Татьяна Александровна Казакевич
Метрополитен
Еще бы хорошо там чтоб полочки были для свежей прессы как в самолете. А то ее, прессу раздают на входе в метро. А если руки заняты? Вот-вот, еще и одна рука нужна для держания за подвижное черное перильце. А газету что, зубами держать? Короче, полочку в каждом вагоне вверху. Место есть там. Над перилами. А для деток можно книжки с картинками в жестком переплете, чтоб не рвались. Почитал – положи на место.
Поэты стихи читают, экскурсоводы экскурсии проводят для всех бесплатно…. Слушай, папа, это я уже вру, точно вру. Генетика? Думаешь? Да я твоего Вознесенского никогда не любил. А Евтушенко для меня неизвестен. Пушкин- это да, это наше все! Помню такую фразу наизусть. И Лукоморье помню наизусть, особенно про «там, на неведомых дорожках, следы невиданных зверей». А ты прикинь, только я вспомнил про Пушкина и невиданных зверей мне сразу, бац, киношку запустили про абберативных животных: «Обыкновенные необыкновенные звери» Абберативные, папа, это от латинского «aberatio», что означает, папа, «отклонение». Ты что, пап, латинский не учил в школе? И в институте на журфаке у Засурского вам тоже не преподавали латынь? Странно, а откуда ж я его знаю? У нас в школе тем более не преподавали. Я думал – гены сработали, геном. Кстати, у мамы была прабабушка из медиков. Вот кто учил этот латинский, теперь понятно. Так вот, продолжаем разговор. У этих абберативных очень необычная окраска. Целая коллекция абберативов, самая крупная в мире, хранится в Дарвиновском музее. Ты меня туда водил, конечно. НО. Показали мне их только сегодня в вагоне метро. Пап, не выпендривайся. Никто их на веревочке не водил. И в намордниках, конечно, не переживай. А голыми руками трогать и не разрешали вовсе, только в перчатках. Откуда у меня перчатки оказались? Так требование на входе в метрополитен: «Без маски и перчаток вход воспрещен», уже два года как это требование висит. Кто без перчаток – даже штраф ПЯТЬ тысяч руб. Я ж тебе говорю, зачем-зачем перчатки. Звери абберативные могут заболеть, если мы, пассажиры, начнем их гладить голыми руками. Они абберативные, у них очень ослаблен иммунитет. А маски на пассажирах тоже помогают уберечь аббератов от заболеваний, передающихся воздушно-капельным путем. Мы, люди и пассажиры, часто чихаем, кашляем. А в маске можно чихать и кашлять безбоязненно, не загрязняя собой окружающий мир, флору и фауну метро. Пап, ты странный. Ты что ж, считаешь в метро нет флоры? Слушай. Правда, нету. Ни деревца, ни травиночки, ни цветочка! Беспредел. У меня друг как раз Тимирязевскую академию оканчивает. Разберемся со флорой. Обязательно. И в метро будут цветы цвесть: « Сливеют губы с холода, но губы шепчут в такт: «Через четыре года тут будет город-сад». Придется немножко пределать стих. Холод – это не про метро. Там как раз тепло всегда. Главная беда там – отсутствие естественного освещения, солнышка там нету, смены дня и ночи. Темнота там, подвал и всегда ночь, даже если полдень наверху. «Эй, вы, там, наверху!» Пап, не переживай ты так, Васька обязательно решит эту проблему и озеленит все и вся. Он очень любит Флору с третьего курса Тимирязевки. Подумаешь, она его всего на год старше. Вот они поженятся и решат проблему озеленения метрополитена.
Ну что, уговорил я тебя? Поехали? Вот и вход, станция «Университет». Ах, у тебя тут парковка за углом. И ласточка твоя шестицилиндровая тебя ждет…
В машине (в индивидуальном транспортном средстве) – ты кто? Жалкий индивидуал и тормоз. А в метро? Ты – свободный целеустремленный позитивный и многозадачный пассажир. С развитой когнитивной деятельностью: газетку можно почитать, электронную книгу. Можно пошнырять глазами по лицам другим пассажиров и почитать их мысли. Оказать акт благотворительности – уступить место слабым членам пассажирского сообщества, подставить плечо при всходе на эскалатор. Самое главное, что ты – пассажир метро – пересекаешь пространство с довольно большой скоростью. Ты можешь проехать с запада на восток Москвы за один час!! Любой московский автомобилист отдыхает, хоть бы он и на ферарри или майбахе даже. Давай устроим завтра соревнование. От Ольховки до Медведково. Красная ветка, ага. Проиграешь, хоть по МКАД, хоть по Садовому, хоть по Бульварному, хоть по третьему, хоть через центр. Привет передашь Юрию Долгорукому, если через центр поедешь. А кто это? Здрасте, Юрий Долгорукий, основатель Москвы. Машет тебе рукой всегда, когда ты рассекаешь по Тверской. По ул. Тверской, она же ул. Горького. Ты ж меня там на коляске катал мимо, пока добирался до памятника Пушкину на бульваре. От нашей милой дворницкой в доме номер 40, вход со двора? Пушкина, значит, помнишь, а Долгорукого забыл? Вот он, бедняжка, и машет тебе своей дланью без устали: «Привет, привет, я тут, я тут. Все будет хорошо, не волнуйтесь. И метрополитен им. Ленина будет у вас, москвичи. Обещаю. Скоро уже. В двадцатом веке.»
Пап! Ты упертый как Маяковский. Хочешь докажу?
Читай, слямзил идею у Чуковского. «Что такое хорошо, и что такое плохо». «Кроха – сын к отцу пришел и спросила кроха (????): Что такое хорошо и что такое плохо?» Папы этого ответ помещаю в книжку.
Краткая предистория вопроса. Роль отца в воспитании детей на Руси резко падает. Кто в этом виноват? Конечно же, отцы-уклонисты, скажете вы. И будете неправы. Матери-перфекционистки, которые резким движением руки просто отодвигают рвущегося к ребенку отца. В век Маяковского ситуация была еще не обострена до предела. Но, тем не менее, отцы были очень заняты на основной работе. Они даже приносили работу домой и работали ее не только по вечерам, но и в выходной день (в воскресенье). Тогда был только один день выходной). Столкнуться с ребенком один на один было практически невозможно. Но настырные дети иногда, по недосмотру, врывались в кабинеты и призывали отца к ответу. Вот как раз данную ситуацию и пути выхода из нее мы предлагаем Вам, молодым педагогам, на рассмотрение.
