Татьяна Лунная
Талант для ковбоя

Глава 3

– Будешь проходить мимо соседей, может, зайдёшь, узнаешь, где продуктовый?

Миша поморщился, но угукнул. С неохотой натянул на себя вчерашнюю рубашку, пропахшую сигаретным дымом и «Газелью», и мятые брюки. Гардероб был скудным. Хорошо, что зима ещё нескоро, и пару месяцев можно протянуть. Напоследок, еще раз погладив гладкие бока и зеркальные прожилки музыкального друга, Миша вышел во двор.

Оглянулся. Их дом был самым последним и самым сутулым на улице.

Ближайший соседский стоял метрах в пятидесяти. Это был добротный дом из сруба за высоким железным забором. «Наверняка во дворе злая собака, – подумал Миша. – Ненавижу собак». Миша робко постучал, но никто в ответ не выскочил и не бросился на него с лаем. Тогда он слегка осмелел и тронул дверь калитки. Она открылась. Просунув голову во двор, Миша крикнул: «Есть кто дома? Дома есть кто?». И тут появились собаки. Бесшумно из-за дома выскочили два тигровых мастифа. В два прыжка они пересекли ухоженные, покрытые гравием дорожки и оказались прямо перед Мишей. От страха он лишился дара речи и возможности бежать. Ноги буквально приросли к земле.

– Фу, фу, я сказал, – следом за мастифами из-за угла дома показался хозяин. Мужчина средних лет, в трико и белой майке. Легко поигрывая десятикилограммовой гирей, он направился к застывшему подростку.

– Ты чей? Что здесь забыл? Не слышу.

Мужчина подошел совсем близко:

– Ты немой? А, – по тому, как Миша не сводил с собак широко раскрытых глаз, хозяин догадался, что мальчик сильно напуган. – Не бойся, не укусят. Но ты тоже, зачем вошел без стука? А ну, пошли отсюда. – Мужчина поставил на землю гирю, достал из кармана теннисный мячик и что есть силы кинул. Мастифы сорвались с места, как два метеора, и наперегонки бросились за трофеем.

– Ку-ку, очнись, они ушли, – сосед потряс Мишу за плечо. – Что же ты такой трусливый? Хотя… мало кто бы не испугался… Ты чей?

Тормошение подействовало, Миша стал приходить в себя.

– Я ваш новый сосед. Иду за хлебом.

– А, видел вчера тут «Газель», так это вы приехали. А женщина с тобой была, это кто? Мать?

– Да, это мама.

– Красивая она у тебя.

Миша сразу и не понял, о чем говорит сосед. Мать у него красивая? Вечно занятая – да, суетливая – да. Но чтоб красивая… – Вы не подскажете, где здесь у вас продуктовый?

– А, да, за хлебом. Это тебе до конца улицы, а там повернешь налево и сразу увидишь. Почти с километр. А велик у тебя есть?

– Я так дойду.

– Хорошо. А что, мама сейчас одна?

– Да.

Сосед достал из кармана денег.

– Купи еще там колбасы. Для меня. Приноси всё домой, я пойду мать твою навещу. Вдруг ей помощь какая нужна. Отец у тебя есть?

Миша на секунду задумался.

– Так что, есть отец?

– Не, нету. Спился.

– Понятно. Тем более пойду, по-соседски поздороваюсь.

Уже закрывая дверь, сосед, видимо, что-то вспомнив, крикнул напоследок: «В конце улицы иди аккуратней, там рядом коровник. Коров не сбей, ковбой».

Миша остался стоять на улице. В этом месте она была достаточно пустынна. Какая-то вялая жизнь начиналась метров через двести, которые нужно было пройти. Но у Миши после слов соседа окончательно пропали силы.

Ещё больше, чем собак, он ненавидел и боялся коров. До жути, до икоты. Мычащая в лицо корова напоминала дракона из фильма ужасов. Однажды в детстве мама оставила на улице маленького Мишу на каких-то пару минут, и они стали роковыми. К мальчику, сидящему на корточках в дорожной пыли, сзади незаметно подошла корова и лизнула его. На всю жизнь запомнил Миша это слюнявое, шершавое, омерзительное прикосновение. Когда мама вернулась, она нашла сына лежащим в обмороке.

