Александр Тамоников
Ритуал возмездия
Глава 6
Чечня. Пещеры в ущелье
Он был прост.
Аул Гуни находился у самого входа в ущелье. Большой и Малый хребты обрывались у селения отвесными скалами, дальнейшего продолжения не имея. Частью зажатый хребтами, частью находящийся на плато, окруженный лесным массивом, из которого с запада начинал подъем Аракский хребет, аул имел открытое пространство на север к селению Арас и выход на обширную долину. Зеленую равнину, служившую пастбищем для скота.
Дом Кадыра находился в самом ущелье, на некотором удалении от остальных домов аула, и представлял собой хорошо укрепленный опорный пункт. Но с вершин хребтов был как на ладони. Отсюда, сверху, и предлагал Богаев нанести удар по Кулан-Беку, когда тот появится у стен дома. Огонь со склонов нанесет непоправимый урон и силам сопровождения Кулана, которые сгруппируются на небольшом пространстве. Уничтожив Кулана и большую часть его отряда, группа майора может уходить по хребтам, до места расщелины на Малом перевале. Деморализованная и дезорганизованная банда Кулан-Бека на преследование не решится, и майор спокойно уведет своих людей за перевал к роще, где они и встретились.
Закончив речь, Кара предложил выслушать друга-чабана.
Горелов разрешил:
– Говори теперь ты, Байрам.
– Кара сказал все правильно, только хочу добавить, что Кадыр, зная, что уязвим сверху, установил на хребтах две огневые позиции. В каждой пулемет и четыре человека, у всех еще и автоматы.
– Подступы с хребта к позициям минированы? – спросил Горелов.
– Нет! Точно нет! Я ходил рядом, они бы предупредили.
– Что еще?
– Еще десять человек Кадыр отправил утром на западную окраину в буковую рощу.
Чабан указал на карте «зеленку», к которой вскоре должна выйти группа Васина. Продолжил:
– Ни Кадыр, ни Кулан не могут ожидать нападения федералов…
– И поэтому перекрывают все подходы к аулу? – не дав договорить Байраму, вопросом прервал его Дмитрий.
– Ну не все они перекрывают! Выход на пастбище свободен, дорога к Арасу тоже.
– У вас, Кара, все?
– Да! Это все.
– Тогда поступаем следующим образом: группа делится на два отделения, первым командую я, вторым – старший лейтенант Семенов. Богаев, ты выводишь меня на позицию Большого хребта, Байрам делает то же самое с отделением Семенова на Малом хребте. После нейтрализации позиций уходите. Дальше начнется наша работа. Какие будут вопросы?
Вопросов не последовало.
– Внимание, собраться в отделения, через пять минут подъем по двум направлениям. Вперед!
Группа, разделившись на два отделения, пройдя узкую часть ущелья, вышла на более широкое пространство и тут же начала подъем на хребты.
Пропустив своих бойцов, Горелов вызвал Васина.
– Эфа-3 на связи!
– Слушай меня внимательно! Маршрут твой обрезается. В «зеленке», куда ты должен был выйти по плану, будет размещен небольшой, прикрывающий главный объект отряд боевиков. Поэтому заканчиваешь марш, не доходя лесного массива за километр. Далее, рассредоточившись, скрытно сближаешься с «зеленкой». Тебя там не ждут! Должен подойти на расстояние прямого огневого контакта. На рубеже действия замереть, ждать команды!
– Все понял, командир.
– Давай, ползи дальше, Эфа!
– Что и делаю, Дима!
В 12–10 Лукин доложил, что по ущелью прошла колонна боевиков, сначала передовой дозор, затем основной отряд и арьергард. Все шло по графику и плану!
Сравнительно легко поднявшись по склону, отделение Горелова устроило привал.
Дмитрий навел оптику на противоположный хребет. Отделение Семенова уже находилось на вершине, также следя за действиями своих собратьев по оружию через ущелье. Все в порядке. Ждут ребята, когда он, Горелов, двинется дальше, чтобы сохранить синхронность при сближении с вражескими позициями и атаковать их одновременно.
Ровно через пять минут Дмитрий отдал команду на продолжение марша. На противоположном хребте выдвинулось и отделение Семенова.
