Татьяна Александровна Грачева
Нарисуй Италию
7 глава. Кошки драли
– Когда вы уже все заткнётесь и свалите домой?
Нелли громко хлопнула дверью и вернулась к столу у окна. Уже час она пыталась сосредоточиться на уроках, но тесты перед глазами расплывались, карандаши на столе вибрировали в такт музыке, доносящейся из-за стены.
В их квартире отмечался ещё один незапланированный праздник – День испытания почтовых лошадей. В честь диковинного праздника мама организовала соревнования с имитацией скачек по квартире. Сначала было даже весело. Нелли оседлала Сергея, и вместе они поборолись за первый приз – бутылку какого-то странного пойла, судя по всему, адски крепкого и самопального. Пить такую отраву никто из них не планировал, но отказаться от соперничества оказалось выше их сил. Азартность их и сблизила ещё в детском саду, теперь добавляя дружбе авантюрный привкус.
Ужин опять состоял из чипсов и чая, Нелли с тоской вспомнила не случившуюся трапезу у ЖанЭд, там, кажется, гуляш был и пюре. Эх, зря она отказалась. Ялицкие, как обычно, напросились в гости к Нельке. Свобода нравов у Кузнецовых их вполне устраивала. У мамы Виталины хоть и было вкусно и уютно, но под её тяжёлым взглядом в горле застревал кусок, а на любой вопрос хотелось выкрикнуть: «Так точно!» – и вытянуться в струнку.
Отсутствие главы семейства Кузнецовых сопровождалось полным исчезновением в доме нормальной еды. Пока Юрий Михайлович бороздил просторы необъятной Родины, Вера переходила на подножный корм, питалась закуской к основному «блюду» и редко бывала настолько трезвой, чтобы задумываться, что же ест её дочь. За несколько дней до приезда мужа она выгоняла любителей дармовщины, кое-как приводила в порядок себя и квартиру. От невозможности выпить становилась желчной и нервной. По этим признакам Нелька и определяла – скоро вернётся отец. Пока музыка вываливалась из окон, и мама курила в квартире, стряхивая пепел прямо в солонку, праздник продолжался.
Ялицкие в этот раз удачно познакомились с двумя студентками и ушли раньше, часть гостей последовали их примеру, остальные разбрелись по всей квартире. Из своей спальни Нелька выгнала парочку, избравшую её кровать для уединения. Наорала на них и отлупила рюкзаком.
Разложив учебники, она попыталась сосредоточиться на алгебре. Наверняка математичка вызовет её к доске для публичной экзекуции. Она уже давно на неё зуб точит. Нелька заранее знала, что учительницу она не переспорит и ни в чём не убедит, но перед одноклассниками не хотелось выглядеть совсем уж тупицей. Всё, что Нелька читала, вываливалось из головы вместе с басами, пульсирующими, казалось, в самой крови. На её просьбу приглушить музыку никто не отреагировал. Она отодвинула стул с такой силой, что он опрокинулся на пол, но удар спинки о паркет потонул в гудящей музыке. Рванула дверь.
– Если вы сейчас все не свалите, я вас сама выгоню пинками. Два часа ночи!
Она оглядела полупустую прихожую и прекратила бесноваться: гости уже расходились. Мама стояла у проёма двери, упираясь в косяк плечом. Видимо, по-другому не могла удержать вертикальное положение.
– Завтра Международный день музеев. Это надо как следует отпраздновать.
Нелька устало отметила, что праздник, кажется, закончился, и хотела захлопнуть дверь в спальню, но увидела на пороге отца.
Юрий Михайлович вошёл тихо и медленно, словно призрак. Да и цветом лица напоминал бледное приведение. Он оглядел погром после недавнего пиршества: пустые бутылки, следы грязной обуви, разбросанные вещи, перевёл взгляд на Нелли. Все трое застыли, глядя друг на друга. На балконе послышался шорох, что-то упало и покатилось по полу, раздались неуверенные шаркающие шаги. В прихожую выполз запоздавший гость. Видимо, он не вышел из роли почтовой лошади, на его спине криво болталась привязанная шарфом разделочная доска.
Мужчина сфокусировал мутный взгляд на хозяйке квартиры и улыбнулся.
– До завтра, Верунчик.
Почти на четвереньках он покинул квартиру, только тогда Юрий Михайлович захлопнул дверь и медленно спустил с плеча ручку большой спортивной сумки.