После этого деревенская жизнь стала кошмаром. Спасало только то, что поголовье рогатого скота на их прежнем месте жительства было незначительно. И если Миша видел, что неподалеку паслась ко…, он просто обходил это место за километр. А тут выясняется, что целый коровник, главный коровник деревни находится в конце его улицы, по которой ему придется каждый день ходить в школу и за хлебом! Миша стоял и не решался сделать шаг в сторону магазина. «Черт побери эту деревню».

Наверное, он бы ещё так долго стоял, но вдруг в его в голове заиграла музыка. Когда-то он услышал её у соседей по телевизору, своего, несмотря на начало двадцать первого столетия, не было. Тогда под эту мелодию на сцене дружно и весело маршировали юные оловянные солдатики. И он сразу очаровался ею, запомнил, можно сказать, на всю жизнь. А потом, когда дорвался до древнего пианино в старом брошенном доме, то подобрал её на слух, и с тех пор она часто звучала у него в голове. Как призыв, как марш, как путеводная звезда. «Пам-пара-ра-рам-пам-пам-пам-па». В тот момент он еще понятия не имел про Петра Ильича Чайковского и «Щелкунчика». Миша был хоть и одарен музыкально, но о музыке не знал почти ничего.

Немного приободрившись, мальчик огляделся по сторонам, снова вспомнил о мечте вырваться отсюда и приказал себе: «Иди, иди, тряпка, трус!»

Оказалось, это совсем не страшно – просто иди вперед по пыльной проселочной дороге. Метров через двести улица, как и ожидалось, стала оживленнее. Из-за заборов, гогоча, выходили гуси, за ними, размахивая прутиками, бежали босоногие девчонки, топали, переговариваясь, бабы с ведрами, шатаясь, ковыляли мимо полупьяные мужики. Все были при деле, и мало кто обращал внимание на худенького паренька, торопливо семенившего по кромке дороги и глазевшего по сторонам. Иногда через отрытые окна деревянных домов доносились чьи-то неумелые потуги сыграть пассаж. Миша морщился, но в душе радовался, что, может, окажется так, что и конкуренции здесь у него не будет, и он с легкостью выиграет главный конкурс. От этой мысли он совсем повеселел и ускорил шаг. Он почти дошел до заветного поворота, когда его нагнал грузовик и засигналил прямо в спину. Миша от неожиданности бросился вперед и тут же увидел перед собой надвигающееся прямо на него стадо. Одновременно коров тридцать плотным клином надвигались на Мишу и захватывали в плотное живое кольцо. Мычание, казалось, разорвет барабанные перепонки, и бедное сердце не выдержит двухсот ударов в секунду. «Пампа рара…», – Миша пробовал начать про себя проигрывать спасительную мелодию, но она не помогала. Не хватало решимости взять себя в руки. Мишу накрыло чувство паники, и он в ужасе, закрыв глаза, закричал: «Мама!»

На обочине дороги, пропуская стадо, стояли два подростка с велосипедами. Они с любопытством наблюдали за сценой с Мишей.

– Лёх, смотри, больной какой-то на голову. Чё он орет?

– Не слышишь, что ли, мамкину сиську зовет.

– Что вы ржёте? Мальца сейчас коровы потопчут, – позади ребят оказался мужчина и дал одному из ребят подзатыльник. – А ну, расступись!

Он поднял с земли палку и, работая волнорезом, направился прямиком в глубину стада. – А ну, пошли, пошли отсюда, рогатые.

– Те чё, жить надоело? Малахольный! Хватит орать, – наконец мужик добрался до Миши и схватил его за рукав. – Стой теперь твердо, а то снесут и затопчут. Всхлипывая, Миша ухватился за руку своего спасителя. Так они стояли вдвоем, пока стадо коров, подобно течению реки, не прошло сквозь них.