Татьяна Адриевская
Одержимая тобой
Глава 59
Николай почти сразу догоняет меня.
– Что с твоей ногой? – обеспокоенно спрашивает он, наблюдая, как я хромаю.
– Упала, – коротко бросаю. – Я не стану с тобой разговаривать, Коля. Зря приехал.
– Просто выслушай меня…
– Мне ничего не нужно объяснять. Оставь меня в покое!
Николай обгоняет меня, закрывая дальнейший путь и вынуждая остановиться. В тот же момент слышу гулкий стук калитки и оборачиваюсь. Дмитрий поспешно шагает к нам. Неосознанно меня накрывает облегчение, чего нельзя сказать о Николае. Его взгляд за мгновение наполняется злобой и отчаянием.
– Что ты ей сказал? – кричит он с ненавистью, как только Дмитрий подходит к нам.
– Пока ничего…
– Не смей!
– Ты перешёл все границы, катись к чёрту!
Я переглядываюсь с одного на другого и всеми фибрами души ощущаю недоброе.
– Что происходит?
– Катя, он поспорил на тебя! В «Айрисе». Я тому свидетель!
Тишина. Я ошалело смотрю на Диму и никак не могу осознать смысл сказанной им фразы.
– Он всё врёт! – ревёт Николай, отчаянно всплеснув руками.
Я вспоминаю дерзкий взгляд Николая, обращённый к Дмитрию в тот вечер в Айрисе, когда первый взял мой номер телефона и договорился о встрече в субботу.
– Спор… – тихо повторяю я, впиваясь в глаза Дмитрия чумным взглядом. – И в какой срок он должен со мной…
Я не могу произнести это вслух.
– На яхте он проиграл спор, – немного помедлив, отвечает Дмитрий.
«Все сложилось так, как ты хочешь, да, герой?» Горестный голос Николая всплывает в моей памяти.
– Это ложь!
Я не слушаю Николая, продолжая допрашивать Дмитрия:
– Почему ты не сказал мне раньше?
– Мы были едва знакомы, а подобные вещи не такая уж и редкость в ночных клубах, Катя! Я не придал этому значения, потому что ты отшила его при мне за баром, откуда мне было знать, что через час вы обменяетесь телефонами! Я узнал, что Резников наметил вечеринку с составом «Тихого Ангела» за день до этого, а то, что Света ему подыгрывала – вместе с тобой!
– Тогда ты и мог рассказать!
– Когда ты была так напугана? Я не знал, какой реакции от тебя ожидать! Но просил тебя держаться от Резникова подальше, разве ты послушала? А спор был проигран, и я подумал, что Резников угомонился, но спустя несколько недель узнал от тебя, что вы продолжаете общаться!
Тишина. Я неосознанно киваю и поворачиваюсь к Николаю.
– Так если ты проиграл спор, почему не оставляешь меня в покое?
– Потому что Савицкий нагло пудрит тебе мозги…
– Да потому, что Коля игрок, – перебивает Дима. – Возможно, он продлил срок и повысил ставку! Возможно, завязал новый спор! Он всегда и во всем пытается быть победителем и после каждого проигрыша без спроса берёт реванш!
– Заткнись!
– Ты посмотри на него, Катя! Он бледный и побитый как собака. Может, его поставили на счетчик3 с бешеными процентами! А если это так, он не побрезгует любым методом, лишь бы добиться своей цели. Если у тебя есть хоть капелька здравого смысла, ты к нему больше близко не подойдёшь.
Я не нахожу себя от шока, но послушно киваю. Дмитрий с облегчением дарит мне улыбку и переводит ледяной взгляд на разъярённого Николая.
– А если с её головы упадёт хоть один волосок по твоей вине, я лично спущу с тебя шкуру. Ты прекрасно знаешь мои методы, пожалеешь о том, что родился…
Резников бледнеет ещё больше. Их взгляды бросают друг в друга молнии. Мне становится дико страшно смотреть на них. Обстановка накалена до предела.
– Мне интересно, ты так печёшься о ней из-за того, что она подружка Гордеевой или же ты просто успел затащить её к себе в постель? Разве ты упустишь возможность залезть под юбку очередной смазливой мордашке, особенно если она интересует меня?
Я закипаю от гнева и готова расцарапать напыщенное лицо Николая в тот же момент, но Дмитрий затягивает меня к себе за спину и не даёт осуществить задуманное.
– Опять старая песня? – с издёвкой спрашивает он. – Так, значит, эту басню ты наплёл Кате? Знаешь что, Резников, твоя девушка спала со всеми твоими закадычными друзьями, которых ты поил на вечеринках, кроме меня. И, надо признать, не потому, что она была против! Скорее, это меня не прельщали настолько доступные, низкосортные шлюхи, кем она в принципе и являлась.
– Ты чёртов ублюдок! – со свистом выдыхает Николай и стремительно надвигается на Дмитрия, задыхаясь от ярости.
Глава 60
Его правая рука взметается в воздух, готовая для удара. Испуганно вскрикиваю, закрывая глаза ладонями, и сжимаюсь. Меня резко отталкивают, я не могу удержать равновесие с больной ногой и падаю вниз на плитку. В ушах шумит от испуга, но я отчаянно пытаюсь уловить звуки сцепившихся в схватке тел. Слышится глухой стук о камень. Открываю глаза – одним мощным рывком Дмитрий впечатывает Николая в каменный забор особняка Гордеевых.
– Пусти! – рычит Николай.
– Может, придушить тебя, и дело с концом? – Дмитрий тянет ворот рубашки Николая на себя. Слышится громкий треск рвущейся ткани.
– Прекратите! – Я торопливо поднимаюсь, подрываясь к ним, пытаюсь расцепить их переплетенные руки, отчаянно стуча по твердым напряженным мышцам, но это равносильно ударам по неприступным скалам.
– Я расскажу Гордеевой, что она твоя новая пассия, Савицкий! Будь в этом уверен.
– А ты докажи это для начала!
Николай корчится от боли и делает новый рывок, пытаясь высвободиться. Дмитрий не поддаётся, едва сдерживаясь от порыва ударить. Его гибкое стройное тело застыло, словно у хищника, готового к смертельному броску. Мне действительно страшно!
– Дима, пусти его, пожалуйста! Пожалуйста!
Я буквально вижу его внутреннюю борьбу. Спустя мучительно долгое время он все же поддается моим мольбам и медленно ослабляет хватку. Калитка снова хлопает, к нам спешат Марина, Дэн и Света. Последняя закрыла глаза солнцезащитными очками по последней моде, поэтому выражение её лица разглядеть было невозможно.
– Может, пора поссорить подружек? – Николай быстро отстраняется, почувствовав свободу движений, и, словно задетый хулиган, начинает дразниться: – Давай расскажем Свете то, что рассказал мне Алекс.
Дмитрий молчит, въедаясь холодным мрачным взглядом в белое лицо Николая.
– О чём он? – недоумённо спрашиваю я.
– Да о том, что Савицкий один из спонсоров нового клипа «Тихого ангела». Именно с его поддержки Алекс легко продвинул твою кандидатуру.
– Не может этого быть! – рьяно отрицаю и смотрю на Дмитрия. – Ведь так?
Он молчит, не глядя на меня. Я в сердцах чертыхаюсь, понимая, что в этот раз Николай сказал мне правду. Господи! В моей жизни хоть что-то происходит без участия Дмитрия?
– Взять тебя в клип была идея Алекса, я лишь поддержал…
– Поддержал? – слышу недовольный вопрос Светы. – Как так поддержал?
Поворачиваюсь к Свете и чувствую, как кровь застывает в жилах. Она собственнически цепляет руку своего парня, снимает очки и смотрит на меня взглядом той самой ревнивой фурии, которую мне уже удалось повидать в диско-баре «Айрис». Только вот Дмитрий даже глазом не моргнул.
– Алекс попросил меня выступить спонсором в его клипе, только и всего.
– И продвинуть Катю в клип, – подливает масло в огонь Николай.
– Это правда? – внимание Светы исключительно на мне.
– Ты у меня спрашиваешь?
– Может быть, ты просила, – цедит она недобро.
– Не просила, – так же резко отвечаю я и слышу, как Дэн присвистывает. Пусть разбирается со своим парнем сама, мне велено держаться подальше!
– Мне нужно поговорить с тобой! – Света хватает меня за руку, утягивая от толпы, а когда Дима зовёт её, игнорирует, сильнее впиваясь ногтями мне в кожу.
– Ты что делаешь? Пусти меня!
– Расторгни контракт.
– Что?
– Ты не будешь сниматься в клипе Алекса.
– С ума сошла? – шепчу в полном шоке.
Я не узнаю её взгляд. Совершенно чужой, холодный, враждебный. Да, именно так она должна была смотреть на меня, если бы Дмитрий ответил взаимностью на мои чувства. А сейчас что? Ревность?
– Тебя совсем не смущает, что Алекс протолкнул тебя в клип за счёт моего парня?
Ох, Света, ты ведь даже не догадываешься, что и в институте я осталась тоже за счёт твоего парня!
– Света, я ведь уже аванс получила! У меня обязательства.
– Значит, верни.
– Но у меня нет этих денег.
– Ты это специально говоришь!
– Нет же! Я говорю правду!
– Слишком уж много событий между вами, о которых я не знаю, не думаешь?
– Я не знала, что Дима в спонсорах!
Она нетерпеливо фыркает и демонстративно отворачивается.
– Уходи, Катя, – холодно говорит она. – Я не хочу тебя больше видеть рядом со своим парнем.
Не могу и слова вымолвить. Хлопаю глазами и мысленно повторяю: «Так лучше! Лучше, и ты это прекрасно понимаешь!» Но почему же так больно это осознавать? Отворачиваюсь и ухожу, даже не подумав о том, что стоило бы, наверное, со всеми попрощаться…
Глава 61
Проходит почти две недели с тех пор, как Света выпустила коготки, приревновав Дмитрия ко мне. Что ж, удивительно, что этого не произошло раньше. Ни звонка, ни сообщения, ни единой встречи. Исключением не стал даже дипломный спектакль, на который она обещала прийти. Убеждаю себя, что всё к лучшему, а тем временем чувствую нестерпимую тоску и одиночество. А самое ужасное, я боюсь признаться, что каждое прожитое мгновение скучаю отнюдь не по бывшей подруге, а по тому, кто всегда рядом с ней. Не со мной…
Разгар рабочего дня. Заканчиваю перевод и отстраняюсь от черновиков и компьютера. Перед глазами всплывает горящий взгляд темных глаз нависающего надо мной Дмитрия в темноте гостевой комнаты. Под ложечкой сосёт, и я прогоняю непрошеный образ. Он всегда помогает мне. Тихо, без моего ведома. Зачем? Да неважно! Признаюсь я себе или нет, в действительности мне невероятно приятна эта простая истина.
Дверь кабинета начальника открывается, и готовый к уходу Леонид Вячеславович улыбается свежей и сияющей улыбкой. Видимо, дела в компании идут хорошо, и это сказывается на его внешнем виде. Я слышала, что начальник заполучил на дубляж ещё парочку крупных долгосрочных проектов, и теперь поёт всем серенады.
– Уже закончила, Катюша? Думаю, такими темпами я дам тебе ещё один проект. Будешь вести параллельно. – Он улыбается и добавляет: – Естественно, не бесплатно.
– Я могу ознакомиться?
– Позже. – Мужчина протягивает мне папку. – Ты сегодня до восьми? Это нужно будет передать Беляеву. Он на совещании, но должен вернуться. Отдашь лично в руки.
– Хорошо.
Довольный и цветущий начальник уходит домой, а я зависаю над новым переводом. Все-таки главная героиня слишком опрометчива! Я негодую над её последним поступком. Сериал все больше интригует непредсказуемым сюжетом, неудивительно, что он настолько популярен по всему миру.
Меня отвлекает звонок местного телефона. Удивленно кошусь на него. Обычно после шести вечера все телефоны замолкают.
– Алло.
– Катюша, это Оксана!
Оксана… с недавнего времени я стала ненавидеть это имя….
– Привет ещё раз!
– Извини, что беспокою, – взволнованно тарахтит девушка. – Ты не могла бы мне помочь?
– Да, конечно, что случилось?
– Я забыла отнести новый материал на укладку. Леонид мне голову оторвёт завтра. Можешь незаметно подложить бумаги, что лежат на моем столе в красной папке, в ячейку Ольги?
– Хорошо, не переживай, все сделаю.
Через пару минут я оказываюсь в отделе дубляжа, где редакторы готовят укладку, а актеры озвучивают героев. Подхожу к широкому шкафу без створок и выискиваю ячейку Ольги. В ней одиноко лежит одна-единственная папка. М-да, незаметно подложить, конечно, не получится, но, надеюсь, утром Ольга не станет поднимать шум.
С удивлением замечаю, что мне тоже завели ячейку. Та, конечно же, пустует, но открытие оказывается безумно приятным. Так же, как и в нашем отделе, кабинет здесь двойной, с той разницей, что второй предназначается непосредственно для озвучки. Признаюсь, за все время работы в студии мне ни разу не доводилось побывать тут. Любопытство берёт верх, я оглядываюсь и тихонечко крадусь к заветной двери. Не заперто!
Просачиваюсь внутрь и включаю свет. Небольшое помещение почти пустует. Крохотный подиум с пюпитром и большим студийным микрофоном располагается прямо напротив широкого монитора. По другую сторону находится стол с широкой бандурой, усыпанной бесчисленным множеством маленьких рычажков и кнопочек, и два широких монитора. Я некоторое время разглядываю оборудование, затем поднимаюсь на низенький подиум и заглядываю в листки, зажатые пюпитром. Кругом идеальная чистота. Ни пылинки!
Перед глазами перевод моего сериала, немного отредактированный для идеального произношения. Срываю его с пюпитра и усаживаюсь на кресло, закинув ноги на краешек стола с оборудованием. Почему бы немного не побалдеть, пока никто не видит?
Каково это, быть актером дубляжа? Менять голос до неузнаваемости, подражать интонации героев. Я уже наизусть знаю голоса актеров сериала, что перевожу, поэтому легко вхожу в образ.
– Не бойся, теперь ты навсегда избавишься от опеки Росса, – озвучиваю я Тодда, низким, тягучим голосом и хихикаю над собой – интересненько.
– С вами приятно иметь дело! – начинаю петь тоненьким голоском Эммы, подражая её вульгарному тону.
Совсем осмелев, двигаю к себе микрофон, продолжая коверкать голос до неузнаваемости – почти как игра, только не своя, а подражание чужой. Это так завораживает, что я не замечаю, как читаю два листка собственного перевода, старательно следуя всем указаниям сценария.
Всхлипываю, озвучивая плачущую Анну над могилой ее умершего возлюбленного, и вдруг раздаётся громкий стук о дверной косяк. Вскрикнув от неожиданности, так резко убираю ноги со стола, что с жутким грохотом кувыркаюсь назад вместе с креслом на колёсиках. Тараню собой тонкую ножку пюпитра – он со свистом падает рядом. А сверху, точно на макушку, со звонким стуком приземляется микрофон! Из глаз сыплются искры.
Стараясь прийти в себя от боли и унижения, поднимаю глаза и встречаюсь с шокированным взглядом Беляева, который однозначно жалеет, что стучал по косяку. Слева от него я вижу движение и к своему ужасу понимаю – он не один. Ко мне спешит Дмитрий Савицкий собственной персоной.
Глава 62
Глазам не верю! Словно видение! Нет-нет, Савицкий самый настоящий, обжигает прикосновением мою ладонь, помогая подняться.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает он и ставит пюпитр и микрофон в исходное положение.
Кажется, этот вопрос он задаёт мне почти каждую нашу встречу. Я закрываю глаза и чертыхаюсь. Сколько можно выставлять себя посмешищем перед ним? Не отвечаю, заливаясь краской, и поспешно отряхиваю ушибленную задницу.
– Я прошу прощения… – нервно обращаюсь к Беляеву, тщетно стараясь справиться с нахлынувшим приступом смеха.
Снова смотрю на растерянного Дмитрия. Его выражение лица становится последней каплей – спрятав лицо в ладони, позволяю тихим смешкам вырываться из горла, а потом начинаю хохотать как ненормальная. Чертовски стыдно, но я не могу остановиться.
Мужчины заметно расслабляются, и Дмитрий говорит все так же тихо:
– Ты ходячее бедствие, Катя.
– Вот так, Дмитрий Александрович, проводят свободное от работы время наши переводчики! – комментирует Беляев, в его голосе отчетливо слышатся озорные нотки.
– Очень увлекательно, – подхватывает Дима. – Саморазвитие, это похвально!
В его темных глазах сверкают весёлые искорки. Они, как всегда, завораживают…
– Меня попросили принести материалы на укладку… – оправдываюсь я, потирая макушку. – Тут было открыто… и я… немного увлеклась… извините!
– Раз уж мы наконец-то нашли тебя, – продолжает Беляев. – Я бы хотел получить документы, что оставил для меня Леонид.
– Ох, да, конечно!
Проношусь мимо улыбающихся мужчин, негодуя по поводу очередного позора. Ладно, Беляев, но Дмитрий! Что он здесь делает? Как долго они наблюдали за мной? Сколько успели услышать? И почему я не додумалась хотя бы закрыть дверь?!
Влетаю в кабинет, хватаю со стола папку и чуть не сшибаю лоток-накопитель с бумагами. Сегодня все идёт наперекосяк! Стрелки на часах оповещают, что мой рабочий день заканчивается через пять минут, а я вместо перевода кривлялась в студии дубляжа!
Я почти налетаю на Беляева в дверном проёме и вручаю ему доверенную папку.
– Простите! – пищу, чувствуя, что уже далеко не красная, а бордовая.
– Завтра ты приходишь к девяти? – уточняет он. – Я бы хотел тебя видеть у себя в кабинете сразу же.
– Э-э-э, я отпросилась у Леонида Вячеславович до двенадцати! Он дал разрешение.
Завтра у меня намечается очередной кастинг. В этот раз на роль убитой невесты в детективном сериале. Серия должна будет выйти в прокат не раньше следующего месяца, поэтому контракт с группой «Тихого ангела» я не нарушаю.
– Хорошо, тогда в двенадцать жду тебя у себя.
Я киваю и трусливо отвожу взгляд за спину Беляева. Туда, где стоит Дмитрий. Он наблюдает за мной с веселой улыбкой на лице. Как всегда, слишком неотразим и великолепен. Интересно, когда он виделся со своей Оксаной и зачем пришел сюда? Зло щурюсь, прогоняя ревнивые мысли. Разыграл настоящую трагедию после моего признания, заявив, что не станет обманывать Свету, и в то же время даже не попытался скрыть свою интрижку на стороне.
– До свидания, – сдержанно прощаюсь и возвращаюсь к столу, собирая сумочку.
– До завтра, Катя, – кивает Беляев.
Дверь почти беззвучно закрывается. Я шумно выдыхаю и падаю в кресло. Наверняка меня накажут за выходку в студии. Надеюсь, за подобное не увольняют! Денег совсем нет, я спустила все свои заначки на подарок для Светы и очень рассчитывала на аванс в конце этой недели.
Через десять минут я стою в предлифтовой. Табло над металлическими блестящими дверьми оповещает о скором прибытии лифта. Остаётся всего парочка этажей, как со мной равняются. Мне не приходится даже оборачиваться, в блестящем отражении дверей на меня смотрит Дмитрий.
Лифт звенит, оповещая о прибытии, и я юркаю внутрь, жалея, что не успеваю уехать одна. Он шагает за мной, в руках покоится та самая папка, что я передала Беляеву. Видимо, Дмитрий приходил именно за ней.
Мы молчим. Я хмуро смотрю через зеркало на его безупречный темно-синий костюм, поднимая глаза выше к белоснежной рубашке, светло-серому галстуку с золотым зажимом, пробегаю взглядом по широкой шее, вспоминая, насколько она была горячей под моими губами, по гладко выбритому подбородку и замираю на чувственных губах. Они красиво изгибаются в короткой усмешке, я поднимаю глаза и встречаю его улыбающийся довольный взгляд. Чёрт! Он тоже следит за мной через зеркало. Сглатываю и непроизвольно подгибаю ноги. Опускаю голову, разглядывая белые кеды, в которых вынуждена ходить ещё пару недель из-за травмы ноги.
– Не стесняйся, – тихо говорит Дима. – Можешь рассматривать меня, сколько пожелаешь.
Я ушам своим не верю и чувствую, как щеки вновь начинают алеть.
– А ты как всегда излишне самоуверен! – бурчу. – Я просто задумалась.
Он склоняет голову набок, продолжая улыбаться:
– Хорошо, раз так.
– Андрей Сергеевич и ты… – Откашливаюсь, борясь со смущением. – Как давно вы здесь?
– Спрашиваешь, как долго мы слушали твой забавный перевод? – щурится он. – Достаточно долго, чтобы во всей красе оценить твои таланты.
Я тихонько скулю и откидываюсь спиной к стенке.
– Он точно оторвет мне завтра голову.
– Сколько пессимизма. Андрей не твой начальник.
– Ну он расскажет моему начальнику, это точно!
Внезапно мы погружаемся в кромешный мрак. Лифт замирает.
Глава 63
Я цепляюсь за поручень и слышу, как Дмитрий недовольно ругается. Так же бывает только в фильмах! Всегда терпеть не могла эти жуткие коробочки на веревочках, и если бы студия не находилась на двадцатом этаже, ни за что бы не ездила в них.
– Что случилось? – Я стараюсь не поддаваться панике.
В конце концов, со мной уверенный в себе мужчина, который всегда находит выход из любой ситуации.
– Думаю, отключили электричество, – отвечает он, включая фонарик на своём телефоне.
В тусклом освещении находиться гораздо комфортнее, чем в кромешной тьме. Я непроизвольно двигаюсь ближе. Дмитрий внимательно оглядывает меня:
– Надеюсь, у нас все хорошо?
Смущаюсь, понимая, что он спрашивает о моих страхах остаться запертой.
– Хорошо, – отрезаю я. – Если ты будешь держаться от меня подальше, все так и останется хорошо!
Темные глаза сужаются.
– Учту, – тихо обещает он и пытается вызвать диспетчера – безрадужная тишина служит ответом. – И кто продумывал здесь аварийную систему?
Дмитрий недовольно вздыхает и набирает номер телефона аварийной службы, что указывался на табличке. Я стараюсь изо всех сил питаться уверенностью и спокойствием, что он излучает, и жадно прислушиваюсь к его разговору с аварийной бригадой. Как же мне повезло, что я не успела уехать одна! Боюсь даже представить, как справилась бы с подобной ситуацией в одиночку.
– Скоро будут, – отключает связь Дмитрий и смотрит на меня. – По какой-то причине функция эвакуатора не сработала. Нас переключат на резервный источник питания и запустят лифт.
– Спасибо, – с облегчением благодарю.
