Татьяна Мещёрская
Последний грех Аррона

Глава 7. Сначала сделаю, потом подумаю

Самые лучшие уроки мы получаем, делая ошибки.

− Осторожнее с ней, − донёсся сквозь дрёму голос.

− Девушка решила вздремнуть среди дня? Ты так её укатал, благородный Аррон?

− Заряд магии она получила. Никого я не укатывал.

В уже знакомом голосе слышалось раздражение. Однако второй, хриплый и пошловатый, не успокаивался.

− Мм. То-то я смотрю, девица не в твоём вкусе, но на ручках без чувств катается. Прости, сделал не те выводы. Кидай сюда. Здесь полежит, пока в себя придёт.

Я внутренне напряглась от грубоватого «кидай», ожидая, что меня и правда небрежно скинут. Оказывается, с рук, на которых я «каталась». Будет непросто изображать бесчувствие. Но меня аккуратно сгрузили на что-то твёрдое, положили осторожно, под голову подсунули мой же мешок. И на том спасибо.

− Переговорю со стражниками на мосту и вернусь.

− Хилая она какая-то. Так слечь после лёгенького удара магией. Ты уверен, что ничего больше не творил с девицей? Вдруг пошалил? Впечатлил до одури.

− Ты на что это намекаешь? – разозлился блондин. − Не советую говорить гадости. Вдруг я решу, что тебе к лицу фингал под глазом или вообще: черепно-мозговая.

Произнёс он это таким тоном, что пошляк понятливо заткнулся. Даже тон сменил.

− Уж и пошутить нельзя.

− Ладно. Вижу, что места ей тут нет, − вдруг сделал вывод тот, кто меня нёс.

Меня сдёрнули с лежанки, как мешок с картошкой. О никакой нежности речи уже не шло, однако я была рада. Да, неизвестный блондин, чтоб тебе икалось за заряд магии, да! Не оставляй меня здесь! Будто нечаянно и пребывая без чувств, я ткнулась лицом ему в грудь. Во-первых спрятаться. От пошловатого мужлана, который наверняка ел нашу пару глазами. А во-вторых… Тоже спрятаться. Пахло от блондина, кстати, приятно. Хорошо, что он такой обидчивый и сразу решил уйти. Вот только услышав про стражников на мосту, я внутренне леденела. Переговорит с ними и всё-всё про меня вызнает. Сопоставит. Впечатление идиота этот воин не производил.

− Не кипятись, благородный. Не так уж и часто ко мне в сторожку притаскивают девиц, да ещё таких симпатичных. Про стражников я тебе и сам расскажу. Вчерась происшествие на мосту было. Кареты застопорились. А застопорились от того, что гонец императора приказал волей Вседержителя досмотр вести. Ежели рыжая девица проскочить без ведома попробует, то арестовать и сразу во дворец. Проверка на магию у неё, ага. А семья, видать, против. Так что ты думаешь, объявилась девица! Вот только взять её не сумели.

− Как не сумели? – удивился блондин.

Всё это время он держал меня на руках, и я ощущала биение его сердца. Ровное и размеренное. Не ускорилось ни на миг, пока говорили. Словно речь не о несчастной страдающей девушке, приговорённой к принудительной выкачке магии, а о чём-то несущественном. То, что речь на самом деле шла обо мне, делало ситуацию ещё жальче. Да этот блондин – камень!

− Так самоубилась. Как поняла, что кареты досматривают, из своей выскочила и бежать. Всё как описывали: огненно-рыжая, юркая и тощая. Бежала так, аж клок волос на двери оставила, тому свидетели есть. А потом то ли не свезло ей, то ли магия какая, а, может, намеренно, но с каретой она сцепилась. И с моста полетела. Так и ухнула вниз, голубушка. Только пятки сверкнули. Утопла она.

− Какое неприятное происшествие, − странным тоном проговорил блондин.

− И не говори, господин!

А я обмякла на руках держащего меня воина по-настоящему. Богиня-прародительница, Светлоликая Ниэзи и все остальные Боги! Благослови людские языки и их манеру врать и приукрашивать! Значит, огненно-рыжая юркая и тощая? Я едва сдержала улыбку. Спрятала её на груди блондина. Почти ничего общего со мной!

− Надо перепроверить и получить точный портрет в кристалле, − пробормотал он сам себе, убивая мою радость.

Чуть не зашипела от расстройства. Вот ведь дотошный. Подумалось, что имя этого любознательного к деталям типа я не знаю. Его пошловатый собеседник что-то говорил, да только спросонья я не запомнила. За этот внезапный сон тоже нужно «благодарить» блондина. Не помню, чтобы мне спать хотелось! Тоже мне, страж! Разбрасывается магией направо и налево. Воздействует по своему усмотрению. Ссс!

Дала себе зарок внушительно пообщаться с ним на эту тему. Дайте только выбраться из сторожки. Буду действовать по примеру матушки. Когда папа после наезда друзей шатался по замку, как ковыль на ветру, мама никогда его не трогала. Наоборот, со всевозможной лаской отправляла спать. «Усвой, доченька, − говорила она. – Он сейчас всё равно ничего не запомнит. Смысл в воспитательной беседе? Хоть чайной ложечкой ему мозг выешь, а потом стучи по черепушке, требуя добавки».

Зато наутро, когда папа продирал глаза, матушка уже ждала его с крепким отваром и приготовленной речью. Из спальни родитель всегда выходил виноватым и полным горячего желания исправиться.

Хотя в ситуации с незнанием имён есть плюс. Страж тоже не знает моё. Нужно выдумать другое. Если он доберётся до моста, то там ему сообщат настоящее.

− Кажется, твоя девушка пришла в себя.

Проклятый Сасс! Совсем забыла о глазастом типе.

− Нет.

Тяжёлая мужская рука легла мне на затылок, впечатывая лицо в мундир. Ох.

− И она не моя девушка.

Запах улицы, размашистые шаги, и вот мы уже далеко от сторожки.

− Всё, хватит притворяться. – Этот грубиян ощутимо меня встряхнул. – Раз пришла в себя, ходи своими ногами.

И не успела я пикнуть, как меня поставили на ноги. Пришлось срочно «прийти в себя» и качнуться для убедительности, хотя вряд ли блондина это обмануло. Смотрел он неприязненно и цепко. А дальше меня ждал мастер класс по выбиванию комнаты на постоялом дворе. Причём не каком-нибудь, а самом лучшем. Взяв меня за руку, страж целенаправленно ломанулся туда и словив на входе: «Мест нет, уважаемый!», нисколечко не расстроился. Со снисходительной ленцой и уверенностью в синих глазах, он затормозил только у стойки. И рожа такая наглая! Комната тут же нашлась. А вот меня точно послали бы, вздумай я провернуть подобный фортель.

В комнате мы оказались так же стремительно. Пока я размышляла над несправедливостью общества в плане восприятия мужчин и женщин, и думала, как нам, девочкам, нарабатывать наглость, дверь комнаты щёлкнула, отрезая нас от коридора и сильное мужское тело впечатало меня в стену. Я затрепыхалась, толкая ладонями в каменные плечи, но безрезультатно. Блондин некоторое время наблюдал за моими барахтаньями, рассматривал порозовевшие от стыда щёки, а потом аристократично изогнутые губы разомкнулись.

– Тебя как зовут?

Проклятье.

− Эд… Эдана.

− А дальше?

− Может отложим знакомство на более удобное время? − я попыталась его отпихнуть, но этот кабан успешно лежал на мне, прижимая корпусом.

− Куда уж удобнее, − опасно прищурился блондин. – Слушай сюда. Моя работа – находить мутных и тёмных личностей, неугодных правящей власти. Иногда только подозрительных, иногда откровенно агрессивных и опасных. Ненадёжных. И мне при этом всё равно, какого они пола и насколько милые у них глазки. Говори имя, пока не получила заряд магии!

− Эдана Гауртон, − прошипела я, от злости позабыв про фамильную приставку, являющуюся неотъемлемой частью благородных семейств.

Моя настоящая была Кель, выдающая сразу всё: и что я из Осхии, и что мой отец уроженец северных земель, откуда эта приставка родом. Ещё там в ходу Ма’ар и Энг. Весьма удобно. Знакомишься с человеком и без лишних расспросов начинаешь представлять его родственную подноготную. Род занятий и, в некоторых случаях, профессию. Ведь некоторые вещи прямо не спросишь. Но в данном случае знание обернётся для меня бедой.

