Татьяна Анатольевна Томина
Из «Метаморфоз» Овидия
Ке'ак сам был в печали, горе он рассказал -
Брат его Дедали'он птицей ястребом стал.
Брат был воин отменный и одну дочь имел.
Ей четырнадцать стало, женихам срок поспел.
Красотою девица двух богов покорит -
Аполлона и Феба, двух сынов народит.
Был хитрющим Автолик, мог запутать всех он,
Филламон – сладкогласый, пеньем всяк покорён.
Только дочь эта, Хлона, навлекает беду -
О Диане-богине молвит всем ерунду.
И Диана накажет: «Распустила язык!»,
Шлёт охотница стрелы и язык был пробит.
Истекая вся кровью, Хлона скоро умрёт,
Был отец безутешен, в пропасть с криком падёт.
Аполлон пожалеет – крылья вручит ему,
Ястреб грозный летает, проклиная судьбу.
хх
Пока длилась беседа, в дом вбегает пастух,
Господину-Пелею: «Горе нам пришло вдруг.
Я коров пас привычно на пустом берегу,
Там, где Храм Нереи'ды, не мешал никому.
Волк откуда-то взялся, он гигантский и злой,
Всех коров он зарезал, нет теперь ни одной».
Пеле'й понял – богиня мстит за братову смерть.
С маяка он богине: «Гнев оставь свой ты впредь!»
Но лишь просьба Фети'ды, что Пеле'я жена,
Мужа освободила – отмолить грех смогла.
Волк застыл изваяньем – снова чудо у них,
А Пелей уезжает, пока гнев тот утих.
хх
Чудесами смущенный Кеак хочет поплыть
К Аполлону, мол, надо брата тож отмолить.
Алкиона-супруга: «Я с тобой поплыву,
Сон плохой я видала, без тебя не смогу».
Но Кеак-муж укажет – дома надо ей ждать,
Две луны народятся, будут вместе опять.
По Эгейскому морю споро плыли они,
Буря вдруг налетает и не видно ни зги.
Ветер, ливень стеною, вал за валом идёт,
То ли море вверх хочет, то ли – наоборот.
За весло уцепившись, Кеак вспомнил жену,
Чудо не повторилось, гибель в волнах ему.
Алкиона мечтает, как вернётся супруг,
Шлёт мольбы об удаче, не застиг чтоб недуг.
Боги: «То – непорядок, мёртв он – надо сказать»
И Юноне-богине к Сну Ириду послать.
Сон – в пещере глубокой, он имеет детей.
Получив приказанье, сына шлёт, то – Морфей.
Был Морфей тот затейник – принимал вид любой,
Поспешил к Алкионе – встал Кеак бледн, нагой.
Поняла Алкиона: «Жить мне как в маете?
Пусть не я рядом с мужем – имена на плите».
Побежала на берег, где стена от всех волн,
А в волнах видит тело, «Это муж!» – её стон.
И бросается в волны, но богам её жаль -
Чайкой стала носиться, крик уносится вдаль.
И Кеака им жалко – так жену он любил,
Тоже сделали чайкой, берег моря им мил.
Когда яйца приносит, то Эол внуков ждёт
И неделю ветрами не волнует народ.
хх
Есть ещё в Мире птицы, от богов что идут.
У Приама сынок был, все Эса'ком зовут.
Жил Эса'к на природе, нимфу он полюбил,
Геспери'я ж не хочет и бежит, что есть сил.
На змею наступает, был укус ядовит,
Нимфа та умирает, Эса'к этим убит.
Он бросается в волны, но Тетида: «Не сметь!»,
Не велит, мол, богиня принимать ему смерть.
Эсак – птица навечно, имя птице – нырок,
Утонуть всё желает, не приходит ей срок.
***
Из книги 12
хх
Приам плачет от горя: «Э'сак-сын мой погиб!»
Не известно Приаму – в птице Э'сака вид.
На могиле все братья, Гектор тоже пришёл,
Лишь Парис сидит в Трое – он Елену «нашёл».
Зря украл он Елену – тем домой принёс брань.
Флот собрали пеласги(2) и отправились в даль.
Но в Авли'де вдруг ветры стал Нептун напускать,
Трою он защищает – всем на берег пристать.
На брегу видят змея, голубой был окрас.
И птенцов, и мамашу – девять съел он за раз.
Предсказание это – девять биться им лет.
Долго море бушует – надо жертву в ответ.
В жертву выбрали деву – дочь с Микены царя,
Ифигенией звали, красота, мол, не зря.
