Татьяна Глисон
Добро пожаловать в Америку!
– Айнура спит уже? – спросила она, не увидев девочки.
– Нет, мать ее забрала.
– С какого перепугу?
– Ты угадала, с перепугу. Маулен велел.
– Ну и правильно. А то как кукушка подбросила ребенка. А как же молодой муж? Понравится ему это? Да и опасно, он ведь не работает, весь день дома, а девчонка уже подросла.
– Она будет уходить только ночевать туда, все нормально будет. А насчет кукушки ты не права. Я на курсах психологии учила, что бывают женщины-матери, женщины-любовницы и женщины-карьеристки. Это в генах заложено, ты сама изменить ничего не можешь. Можешь только притворяться такой, какой тебя общество или семья хочет видеть, но в душе ты все равно будешь тем, кем родилась. Она создана для любви. Она может многое дать любимому, я вот создана для детей, поэтому в школе работаю, и чужие дети мне не в тягость, а в радость. Мы с ней обе выигрываем: у нее есть время для мужчин, а у меня есть дочка.
Нина помолчала.
– Может ты и права, но у нас же по-другому думают: женщина должна быть матерью, во-первых, а потом уж женой или любовницей, ну а карьеры вообще от нее никто не требует. Главное, чтоб муж и дети были ухожены, дома чисто и еда приготовлена.
– Да, для меня это тоже важно. Но если ты ненавидишь и не понимаешь математику, можешь ты стать хорошим, допустим, бухгалтером? Так и тут. Ты можешь стараться, но тебе не принесет это счастья. Нужно понять, что все мы разные, и не требовать одного и того же от разных людей.
– Что-то в этом есть, – не очень уверенно согласилась Нина. Про себя она подумала, глядя на жующую пирожок Риту, «А кто же я? Всю жизнь работаю, не думаю, нравится мне эта работа или нет, обоих мужей любила, детей своих и чужих растила и не задумывалась, чего мне больше всего хотелось. Жила как все. И что осталось? Вовка – алкоголик, дочь – пьяница и психичка, Вовкины дети ушли и приходят, только когда им что-то нужно, фабрику закрыли. С чем я осталась?» Ей казалось правильно она живет, а теперь что?
Вовку Буракова или Шарикова, как его звали за большое сходство с героем повести Булгакова «Собачье сердце», она выгнала, надоела его пьянка, детей его она никогда не любила, жалела по-бабьи, что сиротами остались и все. Вспомнилось ей, как привел Вовка своих детей к ней. Они и не договаривались, что он переедет к ней в этот день. Просто разговор был, что она согласна. А тут звонок, открыла дверь, а они стоят все трое с потертым чемоданом, с какими-то пакетами с вещами. Вовка улыбнулся как-то виновато и сказал: «Ну, Нина Петровна, принимай пополнение». «Пашке 7 лет было, – вспоминается Нине, – тощий, сопливый, куртка грязная, кроссовки рваные. Зашлось мое материнское сердце жалостью. А рядом с братом одиннадцатилетняя Аня. Красавица, смотрит настороженно, как ее вторая мачеха примет». Помнит Нина, как растерялась она слегка, а топом сказала: «Проходите, сейчас ужинать будем». Троица вздохнула с облегчением. «Столько лет на них потратила, – думала она, -а где благодарность? Свою дочь упустила. Жанна сначала обрадовалась, что у нее брат с сестрой будут, но вскоре начали они воевать за мою любовь. Может, она и замуж рано вышла, чтобы сбежать из этого дурдома. Пять человек в двухкомнатной квартире с проходными комнатами. Мы с Вовкой в зале на диване спали, а дети в спальне. Ждали, когда все заснут, чтоб приласкать друг друга. Может Мара и права, что живет в свое удовольствие».
– О чем задумалась? – прервала Рита ее воспоминания.
–Да вот вспомнила, как с Вовкой жить начали, любили друг друга. Куда все делось?
– Не жалеешь, что выгнала?