Дмитрий опускает взгляд на мои руки и слегка хмурится. Тогда же я осознаю, как сильно сжимаю поручни, чтобы не разволноваться. Попытка ослабить хватку с треском проваливается. Уверенности в себе поубавилось. Пальцы вновь впиваются в поручни.
– Впредь буду передвигаться только по лестнице, – выдыхаю я.
– Ты раньше застревала в лифте?
– Ни разу… Я живу на первом этаже и чаще всего пользуюсь окном вместо двери. И раньше в доме не было лифта…
Дмитрий оглядывается и отходит вглубь кабины, пристроив телефон на внутренний угол поручней. Легкое колыхание воздуха доносит до меня мягкий аромат его парфюма, и я вдруг четко осознаю, что мне нужно для спокойствия. Ощущать его запах. Неосознанно тянусь к нему и застываю, сделав всего один шаг. Не смей даже думать об этом.
– Заряда аккумулятора должно хватить хотя бы на час. Но надеюсь, нас вытащат отсюда гораздо раньше. Или же дадут электричество.
– На час, – поражённо повторяю я.
– А пока мы ждём, расскажи-ка, как ты вчера отметила защиту диплома?
– Поговори лучше с Оксаной, – огрызаюсь я и тут же жалею об этом.
Дмитрий поднимает одну бровь, его глаза внимательно изучают меня. Пристально и оценивающе. Кожа на спине покрывается мурашками. В тусклом свете фонаря его лицо кажется жёстче и менее благородным, но я не могу отвести зачарованного взгляда.
– Ты словно ревнивая жена. Забавно.
– Ах, забавно… – фыркаю, не в силах сдерживаться. – Много чести ревновать такого донжуана, как ты!
Ответом мне служит его тихий смех. Он даже не пытается оправдаться, и это беспредельно злит.
– Тогда давай оставим Оксану в покое. Пока твой острый язычок опять всё не испортил.
Скриплю зубами и отворачиваюсь. Некоторое время отчаянно прислушиваюсь к шуму снаружи. Посторонние голоса в коридорах этажей звучат приглушенно. Те, кто работает в здании вечером, высказывают своё возмущение по поводу отключенного света. Как я завидую тем, кто снаружи! Может, механик уже приехал и подключает нас? Интересно, в соседнем лифте тоже кто-то застрял? Не могу держаться долго, как бы ни храбрилась. Угол со стороны двери кажется жутким и мрачным, я чуть переступаю с ноги на ногу, поближе к бело-синему свету. А внимательный взгляд карих глаз изводит меня, будто ожидая, когда я сорвусь и дам волю своим страхам.
– Почему ты так боишься запертых дверей? – В голосе Дмитрия отчётливо слышатся требовательные нотки.
Закрываю глаза, образ разозлённого моим непослушанием Олега всплывает в памяти. «Даже не вздумай попытаться снова, я привяжу тебя, обещаю!»
– Сейчас не время и не место задавать подобные вопросы, – как можно спокойнее говорю, нервно сглатывая.
– Ты обращалась за помощью к психологу?
– Разумеется, – неосознанно огрызаюсь. Похоже, ничего у нас не в порядке, я обязательно сорвусь и снова при нём! – Раньше всё было гораздо хуже! Сейчас я вполне справляюсь со своими страхами!
– Хуже? – низко переспрашивает он и шумно втягивает воздух.
Я ёрзаю, перемещаясь ещё чуть ближе к Диме.
– Подойди уже, – требует он.
Упрямо сжимаю рот в тонкую линию и продолжаю разглядывать тёмный угол. Дмитрий издаёт торопливый звук, похожий на утробный низкий рык, и стремительно шагает ко мне. В одно мгновение привлекает меня к себе, не давая опомниться. С губ срывается судорожный всхлип, я носом зарываюсь в гладкий мягкий материал его пиджака и отчаянно вдыхаю. Одна рука скользит ему под пиджак, обхватывая крепкий сильный торс, вторая находит его ладонь на своей талии и сжимает её, словно оружие против страха. Я в раю, защищённая от всех бед и напастей.