Пробирались среди камней узкой вершины около получаса. Затем Богаев остановил марш, обратившись к Горелову:
– Майор! Видите, хребет пошел вниз и валун впереди?
– Вижу.
– За валуном открытое пространство, вершина расширяется перед тем, как обрушиться вниз отвесной скалой. Метрах в ста от него – пост.
Майор внимательно осмотрел соседний склон, спросив у проводника:
– С противоположной стороны нас видно?
– Нет, мы выше! – ответил Богаев.
Майор поднял руку. Отделение остановилось. Горелов вызвал Семенова:
– Игорь, я – Первый!
– Слушаю!
– Местонахождение поста вашего направления тебе известно?
– Да.
– Через пять минут – атака. Одного из караула брать живым!
– Понял!
Дмитрий подозвал к себе Богаева:
– Слушай, Кара, что в ближайшие минуты тебе предстоит сделать…
Когда Богаев отошел от майора, Горелов вывел отделение к валуну.
– Ну, мужики, действуем по моей команде, каждый берет на себя духа слева направо, последний мой. Только один выстрел! Приготовились!
Подняв вверх «винторезы», отделение Горелова выстроилось в колонну вдоль валуна.
Дмитрий, стоявший впереди, посмотрел на часы, до атаки оставалось три минуты. Он кивнул Богаеву:
– Пошел, Кара!
Чеченец вышел из-за валуна, что сразу встряхнуло часовых поста. Раздались команды:
– Стой! Кто идет?
– Кара Богаев из Араса, не узнали?
– А что ты тут делаешь, Кара?
Горелов через трещину наблюдал за позицией боевиков и видел того, кто допрашивал Богаева. Кара тем временем отвечал:
– Да ищу чабана – Байрама, не видали его?
– Ходил с утра Байрам туда-сюда, потом по хребту ушел, откуда ты появился.
– Наверное, в ущелье спустился. Иначе встретились бы.
Боевики, взявшие всей четверткой под прицел неожиданно появившегося Богаева, поняв, что угроза отсутствует, отвели стволы своего оружия в сторону.
И тут Кара упал, схватившись рукой за левую сторону груди.
– Эй, Кара? Ты что? – бандиты приподнялись из-за мешков с песком.
В это время и вышло из-за валуна отделение Горелова.
Раздались четыре хлопка, и трое часовых, пораженные в головы, опрокинулись кто назад, за мешки, кто повис на оборонительном навале. Только тот бородач, что разговаривал с Богаевым, поднял автомат, тут же выбитый из рук точным выстрелом Горелова. Чеченец метнулся к пулемету, но перед ним выросли фонтанчики пыли от пуль, выпущенных отделением. Бородач упал за мешки. Горелов, преодолев стометровку, вскочил на навал, навел ствол на пытающегося достать оружие боевика:
– Замер, сука, мордой вниз, руки за спину, быстро!
Подбежавшие подчиненные сцепили руки бородача наручниками, бросили того в угол. Затем выбросили из позиции трупы часовых.
Горелов подозвал к себе вставшего с камней и отряхнувшегося от пыли Богаева:
– Кара! Оттащи тела боевиков в сторону и уходи, твоя миссия выполнена, теперь очередь нашей работе!
Богаев выполнил приказание майора, пожелал удачи, скрылся за камнями и пошел по тропе, ведущей в сторону склона, на пастбище.
Дима направил оптический прицел на позицию противоположного хребта, которая отсюда была видна верхним бревном бруствера.
И увидел в глубине позиции старшего лейтенанта Семенова. Игорь поднял вверх скрещенные руки. Порядок! Пост снят! Человек для возможной связи поста с домом Кадыра захвачен.
– Вот так! – проговорил Горелов. – Пока все по плану!
Теперь осталось осмотреть местность внизу и ждать.
Ждать подхода стаи кровавого Кулан-Бека.
Время было 13–30.
После беглого осмотра театра предстоящих боевых действий Горелов перевел все свое внимание на ущелье.
Скоро должен появиться головной дозор Кулана.
И он появился через десять минут. Ворота усадьбы Кадыра распахнулись, навстречу машинам вышел пожилой чеченец в дорогом национальном одеянии и в сопровождении трех крупных парней явно европейской внешности.
