Така Йон
Подставное пророчество Оутэрнуму: воплощение скрытых ценностей
В светлом тренировочном зале с аквариумами для стихий только что прошла очередная проверка на наличие тьмы в душах испытуемых. Для Одди, живущего в Гриновом лесу вот уже месяц, она была по счету третьей. Никому из четверки учеников не пришлось выполнять проверку повторно, и обязательные практики на сегодня были окончены. Все хорошо постарались, все молодцы. Тем не менее, когда Одди приблизился к выходу вслед за Араной, дама Варая попросила мальчика немного задержаться. Маленький послушник был в недоумении – для чего его остановили? Он в чем-то провинился? Или она желает знать, говорила ли стихия земли с ним вновь? Но дама всего-навсего порекомендовала ему почаще находиться рядом с Марой. Она заметила, что мальчик держится особняком ото всех жителей. Непонятно, то ли это из-за того, что стесняется, то ли не знает, как контактировать с немного другой, отличной от людей, группой существ. Потому, было бы неплохо, если Одди будет рядом с кем-то, кто является представительной личностью гринового народа. Так, он вполне сможет немного уловить сущность незнакомых ему жителей и адаптироваться к ним.
По словам дамы, Мара – образцовый житель леса, и очень хорошо подходит на данную роль. Одди определенно будет чему поучиться у него. Но по ярко-оранжевым глазам мальчика было прекрасно видно, что он не в восторге от предложения второго главного грина. Ведь каждая встреча с Марой была неприятна, и находиться с ним рядом почаще – означает терпеть его странный, для Одди, темперамент.
– А можно, находиться больше с Араной? – немного неловко спросил маленький Оутэрнум. – Она ведь тоже грин.
– Это нежелательно, – спокойно прокомментировала дама. – Арана – девочка. А у разных полов есть некоторые отличительные потребности.
– Какие?
– Например, ей будет неудобно сменять одежду перед тобой.
– Почему?
Дама Варая терпеливо ответила:
– Потому что существуют этические рамки. Для тебя лучшим спутником по нашему дому и лучшим примером поведения в кругу гринов – будет Мара. Поверь мне, маленький монах.
Одди промолчал о том, что сомневается в словах дамы, но она, вглядевшись своим тяжелым темно-зеленым взглядом в глаза мальчика, настоятельно повторила о своем предложении:
– Мара – единственный, с кем тебе следует поладить в первую очередь. – Оутэрнум, словно завороженный, не отрывался от дамы и чуть заметно кивнул. – Вот и славно. – Она подняла руку и плавно указала на дверь, предлагая мальчику выйти из зала.
Маленький послушник с задумчивым выражением лица прошел через дверь. Шаркая закрытыми серо-лиловыми тапочками по светлому коридору, он смотрел себе под ноги и думал: действительно ли дама не видит истинного Мару и считает его примером для подражания? Сам мальчик ни за что бы не стал общаться с огневолосым. Однако теперь, придется. Ведь дама Варая, как и Ратан, – многоуважаемый грин. Практически каждое ее слово – священное напутствие, а Одди – послушный ребенок.
Оутэрнум начал ломать голову над тем, как себя вести перед Марой. И только он подошел к внутреннему балкону в юрте, как Арана, завидевшая макушку мальчика, окликнула его с первого этажа:
– Одди, не забудь покушать.
Маленький послушник остановился, поднялся на носочки, и глядя издалека вниз на девочку, бодро кивнул. Он тут же повернулся обратно к глубокому разветвлению коридоров и спешно направился в столовую. Мальчик непрестанно размышлял о Маре: ну, может, он ненавидит только Одди? А именно за то, что тот являлся послушником храма и поклонялся Великой Гармонии? Тогда, проблема с поиском общего языка – не такая уж и большая? Но нет. За месяц проживания в Гриновом лесу Оутэрнум заметил, что Мара относится холодно практически ко всем, кроме главных гринов и Май Лоу с Араной. Только, почему?
Одди вошел в большую столовую. Время полдника, потому в зале было много разных существ от мала до велика, и непривычно шумно. Мальчик встал в очередь за своей порцией и оглядывал каждый стол в поисках свободного места. Он делает шаг вперед, повторяя за другими существами в линейке стоящих, а глаза направлены в сторону зала. Делает еще шаг, и взгляд перемещается далее, рыская по громадному помещению. Одди приметил два свободных стола, и избавившись от своего беспокойства из-за воображаемой возможности кушать на полу, прикрыл глаза и облегченно выдохнул. А когда обратил внимание на очередь впереди него, увидел знакомую макушку с зеленым огоньком и вслух непроизвольно ойкнул. Вначале Одди замешкался: думал проскочить через существ поближе к Маре, ведь это его задание. Но затем вовсе хотел сбежать подальше – он боялся подойти к нему и стеснялся сказать, что вынужден преследовать грина не по своей воле. Тогда маленький послушник, понимая, что Мара сядет за один стол из двух свободных, взял свое волнение в кулак, и морально стал готовиться к предстоящему разговору.
Как Одди и думал, Мара не стал подсаживаться к кому-либо и направился к одиноким столам. Но по пути его затормозили другие грины с расспросами о делах. Это дало Оутэрнуму шанс «приклеиться» к Маре раньше. Уже с подносом в руках мальчик стоял за спиной огневолосого и ждал, когда тот попрощается с собеседниками и продолжит путь.
Секунд сорок Одди подслушивал разговор и решил встать так, чтобы собеседники находились в поле его зрения. Тогда-то мальчика заметили и поздоровались с ним. Но не Мара. Огневолосый немного повернул голову в сторону Одди, боковым зрением убедился, что рядом стоит действительно маленький монах, и с доброжелательной улыбкой продолжил диалог с одним из сидящих гринов. Оутэрнум сразу определил – Мара решил его игнорировать. Но в целом, обстановку можно было вполне назвать дружеской. За исключением одного – Одди чувствовал фальш от Мары тогда, когда он вел беседу с подобными ему существами, почти в каждом слове. К счастью или печали, другие не замечали неискренности, а послушник в очередной раз удостоверился: Мара – одиночка.
«Непринужденно» договорив, Мара чуть склонил голову в знак того, что ему следует пойти дальше, и как ни в чем не бывало, вполне спокойно, направился к пустому столу, что находился ближе всего к дверям.
– Зачем ты ходишь за мной по пятам? – не оборачиваясь сухо спросил Мара, угадав сквозь галдеж преследующие его шаги мальчика.
– Так сказала дама Варая, – почти без нервозности произнес Одди.
– Ты всех подряд слушаешь? – все также сдержанно в сторону мальчика, но с некой подколкой уточнил грин. – Оставь меня.
Тогда Оутэрнум наивно спросил:
– Ты не желаешь выполнять наказ дамы Вараи? Я думал, ты подчиняешься им полностью…
Мара поставил свой поднос на поверхность стола. Словно замороженный, который потихоньку начал оттаивать и понимать, что же происходит, проявил не скрытое удивление:
– Так ты это не выдумал себе?
– Что означает «выдумать»?
– Нет… Нет-нет-нет-нет!
Мара, бросив свое место и поднос с полдником, грозными шагами направился к выходу. Он даже не обращал внимание на то, что Одди, как хвостик, поторопился вслед за ним. Всю дорогу грин причитал себе под нос «этого не может быть», и когда распахнул дверь в зал на третьем этаже, где чаевничали два главных грина, обиженно воскликнул:
– Дама Варая! Скажите, что Вы пошутили!
– Это на благо и тебе, и маленькому монаху, – беспристрастно ответила дама.
– Я против! Назначьте кого-нибудь другого! – Мара только сейчас осознал, что разговаривает с многоуважаемым грином на повышенных тонах, и плавно, почти шепотом, добавил: – Пожалуйста…
– Это твое задание, – как отрезал Ратан. – Тебе следует отнестись к нему с открытым сердцем. Но, сдерживая семена тьмы. Ты ведь понимаешь, чего мы хотим с Вараей?
Молодой грин таращился исподлобья на хранителя леса. Мара, как и Одди, чрезвычайно не был довольным предложению. Но отказаться от него тоже не мог. Положение у ребят одинаковое. Придется смиренно принять свою участь. И извинившись за дерзость, Мара ушел.
Без лишних слов Мара спускался по лестнице на второй этаж, и все еще негодовал от свалившегося на него груза. Одди же, продолжал следовать за своим «примером для подражания». Уже шагая в древе коридоров, грин один раз остановился. Он хотел, чтобы послушник отвязался, но чертыхнувшись цокнул и продолжил направление домой.
Они вдвоем, соблюдая тишину и дистанцию, остановились у двери номер тридцать восемь. Оба стояли и будто чего-то ждали. Как только Одди поднял брови и хотел спросить, почему они остановились, так Мара резко повернулся к мальчику и прошипел:
– Все будет по моим правилам.
У Одди брови тут же опустились к переносице из-за негодования и возмущения. Какие еще правила? Но грин больше ничего не сказал и в одно движение распахнул дверь.
– Вначале сними обувь, потом заходи.
Мальчик безо всяких проблем послушно разулся и переступив порог, вошел в светлую и теплую комнату. Одди первый раз побывал у Мары в гостях. Это событие дало волю улыбнуться мальчику, и он с нотками позитива поинтересовался, часто вертя головой по сторонам и разглядывая древесно-каменный интерьер в охровых оттенках:
– Что мы будем делать?
– Мы… – недовольно пробормотал Мара и прищурился. – Мы ничего не будем делать. А вот я, буду заниматься тем, чем должен, и что хочу.
– А я что буду делать?
Грин, задержав дыхание от возмущения, старался не гневаться. Он, решив следовать своей прошлой тактике и далее – все-таки игнорировать маленького монаха – одобрительно кивнул самому себе, и для чего-то потянулся к темно-фиолетовому комоду.
Одди внимательно наблюдал за Марой: и когда он рыскал по всем ящикам, и когда лазил под письменным столом рядом с комодом. Когда же грин заглянул под кровать и направился в другой угол комнаты, мальчик отважился снова полюбопытствовать:
