Татьяна Бродских На откуп тьме

– Ты, – ткнула я пальцем в самого крепкого мужика и наименее пугливого. Память тут же отозвалась и напомнила, что это Кайрус – командующий гарнизоном. Кстати, он рассматривал меня со все возрастающим интересом, видимо, по той причине, что из одежды на мне были только драгоценности. Но стеснение во мне почему-то не проснулось. Последнее, на что я готова была обратить внимание в тот момент – это на свой обнаженный вид. – Дай куртку, не видишь, мне холодно.

– Вы, – посмотрела я на двух служанок и одного мужика. Имен прислуги я не помнила, а вот мужик был моим дворецким, типом скользким, но полезным. – Бегом в замок и чтобы к моему приходу была готова горячая ванна, протоплены мои покои и подан завтрак. И не дай тьма вам не успеть!

Я уже хотела сказать, что сделаю с нерадивой прислугой, как мне на плечи легла куртка. От нее повяло теплом и спокойствием, на какое-то время жажда убийства во мне утихла, чем обнаглевшая челядь и воспользовалась – сбежала. Надеюсь, все-таки выполнять мои поручения, а не просто к другому, более доброму хозяину.

– Чего еще изволите, хозяйка? – спросил Кайрус, глубоко кланяясь. Но у меня сложилось впечатление, что это он не от почтения, а от желания рассмотреть мои голые ноги. Хотя что он в них нашел? Они же все в пыли, в саже и в крови. Хм, а вот нежно-розовый педикюр на этом фоне выглядит неуместно. Может, в этом все дело?

– Отнесешь меня домой, – распорядилась я, решив по максимуму использовать подвернувшуюся рабочую силу.

– А порталом уже никак? – хмыкнул мужик, запахнув на мне свою куртку поплотнее. Честно признаться, мне и стоять-то тяжело было, а уж его одежку придерживать я была не в состоянии. Я просто пристально посмотрела в глаза Кайруса. Мужчина побледнел, поежился и подхватил меня на руки. – Нести так нести. Я же не против. Просто порталом оно же быстрее. Госпожа, а когда со старым хозяином прощаться будем? Негоже ему дольше необходимого на земле оставаться, как бы беды не было.

Мозг пытался переварить информацию, не понимая, о каком старом хозяине говорит Кайрос, но подсознание его опередило:

– На закате. Все повелители смерти уходят на закате.

Путешествовать на руках у сильного мужчины приятно, если бы еще качка не вызывала тошноту, то цены не было бы Кайрусу. Я прикорнула на его широком плече, проваливаясь то ли в сон, то в воспоминания. Там я была то молодой и наивной, то старой и злобной. То мужчиной, то женщиной. Странно, может, у меня раздвоение личности? Да хоть растроение, меня это мало волновало.

К нашему приходу прислуга справилась и меня ждала горячая ванна, а камин в гостиной жарко пылал. Я оглядела убогое убранство, отмечая, что общий вид спасает только массивная добротная мебель, а вот ткань на ней или портьеры давно пора заменить. Ну или хотя бы постирать.

– Эй, как там тебя, Люк? – обратилась я к дворецкому, который подобострастно мне кланялся и отчитывался о проделанной работе.

– Люксиус, госпожа, – еще раз поклонился мужчина.

– Неважно. Распорядись, чтобы в моих покоях все заменили. Разрешаю оставить только ту мебель, на которой нет ткани. Остальное вынести в гостевые спальни и почистить. Гостям и этот хлам подойдет. Все мои апартаменты вымыть, да так, чтобы ни пылинки, ни соринки не осталось. Все шторы снять, отстирать и туда же – в гостевые. Мне временно принести чистую перину и постельное белье. Надеюсь, в моем доме такое найдется? – часть меня противилась переменам, но в мрачном помещении все напоминало о страшных и мерзких видениях смерти.

– Госпожа, все будет исполнено, – поклонился дворецкий. – Только ничего нового у нас нет, старый хозяин был человеком экономным. Все, что вы видите вокруг, еще его отец заказывал.

– Вот только сказки мне рассказывать не надо, ни одна тряпка триста лет не прослужит. Так что изыщите в своих резервах, а не то я проведу инвентаризацию. Кайрус, ты либо поставь меня, либо неси в ванную, – раздраженно закончила я. Еще недавно мне нравилось на руках у Кайруса, но это закончилось, едва я заметила, как на нас смотрели остальные защитники и прислуга. Судя по зависти в их глазах, они уже считали командующего моим любовником. Причем он в первую очередь.

Ванная произвела на меня удручающее впечатление, похоже, это чугунное чудо не баловали частым мытьем. Но и пользовались ей тоже редко, так что разводы на ней были не от грязи. Да и внутри ванна не была покрыта эмалью, а каким-то сплавом на основе меди, судя по цвету. В целом, если это произведение искусства начистить до блеска, то оно будет смотреться превосходно. Особенно на фоне светлого кафеля, которым я распоряжусь заменить эти поеденные плесенью деревянные панели на стенах. Я отмокала в горячей воде, все больше приходя к мысли, что из ванной комнаты выкинуть нужно все, кроме самой ванны и большого во весь рост зеркала.

– Госпожа, помочь вам с волосами? – заикаясь спросила служанка, которую Люк определил мне в горничные. Интересно, а почему у меня раньше ее не было? Ладно, потом узнаю.

– Помоги, – согласилась я, потому что самой было лень шевелиться. Девушка чем-то заскрипела, зазвенела и по комнате разлился жуткий «аромат» чего-то просроченного. -Фу! Что это так воняет?!

– Так мылом, госпожа, – раздался испуганный голос девицы. – Старый хозяин покупал самое дешевое мыло, им еще лошадей моют…

– Так, чтобы с этой гадостью ко мне и близко не подходила. Говоришь, оно для лошадей? Вот пусть они им и пользуются, а еще наши доблестные защитники, – фыркнула я. Хотела приказать девице, чтобы она расшиблась в лепешку, но нашла мне нормальный шампунь, но передумала. А вдруг она со злобы отраву мне подсунет? Нет, один верный человечек мне точно не помешает. – Как тебя зовут? И выйди так, чтобы я тебя видела.

– Майла, – поклонилась девушка, молодая, но какая-то невзрачная.

– А скажи-ка мне, Майла, ты тоже моешь волосы той вонючей гадостью?

– Нет, наша кухарка сама мыло варит, а я ей травки всякие собираю, чтобы и запах был приятный, и польза. Это ведь не запрещено? – испуганно спросила девушка. – Вы не подумайте, госпожа, кухарка мыло варит из той требухи, что даже собаки есть отказываются. А золу и вовсе выкидывают.

– Не запрещено. Главное, чтобы она этим не на моей кухне занималась. Так что сбегай-ка ты, Майла, за вашим мылом. Если мне оно понравится, я тебе что-нибудь в ответ подарю. Вот чего бы ты хотела? – задала я провокационный вопрос.

– У меня все есть, госпожа. Я всем довольна, – заикаясь произнесла девушка, бледнея. – А как иначе, нас тут приютили, кормят и форму выдали…

– А жалование? Вот тебе сколько платят?

– Женщинам не платят, только мужчинам, – тихо прошептала Майла, косясь на дверь.

– Какой ужас, но ничего, я тут порядок наведу.

Но почему-то мое заверение девушку не обнадежило, она просто покивала головой, соглашаясь и убежала за мылом. Явно не поверила мне. Не успела она выскочить, как в ванную вошел Кайрус.

– Я тебя не звала, – проговорила, но мужчина не понял намека.

– Лорд Галай назначил меня вашим телохранителем, госпожа, – в голосе Кайруса слышались ехидные нотки. – Я просто выполняю свои обязанности.

– Вот и выполняй их с той стороны двери, здесь меня защищать не от кого, – довольно грубо ответила я.

– Как прикажете, госпожа. Но может, вам горячей водички подлить?

Я глянула на огромное ведро и фраза, что Майла сама справится, так и не вырвалась наружу. Не то чтобы я прониклась к своей горничной какими-то чувствами, но все же не дело заставлять молодую девушку поднимать тяжести, когда есть сильный доброволец.

– Подлей, – скрипя сердце произнесла я, подтягивая ноги к груди. Не от стеснения, а от нежелания обвариться.

Кайрус подошел к ведру и поднял его с такой легкостью, что я на мгновение заподозрила, что оно пустое. Но нет, ведро было полнехонько горячей воды, что мужчина и доказал через несколько секунд. Я думала он нальет и уйдет, но Кайрус разыграл целое представление. Вылив немного горячей воды в мою ванную, он поставил ведро и закатал рукава на рубахе, продемонстрировав мне крепкие волосатые руки. Дальше с легкой полуулыбкой на губах наклонился и начал размешивать своей ладонью воду. И это притом, что горловина его рубахи и раньше была развязана, показывая рыжую поросль на мускулистой груди. Он что, меня соблазняет? Этот небритый, рыжий тип, которому самому не помешало бы помыться? Тем временем Кайрус долил еще воды и опять стал ее перемешивать, как бы невзначай касаясь моих ног своими пальцами.

– Потереть вам спинку, госпожа? – голос мужчины прозвучал обволакивающе и как-то интимно. А уж как горели его глаза! Загляденье просто. Зеленовато-карие с желтыми крапинками.

– Себе потри, – скривилась я, навязчивость телохранителя раздражала, а еще то, что какая-то часть меня находила его привлекательным. Бр-р-р, как это мужлан может нравиться?

– Госпожа приглашает к себе в ванную? – игриво спросил Кайрус, не реагируя на мою грубость. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!

– Слушай сюда, телохранитель, – прошипела я в лицо мужчине, предварительно схватив его за грязные лохмы и подтянув ближе. – Если мне что-нибудь понадобится, я тебе позову, а сейчас свали отсюда, пока я окончательно не разозлилась.

Не знаю, что увидел в моих глазах Кайрус, но игривая улыбка исчезла с его губ, сменившись мрачным и жестким выражением на лице.

– Как прикажете, хозяйка, – проговорил он равнодушно, и только легкая бледность выдавала его состояние. Он не боялся меня, скорее, опасался. И еще от него исходила странная ярость, будто он в самом деле был уверен, что мне понравится его неумелый флирт. Может, мы с ним были любовниками? Я нахмурилась, пытаясь в разрозненных воспоминаниях вычленить что-то нужное, но выходило плохо, потому что перед глазами мелькали тысячи лиц. Тут бы понять, какое из них мое, что уж говорить о том, чтобы помнить любовников…

Кайрус вышел и даже не хлопнул дверью. Нормальный мужик, думаю, мы сработаемся. Майла появилась сразу же, видимо, она стояла под дверью и не рисковала заходить, пока мужчина был со мной. Похоже, нужно срочно пресекать распространение слухов. Наслать на всю челядь какое-нибудь проклятие, чтобы они не рисковали делиться своими подозрениями с кем-либо? А что, замечательная идея, у меня даже парочка вариантом таких имеется.

С мытьем разобрались быстро, мыло Майлы было немногим лучше чем то – «лошадиное». А это возвращало меня к тому, что надо подумать об улучшении условий проживания. Все упиралось в деньги, которые у меня, кстати, были. Что-что, а тут память меня не подводила, четко выдав координаты тайной комнаты, где хранились мои сбережения. И судя по ощущениям, их там было немало. Отправив Майлу приготовить мне платье, я в простыне подошла к зеркалу. Мне до дрожи хотелось увидеть себя, чтобы хоть немного разобраться в противоречивых желаниях и воспоминаниях. В зеркале отражалась молодая и абсолютно седая девушка с черными глазами. Это была я и не я.

