Татьяна Алая
Принц далекого Авалона

Глава 4

Джон посмотрел на Тоби максимально изумленным взглядом и даже изобразил обиженный вздох.

– Тоби! Что ты такое говоришь?! Да, это правда, что я плохо себя чувствую и голова раскалывается так, что больно думать, но я – это я. Твой принц! Как смеешь ты так со мной разговаривать и ставить под сомнения мои слова? – добавил он уже более грозно, добавляя властные интонации.

Тоби испуганно посмотрел на Джона и продолжал молчать, уставившись на него и, кажется, думал о чем– то своем.

Джон стоял и, не дыша, ждал, что же будет делать Тоби, и прокатит ли его попытка.

Он вдруг отчетливо понял, что находится в миллиметре от провала, так как имени принца он не знает, и если, не дай Бог, Тоби позовет его по имени – он даже не поймет этого, не говоря о прямом вопросе. И тогда полный и стопроцентный крах ему обеспечен. А там уж поминай, как звали …

Тоби же насупился и еще пристальнее смотрел на Джона.

– Ты что не веришь, что это я стою перед тобой, когда видишь именно меня? – немного суровей и жестче спросил Джон, делая последнюю попытку, видя, что Тоби все равно колеблется.

– Но сэр Эдмунд, вы так себя странно ведете! – растерянно произнес парень.

Джон еле сдержался от облегченного выдоха, потому что этот профан только что показал ему свой «козырь», а ему выдал «джокера».

«Так, отлично! Теперь я знаю, что принца зовут Эдмунд», – подумал Джон, наконец, почувствовав хоть какой– то просвет среди всей этой непонятной безнадеги, узнав для начала хотя бы свое «новое» имя. – «Неплохое начало», – подумал Джон уже более обнадеженно, и решил действовать в том же духе.

Он старался не вспоминать про нимфу, которую пока решил затолкать подальше вглубь памяти, чтобы потом обдумать. Но сейчас Джон, чтобы не пугать сознание и его несгибаемую материалистическую составляющую, которая и могла только провести анализ сложившейся ситуации, дабы не впасть в панику или ступор, дать передых. Иначе он так и застрянет в этом «не понятно где».

– Тоби, поверь, меня сильно ударили по голове, а может и еще что, но это я!! – уже в последнем почти отчаянном порыве произнес Джон, искренне надеясь, что у принца с Тоби скорее дружеские отношения, исходя из того что уже слышал и наблюдал за сегодня.

Оруженосец все так же настороженно смотрел на принца, и вдруг взгляд его просветлел пониманием.

– Да, возможно не только удар! – задумчиво произнес он.

Джон от радости даже чуть обмяк, до этого стояв в напряжении, готовый сорваться с места и бежать, куда глаза глядят, если понадобиться.

Оруженосец тем временем о чем– то ну очень сильно задумался, потом потупил взгляд и прошептал, но Джон все равно услышал.

– А может действительно и волшебство…. Тогда это значит….,– в его глазах, когда он опять посмотрел на Джона, отразился полнейший ужас. Но что именно, это «тогда» Тоби говорить не стал, как бы Джон не желал это услышать, для чего весь превратился в слух, бесполезно прождав некоторое время. А когда уже хотел тряхануть хорошенько застывшего в своих мыслях Тоби, протянув на автомате руку для этого в попытке схватить паренька, то с огорчением понял, что тот все– таки прозрачный, и торчит сейчас черт знает где. И значит Джон никаким образом не сможет до него дотронуться, как бы ему этого не хотелось.

От огорчения и разочарования он выдохнул и только хотел задать пареньку еще один уточняющий вопрос, как тот … исчез. Буквально. Вот только что стоял рядом, а тут вдруг взял и растаял в воздухе, прям один в один как та нимфа.

– Черт! – выдохнул зло и обалдевши Джон, совершенно не представляя куда теперь идти, и почему так случилось.

– Ну и что сейчас? – в отчаянии прошептал Джон. – Куда сейчас идти то? – он огляделся по сторонам.

Его окружал странный непроходимый лес, с небольшими просветами солнца в верхушках деревьев, играющим в листве, пели птицы и вообще стояла идеалистическая картинка райского места. Загадочного места.

