Талани Кросс
Рубежи
Через минуту они втроем очутились в токийском доме Макса. Векш тут же нарисовал в воздухе руну, создающую разлом, кивнул им на прощание и исчез. Ян с минуту смотрел на медленно исчезающие следы чужой магии, потом обернулся к задумчиво рассматривающему его гипс отцу.
– Мои бессмысленные поиски в библиотеке были отвлекающим маневром для меня или них?
– И то и другое, – Макс вздохнул и примирительно положил руку на плечо Яна: – Конклав пытался воззвать к Агни. Ну, судя по тому, что они согласились на помощь векш, точно к нему взывали, но он им не ответил. Это не значит, что нам не следует попробовать сделать то же самое, но я почти уверен, что результат будет такой же…
– И что нам делать?
– Тебе – присматривать за матерью, пока твоя рука заживает. Саше сейчас очень нужна поддержка.
Ян посмотрел на осточертевший гипс, но перед глазами возник образ заплаканной матери. Исчезновение Ланы она, должно быть, восприняла особенно болезненно.
– Хорошо, – сказал он. – Если у меня будет свой коврик и миска с едой, я, так и быть, останусь.
Макс грустно улыбнулся и потянул Яна дальше по коридору:
– Идем, покажу, где твой коврик.
Глава 2. Все тени здесь
Мила наклонилась к столику и взяла журнал, лежащий сверху внушительной стопки глянца. Наскоро пролистала, не обращая никакого внимания на цветастое мельтешение страниц. Шелест бумаги, красочные картинки, запахи свежеотпечатанной типографской краски не смогли увлечь ее мысли, и она вернула журнал на место. В голове все еще стоял гул сирены и голос, объявивший об эвакуации.
Прошло уже больше недели, как Мила пришла в себя, и события должны были сгладиться в памяти, ведь перед этим она провела несколько дней во сне. Но гул все равно стоял, а мысли роились и не давали переключиться на что-нибудь, кроме последних событий.
Лин Вей рассказал ей про руну, с помощью которой можно заключить в себя богиню Сарасвати, и Мила послушала его. Она – Ключ Воды, а значит, темница из нее выйдет не хуже пронизанных силой реки подземелий Шамбалы. Если вообще не лучше, даже без Пальцев Смерти – браслетов, блокирующих магию Искры, давно считавшихся потерянными. И Мила заперла богиню в себе. Не потому, что рвалась геройствовать, не потому, что кто-то навязал ей этот путь – просто иного выбора не осталось. Богиня одолела Дэна, чуть не убила Яна, и рисковать его жизнью Мила не могла. Сейчас вспоминая те события, она отдавала себе отчет в том, что не мешкала. Ни на мгновение не задумалась, нужно ли идти на крайний шаг или стоит попробовать предпринять что-нибудь еще. Мила понимала что нужно. И тогда, и сейчас. И до сих пор была жива сама и спасла жизнь Яну. А значит… Значит, все еще можно исправить.
С этими мыслями она подошла к окну, поправила шаль на плечах, в которую куталась словно в защитный плащ, что не спас бы ее от атаки, но успокаивал, как теплые дружеские объятья. Замерла у стекла, оперлась тонкими пальцами о край подоконника. Стояла и смотрела вдаль, почти не видя ничего впереди. Рой мыслей и облака тревоги создали непробиваемый барьер, не позволяющий воспринимать реальность такой, как она есть.
«Кажется, Ян приходил меня навестить… Или это мне приснилось?» – подумала Мила и прижалась лбом к холодной оконной раме.
Первые дни, что она провела в забытьи, слились в тугой комок из фантомов и реальности. В моменты, когда она оказывалась на грани сна, вот-вот готовая из него выйти, ей слышались знакомые голоса и даже виделись силуэты за сомкнутыми веками. Но чаще ими оказывались иллюзии, которые потом перерождались в смесь странных абстрактных сюжетов. Или, может, она действительно что-то видела и слышала, но Морфей опять затягивал ее в свой парк развлечений, не давая вырваться на свободу.
«Но почему Ян больше не приходит? Почему не навещает меня?»
