Татьяна Ф
Невеста для полковника
Глава 6 (прошлое)
Она была удивительно не похожа на своего отца, Сергея Савина, осуждённого на пожизненное заключение за убийство десяти человек. Варвара появилась на свет спустя два года после того, как папаша загремел за решётку. Мать девочки скончалась во время родов. Так что государственное казенное учреждение №5 стало для Варвары единственным местом, которое она могла бы назвать домом. Претензий к воспитаннице у ГКУ не было, исправительная колония её в глаза не видела, потому как девушка ни разу к отцу на свидание не ходила. Мимолётом, где-то на задворках подсознания, Громов поставил жирный плюс этому моменту. В восемнадцать лет Варвара Савина покинула интернат и взяв железнодорожный билет, уехала в … Куда? Чекалин? Это вообще где? Быстрый поиск по сети. Чекалин – самый маленький город в России с населением менее тысячи человек, расположенный в Тульской области. Что она там забыла?
Громов перевернул страницу. Текст повествовал о её успехах в программе «Биологическое оружие типа носитель-симбионт. Модификация 13.5.23».
– Не понял…
Он вернулся, удостоверился в том, что последняя строчка говорит о её отбытии в город Чекалин. И ни слова о том, что она там делала два года.
– Иосифович, ты знаешь, что такое досье? – на то, что часы показывали полночь, Громову было наплевать.
– Антон Игоревич?
Сонный голос руководителя был понятен, в семье с четырьмя детьми ночью все родители обязательно спят.
– Расскажи-ка мне Лев Иосифович, что значит досье?
В трубке послышалось мычание, потом чьё-то возмущение, следом шлёпанье босых ног и звук захлопывающейся двери.
– Комплект документов, относящихся к данному вопросу, делу, лицу, а также папка, в которой содержатся эти документы, согласно словарю Райзберга, – быстро, как скороговорку, выпалил абонент.
– Умничать будешь на работе, – недовольно прокомментировал Громов излишнюю эрудированность руководителя. – Почему в досье на Савину не хватает документов?
– Каких?
– Что она делала в Чекалине?
– Так это, – промямлил Лев Иосифович. – Последнюю страницу гляньте.
Громов пролистал папку в конец.
– Понял, – медленно проговорил Громов. – Спокойной ночи Лев Иосифович.
Оттиск грифа «Особой важности», небрежно поставленный в центре жёлтого конверта и маячок на клапане. Громов прислонил палец к маячку, тот несколько секунд потратил на запрос в базу данных, получил одобрение и загорелся зеленым светом.
В конверте лежало всего два листа, написанных от руки, и несколько цветных полароидных фотографий. Значит, все документы существуют в единственном экземпляре.
Прочитав текст несколько раз, Громов отложил листы в сторону и долго-долго сидел, задумавшись и смотря в никуда. После чего достал сигареты «Донской табак», прикурил от дешёвой пластиковой зажигалки и ею же поджёг то, что лежало в жёлтом конверте. Глядя на догорающую бумагу и тлеющий пластик, Громов подумал, что, иногда, правда должна оставаться никому неизвестной.
Глава 7 (настоящее)
Чёрный монстр на четырёх колёсах мчался по МКАДу со скоростью, превышающую все допустимые пределы, но камеры не успевали регистрировать номер, и даже если бы успели, запрос в базу данных не дал бы результата. Машины с номером Я017ГА77 не существовало, а значит штраф прислать было не кому. Очень удобно.
Хозяйка машины, свернувшись клубком на заднем сиденье, жаловалась на жизнь, мужчин и просроченный йогурт. Тот, кому изливали душу, сидел рядом и маленькой, когтистой лапкой гладил девушку по голове. Процедура была больше похожа на вычесывание, но девушка не возражала.
– Второй шанс, Карл! Нет, ты слышал? Второй шанс!
Карл, который был совсем и не Карл, подхватил баночку, кинутую на пол минутой ранее, длинным пушистым полосатым хвостом, и поставил её на лоб девушке.
– Нет, у тебя опять будет бульк.
НеКарл фыркнул, выражая своё сомнение по поводу экстрасенсорных способностей собеседницы.
– Я тебя предупредила, проглот.