– Вера? – голос отца прозвучал глухо, с лёгкой вибрацией от сдерживаемого гнева.
Нелька притихла, чуть вжав голову в плечи.
– Пап, я всё уберу. Это моя вина. Позвала друзей и немного не рассчитала масштабы гулянки. Кто ж знал, что школьники так по-свински упьются?
Юрий Михайлович не шелохнулся, не слушая сбивчивую объяснительную речь Нелли, продолжал буравить взглядом пьяную жену.
– Вера! Мать твою! Что это такое?!
Мама отстранилась от проёма двери, потеряв опору, слегка качнулась и сделала шаг навстречу мужу.
– Юра, погоди, не ругайся, сегодня такой праздник!
Она протянула руку, пытаясь коснуться лица мужа, но он резко оттолкнул её и сделал короткий шаг вперёд. Вера едва не упала от такого резкого движения, отклонившись, закинула голову назад, посмотрела с вызовом. Этот прямой и пронзительный взгляд никак не вязался с её пьяным состоянием.
– Ну давай, накажи меня.
Нелька тут же кинулась к маме, вклинилась между ней и отцом. Её он никогда не бил. Мог накричать, пригрозить ремнём, отобрать телефон, запереть в квартире, но руку не поднимал. Он бил только маму.
– Нелли, уйди по-хорошему!
– Мама ни при чём. Это я позвала гостей.
Юрий Михайлович дышал шумно, сдерживался из последних сил. В ложь Нельки он не поверил ни на секунду. Он давно заметил за женой пристрастие к алкоголю, и с каждым годом всё становилось только хуже. Обычно она успевала скрыть следы своих пирушек, но они происходили всё чаще, и всё реже она встречала его, не пропахнув сигаретами и вином. Но никогда ещё Вера так откровенно не демонстрировала своё падение, не выпячивала его, словно медаль за какое-то неведомое достижение.
Он взял Нелли за плечо и грубо оттолкнул.
– Не лезь. Иди в свою комнату и закрой двери.
Нелька по инерции сделала шаг в сторону спальни, но потом резко рванула обратно. Как раз в этот момент Юрий Михайлович замахнулся, руку остановить не успел, и ладонь веско опустилась на щеку Нелли. Она громко охнула и, потеряв равновесие, упала на подставку для зонтов. Металлическая и тяжёлая корзина, выполненная в виде перевёрнутого приоткрытого зонта, подставила под падающее тело железную имитацию спиц.
Перед глазами у Нельки заплясали звёзды, в ушах противно и громко зазвенело, поэтому тёплое мокрое пятно на лопатке она почувствовала не сразу.
Юрий Михайлович, растерялся. Сначала кинулся к жене, открытой для его агрессии, потом к дочке, замершей в нелепой позе. Попытался её поднять, но Нелька оттолкнула его руку, резко вскочила и выбежала из квартиры.
Она летела, не оглядываясь, перескакивая через ступеньки. Ветер за спиной облизывал мокрую от крови футболку. Выскочила из подъезда и ринулась на улицу. В голове уже не звенело, гудело от зарождающегося плача. Щека пульсировала вспышками боли, глаз, попавший под удар, передавал размытую картинку, словно через запотевшее стекло. Спина онемела, немного покалывала, но боль почти не чувствовалась.
Отбежав на квартал от дома, Нелли замедлилась и перешла на ходьбу, а потом и вовсе побрела, едва переставляя ноги. Голова очистилась от мыслей и напоминала пустой колокол, гудящий от долгого и неумелого использования неопытным звонарём. Перед глазами стояло разгневанное лицо отца и пьяный расфокусированный взгляд мамы.
Такой потерянной, одиноко бредущей по ночной улице Алексей и увидел Нельку. Скользнул поверхностно взглядом и хотел отвернуться. Узнавание пришло через секунду, когда свет от фонаря выхватил зелёную макушку.
Сегодня вечером он забрал машину из ремонта. В мастерской наконец выяснили, что с электроникой, и почему автомобиль глохнет, когда ему вздумается. Теперь прогулки стали длительнее и перенеслись за пределы Краснодара. Едва вернув машину, Алексей направился к морю. Бродил по пляжу, искупался в довольно прохладной майской воде, немного освежил мысли. О странной девушке не вспоминал, но стоило её увидеть, вот так бредущей по ночному городу, на губах обозначилась улыбка. Правда, почти сразу она потухла. В сердце закралось тревожное предчувствие. В движениях, во взгляде незнакомки читалась не просто печаль – боль. Она напоминала поломанную куклу.
Он вырулил к тротуару немного впереди, предугадав траекторию движения незнакомки, заглушил мотор и вышел из салона. Опёршись бёдрами о капот, ждал, когда она приблизится. За несколько шагов до того, как они поравнялись, Алексей разглядел на её щеке огромный синяк, в на губе свежую кровь. Вышел вперёд и преградил путь.
– Я отвезу тебя в больницу.
Нелька не остановилась, пока не упёрлась лбом в тёплую преграду, только тогда подняла взгляд.
– Иди на фиг.
Она отступила на шаг назад и попыталась его обойти.
Алексей остановил её, мягко коснувшись предплечья. Увидел, как скривилось её лицо, и убрал руку. Нелька обошла его и снова побрела по тротуару. Он оглянулся и сразу же увидел на белой футболке неровное красное пятно. Догнал в три шага и снова преградил путь.
– Потом можешь посылать меня куда угодно, но сейчас я отвезу тебя в больницу.
Нелька сощурилась, пытаясь разглядеть неожиданное препятствие, и даже не удивилась, увидев изумрудные глаза. У хозяина этих глаз оказался очень приятный голос, если бы этот тембр можно было нарисовать, она изобразила бы его бордовой краской, с примесью шоколадного оттенка. Только вот сейчас ей никого не хотелось видеть и носителя бордового голоса в том числе.
– Слушай ты, рисовательная морда, отстань от меня.
Алексей протянул руку и осторожно отвёл в сторону зелёные пряди. Тот, кто её ударил, не пожалел сил. Припухшая в ссадинах щека смотрелась страшновато, но покрасневший от лопнувших капилляров глаз и разбитая губа, выглядели ещё хуже.
– Поехали в больницу, не знаю, что у тебя со спиной, но лицо точно нужно обработать.
Нелька устало вздохнула.
– А поехали. Можешь меня куда-нибудь увезти и забрать в рабство.
Алексей осуждающе покачал головой.
– Приёмного покоя с тебя хватит. Что со спиной?
– Кошки драли.
Он вернулся к машине и открыл дверцу, приглашая внутрь.
– Сидеть сможешь? Или лучше ляжешь сзади?
Нелли приблизилась к автомобилю, взялась за край дверцы.
– Я же тебе весь салон перепачкаю. Будешь потом полиции объяснять, что это не следы маньяческого хобби.
– Садись. Как-нибудь разберусь с полицией.
Нелли послушно села, но на спинку не откинулась, упёрлась локтями в колени. И снова занавесилась волосами.
Алексей обошёл машину и опустился в водительское кресло. Завёл мотор, неосознанно прислушался к его неровному гудению, опять что-то тарахтело, вырулил на дорогу. В сторону попутчицы намеренно не смотрел.
Она первая нарушила тишину.
– Куда мы едем? Одну больницу точно проехали. Всё-таки маньяк, да? Это было бы закономерное окончание удачного дня.
– У меня друг работает в приёмном покое, сегодня на смене. К нему и едем.
Алексей набрал номер Кости и быстро описал ситуацию. Тот сначала выругался, посоветовал обратиться в полицию, а потом вздохнул и согласился осмотреть находку Алексея.
Какое-то время ехали молча, Алексей время от времени поглядывал в сторону странной попутчицы. Сейчас она мало напоминала самоуверенную хулиганку, слопавшую его завтрак. Она не плакала, не вздыхала, просто замерла, как стоп-кадр.
– Как тебя зовут?
– Ефросинья, – не поворачивая головы, откликнулась она. – Или Мирабела. Нет, погоди – Клотильда. А тебя?
– Алексей.
– Да ты, походу, скучный тип, Алексей. А по отчеству?
– Евгеньевич, – коротко ответил он и снова обернулся к дороге.
Машина въехала на территорию больницы. Алексей набрал номер Кости, быстро переговорил с ним и повернулся к спутнице.
– Он просто тебя осмотрит. Но, может, всё-таки поехать в полицию?
Нелли нахмурилась.
– Он?
– Врач. Константин. Отчество не знаю. Никогда не спрашивал.
Алексей вышел из салона, пока обходил машину, Нелли выбралась из автомобиля самостоятельно, чуть кривилась, но стояла вполне устойчиво.
– Не нужно в полицию. И вообще, мне в больнице нечего делать. Синяк и ушиб. Заживёт как на собаке.