Пожалела богиня, надо бы подменить -
На алтарь лань положит, деве целою быть.
Примет жертву Диана, гнев на море затих,
Кораблей этих тысяч к Трое двинулись вмиг.
хх
Посреди всего Мира между морем, землёй,
Между небом есть место – дом устроен Молвой.
Дом из звонкой был меди, комнат тысяча в нём,
Но дверей и запоров вовсе там не найдём.
Бродят тысячи слухов, есть, что правда, что нет,
В уши людям то льётся, заполняет весь Свет.
И оттуда доносит слух Молва: «Идёт флот,
Сила не исчислима, приготовься народ!»
Флот приходит под Трою, битвы там начались
И Ахилл из пеласгов с Кикном в бой собрались.
Но усилья Ахилла не ведут ни к чему -
Ран на Кикне не видно, не добраться к нему.
Кикн – потомок Нептуна, то – награда богов,
Копья не задевают, долго драться готов.
Но Ахилл был упрямым, Кикна стал он теснить,
Тот за камень споткнулся – на земле теперь быть.
Камнем будет придавлен – так Ахилл победил,
А Нептун Кикна – в птицу, чтобы дальше он жил.
хх
Многодневны сраженья у стен Трои велись,
Отдохнуть надо людям – и на пир собрались.
Как положено – жертвы и обильный обед,
А потом и беседы – всем привычный момент.
Нестор-старец за двести там поведал рассказ,
Мол, не только у Кикна был богов тот указ.
Фессалийка когда-то, звать Кенея, жила,
Красотою богата – привлекла Нептуна.
От насилья та стонет: «Не хочу в женском быть!»
Бог-Нептун и устроит – впредь мужчиной ей жить.
Забредает на свадьбу Гиппода'мии он,
Где кентавры(3), лапи'фы(4) – народ тот силён.
Выпив, все разгулялись и Эври'т, что кентавр,
Гипподамию тянет, вмиг свирепым вдруг став.
Шум поднялся великий – за оружие все,
И Кене'й оказался в этом диком огне.
Много было убитых, покалеченных тож,
А Кене'й – невредимый, раны и не найдёшь.
То – кентаврам обида, всё же – сила коней,
Поразить бы Кене'я, в мир отправить теней.
Из земли что есть силы тянут много дубов,
На Кене'я свалили, чтоб дышать он не мог.
Ходят слухи – погиб под дубами Кене'й,
Есть другие – что птицей вспорхнул из ветвей.
хх
Старец Нестор закончил печальный рассказ.
«Геркулеса забыл» – обвинят в этот раз.
«Я не буду врага восхвалять» – отвечал -
«Он одиннадцать братьев убил сгоряча».
Пир закончен и все улеглись мирно спать,
А Нептун не спокоен – Ахиллу страдать.
Десять лет уж прошло, был и Гектор убит,
Месть Нептун не забыл, Аполлону кричит.
«По трезубцу узнает меня тот Ахилл,
Пусть в неведенье будет, кто сокрушил».
Аполлон к Трое мчится, Парису шепнёт:
«Стрелы тратишь на низких, Ахилла черёд».
И Приам, кто в печали о Гекторе был,
Удивился – от слабого смерть получил.
Из сынов всех Приама Парис – не боец,
Вот Елену украсть – в этом он молодец.
Так Ахилл, кого звали угрозой троян
И пеласгов защитой, погиб в тех боях.
Урна пепла осталась, да кожаный щит,
Но бессмертная слава Ахилла гремит.
__________
(2) пеласги – согласно античным преданиям, догреческое население Балканского полуострова и Эгеиды с мифическим прародителем Пеласгом, сыном Зевса и Ниобы, научивший людей строить хижины и одеваться в шкуры
(3) кентавры – в древнегреческой мифологии дикие, смертные существа с головой и торсом человека на теле лошади, обитатели гор и лесных чащ
(4) лапифы – в древнегреческой мифологии полумифическое-полуисторическое племя, проживавшее в северной части Фессалии, на Пелионе, Оссе, Пинде, в долине Пенея, окрестностях Олимпа
***
Из книги 13
хх
Аянт с Улиссом в споре об Ахилла щите',
Убеждают ахейцев: «Присудите щит мне».
Аянт речи заводит: «Общий род у меня,
Я – Юпитера правнук и с Ахиллом родня.
Гектор в битве жестокой ведь меня не сразил,
Спас и флот от огня я, значит щит заслужил.
Где, вы мне объясните, Улисс ваш воевал?
Только хитростью славен, для щита такой мал.
И Ахилла доспехам, точно, нужен Аянт,
В том почёт для доспехов, оцените талант».
Улисс тоже речь скажет: «Дорогие вожди,
Помним мы об Ахилле. Брат, забвенья не жди.
Я, конечно, не воин, не такой как Аянт,
Но советы послушать от меня каждый рад.
Я – Юпитера правнук, в этом мы с ним равны,
Есть по матери боги. Подтвержденья нужны?
По родству если числить, щит бы братьям отдать,
Чтобы мне и Аянту этот щит не видать.
О себе так скажу вам – от моих всех речей
Пользы было немало, дух в войсках горячей.
Фивы, прочие грады я помог одолеть,
В нашей битве за Трою вклад мой тоже отметь.
Вы меня посылали, чтоб Париса клеймил,
Чтоб отдали Елену, чтоб казну получил.
Действа также известны – все окопы крепить,
Скуку выгнать из войска, провиант получить.
А Аянту-вояке ну зачем этот щит? -
На щите карта Мира, для него щит молчит.
Говорит – «хитроумен», это мне помогло,
Когда вынес из Трои Храма я "божество".
В том залог для победы, разум там победил,
И мечом я сражаюсь – до сих пор невредим.
Дайте щит мне в награду. Если нет, такой путь -
Пусть Минерва(5) получит, ей дары не забудь».
От старейшин ахейцев Улисс щит получил,
Аянт был тем обижен, меч в себя он вонзил.
От крови появился яркий алый цветок,
Буквы на его листьх – жалоб вечен стал срок.
хх
Бой закончен у Трои, больше города нет,
Пал Приам, его войско, жён – в полон как ответ.
Грекам надо обратно, их давно ждут домой
И Гекубу увозят, уж не быть ей женой.
И супруга Приама пепла горсть лишь взяла -
Сына Гектора пепел на себе унесла.
Берег Фракии виден, скоро будет причал.
Полиместор – правитель, он дары получал.
Полидор, сын Приама, в воспитанье был там,
Когда Трои не станет, Полиместор стал хам.
Полидора убьёт он, тело сбросили вниз -
Был жестокий правитель, странен этот каприз.
Греки вышли на берег, тень Ахилла пришла,
Говорит: «Где же жертва? – Не спокойна душа.
Поликсену Приама – дочь, вам надо в алтарь.
Всем положены жертвы, повелось это встарь».
Поликсена их молит: «Коль убьёте меня,
Тело матери дайте и не надо б огня».
Голосила Гекуба: «Всех отняли и – дочь.
Хорошо, Полидор есть, не совсем ещё ночь».
К морю вышла Гекуба, видит тело плывёт,
Всё истерзано тело, сына в нём узнаёт.
В дом правителя в гневе мать, конечно, идёт.
Полиместор дань просит, мол, за сына зачёт.
И бесстыжие очи вырвет мать у него,
И загрызть его хочет, рык воззник от того.
Превратили в собаку – вой сионских полей.
Боги не одобряли, мол, коль мать – пожалей.
хх
Для Авроры не важны те дела – не своё,
Ведь сыночка Авроры поразило копьё.
Хоть сестрой и супругой Громовержца была,
Но Аврору настигла, как Гекубу, беда.
И Юпитера молит: «Сына мне возроди,
Я пределы у ночи стерегу ж – погляди.
Тело Мемнона – пепел, но Юпитер сгустил,
Из костра вылетает стая птиц – возродил.
«Мнемониды» назвали, птицы мало живут,
Каждый год возрождаясь, в битве снова умрут.
И всё лает Гекуба, и Аврора скорбит -
Вечно плачет Аврора, у росы слёз тех вид.
хх
Не все в Трое погибли, новый надо им дом,
Анхиз вместе с Энеем плывут в град Аполлон.
Аний правил тем градом, беглецов приютил.
«Куда дети девались?» – Анхиз всё расспросил.
«Сын – правитель соседей, с дочерьми же беда,
Либер-Вакх дал им свойство – что возьмут, то еда.
Хлеб-вино возникают, слух к Атриду дошёл,
Тот, кто Трою разрушил, говорит: «Хорошо.
Этих дев захватите, будет пища у нас».
Либер-Вакх дочерей всё ж от неволи той спас.
Превращает их в птиц он, в белых всех голубей -
Не сидите в плену, мол, улетайте скорей.
Утром гости к провидцу: "К древней родине плыть".
Получили подарки, есть чем им отдарить.