– И да, и нет, – задумчиво отозвалась та, – болеет он, спина у него болит. Всю жизнь грузчиком на мясокомбинате проработал. Валяется, поди, теперь в своей грязной квартире в Майкудуке пьяный и больной, жалко. С другой стороны, терпежа уже нет от этих пьянок. Напьется, храпит всю ночь, воняет перегаром. Одно хорошо – не дерется. Это я ему надавать могу, 16 лет вместе прожили, конечно, жалко. Я же его с детства знаю, мы по соседству жили, на танцы вместе бегали. Он мне еще тогда нравился. Веселый Вовка был, заводной, мороженым меня угощал. Если он никого с танцев не провожал, мы домой вместе шли, я так радовалась, а когда уходил с кем-нибудь – ревновала. Потом школу закончили, он в армию ушел, а я своего Шишкина встретила, тоже Вовка был. Так и потерялись с Бураковым. Я за Шишкина замуж вышла, Жанна родилась. Нормально жили, как все. Четырнадцать лет прожили, потом он умер от рака желудка. Мы одни с дочкой остались. Вовка после армии женился, мне брат его сказал. Дочь Аня родилась. Жена все болела, умерла от рака через 3 года. Он за ней до последнего ходил, горшки выносил, сам ее мыл. Когда жена умерла, он снова женился, взял с нашей же улицы Тамарку, она с детства в него влюблена была, тут же ему сына родила. А он после смерти первой жены попивать начал, любил ее сильно, забыть не мог. Пашке 5 было, когда и Тамарка от рака умерла. Ну не везло ему на жен. С двумя остался. Два года мыкался, совсем запил. Тут брат его младший Степан меня в городе встретил, говорит, приходи в гости, старое вспомянем, как жили в соседях, Клава моя тоже тебя вспоминала. Ну я и согласилась. Договорились на воскресенье. Прихожу, а там Вовка сидит. Увидела его, и застучало мое сердечко. Первая любовь – самая крепкая. Встречаться стали, да время-то на ухаживания у него не было, дети на шее висели. Сам стирал на них, в школу отправлял, косички Аньке заплетал. А потом заявились все трое. Так и начали жить.
Как только Рита появилась в зале клуба «Кому за 30», к ней подскочил Сергей.
– Рита, – без предисловий начал он, – я Вас уже две недели жду. Мы с Любой заявление в ЗАГС подали.
– Поздравляю! – искренне обрадовалась Рита. – Когда свадьба?
– 28 мая.
– Отмечать где собираетесь?
– Да пока не знаем, денег-то нет.
Риту увлекла идея сделать свадьбу в клубе. Она предложила:
– Сергей, давай с администратором поговорим, надеюсь, нам разрешат отметить вашу свадьбу здесь, им же реклама. А стол я помогу накрыть, приглашенные что-то принесут, – начала быстро подсчитывать в уме Рита. Подошли Галя с Любой.
– Слышала новость? -спросила Галя.
– Да, уже соображаю, как свадьбу им справить. Пошли в коридор, обдумаем все, тут шумно.
Все четверо вышли в коридор. Мимо проходила Валентина Григорьевна, администратор клуба, тоже одинокая женщина лет пятидесяти.
–Валентина Григорьевна, можно Вас на минуточку? – позвала ее Рита.
Та подошла, улыбаясь.
–Слышала, слышала хорошую новость, – сказала она.
–Мы как раз об этом и хотели поговорить. Можно в клубе свадьбу отметить? Это ж какая хорошая реклама Вам! В газету заметку напишем, больше народа ходить будет, больше доход.
– Хорошая идея, -согласилась та, – я поговорю с начальством, думаю, пробьем не будет.
Все радостно переглянулись.
–Люба, у тебя платье свадебное есть? Первый раз все-таки замуж выходишь, – поинтересовалась Рита.
–Нет. Я свое серое в цветочек одену.
–Только не это! – непроизвольно воскликнула Рита.
Она хорошо помнила это платье: кримпленовое, с яркими аляпистыми красными и синими цветами по серому фону. Кримплен носили еще в пору Ритиной юности.
– Я сошью тебе платье. Ты свободна завтра? Приходи ко мне, я сниму мерку и придумаем фасон.
–Здорово! – обрадовалась невеста, – белое будет?
– Конечно, белое. Завтра и материал купим.
У Любы радостно заблестели глаза.
–А я фату куплю, -сказала Галя, – чтоб уж все по правилам было.
Ей тоже понравилась эта затея.
– А у меня костюма нет, – жалобным голосом вставил жених.
– Будет, -уверила его Рита, -только недорогой.
–Спасибо Вам Маргарита, -в унисон поблагодарили жених и невеста.
– Галя, оставайся у меня ночевать, обсудим детали.
К ним подошел Игорь. Месяц занятий по курсу Бейлса не прошел даром. Рядом с ним стояла высокая симпатичная девушка, внешне чем-то напоминающая Риту.
–Знакомьтесь, это Света, – представил ее он.
Девушка с нескрываемым любопытством осматривала Риту. Видимо, ее уже просветили о недавних событиях, а может сам Игорь рассказал, он бесхитростный человек. Рита доброжелательно посмотрела на нее и искренне сказала:
– Рада познакомиться.
Все вместе они вернулись в зал. Возле двери, выглядывая кого-то, стоял Борис.
–А вот и ты! – приветствовал он Риту. – Куда пропала? Я тебе звонил пару раз.
–Работа, работа и еще раз работа, -бодрым голосом ответила Рита, – Чего звонил? Чего хотел?
– Тебя, – коротко ответил тот.
Рита даже слегка растерялась от такого откровенного ответа и перевела разговор на другую тему:
–Слышал, Сергей с Любой женятся.
–Да уж, парочка: баран да ярочка. Как они жить-то будут? Оба не работают, пенсии маленькие. Еще детей с дуру нарожают. Придурков каких-нибудь.
–Зачем ты так пессимистично, -перебила его Рита. – Каждый человек достоин счастья, пусть своего маленького, но счастья.
–Нет, спартанцы все же правильно делали, сбрасывая со скалы слабых и больных младенцев. Нация сильная была, а у нас что творится с этим гуманизмом? Оживят полудохлого младенца, лечат его всю жизнь, да еще пенсию платят.
– Могу тебя огорчить про спартанцев. Ученые делали раскопки под той горой, с которой, якобы, сбрасывали слабых младенцев. Так вот, не нашли они там костей младенцев. Были кости, но только мужчин от 15 до 30 лет со следами повреждений, ранений скорее всего.
– Откуда ты знаешь, – удивился он.
– Книжки читаю. У тебя дети есть? -поинтересовалась, задетая за живое, Рита.
–Нет.
– То оно и видно. Были бы, ты по-другому говорил.
Видя, что Рита не на шутку рассердилась, он пригласил ее танцевать.
Танцуя, Рита увидела, что возле Галины опять вьется Эдуард – бывший сифилитик, который ходит раз в месяц проверяться в венерический диспансер, где теперь работала санитаркой Галя. «Чего она его не гонит? – удивлялась Рита, – подхватит эту заразу еще!» И хотя она как медик знала, что бытовым путем сифилис практически не передается, старалась не общаться с Эдуардом.
Борис весь вечер был очень внимателен, а под конец исчез и появился с красным тюльпаном. «Наверное, на клумбе сорвал», – подумала Рита, потому что парк культуры был напротив дворца. Цветы на нее всегда действовали неотразимо. Она подумала: «А может никуда не надо уезжать, Борис вроде неплохой мужчина.» Не хотелось ей оставлять сына одного.
Сри выслал бумаги, которые Рита должна была заполнить для получения К-1 визы. Главным документом была анкета невесты. Они с Верой засели за работу, оставив агентство на попечение Гульназ. Перепроверяли переведенное по нескольку раз, понимая, что от правильности ответов зависит дальнейшая жизнь Риты. Нужны были справки о несудимости из всех мест, где она жила. Если посылать запрос в теперь ставшие другими независимыми государствами Россию и Киргизию, где Рита жила когда-то, то ответ придет в лучшем случае через полгода, объяснил им Амин, знающий эту систему. Рита же хотела поехать летом, чтобы вернуться к началу учебного года, если ей не понравится в Америке. Помощь предложила соседка Ольга. Она ездила за товарами во Фрунзе, теперь переименованным в Бишкек, был у нее там любовник-милиционер, вот она и хотела его попросить взять справку. За взятку в Киргизии можно сделать все. Сри выслал ей денег на поездку в Курган к отцу, чтоб взять справку о несудимости и разрешение от отца на выезд за границу на постоянное место жительства. Для интервью в Американском посольстве надо было предоставить совместную фотографию жениха и невесты, их письма, квитанции телефонных разговоров. Хорошо, что все это было. Рита распечатала их е-мейлы, приложила переводы на деньги и почтовые письма. Получилась довольно солидная стопка.