Мила закусила губу от обиды и вернулась к журнальному столику, забралась с ногами на диван, прислонилась щекой к кожаной спинке. Ей нравилось, как тут все обставлено и оформлено. Вычурно, конечно, но вещи красивые, удобные, от некоторых веяло стариной. Не старомодностью, а качеством и надежностью. Ей как раз необходимо было почувствовать нечто подобное, хотелось ощутить опору, и она нашла ее в самом прямом и нехитром смысле – в том, чтобы уткнуться в большой кожаный диван и передать ему часть своих печалей.
Мила всегда тонко чувствовала вещи: на них оставались хотя бы крохотные отпечатки того, что происходило вокруг – не нужно применять руны, чтобы это ощутить. Диван был добротным и уже «в возрасте», и как старый добрый дедушка умел подбодрить одним своим видом.
«Если это затянется, я просто сойду с ума от скуки. И от тревоги…» – Мила поймала себя на этой мысли и тут же заставила собраться. Все-таки она тут по своей воле, так как понимает, что это надежное место. Нигде больше ей не удастся усмирить богиню Воды. Поместье Густафа – единственное стабильное место Силы Земли, где она в безопасности… Чтобы остальные не были в опасности из-за нее… Да, к сожалению, дела обстояли именно так, но это даже хорошо. Тут ей удастся одержать верх над той, кого она заперла!
Мила задумалась. Так странно… Раньше она даже вообразить не могла, чтобы кто-то без принуждения запер в себе чужую сущность. Каково это? Похоже на то, как будто два человека делят один спальный мешок? Или это нечто, раздирающее изнутри: двойственное и не умещаемое.
Ничего такого она не ощущала. Наверное, защитные руны помогали контролю, и богиня Воды просто дремала внутри нее. И поэтому, как бы ни хотелось, уходить нельзя, иначе ситуация может сильно осложниться. Нужно потерпеть и все образуется. И хоть Густаф далеко не самый приятный человек, у которого она предпочла бы погостить длительное время, место было надежным. Пусть в обычной жизни хозяин дома нелестно отзывался о непотомственных творцах и целителях, к ней самой не проявлял ни грубости, ни открытого негатива.
И специальные защитные руны, наложенные помимо тех, что оплетали поместье, в качестве стандартной защиты, стали еще одним доводом, что о ней здесь заботились. Так что противиться и подвергать опасности себя и других она позволить себе не может.
Но так хотелось узнать, где же Ян! Почему-то никто не говорит, в каком он состоянии и чем сейчас занят? Конечно, после открытия Врат каждому есть чем заняться, только…
Мила вздохнула и взъерошила волосы. Мыслям было тесно, и ей тоже.
«Неужели Яну плевать на меня? Я спасла ему жизнь, а он даже не зашел, чтобы поблагодарить. Да что там поблагодарить, даже не узнал, как я!»
Она встала, скинула шаль и прошла к книжному шкафу, раскрыла стеклянную дверцу, коснулась кончиками пальцев корешков нескольких книг в хороших переплетах. Убрала руку. Занять мысли книгой было хорошей затеей, но сейчас она все равно не сможет сосредоточиться на буквах, лучше все-таки полистать журнал. Она – визуал, она сможет занять себя яркими глянцевыми образами.
Закрыла дверцу, сделала шаг назад и на долю секунды увидела свое улыбающееся отражение. И это даже была не совсем улыбка. Оскал. Вот самое подходящее слово.
Приблизилась. Присмотрелась.
Обычное лицо, грустное. Волосы растрепаны, шелковая сорочка перекрутилась.
Она ведь даже не переоделась, когда встала с постели. Скоро принесут обед, а она до сих пор ходит растрепанная, занятая внутренней борьбой с тревожными мыслями и неприятными воспоминаниями. Разговаривает со старым кожаным диваном и медленно идет к тому, что скоро даст ему имя. Например, Уилсон – как звали мяч в старом фильме с Томом Хэнксом, когда он попал на необитаемый остров. Поэтому нужно срочно привести себя в порядок и перекинуться хоть парой слов с тем, кто принесет еду. Это будет обычный живой человек, с которым можно пообщаться без опасений за свою психику.
