Татьяна Алая
Обреченный быть зверем
Глава 48
Юля, стояла позади особняка в одном халате перед Романом и мечтала как можно быстрее сбежать отсюда.
«Воспитаю ребенка как– нибудь одна, так будет лучше. Намного лучше, чем жить с этим монстром под одной крышей!» – думала она, ненавидя мужчину всей душой, а особенно его нотации.
Но тот крепко держал ее, что не дернешься, а потом потребовал выпить его напиток.
«Фанат какой– то самого себя», – удивилась она, не понимая такую настойчивость, чтобы она все– таки выпила.
Но Роман даже слушать ничего не хотел, а его взгляд говорил, что он любым способом заставит ее это сделать. Все свои аргументы она высказала, но его это не тронуло.
«Ну и черт с тобой!» – подумала девушка, взяв банку из его руки и осторожно начав пить. На вкус все оказалось очень даже неплохо, хотя и показался ей немного странным, словно с каким– то привкусом, который ей не понравился.
«Не зря не хотела пить», – подумал Юля, радуясь, что теперь он от нее, наконец, отстанет, настолько загадочным и опасным ей вдруг показался Роман.
И вот, когда она уже возвращала ему пустую банку, требуя отпустить ее, но он замер как замороженный. При этом продолжал пристально смотреть на нее. И тут Юле на секунду показалось, что вместо светлых глаз те у него темно– коричневые, а потом мужчина как– то странно дернулся, и вот в какой– то краткий миг передней ней уже стоял огромный медведь. Она даже в зоопарке таких больших не видела. Он был очень крупный, темно– коричневый с медным отливом, как волосы Романа. Юля даже дышать от шока перестала. Это было хуже ее кошмаров, хуже снов, хуже всего того, что она могла предположить и думать. Она застыла. Ее сердце было готово вырваться из груди от страха, а воздуха совершенно не было в легких, что девушка даже вздохнуть не могла, не то, чтобы закричать. Ужас не давал дышать, а сознание того, что видела, не приходило. Все тело было парализовано животным ужасом. Это было невозможно, немыслимо! Мозг кричал, что этого не может быть!
И тогда она сделала то единственное, что ей показалось самым спасительным: побежала быстро, как только могла. Подальше отсюда. Подальше от этого огромного медведя, а самое главное, от понимания, кем тот является…
(дальше предлагаю читать под Man or a Monster, Sam Tinnesz, Zyade Wolf)
Она бежала быстро, как могла, и ветер свистел у нее в ушах, а непонимание и неверие в происходящее с ней сейчас не давало дышать. Она не могла поверить и осознать, что это в принципе возможно, потому что мозг отказывался принять правду. И вдруг все те картинки, которые она видела во снах, а еще то, что произошло на яхте, вдруг стали всплывать и вспыхивать в ее мозгу, невзирая на панику. Она продолжала бежать, не глядя вперед, не видя ничего, полностью поглощенная тем, что накатывало на нее подобно прибою. С каждым разом все более сильной волной. Словно обрывки стали склеиваться в единое целое, которое должно вот– вот открыться. И в какой– то момент она вдруг поняла, что все изменилось. Тысячи различных запахов кружили голову, множество звуков заполнило разум, а еще появилось ощущение свободы и эйфории. Это было потрясающе, невообразимо прекрасно! Ничего лучшего она не испытывала в своей жизни. Юля не понимала, что это, но счастье наполнило каждую клеточку ее существа. И она наслаждалась этим ощущением, впитывая и лелея его как лучшее, что было в жизни. Это была сила, свобода, восторг. Это была она сама, та, какой она чувствовала себя всегда внутри, но никогда не могла осмыслить. Но тут Юля посмотрела вниз и увидела, что у нее медвежьи лапы, а она, оказывается, бежит на всех четырех. От шока увиденного, ее мозг дал безотчетный приказ конечностям остановиться, воспринимая это, скорее, как галлюцинацию, не веря. Но сделав это набегу, по инерции тут же покатилась кубарем, чувствуя, как ветки и лесная грязь впиваются в тело, раздирая кожу до крови, не говоря о том, что все кружилось, а она не могла остановить это. Девушка еще не осознала всю опасность такого падения в лесу, как вдруг почувствовала, что врезалась во что– то теплое и мягкое, и только это остановило ее, а она тут же распласталась на спине, не в силах открыть глаза. Все до сих пор кружилось перед глазами, а ощущения тела были очень странные, но она вдруг поняла, что все хорошо, что она все же человек. Юля лежала, чувствуя ноги и руки, пытаясь отдышаться, чувствуя биение своего сердца.