– В какой стороне замок то?!? – выдохнул Джон и его медленно начало трясти от всего, что происходило и происходит, потому что он все больше чувствовал себя полным болваном. Джон привык, что все в мире материально, он, в общем– то был атеистом, и полностью подготовлен проводить ответственные военные операции, когда четко поставлена задача и понятны ориентиры. У него еще не было проколов на службе, а тут творилась какая– то непонятная ерунда с очевидными признаками глюка.

Джон неожиданно почувствовал себя один в один как этот принц– пентюх.

«Неужели я медленно превращаюсь в него?!?» – в ужасе подумал он, но решил взять себя в руки и повременить с истерикой, пока не выберется отсюда, а вернее из этого непонятного сна, а там уж будет делать, что захочет. Может, будет орать, но скорее всего напьется до полного тупого беспамятства, как свинья и уснет на любимом диване. – «Точно напьюсь», – подумал он, – «до совершенно поросячьего состояния!»

Хотя он в жизни так не напивался, но тут, стоя посередине непонятного леса, в непонятной стране и в теле другого человека, он решил, что хоть раз то в жизни надо попробовать. Если выберется, конечно.

– «Хватит мечтать! Надо уже что– то делать!» – одернул он себя. – «Так ты скорее окажешься в психушке», – констатировал он и еще раз огляделся вокруг.

А вокруг мирно шумел от легкого ветерка лес, все также пели, вернее, галдели птицы, уже за спиной где– то журчал тот самый ручеек, а Джон совершенно не понимал, куда идти. И ожидание чего– то не давало расслабиться.

«Надо взять себя в руки», – твердил он сам себе, вспоминая подготовку ориентирования на местности и пытаясь найти признаки севера и юга. Хотя в какой стороне света находится этот гребаный замок, он тоже не знал. Но после даже минуты изучения, он понял, что вокруг был какой– то неправильный лес. Когда Джон присмотрелся, то понял, что все тут не подходило ни под один признак из того, что он знал о лесе. Деревья, трава, растения были вроде обычными, но в них было что– то загадочное. Они были красивее, что ли, ярче и насыщеннее по цвету. А кроме того: во– первых, никакого мха с северной стороны, а с южного чистого ствола на деревьях и пнях не было и в помине, тут либо вообще все было полностью во мху, либо деревце было чистым и цветущим, как в лучших садовых питомниках, никаких муравейников и других примет, по которым, как он знал, можно понять стороны света, не наблюдалось. А солнце не было видно из–за листвы.

«Что это за лес такой, где невозможно определить стороны света и живут нимфы?» – терялся Джон.

Все сильнее и сильнее его стали терзать подозрения и понимание, что окружающая его природа очень уж не похожа на его родную Землю. Слишком сильно. Этого совершенно не могло быть, но это было. Но Джон даже думать об этом не хотел.

– Какого?!… – выдохнул Джон, ища ругательство посмачнее, как его неожиданно прервал голос.

– Что– то потеряли, принц?

Джон дернулся и повернулся на голос. И надо сказать, зря, потому что еле сдержался, от того, чтобы не сесть прямо на землю от увиденного.

Перед ним стоял человечек, ростом примерно сантиметров пятьдесят от земли, в чем– то типа легинсов, а у Джона откуда– то в памяти всплыло слово «трико», кофта или что– то ее напоминающее, покороче его собственной, и смешной непонятный головной убор, больше похожий на капюшон, только длинный предлинный, конец которого свисал почти до его пят сзади. А человечек смотрел на него не очень радостно, но вполне доброжелательно.

Джона так и подмывало спросить, уж не Веселый ли Пак зовут незнакомца, так сильно тот напоминал ему этого героя– проказника, кроме одежды, пожалуй.

Неожиданно Джон понял, что его сознание перешло ту незримую границу, когда удивляться сильнее уже не способен. То есть он, конечно, удивился, но это уже не было столь разрушительно для его разума. Он просто принял этот факт, а мозг закинул его в память для дальнейшей обработки, как теперь и нимфу с ее исчезновением. Это больше походило на инстинкт самосохранения, когда для спасения себя самого, разум делает допуск на то, чего в принципе не может быть, но его видит. Как, например, прозрачных юношей, исчезающих нимф и маленького человечка, стоящего сейчас перед ним. Не людей маленького роста или чего– то подобного, а настоящих, живых маленьких человечков, которых в Европе называют эльфами или леприконами.