Хозяин дома дождался, когда из «УАЗа» вылез старший дозора, одетый, как и все боевики, в камуфлированную форму, но, в отличие от других, имеющий нашивку на плече. Что-то типа погона. Горцы по своему обычаю обнялись, видимо, знали друг друга.
Затем этот, с погоном, поднес ко рту рацию, что-то коротко бросил в эфир.
Ровно в четырнадцать часов подошла основная группа. Джип проехал во внутренний двор, остановился у самого входа в дом. Туда же послушным слугой поспешил Кадыр. Из иномарки вышел Кулан-Бек, его хорошо рассмотрел Горелов.
– Так! – вновь проговорил майор. – Заявился головорез в капкан. Что же, это просто отлично. Валера! – обратился Дима к Бунину. – Видишь Кулана?
– Вижу! – ответил прапорщик, так же смотрящий на двор через прицел своей мощной «СВДС».
Видеокамера работала, фиксируя все, что происходит внизу.
Бунин предложил:
– Командир, может, прямо сейчас завалить эту тварь, Кулана? Я готов!
– Завалить? Нет, Валера, я его живым брать буду!
Прапорщик оторвался от прицела, с удивлением глядя на Горелова. Спросил:
– Ты в порядке, майор? По заданию мы должны ликвидировать Бека. Опять под пули рвешься? Случилось что?
– Нет, Валера, сейчас я в полном порядке, но Кулана буду брать живым! И отставить разговоры, наблюдать за обстановкой!
Прапорщик покачал головой и молча приник к прицелу.
Обстановка изменилась лишь тем, что Кулан-Бек с хозяином и несколькими приближенными лицами охраны вошли в дом, а к усадьбе подъехал арьергард.
Тут же последовали доклады Лукина и Васина. Они сообщали, что вышли на рубежи действия.
– Так, ребята, план меняется. Слушайте приказ. Капитану Васину с группой атаковать бандитов в «зеленке» с запада и блокировать дом Кадыра со стороны аула. Лукину то же самое из ущелья. Отделению Семенова после проведения массированного обстрела усадьбы спуститься вниз метров на пятьдесят, рассредоточившись на склоне, продолжать выборочный огонь по принципу «выстрел – дух»! Своим дам задачу сам. Первоначальная цель – выбить как можно больше боевиков. Огневой налет продолжать до моего сигнала. После него группам Лукина и Васина быть в готовности произвести штурм. Я пойду внутрь усадьбы на захват Кулана с восточной стороны. Все! Вопросы, касающиеся захвата главаря бандитов, не принимаю, в остальном готов быстро выслушать всех! Нет вопросов? Отлично! Сигнал к общим действиям, огонь по усадьбе со склонов!
Горелов отключил рацию. Обратился к своей четверке:
– Приготовить переносные многозарядные гранатометы, заряды кумулятивные и осколочные. После трех залпов всем вниз по тропе, вон до той площадки, – Горелов указал бойцам участок на местности, – с нее старшему лейтенанту Зайцеву закрыть выход на пастбища. Давить гадину будем в ее гнезде! Все всё усвоили? Бунин, будешь лично прикрывать меня!
– Командир…
– Я все сказал, прапорщик!
Дима прильнул к прицелу своего «винтореза».
Замыкающая колонна боевиков, оставив «УАЗы» в общей куче машин, всем составом зашла во двор. Горелов взглянул на часы: 14–20. Пора!
– Внимание, первая группа, из всех видов вооружения по противнику внизу залпом, огонь!
С обоих склонов ударили гранатометы и снайперские винтовки.
Кумулятивные заряды, направленные в зарешеченные окна, прожигали решетки и взрывались внутри, создавая на месте разрыва огромную температуру и давление. Били по первому этажу, отрезая Кулану путь к отступлению. Перед тем, как отдать приказ на огневой налет, Горелов отчетливо видел главаря банды с Кадыром в гостевой зале на втором этаже.
«АГС-30» Семенова накрыл автоматическим огнем весь двор. Осколочные гранаты рвались среди толпы, валя бандитов, как снопы. Немалую роль сыграл беглый огонь снайперов. В итоге после массированного налета была выбита большая часть личного состава Кулана и Кадыра. Бойцы первой группы начали запланированный спуск с обоих склонов. Этот маневр был просчитан и обоснован. Боевики, оставшиеся в живых, зафиксировали то, что огонь по ним ведется с их же горных позиций, и открыли по ним шквальный огонь, разрывая в клочья мешки, набитые песком. Большого вреда этот обстрел никому причинить не мог. Передышка для боевиков, вызванная маневром группы Горелова, не затянулась, так как смявшая противника в «зеленке» группа капитана Васина, получившего приказ на штурм, вышла на расстояние прямого контакта со зданием. Из станковых гранатометов она разнесла северную и западную часть каменного забора и перенесла губительный огонь на задний двор. Группа Лукина, также начавшая штурм, разнеся ворота и часть забора, вела выборочный снайперский огонь.
Отделения Горелова и Семенова, заняв новые позиции, опять вступили в бой. По интенсивности ответного огня стало ясно, что силы противника стремительно тают.
Нетронутым, согласно приказу Горелова, оставался второй этаж.
Горелов бросил в эфир:
– Иду на Бека!
Зарядив многозарядный гранатомет «РГ-94» тремя осколочными гранатами, имея за спиной пистолет-пулемет «бизон-3», а в кармане комбинезона бронебойный пистолет «гюрза», Дмитрий сорвался с места и проскочил до забора, до его восточной, нетронутой, части незамеченным. Так как в это же время прапорщик Бунин, прикрывающий командира, открыл по окнам второго этажа огонь из своей снайперской винтовки.
Горелов перепрыгнул через забор.
Огонь по объекту со всех сторон тут же прекратился.
Чтобы возобновиться с новой силой, когда Дмитрий нырком прыгнул в развороченный попаданием гранаты проем окна.
Очутившись в небольшой комнате, он с пола дал несколько очередей по периметру из «бизона». Комната оказалась пуста, лишь возле стены валялись тела, два мужских и одно женское, изуродованные кумулятивным взрывом.
Дмитрий снял с пояса две гранаты, выбив ногой дверь, метнул их в разные стороны, укрывшись от осколков за стеной. Как только визг осколков смолк, он так же нырком прыгнул в следующее помещение.
Гарью затянуло всю комнату, но Дима различил трупы и здесь, а в углу поднимающуюся вверх винтовую лестницу.
Оттуда, изнутри, раздалась автоматная очередь.
Бил стрелок наугад, не видя противника. Но вспышки его «АК-74» заметил Горелов. Он ударил по этим вспышкам из гранатомета. Взрыв сбросил тело стрелка вниз. Под грохот и дым, достав «гюрзу», в другой руке держа «бизон», Горелов начал подъем по лестнице. Сбоку на полу что-то зашевелилось, Дима тут же дал бесшумную очередь из «бизона».
Поднимался он медленно, понимая, что на втором этаже остались невредимыми по меньшей мере человек шесть, вооруженных, готовых к бою.
Один виток, другой, третий…
Перед ним вход.
И тут под ноги майору неслышно выкатилась граната.
Инстинктивно Горелов сбросил ее вниз и под грохот взрыва, сорвавшего лестницу, прыгнул в залу, ведя ураганный огонь из своего шестидесятичетырехзарядного пистолета-пулемета.
Раздались вскрики боли, звуки падающих на паркет тел. Сбоку у окна Дмитрий заметил огромный сундук, перекатился за него.
По майору никто не выстрелил, хотя движение его не могло остаться незамеченным. Неужели поражены все?
Только не это! Лишь бы не этот шакал Кулан-Бек. Стоило тогда идти под пули?
Поднявшийся на улице сильный ветер быстро вытянул дым из разбитых окон.
Горелов посмотрел на магазин «бизона». Черные контрольные отверстия показывали, что две трети запаса он расстрелял. Но у Димы оставался еще гранатомет и, главное, «гюрза».
В комнате вместе со стоном раздался шорох.
Бездействовать дальше нельзя, надо заканчивать работу. Все же он в бронекостюме и бронешлеме, в худшем случае получит болевой шок, если, конечно, не влупят в упор из подствольника. Тогда никакая защита не поможет. Да и черт с ним, значит, судьба такая ему!
Горелов встал из-за сундука во весь рост.
Перед ним лежало несколько трупов, далее двое раненых, один из них Кадыр. Тот, с вывороченными кишками, безумными глазами уставился в потолок. Второй, раненный в ноги, тянулся к автомату. И этим вторым был Кулан-Бек! Ему оставались считаные сантиметры до приклада автомата. Горелов выстрелил из «гюрзы», автомат, пробитый насквозь, отлетел к стене.
Дмитрий пошел к Кулану, и… только интуиция опытного бойца позволила ему почувствовать опасность. И упасть в тот момент, когда один из «трупов» выстрелил из подствольного гранатомета в спину Горелова.
Граната прошла через всю комнату и вылетела в окно, взорвавшись где-то в ауле. Дима выстрелил в стрелка бронебойной пулей. Она попала боевику в шею, оторвав голову.
Тело-обрубок отлетело к дверному проему лестницы и рухнуло вниз.
Горелов поднял валяющийся рядом автомат бандитов, дал по короткой очереди в каждый труп, а также в Кадыра, обрывая его мучения.
Остался один раненый Кулан, который перевернулся на спину, пытаясь что-то достать из-под халата.
Горелов присел перед ним, ждал.
Искаженное ненавистью лицо смотрело на него. Запекшимся от крови ртом главарь банды прошипел:
– Ты сдохнешь со мной, гяур!
Дмитрий резко просунул руку под халат и перехватил зажатую в ладони Кулана гранату. Вытащил ее, разжав жирные, но слабые пальцы бандита, засунул себе в специальный пояс.
– Ошибся ты, Кулан! Подыхать будешь в гордом одиночестве. Где-нибудь в закрытой от всего мира камере. Если, конечно, доживешь до нее.
Бандит грязно выругался, плюнув кровавой слюной в сторону Горелова.
Дима посмотрел на плевок, его не задевший, вызвал командиров всех подразделений:
– Внимание, на связи командир! Кулан-Бек захвачен! Доложите обстановку вне здания.
– Я – Эфа-2! Отработали свое направление полностью!
– На связи Эфа-3, поставленная задача выполнена!
– Я – Семенов! Держу под контролем подходы к дому. Во дворе живых не наблюдаю!
– Я – Зайцев! Блокирую выход на пастбище и пространство между аулами. Все спокойно!
– Хорошо! Оставаться на местах, часть личного состава, это касается тебя, Эфа-3, развернуть в сторону Араса. Не допустить прорыва бандитов оттуда, если они есть в ауле. Перестраховаться не помешает! Я докладываю командиру отряда и вызываю «вертушку». Да, Лукин, пришли в дом пару ребят с канатами. Надо спустить Кулана, он ранен, и мне спуститься, лестница разрушена.
– Понял, выполняю!
После доклада командиру «Вихря» подполковнику Кириллову не прошло и часа, как над Гуни и Арасом на предельно низкой высоте прошло звено вертолетов огневой поддержки «Ми-24М».
За домом Кадыра сел транспортный «Ми-8». Все три группы вошли на борт, прихватив с собой Кулан-Бека. Вертолет поднялся и пошел над ущельем. «Ми-24», развернувшись для прикрытия транспортного борта, поднявшись немного выше, проходя над домом Кадыра, ударили «НУРСами» по скоплению техники бандитов. И, разойдясь веером, продолжили полет вслед за «Ми-8».
Байрам и Кара, как было оговорено ранее, остались в Гуни.
Их причастность к действиям спецназа против банды Кулан-Бека доказать никто не мог, так как свидетелей не осталось. Бандитов, оставленных Гореловым для возможной связи с домом Кадыра, уничтожили сами боевики своим огнем по позициям, где их так и оставили бойцы «Вихря».
Акция по уничтожению основных сил и нейтрализации самого Кулан-Бека была завершена. И это был большой успех спецслужб.
Нетрудно представить себе ярость Джумы-Бандита, когда он узнает о потере друга! Так думали многие. Но не все знали истинное положение дел в штабе самого Джумы. Вернее, в него был посвящен крайне ограниченный круг лиц. Да, он знал, что Кулан пошел в Гуни, да, он организовал имитацию нападения на российские блокпосты, отвлекая федералов от небольшого горного селения. И Джума заметно нервничал, не имея никакой информации из Гуни. Он ждал сеанса связи, но… не с другом и братом Куланом, а с… Карой Богаевым! Сеанса, который должен был положить начало новому отсчету времени в жизни и деятельности полевого командира непримиримых Джумы-Бандита, или обычного гражданина Российской Федерации, по паспорту Джумы Судаева!
Проводив взглядом улетающие вертолеты, Богаев приказал Байраму:
– Веди в дом!
Чабан беспрекословно подчинился.
Из виноградника Байрама Кара вызвал на связь Джуму:
– Хозяин? Богаев!
– Наконец, Кара, говори, как дела?
– С твоим другом несчастье! Русские разбили отряд Кулана вместе с домом Кадыра и его людьми. Самого Бека гяуры взяли живым!
– Ай, какое несчастье! – засмеялся Джума и продолжил: – Ты сделал свое дело хорошо, Кара, и получишь заслуженное поощрение сполна. Зачищай за собой следы и возвращайся. Где найти меня, знаешь. Я и твою семью доставлю туда же. Встретитесь. А потом… ну, об этом и поговорим потом. Жду тебя, Кара!
Связь отключилась. Бывший проводник задумался. Ему было о чем подумать. Но Кара заставил себя отвлечься от мыслей. Сначала надо довести дело до конца и узнать, что имел в виду Джума под фразой: «…А потом…»
Богаев прошел в дом, где его ждал Байрам.
– Я переночую у тебя, чабан. Утром уйду. Но смотри, чтобы никто не знал об этом! Насчет доли! Ее доставит тебе человек со стороны, представившись дальним родственником. Скоро!
– Понял, Кара. Выбирай комнату, любая для тебя!
– Я ночую в крайней, выходящей окном в виноградник. Сумку мою перенеси туда и готовь обед, проголодался я, как волк, за прошедшие сутки.
Байрам выполнил требования Кары, его жена постелила на пышную кошму мягкую постель. После сытного обеда Кара объявил, что идет отдыхать. Он закрылся в выбранной комнате. Семья же Байрама вместе с остальным населением аула собралась у разрушенного дома Кадыра.
Никто из селян толком и не понял, что здесь произошло. Только слышали шум боя, сразу закрывшись в своих домах, да грохот вертолетов, расстрелявших машины за разрушенной усадьбой. Кто свел счеты с Куланом и Кадыром? Кровники, которых у каждого было в избытке? Или федеральные силы прищемили хвост местным баям? Что было более вероятно из-за появления боевых вертолетов армейской авиации, хотя они могли появиться и на посторонний бой, войсками не ведущийся. Короче, ничего конкретно объяснить не мог никто, хотя слухов хватало. Но сейчас было не до них, по крайней мере мужской половине аула. Мужчинам предстояло похоронить около сотни трупов. И сделать это до захода солнца, как требовали законы ислама.
А в отсутствие Байрама с семейством, находясь в одиночестве, Кара Богаев обошел все комнаты, оставив в каждой по небольшой коробочке с короткой антенной. Оставил в местах, где обнаружить их сразу было трудно. После этого Кара вернулся в свою комнату. Лег, не раздеваясь, на мягкое ложе, укрылся легким цветастым одеялом и спокойно, как ребенок, уснул.
Проснулся Богаев в два часа, когда все домочадцы, а их было пятеро – сам Байрам, его жена и трое малолетних детей – крепко спали. Он открыл окно, вылез на сторону виноградника, по нему и прошел до арыка. Потом рощей вышел на тропу, ведущую к Арасскому перевалу. Поднялся по хребту. Сверху посмотрел на Гуни, достал из сумки дистанционное устройство передачи радиосигналов, нажал левую клавишу.
Аул словно вздрогнул. А на месте, где секунду назад стоял добротный дом чабана Байрама, поднялось огненно-черное облако и раздался сильный взрыв, эхо от которого заметалось меж склонов ущелья. Богаев терпеливо подождал, пока пыль рассеется. Он увидел, что на месте жилища чабана зияла огромная, во весь бетонный парапет фундамента, черная дымящаяся воронка, в которой горели деревянные фрагменты здания. Вместе с разорванными на куски останками тел семьи Байрама.
Кара равнодушно посмотрел, как, словно улей, загудел проснувшийся и вновь ничего не понявший аул, повернулся, начал подъем. Дорогу к конечному пункту он знал хорошо.