Мила прошла к старинной резной стенке из темного дерева, где на вешалках висело несколько кофт, а внизу лежали стопочками сложенные брюки и шорты. Осмотрела скудные пожитки и отошла. Большой почти пустой шкаф выглядел удручающе. Захотелось влезть внутрь и закрыть за собой дверь, оставив все неприятности позади. Вот только богиню Воды это одолеть не поможет. Да и нет там внутри никакой Нарнии. Там только темнота и запах лакированного дерева.
«Эх, Мила, Мила… Бежать некуда. Ты уже забралась так далеко, как только смогла. Спасла всех, а все от тебя отвернулись».
Мила поправила лямочку сорочки, упавшую на плечо, и подошла к зеркалу туалетного столика. Наклонилась почти вплотную.
– Где ты? – сухо спросила вслух. – Я поняла, что ты делаешь, но тебе не победить в этой схватке.
Внутри раздался холодный колючий смешок.
«Думаешь? А что, если я уже победила?»
Мила отстранилась и сцепила руки на груди.
– Это я тебя заперла, а не ты меня.
Голос внутри некоторое время молчал, а потом с едва уловимым ехидством произнес: «Кажется, это ты сидишь в комнате, и даже в столовую пообедать выйти не можешь, ведь тебе не дали на это разрешения».
Мила фыркнула и поправила выбившуюся из-за уха рыжую прядь.
– Ты не возьмешь меня на слабо. Я могу выходить, но для своей же безопасности я решила, что лучше сидеть тут.
Глаза в отражении хитро сверкнули, и Мила поежилась. Богиня Воды, которую она считала спавшей, все это время молчала, выжидая удобного момента, и все это время тихонько, незаметно подтачивала шаткое равновесие изнутри.
«Они заперли тебя, потому что боятся. Потому что им страшно от того, на что ты способна. На что мы вместе способны. И как только им представится возможность избавиться от нас обеих, они незамедлительно это сделают».
– Нет! – Мила уперлась руками в стол. – Они помогут мне избавиться от тебя. Раз и навсегда. Поняла меня, тварь?!
«Ты наивна, как ребенок. Хотя ты и есть – ребенок. Я знаю, как устроен мир. Как устроены все миры. И в них таких наивных девочек, как ты, используют все кому не лень. Даже твой Ян…»
– Не вмешивай его в это, – со злостью прошипела Мила, понимая, что богиня Воды специально бросает тень на все, что ей дорого. – Ян прекрасно ко мне относится.
«Ну да, ну да, – рассмеялась богиня. – Наверное, поэтому сидит под твоей дверью и просит его впустить. С цветами, конфетами и бутылкой вина. Или что вы, людишки, любите? Плюшевых медвежат?»
– Ты можешь смеяться, – Мила выпрямилась, – только смеяться тебе недолго. Мы найдем способ избавиться от тебя. Вышвырнем во Врата, а дверь запечатаем. И ни я, ни тот, кто будет эти Врата запирать – не пострадаем. И вот тогда ты уже будешь сидеть под дверью и просить тебя впустить.
«Глупая, глупая девочка… – голос как будто действительно стал жалостливым. – Они выкинут нас обеих. Единственный твой шанс на счастливый конец, если мои дети помогут творцам и проведут ритуал призыва, который возможен только при открытых Вратах. Но только подумай, кому нужно столько проблем?»
– Что бы ты сейчас ни сказала, это не сработает, – Мила подхватила со стола расческу и начала борьбу со спутанными волосами. – Меня никто не бросит. У меня есть надежная опора в виде верных друзей. А у тебя нет ничего.
«Что бы ты там себе ни думала, друзей у тебя на одного меньше, чем ты рассчитываешь…»
– Что ты имеешь в виду? – без особого интереса спросила Мила, сплетая волосы в косу.
«Ян…»
– И?
«Если бы он был жив, уже бы пришел. Этого ты больше всего боишься, ведь так? Я знаю, я слышала твои мысли».
Руки задрожали, но Мила постаралась не показать виду.
«Ты знаешь, что я права. Если бы он был жив, он бы пришел…»
Не сумев сдержать порыв, Мила швырнула расческу на стол.
Чужеродный хитрый блеск из глаз исчез, осталась лишь злость, которая разжигала в них пламя.
Мила подхватила шаль, набросила на плечи и вышла в коридор.