Джон не знал точно различий между ними и есть ли таковые вообще для этих созданий, но само по себе понимание, что в сказках такие описывались, он помнил. А теперь один из них стоял и разговаривал с ним.

– Здрасьте, – тупо сказал Джон.

– Приветствую Вас! – сказал тот несколько удивленно, но поклонился, придерживая конец капюшона. – Что завело нашего доброго принца в эти края? – осведомился затем человечек вежливо.

– Не знаю, – ответил Джон, больше в шоке сказав правду, чем даже думал.

– Ваше высочество, что– то подсказывает мне, что у вас есть затруднения с поиском дороги домой? Так позвольте проводить Вас туда или, по крайней мере, указать путь, – произнес очень учтиво коротышка и стал ждать ответа все с тем же доброжелательным выражением лица.

– Было бы здорово, – сказал Джон, понимая, что настоящий принц вряд ли бы сказал это именно так, но совершенно не представлял как надо, а тем более рассчитывая на то, что видит этого странного провожатого в первый и последний раз в жизни.

– Это будет для меня в удовольствие, – произнес тот, улыбаясь и тут же очутился перед Джоном, поворачиваясь, спиной к нему.

– Следуйте за мной, принц, – сказал он, не оглядываясь, и Джон уже приготовился к размеренной ходьбе, как этот поганец исчез и очутился впереди метрах в пятнадцати, не меньше. Он еле успел заметить, где тот показался.

«Маленький засранец!» – подумал про себя Джон, сцепив зубы и ругая это хилое тело, в котором очутился, припуская побыстрее, надеясь, что человечек не появится настолько же далеко еще раз слишком быстро, иначе он просто не сумеет догнать его.

Так они шли непонятное время, Джон искренне понадеется, что уже совсем скоро истекут эти непонятные «солнечные проблески», о которых говорил Тоби, чтобы это ни было, и он все– таки вскоре очутиться в замке. Там он очень надеялся понять хоть что– то из происходящего. А пока в его голове была каша. Одна сумбурная, приправленная всеми этими диковинами, каша из мыслей.

И вот, когда они практически уже выходили из леса, судя по появившимся впереди просветам, Джон услышал сигнал рога «внимание», как ему показалось, потому что нечто похожее было в его любимой игре, и он невольно остановился. Человечек вдруг тоже замер, потом повернулся, улыбнулся и был таков. То есть тоже исчез. Испарился, мать его!

«Сукин сын!» – чуть ли не вслух произнес Джон, но продолжив движение на звук рога, увидел, что проблески света становятся все больше, и понял, что стоит у самой кромки леса, поэтому аккуратно вышел на опушку, но стараясь не очень отходить от спасительного леса, на случай, если придется быстро скрываться.

«Кто знает, что за люди трубят в этот самый рог?» – было его первой мыслью.

И только Джон подумал об этом, как тут же увидел пять всадников, в латах средневековых рыцарей, несущихся на него во весь опор, с ярким знаменем у одного из них в руке, и которые в момент настигли его и окружили. Он не успел ничего сделать.

«И кто это? Враги или друзья? А у меня только короткий меч», – судорожно размышлял Джон, переводя внимательный взгляд с одного рыцаря на другого, пытаясь хоть как– то определить свои шансы и к какой категории отнести эту группу: все– таки враги или друзья принца?

То, что они могут раздавить его как таракана или зарубить свисающими с поясов длинными мечами он ни секунды не сомневался.

Джон ненавидел ждать и бездействовать, а тут он не только ничего не мог поделать, так еще был вынужден обреченно стоять, не понимая убьют его сейчас же или нет. Он прекрасно понимал, что если он попробует бежать, то это однозначно вызовет подозрения, поэтому стоял, как мог более спокойно, пытаясь придать себе уверенный вид, и очень надеялся, что это все– таки друзья.

«Во все времена люди хотели убивать врагов», – тоскливо подумал Джон, видя, как неумолимо смотрят на него рыцари, придерживая лошадей, нервно переступающих на месте.

И вот, когда Джон практически был уверен, что надо быть настороже, потому что не может определить их намерения, видя только глаза в прорезях шлемов, он попытался рассмотреть герб, что бил на знамени и на их туниках и щитах. Но что было толку, если он все равно ничего не знал про герб принца?

Джон замер, ожидая, что будет.

– Нас послал Ваш оруженосец, ваше высочество, – почтительно произнес вдруг один из всадников, который скакал впереди, видимо их предводитель, и Джон облегченно выдохнул.