В Россию Рита могла поехать только после выпускных экзаменов. Экзамены по русскому языку в восьмых классах и по литературе в десятых шли первыми, так что к середине июня она может освободиться, если не идти на выпускной вечер, который проводится 25 июня. Рита выслала заполненную анкету Сри, чтоб его адвокат смог проверить правильность заполнения. Жених написал, что она неправильно указала свою национальность. В анкете написано, что она русская, а надо писать, что казашка. Рита возмутилась:
–Да какая я казашка! Я даже близко на азиатку непохожа!
–Давай я позвоню ему, и мы разберемся с этим вопросом, – предложила ей Вера.
Так они и сделали, позвонили, но не разобрались. Он и его адвокат настаивали на том, что если Рита живет в Казахстане, то она казашка. Через полчаса взаимных объяснений они сдались и написали в новой анкете в графе национальность казашка. Теперь оставалось только добыть справки о несудимости и подавать документы в посольство Америки в Москве.
Свадьба Сергея и Любы приближалась. Сергею купили недорогой, но прилично выглядевший костюм, Любе Рита сшила платье на свой вкус. Прямое, в пол, с высоким разрезом сзади и рукавами до локтя. Белый шелк с люрексовой нитью делал платье строгого покроя нарядным и элегантным. Скромная короткая фата и белые туфли на каблуке, привезенные Ольгой из Бишкека, завершали свадебный наряд. Люба хотела платье отрезное по талии и с юбкой клеш, но после Галиного замечания, где на ее фигуре талию делать будем, согласилась на прямое. Составили список гостей. Оказалось, что друзей у жениха и невесты за пределами клуба нет, Любины родители умерли, их квартира досталась ей. Родители Сергея даже слышать не хотели о свадьбе, считая, что это неравный брак. Из родственников обещали прийти только его братья и сестра да какая–то троюродная полусумасшедшая тетушка Любы. Галя прошлась по списку гостей и распределила, кто что принесет. Женщин она просила принести салаты, фрукты, солонину, а мужчин – спиртное. Рита договорилась с поварихой лицея Тоней, что та приготовит на горячее плов, заказала в кулинарии свадебный торт, купила коньяк, бутылку ликера специально для невесты, любившей его, шампанского для новобрачных и пару бутылок сухого вина для себя. И испекла капустный пирог. Галя, не особо надеясь на приглашенных, сделала ведро винегрета и большую чашку селедки под шубой. У нее с зимы оставались соленые помидоры, прихватила и их. Проблему с посудой решили просто: каждый должен был принести для себя тарелку, вилку и стакан. Свадебный сценарий в стихах Рита написала сама. Она оставила за собой роль тамады. Над украшением зала трудились администратор клуба с учительницей рисования Катей. Галя была свидетельницей невесты, Игорь – жениха. Привязали к ветровому стеклу старую Айнурину куклу, украсили лентами и поехали а ЗАГС. В ЗАГСЕ все обошлось без приключений, потом Рита повезла новобрачных по традиции к Вечному огню.
У входа в клуб их встретили гости, выстроившиеся в две шеренги. По обычаю они стали осыпать жениха и невесту рисом, бросать под ноги конфеты и цветы. Сели за столы. Плакат над молодыми извещал: «Ты да я – теперь семья». Напротив, так чтобы они видели, второй: «Желаем паре молодой дожить до свадьбы золотой», а прямо над входной дверью еще: «Супруга свыше нам дана, замена счастию она». Риту слегка покоробило, когда она увидела эти изречения, но другим, кажется, нравилось. Первый тост предоставили Любиной тете как ее единственной родственнице. Она понесла какую-то околесицу, и Рита быстренько культурно устранила ее, крикнув «Горько!» Гости подхватили, молодые стали стеснительно целоваться, все дружно выпили. Борис сидел рядом с Ритой. Он считал себя законным ее кавалером, обнимая иногда по-хозяйски за талию. Сценарий шел своим чередом. Тосты следовали один за другим. Вот невеста пошла в туалет и потерялась. Жених, больше встревоженный предстоящим выкупом, чем пропажей невесты, вместе со свидетелем кинулся ее искать. Люба нашлась ревущая в коридоре. Никто ее и не собирался воровать, она потеряла бусы, одолженные у соседки, и расстроилась из-за этого. Объявили по микрофону всесоюзный розыск бус и премию тому, кто найдет – бутылку пива. Бусы нашлись под столом. Изрядно подвыпившие гости, уже мало обращавшие внимания на молодоженов, лихо плясали. В зале царило веселье и витал дух надежды, что и у них все еще может быть хорошо. Настало время невесте бросать букет. Все женщины выстроились позади Любы. Рита стала почти у самого края слева. Букет летит! Толпа женщин кидается на него грудью, а букет, описав полукруг чуть не упал на голову Риты, она от неожиданности даже отмахнулась от него, и он упал к ногам стоящей рядом с Ритой Светланы, подруги Игоря. Она наклонилась и подняла его, счастливо улыбаясь.
Майкл выслал Любе анкету на визу невесты, и она просила Веру оформить бумаги. Конечно, Вера согласилась. Рита обрадовалась и за Любу с Женей, и за себя. Хорошая реклама ее агентству – Любино замужество. Она оказалась права. Подобные вещи распространяются быстро. За неделю прибавилось несколько новых клиенток. Особенно Рите понравилась пятидесятилетняя Виктория. Ее привела дочь, подруга Тани, учительницы из Вериной гимназии. Виктория начала с главного для нее пункта:
–Мне 50. Я не думаю, что в таком возрасте можно что-то изменить, навряд ли кого-то заинтересует старая женщина, но я хочу попробовать, чтобы потом не укорять себя за неиспользованный шанс.
– Вы очень привлекательная и интеллигентная женщина, я думаю, у Вас все получится, – сказала Рита.
Виктория ответила ей лучезарной улыбкой. Она была высока, стройна, с длинными ногами, короткой стрижкой. Под глазами и в уголках губ протянулись ниточки морщин. Кожа слегка матового оттенка была упругой, красивый большой рот и ясные спокойные карие глаза. Как может такая не понравиться! Работала Виктория главным экономистом в управлении железной дороги. Две другие клиентки были с рынка, где торговала Ольга. Она регулярно поставляла Рите женщин, желающих выйти замуж. Были среди них и интеллигентные, которые потеряли работу после закрытия предприятий, были и малообразованные, и хамоватые, у которых купи-продай в крови. Всем одинаково хотелось счастья.
Закончив с клиентками, Вера перевела письмо от Сри. Он писал, что ездил в командировку на Соленые Озера, что очень ждет ее приезда и уже купил двуспальную кровать. Второе письмо для Риты было от Девида из Американского штата Вьоминг. Он писал уже пару месяцев. Письма были незатейливые, дружеские, без каких-либо намеков на чувства. «От скуки пишет, – решила Рита, – у них в штате коров больше, чем людей, общаться не с кем». Она отвечала ему, когда было время, чаще же просила Веру написать ему пару строк. Вот и сегодня Девид описывал свой день: как он проснулся, задал скотине корм, почистил коровник, почитал газету, а потом пошел писать письмо.
– Ответь ему что-нибудь, – попросила Рита подругу.
Готовясь к завтрашней консультации по литературе, Рита услышала, что Галя открыла входную дверь и с кем-то разговаривает. Она прислушалась. Это был Коля Мальцев, ее бывшая любовь. Рита познакомилась с ним на даче у Нины в первый же месяц после приезда в Караганду. Ей никто не сказал, что он закодирован от пьянки. Красив он был именно мужской красотой: твердый подбородок с глубокой ямочкой посередине, резко очерченные губы, высокие скулы и глаза с прищуром, с какой-то хитринкой. И сигарету в зубах он держал по-особенному: закусывал ее, как папиросу и при разговоре гонял из одного уголка рта в другой. Высокий, крепкий, с длинными руками и ногами, Николай ей сразу понравился. Жил он с матерью, Нининой подругой, в однокомнатной квартире в том же доме, где и Райхан. Влюбились они друг в друга моментально и страстно, но счастье продолжалось недолго. В августе на День шахтера, в его профессиональный праздник, Мальцев запил. Мать и Рита что только ни делали, чтобы вывести его из этого состояния, но ничего не помогало. Промучившись с год, Рита отказалась встречаться с ним. Он стал ее преследовать, устраивать скандалы, ломиться в двери среди ночи. После того памятного дня, когда он делал ей предложение на родительском собрании, и она познакомилась с Амином, тот часто помогал ей, присылая наряд милиции или приезжая сам спасать Риту от бывшего любовника. Иногда ей приходилось писать поурочные планы в туалете, чтоб Мальцев не видел, что она дома. Два года назад его мать умерла от рака. Рита ухаживала за ней до конца и похоронила. Вот только последнюю ее просьбу не выполнила – не бросать Николая. Квартиру он вскоре пропил, теперь скитался по общежитиям, а иногда ночевал в подъездах. К Рите же приходил, только когда уже больше идти было некуда. И вот он снова здесь. Галя крикнула из коридора:
– Рита, тут Мальцев пришел. Что с ним делать?
– Трезвый? -спросила Рита, мало надеясь на положительный ответ.
–Да вроде не воняет перегаром.
Риту осенило.
–Пусти, накорми, у меня к нему дело есть.
–Будет исполнено, – шутливо сказала Галя и увела его в кухню.
Рита слышала, как та начала командовать:
–Мой руки, куда за стол лезешь с грязными руками. Да вот туда садись, тут ты мне мешаешь.
Поев, Николай зашел в зал. Рита вопросительно посмотрела на него.
–Спать негде, из общаги выгнали за неуплату, на улице спать еще холодно. Поговори с Ниной Петровной, может она меня на дачу пустит?
–Навряд ли, ей свой Шариков надоел. У меня есть к тебе предложение. Будешь спать в моей машине? За это буду кормить завтраком и ужином и пачка сигарет на два дня.
–Царский подарок, – он насмешливо глянул на Риту, – принимаю и благодарю.
В конце мая Ольга вернулась из челночной поездки в Бишкек. Привезла кучу летних нарядов и справку для Риты. Оля позвала к себе подруг, чтобы они первыми выбрали себе наряды. Нина принесла домашнего персикового вина, женщины поужинали, а потом начался парад переодеваний. Наряды разложили в спальне на кровати и креслах по размерам. У всех трех приглашенных женщин были разные размеры: у Риты 44, у Маржан 50, у Нины 58. Женщины надевали по очереди платья и костюмы и выходили в коридор, где висело большое зеркало. Придирчиво оглядывали друг друга и советовались, что купить. Рита выбрала шелковый костюм с широкой черной юбкой и коротким приталенным белым пиджачком с черными пуговицами, воротником и манжетами. Поколебавшись немного, она решилась купить еще и длинное серое блестящее платье без рукавов, с глубоким вырезом, красиво облегающим ее фигуру. К платью прилагался пиджак из такой же ткани с длинным рукавом, так что вещь была очень практичной – ее можно было носить и зимой, и летом.
Первый экзамен в 10 классе – сочинение по литературе. Рита волновалась, как Ваня справится с ним. За литературу она не боялась, а вот русский … Правила он знал, но не всегда применял. Экзамен прошел мирно. Рита пробежала между рядами, пока ЗЯ выходила из класса, кого-то подбодрила кивком головы, что все пишет правильно, кому-то шепнула, о чем лучше писать, а Ване тыкнула пальцем на парочку орфографических ошибок. С утра она выдала ему ручку с таким же чернилами, как и у нее, чтобы при проверке можно было ковырнуть пару запятых своей ручкой такого же цвета. На задних партах зашептались подружки. Вернувшаяся директриса спортивным шагом двинулась к ним, осмотрела все вокруг в поисках шпаргалки, не нашла, погрозила им пальцем и села за стол. Через три часа пришли родители кормить детей. Это был ответственный момент. Обычно, они приносили шпаргалки, подглядев в щелку дверей темы сочинений. Рита знала, кто в них нуждается. «Ага, вот Тахиру что-то положили под салфетку, надо Зинаиду отвлечь», – подумала она.
– Зинаида Петровна, проверять сразу после экзамена будем или перерыв сделаем? – невинным голосом спросила она.
– Там родители нам стол накрыли в кабинете математики, пообедаем, потом будем до ночи проверять.
– Сначала медалистов?
– Да, как всегда.
Краем глаза Рита видела, как Тахир убрал шпаргалку из-под салфетки и теперь опустив глаза, читает ее. Хороший парень Тахир. Что поделаешь, математик он до мозга костей. Все точные предметы идут на отлично, а вот литература никак ему не дается. Он, победитель республиканской олимпиады по математике, поступает в Новосибирск на отделение прикладной математики, и Рита не хотела портить ему жизнь тройкой по литературе.
На учительский стол тоже поставили тарелку бутербродов с копченой колбасой и с красной икрой. Принесли чай и кофе. Учителя оживились, заулыбались и переключили внимание на еду. Настало время списывать, консультироваться. Рита толкнула задумавшуюся Наталью Николаевну:
–Ешь, смотри что нам принесли. Да не переживай ты так, все нормально с Настей будет.
Настя, дочь Натальи, писала сегодня тоже выпускное сочинение в своей общеобразовательной школе. И хотя она шла на золотую медаль, мать все равно волновалась.
Экзамен закончен. Плотно закусив всякими яствами, принесенными родителями, чтобы смягчить сердца учителей, они приступили к проверке сочинений. Работы предполагаемых медалистов проверяли Рита и Наталья Николаевна – самые знающие учителя. Рита нашла Ванино сочинение и положила его в стопку медалистов. Наталья Петровна сунула ей сочинение своего сына, зная, что русский у нее самой не на высоте. Завуч второй смены, брат Вова, увел куда-то ЗЯ, чтоб она не мешала проверять. Литераторы, объединившись в группы по двое, чтобы консультироваться, принялись за работу. Первой Рита проверила работу Вани. По литературе вышла твердая четверка, а по русскому пришлось добавить запятую и тире, чтобы натянуть четверочку. Теперь надо было посмотреть работу Дениса, сына Натальи Петровны, учителя русского языка. Она не сможет сосредоточиться на проверке, пока не узнает его оценку. Сочинение было хорошим, а вот русский оставлял желать лучшего. Она кивком подозвала к себе Наталью Петровну, неотрывно следившую за ней. Та подбежала.
– Ручка есть? – тихо спросила Рита.
Та молча протянула ручку, которой писал сочинение сын. Потом добавила:
– Отблагодарю.
– Перестаньте. Лучше директрису покараульте, чтоб не вошла.
Наталья Петровна, вдова секретаря райкома, была вздорной бабой. Раньше она где-то чем-то руководила, а после смерти мужа ей пришлось идти в школу рядовым учителем. Гонор остался, а специальные знания, необходимые учителю русского языка и литературы, подрастерялись. На кафедре ее никто не любил, но Рита понимала ее материнские чувства. Теперь Наталья Николаевна и Рита взялись за медалистов. Их было восемь в этом году. Читали работу вместе, придирчиво обсуждая каждую фразу, каждый оборот. Перепроверяли по тексту все цитаты. Стилистические ошибки были самым опасным местом в сочинении: их невозможно исправить без переписывания. Рядом на столе лежали справочник корректора, орфографический, толковый словари, чтобы можно было убедиться в правильности написания, а в трудных случаях отстоять свою точку зрения, ссылаясь на словари и пособия. Ошибки при первом чтении не исправляли, делали легкие карандашные пометки на полях. Решение, что с ними делать, единолично принимал председатель экзаменационной комиссии -директор лицея. На пятерку допускалась одна описка и одно исправление. Работали до 9 часов вечера, дальше уже глаза не видели ошибок. Директор забрала в сейф сочинения. Вечером она просмотрит сама пометки в медальных сочинениях и утром скажет, что с ними делать. Второй раз проверять их Рита и Наталья Николаевна будут уже в кабинете директора. Возможно, что за ночь сочинения со стилистическими ошибками будут переписаны. Система показухи работала во всю.