Память прорвало. На меня хлынуло все то, что еще вчера было моей прошлой жизнью. Голова разрывалась от боли и осознания того, что во вчерашнем эксперименте Галая все же никому не удалось выжить. Потому что я – уже не Галина, но и не Галай. И то, что еще несколько минут казалось привычным и обыденным, оказалось чужим, искусственным. Все мои воспоминания, привычки, симпатии и даже характер – все это было не мое, а лишь отголоски двух совершенно разных людей. Взгляд скользил по отражению, отмечая то ли клеймо, то ли черную татуировку на шее и затянувшиеся тонкие шрамы на предплечьях, как если бы мне резали вены очень острым ножом.

И ведь резали. Память с радостью подкинула эту картинку, как Галай равнодушно пускал мне кровь, чтобы напоить ею алтарь и дать возможность темной сущности из-за грани проникнуть в мое тело. Предок не солгал, когда говорил о болезненности ритуала, такой передачи дара не пожелаешь и врагу. Потому что, открывая портал с помощью моей и своей крови за грань, и запечатывая впоследствии некую сущность во мне, Галай тоже испытывал боль, причем куда большую, чем я. Ведь он еще передавал мне дар и память, и пытался облегчить мои страдания, пусть и стараясь больше для себя. А шрамы, они скоро пропадут, если уже сейчас несильно бросаются в глаза. До мытья я их не замечала, а потом воспринимала как данность. Примерно, как наличие на мне драгоценностей, которые я так и не сняла. Браслеты мне нравились, кольца цепко держались за свои места, хоть и свободно прокручивались, но расставаться с моими пальцами не хотели. Ожерелье просто некуда было положить, а давать его в руки Майлы я побоялась, помня о проклятии.

Но как бы я себя не успокаивала, градус переполняющей меня ярости все повышался. Потому что очень неприятно и страшно в одночасье понять, что ты на самом деле никто! Эдакий собирательный образ, да еще и с раздвоением личности. Зато я теперь знала, почему у Галая не было своих детей. Женщины его не привлекали, а мужеложство во времена молодости и зрелости предка считалось страшным грехом и извращением. Галай никогда не был с мужчиной, коря себя даже за такие мысли, пряча их ото всех и в первую очередь от самого себя. Более того, он был самым ревностным поборником нравственности и чистоты отношений, лет сто назад проповедуя, что секс нужен только для продолжения рода. Последователей это течение не нашло, в этом мире к добрачным отношениям в высшем обществе всегда относились проще, ведь магия позволяла избежать незапланированной беременности или срамных болезней. Главное, чтобы о невесте не ходили пикантные слухи в светском обществе, а невинность девушки не интересовала даже жениха, потому что женились тут только по расчету. Кстати, по этой причине Галай и согласился на свадьбу с Верноном. Галя думала, что ее прадед решил обхитрить императора и заключить фиктивную помолвку, а я, имея доступ к памяти Галая, удивлялась тому факту, что он считал молодого принца вполне привлекательным. Замуж за него он согласился пойти не только по этой причине, а рассчитывая с его помощью обосноваться в высшем обществе, чтобы спустя несколько десятилетий сесть на трон, пусть и в качестве императрицы. Вот такие у предка были далекоидущие планы. Он считал, что в нашей ветви сохранилась кровь великой Алианы, а значит, мы более достойны стоять у власти. Но все эти и многие другие планы остались с ним, а мне досталась только его память, как и Галины. Ее привязанностей и надежд я тоже не разделяла. Наивность моей предшественницы удивляла, а ее желание вернуться в свою прошлую, серую жизнь к немолодому и эгоистичному мужчине раздражало. А еще эта ее симпатия к Кайрусу, вот что она нашла в этом огромном мужлане? И все же кто я? И как мне дальше жить?