– Простите, но вам не стоит выходить, – сказал охранник, оставленный следить за ее безопасностью.
Внутри у Милы что-то щелкнуло, и она спросила:
– Ты охраняешь меня или охраняешь «от меня»? – усилила концовку вопроса.
– Пожалуйста, вернитесь в комнату. Так будет лучше, – настаивал он и даже подхватил ее под локоть.
Мила со злостью выдернула руку.
– Я сама решу, когда и куда мне вернуться! И сейчас я хочу быть тут! И мне нужны ответы на мои вопросы.
Охранник, зажимая наушник в ухе, что-то шепнул в рукав и опять обратился к ней:
– Не надо устраивать сцен. Мы решим все, но вам нужно успокоиться. Давайте пройдем внутрь и присядем.
– Я не хочу сидеть! – вскипела она. – Я только и делаю, что сижу!
– Тише-тише… – раздался знакомый голос позади Милы, и она даже вздрогнула от неожиданности.
– Мигель… – произнесла на выдохе и смутилась, поправила сорочку. Было неловко попасться ему на глаза в таком виде.
– Ну, что случилось? – спросил он, дружески обхватывая ее рукой со спины и прижимая к себе. Уткнулся подбородком ей в темечко.
Мила застыла, как статуя, не зная, что сказать. Гнев улетучился, мысли тоже.
– Постоим тут или лучше зайдем к тебе? – спросил он, и в этом вопросе сконцентрировалась вся абсурдность первого варианта.
– Да, – Мила вышла из оцепенения. – Проходи, пожалуйста. Я просто хотела поговорить с кем-нибудь. Я тут с ума схожу, – наигранно закатила глаза и улыбнулась Мигелю, а проходя мимо охранника, одарила того обиженным и даже немного злым взглядом.
Расположившись на диване, Мила иронично развела руками и произнесла:
– Чаю, к сожалению, предложить не могу.
– Не переживай, я знаю, что ты гостеприимная хозяйка. Да и скоро все это уже закончится. Макс и остальные решат проблему с Вратами, и мы обязательно избавим тебя от «груза». Скинем балласт, и все будет чудесно.
– Хотелось бы верить, – отстраненно произнесла Мила, теребя косу. Руки нужно было чем-то занять, потому что все сложнее становилось сдерживать разрывающее изнутри беспокойство, заставившее ее устроить сцену в коридоре.
– Правда, не переживай. – Мигель заметил ее напряжение. – Скоро все закончится.
– Думаешь? – она посмотрела на него пристально, как будто хотела просканировать, насколько он честен.
– Уверен! – с улыбкой сказал он и поднялся. – Я зашел на минутку, но мне уже пора идти. У меня уйма дел.
Мила перехватила его за руку и несколько секунд молчала, решая, что важнее спросить напоследок, и затем произнесла:
– Со мной все примерно понятно. А как… – оборвала себя на полуслове, не желая выдавать беспокойство о Яне. Все это будет так неловко и странно. Еще недавно она сама кокетничала с Мигелем, а теперь Ян заполнил ее мысли и обосновался в самых тайных уголках подсознания и сердца. – Как там ребята? – наконец нашлась она. – Как Лана, Ян, Дэн… Что с ними? У них все хорошо? Просто мне почти ничего не рассказывают, я знаю, что все заняты, но…
Мигель положил ладонь на ее руку, заглянул в глаза и произнес:
– С ними все хорошо. Ни о чем не волнуйся, но мне правда нужно бежать. Я еще проведаю тебя, и мы обязательно обо всем поболтаем.
Она не стала подниматься с дивана, чтобы его проводить. Она даже не заметила толком, когда он покинул комнату. Застыла, уставившись невидящим взглядом в окно.
«Ни о чем не волнуйся…» – фраза, призывающая успокоиться, но часто приводящая к совершенно противоположному результату.
Как можно не волноваться за близких, если все постоянно уходят от ответа?
Глава 3. Гарь и пепел
Странно, но ничего не болело, только голова из-за слабости казалась неподъемной. Дэн сделал над собой усилие, сел на кровати и осмотрелся. На улице царила жара последних дней индейского лета, только судя по растущему за окном гинкго, это Токио, а не привычный Лос-Анжелес или Шамбала… Шамбала – место, в котором он должен был умереть, но почему-то не умер. Пока его это устраивало.
Дэн поднял к глазам правую руку и вызвал на кончиках пальцев огонь. Боль пришла настолько острая, что он прокусил до крови губу, но все равно продолжил поддерживать пламя, глядя, как кисть от пальцев к запястью покрывается чернотой выгорания. Пока лишь чернотой – разломы начнут появляться потом, когда собственного огня не останется, не останется крови Брамы, чтобы преобразовать ее в огонь, вот тогда душа потянется к вышнему источнику силы – Огню Изначальному. Потянется, чтобы выжечь себя в ноль и прекратить существование как минимум в этом теле. Потянется, и никто не ударит ее по рукам.
«Рано» – решил Дэн и отпустил пламя.
С минуту он тяжело дышал, борясь с дурнотой, подступившей из-за слабости, потом отбросил одеяло и сел, свесив ноги на пол. Поискал глазами одежду и не нашел. Макс совсем не ждал, что он очнется? Но если он не поленился притащить к себе, значит, не знает, что это Дэн ранил Лану, тем самым открыв Врата. Плохо. Очень плохо.
Обрывая цепочку размышлений, дверь отворилась, и в проеме появилась Ольга с подносом в руках, на котором теснились бинты, ванночка с вязкой белой субстанцией, бутылочки с разноцветными зельями. Когда она увидела, что пациент очнулся, у нее дрогнули руки, жидкость из ванночки белесой пеной, шипя, перетекла через край.
– Денис…
– Выжила, значит, – вздохнул он.
– И никак, кроме вздоха, на это не отреагируешь? Мог бы сказать, что рад – не переломился бы. И вообще, прикройся! – разозлилась Ольга и, перехватив поднос покрепче, прошла к столу рядом с кроватью.
– Я рад, – глухо отозвался Дэн, поднялся на подкашивающихся ногах и, закусив губу, нарисовал в воздухе руну телепортации.
Только свалившись на ковер в своем кабинете, он понял, что поторопился уйти – одно из зелий Ольги могло быть укрепляющим. Теперь же пришлось ползти до тайника, спрятанного за электрическим камином, потом непослушными пальцами доставать коробку с остатками крови Брамы, которую случайно притащил с собой из Лабиринта Смерти.
Кажется, это был последний раз, когда демон Максвелла с ним говорил – в остальное время трикстер злился и оттого молчал. Поводов для злости имелось немало, а Дэн с упорством мухи, бьющейся о стекло, продолжал совершать ошибки. Дважды отказался от силы, будучи Калки, упорствовал и в этой жизни, постоянно пытаясь сбежать. Добегался до умирающей у него на руках Ланы. Он качал ее остывающее тело и проклинал себя, не в силах ничего сделать, а в разрывающемся от боли сердце загорался огонь, который Дэн против своей воли отбирал у нее и, если бы демон не помог, отобрал бы весь. Совсем как она сейчас отбирает огонь у него.
«Все правильно, – откупоривая зубами крышку с бутылки с кровью Брамы, подумал Дэн. – Забери все без остатка. Только сначала дай мне тебя спасти».
Он сделал большой глоток и почувствовал, как по телу разливается привычное тепло силы, а зажженный на кончиках пальцев огонь больше не вызывает боль – выгорание замедлилось. Теперь нужно было подняться, одеться и провести ритуал поиска, даже если тот не сработает. В том, что не сработает, Дэн почти не сомневался, но по откату он сможет понять, что сейчас с Ланой.
«Я ведь не убил тебя, правда? Я бы умер, если бы убил тебя».
Привкус чужой крови во рту диссонировал с желаемым ответом.
Дэн поднялся и побрел к двери. Бутылка так и осталась в его руке.
Рожа в зеркале улыбалась так, что скрывающий боль Гарольд позавидовал бы. Дэн нахмурился и покачал головой.
– Эй, брат, так дела не делаются. Если будешь с таким лицом делать предложение Лидии, она в лучшем случае тебя побьет.