Дома уставшую Риту ждала Ая Павловна. Она пришла посоветоваться и, как обычно, стрельнуть денег.
–Маргарита Владимировна, я встретила хорошего человека, Александра Алексеевича Абрамова. Он пенсионер, живет в нашем доме, совсем не пьет, – выдвинула на первый план его главное достоинство Ая Павловна, – предлагает пожениться. Как Вы думаете, стоит?
–Я рада за Вас, но решать такой вопрос Вы должны сами. Вам с ним жить.
–Я вот его фотографию принесла. Посмотрите?
–Только не сегодня. Я ничего не соображаю после проверки сочинений.
–Я подожду, не утруждайте себя. Можно, мы к Вам в гости придем в воскресенье?
–Хорошо, приходите, я к этому времени его посмотрю.
Ая Павловна ушла. «Какой-то свадебный год начался, -подумала Рита, -так, глядишь, и я замуж выйду».
На выпускной Рита все-таки осталась, хотелось посмотреть, как Ваня получит свой аттестат зрелости, да и ученики ее просили побыть последний школьный день с ними. Директриса попросила ее приглядеть за Петром Николаевичем, чтоб он ничего не перепутал в сценарии праздника, и помочь ему, если будет необходимо.
Петр Николаевич, учитель литературы и организатор внеклассной работы, дорабатывал в лицее последние дни. Он с семьей решил переехать в Россию в Вятку, откуда были родом его родители, приехавшие в пятидесятых в Казахстан поднимать целину. Его старшая дочь, поступив в Вятский пединститут, уже год жила там у дальних родственников. Квартиру решили пока не продавать, мало ли что может случиться. Рита рассказала ему свою историю возвращения на историческую родину, но несмотря на ее предупреждение он решился переезжать. «Мы о детях заботимся, -говорил он Рите, – скоро Виолетта школу закончит, поступать надо, на бесплатное отделение теперь почти одних казахов берут, а платный институт нам не потянуть. Да и обстановка накаляется. Даже по зарплате нас противопоставляют казахам, им за знание казахского 25 процентов надбавки выплачивают. Это же дискриминация». Возразить было нечего.
После развала СССР, когда Казахстан стал независимой республикой, русских в стране насчитывалось 38 процентов, чуть меньше, чем казахов, которых было 40 процентов. Началась массовая эмиграция русского населения. За 10 лет из Казахстана выехало полтора миллиона русских. Газеты первоначальной причиной отъезда русских называли преимущественно экономику. В Казахстане была сконцентрирована большая часть советской индустрии, которая после развала Союза осталась без поддержки центра. Заводы стали закрываться, люди остались без работы. Другая причина – этническая дискриминация, неправильная языковая политика. В Декларации о суверенитете, принятой в 1990 году, казахи были признаны "государствообразующей нацией". Такая политика "казахизации" проявлялась в усилении роли казахского языка, в государственных органах и общественных организациях работали в основном казахи, сокращалось образование на русском языке, начали переписывать историю так, чтобы в центре внимания были представлены казахи. Это привело к тому, что многие русские в Казахстане чувствовали себя чужими на своей родине. Появилось негласное правило, по которому при найме на работу предпочтение отдается казахам.
Рита числилась в отпуске с 15 июня. Сегодня она отоспалась после выпускного, а завтра ей предстояло поехать в Курган, где прошло ее детство и юность. Там жил отец. Она навещала его каждый год, делала ремонт, встречалась с родственниками и друзьями. Сейчас ей нужно было взять справку о несудимости и разрешение от отца на выезд за границу на постоянное место жительства.