Татьяна Бродских На откуп тьме

– Что еще нужно? Вам, бабам, сколько не дай, все мало, – скривился прадед и поставил шкатулку на столик у кровати. – Надевай что есть и быстрее. И не думай прикарманить себе какую-нибудь вещицу, они все зачарованы – у вора сразу руки отсохнут, если он на них покусится.

– Вот еще, не нужно мне ваше старье, – фыркнула я, специально выводя старика из себя. – Никогда не любила серебро.

– Да чтоб ты понимала, девчонка! Это фамильное достояние – бриллиантовый гарнитур самой Алианы Недин Оронской, первой наместницы и носительницы дара смерти. Вот она нынешняя молодежь, не помнящая своих корней, не ценящая великих деяний предков…

– И это мне говорит человек, который выкинул своих потомков в другой мир? Наложил на них проклятие, чтобы удобнее было отыскать среди миллионов? Дайте догадаюсь, вы это сделали для того, чтобы наследнички не зарились на достояние предков? – копившиеся несколько часов злость и страх вылились на виновника всех моих бед.

– Хватит! – голос прадеда был тих и холоден, но от него по коже побежали мурашки, а сердце пронзило острой болью. – Я вернусь через четверть часа. И лучше тебе меня не злить, в моей власти выставить тебя перед императором и его свитой голой!

Маг ушел порталом, а я сцепила дрожащие пальцы, переводя дыхание и стараясь позорно не расплакаться от страха. Нет, если мне суждено умереть, то это надо сделать с достоинством. А может, попросить у кого-нибудь помощи? Мы же будем во дворце, а в таких местах всегда много людей. Вот только как это сделать, если я не говорю на местном языке?

С драгоценностями я разобралась быстро: колье, два браслета, серьги, восемь колец, небольшая диадема и две «спицы», не знаю, как их использовала моя прародительница, а я заколола ими волосы. Служанка сбежала сразу после прадеда, поэтому мне пришлось помучиться с волосами самой. Благо каждая девушка умеет делать простые прически в короткие сроки. Я подняла волосы наверх, скрутила гульку и проткнула ее «спицами», водрузила на голову диадему, посчитав задание прадеда выполненным.

Зеркало отражало мрачную, бледную, но привлекательную девушку в черном платье. Бриллианты на мне сверкали и отвлекали внимание от старой и не по размеру одежды. Почему-то украшения не выглядели вульгарно, хотя восемь колец это явный перебор. Но раз родственник сказал надеть все, то я не стала спорить. Мысль о помощи прочно засела в моей голове, но для этого нужно было знание языка. Наверняка для этого есть какие-нибудь амулеты или заклинание, прадеда я же хорошо понимала, даже когда он обращался к своим слугам. Но об этом мне пока мог рассказать только мой похититель, а значит, нужно было отвлечь его своим хорошим поведением. Некоторые кольца были мне великоваты, а еще они были парными. Поэтому я надела те, что покрупнее – массивные перстни, скорее мужские, чем женские – на средние пальцы, прижала их изящными колечками с похожими рисунками, а оставшиеся кольца распределила по большим и безымянным пальчикам. Когда я надела последнее кольцо, которое в ходе примерок и рассматривания ничем не отличалось от своих товарок, пальцы охватил холод, переросший в жар, откликнувшийся во мне чувством узнавания. Почему-то на душе стало спокойнее, а плечи расправились, являя зеркалу поистине королевскую осанку.

Насладиться новым обликом мне не дали, как и разобраться в себе, что же такое только что произошло и чем оно мне может грозить. Явился прадед, окинул меня равнодушным взором, кивнул своим мыслям и создал портал. Вышли мы в каком-то широком и плохо освещенном коридоре, редкие факелы давали мало света.

– Слушай внимательно: по сторонам не глазеть, ничего не хватать, ни с кем не разговаривать, лучше вообще не раскрывай рот, – начал вводить меня в курс местного «этикета» прадед.

– Кстати, я не понимаю ваш язык, это можно как-то исправить быстро или придется долго его учить? – задала я вопрос, пытаясь чтобы он звучал нейтрально.

– Сегодня на ритуале я передам тебе все мои знания, – ответил старик. – Поэтому чтобы я больше никаких вопросов от тебя не слышал до завтрашнего утра. Это понятно? Хорошо. Теперь слушай дальше: за пять шагов до трона ты должна сделать реверанс. Неглубокий. Нечего баловать этого прощелыгу. Еще ты обязана идти на полшага позади меня, не прямо за спиной, а чуть левее. С тобой будут здороваться, от тебя достаточно легкого кивка, наш род намного древнее и знатнее всех тех ублюдков, что крутятся при императоре. Так что, если ты окинешь кого-нибудь пренебрежительным взглядом, это остудит самых ярых наглецов.

Шли мы достаточно долго – перед глазами проплывали бесконечные коридоры, переходы, лестницы. Я давно уже перестала считать повороты, понимая, что обратный путь мне не найти. Да и нужно ли?

– Император труслив, – бурчал прадед, в пику своим словам о молчании. – Где это видано, заставлять старого человека блуждать по всем этим коридорам?! Раньше я мог создать портал прямо в тронный зал, а сейчас весь дворец опутан защитными чарами. То ли дело его дед был. Настоящий мужик! Всех в кулаке держал, и простой люд, и знать, и магов. Потому что дар у него был великий, сама Алиана Недин Оронская приходилась ему родной прапрабабкой. Да-да, мы, девонька, одной крови с императорами. Алиану выдали замуж рано, она родила императору двух сыновей и дочь. Императрица была красивой и мудрой женщиной, супруг любил ее, а подданные и вовсе не чаяли души. А еще у нее было много поклонников, которых не страшила даже немилость императора. Один из таких затеял переворот, в ходе которого убил ее супруга и первенца. Горе подкосило Алиану, она провела запрещенный ритуал и стала повелительницей смерти. Зачинщиков переворота жестоко казнили, в империи были введены дополнительные законы и запреты. Алиана правила двадцать лет, пока ее младший сын не возложил на свое чело бремя власти. Наша же прародительница стала наместницей Орона. Ее дочь вышла замуж за наследника Тибера, впоследствии их единственный сын стал наместником обоих уделов. Я не закидывал своих потомков в твой мир, у меня вообще нет и не было детей. Это сделал мой отец. Он всегда любил моего младшего брата, надеялся его сделать наследником. Вот только дар проснулся у меня, а не у него. Отец побоялся, что я избавлюсь от брата и его семьи, когда обрету власть, и отправил его в ваш мир. Глупец, худшего наказания даже я не мог бы придумать – жить в мертвом мире, имея в крови дар повелителей. Зато он оказался на редкость плодовитым, в отличие от меня. Есть в нашем даре один существенный недостаток, он поддерживает жизнь даже в дряхлом теле до тех пор, пока не найдется преемник. Знаешь, сколько мне лет? Больше трехсот. Хотя в нашем мире люди живут ненамного дольше, чем в вашем. Маги доживают до ста пятидесяти, а простой люд мог бы дотянуть и до сотни, если у него были бы условия. Но кто же даст быдлу хорошо жить? Вот и мрут они как мухи, редко переваливая порог пятидесятилетия…

Все когда-нибудь заканчивается, так и монолог прадеда затих, едва мы выбрались в жилую часть дворца. Здесь было чище, светлее, роскошнее, да и люди попадались не в пример чаще. А вот реакция у них на моего родственника была одинаковая – сначала недоумение, а потом страх. Все они глубоко кланялись старику, а тот их будто не видел, чем несказанно радовал этих случайных встречных.

Мода среди придворных в корне отличалось от того, что было на нас с прадедом. Ну с ним все понятно, он человек старый и ему простительно, а вот я была черной вороной среди разноцветных канареек. Не знаю, то ли мы попали на какой-то праздник, то ли во дворце всегда так многолюдно и ярко, но все женщины были одеты весьма вычурно. А на некоторых драгоценностей было больше, чем на мне. Кстати, о них, мои бриллианты все провожали завистливым взором, и мужчины, и женщины.

И все же блондинов и блондинок во всем этом людском многообразии не наблюдалось. Да и вообще, женщины явно злоупотребляли косметикой, отчего их кожа выглядела нездоровой, а мужчины «благоухали» парфюмом и носили ботинки на каблуках. Зато они хотя бы брились, не то что защитники в замке прадеда. На меня поглядывали с интересом и любопытством, но никто не изъявил желание познакомиться, опасаясь лорда Галая.

Император меня разочаровал, со слов своего родственника я думала, что он молодой, а оказалось, что он такой же старикан, как и прадед. Выглядел император лет на семьдесят, а сколько ему было на самом деле я не знала. О реверансе я забыла, но надеюсь, из-за спины прадеда этого император не увидел. Он все внимание сосредоточил на Галае, смотрел на него с таким раздражением и ненавистью, что умей я говорить на их языке, к нему никогда не обратилась бы за помощью. Потом последовал обмен приветствиями, а я молча разглядывала своих очень дальних родственников. Если на троне восседал сам император, то вокруг него сгрудились доверенные лица, очень похожие друг на друга. Взять вон того дядьку, выглядит лет на пятьдесят-шестьдесят, взгляд усталый и недовольный жизнью, он точно сын императора или его младший брат. А вот мужчины и помоложе, но и в них прослеживается фамильное сходство – средний рост, темно-русые волосы, карие глаза и упрямо поджатые губы.

– Мой император, позволь представить тебе мою наследницу – Галина Игора Тибереан Оронская, – прадед нагло обращался к своему сюзерену на «ты» и тому это не нравилось. Пришлось мне вспомнить о хороших манерах и изобразить подобие реверанса.

– Где ты прятал такую красавицу, Галай? Хороша! Копия Алианы. Замужем? Или уж просватана? Ты кстати, когда помирать собрался? А то все обещаешь, да обещаешь, – о чем спрашивал император, я не поняла, хотя догадывалась, что речь шла обо мне.

– Там, где прятал, уже нет, – скривился прадед. – А замуж ей рано, молодая еще, да глупая.

О как! Неужели император уже виды на меня имеет? Ясно, что не для себя старается, а кого-нибудь хочет пристроить к лакомому куску в виде двух уделов. И что-то мне подсказывает, земли у прадеда больше, чем у других аристократов.

– Молодость проходит быстро, тебе ли не знать. А женская глупость вообще неискоренима. А насчет жениха ты все же подумай, сейчас твои земли защищает твое имя и моя протекция, но после твоей кончины старые договоренности рухнут. Самое время заключать новые союзы, – вид у императора был такой многозначительный, что мне очень хотелось узнать, о чем он говорит с моим прадедом.

– Союзы? С кем? Уж не с одним ли из твоих мальчишек? – с ехидством спросил прадед, оглядывая мужчин рядом с императором. Те подобрались и с большим интересом уставились на меня. Неужели все не женаты? Чем дальше, тем страннее…

– А почему бы и нет? У меня вот меньшой внук не пристроен, всем парень удался: красив, знатен, умен, чем не жених для твоей наследницы? – взгляд монарха приобрел цепкость и алчность.

– Только за душой у него ни гроша, да жизнь он ведет беспутную, – пробурчал прадед так, чтобы слышала только я. – Но мысль этот прощелыга подкинул дельную… Мой император, я последние годы живу вдали от светской жизни, но и до меня доходили кое-какие слухи о твоем младшем внуке…

– Все это ложь и происки завистников! Али сомневаешься ты в слове императорском?! – взревел старик на троне.

– И в мыслях не было, поэтому свое согласие на помолвку моей внучки и твоего внука я даю. Такой красавице не лишней будет помощь и защита… после моей смерти, – не успел мой дряхлый родич-интриган договорить, как от свиты отделился один мужчина. Я уже было порадовалась, что мой жених весьма представителен и харизматичен, как он быстро ушел в зал. Сбежал, что ли? – Но что стоят слова в наши дни? Поэтому я хочу, чтобы мы сегодня же заключили брачный договор и все в нем прописали.

– Вот даже как? С чего такая спешка? Кстати, на какой день ты назначил ритуал? – сощурив глаза, что-то спросил император.

– На сегодня, – насмешливо ответил прадед.

– Вот оно как. Вернона возьмешь с собой, негоже невесту оставлять одну с таким горем.

– Взять не смогу, силы уже не те. Пусть завтра с утра приходит, доступ я ему открою, – нагло лгал прадед, странно, что этого никто не замечал. – Где он, кстати, мне слепок его ауры нужен.

Мой жених появился неожиданно, вывернул откуда-то сбоку в компании того мужчины, которого я заочно посчитала своим. Молодой человек подобострастно склонился перед прадедом, заискивающе улыбаясь ему и косясь на меня. Его речь струилась, как полноводная река, уверена, он успел наговорить комплименты всем, вон даже Галай одарил его доброжелательным взглядом. А я ничего из его слов не понимала, поэтому слушала равнодушно, но ручку поцеловать позволила.

Что я могу сказать, мой жених имел ряд плюсов и минусов. Из положительных качеств я смогла выделить: молодость – ему не было и тридцати лет; обаяние – голос у принца был приятный, а улыбка заразительная. Из отрицательных только один – полное отсутствие разборчивости в связях. Пока мы шли вслед за императором и моим прадедом в кабинет, молодой мужчина успевал что-то говорить мне, подмигивать проходящим мимо дамам и весьма странно улыбаться их кавалерам. Кстати, пока мы шли я успела подманить жестом официанта и завладеть бокалом с напитком. Им оказалось игристое легкое вино, но я и ему была рада. Видимо, в моих глазах что-то отразилось, жених отдал распоряжение слуге и он ушел, забрав мой пустой бокал.

– Вернон, не стоит докучать моей внучке с вопросами, – обернулся прадед. – Я запретил ей разговаривать этим вечером.

Жених глянул на меня, а я выразительно закатила глаза, как бы говоря, что мне самой это не нравится. Принц лукаво улыбнулся и подмигнул мне. Симпатии к нему у меня особо не прибавилось, но я улыбнулась ему. Тем более я была уверена, что вся эта помолвка фикция. И дед на нее согласился из каких-то своих соображений.

В кабинете император и прадед уселись в кресла, а Вернон утянул меня на софу, чтобы сесть рядышком и держать мою руку в своих ладонях. Похоже, мои драгоценности ему очень приглянулись. Иначе с чего бы ему так часто прикладываться к моим пальчикам с поцелуями. С нами в кабинет еще вошли несколько человек: парочка телохранителей и родственников императора. Спустя несколько минут, когда все уселись в кабинет «просочились» лакеи с подносами.

– Ничего хмельного! – рявкнул мой прадед, когда видел бутылку вина в руках моего жениха. Принц решил сам обслужить свою даму, то есть меня. – Галине сегодня нужен будет трезвый разум.

Я сделала невозмутимый вид, в душе радуясь, что прадед не видел меня с бокалом. Вернон заверил моего родственника, что у него и в мыслях не было предлагать мне вина, что для такой красивой девушки он заказал нектар из лепестков роз. В общем, он нес какую-то чушь, я не понимала ни слова, но по интонациям и жестам пыталась придумать его ответы. Мне даже стало немного весело. Возможно, от игристого вина, а не хитрого взгляда жениха.

Кстати, он дождался, когда мой прадед перестанет коситься в нашу сторону, и незаметно что-то сыпанул в мою чашку с чаем из лепестков роз. Так как он того же добавил в свое вино, я решила не переживать и спокойно допила чай. Сначала я ничего не ощутила, да и жених вел себя прилично, ухаживая за мной. Пока прадед не смотрел, я съела какое-то воздушное пирожное и закусила парочкой канапе. Плевать, что перед ритуалом нельзя есть, я совсем не рвусь на него. Минут через пять мне стало жарко, а сердце забилось быстрее. Вернон что-то нашептывал мне на ухо томным и сексуальным голосом, от которого у меня по телу разбегались мурашки. Да что там, его поцелуи уже не раздражали меня, а вызывали желание затащить женишка в уединенное место и проверить, так ли хороши его губы, как мне кажется.

«Вот дерьмо! Он же мне какой-то афродизиак подсунул!» – проклюнулась разумная мысль через пелену возбуждения. Но обиднее было другое, себе он тоже сыпанул это чудо-средство. Получается, я для него непривлекательная? Или он попросту уже не может обходиться без стимуляторов? Обе вероятности мне не нравились, не успокаивала даже мысль, что Вернон ненастоящий мой жених.

Наконец-то император и прадед обговорили все условия, какие именно я не слышала, то ли говорили тихо, то ли очередное проявление магии.

– Нам пора, – поднялся прадед.

– Прощай, Галай. Друзьями мы с тобой не были, но мне будет тебя не хватать. Молодое поколение совсем не то, что раньше – лживое, поверхностное, испорченное. Ты никогда не называл дату моей смерти, я и сейчас не буду тебя об этом просить. Просто скажи, больше десяти лет или меньше?

– Не хорони себя раньше времени, твой час еще не скоро наступит, – ушел от прямого ответа Галай, но кажется, именно это успокоило императора.

Я не стала ждать, когда прадед позовет и тоже поднялась, а за мной следом Вернон. Он все так же держал мою ладошку в своих руках, иногда прикладываясь к ней с поцелуями. Судя по интонации, он со мной прощался, но обещал скорую встречу. Во всяком случае, об этом говорил его жаркий взгляд и несколько интимный поцелуй моего запястья. Я подарила жениху благосклонную улыбку и прощальный поцелуй в щеку. Пусть Вернон меня совсем не привлекал, но почему бы не позлить прадеда напоследок? К тому же, вряд ли я переживу эту ночь, так не все ли равно, что обо мне подумают эти чужие люди?

В портал я входила с самодовольной улыбкой на губах и гордо расправленными плечами. Ненадолго хватило моего боевого настроя, ровно до того момента, как по мановению руки прадеда в темноте зажглись несколько десятков свечей. Черных. Портал Галая привел нас в какое-то подземелье. Все стены и потолок были «украшены» очень реалистичными картинами, изображающими смерть во всех ее проявлениях. Настоящее пособие для начинающего патологоанатома. Я никогда не была сильно впечатлительной, но даже меня от увиденного затошнило. Стало понятно, почему прадед настаивал на отказе от еды до ритуала, видимо, не хотел, чтобы мои рвотные массы запятнали его святилище. Чтобы удержать в желудке то немногое, что я успела съесть во дворце, я уставилась в пол. Но и там моему взгляду отдохнуть не получилось. Потому что весь пол был испещрен письменами и больше походил на жертвенный алтарь.

– Раздевайся и ложись в центр, – скомандовал прадед, отходя к незамеченному мною столику у стены. – Мы потеряли во дворце много времени, поэтому избавь меня от истерик и мольбы.

Я не собиралась выполнять приказы этого сумасшедшего, но мое тело в очередной раз предало меня.

– Вы собираетесь принести меня в жертву? – единственное, что я могла делать, это наблюдать и задавать вопросы.

– В жертву? – рассмеялся старик. – Ничего глупее я в своей жизни не слыхал. Нет, моя дорогая внучка, ты слишком ценный экспонат, чтобы тобой откупиться. Ты только представь, ты первая за почти триста лет в ком пробудился наш дар! Знаешь, почему у меня не было детей? Я слишком любил жизнь и власть, чтобы их отдавать кому-либо. Специфика нашего дара такова, что двое носителей не могут сосуществовать вместе, остаться должен кто-то один. Поэтому в наших семьях испокон веков не торопятся с наследником, а если ребенок все же рождался, его окружали любовью и заботой, чтобы оттянуть момент побуждения дара. Но невозможно оградить человека от жизни совсем, иногда достаточно порезанного пальчика или обиды, чтобы сила зашевелилась. И с того момента начинался отсчет лет, отведенных для жизни его родителя. У любой силы есть свойство утекать к тому, кто моложе и расстояние тому не помеха. Ты не поверишь, но я до минуты помню тот момент, когда дар проснулся у тебя. Это произошло почти двадцать лет назад, именно тогда я начал слабеть и стремительно стареть. Если бы ты жила все эти годы здесь, в моем мире, это происходило бы еще быстрее.

Мое тело избавилось от всех вещей, почему-то не тронув драгоценности, и прошествовало в центр комнаты, чтобы занять положенное ему место.

– Наверное, за двадцать лет я должен был привыкнуть к мысли о собственной смерти. Но этого так и не произошло. Наоборот, мне очень хотелось жить, даже в таком ущербном теле, какое у меня сейчас. Все эти годы я искал выход, которого не было. Потому что все Повелители смерти прокляты с рождения. И следующий Повелитель может прийти только со смертью предыдущего. Как бы я не оттягивал передачу дара, проклятие все равно убило бы меня. Но я решил пойти другим путем – использовать твое молодое и здоровое тело.

– Вы хотите переместить вашу душу в мое тело? – я еще держалась, но только потому, что прадед пока ничего не сделал. В душе плескался страх и недоверие. Это же не может быть правдой?! Это какая-то злая шутка или розыгрыш безумного старика!

– Нет, девонька, душа принадлежит богу и только он может ею распоряжаться. Ни одному магу не под силу поменять души местами. Призвать в тело чью-то душу – это пожалуйста, но никто не гарантирует, что в момент одновременной смерти, удастся зацепить нужную душу. Так что от такой замечательной идеи мне пришлось отказаться. Но кто сказал, что человек – это только душа? Э нет, в первую очередь это сознание, память, опыт! Я передам тебе не только дар и знания о нем, я волью в твой мозг всего себя. Как думаешь, кто проснется завтра утром? Кем ты будешь себя считать?

– Но я же женщина. Даже если ваша память возьмет верх, это все равно будете не вы! – по щекам потекли слезы. Я не хотела терять память и свою жизнь.

– Какая разница в какой оболочке жить? Во всяком случае, твое тело молодо и здорово, его еще долгие годы не будут мучить болезни. Кстати, забыл сказать, ритуал весьма болезненный, – подошел ко мне с улыбкой маньяка прадед. – Повелитель смерти должен на себе испытать все те муки, что претерпевают умирающие. Не каждый организм вытерпит столько боли, но мне не нужна твоя настоящая смерть от разрыва сердца или сумасшествие. Поэтому я дам тебе подсказку: вся боль, что ты испытаешь сегодня на себе – фантомная, она не коснется твоего тела. Так что если будет казаться, что с тебя сдирают кожу, то помни – на самом деле этого не происходит. А чтобы ты себя случайно не поранила, точнее, сохранила мое тело в целостности, я свяжу тебя заклинанием. Прощай, внучка, вряд ли мы с тобой еще увидимся, если только в зеркале.

Что я там хотела? Умереть достойно? Обещала не плакать, не умолять? С гордостью принять все, что мне выпадет? К черту гордость! Я хочу жить! До боли, до крика! Я встала бы на колени, валялась бы у этого мерзкого старика в ногах, вышла бы замуж за кого угодно, только бы выжить. Но ничего это сделать я не могла, даже кричать. Потому что Галай лишил меня голоса, сказав, что крики боли давно уже не приносят ему того удовольствия, что в былые годы. Тварь!