Сдёрнув фольгу, она протянула баночку страстному почитателю кисломолочной продукции, сворованную последним из ближайшего продуктового магазина в то время пока Варвара забирала свой автомобиль. Тот счастливо выдохнул и сунул свой нос в ароматную протосимбиотическую смесь.
– Перед Гошей неудобно, – неожиданно вспомнила девушка о своём спутнике.
Нет, он конечно милый и удобный, но больше напоминал попугайчика в клетке, наверно именно из-за своей удобности. Компактный, неприхотливый и абсолютно не интересный. Одно утешало: попугайчики как домашние питомцы непривязчивы. Поскучает и будет рад другой хозяйке. То ли дело собаки, особенно служебные. Овчарки там, бульдоги, мастиффы, доберманы…
Громов иногда напоминал ей такую собаку. Большую, опасную, хорошо натасканную на преследование добычи. А то, что не гавкал… Так это умело маскировался.
То, что ей удалось исчезнуть из поля его зрения на несколько месяцев, казалось невероятным. Залечь на дно, испариться, ей это почти удалось, если бы не ей не сказали, что её красавица находится здесь – в Москве. В логове её добермана.
В животе любителя йогуртов раздался характерный звук, именуемый в простонародье бульк, и пластиковый стаканчик шлёпнулся на пол.
– Дождёшься Ватрушка и получишь тряпку для мытья полов на день рождения вместо носка, – буркнула Варвара и не глядя опустила руку вниз в поисках баночки.
Подхватила, подняла, посмотрела, выругалась на чём свет стоит, открыла стекло и выкинула дешёвую нокию за борт. Неубиваемый продукт финского производства весело попрыгав по асфальту, приземлился посередине дороги. Выдержав несколько переездов и не треснув ни в одном месте, в конце концов был выкинут на обочину проезжающим мимо мотороллером, где и продолжил весело мигать зелёным диодом.
– Гайя, – Варвара быстро перебралась на водительское сиденье. – Что ж ты мне ничего не сказала? А?
Экран навигатора несколько раз моргнул и потух.
– Маленькая моя, – тут же поняла всё Варвара. – Я всё починю! Как же я сразу не догадалась?
Превентивные меры безопасности обязывали снимать с «избушек» речевой модуль на время неактивности машины. И Громов, имеющий должностной доступ к проекту, именно это и сделал.
Варвара с нежностью провела рукой по кожаной оплётке руля. Она сама её натягивала, подпевая Daft Punk, звучавшей в тот момент в салоне. Гайя тоже любила электронику, особенно синтвэйв. Всю остальную музыку машина просто выключала и на просьбы немного разнообразить плэйлист, реагировала недовольным ворчанием выхлопных труб. Лев Иосифович объяснял любовь машины к этому направлению пристрастиями хозяйки.
– Меняем маршрут, – скомандовала Варвара, пристёгиваясь. – Будем уходить по воде.
Навигатор показывал, что через два километра будет съезд к реке, откуда они и рванут домой. Да, это немного увеличит их путь, но гораздо важнее уйти незаметно. Плохо то, что Громов теперь знал примерное направление, но конечный пункт ему был неизвестен. Варвара прикрыла на несколько мгновений глаза, погрузившись сознанием в «душу» машины и запустила процесс перестройки. Благо, останавливаться для этого было не нужно.
Свернув вправо, машина помчалась по узкой полосе. Когда до следующего поворота оставалось несколько метров, сработали рессоры, подбросив двухтонную красавицу вверх. И на воду приземлился уже небольшой чёрный катер. Открылось окошко, из которого вывалился очумевший от тряски енот. Отдав рыбам непереварившийся йогурт, он зыркнул по сторонам и исчез в глубине водного транспорта.
Глава 8 (настоящее)
Возле обочины дороги тормознул белый BMW 3.0 Hommage, из которого вышел Громов и поднял весело-мигающий булыжник. Задача усложняется, но ничего, так даже интереснее. Открыв карту и быстро проанализировав возможные ходы, он позвонил руководителю проекта «Биологическое оружие типа носитель-симбионт. Модификация 13.5.23»:
– Любезнейший Лев Иосифович, категорически приветствую.
– Антон Игоревич, – голос руководителя сочился искренним удивлением, ведь Громов вышел в отставку и не беспокоил его уже больше полугода. – Чем обязан?
