Татьяна Хмельницкая
Двое – не один, спуску не дадим
Да, верю я глазам твоим, влекущим
Меня к Звезде, как верю я в Звезду.
Я отплачу тебе своим грядущим
И за собой в бессмертие введу!
Игорь Северянин, «Призрак» (1909год)
Дизайнер обложки Татьяна Хмельницкая
© Татьяна Хмельницкая, 2019
© Татьяна Хмельницкая, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-4496-4446-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Семь лет назад
Мужчина среднего возраста в светлом летнем костюме, сменил отошедшего пассажира у стойки регистрации. Одной рукой, на которой виднелось яркое родимое пятно в виде бабочки, он сжимал ручку кожаного небольшого саквояжа, а другой – посадочный талон на шаттл.
Поставив поклажу на специальную подставку у тумбы, мужчина протянул билет служащей аэропорта и, немного заикаясь, произнёс:
– Шаттл до С-серебряного бора. С-се-егодня чудесная погода для п-полётов. Надеюсь, п-прилетим точно по расписанию?
Он провёл рукой по волосам с проседью, поправляя упавшую на лоб чёлку. Затем одёрнул рукав пиджака, прикрывая родимое пятно.
Девушка в форменной одежде ответила дежурной улыбкой на приветливый тон мужчины:
– Иван Покровский? Одну секундочку, я только сравню номер рейса с номером в вашем посадочном талоне и отмечу, что вы прошли регистрацию. Придётся немного подождать.
– Конечно, – кивнул пассажир.
Объявили прибытие очередного шаттла из южных широт – направление одно из самых загруженных. Пока Покровский стоял в очереди на регистрацию, объявили уже о третьем запросившем приземление корабле.
Девушка провела в воздухе пальчиком в тонких резиновых перчатках, через которые просвечивал яркий маникюр. За её спиной образовалось виртуальное полотно с огромным списком ближайших рейсов, а под подушечками пальцев в воздухе завис оттиск виртуальной номерной клавиатуры. Работница аэропорта ударила по призрачным цифрам, и в полупрозрачной, туманной строке высветился рейс под номером сто семьдесят три. Ещё одно движение – отобразился список пассажиров сбоку от стойки, где около символического наименования для богатых клиентов проступила фамилия с инициалами: «Покровский И. И.»
Мужчина осмотрелся. Спокойный взгляд светло-зелёных глаз поочерёдно остановился на каждом, кто стоял в толпе. Затем он уронил взор себе под ноги, нахмурился, о чём-то размышляя. Именно таким застал пассажира вопрос девушки за стойкой:
– Назовите, пожалуйста, цель поездки. Ваш ответ будет записан в аудиофайл и прикреплён к данным в базе пассажиров.
Мужчина в летнем костюме дёрнулся, словно его толкнули. Глаза впились в миленькое личико служащей. Наконец, смекнув: о чём был вопрос, пассажир улыбнулся, и глубокая морщинка между бровей разгладилась. Слегка заикаясь, он ответил:
– П-посещение н-научного форума.
– Занесла в базу данных, – отрапортовала спустя пару секунд девушка, а на виртуальном полотне напротив фамилии пассажира появилась надпись: «Деловая поездка», и расшифровка озвученная мужчиной. – Прошу вас пройти в зал ожидания. Вылет состоится точно по расписанию.
– Через сорок п-пять минут, зн-начит, – кивнул незнакомец и подхватил свою поклажу. – Хорошо. Будет в-время выпить к-кофе.
– Напоминаю вам, что билет, приобретённый вами в компании «Воздушные орлы» предполагает сумму в размере ста кредитов, зачисленную на цифровой код билета. Использовать бонус можно на всей территории зала ожидания, в любом ресторане, баре или ином заведении. Вам следует лишь предъявить ваш билет. Это удобно. Компания «Воздушные орлы» заботится о комфорте пассажиров. Добро пожаловать на борт.
Пройдя в зал ожидания, Покровский направился в кафетерий, уселся за маленький круглый столик, закинул ногу на ногу и, впервые за весь сегодняшний день, по-настоящему весело улыбнулся. Он усмехался над роботом-официантом, подрулившим к нему. Веселился, когда ему привезли кофе и шоколад.