Алексей направился в сторону освещённого холла, но, не заметив движения, оглянулся.
– Не упрямься. Мы уже здесь. Пусть врач посмотрит, а потом я отвезу тебя домой.
Костя вышел им навстречу, не высовывая рук из карманов белого халата, сдержанно кивнул.
– Пойдём.
Нелли нехотя поплелась за Алексеем, всем своим видом демонстрируя нежелание тут находиться.
Пропустив посетителей вперёд, Костя закрыл дверь и развернулся к Алексею.
– Ну и что у нас тут? Кто-то любит пожестче и не рассчитал силу?
Нелли хмыкнула, от улыбки чуть подсохшая губа снова закровоточила.
В комнате витал легко узнаваемый запах больницы: коктейль из лекарств, страха и боли, с едва ощутимыми нотами надежды. Костя вымыл руки, тщательно вытер их полотенцем и указал взглядом на кушетку.
– Ты садись сюда, а ты, – он кивнул Алексею, – вот на тот стул у стены. Как тебя зовут?
– Нелли.
– Клотильда тебе больше подходит, – отозвался Алексей из угла, в который его усадил друг.
Костя приблизился к Нелли, убрал волосы за уши и осмотрел её лицо.
– Н-да. Попахивает рукоприкладством. Кто это тебя так приласкал?
Нелли скривилась.
– Это, доктор-врач, не ваше дело.
– Больно?
– Нет, блин, щекотно, – ухмыльнулась Нелька, демонстрируя кровавые разводы на зубах.
– Я бы на твоём месте активно не скалился, губа и так разбита. Глаз видит?
Нелли моргнула несколько раз.
– Уже лучше, но веко мешает.
– Ещё бы. Такой пельмень.
Он коснулся скулы, заглянул в зрачки.
– Холод и покой.
– Я тоже так лечить умею, – осклабилась Нелька.
– Ты лучше её спину посмотри, – напомнил Алексей.
Костя отступил на шаг от кушетки.
– Поворачивайся.
Нелли медленно встала, взялась за край футболки и, потянув вверх, задрала выше лопаток. Пропитанная кровью ткань прилипла к коже и поддалась не сразу.
Алексей привстал, чтобы увидеть исполосованную спину Нельки. Правую лопатку, прямо над перемычками топа, пересекали три глубоких пореза. Зрелище не слишком приятное, а на светлой коже – уродливо-контрастное.
Костя оглянулся через плечо, поймал сердитый взгляд Алексея и многозначительно приподнял бровь.
– Нелли, тебе придётся раздеться. Выпроводить Лёху?
– Я прям голая буду?
– Топик нужно снять. Обработаю раны и скреплю края. Шрамы, скорее всего, останутся.
Нелли повернулась к Алексею, несколько секунд они смотрели друг на друга пристально, не моргая. Нелли сдалась первая, часто захлопала ресницами, скидывая оцепенение. Кому сказать, о чём она сейчас думала, не поверят. Хотелось нарисовать его снова, но уже с улыбкой.
– Выйти? – переспросил он.
– Выйди.
Алексей кивнул и исчез за дверью.
Через полчаса из кабинета выглянул Костя.
– Всё, можешь забирать свою беспокойную подругу. Игрища вам пока противопоказаны, пусть спина заживёт.
Алексей наградил Костю осуждающим взглядом.
Нелли едва удержала улыбку, вовремя вспомнила о разбитой губе.
– Есть позы вполне безопасные для моей спины, там вообще лежать не нужно, да, Алексей Евлампиевич?
– Евгеньевич.
– Я так и сказала.
Нелли направилась к выходу, но Лёшу Костя чуть задержал.
– Кто она такая? Не будет проблем с полицией? Она вообще совершеннолетняя?
Алексей пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Где ты её нашёл?
– На улице. Можешь не смотреть на меня так выразительно. У нас ничего не было. Я имя её только в твоём кабинете узнал. Ну не мог я оставить на улице явно избитую девушку. Она выглядела такой ранимой.
– Ранимой? Пока я ей лопатку штопал, она мне анекдоты рассказывала.
Костя вытянул шею, провожая взглядом Нелли, та уже вышла из отделения, зелёная макушка мелькнула во дворе и скрылась за углом.
– Ушуршала твоя болотная незнакомка, лови её.
Алексей догнал Нелли у машины.
