Татьяна Купор
В Петербург за счастьем
– Ты не можешь так со мной поступить!
Но сестра захлопнула дверь.
Глава 9
Ночь прошла без сна. После неприятного разговора Агата крутилась с боку на бок, постоянно прокручивая в голове слова Кати, не могла поверить, что та способна так поступить. И это после всего, что было! Она же собственными глазами видела, как мучилась Агата, как переживала, и как трудно ей было скрывать все от мужа. Сколько раз хотелось сорваться и поехать к дочери! Особенно тяжело было, когда Викуля болела. Тогда ночи становились мучительными и просто бесконечными. Если днем она еще могла хоть как-то отвлечься, то ночью места себе не находила, сидела и плакала. На стенку лезла от того, что не могла обнять любимую доченьку, не могла покачать ее, дать лекарство. От осознания, что маленькие ручки обнимают не ее, что малышка подставляет щечку для чужих поцелуев, сердце разрывалось на части. И ужаснее всего было то, что Агата, находясь с ней в одном городе, ничего не могла изменить, не знала, когда закончится этот кошмар!
Но сейчас наконец-то появилась долгожданная возможность. Она может забрать дочь и уехать, начать полноценную счастливую жизнь. А сестра хочет лишить ее этого! Как, как она может?! Это же подло!
Не хотела в это верить, пыталась оправдать ее: Катя просто в отчаянии. Завтра утром проснется, все осознает и придет просить прощения. Да, так и будет. И хватит уже себя накручивать!
Немного успокоившись, Агата покосилась на Яна, который устроился на раскладушке в одной с ней комнате. В голове вдруг проскользнула мысль, что она за свою жизнь знала только одного мужчину – своего мужа. И этот человек вдребезги разбил все ее представления не только о любви, но и о мужчинах в целом. До определенного момента Агата боялась даже представить, что после всего случившегося когда-нибудь доверится кому-либо из них. И все-таки смогла, доверилась, хоть это было и нелегко. Теперь с каждым днем рядом с Яном чувствовала себя все лучше и лучше, он медленно залечивал ее раны. Ей бы очень хотелось, чтобы… Чтобы он всегда был рядом.
– Все наладится, не переживай, – его голос в тишине раздался так внезапно, что Агата вздрогнула. Ян лежал, подложив мускулистые руки под голову, и улыбался. Как оказалось, он не спал. Пока Агата, блуждая в своих мыслях, его рассматривала, он открыл глаза и успел застать ее за этим занятием. Щеки мгновенно вспыхнули румянцем. И все же его уверенность помогла панике немного схлынуть.
– Катя сказала, что не отдаст мне ребенка.
– Наверняка ляпнула сгоряча. Не бери в голову. Отдыхай, а завтра будем решать все вопросы.
– Я не усну. И дело не только в волнении.
– А в чем еще?
Агата закусила губу, не зная, ответить или нет. Наконец, пересилив себя, призналась:
– Мне всюду мерещится мой муж. Понимаешь, родной город, знакомые места, до женитьбы он часто бывал у нас дома. Хотя в Питере меня тоже мучили кошмары. Я уже забыла, когда в последний раз крепко спала, только глаза закрою – и сразу вижу его лицо. Злое такое, жестокое, прямо дрожать начинаю. Умом понимаю, что его рядом нет, но ничего не могу с собой поделать…
Ян пересел с раскладушки на кровать. Легонько сжал ее пальцы и уверенно сказал:
– Послушай, уже завтра ты будешь свободна. Подашь заявление и разведешься с этим козлом. А кошмары забудутся. И я приложу для этого все усилия.
Агата улыбнулась. Ян поднялся, но она испуганно ухватила его за руку.
– Пожалуйста… Можешь остаться со мной?
Ей показалось, что эта просьба сбила мужчину с толку. Он на мгновение застыл и о чем-то напряженно задумался. Но потом, видимо, принял решение. Взял подушку, одеяло и перебрался на кровать. Агата положила голову ему на грудь, а он обнял ее в спонтанном жесте.
– Спи, – прошептал Ян, – я здесь, рядом с тобой…
Впервые за много лет Агата почувствовала себя спокойно. Все страхи отступили, она закрыла глаза и вскоре уснула.
***
Оказывается, просыпаться в объятиях любимого мужчины так приятно! Открыв глаза, Агата не сразу поняла, как так получилось, что Ян спит с ней в одной кровати. Улыбнулась, глядя на него спящего, встала и набросила халат. Она чувствовала себя странно – отдохнувшей. Уже и забыла, что бывает такое ощущение. В голове не было ни одной плохой мысли, хотелось петь и танцевать, потому что в сердце загорелась надежда на то, что все будет хорошо.
Но радость длилась недолго. Выйдя из комнаты, она застала родителей в удрученном состоянии: мать сидела на стуле, понурив голову, а отец ходил из угла в угол и явно нервничал.
– Что случилось?
– Катя пропала, – ответила мама сдавленным голосом.
– Как – пропала?
– Вот так. Мы проснулись, заглянули в ее комнату – а там никого нет. Кровать заправлена, вещей не хватает…
– Подожди… – Агата прислонилась к стене и потерла виски. – Подожди. А Вика?
– Вики тоже нет.
С губ слетел испуганный вздох. Она не могла поверить, что сестра фактически выкрала ее дочь. Господи, как же больно! Агата почувствовала внутри едкую горечь, в отчаянии вцепилась в волосы. Такого удара от Кати она не ожидала, словно нож в спину.
– И что? Никого не предупредила? Даже записки не написала?
– Нет.
– А может, она просто ушла по делам? Ну, например, в поликлинику или магазин…
– Нет, она сбежала!
– Ну скажешь – «сбежала»! – рассердился отец. – Куда она с ребенком-то? Вот безголовая! Некуда ей идти! Через пару часов вернется.
– Я в этом не уверена.
– Господи… – Агата медленно осела на пол. Отец тотчас подбежал, помог подняться, усадил на стул. Всунул в руку стакан с прохладной водой и заставил сделать пару глотков. – Как она могла?!
– Успокойся, рано паниковать! – попыталась успокоить мама. – Хотя, согласна, на Катю это совсем не похоже. Не понимаю, что на нее нашло. Она же знала, что рано или поздно…
У Агаты потемнело в глазах, силы как-то сразу иссякли.
– Я сделаю тебе зеленый чай, – сказал отец и взял чайник. В этот момент на кухню вошел Ян.
– Доброе утро.
Но, едва скользнув взглядом по лицам, понял, что все как раз наоборот. И, кажется, догадался, в чем дело, так как сразу уверенно – а он это умел: быть уверенным и твердым, – проговорил:
– Найдем мы Катю. Сейчас перекуси и успокойся; через десять минут начнем поиски.
– Нет, я иду сейчас! – упрямо заявила Агата и резко поднялась. Так резко, что голова закружилась. Пришлось вернуться на место и взять предложенную отцом чашку с чаем.
– Послушай, – Ян сел рядом, – в таком состоянии ты ничего толкового не сделаешь, только себе навредишь. Я знаю, это непросто, но ты должна взять себя в руки. Выпей чаю и настройся. Мы приехали сюда, чтобы реализовать наш план, даже если что-то идет не так, мы справимся и добьемся нашей цели. Без Вики не уедем. Все, слезы вытирай, пей чай и начинаем действовать.
– Вот, мудрое решение! – поддержал отец. А мама встала, протянула ему чашку и пододвинула блюдце с пирожным.
– Давай и ты ешь, неизвестно, сколько времени займут поиски.
Но Яну тоже кусок не лез в горло. В итоге, наспех выпив чай, они поднялись и заторопились к двери. На пороге Агата обернулась:
– Где, по-вашему, может быть Катя?
– Я звонила и ее подругам, и на работу, и коллегам, даже соседям. Никто ничего не знает. Может, пойти в полицию?
– Они начинают искать только через трое суток, – мрачно напомнил отец.
– А больницы?
– Нина, ну ясно же, что она сбежала. Какая больница?
– А вдруг с ними что-то случилось? – начала причитать мама. – Она же явно в неадекватном состоянии сейчас! Смотри, что натворила! На ясную голову она никогда бы так не поступила.
Не в силах слушать их спор, Агата вернулась в спальню. Ян уже успел собраться и выглядел таким целеустремленным, что в сердце опять невольно забрезжила надежда: Катя любит Викулю и ничего плохого ей не сделает. Скорее всего, она скоро вернется, главное, не впадать в панику…
– Пойдем, – он обнял ее за плечи и кивнул на дверь
– Пойдем.
Она шагнула было к выходу, но Ян удержал.
– Постой.
Пристально посмотрев ей в глаза, серьезно сказал:
– Я хочу, чтобы ты знала: ты не одна. Нет твоих проблем, есть наши, общие. И я сделаю все, чтобы их решить. – Он провел ладонями по ее плечам. – Сейчас поедем в загс, а по дороге ты подумаешь, в каких местах часто бывает Катя, где любит бывать, в общем, любую деталь, которая поможет нам ее разыскать. Ладно?
Агата вытерла слезы, стекающие по щекам, и кивнула.
Минут через тридцать они уже выходили из загса: она подала заявление на развод. Все, одно дело сделано. Нужно ждать суда, ведь ясно же, что этот монстр не захочет отпускать ее добровольно. Придется отстаивать свои права, доказывать, что он ее бил, издевался физически и морально. Смотреть в его лживые глаза, доказывать очевидные вещи. Игнорировать осуждающие взгляды с одной стороны и сочувствующие с другой. Ну и пусть! Она нашла в себе силы уйти от чудовища, она готова к борьбе, к жестокой и яростной схватке.
Теперь осталось найти Катю и позаботиться о том, чтобы он не сделал ей ничего плохого. Агата посмотрела на небо и мысленно взмолилась: Господи, защити моего ребенка! Позволь мне бороться с ним одной! Ни сестра, ни дочь не заслужили таких потрясений. Пожалуйста, защити их…
Внезапно Агату озарило. Она вспомнила, как в детстве они с Катей часто гуляли в одном сквере, особенно любили прогулки осенью в погожую погоду, когда желтые кленовые листья ковром стелились у ног, а ветер подхватывал их и кружил в незамысловатом танце. Как смеялись, швыряли друг в друга листвой, а потом собирали «букетики» и уносили домой. В ушах ностальгически зазвучал девичий смех и нежный голосок сестры:
– Если и есть рай на земле, то он здесь!
– Он везде, Катя, просто мы его не видим и не ценим…
Агата резко остановилась, а потом бросилась бежать. Ян едва успел ухватить ее за локоть, а то бы выскочила на проезжую часть.
– Что такое? Ты что-то вспомнила?
– Да, нам надо в тот сквер! Она либо там, либо в торговом центре, он рядом!
Они поспешно перешли дорогу и уже были в шаге от входа в парк, как вдруг Агату кто-то грубо схватил за руку. Повернувшись, она вскрикнула: виновник ее кошмаров стоял прямо перед ней, живой и настоящий, из плоти и крови. Нет, ей это не снится. Он не рассеется, как зыбкий туман, не исчезнет с первым солнечным лучом, не пропадет, если закрыть и снова открыть глаза…
– Вот мы и встретились, родная, – муж дернул ее на себя, заставив оказаться в сантиметре от его лица. – Все, хватит бегать. Идем домой.
Глава 10
– Я никуда с тобой не пойду! – решительно заявила Агата, чудом вырвав руку из его цепкой хватки.
– Что значит «не пойду»? – его глаза налились кровью. – Еще как пойдешь! Ты моя жена и будешь делать все, что я скажу, иначе мне придется тебя наказать!
– Ты мне больше не муж! Я подала на развод!
– Что?! Ах ты ничтожество! – Его лицо перекосилось от ярости. Сжал кулак и замахнулся, чтобы ударить ее по лицу, но Ян успел перехватить его руку. А потом так сильно стиснул ему пальцы, что – девушка готова была поклясться – послышался хруст. Перед глазами мгновенными вспышками пронеслись эпизоды из прошлого, а в висках застучало набатом – оглушительно, до боли в барабанных перепонках. И крики, ее крики. Они внутри. В голове. Разрывают мозг на части. Словно наяву слышит она хлесткие удары, которые до сих пор помнит каждой клеточкой тела. Маленькая, запуганная и затравленная. Они шли к друзьям, когда Агата, воспользовавшись тем, что муж отвлекся, затерялась в толпе и бросилась на вокзал. Купив билет, влетела в вагон и уехала… Чтобы теперь вернуться и поставить жирную точку.
И вот он – ее палач – морщится сейчас от боли и больше не чувствует себя всесильным. Если бы под рукой был холст, она обязательно запечатлела бы этот момент, а потом повесила картину на самом видном месте. Чтобы каждый день, каждую минуту видеть и помнить, что есть кто-то сильнее его, что его тоже можно сломать.
– Ты… ты кто такой?! – прохрипел он и выругался, а Ян скрутил ему руку, заставив осесть на землю.
– Тот, кто сумеет ее защитить.
– Смело, но глупо, – послышался злобный смешок. А в следующий момент на Яна набросились два громилы и начали ожесточенно пинать ногами. Кровь отхлынула от лица Агаты, ноги начали неметь, а по позвоночнику колючим холодом проскочила мысль: «Они же убьют его!» Этот нелюдь, этот недочеловек смотрел на Яна как на букашку, с чувством безграничной власти, считая, что ему позволено в этой жизни все, только потому, что он выше по положению, потому что имеет кучу денег и связей… И от злости и собственного бессилия у Агаты кипяток разлился по венам.
– Ты еще не поняла, что я многое могу, – мерзко хохотал он, запрокинув голову. – И если ты не пойдешь сейчас со мной, они убьют его. Решай, малышка, и поскорее, потому что у твоего дружка остались считанные минуты.
Она не успела ответить. Оправившись от внезапного нападения, Ян сгруппировался, ловко ушел от удара, вскочил и бросился на одного из телохранителей. Несколько умелых ударов – и тот со звериным рыком упал на грязный асфальт. Муж в ярости бросился на нее, а дальше… Дальше Агата помнила только вой сирены, врачей, людей в форме и темноту, в которую провалилась.
Некоторое время спустя
Накрапывал дождь, совсем мелкий, едва ощутимый, который касался кожи и оседал на волосах блестящими точками. Они держались за руки, переплетя пальцы, и шли по набережной вдоль Невы – довольные, счастливые. Агата смотрела, как проплывают пароходы, как бьются о борта волны, представляла, как вода уносит все плохое, все то, что душило ее много лет. И почему она не переехала сюда раньше? Здесь ее тихо и смиренно ждало счастье. Ах, если бы мы знали, где именно оно прячется – спешили бы к нему сломя голову! Но, с другой стороны, тогда бы мы его так не ценили…
А вообще – что оно такое, это счастье? Для кого-то – это путешествия по миру, море новых впечатлений и кругленькая сумма на счету. Для кого-то –вкусная еда на столе, самая лучшая брендовая одежда в шкафу, уютная и просторная квартира. А для нее – это детский заливистый смех, теплые объятия маленьких ручек, любимый человек рядышком, любимый город…
Агата шумно вдохнула сырой воздух и на миг зажмурила глаза.
Бывают города, которые нравятся, в которых хочется остаться, ты стремишься приезжать туда почаще, гуляешь по любимым местам; а бывает, когда город – это состояние души. Ты идешь по улице, и каждая частичка в воздухе насыщает тебя, каждая улочка, дом, перекресток, даже асфальт под ногами – это все твое, родное, близкое и неотъемлемое. Ты уже не представляешь себя ни в каком другом месте, только здесь, в этом городе. В Петербурге.
– О чем ты думаешь?
Участливый голос Яна вырвал ее из раздумий. Агата улыбнулась и придвинулась ближе, когда он раскрыл большой зонт.
– О том, как все хорошо закончилось.
А ведь и правда: все так быстро разрешилось, что верилось с трудом. Иногда при одном воспоминании сердце стучало так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Ведь прошлое оставило на нем глубокие шрамы, потрепало и изодрало на куски, и раны эти еще нескоро затянутся. Перед глазами пронеслись кадры воспоминаний: вот она пишет заявление в прокуратуру и в качестве доказательств предъявляет фотографии из коллекции мужа – со всеми последствиями побоев и без прикрас; показывает его сообщение с угрозами и упоминанием о том, что заявляла на него в полицию несколько лет назад; демонстрирует многочисленные шрамы и рубцы, а также книгу-дневник, где описывались все его издевательства. А потом набежала пресса и этот скандал показали по телевидению, что сильно ударило по репутации ее мучителя. Потом она вспомнила, как выступали свидетели: Катя, соседи по лестничной клетке, даже писательница, та самая, которая заказывала у нее детские иллюстрации. Сама откликнулась, когда узнала о произошедшем из сети. Оказывается, она не раз замечала у Агаты синяки и ссадины. Все это в конечном итоге помогло добиться развода и уехав обратно в Питер, позабыть обо всем как о кошмарном сне.
– Все только начинается, Агата, – произнес уверенно Ян и поцеловал ее в ушко, вызвав приятные мурашки на коже. – У нас начинается.
«У нас». Теперь только так. Пора привыкать. Уже не одна, а трое, ведь рядом доченька и любимый мужчина. К счастью, Катя повинилась и отпустила Вику. Агата знала, как тяжело сестре было сделать это, сколько сил у нее ушло, сколько выплакала слез, скольким пожертвовала ради девочки. Сердце у Кати слабое, но какое огромное, как много любви в него вмещается!
Когда все вместе садились в машину Яна, Агата смотрела на сестру с благодарностью, а грудную клетку сжимала боль. Словно чувствовала Катину тоску, слышала рыдания, раздирающие ее изнутри. Спасибо, сестренка, и – прости.
– Прости, что впутала тебя в эту историю, прости, что заставляю тебя так страдать, – сказала ей на прощание, а Катя горячо обняла.
– Это я должна просить у тебя прощения. Не знаю, что на меня нашло. Я, наверно, просто испугалась, что никогда ее не увижу, что моя жизнь опять потеряет смысл… Ты приехала – и я так разозлилась! Забрала Вику, бродила с ней по городу и даже не думала, где мы с ней дальше будем жить, только одного хотелось – уйти подальше от тебя. Но когда гуляла по парку, вспомнила детство, нас, и слезы на глаза навернулись. Если еще и самые близкие предавать будут, то мир вообще рухнет. Мы должны поддерживать друг друга, помогать, чем-то жертвовать, только так и спасемся…
Агата сжала ладонь сестры.
– Кать, я понимаю, чувствую, как тебе тяжело. Ты для Вики сделала столько, сколько не каждая мать сделает для своего ребенка. Ты имеешь полное право приезжать, видеться с ней, а если все наладится, то и забирать ее сюда, домой. Я всегда, слышишь, всегда буду счастлива тебя видеть!
– Значит, ты меня прощаешь?
– Да. И ты меня прости…
– Когда вы переедете ко мне? – Ян снова прервал ее размышления. Картинка смазалась, а спустя мгновение исчезла совсем. Агата снова увидела город, его сверкающие позолотой дворцы и храмы, этот удивительный туманный мир, и улыбнулась. Вспомнила, с каким интересом дочка собирала с Милой паззлы пару часов назад, и как подруга весело напутствовала:
– Беги-беги, нам тут и без тебя дел хватает. Видишь, серьезная работа идет! – А потом шепотом: – Яну привет!
Агату разрывали противоречия: с одной стороны, хотелось скорее перебраться к любимому и начать налаживать быт, а с другой – она очень переживала за подругу. Во-первых, Мила очень много писала, из-за чего теряла здоровье. Когда Агата намерила ей температуру чуть больше тридцати четырех градусов, то испугалась не на шутку. Даже во время болезни та стартовала с новыми книгами, писала каждый день, еще и занималась рекламой. Во-вторых, подруга постоянно оказывалась втянута в разные писательские конфликты. Кто-то с кем-то поссорился, кто-то первым встал в виджете4, кто-то нажаловался на книгу, чтобы выбить ее с первых мест в рейтинге… Мила много переживала. А Агата, глядя на нее, понимала: нужно срочно что-то делать, иначе случится беда, как когда-то с ее сестрой. Порою она отказывалась от еды, чтобы успеть написать побольше, тратила кучу времени на то, чтобы кому-то что-то доказать в авторском чате, хотя могла бы поспать лишний час. Почему-то вспомнился разговор, когда подруга поделилась своими страхами, и Агата стала всерьез переживать: а вдруг, как только она переедет, с Милой что-то случится, а рядом никого не окажется?
Поэтому и не могла точно ответить Яну, когда будет готова к нему перебраться. В который раз уклонилась и перевела тему.
– Скоро. Я, кстати, тоже хотела спросить тебя кое о чем… – Агата замолчала, поглядев на Неву, напоминающую об их первом знакомстве.
– О чем?
– Почему ты так остерегаешься воды?
Ян опустил голову и выдержал паузу. Еще никогда она не видела его таким мрачным. Его грусть обычно выдавали только глаза, но сейчас он весь пропитался терпкой печалью, которая мгновенно передалась и ей.
– Как ты догадалась?
– Тебя выдали глаза.
Он вздохнул и наконец посмотрел на нее.
– Моя жена бросилась в реку, не сумев пережить творческий кризис. У нее провалилась выставка, а я в это время был за границей и не смог ее поддержать. До сих пор не могу себе этого простить. После ее смерти я не мог ходить по набережным, даже на время уезжал из Петербурга. Это был тяжелый период.
– Прости.
Он остановился и сильнее стиснул ее ладонь. В его глазах отразилось закатное солнце, выглянувшее на миг из-за туч.
– И у тебя и у меня есть свое прошлое. Но смысл в том, что мы смогли его пережить и пойти дальше. Вместе, одной дорогой. И давай жить сейчас, жить так, чтобы помнить, что в любой момент все может кончиться.
Они обнялись. Крепко-крепко. Словно другого раза уже не будет. Здесь и сейчас. И внезапно пришло понимание: теперь все будет хорошо. Осталось только с Милой что-то решить…
***
Рабочая неделя пронеслась почти незаметно. Все уловили в Агате перемену – это ощущение счастья, которое ее окутывало. Хотелось поделиться им со всем миром. С работой ладилось и до Милы наконец-то удалось достучаться. В этот тихий воскресный вечер собрались вместе у нее дома. Ян вызвался прочитать Вике сказку на ночь и вскоре исчез в спальне, а они с подругой уединились на кухне. Пили ароматный чай, заедали пряниками и смотрели фотографии на планшете.
Утренняя прогулка удалась, на что указывали многочисленные снимки, сделанные Агатой. Вот в кадре смеющиеся Вика с Милой. Подруга как всегда успела состроить веселую рожицу, рассмешив дочку еще больше. А вот – задумчивый Ян на фоне Спаса-на-крови. А после и сам собор. На выходе из Михайловского сада он выглядит особенно поэтично. Хотя многие любят фотографировать этот величественный храм со стороны набережной канала Грибоедова…
– Вот оно – счастье. Настоящее, реальное, – не удержалась Агата. – Это не просто картинки, а еще и ощущения. Я вот все еще помню морось, которая в воздухе висела, такая приятная и какая-то родная.
– Ну, у тебя есть Ян и дочка. А я… У меня никого нет, – Мила словно пыталась оправдаться. – Только выдуманные миры и вымышленные герои.
– Неправда. У тебя есть друзья, которым ты нужна. А еще – вот только не бурчи! – ты можешь присмотреться к тому молодому человеку.
– Какому? – наморщила лоб подруга, хотя по лицу было видно, что догадалась, о ком идет речь.
– К сыну моего начальника и твоего издателя.
– К Денису?! Смеешься? Я его терпеть не могу!
– Ну да, ну да. И щеки у тебя сейчас просто так горят.
– Жарко здесь – вот и все, – нашла отговорку Мила и замахала руками перед лицом, будто веером.
– Да, его отец поступил некрасиво, но пора об этом забыть. Тем более, Денис ни в чем не виноват. Вы так мило пообщались на той неделе, я думала, вы понравились друг другу… Кажется, он приглашал тебя на свидание, ты согласилась?
– Еще чего! Пусть даже не надеется!
– Ох, ты неисправима! – Агата схватилась за голову. А Мила показала ей язык и надкусила пряник.