Расплатившись, клиент не торопился пить из фарфоровой, изящной кофейной пары, а рассматривал людей, проходивших мимо огромных витрин заведения.
Мужчины, женщины, дети, старики – они все переживут его, останутся в этом мире ещё на какой-то срок, а его жизненный путь скоро оборвётся. Но Покровский не сожалел о том, что истекали его последние минуты, и о том, что он тратил их на чашку кофе и шоколад, когда мог бы попытаться спастись. Нет – он не беспокоился о таких пустяках. Он знал многое, даже дату и время своей смерти, но главное знание, которое он намеревался передать, сейчас лежало в столе его душеприказчика.
Покровский протянул руку, ухватил тонкую чашку за ручку и отпил терпкий напиток. Кофе было отравленным – факт. В пользу яда говорило и время гибели – до шаттла мужчине не дойти, ведь отправка корабля состоится только через полчаса.
Седовласый пассажир понимал, что так и останется сидеть в кафетерии, развёрнутым лицом к витринам, наблюдая за людьми, пока не настанет момент его последнего вздоха. Но думать мужчина будет не о смерти, а о белом листе бумаги, сложенном пополам и засунутом в плотный конверт. На нём начертано ровным беглым почерком лишь имя-палиндром, того единственного человека, кто положит начало будущему, в которое Покровский заглянул однажды.
Через полчаса объявили посадку на шаттл, следующий по маршруту до Серебряного бора. Спустя пятнадцать минут по громкой связи объявили имя пассажира, не явившегося на борт.
Прошёл час. Кафетерий заполнили полицейские, а там уже работала бригада врачей, зарегистрировавших смерть пассажира. На следующие сутки дело было передано в особый отдел Сыска Ордена стеклодувов.
Глава 1
Я вдохнула сырой воздух и поменяла позу. Кресло жалобно скрипнуло подо мной, а Вещий, что сидел напротив, даже не шелохнулся и продолжал молчать. Ладно, у нас в допросе образовалась передышка – и на том спасибо. Какая она по счёту назвать затруднялась. Я-то знала, что цикл скоро возобновится и пойдёт по кругу.
Мерзко пахло сыростью. Гарь от дымящих факелов раздирала горло. На каменных стенах подземелья играли тени. Они снова разыгрывали пантомиму, как делали это тысячелетия лет подряд, повторяя за живыми их движения. Только сегодня театральная постановка вышла скучной. Виной тому два глубоко меланхоличных существа – я и Вещий.
В подземную обитель Ордена меня доставили три часа назад парни из оперативного отряда Сыска Ордена. Усадили в деревянное кресло посередине просторного, каменного мешка и оставили для разговора с Вещими рыцарями.
До прилёта сюда всё шло в штатном режиме и увязывалось с пунктами Положения о чрезвычайных ситуациях. К инструкции давненько не прибегали – чай лет сто, может больше. Я стала первой, нарушившей привычный уклад.
Великий Абсолют! Прошло, по моим меркам, всего пять часов, а жизнь перевернулась с ног на голову и замерла в таком положении. Вернусь я к обычному порядку вещей, или нет, теперь всецело зависело от рыцаря – дознавателя.
Пять часов назад началась совместная с оперативниками Сыска операция. Она обещала быть стандартной: отследили пси-импульс преступника, сообщили точные координаты его местоположения. Если потребуется, то нам полагалось создать при помощи усилителей частот гипнотическую Матрицу и втянули в неё сознание человека, которого собирались задержать опера.
Нон, как и велено правилами, примкнул к оперативному отряду и оставался с ними, сообщая о душевном состоянии объекта. Я же работала внутри пси-капсулы, подстраивая частоты усилителей и проверяя новые вспышки энергетических возмущений.
Из нашей пары телепатов, доминантой была я, Нон – пропускал через себя посылаемые мной импульсы и подстраивал дистанционную аппаратуру, носимую на себе, под нужный режим. К тому же, в его задачу, как ведомого дуала, входила телепатическая передача визуальных образов и ощущений мне, чтобы я могла быстрее реагировать на любые изменения во время рейда.
