Татьяна Купор
Чужая мечта
– А почему я должна злиться? Видно, так решили свыше, а мне остается только смириться и радоваться за тебя. Ну все, беги скорее, не трать на меня время, и ни о чем таком не думай. Тогда нам всем было тяжело, так что я на тебя не обижаюсь.
От этих слов Ира разрыдалась так сильно, что по щекам потекла тушь. Лика достала упаковку влажных салфеток и, вынув одну, вытерла с ее лица темные полосы.
– Ты слишком легко меня прощаешь, – пробормотала девушка, обхватив себя руками. Будто боль, уходя с ее души, осела на коже льдинками, причиняя холод. – Я этого не заслуживаю…
Анжелика ничего не ответила. Дотронувшись на прощанье к ее дрожащему плечу, она молча поднялась по лестнице и вскоре заняла свое место в зале. На сердце было легко. Самое страшное осталось позади, там же остались и все обиды. Да и были ли они? Ранимая, впечатлительная Ира не могла поступить иначе. Ей нужно было закончить учебу, как-то проявить себя. Если бы осталась тогда рядом с ней, изувеченной и несчастной, никогда не смогла бы достигнуть того, чего добилась сейчас.
Лика вдруг вспомнила свой разговор с матерью. Картинки из прошлого пронеслись перед глазами, на миг возвращая ее в тот день…
– Мам, а ты не знаешь, почему Ира не бросила скрипку? – с таким вопросом Анжелика вошла на кухню, застав родительницу за мытьем посуды.
Мама отставила тарелки и, вымыв руки, присела на стул. Девушка осталась стоять в дверном проеме, скрестив руки на груди. Пока длилось молчание, она успела заметить новую скатерть в цветочек и стоящий на ней новый сервиз. В воздухе витал запах абрикосового пирога. Родители делали все, чтобы вывести ее из депрессии. Мама создавала уют, отец задавал установку на весь день. «Руки не опускать, нос не вешать», – с этой шутливо-повелительной фразы начиналось ее утро. Лика улыбнулась, вспомнив об этом.
– С чего ты взяла, что я могу что-то знать? – прищурилась мама.
– Ну ты же общаешься с Люсей из сто сороковой квартиры, а Люся знает все и про всех, – хитро подмигнула она.
– Это точно. Только ничего нового она мне не сказала. Ира просто делает то, чего хотят ее родители. Разве это новость? Я, конечно, не психолог, но, мне кажется, это у нее такой защитный механизм…
– Ах, ну да, как я могла забыть, что ты увлеклась психологией, – закатила Лика глаза, не переставая улыбаться. – Ну-ну?
– В общем, защитный механизм, который называют «слияние». Ее подражание тебе – психологическая защита, так она пытается приноровиться к сложным обстоятельствам в жизни. Ира боится потерять любовь родителей, поэтому делает не так, как хочет сама, а как хотят они.
– Хм, – Анжелика задумчиво уставилась на пустую фарфоровую чашку. – Интересно, почему она выбрала именно меня?
– Наверное, потому, что подражала тебе с детства? – мама выгнула бровь. – Вспомни: купила ты себе книжку, она сразу купила такую же и прочитала раньше. То же самое было с духами, она терпеть не может фиалковый аромат, но все равно заказала, потому что ты выбрала такой в каталоге. А, ладно! Что об этом говорить! Чай будешь?
– Позже. Пойду к себе.
Анжелика развернулась и направилась в спальню, но тут же замерла, услышав мамин вопрос:
– Ты уже попробовала играть с помощью насадки?
– Шутишь? – не оборачиваясь, ответила она. – Я не собираюсь так позорится! Да, я перестала плакать и причитать, но это не значит, что теперь можно как ни в чем не бывало играть на скрипке. И вообще, я ее выброшу! Лежит без дела, только пыль собирает!
С этими словами она бросилась в комнату.