Между прочим, я уже судорожно рылась в памяти, перебирая фамилии и приставки. Ещё в сторожке. Но в голову ничего подходящего не шло. А я дико жалела, что дотошно не изучала историю семейств, иначе память обязательно подкинула бы некий благородный род, достаточно забытый и удалённый. Его можно было бы назвать без риска, в таких вещах действовать необдуманно нельзя. Белогривый явно из благородных. И кто знает, вдруг он не прогуливал уроки истории семейств, как я! Знает их назубок. Но от резкого наезда стража я банально растерялась и сделала себя горожанкой, без приставок к фамилии. Услышали бы мама с папой, позеленели бы от ужаса.

− Эдана Гауртон, − уже уверенно повторила я и тыкнула белогривого кулаком в плечо.

Там, где заканчивается ключица и берёт начало малая грудная мышца. Надеюсь, получилось болезненно.

− Ты тоже представься. – Мой голос не дрогнул. – Я привыкла общаться с теми, кого знаю по имени. А те, кого не знаю, тоже могут оказаться тёмными личностями. Потенциально подозрительными, которых следует гнать из комнаты поганой метлой!

Вот так. Я не боюсь. Пусть и он мой запомнит мои слова! Блондин хмыкнул и отстранился. Правда, глаз от моего лица не отвёл. И во взгляде напряжённости не убавилось.

− Теркиерис. Лэнс Ильм’Теркиерис.

− Да ла-адно! – неуважительно протянула я, и бровь белогривого взлетела кверху. – Прямо так и Теркиерис?

Как ни прогуливала я историю семейств, но Теркиерисов знала. Северный род. Ещё более северный, чем наш. Их глава семейства дружил с нашим и время от времени приезжал в гости к отцу. Чаще один, иногда с детьми, с которыми мы упоённо дрались, так как между нами вспыхнула взаимная не-любовь с первого взгляда. Ильм’Теркиерисы занимались коллекционированием оружия и доспехов. Менялись ими, частенько торговали, пополняя и видоизменяя свою коллекцию. Все как один чернявые, смуглые. И все потомки Теркиериса-старшего были девочками. А этот белогривый самец на них ну никак не тянул! Это значило только одно: страж мне соврал. Цинично и преднамеренно. Правда, фантазии у него оказалось побольше. Род выбрал знатный и малоизвестный. Значит, историю семейств не прогуливал.

− Что-то не так?

− Нет, всё в порядке.

«Ладно, мы оба хороши. Соврали друг другу», − утешила себя я.

− В таком случае у меня тут одно дело. Похоже, моя цель утонула в реке. Но нужно убедиться. Я схожу проверю, а ты сиди здесь.

Стремительно отстранившись от меня, он скрылся за дверью, не забыв запечатать её магией. В заторможенном состоянии я наблюдала, как белоснежные завитки расползаются по дверному полотну, стенам и частично по потолку с полом. Сил в блондинчике немеряно, это ж надо. Я тихо выдохнула. Пронесло? Ведь пронесло же? Он удовлетворился именем и званием горожанки. Поверил!

А потом на меня обрушилось осознание новости дня. Я его цель! Сам сказал. Сначала про арест мутных личностей… В груди шевельнулась горечь обиды. Это я-то мутная?! Но горечь тут же выжгло конкретным: «Моя цель утонула в реке». Как пощёчина. Его послали по мою душу! Понимание раскрыло в груди саднящую рану. Даже фраза про симпатичные глазки, которую страж обронил вскользь, перестала интриговать. Я нахмурилась, припоминая. Глаза у меня обычные. Серые. Все ждали зелёные, раз волосы дали в рыжину, но в цвете радужки победила кровь отца. Охх… Ни в коем случае лже-Лэнс не должен узнать моё настоящее имя. Ни в коем случае! Как быть с кристаллом и возможным портретом ума не приложу.

Вернулся блондин злой и голодный.

− У вас тут прямо поветрие ходит, − мрачно подвёл итог он. − Вчера одна упала с моста, сегодня другая реку штурмует, а стражники пьянствуют и сбегают с дежурства раньше положенного.

− Отсутствуют нужные люди? – выдохнула я с плохо скрываемым облегчением.

Очевидно, действительно плохо скрываемым, потому что блондин подозрительно на меня покосился. Синие глаза испытующе прищурились.

− Да. Сказывается удалённость от столицы. Разболтались. Но ничего, я их всё равно встречу. И тогда разговор будет другой. А сейчас давай есть. Я проголодался.

− У меня денег нет, − буркнула я.

− Не пори ерунды. Закажу в номер и еду принесут сюда. От тебя ничего не требуется кроме аппетита. – Синие глаза весело сверкнули. Блондин неожиданно пришёл в хорошее настроение. – Я вполне способен прокормить девушку и даже не одну. Даже если одна стоит двух.

Ах ты ж кобель белый! Вот засранец! Не настолько я пухленькая! Мстительно посмотрев на него в ответ, я решила ничего говорить. Ну и ладно. Зато, когда принесли еду, церемониться не стала. Помогла подавальщице разгрузить поднос, расставила тарелки на столе. И первая уселась. Блондин понаблюдал, весело хмыкнул и подключился. Ну а что. Сам сказал, что от меня ждёт аппетита. Ела я с большим удовольствием. Тем более еда оказалась вкусной, свежей и разнообразной. А я после заплыва в реке нормально не обедала. И не завтракала. Много чего «не». Плюс на меня неожиданным бонусом свалилась отсрочка с разоблачением. Это очень способствовало расслаблению.

Плюнув на скромность, я отведала от каждого блюда. Блондин посмеивался, но от меня не отставал. Лопал, не чинясь. Пододвигал мне тарелки. Особенно с мясом. Наверно, это были его личные вкусовые предпочтения. А когда я отняла у него из рук особо аппетитную булочку – этот наглец успел зацапать её первым – от души засмеялся. Но не отступил. Подался ко мне через стол, обхватил мои пальцы своими и откусил булочку с другого края. Оу, похоже, не только я любитель выпечки.

− Расскажи о себе, − откинувшись на спинку стула, лениво проговорил блондин, когда мы закончили. – Почему бежишь от замужества с молодым мужчиной?

− Я же говорила: не люблю его. Да и рано мне.

После вкусной еды мозг плавал в блаженном мареве. Я чувствовала себя разморённой и в безопасности. Хотелось нормально поспать, но глядеть в сторону кровати я себе запрещала. Всё-таки в комнате с мужчиной нахожусь. Ох, мамочки! Эта мысль отрезвила. Я впервые в жизни сижу наедине с мужчиной в запертой комнате и почти ничего о нём не знаю! Даже имени. Ладно, имя, предположим, знаю, хоть оно и не настоящее. В голове затрезвонили колокола опасности, а воздух вокруг вдруг сгустился, став похожим на патоку. Я моргнула. С чего вдруг пошли разговоры по душам? Синие глаза внимательно отслеживали каждое моё движение, каждый вздох, и за нарочитой ленцой мне чудилось острое лезвие отточенного наблюдения.

− Лэнс, − позвала я, намереваясь проверить. – Могу я вас звать так?

− Да, Эдана.

− Что ты намерен делать со мной?

− Сдам в магистрат. Пусть проверят на магию. Это не так помпезно, как во дворце Императора, проверка скорее поверхностная, но зато я буду знать точно.

Вот так. Вся расслабленная истома слетела с меня окончательно.

− Без обид. – Уголок надменно изогнутых губ дрогнул в намёке на улыбку. – Это моя работа.

Он вдруг залез в карман, вынул кристалл и повертел его в пальцах.

− Скорее всего, ты не та девица с моста. По описанию та ярко-рыжая, а ты каштановая. Та тощая, а ты с очень соблазнительными округлостями. И та благородных кровей, чего девицы в твоём возрасте никогда не забывают. Напротив, всячески козыряют принадлежностью к аристократии, чтобы производить впечатление. Ты же горожанка.

Надо же, как удачно с именем получилось! Кто бы мог подумать. Я ошарашенно молчала, слушая беловолосого стража. Через чур догадливого воина от параллели между двумя «утопленницами» удерживала малость. Кристалл в его руках светился зелёным. Значит, не успел посмотреть.