– Как отследить «Избушку» по воде?
Послышался шелест бумаги, а потом робкий вопрос:
– Антон Игоревич, неужели нашли? Нашли машину?
О том, что машина всегда была у него, знал только он. Нет, сотрудники автосалона видели странную игрушку начальника, но о том, что на самом деле стоит в ангаре, никто не ведал. Включая и всех причастных к закрытому проекту.
– Почти.
– Так, – воодушевленно начал Лев Иосифович. – Так, так, так… Эммм…, – а потом растерянное, – наверно никак.
– Что значит наверно? – Громов остановился возле поворота к реке, вышел и присел на корточки.
За метр до того, как машина должна была уйти вправо, чтобы продолжить своё путешествие, на асфальте светились следы от шин. Словно перед прыжком. Он провёл пальцем по одной из чёрных отметин и поднеся к лицу, глубоко вдохнул. Аромат особенной сажи кораол, применяемой для изготовления таких покрышек, отдавал характерным запахом карамели.
Громов выпрямился и посмотрел на другой берег, где чудненько дымила местная ТЭЦ. Отлично.
– Иосифович, поинтересуйся у своих, с чем из нефепродуктов контактирует кораол и что за салат получается. У тебя три минуты.
Три сигареты и телефон завибрировал. Услышав нужное, Громов улыбнулся и напевая под нос «… И только лишь добрая бабушка, утешит тебя и поймёт…» голосом, от которого заткнулись все лягушки, отправил инструкции своей команде.
Глава 9 (прошлое)
Программа «Биологическое взаимодействие типа носитель-симбионт» была разработана два года назад в НИИ робототехники и искусственного разума на кафедре органической техники им. М.А. Разма. Декан кафедры Михаил Анатольевич Разм, потомок гордого кавказского народа, по какой-то, одному ему известной причине, сокративший свою прежнюю фамилию, три года назад совершил открытие. В чём заключалась его суть, не до конца понимали даже местные аспиранты, что совершенно не помешало НИИ затребовать у министерств образования и обороны приличный бюджет на освоение этого самого открытия. Пока соседние кафедры потешались над непредсказуемыми вложениями, Михаил Анатольевич набрал команду, ушёл в Сибирь, да там и сгинул. Собственно из-за этого кафедра и была названа его именем. Из печального путешествия вернулись несколько его последователей, принесших трёхтомный труд, повествующий как объединить органику, то есть нас с вами, с неорганикой – пылесосами, холодильниками, кофеварками, тостерами, а также компьютерами и машинами. «Ибо сделаны мы из одного звёздного вещества, а значит суть – едины» (было написано кривыми, размашистыми буквами на первом форзаце).Первые же эксперименты показали работоспособность теории, правда, вместо капучино кофеварки готовили какую-то бурду, пылесосы начинали бешено носиться по помещениям, а тостеры просто взрывались. Вывод экспериментаторов озадачил комиссию: «Идиотов приволокли, вот и получайте!», что на нормальный язык переводилось как «поведение симбионтов полностью зависит от мозговой деятельности носителей». То есть виновными оказались те, кто пытался мысленно управлять техникой.Следующих подопытных подбирали более тщательно, и теперь по коридорам скакали уже кофеварки, а робот-уборщик признался в любви молоденькой лаборантке, от чего та мгновенно покраснела, но послала многообещающий взгляд пожилому испытуемому. Несогласованность ожиданий и результатов побудили экспериментаторов обратить взор на соседнюю кафедру. Там генетики-биологи много лет безуспешно пытались вырастить разумный кактус. Кактус им был торжественно обещан, но с полимерными иголками и вредным характером, что лишь возбудило специалистов. Взамен «маразматики» попросили содействия в программе.
Когда руководители проекта запросили новую порцию испытателей, к ним нагрянуло новое начальство. С утра как раз наступило пятое ноября, лаборанты двух уже почти родных кафедр начали праздновать всемирный день распространения информации о проблеме цунами – не открытие же планетария в Москве, в конце концов, запивать этиловым спиртом – когда пожаловала комиссия.
Зайдя в лабораторию, где все выпивающие уже были под хорошим хмельком, мужчина в форме пробежался глазами по людям и оборудованию и громко спросил:
– Ну, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, кто хочет сегодня поработать?