Но тут она все же решила открыть глаза, хотя до смерти боялась того, что может увидеть в этот раз. В ее голове все смешалось. Но она все равно распахнула глаза и резко выдохнула: над ней стоял все тот же огромный медведь, а она не понимала, хочет он напасть или наоборот охраняет. Его морда с открытой пастью нависла прямо над ее лицом, а лапы были по бокам от плеч. Юля тяжело дышала, ожидая, что тот будет делать, но огромное животное только внимательно смотрело на нее. И тут память веков, медленно просыпающая в ней вместе с ее зверем, дала понимание, что ничего страшного нет, бояться не надо. Осознание пронзило девушку как молния: все ее кошмарные сны склеились в один, единый, который оказался не страшным, а приятным. Воспоминания наоборот словно воодушевляли и давали силу.
И тут она со всей очевидностью вдруг поняла и осознала, кто она есть. Юля почувствовала зверя внутри, его утробное довольное рычание после долгой вынужденной спячки. Все в ее сознании вдруг изменилось, а она почувствовала себя целой, внутри было ощущение того, что, наконец, все правильно, все так, как нужно и должно быть. Тогда она, смотря наверх, медленно подняла свою руку и нежно дотронулась до морды огромного медведя над собой, лаская и гладя страшное животное, чувствуя мягкость его меха. Зверь напряженно дышал и смотрел на нее, словно не знал, что она будет делать. А девушка сейчас чувствовала его беспокойство и настороженность.
– Так вот какую тайну ты скрываешь, – задумчиво и тихо прошептала Юля, смотря в карие глаза, теперь понимая, кто перед ней.
Вдруг медведь сделал движение, словно отряхивал воду со шкуры, и, вдруг на его месте, все так же нависая над ней и упираясь руками около ее головы, опять был Роман, совершенно обнаженный и пристально напряженно смотрел в глаза. А она смотрела в его глаза, которые медленно становились голубыми, и чувствовала, что принадлежит ему. Душой и телом. И хочет этого. Что нет никого лучше, чем он. Это было так неожиданно и так потрясающе, что Юля резко выдохнула, неверяще смотря на мужчину. Теперь он почти лежал на ней, так интимно, а тепло его кожи она чувствовала своим обнаженным телом, и тут ее пронзило острое желание, которое оглушало.
– И твоя тайна, – вдруг тихо произнес он нежно, осторожно улыбнувшись ей и наблюдая очень внимательно, с надеждой в глазах.
– И совсем нестрашно, – вдруг произнесла Юля, улыбаясь в ответ, теперь чувствуя тепло его кожи под ладонью, которое стало жечь желанием, особенно когда чувствовала его всего, всем телом. – И да, моя тайна тоже, – вдруг с осознанием выдохнула она.
В этот же момент, когда понимание пришло, все те моменты между ними, его слова, его действия, которые смущали ее, пугали, казались загадочными, таинственными и непонятными – встали на место. А главное, она вспомнила ту ночь. И тут же еще сильнее почувствовала томление в теле, вспоминая все до последней детали. Чувствуя животную страсть и наслаждение, которые испытала тогда.
– Значит, жена? – спросила она уже другим, соблазнительным голосом, дрожа от предвкушения и надежды.
Роман не мог поверить. Он так мечтал об этом и так боялся, что ничего не выйдет. А когда увидел, что она кубарем летит в дерево, так испугался, что еле успел загородить собой и встать между ней и препятствием, которое наверняка убило бы ее в человеческом теле. Он до сих пор дрожал от того, как испугался за нее. Но Юля все равно была человеком, хотя в ее запахе словно появилось что– то новое, но он никак не мог понять что это. А потому не знал, как поступить, пытаясь понять, нужна ли ей помощь или нет, встав на ее распластанным телом, боясь увидеть, что не успел, что опоздал и уже все кончено. От этого совершенно забыл, что все еще в своем теле. Он до сих пор помнил ужас, который почувствовал, увидев, что она лежит с закрытыми глазами и не двигается. Но почти сразу понял, что она ровно дышит и расслабился.