А потом случилось то, что я объяснить не в состоянии, даже сейчас, спустя три часа допросов. Помню только, как меня вытащили из капсулы для усиления телепатического радиуса, а затем – провал.
Очнулась я в медицинском отсеке Центра управления Сыска. В комнату набилось много людей. Первый вопрос мой: «Что случилось?» На него ответил старший аналитик нашей бригады, сообщив, о гибели Нона, и что мне следует собраться с мыслями перед осмотром медработника.
Спасибо оперативникам, дежурившим в Центре, за подаренные сорок пять минут, которые я провела в кабинете медпункта, после осмотра врача. Мне требовалось время, чтобы переварить весть о гибели дуала перед отправкой на допрос в Обитель Ордена.
Потерять напарника – врагу не пожелаешь! Объяснить причины провала задания – и подавно. Мне придётся поднапрячься, чтобы растолковать то, что стряслось во время телепатического сеанса не только рыцарям, но и самой себе.
По негласным правилам Ордена стеклодувов мне следовало принять факт ментального сиротства – пройти душевную перезагрузку через осознание утраты ведомого телепата. Если бы я не нашла в себе силы одолеть проблему самостоятельно, то спустя, отведённые Положением, сорок пять минут мне бы помогли врачи. А сего допускать не собиралась – каждое мгновение по дороге в Орден, я могла бы оставаться в метальном Модо, надеясь на связь с Ноном.
Да, я отказывалась верить, что напарник мёртв! Я чувствовала нечто другое, что объяснить не в состоянии. Потому в сердце оставалась надежда. Категоричность заявлений старшего аналитика не в счёт. Ведь бывают же чудеса на свете? Бывают! Главное – верить.
Лал Чемеч – второй бригадир отряда оперов, сокуим – перед тем, как покинуть кабинет медпункта и оставить меня одну, крепко сжал моё плечо. Он выражал сочувствие – я его приняла. Нон однажды спас Чемечу жизнь – такое не забывается.
Опера надеялись, что я справлюсь: приму решение, уясняю. Я их не разочаровала. Хотя в тот момент именно с размышлениями у меня случилась напряжёнка. Я просто сорок пять минут сидела в медицинском кресле и смотрела перед собой на безупречно белые стены из плитки, отражающие яркий свет. Я стараясь нащупать Нона в ментальном Модо, но натыкалась всё время на что-то необычное, непонятное.
Вдруг возник резкий пси-импульс, называемый телепатами зовом дуала. Он существовал краткий миг, растворился – исчез, оставив странное ощущение ожидания нового контакта.
Отведённое время вышло, дверь распахнулась, и кабинет медпункта снова заполнили бойцы во главе с Лалом. Высокий, спортивный, темноволосый – он грозно смотрелся на фоне стерильного цвета стен и строя своих ребят. Второй бригадир подошёл ко мне и приказал подняться, назвать своё имя. Глядя в его серые глаза я отрапортовала точно по инструкции.
Лал Чемеч лично ревизовал меня через «Империум» – прибор для проверки телепатического состояния ментального доминанты. Лал не сдал меня, увидев зашкалившие показания, а лишь поймав мой взгляд, едва заметно кивнул. Вслух для протокола он бросил, что мол всё чисто и замечаний нет. Далее – следовала отправка на допрос в Обитель Ордена.
Остановившись на крыльце входа, я подняла глаза к небу. Мне было больно смотреть перед собой, и ещё больнее себе под ноги. Проблема была в них – в телепатах. Возле Центра управления Ордена собрались все, кто не был задействован на тот момент в рейдах. Они выстроились в две шеренги, образовав коридор, и опустили головы – так принято у нас сострадать утрате.
Солнце, словно взбесилось, заливая палящим маревом землю. И я смотрела на голубую краску неба, на котором нет ни облачка. На верхушки деревьев, растущих плотной стеной вокруг здания, и отделяющие Центр от остального мира. Это помогло собираться с силами, чтобы пройти через строй.
М-да-а. Длинный день сегодня вышел. Слишком долгий для утраты. И почему нельзя осознав, что больше нет дорогого для тебя человека, просто заснуть пока боль не утихнет?
Двигаясь в сопровождении ребят из оперативного отряда, я принимала соболезнования от всех и каждого. Старалась держаться – не сломаться под грузом сострадания.
«Каррак» – шаттл оперов, – гудя моторами, медленно оторвался от земли и устремился в сторону океана, а у меня перед глазами продолжала стоять картинка с низко опущенными головами телепатов.
Лал Чемеч сидел рядом. Мочал. Он понимал, что происходило со мной, потому настоял на личном сопровождении меня в полёте, и контроле показаний «Империума». Но за весь путь, что мы проделали, Лал так и не включил прибор – из головы называл цифры для протокола.
И вот дознание состоялось. Поначалу меня допрашивали трое Вещих братьев, теперь – остался один. Капюшон чёрного плаща мужчины, прикрывал половину его лица. С моего места, хорошо видны только гладкий подбородок и губы – жёсткие, упрямые, тонкие. Шея и плечи, будто провалились в складки ткани. Понять какого возраста рыцарь затруднительно – можно только гадать. Ну, или помечтать. Жаль только место не располагало к буйству воображения, а напротив – давило, отбирало и без того малые силы.
У Вещих рыцарей своя иерархия, которая строго соблюдалась: от младших чинов к старшим. Последние – входили в Круг Семи рыцарей. Может и правильно, что вершителей судеб целого мира так мало и никто не видит их лиц – кто знает.
Помню, однажды сопровождала важного Вещего на заседание Круга. На тот момент я впервые вошла в Обитель, где находился Стол для совета. Конечно, открыла рот от удивления. Но больше всего меня поразил, высеченный у основания купола Обители один из главных заветов Ордена стеклодувов. Надпись гласила: «Знание для избранных, остальным – вера». Эта же фраза повторялась в древней мозаике пола.
М-да. Для посвящённых, к коим относились я и Нон, попасть в главное хранилище тайн сродни обретению клада. Помню, стоя под сводами Круглого стола, я не могла оторвать глаз от фресок на стенах, статуй мужчин и женщин, облачённых в доспехи. Я пыталась надышаться холодным, пещерным воздухом «сердца» Ордена.
В тот день, но чуть позже, я рассказала Нону, о визите в святая-святых, а он лишь плечами пожал и перевёл разговор на другую тему. Пришлось и мне закончить с восторгами и погрузиться в очередное расследование.
Мы с Ноном служили в аналитическом отделе Сыска Ордена наряду с послушниками. Посвящённые и послушники различались между собой лишь степенью допуска к документам братства.
Посвящённые с рождения считались частью системы. Откровенно говоря, не в курсе, по какому принципу карапузы отбирались для принятия рыцарства, но у каждого из чад оказывались либо дуальные способности, либо дар к улавливанию пси-энергией и гипнозу. Нас забирали у родителей с пелёнок. Давали образование, развивали таланты, помогали обжиться в суетном мире. Каждый из посвящённых с момента инициации приходился другим братом или сестрой.
Послушниками же, становились завербованные Орденом люди, порой уже состоявшиеся в жизни. Единило их одно: им всем в разное время помог Круг Семи, даровав блага или власть. Теперь эти ребята, отдавали вечный долг Ордену.
Впрочем, суть дела не менялась – мы все служили семи главным Вещим рыцарям.
– Вы выходили на связь с дуалом после прерывания телепатического сеанса? – голос Вещего прозвучал глухо, отразился от стен и устремился ко мне.
– Да, – прошелестела я, и поёжилась. – Безуспешно. Мне хватило отведённого правилами времени понять тщетность попыток.
Стоп! Нельзя давать слабину даже перед Вещими.
Объяснить, что чувствовала на самом деле трудно, почти невозможно, да и стоило ли вдаваться в подробности и подставлять Лала? Ради чего? С моей стороны это – не теплящаяся надежда на чудо, а уверенность. Да, в какой-то момент мне показалось, что я потеряла напарника, но затем, я пережила новый контакт. Правда, произошло сие как-то иначе – необычно.
– Как быстро вы попытались восстановить связь после её прерывания?
– Сразу, – губы высохли от волнения, и я облизнула их.
Всё нормально. Всё по плану. Нарушений Положения нет. Лал тоже под защитой.
– Удалось? – едва шевеля губами, спросил рыцарь.
– Нет.
Кто бы мог подумать, но отвечая в миллионный раз за прошедшие три часа на этот вопрос, я продолжала волноваться.
Воцарилась пауза. Я вглядывалась в сидящего напротив меня мужчину, скрывающего своё лицо под капюшоном, и мне мерещилось, что его жёсткие губы вот-вот разомкнутся, и я получу, пусть и ущербную, но информацию. Я мысленно молила его о снисхождении. Попросила бы и вслух, но не решалась – субординация, будь она неладна!
Чудилось, что воздух наэлектризовался, а факелы стали сильнее трещать, под гнётом темноты и сырости. Мышцы спины нещадно болели. Глаза – слезились. А тишина сводила меня с ума.
Эй, Вещий, нас тут двое – ты и я. Скажи мне. Скажи мне, пожалуйста, правду! Никто не узнает, слышишь?
Острая догадка внезапно озарила меня. Мы действительно уже довольно давно находились с дознавателем один на один, и судя по всему, для меня в этом нет ничего хорошего.
По мере возрастания засекреченности происшествия из троих дознавателей, что занимались мной, остался только этот. Так происходит, когда посвящённого готовят к заточению в Обители Ордена. Дадут какую-то работу в архиве без права выхода в мир.
Неужели следовало готовиться к обету Silentium* 1и ждать? Просто ждать – долго, мучительно, без прав и возможностей, пока Вещий, который сидел напротив, не повелит мне снова спуститься в этот подвал и не одарит малой толикой надежды?
Нет. Мне нельзя оставаться в Обители. Я обязана наказать урода, сотворившего такое с нами. С Ноном. Я готова на всё, ради того, чтобы остаться в деле.
Шмыгнула носом и откинулась на спинку деревянного стула. Он снова скрипнул под тяжестью моего тела. На сей раз звук получился визжащий, будто дерево сетовало на слишком длинную работу в сыром помещении, и на меня – вертлявую и непоседливую.
А под рыцарем стул не изнывал. По-моему, с того момента, как я здесь очутилась, дознаватель и не двигался вовсе. Только его губы складывались в трубочку или поджимались, шевелились, когда он задавал вопрос и получал на него ответ.
Старик. Все Вещие старики.
Или я ошибалась?
Такие собранные гармошкой губы просто не имеют права принадлежать молодому человеку, или мужчине среднего возраста. Только старцу – точка.
М-да. Три часа допросов ни к чему не привели. Уж и не знаю, что из меня ещё можно вытянуть. Я рассказала всё, что помнила, до последней толики. Причём, с каждым новым-старым вопросом уходила моя боль от потери Нона, оставляя вместо себя пустоту. Из неё рождалось упование – хрупкое, трепетное, искусственное. Мои однообразные ответы выкорчёвывали из моего существа остроту ощущений, оставляя оголённую лунку на мёртвом поле памяти, сдобренную усталостью.
Чёрствость – итог трёхчасового допроса. А ещё: бездушие и загнанная в глубины сердца боль.
В который раз взглянула в правый угол. Там на дубовом небольшом столе стоял «Кристалл души» – сканер по типу пресловутого и давно забытого «Детектора лжи». Вернее – свежая модификация полиграфа. Новинка шестого поколения, работающая с ещё большим количеством параметров, чем просто человеческая психика и физиология. Нон всегда брал его с собой во время задержаний.
Шипастый полупрозрачный «камень» светился ровным зеленоватым светом, но кончики игл мерцали, словно раскалялись добела. Затем они, будто теряли температуру и приобретали природный цвет.
Красиво. Успокаивает.
Зачем полиграф сюда принесли? Лукавить не собиралась. В моих интересах выложить все обстоятельства произошедшего на задании Вещему.
– Вы чувствуете дуала сейчас? – голос допрашивающего вновь разорвал гнетущую полутьму, и его голова немного дёрнулась, словно бы он посмотрел на меня.
Вопрос рыцаря содержал ответ на мой собственный, чему я несказанно порадовалась. Может Нон жив, просто впал в кому? Потому меня мучали странные ощущения отложенного контакта, словно дверь в наше с ним общее Модо лишь прикрыли, и она может распахнуться в любой момент.
Но что мне отвечать? Проще промолчать – вот и молчала.
– Пси-импульс дуала прерывист? – продолжал настаивать рыцарь. – Непостоянен?
Заело брата. Уже спрашивал. Что он хотел добиться, изменив посыл фразы?
– Нет, – выдохнула я, и слова растворились в сумраке, окружающем мужчину. – Я его не чувствую. Есть просто ощущение будущего контакта.
– Хорошо.
Ого! В сюжете допроса появились новые строчки! Отсебятина со стороны Вещего, или целенаправленное поощрение?
Я закинула ногу на ногу – так сидеть удобнее. Стул снова жалобно скрипнул под моим весом, а я улыбнулась – случайно вышло.
– Каким был ваш последний, устойчивый телепатический контакт? – оглоушил парень в капюшоне новым-старым вопросом. – Опишите.
Опишите! В миллион первый раз сподобьтесь, пожалуйста, Анна, поведайте о вашей дурости! Что за цирк! Или они за перевыполнение плана борются, и пока программу определённое количество раз не прогонят, не посчитают допрос оконченным?
Мысленно выругалась. Размяла губы, облизнула их – пить хотелось. Говорить мне, так или иначе, придётся – таков устав Ордена. Миссия Вещих: получить ответ на каждый вопрос. А они её исполнят скрупулёзно, въедливо, соблюдая каждую букву – в этом не стоит сомневаться.
Как всё надоело!
– Воды можно? – спросила я, вглядываясь в то место, где должны быть у мужчины глаза.
А точно Вещие – люди? Сейчас, после трёх часов допросов, мне так не представлялось. Я устала, измотана, потеряна, зла, а этот сидит напротив, как ни в чём не бывало и даже интонацию в голосе не поменял!
Повисла тишина – тягучая, неправдоподобная.
Услышал ли меня незнакомец? Может повторить просьбу?
Неожиданно в пространстве, окружающем меня, что-то неуловимо поменялось. Пламя, источаемое факелами, дёрнулось и потянулось к центру комнаты. Раздался слабый треск, потом – гудение.
– Прошу, – произнёс мужчина.
Из пола, рядом со стулом, на котором сидела, вылез прозрачный куб со стоящим на нём высоким стаканом. Стеклянная утварь до краёв была наполнена водой. Обняв пальцами прозрачную ёмкость, я поднесла её к губам и сделала два глотка.
Полегчало. Горло, правда, продолжало саднить от чада факелов, но жизнь как-то сразу наладилась, а мир вокруг стал приветливее.
– Продолжайте, – бросил рыцарь.
Куда же я денусь и в который-то раз!
– Это была обычная передача телепатических сигналов сквозь тонкую астральную материю Модо. Нон шёл по следу того парня – убийцы. Отслеживал Тонкое тело с помощью «Кристалла души», а я – передвижение Нона по карте Психометрических возмущений. Мы точно знали, что убийца вышел на охоту, вычислили наиболее благоприятные для него места. Мы не сомневались в успехе…
Перевела дух. Когда твердишь одно и то же, а тебя слушают в полном молчании, то, кажется, что ты заперт в четырёх стенах. Как любому узнику остаётся лишь одно: выговариваться в пустоту, чтобы голос отразился от преград и вернулся к тебе.
Стены. Пожалуй, сейчас я разговаривала именно с ними – неживыми, каменными, бесстрастными, холодными, глухими. Стены – Вещие. Вещие – призраки.
Глотнула воды и продолжила:
– Я работала внутри пси-капсулы. Там остался алгоритм действий – воспроизведите его.
– Я слушаю.
«Я слушаю, Анна», – так звучит лучше, дознаватель! Бесишь ты меня, парень. Так бы и лупанула бы по тебе скрипучим стулом! Тьфу!
Собралась и возобновила рассказ:
– Рейд проходил в штатном режиме. Мы контролировали ситуацию на отведённом квадрате. Прочёсывали район. Поля, перехлёсты и эмоциональные вспышки отслеживаемого объекта не превышали установленных нормативов. Убийца был один… Какое-то время…
В сотый раз повествовала и в сотый раз продолжала искать личную ошибку. Так нельзя! Необходимо расслабиться и просто передать информацию – транслировать то, что видела. Но именно это-то и самое сложное – после многих часов допроса слова казались лживыми даже мне.
– В час и две минуты по полудню появилась устойчивая сильная вспышка. Нон передал координаты пси-возмущения на станцию, и я подключилась к работе в полном объёме. Отметила координаты на карте и сравнила уты с параметрами по таблице «Доджита». Возмущение превышало двадцать две единицы. Ввела код подключения красного уровня опасности. Подтвердила разрешение на работу в особом статусе. Надела «Дугу» для усиления телепатической мощи дистанционной аппаратуры, надетой на дуала.
Какого хрена? Зачем я допустила новые подробности в собственный рассказ?
Я оправдывалась перед Вещим?
Что за бред! Три часа прошло, и я уже пыталась обелить себя?
Ладно, попробуем объясняться в прежнем контексте:
– В доме под номером сорок семь по Сапфировой улице происходили противозаконные деяния. Телепатическая передача между нами с Ноном была устойчивая. Нон транслировал всё, что происходило вокруг, а я продолжала отслеживать частоты пси-возмущений и колебания тонкого тела преступника.
Облизнула губы, собираясь с мыслями. После очередного рассказа уже и мне начинало чудиться, что я забыла что-то важное – память подвела.
Напомним себе: стены – Вещие. Я выговаривалась в пустоту. Тьфу! Лезет в голову какая-то ерунда!
Мотнула головой. Пятернёй провела по волосам, чтобы немного взбодриться. Нескончаемое, повторяющееся однообразие меня достало! Словно я находилась в зациклившемся сне. Хоть бы Вещий напротив пошевелился – все же разнообразнее какое-то!
Неожиданно Вещий пошевелился. Край рукава плаща рыцаря сполз и оголил ладонь. Он быстро поправил ткань, но я успела заметить среднего размера метку между большим и указательным пальцами. Она была необычной формы – бабочка.
Или это была тень от света факела?
Чего только не привидится! Даже родинки в виде бабочки! Хотя… Ещё раньше я видела нечто подобное у одного человека. Он умер. Звали его… Дай Бог памяти! Нет. Не помню. Около семи лет прошло – где вспомнить-то? Да и к чему мне сейчас?. Мы с напарником ещё студентами тогда были…
Нон. О, как же я верещала, когда меня вытащили из пси-капсулы! Это выглядело непрофессионально. Нужно было собраться с силами, сделать всё возможное для поиска, задействовать другие резервы, но я… Я точно помешалась в тот момент! Единственное желание, которое пылало внутри меня на тот момент – это преследование слабого гипнотизёра.
Слабого – вот в чём загвоздка! Она же – загадка!
Не знаю, откуда взялся случайный гипнотизёр, но он разорвал, созданную нами Матрицу для преступника и нанёс пси-удар. Мы с Ноном приняли его вместе. Мои мышцы в тот момент скрутила судорога. Тело скрючило, язык – забил гортань. Может потому и орала так громко хотела горло освободить?
Ясно одно: я испытала болевой шок – он заблокировал память. Не потому ли допрос длится три часа? Чтобы я могла потянуть за ниточку и передать то, что увидела?
М-да. Не уверена, что способна на это.
Телепаты в Центре вытащили меня из капсулы – это я помню, пусть и слабо. А я всё кричала, кричала…
Потом – задыхалась, не могла произнести ни единого слова. Мне всадили иглу и выдавили всё содержимое шприца с успокоительным в руку. Я ослабла. Дыхание вернулось.