− Этот портрет составили со слов, поэтому я не спешу на него смотреть, − подтвердил мои выводы блондин. – Но обязательно посмотрю. Пока же у меня появилась новая идея. Нужно слетать в тот замок, где побывал гонец и откуда родом вызванная во дворец ведьма. Ты полетишь со мной.

Что? Нельзя-нельзя-нельзя! Я кашлянула. Вкуснейшая булочка вдруг встала поперёк горла. Нельзя мне в родной замок! Мама с папой будут, конечно, рады, (недолго) убедившись, что я жива, но там все меня знают! Меня обязательно кто-нибудь выдаст! Да та же сестрёнка, когда с радостным криком кинется на шею. Элемент неожиданности во всей красе.

− Тебе плохо? Ты побледнела.

Ладонь блондина неожиданно цепко легла на мою. Я вытащила из его хватки похолодевшие пальцы. Нервно пригладила волосы.

− Летать, − хрипло прокаркала я. – Ты сказал: «Нужно слетать». Я боюсь высоты.

− Ах, это. Не переживай. Мы отправимся порталом. Этот кристалл – кивок на подмигивающий зелёным камешек – универсальный. Создаёт порталы по указанию стража. Всё будет быстро. А сейчас, прости, мне нужно ненадолго выйти.

Поднявшись, блондин вышел из комнаты, не забыв вновь запечатать дверь магией. Зелёный кристалл остался подмигивать на столе. Я оглушённо пялилась на него. Выбора нет! Воровато оглянувшись, послала под столом коротенький импульс. Такое я могла. Боевой магией, разумеется, не владела, но бытовым заклинаниям меня учили. Матушка рассказывала, что обычные чары очищения неопределимы, но нарушают структуру находящихся рядом кристаллов. Это приводит к сбоям в их работе, поэтому уборку в помещениях, где хранятся артефакты, проводят исключительно вручную. Папа подтвердил. Плевать, что сейчас я веду себя недостойно. В лапы Императора мне никак нельзя!

Мерцающий на столе кристалл ничем не продемонстрировал, что в его структуру вмешались. Всё прошло отлично. За дверью послышались тяжёлые шаги, и я приняла безмятежный вид.

Глава 8. Кто ж так пугает!

Не люблю выражение: «Пропали без вести».

Оно не оставляет места для оптимизма.

− Руку сюда. Не бойся, я не кусаюсь.

Белогривый воин взял меня за руку и сам положил мою кисть себе на талию.

− Держись крепче. В портале может немного встряхнуть.

Поглядывал он на меня напряжённо. Синие с прищуром глаза всматривались внимательно, на породистом лице застыло непонятное ожидание. Лэнс – я звала его так за незнанием настоящего имени, будто предвкушал истерику. Или ждал признания, хотя это предположение невероятно. Что до меня, то я наверняка выглядела виноватой. Сердце трепыхалось, на душе кошки скребли. Как тайный чокнутый вредитель, я повредила портальный артефакт! А нам сейчас им пользоваться. От гадостности ситуации аж дыхание перехватывало. А уж какие последствия могут быть от моего вредительства, я себе вообще плохо представляла. Наверно, надеялась, что артефакт пшикнет при активации, да и всё. Тогда блондин мне голову откусит, не зря он дракон, пусть и не проявленный. Его хищная натура точно возмутится порчей имущества и беспределом от пойманной девчонки. Слова вины закипали на языке и тут же замирали. Это будут мои последние слова! Один страх боролся с другим, и признание застревало в горле.

− Не трясись, всё будет хорошо, − добавил ледяного огня в кровь Лэнс. – Артефакт надёжен, работает без сбоев. С чего бы ему на этот раз меня подвести, верно?

Он утешает так или пугает? Ума не приложу.

Хоп, блондин бесцеремонно обхватил меня руками и прижал к груди. Нич-чего себе! Аж сердце к горлу подпрыгнуло. Мысли заметались встревоженными птахами. Щёку царапнули пуговицы полувоенной формы. Она у блондина была не такая, как у стражников на мосту, однако строгость покроя и линий не оставляли сомнений в роде деятельности мужчины. Чудно́ было прижиматься к телу, так отличающемуся от моего! Тем более эту широкую грудь я видела голой. Ощущала идущее от неё тепло, почти как сейчас. И нет, даже думать не буду, какие тактильные «призы» в это мгновение у блондина! Сильные руки защёлкнулись капканом, между нашими телами даже намёка на пространство не осталось. Короткое бормотание и марево портала окутало фигуры. Сначала всё шло хорошо. А потом в воздухе замерцало, и нас безжалостно перетряхнуло. Я завизжала и панически обхватила блондина за шею, царапая её ногтями. Тот сдавлено охнул.

− Очумела?

Однако, когда нас вытряхнуло из дымки и кувыркнуло, таща по земле, передумал быть недоступным.

− Ладно, держись за что хочешь. Только не отпускай.

Приземление вышло жёстким. Одна я наверняка свернула бы себе голову. Или проехалась бы лицом по земле до кровавого месива, а так неведомым образом оказалась лежащей на блондине, словно на матрасе. Хорошо, что он такой большой и мускулистый! Лэнс с опытом сгруппировался. Нас вертело и крутило, и эти несколько минут адской карусели останутся в моей памяти вечным кошмаром. Мамочка, клянусь, никогда-никогда я больше не буду лезть туда, куда не положено! Зажмурившись, я вцепилась в блондина так, что нас не смогли бы разлепить и с помощью рычага. Когда верчение остановилось, глаза я открыла не сразу. Но когда отважилась, блондин почему-то был сверху, держался на локтях. Его лицо оказалось недопустимо близко, а крепкие бёдра вклинились между моих.

− Цела? – после продолжительной паузы хрипло проговорил блондин. Синие глаза стремительно темнели.

− Кх… Гхр… Смтр…

− Что? Ни слова не разобрать.

Лэнс приблизил к моим губам ухо, и белые пряди, щекоча, упали на лицо.

− Слезь с меня, − задушено прошипела я. – Тяжёлый!

Как-то по-особенному хмыкнув, этот тип перевалился на спину и вытянулся на земле рядом, не торопясь вставать.

− Ничего себе кристалл повело, − задумчиво проговорил он. − Тот был полностью исправен. Теперь понятия не имею, где мы находимся.

Я считала проплывающие наверху облака. Интересно, почему, как не встреча, то я валяюсь с этим блондинистым кабаном на песке? Это намёк судьбы? А потом до меня дошло сказанное.

− Как понятия не имеешь?

Вскочив, я суматошно оглянулась по сторонам. Зелёная, абсолютно дикая долина, густой лес справа и слева, да вообще со всех сторон! И оглушительное чувство, будто мы тут одни. Ну, кроме зверья.

− Ободранный Сасс!

Безупречная бровь блондина поползла кверху. Да-да, девушки не ругаются. Особенно как прожжённые вояки, спасибо ворчащему без настроения папе, ветерану множества битв. Он обогатил мой лексикон. Так что на изумление красавчика мне было ровно. Чтобы не разлёживался, я легонько попинала его в бедро.

− Вставай! У тебя должно быть что-то что поможет определить, где мы находимся!

− Меня очень радует твоя уверенность.

Лэнс поднялся гибким слитным движением крупного хищника. Повёл плечами. А потом, ни слова не говоря, перевернул руки ладонями кверху и на них вспыхнули голубые печати. Вернее, одна была голубой, а другая оранжевой. Обе крутились, как компас. Забыв обо всём, я заворожённо следила за действиями мужчины. Магия! Настоящая. Не бытовая, которой худо-бедно владеют многие или эффекты от бытового артефакта, которыми мы в родном замке давно насладились с Олгеном и Мирти, а грозная и колючая. Используемая не всеми.

Силушки в блондине явно было немеряно, потому что на печати он не поскупился. Он увеличил их, слил воедино и отпустил на землю. Два кольца закружили одновременно: рыжий внутри голубого. Затем голубое расширилось, поползло линиями, выдавая рельеф. Горы и русла рек, очертания континентов и островов. На глазах карта менялась. Сузилась до места нашего нахождения, но зато обрела подробности. Горы уже не выглядели контурными линиями, реки не текли пунктирами. Краски напитали яркость, налились объёмом и силой. Миг – и на земле клочок местности в уменьшенном варианте. Пиками высятся коричневые вершины, глубокими складками залегли многочисленные долины, колышут зелёными кронами леса.

Восхищённый вздох вырвался из груди.

− Ещё и поиск! Ещё и двойной! – едва слышно прошептала я.

О таких диковинках мне рассказывал отец. Эту прелесть при желании увеличивать можно! Но сейчас важно было другое: на карте рядом с лесным массивом горели две ярко-красные точки. Мы.

Присвистнув, блондин присел рядом с картой.

− Далеко, да?

Чувство, будто я прикоснулась к тайному знанию, стремительно слабело под натиском реальности. Присев рядом, я потянулась к изображению и пропустила пальцы через голограмму. Двинула её, радуясь, как ребёнок, когда карта поплыла, подчиняясь. Уменьшилась, убавив подробности, но зато показала бо́льший масштаб. Захотелось ругаться. Мы были не просто далеко от Треании. А ОЧЕНЬ далеко! Трудно сказать, сколько миль, складывающихся в дни. А вот и Сшод, через который я планировала добираться до владений тётушки. Проклятье! На пути горная цепь!

Блондин задумчиво смотрел на мои пальцы, двигающие голографическое изображение. Затем присоединил свои. Осхия и Треания «полетели» в сторону, мелькнула империя Айштеас во всей красе, остался позади Сшод. Зато увеличилась «наша» долина и Лэнс внимательно изучил окрестности, сопоставил их с реальной местностью.

− Будем выживать, − заключил он.

★ ☆ ★ ☆ ★ ☆

Следующие пять дней мы выживали. Выбрали маршрут для возвращения в Треанию и шли-шли-шли, прерываясь лишь на еду и сон. Я уставала до полумёртвого состояния, двигалась, еле волоча ноги. Единственное платье быстро повисло на мне мешком, а сил возмущаться не осталось ещё быстрее. Я домашняя, спокойная девочка, любящая родную комнату и книжки! Зачем на меня свалились такие испытания? Но винить, кроме себя, было некого, поэтому негодовала я исключительно мысленно.

Тревожил внешний вид. Все дни пути я расчёсывала волосы пятернёй, с грустью глядя на обломанные от походных трудов ногти. Приходилось и ветки ломать, устраивая на привалах ложе, и по камням карабкаться. Из вещей у меня с собой был тот самый зачарованный мешок, но по закону подлости расчёска из него куда-то исчезла. Наверно, я выложила её в гостиничном номере, когда приводила себя в порядок. А зеркала в мешке с самого начала не водилось. Не захватила из дома. Оно и к лучшему. Боюсь даже представить, на кого я стала похожа! Если так пойдёт дальше, то скоро от Эделин останется половина. И я начну соответствовать описанию, что дали мне горе-наблюдатели на мосту: юркая и тощая. А волосы порыжеют от солнца.

Зато мой напарник-блондин оказался энергичен и неутомим. И шёл так, словно не уставал вовсе. Нет, правда! Сначала я думала, что он просто немного покрепче и вот-вот выдохнется, но эта высоченная гора мышц двигалась по маршруту лесным котом. Легко и играючи. Я возненавидела его за это. Каждую минуту наблюдать перед глазами пример ловкости, бодро отмахивающей милю за милей, когда сама задыхаешься и хватаешься за колющий бок – будешь тут злиться. Я шипела, глядя в широкую спину и смотря на мускулистые ноги. Двужильный. Он двужильный! Бодр настолько, что его хочется прибить. Ладно, ладно. Вот уснёт ночью, и я ему горло перегрызу. Подползу и перегрызу. Если останутся силы ползти.

Надо отдать Лэнсу должное: без него я бы не выжила. Я банально не умела взаимодействовать с природой, тогда как мой спутник знал почти всё и обо всём. Домашняя Эделин даже книжек про выживание не читала, а кое-какие познания были из походных рассказов отца. Я не поймала бы еду, даже если та бегала бы вокруг меня. Не представляла, как искать воду. Для последнего в голову приходил лишь один вариант: река. А если её нет? Спасал Лэнс. Он оказался кладезем познаний и явно не один раз ночевал под открытым небом. Это настолько плохо состыковалась с его породистой внешностью и аристократическими замашками, что персона спутника интриговала меня всё сильнее. Я ломала голову над коллизией раз за разом. Семья от него отреклась? Он сам ушёл из семьи и подался в военные? У него долг перед Императором? Зато внешне драконистость воина никак не проявлялась, и я успокоилась, перестав бояться эту сторону его сущности. Он точно непроявленный. Наверное, потому и завис в простых стражах.