Рожу увещевания не убедили, и она продолжила пялиться на Дэна с тоской во взгляде. Это было странно – он любил Лидию и собирался однажды на ней жениться. Не сейчас, конечно, но ведь и помолвка еще не брак. Для последнего надо бы заработать денег, и Лидия это прекрасно понимала. Дэн так думал, пока та не пошла ловить букет невесты на свадьбе у их общих друзей и, черт возьми, поймала. Толще намека не придумаешь.
А с другой стороны, разве ни семьи ему всегда не хватало? Так может, создать свою собственную – отличный способ избавиться от этой тоски? К тому же это не менее отличный способ сбежать от увиденного в череде вероятностей, что иногда преследовало Дэна в кошмарных снах. Рядом с Лидией кошмары почти не мучили – рядом с ней времени на сон не оставалось. Может быть, именно поэтому он, не задумываясь, взял деньги со счета, открытого Лин Веем, для покупки кольца. Деньги, к которым Дэн не собирался притрагиваться, впрочем, он так же собирался как можно скорее съехать из подаренной все тем же Лин Веем квартиры. Но взял. Но жил.
– А в Шамбалу все равно не вернусь, – пообещал он себе.
Рожа в зеркале хищно оскалилась, в глазах заплясали злые огоньки.
«Ладно. Увижу Лидию – правильная улыбка сама появится».
Оставалось забрать кольцо и ключи от машины из кабинета. Но сделав шаг за дверь ванны, Дэн оказался на улице под дождем, и из-за туч было не понять, который час. Вокруг серел преследовавший в кошмарах город, полный мостов и каналов. Где-то тут должна быть собравшаяся спрыгнуть в реку девчонка. Во сне, по крайней мере, была. Дэн, мысленно матеря силу, забросившую его сюда, осмотрелся и увидел впереди у моста хрупкую фигурку, вцепившуюся в перила.
Ну вот, теперь придется идти уверять эту малолетку, что чего бы там с ней не приключилось, кончать жизнь самоубийством не стоит. И пусть это будут плохие оценки или завистливые одноклассники, только не разбитое сердце. На разбитые сердца у него совершенно нет времени – ему еще предложение Лидии делать.
Дэн подошел к собравшейся перелезть через перила девчонке и, схватив за плечо, развернул к себе. На него уставилась пара бездонных синих глаз, смотрящих в упор, но не видящих.
«Ей кто-то управляет».
Кукловод будто подслушал его мысли и сделал свой ход первым. Пальцы девчонки небрежно смахнули руку Дэна с плеча, потом бросили в него алый сгусток пламени. Он инстинктивно отшатнулся, но отразить или закрыться не успел. Чужая магия ударилась в грудь и… разлилась по телу приятным теплом. И больше ничего не случилось. С ним – ничего, а вот девчонка, воспользовавшись его замешательством, перелезла-таки через перила и сиганула в воду. Дэн, не раздумывая, бросился за ней.
Вода обожгла холодом и чужой магией. Открыв глаза, он увидел, как тело девчонки уносит к магическому разлому недалеко впереди. Векши… Такие порталы могли открывать только они. И к мосту вели они же, а не разбитое сердце. Наличие конкретного врага заставило взять себя в руки, пальцы быстро сплели нужную руну и выбросили в сторону девчонки сеть, чтобы задержать на месте. Сам Дэн поплыл к ней и подхватил раньше, чем от разлома к ним потянулись черные тени-щупальца. Он, не глядя, бросил в них несколько простых замедляющих рун и активировал телепорт.
Даже дома, свалившись на ковер в кабинете, Дэн не сразу расцепил пальцы, удерживающие спасенную утопленницу. Наверное, если бы их не свело судорогой, он просидел бы так минут десять. А так почти сразу, растирая правую руку, заметил, что с девчонкой не все в порядке. По ее бледным вискам и лбу струились тонкие синие линии, пульсируя холодным светом. Но остатки чужого заклятия-поводыря были не самым страшным – девчонка не дышала.
Дэн бросился к ней, перевернул на спину и принялся делать непрямой массаж сердца. Два нажатия, запрокинуть голову для последующего искусственного дыхания. Но стоило склониться к чужому лицу, как в свое собственное выплюнули струю холодной воды. Затем девчонка, совершенно не обращая на него внимания, перекатилась набок и принялась выблевывать из себя воду, которой успела наглотаться, пока тонула.
«Здорово, – наблюдая за ней, подумал Дэн. – Теперь придется ковер в химчистку сдавать».
А вслух спросил:
– Ты в порядке?
Девчонка вздрогнула, подавилась водой и закашлялась, что не помешало ей поднять испуганный взгляд на Дэна и, заметив его недовольство, попятиться назад. Дэн вздохнул и поднял руки с открытыми ладонями на уровне груди.
– Я твой друг, понимаешь? – он немного подумал и добавил уже на русском: – Я твой друг, Лана. Тебя ведь Лана зовут?
Она перестала кашлять, но продолжила пятиться, пока не ударилась головой о спинку стола. Дэн дернулся к ней, чтобы помочь.
– Не подходи! – закричала девчонка.
Он послушно остановился, снова поднял ладони и повторил:
– Я не хотел тебя напугать! Только помочь! Помочь, понимаешь? Ты же, черт возьми, прыгнула!
– Я не прыгала! – она плаксиво скривила рот и шмыгнула носом.
«Только не разревись!» – мысленно взмолился Дэн, его совершенно не радовала перспектива успокаивать кого бы то ни было.
Да и как теперь прикажете ее успокаивать? Как в детстве схватить в охапку и укачивать, пока не проревется? Сейчас, пожалуй, девчонка скорее начнет отбиваться, еще больше уверившись, что в опасности. Может, впервые за долгое время позвонить Максу и пусть сам со своей дочерью разбирается? Вообще, мысль отличная – так Дэн успеет переодеться и телепортироваться куда-нибудь поближе к ресторану, выпить за ужином с Лидией бокальчик-другой вина, а потом заказать такси и на всю ночь уехать к ней…
Со стола что-то с грохотом упало и зазвенело осколками. Дэн отвлекся от размышлений и перевел взгляд на трясущуюся от страха девчонку, прижимающую к себе старинную телефонную трубку с вьющимся вверх к массивной крышке стола проводом. Пытаясь сдерживать плач, она закусила нижнюю губу, и рыдания, проходя сквозь неплотно сжатые зубы, превращались в скулеж. Столкнувшись со злым взглядом Дэна, девчонка отшатнулась назад и снова ударилась головой. Дэн открыл было рот, чтобы прикрикнуть на нее, но лишь глубоко вздохнул.
«Ладно, это всего лишь перепуганный ребенок. Она не виновата, что меня телепортировали к ней, что я не хочу брать ответственность за ее жизнь. Но ведь и за смерть тоже не хочу».
– Эй, Лана, – позвал он.
Имя неприятно хрустнуло на языке, заставляя вздрогнуть, как от сквозняка. Перед глазами возник главный зал Храма Огня и медленно спускающееся из-под купола тело девушки. Спускающееся и разлетающееся пеплом и пылью. Лана – оживший кошмар, облекший себя в плоть и явивший обретенное тело Дэну. Надо было дать ей утонуть. Надо было вернуться в квартиру, как только понял, что сон стал явью. Много еще чего надо было…
– Лана… Смотри…
На раскрытой ладони из лепестка пламени родилась бабочка, вспорхнула вверх, уступая место своей копии. Вскоре ворох огненных крыльев зашелестел по кабинету, разбавляя царивший здесь полумрак теплыми вспышками света. Некоторые из них подлетали к Лане, садились той на руки и лицо, вспыхивали ярче, словно бы заряжаясь от девушки, как от батарейки. Она сначала зачарованно наблюдала за ними, затем, выпустив трубку из рук, посмотрела на Дэна и дрожащим голосом спросила:
– Д-денис?
Он кивнул.
– Ты вырос…
– А вот ты как-то не особо.
Дэн прошел к ней и, опустившись рядом, притянул Лану к себе. Она не попыталась его оттолкнуть, наоборот – прижалась и тихонько заплакала. Он гладил ее по спине и волосам и повторял, что все хорошо, а на языке чесалось непрошенное: «Я не дам тебе умереть», отзываясь эхом зарождающейся в висках боли: «Дам тебе умереть… дам…» Но Дэн не позволил себе сказать ни первое, ни второе. Зачем? Для нее здесь и сейчас все закончилось, и слезы были слезами облегчения. Он же знал, что все еще только начиналось – начнется, если он решит остаться с ней.
«Надо было дать тебе утонуть» – подумалось в очередной раз.
– Д-денис, – Лана отстранилась и несмело посмотрела на него, – а что…
– Лучше просто Дэн, – он постарался улыбнуться как можно ласковее и, судя по ее слабой улыбке в ответ, у него получилось.
– Дэн, а что произошло? Почему я здесь?
– Ты спрыгнула с моста, и мне пришлось тебя спасать.
Взгляд Ланы стал подозрительным, она критически осмотрела себя, потом кабинет, задержав внимание на выблеванной ею луже, скривилась.
– Зачем мне было прыгать?
«Затем, что тебя вели векши, мечтающие вернуть себе Ключ Огня».
– Давай-ка мы сначала найдем тебе что-нибудь сухое, чтобы переодеться, а то еще простынешь. Все объяснения потом, хорошо?
– Не простыну – я никогда не болею, – желая узнать все и сразу, возразила Лана.
– Лучше перестраховаться, – Дэн поднялся и помог подняться ей, повел в единственную комнату, которой пользовался в огромной квартире.
По пути они зашли в ванную за полотенцем, но принимать горячий душ, а значит, дать Дэну время все как следует обдумать, Лана не захотела. Тогда он оставил ее в комнате у открытого шкафа, уверенный, что даже самые короткие его футболки будут ей как платье приличной длины. Сам Дэн пошел обратно в кабинет, решив, что Максу позвонить все-таки стоит.
Раздавшийся от двери голос Лидии поначалу заставил усомниться в реальности происходящего. По-хорошему она сейчас должна подъезжать к ресторану, и у него был шанс предупредить ее, что задерживается. Но она почему-то находилась в его квартире и вышла к Дэну, успевшему избавиться от мокрой рубашки.
– Лидия… Вот так сюрприз! – он натянуто улыбнулся. Сквозь плохо подобранную маску нежданной радости просочилась злость на другую девушку, и улыбка превратилась в усмешку.
– Сюрприз? – голос Лидии рычал гневными нотами. – Сюрприз?! Это ты, похоже, решил устроить мне сюрприз: пригласил в ресторан на якобы важный ужин; я, как дура, пришла вовремя, прождала битый час под жалостливые взгляды официантов и других посетителей, звонила тебе раз десять, потом еще час ехала сюда на такси. Так что да, сюрприз, милый! Сюрприз, твою мать!
Дэн нахмурился и машинально полез в карман, но мобильник там, конечно же, не нашел. В голове не укладывалось: куда могли уйти целых три часа. Ну ладно, два с половиной – вряд ли он долго возился с Ланой. Минут десять на сопли и слезы в кабинете, минут пять на «водные процедуры»…
«Разлом! Я телепортировался слишком близко от разлома…»
– Это просто недоразумение, – в висках и уголках глаз запульсировала новая порция боли, Дэн, поморщившись, потер переносицу. – Дай мне пять минут, и я все тебе объясню.
– Объяснишь что? – Лидия почти кричала. – Как трахался здесь со смазливой малолеткой, пока я ждала тебя?
– Малолеткой? – не понял он и повернулся на взмах ее сумочки.
В конце коридора стояла Лана, успевшая переодеться в его рубашку, доходившую ей до колен. Девчонка была в явном замешательстве, не зная, что делать: то ли спрятаться обратно в комнату, то ли за спину Дэна – не зря же бросала на него полные надежды взгляды. И что-то ему подсказывало, что у нее далеко не двойка по английскому, и она отлично поняла все сказанное Лидией. Почему? Почему она появилась так не вовремя?!
«Надо было дать тебе утонуть» – устало подумал Дэн.
Он обернулся обратно к Лидии и словил по лицу ее клатчем. И так было даже лучше, потому что он совершенно не знал, что ей сказать. Стоял и смотрел, как она, замахнувшись еще раз, опускает сумочку и уходит обратно по коридору. Как по пути выбрасывает дубликаты ключей от его квартиры. Как следом летит подаренный им золотой браслет с подвеской-ангелом. А он все смотрел, но видел лишь распадающееся кусками пепла тело Ланы, медленно падающее из-под купола главного зала Храма Огня…
