сумму.
Взять ещё сверху кредит? Но мне не дадут большую сумму.
И как в таком случае мне решить эту неожиданную и просто чудовищную проблему?
Поднимаюсь на ослабевшие от пережитого кошмара ноги, всхлипываю и собираю со снега фрукты. Пальцы дрожат, слёзы смешиваются со снегом. Лицо от удара болит. На душе горько.
Спотыкаясь, бреду домой и думаю, что мне нужно как можно скорее найти решение.
Как во сне захожу в свой дом, бросаю на пол пакет с фруктами, сумку и срываю с себя всю одежду. Иду в ванную и встаю под горячие струи душа.
Но я чувствую лишь холод. И ужас пробирает меня до основания. Меня трясёт так сильно, будто стою под ледяной водой.
И я не знаю, что мне делать.
Глава 2
* * *
– НАНА —
На следующий день, а потом ещё на другой день и на третий я только и делала, что искала выход.
Пыталась найти засранца Макса, но он словно в воду канул.
Была даже мысль, что это бандиты его и грохнули, а ко мне явились, чтобы что-то, да и поиметь, но уже с меня. Ведь по документам он мне брат, чтоб ему до конца жизни икалось, если он ещё жив.
Искала деньги. Дала объявление о продаже квартиры. Позвонили с агентства недвижимости и мне назвали тот максимум, что я смогу выручить за свою однушку – четыре миллиона рублей. А мне по сегодняшнему курсу доллара нужно найти ещё пять двести.
Обратилась за помощью к управляющей банка, где работаю. Объяснила ситуацию, не вдаваясь в подробности, что мне угрожали. Сказала, что брат в беде, и мне нужно взять кредит – быстро и нужную сумму. Назвала цифру и добавила, что никак не меньше. Прозвучал ответ «нет». Конец года и всё такое, никак невозможно.
На всякий случай подала заявки во все банки, какие есть. Из длинного списка пришло одобрение только от трёх банков, и одобренная сумма была смехотворной.
Позвонила знакомым, друзьям, обратилась даже к коллегам, но у всех были свои проблемы и свои дела. И праздники на носу, какие займы?
Никому нет до меня дела.
На четвёртый день, когда отчаяние грозилось перерасти в панику, на обеденном перерыве ко мне подходит моя коллега Полина и суёт мне в руку визитку со словами:
– Держи. Здесь тебе помогут.
Озадаченно смотрю на визитку.
– «Агентство международных отношений», – читаю негромко.
Больше ничего не сказано, не указано. Нет ни почты, ни сайта. Лишь название и номер телефона.
Но визитка выполнена из хорошей, дорогой бумаги цвета сливочного масла. Шрифт красивый, тиснение, и цвет шрифта – тёмное золото.
– Что это? – спрашиваю Полину.
Она сначала закусывает нижнюю губу, явно не желая рассказывать, но потом натянуто мне улыбается и говорит:
– Моей подруге здесь помогли. Нана, я не могу сказать, что именно тебе там предложат, но знаю, что смогут помочь. Ну… я надеюсь…
До меня не сразу доходит. Но когда доходит, я густо краснею.
– Поля, блин, это что эскорт? – шиплю на неё.
Она делает большие глаза и шикает на меня, кивает себе за спину, везде камеры. Даже в зоне отдыха. Склоняется к моему уху и говорит:
– Ничего подобного. Моя подруга хорошо говорит на итальянском и ей предложили работу переводчицы. В агентстве клиент ей заплатил сразу всю сумму за всё время действия контракта. Ей для мамы нужны были деньги.
У меня появляется лучик надежды. Прижимаю визитку к груди и произношу:
– Я хорошо говорю на английском. Знаю немецкий и даже немного арабский.
– Вот потому тебе визитку и дала, – улыбается мне Полина. – Позвони, договорись о встрече. Надеюсь, тебе помогут.
– Спасибо, Поль, – от всего сердца благодарю девушку. Она единственная из всех моих друзей и знакомых, кто хоть какую-то помощь оказал.
Не откладываю дело в долгий ящик, и когда Полина уходит, достаю из кармана брюк телефон, едва не роняю его на мраморный пол.
Облегчённо выдохнув, набираю подрагивающими пальцами номер.
Долгие гудки заставляют нервничать.