Она рассматривала своё отражение в тёмном стекле, слегка склонив голову к плечу. Поймав его взгляд, улыбнулась.
– Как я, такая красотка неземная, завтра в школу пойду?
Алексей тяжело вздохнул: школу, значит. Видимо, всё-таки несовершеннолетняя.
– Отвезти тебя домой?
Нелли задумалась. На лице промелькнула тень.
– Да, наверное. У меня с собой нет ни телефона, ни вещей.
Нелли не хотела возвращаться, но ещё больше боялась не вернуться, а потом обнаружить, что с мамой что-то произошло. Что-то страшное и непоправимое.
Когда автомобиль отъехал от больницы, Алексей спросил:
– Куда ехать?
– Я живу всего в квартале от того места, где вы меня похитили.
– На «вы»? Полчаса назад ты мне спокойно тыкала.
– Ну, вы явно старый. А тогда у меня стресс был, простительно забыть о веживости. А так я вполне воспитанная, даже знаю, как выглядит вилка для рыбы.
Когда Нелли объяснила, как подъехать к её дому, Алексей с изумлением понял, что они практически соседи. Костина квартира находилась в идентичной пятиэтажке через улицу. Видимо, поэтому он уже дважды сталкивался с этой яркой особой.
Заглушив мотор, Алексей сложил руки на руле и посмотрел на Нелли. Она сидела неподвижно, вглядываясь в темноту за пределами салона автомобиля. Красный глаз и разбитая губа на миловидном, почти детском лице смотрелись дико и чужеродно. Судя по всему, это было чертовски больно.
– Нелли, кто это сделал?
– Неважно, – откликнулась она.
– Важно. Вдруг это повторится.
– Вполне возможно, – спокойно согласилась Нелли. – Но тебя это не касается.
Она выбралась из салона, но сразу домой не пошла. Замерла на ступеньках и нашла взглядом окна своей квартиры. Они светились. Не приглушённым светом от экрана телевизора, а ярко. На кухне мелькнул силуэт отца.
Нелли вздохнула и взялась за ручку двери подъезда. Но не открыла, услышав за спиной шаги, обернулась.
– А ты куда?
– Провожу тебя.
Нелли задумалась. В компании Алексея она чувствовала себя увереннее. Кто знает, какой приём её ждёт за дверью квартиры.
– Пойдём, но приглашать на чай не буду. И вообще, в твоём возрасте пить чай на ночь чревато бессонницей и, может, даже простатитом.
Алексей покачал головой, но промолчал.
Поднимались в тишине, Алексей шёл сзади и внимательно рассматривал пятно на белой футболке. Своеобразный тест Роршаха.
На третьем этаже Нелли резко остановилась, выдохнула и рывком открыла дверь с цифрой девяносто пять. Из кухни вышел отец, встал в прихожей, сложив руки на груди, приготовился отчитать блудную дочь. Увидев незнакомого мужчину за её спиной, нахмурился и неожиданно подавился заготовленной речью.
Алексей обошёл Нелли, неосознанно отодвинул её за спину. Его взгляд остановился на руках хозяина квартиры: костяшки слегка кровоточили из-за содранной кожи. Он поднял глаза выше, на лицо. Ни раскаяния, ни вины на нём не прочёл, скорее усталость и едва сдерживаемое раздражение.
Алексей даже не поздоровался, сразу перешёл в наступление.
– Если вы ещё хоть раз её тронете, я вам руку сломаю.
Юрий Михайлович смерил гостя холодным взглядом.
– Ты кто такой? Нелли, кто этот мужик?
Нелли растерялась. В воздухе повисло напряжение, оба мужчины готовились кинуться в драку в любую секунду, даже слегка подались вперёд. Почему-то она совсем не ожидала, что может произойти потасовка, наоборот, думала, присутствие постороннего человека не позволит отцу снова вспыхнуть. Но вспыхнул не он, а мирный на вид зеленоглазый Алексей.
Нелли попыталась оттолкнуть его в сторону, но тот казался твёрдым и неподвижным, словно каменная глыба. Она обошла его и упёрлась ладонями в грудь.
– Хватит, – оглянулась через плечо на отца, – папа, хватит.
Юрий Михайлович сощурился, его не отпускало странное ощущение опасности, исходящее от незнакомца. Инстинкты кричали: бей или беги!
– Кто ты вообще такой, чтобы приходить в мой дом и командовать? Я её отец! Будут свои дети, сам их и воспитывай. А теперь вон отсюда!