– Так уже, – хихикнул один из младших помощников, – отработали. Рабочий день того, закончился.
Громов посмотрел на свою «Победу», показывающую три часа дня, и нехорошо улыбнулся.
– Фамилия, имя, должность, – обратился он к лаборанту, уже празднующему выходной.
– Васильев, ик, Григорий, лаборантис вульгарис генетикус.
Засмеялись все, очевидно сказывалось количество принятого на грудь.
– Значит так, вульгарный Гриша отправляется в бессрочный выходной с трудовой книжкой наперевес. Павлик, убрать.
Из-за широкой спины мужчины в форме тенью выскользнул ещё один военнообязанный и скрутив руки младшему лаборанту, вывел его из помещения.
– Какой сегодня праздник? – мужчина выдвинул стул и сел, положив на колени табельное оружие. – Кто ответит правильно, останется здесь работать.
– А вы вообще кто такой? – грудь колесом, волосы взлохмачены, халат в зеленых пятнах.
– Антон Игоревич Громов, военная разведка. С сегодняшнего дня ваш начальник, царь и бог. Молиться разрешаю, топать ножками нет.
– Ещё нам вояки спицы в колёса будут вставлять! – возмутился обладатель зелёных пятен.
– Павел.
После того как второго лаборанта вывели под белы рученьки, все вдруг протрезвели и смотрели на гостя уже другими глазами.
– Слушать меня внимательно, вопросы не задавать. Проект перешёл под полную юрисдикцию министерства обороны. С каждым из вас, кого я сочту нужным, будет перезаключён договор и подписано соглашение о неразглашении. За каждым из вас уже установлено наблюдение, так что попытки что-либо продать на сторону будут расценены как предательство родины. Документ под названием «Военный трибунал» вам в помощь. Прекращаются практически все ваши контакты с внешним миром до момента окончания договора. Срок – один год. Лев Иосифович, прошу вылезти из-под стола.
Сначала показалась голова отца многочисленного семейства, а потом и сам руководитель программы, один из тех, кто вернулся из Сибири.
– Лев Иосифович, какой сегодня праздник?
Слегка полноватый мужчина обладал хорошим качеством – помнил практически всю нужную и ненужную информацию, которую когда-либо читал. Это много раз его спасало, выручило и сейчас, когда мозг быстро сопоставил ведомство, сидевшее перед ним, и календарь, висевший на стене.
– День военной разведки, Антон Игоревич.
– Поздравляю, вы остаётесь на своём рабочем месте. А сейчас организуйте собеседования в отдельном помещении. Я буду разговаривать с каждым из претендентов.
– Антон Игоревич…
– Какие-то проблемы?
– Собственно у нас нет отдельных помещений, – руководитель развёл руками. – Только это.
В следующие три минуты помещение проветрили, освободили и поставили стол. Ещё через три часа из всего состава проекта договоры подписали четверо из двенадцати. А через неделю в городе N, что нельзя найти на карте России, стартовала программа «Биологическое оружие типа носитель-симбионт». Окончательный вариант появился полгода спустя и носил название «Модификация 13.5.23». Кофеварки и пылесосы остались в прошлом. Симбионт создавался с нуля и при постоянном взаимодействии с носителем. Причём последние быстро отсеивались на этапе отбора. Памятуя прошлый опыт, носителю давали «поиграться» с бытовой техникой и если та сносно выполняла команды, то пилота отправляли на второй этап программы. ДНК человека редактировалась, дополнялась нужными генами и в специальном растворе, рецепт которого и изобрёл гений Разма, соединялась с кристаллическими структурами неорганических материалов. Так, например, углепластик получал возможность роста со скоростью деления органических клеток. Возникала своеобразная нервная система, по сути являющаяся дубликатом нервной системы человека. Дизайном и формированием симбионта занимался носитель. Хочешь автомобиль, пожалуйста. Ракету? Пожалуйста. Да хоть миксер.
Большинство носителей выбирали привычный вид симбионта – транспорт. Лишь один оригинал создал лошадь и пугал до одури девушек, работающих на предприятии. Но так как лошадь эта не была похожа на живую, а соответственно и полезную, то испытуемый как-то быстро исчез из поля зрения персонала. Вместе с лошадью.
Варвара Савина присоединилась к программе не сразу. Когда Льва Иосифовича, как единственного данной местности обладателя четвёртой отрицательной крови, попросили её сдать, Варя медленно умирала в приёмной единственной крохотной больнички в маленьком городском поселении. А так как сотрудники подземного города N иногда выбирались на поверхность и посещали близлежащее поселение, то Лев Иосифович быстро приобрёл хорошего знакомого в лице главврача тамошнего медицинского учреждения. История из знакомства покрыта мраком, но отчего то группу крови Льва Иосифовича врач знал.
– Лев, тут девчонка помирает, жалко её, – голос доктора был и вправду обеспокоен.
– Ну а я-то тут причём, Кеш? – Лев Иосифович как раз заканчивал калибровку основного механизма для изготовления состава.
– Чётверка минус, вот что, – было слышно, как главврач затягивается сигаретой. – Она в бреду высчитывает какие-то траектории, выдавая такие термины, которые я и в школе не слышал. Девка явно непростая, боюсь, как бы мы не «потеряли» кого-то важного. По головке не погладят. Прежний главврач так какого-то пьяного мальчишку продинамил, тот концы отдал. Оказался сыном губернатора области. С тех пор начальник я, а предыдущего главу больше никто не видел. Лев, выручай. Всего лишь кровушки твоей хочу.
Лев Иосифович выручил, а поговорив с девчонкой, на следующий день привёл её в город N. Благо, царь и бог всея программы был в продолжительном отъезде и Варвара спокойно влилась в действующий коллектив. И стала почти его талисманом, вырастив своего идеального симбионта за кротчайшие сроки и самое главное: Гайя была абсолютно послушна. Ну, за исключением музыки. Варвара стала первым пилотом, давшим имя симбионту.
Возвращения Громова руководитель программы боялся, как огня, ведь Варвара попала в программу без необходимых проверок. Нет, Лев Иосифович навёл справки, собрал информацию, но Громов ведь девку не видел. И предсказать дальнейшее тоже не решился. Особенно после того, как Савина прилюдно «послала» полковника с его, пусть и шутливым предложением. Поэтому, когда Громов вдруг начал активно добиваться девушки, Лев Иосифович пожалел о том, что вообще втравил Варю в эту историю. Этот сожрёт и не подавится. И пусть Варвара тот ещё орешек, да только видит он, какой она взгляд бросает на Громова, когда тот на неё не смотрит.
Глава 10 (прошлое)
– С сегодняшнего дня все пилоты будут проходить физическую подготовку по программе краповых беретов, – все мужики дружно взвыли. – Я сказал все, – повысив голос, произнёс Громов и устремил взгляд на Савину.
Вслед за ним, повернули головы все остальные участники проекта. Варвара удивлённо выгнула бровь, вынула наушники и переспросила:
– Повторите, пожалуйста, я по губам читать не умею, – и обольстительно улыбнулась, захлопав длиннющими ресницами.
В голове Громова вихрем пронеслась картинка её учёбы тому, чего она не умеет.
– Вам, Савина, назначаю индивидуальный курс чтения по губам.
В помещении для конференций раздался дружный хохот.
– Варюха, предлагаю себя в преподаватели! – послышался радостный голос Смирнова, трижды пытавшегося затащить девушку в постель, каждый раз получая по зубам, но всё равно не теряя надежды.
– И я! – хмурый Зудиев обычно молчал, но видимо обстановка располагала.
– Отлично! – потёр руки Громов. – Встали оба и на выход – обучаться премудростям данной науки. Лично проверю!
Когда в помещении осталось на двух человек меньше, тишина установилась как в библиотеке.
– Растекаться по теме дальше будет Кирилл Евгеньевич, ваш личный инструктор, заходи дорогой. Завтра в шесть утра жду всех на полигоне.
– Зачем? – вырвалось у Лаптева, любящего по ночам гонять на симуляторе.
– Нормативы сдавать. Начнём с бега на три тысячи метров, – Громов плотоядно улыбнулся, глядя на подопечных, кто-то из которых даже застонал.
– Всего-то? – раздался женский голос.
– Люблю инициативных людей! Савина бежит пять тысяч! Ещё вопросы есть?
– Есть! – Варвара встала.
Громов, до этого прохаживающийся между столов, остановился и опёрся на один из них, скрестив руки на груди.
– Слушаю.
– Прошу назначить мне преподавателем индивидуального курса Васечкина.
Антон Игоревич медленно повернулся к невысокому щуплому пареньку, вжавшему голову в плечи, и долго на того смотрел, словно оценивая, выживет тот после удара правой или нет. Нее, не выживет.
– Васечкин бежит четыре тысячи, Савина шесть. Ещё вопросы есть?
Варвара сжала губы и уже хмуро, растеряв задор, смотрела на начальство.
– Все свободны, Савина за мной.
И быстро вышел из зала.
– Савина, дала бы ты ему, может отвяжется от нас? – двоечнику Солнцеву попадало ещё в школе за длинный язык, и лишь его габариты останавливали тех, кого он обижал.
Варвару его мускулы не смущали. Она лишь быстро обернулась и произнесла:
– Лёшенька, если ты сейчас же не извинишься, за свои слова…
– И что? – Солнцев вскочил, словно ждал удобного момента. – Что ты мне сделаешь?
Никто не понял, что произошло. Вот Варвара стояла в конце ряда, а в следующую секунду Солнцев согнулся в три погибели, получив своё заслуженное вознаграждение. Только вряд ли эта яичница будет вкусной.
Выйдя в коридор, Варвара повернула к кабинету начальника. Надо бы извиниться и прекратить это дурацкое представление. Шесть тысяч для неё не проблема, в Чекалине её и большие расстояния заставляли преодолевать. Вот только других подставлять не хочется.
Подойдя, она открыла дверь и заглянула. Громов стоял перед портретом Суворова и разговаривал по телефону.
– Нет, ещё рано. В итоге будет готова группа из восьми пилотов. Да, товарищ генерал. Знаю, что мало. Я работаю над этим.
Он повернулся, увидел девушку и попрощался с собеседником.
– Ну что, дорогая моя Варвара, как я и обещал, у вас будет индивидуальная программа обучения, – он сел за стол, откинулся на кресло.
– Неужели я на этом этапе уже дорого вам обхожусь? – хмыкнула девушка. – А я заметьте, ещё даже шубы не просила.
– Какой шубы? – не понял полковник.
– Норковой.
– А, будет тебе шуба. Соболиная. Вольно, Савина, можешь посадить свою аппетитную попку.
Если до этого момента Варя собиралась искренне извиниться за неподобающее поведение, то после упоминания искомой части тела, встала, приблизилась к столу и наклонившись, сказала:
– Разрешите обратиться, товарищ полковник.
Громов, невольно переведя взгляд чуть ниже положенного при общении, ответил:
– Разрешаю.
– Субординация предусматривает уважительное отношение между начальником и подчинённым, вы, товарищ полковник, в курсе?
– Конечно, – хищно улыбнулся Громов, вставая и подходя к девушке. – И предусматривает наказание только для подчинённого. А по поводу дополнительного курса у меня есть кое-какие соображения…
У Варвары в голове крутились сотни мыслей и соображений, как досадить полковнику, раз он с первого раза не понимает. И она почти уже продумала все этапы его падения с карьерной лестницы, когда он подошёл слишком близко.
Один вдох.
Один выдох.
– Моя идея кажется вам настолько яркой, что ослепила вас?
Она и не заметила, как закрыла глаза, жадно вдыхая запах соснового леса. Он что, на досуге дрова рубит в тайге?
– Савина!
«Эх», подумала Варвара и обвив руками шею полковника, поцеловала его. Громов не растерялся и разместил руки в стратегически важных местах. На попе и на затылке. И в этот что ни на есть романтический момент раздался строгий женский голос:
– Антон.
Оба, не разжимая объятий, повернулись к обладательнице командного контральто. На пороге стояла высокая женщина в возрасте и в погонах. Строгий пучок на голове и постойка смирно. Шальная догадка проскакала мимо, но… проскакала в общем, не задерживаясь.
– Здравствуй, мама, – спокойно произнёс полковник, по-прежнему не предпринимая никаких действий по освобождению пленённой его руками территории. – Знакомься, это Варвара, моя невеста.