Вдруг, агентство больше не работает? Или у них нет предложений? Да я готова бросить работу в банке, устроиться переводчицей, да хоть горничной, лишь бы мне заплатили, и я разобралась с этими мудаками.
– Слушаю, – отвечают мне, наконец, когда я уже готова была сбросить звонок.
– Здравствуйте…
Облизываю вдруг пересохшие губы и спешно добавляю:
– Мне дали вашу визитку… Сказали, вы сможете помочь…
– Помочь? – в красивом грудном женском голосе я слышу насмешку. – Девушка, очевидно, вы ошиблись номером. Это не благотворительная организация.
Она явно собирается меня сбросить, и я тут же выпаливаю:
– Я знаю иностранные языки! Английский, немецкий, арабский! Пожалуйста… Я попала в неприятную ситуацию и мне очень нужны деньги.
Сердце вот-вот вырвется из груди, дышу отрывисто и тяжело, словно марафон бежала.
– Арабский знаете? – вдруг появляется у женщины интерес.
Мысленно себя ругаю. Я знаю этот язык на любительском уровне, причём самого начального уровня.
– Да, – отвечаю уверенно.
– Я смогу принять вас вечером. Расскажете суть своей проблемы. Я посмотрю на вас, и решу, смогу ли помочь. Ваше имя?
– Завьялова Нана Олеговна.
– Я вас записала, назовёте охране своё имя, вас пропустят и проводят.
– Спасибо вам. Я…
– Не нужно заранее благодарить, – обрывает она меня резко. Называет адрес и время встречи.
Я запоминаю и хочу заверить её, что обязательно приду, но деловая дама уже отключилась.
С шумом выдыхаю и закрываю глаза. Не сразу осознаю, что у меня сильно трясутся руки и дрожат колени. Падаю на диванчик и роняю голову в ладони. Тру лицо, словно пытаюсь проснуться и судорожно молю высшие силы, чтобы хоть здесь помогли мне.
Остаток рабочего дня проходит как во сне, заканчиваю работу чисто на автомате. Мыслями я уже вся на встрече.
Заранее заказываю такси и после работы мчусь на другой конец столицы. Благо встречу мне назначили на позднее время.
И когда приезжаю по нужному адресу немало удивлена. Это не офисное здание, не контора в жилом доме. Передо мной раскинулся огромный особняк за коваными воротами с видеокамерами, сигнализацией и охраной.
Подхожу к воротам, и грозного вида охранник спрашивает моё имя. Называюсь, и он долго ищет меня в планшете. Листает там что-то и листает. Я начинаю нервничать и злиться. Ну чего он так долго?
– Да, нашёл, – говорит он, наконец, и открывает мне проход. И подзывает другого охранника. – Сань, проводи посетительницу. Ольга Владимировна её ждёт.
Я следую за мужчиной и стараюсь сильно не крутить головой. Но не могу с завистью не думать, что данная дама живёт очень даже хорошо.
Её окружает баснословная роскошь и богатство.
Мы входим в особняк, и я удивлённо понимаю, что это всё-таки больше офисное заведение, а не частный дом, как вначале решила.
На входе расположен ресепшен, две молодые красивые девушки секретарши с важным видом работают за наикрутейшими ультратонкими мониторами. Знаю, потому что управляющей в кабинете недавно такой же поставили.
Меня ведут по лабиринтам коридоров. Мы поднимаемся на второй этаж. Уже за глянцевой дверью из красного дерева меня ждёт неизвестная мне женщина, которая возможно, поможет мне.
Охранник кивает ещё одной красивой секретарше, и та докладывает обо мне.
– Проходите, – говорит она мне.
Наверное, именно с этого момента и поменялась вся моя жизнь…
* * *
Когда возвращаюсь домой, прокручиваю в голове разговор с Ольгой Владимировной, женщиной, которая выглядит как истинная хозяйка своей жизни.
Хотя почему «как»? Она таковой и является.
Впервые вижу женщину, которой подходит сравнение со словом «хищницей».
Идеальное каре. Шикарный дорогой блонд. Безупречная кожа без морщин, пор и каких либо несовершенств. Идеальный макияж, ненавязчивый и подчёркивающий её аристократические черты лица.
Холёная, дорогая, очень красивая женщина. И опасная. С выжженной душой.
В её взгляде отсутствовали жалость и сочувствие. Во взгляде её серо-зелёных глаз я видела лишь холодный расчёт.
Она не спрашивала меня об образовании. Не интересовалась моей работой, навыками, умениями. Спросила, какая сумма мне требуется и как скоро.
Я ответила как есть и ожидала услышать очередное «нет», «невозможно», «слишком большая сумма». Но она лишь кивнула и продолжила задавать совершенно странные вопросы.
Но если отмотать чуть назад, то следует сказать ещё вот о какой детали: перед тем как начать беседу меня попросили раздеться. Догола.
На мой удивлённый взгляд и вопрос, какого чёрта, услышала следующее:
– Вас могли прислать конкуренты, либо службы.
– Службы? – не поняла её. – Конкуренты?
– Я должна убедиться, что на вас нет микрофона и жучков. Либо раздевайтесь, либо убирайтесь, – её тон обдал меня холодом.
И я разделась. Сняла с себя всё, даже трусы и лифчик.
Охранник с невозмутимым лицом меня внимательно осмотрел. Простите… но он даже чуть ли мне в задницу пальцами не залез.
Не передать словами, как ужасно я себя чувствовала. Это было омерзительно. Настоящее унижение. Но я стерпела, повторяла про себя, что это ради дела. Что тут меня могут спасти.
Потом охранник перетряс мою одежду, бельё, осмотрел обувь, залез в сумку, ещё и сканером поводил. А телефон на время разговора отключил и забрал с собой. Хозяйка агентства сказала, что на выходе у ворот мне телефон вернут.
Я быстро оделась, и она меня заставила ещё подписать соглашение о неразглашении. Подписала.
И только потом начался разговор. За чашкой вкуснейшего чая.
Ольга Владимировна сделала комплимент моему телу и потом начала спрашивать, были ли в моей семье какие-либо генетические и психические заболевания. Кто были мои родители, бабушки и дедушки и так далее.
Я отвечала, не задавала вопросов, хотя любопытство и страх меня раздирали и терзали. Не понимала, почему именно такие вопросы?
Когда она уточнила всё по моему здоровью, поинтересовалась, какой образ жизни я веду, много ли мужчин у меня было. Какой вид секса я предпочитаю и есть ли у меня какие-то особые предпочтения?
Этот вопрос ввёл меня в ступор, и я долго молчала.
Ольга Владимировна не торопила с ответом, ждала, когда я сама заговорю. Мне бы возмутиться, но я уже поняла, что если не стану рассказывать, то меня просто прогонят и не помогут.
– Я ещё не знала мужской любви… – выдавила из себя.
– Ты невинна? – удивилась она.
– Да, – проговорила с чувством неловкости.
Обычно в моём возрасте девушки давно расстались с девственностью, но мне как-то не удалось. Не встретила я того, с кем бы мне захотелось разделить постель.
Мне двадцать четыре года и я всё ещё девственница. В серебряном веке меня бы уже назвали даже не старой девой, а старухой.
Как из «Метели» Пушкина: «Марья Гавриловна была уже немолода: «Ей шёл двадцатый год…»
– Это очень хорошо, – обрадовалась Ольга Владимировна и расплылась в хищной улыбке.
Её глаза опасно засверкали, и она с нежностью сказала следующее:
– Нана, мне искренне жаль, что ваш сводный брат поступил столь опрометчиво, не рассчитал свои силы и подставил вас, но, увы, такое иногда случается. Но я помогу вам. Моё агентство подберёт для вас самый наилучший вариант, и вы не только решите проблему с вымогателями, но ещё и заработаете. Оставайтесь на связи. В ближайшие два дня я вам позвоню.
Больше я ничего не смогла узнать, хотя просила. В итоге меня вежливо, но настойчиво попросили уйти.
И я покинула этот странный дом-офис.
Где-то на периферии сознания в истерики билась мысль, что я поступаю неправильно, нужно искать выход в другом месте.
Но где искать ещё, я не знала.
И на полицию у меня надежды нет. Я уверена, что тот подонок осуществит свою угрозу и меня действительно могут подставить с наркотой, если обращусь в органы.
Что ж, у меня одна надежда на агентство и его хозяйку.
Надеюсь, она предложит вариант переводчицы для бизнесмена, или семьи, или вариант с горничной.
Эти мысли меня успокаивали и придавали сил.