«Ну, Тоби, ну стервец», – подумал Джон почти любя.

Но тут отрезвляющая мысль пришла ему в голову:

«Тоби исчез в тот момент, когда я так и не понял окончательно, признал он во мне принца или нет. То есть этот отряд может быть, как моей охраной, так и конвоем».

И он тяжко вздохнул, понимая, что не может отказаться ехать при любом раскладе.

Глава 5

Пока он стоял, решая, кто ему эти рыцари, к нему подвели оседланную лошадь без всадника, которую Джон не заметил ранее.

– Это для вас, принц! Мы все так рады, что с вами все хорошо, – сказал тот из рыцарей, кто передал ему уздечку, стоя в ожидании, чтобы оказать ему помощь, если понадобиться, на что Джон нервно выдохнул.

«Ну, хотя бы не пленник», – все же решил он, – «вряд ли бы они были так радушны, если бы знали, что я самозванец», – подумал он, делая радостный вид и стараясь скрыть озадаченность предложенным способом передвижения.

Хотя и вопрос с Тоби еще не был до конца закрыт. Джон всегда любил, когда во время любой военной операции все было понятно и четко, чтобы не было никаких сомнений, где друг, а где враг, для того, чтобы не получить ненароком удар в спину, а еще ему очень нравилось, когда все его враги были мертвы. Джон удрученно взглянул на лошадь. Он никогда не ездил верхом, а только в кино видел, как примерно это нужно делать, поэтому замешкался, пытаясь определиться, как ему сделать это и выполнить то, о чем имеет очень приблизительное понимание, легко и непринужденно, как настоящий принц.

«Вот уж точно, что почти каждую минуту я могу очутиться в полной заднице, и постоянно всего в шаге от полного возможного краха остаться живым!» – подумал он скрепя зубами, вспомнив только, что сзади к лошади подходить не стоит.

Джон решил заняться решением этого вопроса как военной задачи. Он тянул время, пока обдумывал свои дальнейшие действия, поэтому сделал вид, что осматривает, как лошадь оседлана, а потом со всей свойственной ему «ловкостью» от слова «мешок», попытался сесть на лошадь верхом. К счастью, оказалось, что это тело все же помнит, как это делать, и пока Джон пытался разобраться как сделать это правильнее, подключив все свое сознание на решение этой задачи, это хлюпкое тело на инстинкте все сделало само и действительно уже достаточно изящно взобралось на лошадь и держалось в седле.

Во всяком случае, на него не пялились, как на странного чувака, не скрутили и не зарубили, что не могло не радовать.

В итоге Джон очнулся уже сидящим в седле, а вернее, едущим в окружении небольшого отряда рыцарей в полном вооружении. Они взяли хороший темп, и по его ощущениям уже примерно через полчаса, от силы час оказались на возвышенности, где все остановились, как по приказу, хотя никто ничего не сказал, и посмотрели вниз. Когда удивленный Джон тоже подъехал на это место, то у него дух захватило от великолепия открывшегося ему с пригорка вида на пункт их назначения.

Сам по себе замок был огромен. Вернее, это было массивное оборонительное сооружение из светло– серого камня и из нескольких построек, входящих в единый замковый комплекс. В самом центре стоял величественный, старинный из более светлого камня непосредственно сам огромный замок с не менее, чем пятью башнями и толстой высокой стеной, примыкающей прямо к скале торцом. А уже его окружали разнообразные хозяйственные и не только постройки, а через некоторое расстояние от стен для большей защищенности, замок был обнесен внешней стеной, которая была не меньше десяти метров в высоту, насколько мог судить Джон издали, с бастионами и единственным въездом. Сейчас ворота были открыты, и народ неспешно и беспрепятственно входил и выходил из замка. Сам замковый комплекс за внешней стеной окружала большая открытая равнина, что было очень грамотно с точки зрения защиты, так как любой неприятель просматривался на милю вокруг. Невдалеке сбоку от замка виднелись постройки, очень похожие на поселок или поселение за пределами внешней стены, но достаточно близко, чтобы жители успели бы в случае опасности скрыться за спасительными стенами.

Их маленький отряд приближался к замку, и Джон все сильнее волновался, что ждет именно его за этими для кого– то «спасительными», а для кого– то не очень, стенами. Вот для него лично – маловероятно. Ведь если в лесу у Джона еще был шанс скрыться, то здесь, в пределах замка, где куча воинов и просто людей, лояльных власти, скрыться будет практически невозможно, даже имея его навыки, тем более, совершенно не имея никакой информации.

В общем, это была стопроцентная отменная ловушка. Совершенно смертельная для него лично. Джон вздохнул, глубоко и тяжело, готовясь к очередному интересному повороту его гребаной кривой судьбы. У него совершенно не было ни одной мысли, почему так случилось и зачем, а тем более как это все произошло, но и времени на обдумывания этого факта, а тем более информации, надо сказать честно, тоже пока особо не было.

На текущий момент он просто решил выжить хотя бы день. Всего один, мать его, день. Возможно, этого будет достаточно, и как раз через день все благополучно закончиться. Вернее, ночь. Надежды на это было мало, но так было хоть немного легче думать, потому что мозг пока подавал только сигналы бедствия. А было ведь от чего!

Только благодаря подготовке и силе воли, Джон еще не драпал отсюда со всех ног, понимая, что именно такой вариант поведения будет только подписанным самому себе смертельным приговором.

Пока он сетовал на судьбу, их отряд как раз въехал в ворота замка, и Джон очнулся от своих невеселых мыслей и стал осматриваться.

Внешний двор за внешней стеной был заполнен торгующимися людьми. Это было что– то похожее на древний рынок, где все галдели и припирались. Он видел много мирных селян в одежде, в какой был сам: то есть лосины и рубаха ниже бедер на мужчинах с поясами, на которых почти у всех висели короткие ножи. А женщины были в длинных платьях простого покроя и натуральных цветов, у некоторых поверх были одеты дополнительные туники другого цвета, длинные и без рукавов. Это было то ли для тепла, то ли для украшения, девушки были в большинстве своем с непокрытыми головами, с распущенными по плечам волосами или косами, в то время как женщины постарше красовались различными головными уборами: от похожих на обычные платки, завязанных немыслимом количеством способов, и заканчивая тканевыми обручами, придерживающие более тонкую ткань.

Среди людей мелькали рыцари в обычной одежде с мечами на поясах, пара из них были в кольчугах, но погода была похожа больше на летнюю, поэтому одежда у них на военный лад чаще встречалась просто как кожаный жилет на рубаху, несколько раз промелькнули более дорогие одежды с незатейливыми украшениями, что выдавало более зажиточных горожан или жителей замка, Джон не знал, как это правильнее.

Сбоку от площади была расположена площадка поменьше, на которой на небольшом возвышении стояло странное деревянное сооружение в виде большой деревянной поперечно закрепленной широкой доски, в которой были отверстия, как раз для того, чтобы туда помещались руки по кисть и ноги по щиколотку, а вытащить их было бы невозможно. Проще говоря, колодка. Как раз в этот момент там и были просунуты соответствующие части тела какого– то бедолаги, а тело находилось с другой стороны. Он сидел на удивление молча, голова свесилась от усталости или раскаяния.

Джон сглотнул, поняв, что это самый легкий вариант экзекуции в средние века, так, за проступочек, а в основном в те времена чаще четвертовали, распинали, вытаскивали и наматывали кишки…

«Твою мать!» – желание Джона ехать дальше в замок таяло на глазах. Он был в эту же секунду готов развернуть коня и помчать отсюда, куда глаза глядят. Но рыцари окружали его плотным кольцом, и мужчина вдруг всерьез задумался, охраняют они его или он слишком рано расслабился, и это все– таки конвой.

Он просто осматривался и пытался понять расстановку сил, пока отряд ехал к мосту главного замка. Мост был опущен, и на нем с другой стороны уже стоял мужчина с группой из человека три или четыре за его спиной. Он явно чего– то ждал. Или кого– то. Присмотревшись, Джон увидел, что мужчина светловолос, с правильными чертами лица, достаточно высокого роста и явно должен быть мускулист. Его стать и широко расставленные ноги говорили о том, что, скорее всего, он тоже рыцарь и привык нести тяжесть доспехов. Но на голове у него был обруч, который отливал тем же цветом, что и золотистые волосы, и неожиданно замеченная схожесть черт подсказала Джону, что это вполне может быть его брат Эрик, ну или почти «его» брат.

«Но как я должен поприветствовать его?» – немного растерялся Джон. –«А может, это он турнул своего недотепу– брата хрен знает куда, надеясь, что тот пропадет, потому что мешает ему тем, что является его наследником, и потому по закону темных времен просто вполне может сам его убить ради власти. Поэтому старший братец сам решил просто опередить и порешить родственничка? А есть шанс, что старший брат, раздраженный всего лишь элементарным слюнтяйством этого хлюпка, в теле которого я сейчас оказался, опять– таки решил от него избавиться?»

С точки зрения Джона все варианты имели место быть в этом странном мире дремучего средневековья, когда и в его– то современности такие случаи не были исключением.

«Природа человека везде одинакова и во все времена», – со вздохом подумал он, как ни печально это было осознавать Джону.

Хотя на данный момент он был в таком настроении, что, пожалуй, и сам точно бы что– то попытался изменить в таком горе– братике.

«И, кстати, надо будет этим заняться, если выживу сегодня и если злая судьба продолжит свою издевательскую и уже порядком затянувшуюся шутку с этим непонятным фактом моего пребывания в этом теле на подольше», – решил Джон.

Лицо Эрика, а это был именно он, в ожидании их было суровым, но в то же время черты благородным, таким, как все представляли короля Артура или других благородных рыцарей из легенд. Джон попытался понять, что тот сейчас думает или хотя бы его настроение, усиленно всматриваясь, но лицо мужчины было непроницаемым.

«Настоящий король, мать его!» – подумал с раздражением Джон, увидев, что брат смотрит прямо на него уверенным, открытым взглядом.

– Привет, брат! – сказал Эрик, в ответ на его приближение, хотя и не улыбаясь, но, пока вроде не проявляя агрессии. Джон остановил лошадь и не очень– то быстро и ловко практически «свалился» под ноги Эрику, чувствуя слабость в ногах, не понимая это от страха или от непривычной езды на лошади.

«Скорее всего от того и другого вместе», – заключил он, медленно подходя к королю и пытаясь распознать намерения мужчины.

– С возвращением, малыш! – сказал вдруг тот тихо, сразу после того как порывисто обнял Джона, и потом отстранившись открыто и радостно улыбнувшись, глядя на него такими же голубыми глазами, какие Джон видел в ручье у себя.

У Джона отлегло от сердца. Скорее всего, у братьев были все– таки хорошие отношения, и тот искренне переживал за него. Хоть в этом ему повезло.

– Спасибо, – ответил Джон, решив пока помалкивать, присматриваться и не сболтнуть лишнего по незнанию, сделав намек на ответные объятия.

– Ты так всех нас заставил поволноваться накануне Совета! – сказал Эрик, положив руку на плечо Джона и развернувшись в сторону замка, начал идти к главному входу, явно ожидая, что Джон последует рядом с ним. – Ты же знаешь, как это важно для нас именно сейчас! – продолжал король, идя по дороге плечом к плечу с Джоном и внимательно посмотрев на брата, очень строго и очень внимательно. – Ты не должен был так исчезать. Что с тобой случилось?

– Я не знаю, – совершенно искренне ответил Джон, повернув голову в сторону Эрика.

– Ладно, это мы выясним потом, – ответил поспешно король, – а сейчас у меня к тебе будет просьба.

Джон сглотнул, боясь даже представить, о чем его могут попросить.

– Ты же помнишь о пророчестве? – продолжил Эрик, к ужасу Джона, который уже судорожно соображал, что ответить, при этом не имея ни малейшее понятие о чем тот говорит. – Ты лучше всех о нем знаешь и прочитал, – продолжил по счастью король говорить, что давало ему возможность молчать, а у Джона сжалось все внутри от плохого предчувствия. – Так вот, пока тебя не было, тут кое– что произошло.

На этих словах Эрик резко остановился, повернулся лицом к Джону и положил обе руки ему на плечи.

– Были еще знамения, – сказал он сурово глядя в глаза брату, и было видно по быстро пробежавшей по его лицу тревоги, что это скорее плохо, чем хорошо.

Джону это начинало не нравиться. Очень даже не нравиться.

– Что ты хочешь от меня? – спросил он пересохшим ртом, стараясь не показать, как волнуется.

– Ты должен сегодня вести Совет, – сказал король, смотря ему в глаза.

– Я должен делать что?!? – выдохнул Джон, понимая, что пропал.