А вдруг она открыла глаза, и он замер. Но Юля не испугалась, когда увидела его в его настоящем обличии, не закричала, а так нежно посмотрела, что ему стало трудно дышать. И вдруг он понял, что она вспомнила. На Романа накатила эйфория. Его зверь отступил, и он опять мог стать человеком в любой момент. Но тут он понял, что Юля не только вспомнила, но и признала, кто она. Радость поглотила Романа полностью, от чего он опять стал человеком. И вот теперь она лежала под ним, он чувствовал ее тело под собой, ее тепло, которое звало, смотрел в глаза со страстью и желанием, а он не мог поверить в это, чувствуя, как кружится голова от желания.
Роман даже сам не понял сразу, как наклонился и поцеловал ее, просто чтобы убедиться, что это ему не кажется. И это было так сладостно, так желанно, так волшебно. Особенно от осознания, что она сама тянется к нему. Их дыхание смешалось и это сводило с ума.
– Юля, – выдохнул он, оторвавшись от ее губ и посмотрев ей в глаза, сам не осознавая, сколько чувств и эмоций прозвучало в ее имени для него сейчас.
Но она поняла, а потому улыбнулась, и тихо прошептала:
– Я хочу опять почувствовать это. Я хочу тебя. Как тогда, той ночью.
Роман только резко выдохнул, чувствуя, как желание накрывает его, боясь опять стать зверем.
«Хотя, почему боюсь? Она вспомнила!» – подумал вдруг он, поняв, как легко ему стало, когда тайна открылась, а она признала себя. И он остро и сильнее почувствовал, что они связаны.
И еще теперь его уже ничто не сдерживало, тем более он мог показать, как жаждет ее, как нуждается в ней. И Роман тут же впился в ее губы, требуя большего, желая и стремясь обладать ее телом. Она же покорно лежала и трепетала, страстно отвечая на его поцелуй и в предвкушении того, что неизбежно должно случиться. Оба мечтали об этом, и не было теперь никаких преград.
Роман вдруг решил, что должен и хочет показать ей все прелести ее сущности, что она на самом деле и как может чувствовать.
Глава 49
Он чувствовал ее тело под собой, от чего дрожал в желании опять сделать ее своей. И теперь мужчина знал, что она хочет этого не меньше, от чего терялся, в каком обличии предпочитает сделать это. Обе его сущности: человеческая и звериная, жаждали эту женщину. В каждом обличии это будет наслаждением, но совершенно разным. Тогда Роман выдохнул и внимательно посмотрел Юле в глаза, решив, что она еще не настолько осознала своего зверя.
– Ты можешь почувствовать это как зверь или как человек, – прошептал он, сам не зная, чего хочет больше. – Как ты хочешь? – спросил он на всякий случай.
– Я не знаю, – выдохнула она в ответ, растерянно смотря на Романа и видя только его глаза, ощущая только его тепло и не воспринимая больше ничего вокруг. И ей было все равно, как это произойдет, лишь бы скорее. И главное, что он хочет ее. Хотя человеком было привычнее.
Неожиданно он улыбнулся и тихо произнес:
– В этом есть своя самобытность, заниматься этим в истинном обличии, но я хочу сейчас подарить тебе близость как человек. А остальное мы успеем наверстать. У нас еще будет время, узнать, на что ты способна.
Юля могла только выдохнуть в согласии, тяжело дыша на его слова, а еще больше на обещание во взгляде мужа, которое видела и ощущала, еще сильнее дрожа от ожидания. Она могла только мечтать, когда Роман, наконец, осуществит своим намерения, разделит с ней то ощущение, что она чувствовала сейчас внутри себя, поглощающее ее полностью. Это было жгучее желание его. Разделить свое тело с ним.
(Далее предлагаю читать под "So Below” Bone)
И тут она поняла, что не может больше ждать, ей хотелось его настолько сильно, что трудно было дышать. Вся ее животная сущность требовала этого. И девушка выгнулась, порывисто обхватив Романа за шею, и притянула мужчину к себе, стремясь к его губам. А он не стал сопротивляться, только блаженно выдохнул, а оказавшись во власти ее губ сладостно застонал. Сразу же мужчина захватил ее рот в плен, впиваясь в него так, словно она была сладка как мед. Словно не пробовал ничего слаще.
Последняя более или менее осмысленная мысль Романа была:
«Никогда не думал, что это может быть так восхитительно! Даже лучше, чем в ту ночь!»
У Юли кружилась голова от желания, она никогда ничего подобного не испытывала. Ей казалось, что сейчас для них нет рамок и нет преград, ее зверь внутри ликовал и рвался показать свою силу. Силу страсти к мужу. Это было так странно и так правильно, что она не стала задумываться в такую минуту над этой дилеммой. Ею двигал только инстинкт. И девушка прижалась к телу Романа как могла, чувствуя его каждым изгибом, чувствуя его желание, мечтая о том, как он будет в ней.
Роман даже не понимал, что действует порывисто и грубо, его медведь так долго ждал ее, ждал, когда она осознает себя, что не мог терпеть. Он ревел внутри потребностью обладания, и уже был готов вернуться, но мужчина с трудом, но сдерживал его, уговаривая, что будет и его время. Он нависал над Юлей, упираясь о землю, сейчас как человек, но чувствуя дрожь по собственной коже от страсти, как бывает от вздыбившейся шерсти, словно наэлектризованный силой своего возбуждения. Своего желания соединиться с ней.
– Отпусти его немного, своего зверя, дай ему немного свободы, – тихо шепотом прохрипел он, отрываясь от ее губ, понимая, что иначе может повредить Юле. – Но не до конца или обратишься. Я могу не успеть за тобой, – добавил он, тяжело дыша.
Девушка посмотрела на него озадаченно, затуманившимся от страсти взглядом, не понимая, как сделать даже элементарные вещи, как дышать, а тут он требовал от нее такое. А Роман, от того, что увидел в ее глазах еще сильнее почувствовала, как заревел свой собственный зверь внутри, уже сам чувствуя, что может не сдержаться, боясь обратиться. От чего лишь скрипнул зубами в попытке удержать это.
– Тогда попробуем по– другому, – тяжело дыша произнес Роман сипло, все время стараясь сдержаться, и, приподнявшись, заставил Юлю перевернуться на живот.
Теперь она лежала лицом на траве и мхе, чувствуя мягкость кожей, как тот податливо продавливается под тяжестью ее тела, вдыхая запах земли и зелени, а еще хвои, помимо еще тысячи, которые бередили воображение ее зверя, и при этом чувствовала поцелуи Романа на спине, млея и тая от них. Девушка чувствовала, как все сильнее слабеют ее руки и разум, мечтая как можно быстрее ощутить мужа внутри, еле сдерживая странную дрожь, еще не привыкшая к своему новому состоянию. Юля чувствовала себя плавящимся от огня воском, ничего не соображая, а только ждущая того самого момента, когда Роман возьмет ее. Девушка вдруг поняла, что хочет это страстно, до безумия, и тут почувствовала его у заветного входа в ее тело, мечтая, тяжело дыша, что вот– вот он будет ее.
– Отпусти себя совсем! – вдруг выдохнул Роман, странным тоном.
Она, даже не задумываясь, повинуясь лишь его голосу, отпустила свои мысли далеко, забыв обо всем, сконцентрировавшись только на нем. На своих ощущениях от Романа. И вдруг моментально в какую– то долю мгновения, когда Юля даже не поняла этого, все опять изменилось, все стало другим, все запахи навалились на нее, и в тоже время ощущения своего тела изменились. И особенно то, как Роман медленно и аккуратно проникает в ее тело, а она выгибается при этом от наслаждения, с трудом дыша. Все было другим, а когда он стал двигаться, она почувствовала, как он прикусывает ее за холку. Но это было так восхитительно, что она решила не думать об этом, не пытаться осмыслить, как они одновременно изменились, просто наслаждаясь моментом и не открывая глаз, боясь нарушить этот восхитительный момент. Юля одновременно чувствовала себя человеком и зверем, от чего все инстинкты были на пределе. Все это накатывало на нее, сладостные ощущения волнами распространялись по телу. И тут Юля услышала звериный рык вместе с его порывистыми движениями тела, причем так и не поняла, чей был. И почти сразу почувствовала болезненный укус Романа за ухо, и он вышел из нее. И тут вдруг инстинктивно поняв, что он хочет от нее, вспомнив его слова, она вспомнила, как лежала, когда только упала на землю, и судорожно выдохнула. И тут же почти сразу Юля ощутила, как человек в ней берет контроль над зверем, и тот словно сворачивается в спячке внутри нее. Уже чувствуя, как меняется тело, Юля понимала, что Роман хочет закончить все в человеческом теле. Затем она почувствовала его руки, держащие ее за бедра, а затем мощный толчок внутрь себя, от которого она в восторге резко выдохнула. И теперь ей было достаточно несколько его резких движений, как тут же томление, и совершенная эйфория оргазма накатила на ее тело, и тогда не сдержавшись, девушка закричала от животного и человеческого экстаза при соединении с парой, а ей не менее тихо вторил Роман. Она плохо осознавала, что даже в человеческом теле рев был очень похож на звериный.
Когда сознание стало постепенно возвращаться к Юле, она поняла, что стоит на четвереньках, а он еще в ней. Но это было так приятно, так сладостно. Но тут муж поцеловал ее в плечо, и Юля вдруг вспомнила одну странную деталь, которую не понимала до сих пор. Мозг потихоньку начинал опять работать.
– У тебя же татуировка, – вдруг спросила она, вспомнив его тело, пытаясь отдышаться.
– Да, – выдохнул Роман немного удивленно, выйдя из нее, и лег рядом на траву, смотря на счастливую жену после секса. Юля тоже легла на бок и смотрела на него, выглядевшая счастливой си спокойной, словно нашедшей себя. От этого понимания, Роман только улыбнулся, вдруг неожиданно и с легким шоком поняв, что любит ее. И что неважно, сколько времени ей потребуется познать себя полностью, понять свои чувства к нему, но он готов на это. Он готов ждать. А она была не похожа ни на кого. В этом он был абсолютно уверен теперь.
И это только подтверждал вопрос, который она только что задала. Такой неожиданный после того, что было между ними. Хотя Роман уже ожидал от нее, что угодно. А еще он ко всему прочему был удивлен, что она могла думать о чем– то другом, потому что у него самого голова сейчас была пустой, настолько он отдался зову зверя.
Юля лежала к нему лицом и с такой знакомой ему серьезностью вдруг насупилась.
– А у меня нет, – вдруг, словно недовольно и разочарованно сказала она. – Почему?
Роман улыбнулся, смотря на нее, как на ребенка, которому еще столько предстоит узнать. Да так оно, по сути, и было.
– Тату проявляется после первого обращения. И у тебя она тоже есть.
– Где? На груди ее нет, – удивленно выдохнула Юля, приподнявшись на локте и внимательно изучая свою кожу обнаженной груди.
И тут Роман хитро ухмыльнулся и произнес:
– У всех членов племени татуировка на руках, и только у альфы на груди. А у его жены на спине, вдоль позвоночника.
– Почему на спине? – не поняла девушка, что даже не сразу осознала, что он и есть альфа.
– Чтобы я видел, что ты моя, когда беру тебя сзади, а никто другой бы не ошибся, если уж сомневался, – выдохнул он сипло, смотря на нее так жарко, словно и не было только что этого безумия страсти. Волна пробежала по ее телу в ответ на его взгляд.
– И где именно у меня? – вдруг сама не понимая, каким соблазнительным и сиплым тоном произнесла это.
Роман приблизился к ее лицу и тихо прошептал:
– На копчике. Возможно от того, что в первую ночь произошло зачатие. Я не знаю точно. У моей матери было чуть ниже лопаток.
– Да?! – спросила она, еще не понимая, что будет жить с этого момента по другим законам, другим правилам, чем привыкла с детства.
– Мне еще столько нужно узнать! – выдохнула она, смотря на него как обиженный и недоумевающий от несправедливости ребенок, которого неожиданно заставили идти в школу второй раз.
– Да, – кивнул он, обнимая ее и улыбаясь такому пришедшему ему на ум сравнению. – И я обязательно помогу тебе, – произнес он, прижимая к себе и нежно целуя жену.
И Юля просто доверчиво прижалась к нему в ответ, чувствуя себя совершенно по– другому, вот только еще не поняла, как именно. Пока она просто отдалась тому наслаждению, что разлилось по телу от того, что было между ними еще совсем недавно, от тепла его тела, чувствуя его и своего зверя внутри.