Синие глаза напарника иронично щурились, когда он наблюдал за моими потугами выглядеть независимой и умелой. Однако вслух дракон ничего не говорил, часто молча показывая, как что-либо надо делать.

Самым первым нашим обедом стали ягоды. Когда после нескольких часов пути под палящим солнцем перед глазами заплавали разноцветные круги, и я была готова позорно рухнуть лицом вниз и остаться лежать так, Лэнс потянул меня в тенёк раскидистого дерева.

− Сейчас поедим, − сказал он, дождавшись прояснения моего мутного взгляда.

− Да? – мне сразу стало легче дышать.

− О, сколько надежды во взоре, − засмеялся он. – Это волшебное слово: «еда»!

− И где же наш обед?

Я решила не проявлять гордыню и на подколы не реагировать. В конце концов какая разница, если меня сейчас покормят!

− Будем собирать ягоды.

Ягоды? Я пошарила взглядом по земле, но не обнаружила ничего отдалённо на них похожего. Ни земляники, ни луговой… маленькой такой, забыла название. Собирать её – тоска смертная. Когда матушка отправляла нас за ней, это было почти наказанием. В общем, не росло на этом поле ничего. Только редкие, отдельно стоящие, похожие на наше, деревья. И высоко-высоко в небе кружил клеах. Ненавижу эту птицу.

Понаблюдав за моими потугами обнаружить ягоды, блондинистый змей-искуситель поднял палец кверху. Указывая на крону. Я недоверчиво посмотрела в высь и ахнула, увидев среди листочков ягоды. Крохотные комочки красного, некоторые наполовину зелёные, бурые и фиолетовые вкрапления.

− Это ягоды хофи. Спелые – фиолетовые. Очень сладкие.

− Ты же сказал: «собирать».

− Не всё, что есть в лесу, растёт на уровне земли. Так что собирать будем на высоте, да.

− Сладкие, − я вздохнула, наблюдая за едой, маячившей на уровне двух человеческих ростов. Даже высокий блондин не достанет. Несмотря на завидное телосложение, ему тоже придётся лезть. − Очень сладкие?

− Очень.

Мужские губы подрагивали. Страж изо всех сил сдерживал улыбку.

А мой живот подтвердил готовность добывать еду громогласным урчанием.

− Ладно, отвернись.

− Не понял?

− Ну, я же не полезу туда в платье, верно? Подол будет задираться, путаться за ветки и всё такое. Платье я в итоге разорву, и ты будешь снизу подсматривать. Я так не могу. Поэтому надо переодеться.

− Об этом я не подумал, − честно признался блондин и с новым интересом покосился на моё платье. − Значит, ты решила, что я не устою и обязательно начну заглядывать тебе под подол?

Мне не понравился энтузиазм, вспыхнувший на его лице.

− Примерно так. Поэтому отвернись и не поворачивайся, пока не скажу.

Блондин поколебался, но отвернулся.

Я торопливо переоделась в многострадальные мужские штаны и широкую рубаху, подаренные орчанкой. Кто бы мог подумать, что этот дар станет настолько необходимым! Комплект пригождался снова и снова. Ой, дай Светлоликая Ниэзи орчанке красоты! Хотя нет, Ниэзи я зря упомянула. Лучше попрошу Мудрую Торггу, та отвечает за здоровье. Хотя и в здоровье орчанка не слишком нуждалась, судя по её виду. Но пусть будет ещё больше.

Переодевшись, я скомандовала Лэнсу повернуться и решительно подступила к дереву. Поплевала на руки. Держитесь, ягоды, я иду! И полезла. Медленно, позорно провисая – да-да, любуйтесь, цепляясь чуть ли не зубами, но зато надёжно. Голод, знаете ли, он такой. Сдавленное хмыканье донеслось снизу, и от него руки чуть не разжались.

− Ты что это делаешь?

Разумеется, Лэнс не мог промолчать.

− Ползу вверх добывать ягоды, − честно призналась я. – Знаю, что получается не слишком изящно, но попрошу без иронии. Я это делаю первый раз.