Татьяна Константиновна Фадеева
Лягушки в молоке
Он Увидел Лену на Новогоднем вечере. А «Увидел» с большой буквы, потому, что до этого вечера Игорь видел ее часто. Они были хорошо знакомы, пересекались по работе и общались. Как-то по-новому, наверное, увидел, а затем прямо на глазах удивленной публики родилась большая любовь.
За романтическими отношениями Игоря и Лены доброжелательно наблюдали почти все сотрудники, за исключением пары-тройки завистливых старых дев. А один из кинооператоров, учившийся заочно во ВГИКе, даже свою курсовую работу, короткометражный фильм со спецэффектами посвятил истории их любви.
Свадьбу Лены и Игоря отпраздновали широко, в самом модном ресторане города. Вита была свидетелем со стороны невесты. Со стороны жениха свидетелем стал одноклассник и школьный друг Игоря Павел или, как его фамильярно-ласково называли друзья, Палец.
После ЗАГСа, вместо традиционного возложения цветов к Вечному огню, молодожены и свидетели вчетвером отправились в Парк культуры и отдыха. Прокатились на всех аттракционах, резвились и веселились, как дети. Затем не торопясь, через старый парк пришли в ресторан, он неподалеку находился, там у входа молодых уже ждали гости.
В то время как раз проходила одна из безалкогольных кампаний, когда в стране вырубались виноградники, сворачивалось производство алкогольных напитков и закрывались специализированные винно-водочные магазины.
Свадьба была типа безалкогольная, поэтому водку и вино, разлитые в сувенирные расписные самовары и чайники, сначала наливали в чашки.
Дети Марковых не заставили себя долго ждать, первым появился сын Саша, на три года позже дочка Тоша. Забегая вперед, стоит сказать, что из всей компании это единственная пара, впоследствии отпраздновавшая серебряную свадьбу. Может быть, только этот брак был заключен на небесах?
Ну и конечно несколько слов о Вите.
Первый брак был коротким. По мнению мамы, причиной первого замужества дочери стала игра гормонов двух юных организмов. И мама была недалека от истины. До свадьбы оба еще девственники, и что такое секс, знали из рассказов более опытных товарищей. Тема была стыдной. Да и слово какое-то непристойное. Считалось синонимом слова «разврат». Никто его не называл, говорили «это». Даже программа по телевидению шла поздно вечером под названием «Про это», вела ее Елена Ханга, телеведущая с темным цветом кожи. Может, чтобы не видно было, как она краснеет? Смотрели программу все, признавались в этом немногие.
Вита, встречаясь с Ромой, чувствовала себя Джульеттой, правда, ей стукнуло уже восемнадцать, а не четырнадцать, как Джульетте. В лучших шекспировских традициях Ромео, со слегка примятыми за пазухой, пролетарскими гвоздиками, залезал на ее балкон, находящийся на четвертом этаже блочной пятиэтажки. С поправками на северный климат, события происходили ведь не в Вероне, лез Ромео на балкон с риском для жизни, оставляя примерзшие клочки кожи с ладоней на жестяной, водосточной трубе в бодрящий двадцатиградусный мороз, а не томной итальянской ночью.
Почему он не мог воспользоваться входной дверью? Тут надо пояснить ситуацию. Мама Виты, мягко говоря, не приветствовала эти отношения, поэтому не отпускала дочь на свидания, закрывая дома на ключ, несмотря на ее совершеннолетие. «Духовно близкими могут стать только люди одного круга, обусловленного воспитанием, происхождением, общими понятиями», – говорила мама – «Человек – это продукт среды, в которой он обитает». Поэтому, как теперь говорят «мажор», из очень обеспеченной по советским меркам семьи «махровых» торгашей не пара девочке из скромной интеллигентной семьи.
Мнение папы по любому вопросу всегда было точно таким же, как мнение мамы. Мама всегда доминировала в семье, она была на несколько лет старше папы, во время войны служила минером, имела награды, делать по дому умела мало что, а тихий невоеннообязанный папа «пороха не нюхал», зато обладал «золотыми руками», умел и пуговицу пришить и утюг починить. Мама любила руководить, а папа талантливо выполнять руководящие указания. Папа был из редкого, теперь наверное совсем уже вымершего вида мужчин, который называется «хороший семьянин». Между собой они ладили. Как-то Вита нашла на столе трогательную, вызвавшую невольную улыбку, записку: «Кошечка, я ушел в баню. Твой котик».
Однажды Витина матушка, более бдительная и суровая, чем Джульеттина, обнаружив Ромео в комнате своей дочери, бесчеловечно вынудила его спуститься с четвертого этажа тем же путем, каким он проник на балкон. Вывод был сделан простой: cкомпрометировал девушку – женись. Пришлось задуматься о свадьбе, хотя отношения были совершенно вегетарианскими. Но кто же этому поверит…
Сыграли шумную, многолюдную свадьбу в кафе «Юность» на пятьдесят, а может и больше гостей. Присутствовали обязательные родственники, некоторые даже не знакомые молодым, близкие и дальние друзья. Все, как полагается, «как у людей» – воздушные шарики и кукла на бампере белой «Волги». Белое платье и фата у Виты, черный костюм и галстук у Ромы. Волнующая речь регистратора, цветы, фотограф, марш Мендельсона, подписи, кольца, шампанское.
Во время торжественной церемонии произошел маленький казус. После слов регистратора: «А теперь молодые поздравьте друг друга», Вита подала Роме руку, а он ее крепко пожал, как товарищу, что вызвало дружный смех в рядах родных и друзей, сопровождавших брачующихся в ЗАГСе. Тогда только Вита и Рома скромно поцеловались, как будто бы в первый раз.
На выходе из ЗАГСа родственники щедро посыпали Виту и Рому рисом для благополучной жизни. Затем молодоженам поднесли каравай хлеба, считалось что, кто больше откусит, тот и будет в семье главным. У входа в кафе тамада постелила небольшой коврик, кто первый наступит, тот и будет главой семьи. Вот, пожалуй, и все жалкие попытки вспомнить обрывки многодневного народного свадебного обряда. Старые ритуалы проведения свадеб были напрочь забыты. Из новых традиций возникла одна – возложение молодоженами цветов к Вечному огню.
Жить Вите и Роме пришлось сначала в квартире родителей Виты, которым совершенно не нравился Рома, потом с родителями Ромы, которым не по душе пришлась Вита. Снимать отдельную квартиру в те годы было практически невозможно. Излишков жилой площади ни у кого не было, да и сдача жилья в аренду приравнивалась к нетрудовым доходам, можно было и под статью или штраф угодить.
Поэтому видимо бесцеремонное вмешательство в личную жизнь молодых родители считали своим священным долгом. Да, что там мамы и папы, любопытный нос в личные дела людей могли сунуть все, кому этого хотелось, соседи, трудовой коллектив, комсомольская организация, партком. Все жили на виду, как рыбки в аквариуме.
Взаимоотношения родителей молодоженов были такими же сложными, как отношения «равноуважаемых в Вероне семейств Монтекки и Капулетти». «Судите ж вы, какие розы им заготовил Гименей». Развод Виты с мужем был предсказуем, устав от постоянных разборок родителей, да чего греха таить, своих собственных, Ромео и Джульетта разбежались, не прожив вместе и трех лет. Слава Богу, обошлось без смертей и рождения детей.
Развелись Вита и Рома легко, в ЗАГСе. После скорее дружеских, а не любовных отношений бремя супружеской жизни навалилось непосильной ношей. В результате взаимных упреков «ты должен», «ты должна» разбежались даже с каким-то облегчением.
Работа монтажниц требует точности и внимания. Присутствие незанятых делом людей в монтажных помещениях крайне нежелательно. Поэтому монтажной группе выделили комнату отдыха на первом этаже!
Перед тем, как приступить к своим трудовым обязанностям, в комнате отдыха девушки совершали священный для советских учреждений утренний ритуал. Красились, наводили марафет, накладывали макияж, занимались визажом, как хотите, так и назовите. Помните «Служебный роман», одну из лучших комедийных мелодрам социализма?
«Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково. Это уже обычай, традиция, ритуал», – говорит Новосельцев.
Все происходило точно так же, как в одном из эпизодов этого фильма. «А потом работники работали, начальники руководили, каждый в меру сил занимался своим делом».
В свободное от работы время Вита и Лена Кирхонен писали здесь конспекты, курсовые и дипломные работы, поскольку заочно учились в ВУЗах. А также шпаргалки по совершенно забытым теперь, искусственно созданным, по мнению Виты, наукам, таким, как диалектический материализм, исторический материализм, научный коммунизм. В нашей жизни все проверяется временем и видимо главную проверку эти науки не прошли. В программах современных ВУЗов их давно нет. Хотя, что говорить, заочники были неприхотливыми студентами, которых не озадачило бы предложение «препода» сдать китайский язык, они не стали бы дискутировать, изучали – не изучали, они просто спросили бы в какую аудиторию идти сдавать. Вита и Лена дружно придерживались мнения, что нужные науки надо учить. На экзамены по не нужным, о которых в дальнейшей жизни вряд ли вспомнишь, следует написать шпаргалки.
Еще в комнате отдыха компания два раза в день пила чай, иногда обедала. В городе, конечно, были ведомственные столовые и в некоторых даже вкусно кормили. Но в окрестностях ГТРК находилось несколько рабочих столовок. Во всех примерно один и тот же весьма ограниченный ассортимент блюд и отвратительное качество пищи. Иногда возникал вопрос, каким образом можно до такой степени испортить простые продукты, типа гречки или макарон. Вонючие залы с грязными пластиковыми столами, усыпанными крошками. Перекрученные алюминиевые ложки и вилки, с торчащими в разные стороны зубьями, горой сваленные в засаленные алюминиевые тазы. По своим важным делам особо не прячась, безнаказанно сновали не пуганные, породистые тараканы. Бумажные салфетки и туалетная бумага повсеместно отсутствовали. Одним словом «тошниловки».