Нелли сделала шаг в сторону отца, но Алексей неожиданно схватил её за руку и потянул обратно.
– А я её муж! – выкрикнул он в ответ.
– Какого хрена? Нелли, что он несёт?
Нелли рассеяно пожала плечами, она удивилась не меньше отца.
– Будущий муж, – поправился Алексей. – Но сломать вам руку это не помешает. Никакой полиции не будет. Я сам с вами разберусь. Только попробуйте тронуть её, если увижу хоть царапину на её теле, считайте, вы труп.
Юрий Михайлович не мог понять, как реагировать на этого неожиданного заступника, откуда он вообще взялся? Он никогда не вникал в личную жизнь дочерей, из-за работы подолгу отсутствовал. Возмутило его не столько наличие у Нельки будущего мужа, сколько его нахальная грубость. На своей территории он привык чувствовать себя в безопасности и во всеоружии. Нападения не ожидал. Тем более бандитом «муж» Нелли не выглядел, хотя в глаза бросалось, что с тренажёрным залом знаком не шапочно.
Юрий Михайлович отступил.
– Нелли, он намного старше тебя, – озвучил он аргумент, который первым пришёл на ум.
– Мне уже восемнадцать. Могу и замуж выйти, – включилась в лицедейство Нелька и, встав рядом с Алексеем, подхватила его под локоть. – Познакомься, это Лёша.
– Это не отменяет того, что ты ещё соплячка, и тебе завтра, кстати, в школу.
– Я помню. Провожу Лёшу и вернусь.
Нелли потянула Алексея к выходу, он уже не ощущался как неподвижный истукан с острова Пасхи, позволил себя выпроводить. Правда, уходил медленно, спиной вперёд, сверля взглядом «будущего тестя». Нелли вышла следом за ним. Спустившись на два пролёта, остановилась на лестничной площадке.
– Да-а-а, Лёха, удивил, а казался вполне приличным человеком.
Он пожал плечами.
– С такими, как твой отец, нужно разговаривать на их языке. Какое-то время он точно не тронет тебя, побоится.
– Сегодня он меня в первый раз ударил, – нехотя призналась Нелли. Прозвучало это так, будто она оправдывает отца.
– Я так понимаю, ты заканчиваешь одиннадцатый класс?
Нелли кивнула.
– Скоро ЕГЭ.
– Надеюсь, твой отец достаточно поверил в серьёзность моего предупреждения и не тронет тебя, а потом ты уедешь. Поступишь куда-нибудь, и он до тебя не доберётся.
Нелли оттянула край футболки, разнервничалась. Необходимостью определиться с институтом на неё давили и Ялицкие, и ЖанЭд.
– Я ещё об этом не думала, – она улыбнулась и тут же ойкнула, губа лопнула и закровоточила. – Про «руку сломаю» было очень достоверно. Я тебе поверила. А ведь производил впечатление миролюбивого человека, откуда только зверь вылез?
– Ты можешь не улыбаться? Губа так никогда не заживёт.
– Не могу, – она снова ухмыльнулась, оттянула рукав и приложила край футболки к нижней губе. – Оно само лыбится.
Алексей достал из кармана джинсов мобильный.
– Запиши мой номер. Если вдруг понадобится помощь или… – он глазами указал наверх, – отец опять возьмётся тебя воспитывать, звони, не раздумывая.
– Я без телефона.
– Тогда дай свой.
Нелли продиктовала цифры, заглядывая в светящийся экран в попытке рассмотреть, что у него на заставке. Ожидаемого фото девушки не обнаружилось, только морской пейзаж: пирс, врезающийся в штормовое море.
– Я тебе позвоню, сохрани мой номер.
Он убрал телефон в карман, поднял взгляд на Нелли. Она стояла на несколько ступенек выше, внимательно его разглядывала.
– Можно попробовать добавить ультра-зелёную акварель, остальное не трогать. Пусть будет чб.
– Понимать бы ещё, о чём ты говоришь, – он отступил назад. – Спокойной ночи.
Алексей успел спуститься на целый пролёт, когда Нелли его окликнула.
– Алексей Евстахиевич! – дождавшись, когда он остановится и поднимет лицо, поблагодарила: – Спасибо.
Алексей невольно улыбнулся.
– Теперь я верю, что ты вполне воспитанная. Может, и правда рыбью вилку опознаешь. Хотя бы с третьей попытки.