От рыцаря в плаще не укрылось моё состояние и предпочла продолжить:
– Типовой коттедж. Двухэтажный. Группа заняла позиции. «Кристалл души» показывал запредельный уровень. Согласно инструкции я перераспределила телепатический приём и приняла на себя часть пси-нагрузки. Включилась в процесс – сил ведомого дуала могло не хватить на контроль сознания преступника.
Тошнит. Как меня тошнит от собственных откровений!
– Я настроилась на волну правонарушителя, но… Бесполезно. Уровень по шкале «Доджита» вырос ещё на два пункта. В поле гипнотической Матрицы, созданной мной и Ноном для нарушителя, оказался гипнотизёр. Слабый. Не зарегистрированный. Я подключила список возможных контактёров, запустила сравнительный анализ. Не успела вычислить – неожиданно «Фиртики» для усиления телепатической нагрузки вышли из строя. Я перезапустила процесс.
Эту ошибку я допустила!
– Воспользовалась практикой Направленного воображения. Постаралась визуализировать иллюзию человека, чтобы ведомому дуалу помочь втянуть в гипнотическую Матрицу объект. Задача состояла в том, чтобы вынудить преступника сдаться. Мне показалось правильным транслировать телепатическую иллюзию через Нона. Таким образом, мы бы не отвлекались на присутствие инкогнито со слабыми пси-возможностями.
Перевела дух, и тут же снова взялась за объяснение:
– Включила передатчик, для выявления местоположения инкогнито в пространстве. Хотела его нейтрализовать, переформатировав часть ментального дуального Модо в гипнотическую Матрицу. Думала, внушить опасность случайному контактёру, чтобы очистить периметр. Воспользовалась рефлекторной связью с Ноном, и все ощущения с места его поисков стали передаваться мне. Вошла в состояние транса, перенаправила поток пси-импульса, и контакт с преступником состоялся, а параллельно я соединила собственное пространственное Модо со случайной Матрицей контактёра…
Я тяжело глотнула – горло опять высохло. Волновалась. Очень. Подошла к моменту исчезновения моего дуала. Моего Нона.
– Что было дальше? – холодный голос рыцаря разбил мои мысли, придавил сомнения и разозлил.
Сколько можно? Сколько?
Вдох – выдох, вдох – выдох. Собралась, и снова вошла в беседу:
– Я его не ощущала. Запахи вокруг, камни под ногами впивались в подошву, а случайного контактёра – нет. Затем, Нон… Его аура – растворились, но я преступника чувствовала. Телепатически атаковала.
– Вы паниковали в тот момент?
– Нет, – резко ответила я. – Не паниковала. Построила астральную проекцию, подключила приборы. Усилила и оправила импульс дуалу с сообщением, что жду его готовности вместе удерживать сознание объекта. Потом – сильнейший пси-удар. Я не удержала убийцу – он тоже исчез.
Так всё и было и от этого становилось очень больно. Произошёл Матричный взрыв – мощный, поглощающий. Всё что я успела сделать – запереть собственное сознание внутри Модо. А когда волна сошла, я вопила, брыкалась, кусалась. Короче – обезумела.
Воцарилась тишина – жестокая, болезненная, бездонная. Я отпила из стакана. Понимала, что на этом круг вопросов закончен, и только время продиктует, когда я снова побегу по нему, гонимая сухим голосом дознавателя.
– Автоматическое письмо в своих действиях вы помните?
Ого! Это что-то новенькое!
– Что, простите?
Я подалась вперёд. Мышцы спины неприятно заныли. Странно, они тренированные – не должны. Но болели. Как же мучительно ныли! Или это душа? Сердце?
Да, душа точно не на месте, впрочем, как и сердце.
– Автоматическое письмо, написанное вами до вхождения в трас и углубление в чертоги разума.
– Я ничего не писала.
Зараза этот рыцарь! Раньше сказать не мог?
Автоматическое письмо – слова, написанные или сказанные в состоянии отделения сущности от тела и определяющие некое будущее, настоящее или прошлое, которое необходимо сделать гласным.