Долго плыли по морю, к Сикании дошли,
Языка три имеет вид той славной земли.
А в Занклее пристали, два утёса есть там,
Слева – буйна Харибда, Скилла – правая к нам.
хх
Жила дева когда-то, Скилла имя её,
Женихов было много, а она: «Не моё».
С Галатеей дружила, та подругу корит -
Мол, приличные люди, зачем "нет" им кричит.
Галатея однажды ей поведала сказ:
«Полифем, он циклоп был, полюбил как-то раз.
Галатея – морская, дочь Нерея она,
Что живёт под водою, а Дорида – жена.
Циклоп тоже не прост был – бога моря он сын,
Очень страшен, конечно, и никто не любил.
В Галатею влюбился Полифем, кто Циклоп,
Она А'кида любит – треугольник готов.
Полифем одноглазый за собой стал следить,
Он забыл про свирепость и судам дал ходить.
Много слов-уговоров Галатее сказал -
Мол, велик как Юпитер, все сокровища б дал.
Один глаз – ну, и что же, и у Солнца один.
Галатея ж – не хочет, только А'кид ей мил.
Полифем обозлился – раз вдвоём увидал,
Глыбу бросил в Аки'да, неживым парень стал.
Галатея поможет – жизнь А'кида продлит,
До сих пор как поток он из-под глыбы бежит».
Сказ закончен, расстались, Скилла в море плывёт,
Отдохнуть деве надо – к бережку пристаёт.
хх
Возникает пред Скиллой новый гость из глубин -
Рыбий хвост, телом синий, «Главк я» – ей говорил.
Скилла гостю по нраву, а она вновь бежать,
На утёсе высоком смог её он догнать.
«Зря меня ты боишься, был я просто рыбак,
Раз попробовал травки, да не той, видишь как.
В море жить суждено мне, кто б меня полюбил».
Скилла в страхе – от Главка, он к Цирцеи поплыл.
__________
(5) Минерва – с конца 3 в. до н. э. в римской мифологии среди прочего отождествлялась с древнегреческой богиней Афиной, почиталась как богиня войны и государственной мудрости
***
Из книги 14
хх
Главк к Цирцеи приходит, зелье надо ему:
«Дай травы мне заветной, Скиллу я не пойму.
Почему не полюбит? Не такой уж урод».
А Церцея влюбилась, вот такой поворот.
Главк желает же Скиллу, гнев Цирцеи велик,
Наварила отвара – покажу всем свой лик.
«Дочь я Солнца, однако, как он смел отвергать»,
Мчит в пещеру, где Скилла предпочла отдыхать.
Есть затон у пещеры, зелье вылила там.
Скилла вышла поплавать и случился с ней срам.
Слышен ей лай собачий – нимфе надо бежать,
Лай – из Скиллова тела, песьи морды видать.
Обозлилась та Скилла, кто плывёт – всем беда,
Топит греков, троянцев – зря заплыли сюда.
Встал утёс вместо Скиллы, где Харибда стоит,
Никого не пропустят, гнев их то не велит.
хх
Корабли, что Энея, те утёсы прошли
И сирен избежали, хоть поют от души.
Миновали и землю – дом керкопов стоял,
За обманы имеют вид простой – обезьян.
И доплыли на берег – Кумский люди зовут,
Там пещера Сивиллы, волшебства где живут.
Попросил Эней: «Предков я хочу навестить»,
Не откажет Сивилла ветвь Юноны вручить.
С этой веткой заветной Эней – в царство теней,
Орк владеет тем царством, Эней вышел скорей.
Обещает Сивилле – раз ему помогла,
Храм поставит богине, плата, мол, за дела.
«Не богиня я вовсе» – был старухи ответ.
«Полюбилась я Фебу, ну а он то мне – нет.
Предложил мне подарки», мой ответ был таков:
«Сколько в куче песчинок, столько дай мне годов».
Я забыла про тело – чтоб и молодость дать,
Много лет мне подарит, старость в теле видать.
Семь веков пролетело, три ещё предстоит,
Феб меня не узнает – только голос звучит».
хх
К Этне Э'ней добрался, видит там – Макаре'й,
Это спутник Ули'сса. «Всё скажи поскорей».
Грек расскажет троянцам об их бедах в пути:
Как мешок развязали, ветры в нём – не дойти.
Как Циклопа слепили, многих он тогда съел,
Улисс выбрался всё же, Макарей не сумел.
Он на Этне остался, голодал, холодал,
«Разрешите я с вами» – грек к троянцам попал.
Также он им расскажет про Цирцеи дела:
