Татьяна Лунная
Талант для ковбоя

Глава 1

Миниатюрные боксерские перчатки, прикрепленные к зеркалу заднего вида, бешено раскачивались в разные стороны. «Газель» неслась по ухабам не хуже отечественных автокаров на ралли «Дакар». В салоне Елена Дмитриевна пыталась усидеть на месте и не дать свалиться собранным по узелочкам вещам. «А впереди еще три дня и три ночи, и шашлычок под коньячок – вкусно очень», – орало во все горло радио. Миша почесал ухо и поморщился.

– Что, сынок? – тут же на его движения отреагировала мать.

– Мам, попроси сделать потише.

Елена Дмитриевна сразу же наклонилась вперед к водителю:

– Дииим, сделай потише!

– Чё? Не слышу!

– Сделай, говорю, потише!

– Чё, сыночку не нравится? – водитель, не сбавляя скорости, обернулся к женщине и криво улыбнулся, обнажая передние золотые фиксы.

– Не барыня. Потерпит, – и выкрутил звук на максимум.

Миша недовольно посмотрел на мать: ничего не может добиться от мужчин.

– Мишаня, уже скоро приедем, – женщина сделала попытку погладить по голове тринадцатилетнего сына-подростка. – И вправду, потерпи чуть-чуть.

Мишаня резко отдернул голову. Впереди показалась деревня.

В населенный пункт въезжали также разухабисто, не сбавляя скорости, распугивая местных кур. Дважды на повороте попадались магазины музыкальных инструментов. А когда проезжали центр, в глаза бросились белоснежные колонны недавно отреставрированного дома культуры. Афиша на доске объявлений приглашала всех желающих на конкурс пианистов. Ближе к дому на самой окраине деревни скорость пришлось сбросить – разбитая дорога обещала разнести подвеску автомобиля в пух и прах, если не включить мозги.

– Всё, хозяйка, приехали. «Газель» остановилась перед скромным одноэтажным дощатым зеленым домиком. – Давай, выгружайся.

Елена Дмитриевна не без труда открыла дверь маршрутки и попыталась вытащить за собой огромный баул с вещами.

– Кореш, ты чего сидишь? – обратился водитель к подростку. – Матери подсоби!

Мишаня неохотно предпринял попытку помочь матери.

– Оставь, я сама, – мать замахала на сына, – ничего не трогай, иди лучше калитку открой. – Она протянула ему связку ключей: – И стой там.

Мальчик взял ключи и послушно поплелся открывать калитку их нового дома.

Диман закурил и презрительно сплюнул.

– Слушай, Елена, ну кого ты растишь? Не стыдно? Сама без мужика и из парня девку делаешь.

– Музыканта, Димочка, музыканта. Руки Мише берегу.

Елена Дмитриевна по узелку переносила вещи из машины к дому. Складывала перед калиткой. Диман, как и Миша, не торопился помогать женщине, которая, видимо, решила поработать за троих.

– Свихнулись вы все на этой музыке. Лавры Жигана покоя не дают?

Елена Дмитриевна сделала передышку, чтобы лишний раз полюбоваться сыном, который стоял со скучающим лицом и задумчиво отбивал пальцами какую-то мелодию по обшарпанному зеленому забору.

– А чем мы хуже? Тем более у Миши талант.

– Ну да, здесь все таланты. Видел, понаоткрывали магазинов. Если все пианины покупать начнут, кто работать будет?

– Найдутся, ты не переживай.

– Как скажешь. Все выгрузила? Мне еще обратно ехать.

Елена Дмитриевна внимательно осмотрела внутренности «Газели».

– Кажется, всё.

– Тогда рассчитаемся?

Елена Дмитриевна достала из сумки полупустой кошелек, отсчитала пять сотен и протянула водителю.

– Как договаривались, – сказала она. – И ты обещал ничего не говорить мужу.

– Могила! – Диман взял деньги и со словами «не потоните тут, музыканты» в последний раз презрительно сплюнул в сторону подростка и укатил. «А впереди еще три дня и три ночи…»

К дому и вправду местами было не пробраться, слякотно: видимо, где-то прорвало трубу, вот и развезло. Но Елена по-быстрому отыскала рядом с домом доски и соорудила дорожку. Дверь долго не хотела открываться – по ходу, дверной замок заржавел. Все время, пока мать суетилась, Миша оставался безучастным. Только два раза пересел с одного баула на другой, сравнивая их ветхое жилище с соседскими крепко срубленными хоромами. Их дом, с тонкими, видавшими виды стенами в клубах пыли и опавших листьев, отдавали за бесценок, и мать уцепилась за возможность сбежать от мужа-алкоголика и дать возможность сыну учиться в местной музыкальной школе.

Это была необычная деревня. Мировая знаменитость, пианист Валера Цыганков по прозвищу Жиган родился и вырос именно здесь. Даже став известным человеком, Валера не забывал и не стыдился своей родины: отремонтировал в деревне дом культуры, открыл и продолжал спонсировать музыкальную школу. Он же учредил ежегодный конкурс пианистов. Победители в качестве приза получали возможность учиться бесплатно в музыкальных школах столицы: им оплачивали проживание в общежитии и даже выдавали стипендию. Музыка для жителей деревни стала своеобразной путевкой, лотерейным билетом в лучшую жизнь, а конкурс – отправной точкой к покорению мира. «Если у Жигана получилось, то чем мы хуже?» – думали местные мамаши и натаскивали своих детей кто на аккордеоне да баяне, а кто на пианино или, в самых редких случаях, – на скрипке.

У Миши интерес к музыке проснулся рано. В пять лет он вовсю уже играл на балалайке. Единственный доступный в их семье инструмент. Потом три года сосед учил его играть на баяне. Этот же сосед сказал, что «у Мишутки музыкальные способности» и «надо развивать». И рассказал про чудо-деревню, которая находилась в трех часах езды. После очередного мужниного побоя и запоя робкая в душе Елена Дмитриевна поняла – надо бежать. Стала искать незаметно от мужа жилье, и когда нашла, то просто собрала, какие могла, вещи, взяла заём в местной конторе, забрала сына и уехала.

И вот теперь она ковыряется в замке, стараясь открыть дверь, а сын сидит сложа ручки и думает о том, какая жизнь его ждет впереди.

Наконец замок поддался, дверь с протяжным вздохом скрипнула, и мать с сыном смогли зайти в дом. Прошли по трескучим половицам прямо в комнату. Несмотря на ветхость, дом внутри был симпатичным, но требовал генеральной уборки. Повсюду валялись загнившие яблоки, паутина разрослась до размеров всемирной, грустили по углам пустые бутылки из-под водки, минимум мебели, драматично присыпанной слоями пыли. И всё это скромное богатство освещалось природным софитом послеполуденного солнца. Оно прорывалось через хорошо сохранившееся двухрамное окно и ярким пятном высвечивало центр комнаты.

– Здесь мы поставим пианино! Прямо в самом центре! – Елену охватила волна предвкушения, как будто она разглядела прекрасное будущее. Она стала тормошить сына: – Ты рад? Скажи, ты рад?

Слова про пианино вывели Мишу из задумчивости. Желая сделать маме приятное, он выдавил из себя:

– Рад, конечно, я рад. Когда же его привезут? Ты точно на сегодня договорилась?

Елена посмотрела на часы.

– Должны уже быть.

В ту же секунду за окном раздался резкий и протяжный гудок.

– Мишаня, идем скорее, привезли!

Елена с сыном выбежали навстречу грузовику, из которого вальяжно вылезали водитель и его напарник, сорокалетний мужчина с недовольным грубоватым лицом.